Текст книги "ЭпидОтряд (СИ)"

Автор книги: Игорь Николаев

Соавторы: Луиза Франсуаза
сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 29 страниц)

Она запуталась в словах, махнула рукой и шагнула ближе к Шметтау.

– Святой отец? – поднял бровь Калькройт. – Ваш выбор? Бесславно умрете с еретиками или выйдете наружу с праведниками?

– Ты плохой ловец человеков, инквизитор, – сказал Священник. – В твоем вопросе уже заключен ответ.

– Я не думаю, что пастырь может колебаться, выбирая меж агнцев и козлищ, – произнес Шметтау. – С другой стороны, подобное сомнение есть ответ сам по себе. Что ж, два праведника это, конечно, маловато, но лучше, чем ни одного.

– Эй-эй, – воскликнул Савларец, – Что-то у тебя математика не сходится!

– Все, что не добро, есть противоположность ему, то есть зло, – благожелательно улыбнулся Шметтау. – Нейтралитет, считай, та же ересь.

Савларец с воплем бросился бежать, спотыкаясь о трупы. Все крепче сжали оружие, понимая, что время разговоров миновало. Ольга отвернулась и зажмурилась, чувствуя в объятиях теплое маленькое тельце, вымазанное в крови. Шметтау улыбнулся еще шире и еще страшнее, будто смакуя мгновения триумфа, но прежде чем он скомандовал «огонь», под высокими сводами зала прогремело:

– Остановитесь! Именем Его я запрещаю убийства!

Гремя снаряжением, бряцая оружием, в зал сплошным потоком хлынули новые бойцы вполне человеческого вида. И не человеческого тоже, поскольку воинов сопровождали автоматоны. Новую группу возглавлял гигант астартес в белых доспехах без украшений, печатей и любой символики. Лишь на правой стороне нагрудной пластины виднелся небольшой значок, похожий на двухконечную стрелу, вписанную в круг. Гигант с кажущейся небрежностью держал силовое копье, закинув его на плечо. Космодесантник не носил шлем, и удивительно яркие голубые глаза сияли, как лазерные лучи. Светлые, почти белые волосы спускались на горжет, пряча под собой разъемы и контакты.

– Капитан… – выдохнул Фидус. – Неспящие.

– Мое почтение ангелам Императора, – набычился Шметтау. – Но вам здесь искать нечего. Это наше дело, дело Инквизиции.

– Сей вопрос мы решим, – прогудел космодесантник, вышагивая с неторопливостью и размеренностью автоматона. Его спутники разделились на два крыла, продвигаясь вдоль стен зала со сноровкой опытных воинов, проверяя каждый метр на ловушки и мины. За спиной ангела шли две женщины в таких же белых доспехах, только без стрелы. Ольга затаила дыхание, припоминая, что мрачных теток в похожей броне со знаками трилистника она уже видела. Заключенные на церковно-тюремном корабле называли их «саритасами» и очень боялись.

– Нечего. Решать, – отчеканил Калькройт и взял на прицел космодесантника. Сразу же несколько ярко-алых точек заскользили по торсу инквизитора, а спустя мгновение прицельные метки легли и на Эссена.

– Я с вами, господин, – заверил помощник, целясь в гиганта, несмотря на то, что мог умереть в любую секунду. – Приказывайте.

– Инквизитор, – сказал ангел, останавливаясь в паре метров от Шметтау. Казалось, астартес искренне забавляет ситуация, несмотря на то, что мельта-пистолет на таком расстоянии мог причинить немало бед. – Я не понимаю, что вы намерены оспаривать. Ваши действия неугодны Марсу. Ваши действия неугодны Ордену. Они скоропалительны и продиктованы больше страхом, нежели здравым рассудком. Отступитесь и, ежели сочтете нужным, обжалуйте наше решение в соответствующих инстанциях.

Силовое копье на плече гиганта чуть потрескивало, лезвие источало едва заметный свет. Дженнифер Вакруфманн встала так, чтобы Ольга и Фидус оказались прямо у нее за спиной.

– Отражающий щит? – спросил космодесантник поверх головы Шметтау.

– Не совсем, – ответил некто механическими устами техножрицы. – Паллиатив, который позволяет добиться сходного эффекта, используя конструктивные особенности источника питания. К сожалению лишь один раз и ценой разрушения носителя.

– Один раз, – облизнул губы Эссен и крепче взялся за рукояти мельты. – Один…

– Этого хватит, – на сей раз ответил космодесантник. Он говорил спокойно и мирно, словно речь шла о чем-то малозначимом. – Второй попытки у вас не будет. Более того, не исключено, что скоропалительная перестрелка выведет из равновесия ребенка, и он опять закричит. Разве мы этого хотели бы?..

– Может быть так и лучше, – прошептал Калькройт, по-прежнему не опуская инферно. – Тогда у вас не будет иного выхода...

Космодесантник подошел еще ближе, не мигая посмотрел на пистолет в руках инквизитора, на Криптмана и выглядывающую из-за его плеча Ольгу.

– Так вот какая ты в действительности… – негромко, с едва заметной ноткой добродушной иронии вымолвил гигант. – Любопытно, – затем он обратился к Шметтау, куда строже. – Инквизитор, любая, даже самая драматическая сцена, будучи затянутой, превращается в пародию. Вам следовало попытаться убить младенца сразу, без театральных ремарок с разделением чистых и нечистых. Или не целиться в меня, а немедленно стрелять в девушку с ребенком. Вы допустили сразу несколько существенных заблуждений и увенчали их тактическим просчетом, упустив шанс. Теперь вы лишь выставляете в невыгодном свете Инквизицию и лично себя. Отступитесь.

– Нет.

– Тогда вы умрете, – констатировал гигант. – Бесславно и бессмысленно. Ордосы и так понесли здесь большие потери, есть ли смысл умножать их?

Женщины в белых доспехах замерли по обе стороны от капитана, лица «саритасов» ничего не выражали, в руках не было никакого оружия, но почему-то Ольге казалось, что именно эти суровые тетки с одинаковыми прическами «каре» и татуировками на лицах здесь самые опасные и быстрые.

– Я уже умирала один раз, – негромко произнесла Дженнифер, и Фидус понял, что «шестеренка» обращается к Ольге. – Есть вероятность, что меня удастся реанимировать и после активации щита.

– Этого требует воля Императора! – крикнул Шметтау, целясь прямо в лицо ангела, не обращая внимания на прицельные лучи, которые скользили по изорванному скафандру инквизитора. – Это нужно для человечества! Он хотел бы этого!

– Не тебе говорить о том, чего хотел бы Император! – неожиданно провозгласил астартес, его бас гремел как танковая гусеница, светлые глаза сияли, подобно осколкам чистейшего лазурита. – Я знаю Его волю, ибо слышал ее! Я познал слово Бога, не искаженное толкователями!

– Ч-что?..

– Реликвия вашего ордена? – негромко и неожиданно спросила голова Дженнифер. – Значит, это правда?

– Да, – внушительно пробасил гигант. – Один из Его избранных воинов пережил Ересь и стал основателем нашего ордена. Священная броня, выкованная в кузнях Терры, хранит запись штабного совещания времен Великого Крестового Похода. Совещания, которое вел сам Император, объясняя смысл и цель своих деяний.

– Это поистине удивительная реликвия. Я счел бы за честь, позволь ваш орден приобщиться к сакральному знанию, – попросил неизвестный в голове Дженнифер.

– Это возможно, – кивнул астартес. – Как символ нашего союза и единения перед лицом угроз. Но, думаю, обсудим этот вопрос позже. Хотя бы потому, что не в моей власти принять такое решение единолично.

– Безусловно, – согласилась голова.

– Император не мог одобрить ересь! – выдохнул Шметтау, чувствуя, что теряет время и позиции, так что вместо длани карающей он стремительно превращался в жалкую помеху на пути куда более могущественных сил. – Вы ошиблись или это подделка!

Космодесантник поглядел на инквизитора с беззлобной жалостью, будто на умалишенного.

– При чем здесь одобрение ереси, глупец? – спросил астартес. – Император говорил о том, что всякое препятствие есть вызов. Вызов, который закаляет нас, делает человечество сильнее, умнее, могущественнее. Только в борьбе утверждается право людей на господство во вселенной. Нет позора в том, чтобы отступить перед непреодолимой силой. Нет позора в том, чтобы принять ее вызов и проиграть. Но достоин лишь осмеяния и забвения отказ принять вызов, продиктованный страхом. Так говорил Он. И Его слова Неспящие пронесли через тысячелетия.

– Это ребенок – чудовище, – прошептал в отчаянии Калькройт, рука инквизитора дрожала, ствол инферно выписывал зигзаги. – Его нужно убить, пока он не обрушил на Империум страшные бедствия.

– Это невинное дитя, – покачал головой ангел Императора. – Пока невинное. Он может стать чудовищем, ты прав. А может – великим псайкером, чьи деяния вознесут и восславят Империум. Сосуд его жизни пока не наполнен, а судьба еще не написана. И какой она будет – зависит от нас.

– Это риск! – в отчаяния воззвал Шметтау, казалось, он готов пасть на колени, чтобы умолять.

– Который допустимо принять, – уточнила Дженнифер.

– Это вызов, – непреклонно ответил космодесантник, он сделал еще шаг и оказался рядом со Шметтау, ближе, чем на расстоянии вытянутой руки обычного человека. Гигант в снежной броне возвышался теперь над инквизитором, будто скала.

– Вы пожалеете об этом, – прошептал Калькройт, без угрозы или ненависти, скорее в бесконечном отчаянии, как человек, не способный удержать слепцов на краю бездны. – Придет время, когда вы вспомните мои слова и пожалеете, что не совершили малое зло ради уничтожения зла великого.

С неожиданным участием и миролюбием гигант положил огромную ладонь на плечо поникшего инквизитора.

– Возможно, так и будет, – негромко, как равный равному, сказал астартес. – Но это дитя суть дар человечеству. Это вызов нашей вере и нашему разуму. Убив его, мы признаем, что слабы и ничтожны. Что мы не можем вырастить великого псайкера в осознанной любви к людям и Его наследию. И таким образом, проявив слабость, мы сделаем шаг назад от Его мечты.

Калькройт посмотрел снизу вверх на гиганта и молча качнул головой.

– Нет, – прошептал он. – Нет… вы неправы.

– Я не ждал, что ты поймешь, – вздохнул ангел. – Хотя и надеялся. Что ж, быть может, когда-нибудь ты признаешь мою правоту. Нашу правоту. А возможно и наоборот… ты окажешься ближе к истине.

Голос космодесантника усилился и окреп, утратив нотку дружеского участия. Теперь в нем звучала лишь непреклонная воля.

– В любом случае, сегодня жизнь этого ребенка не в твоей власти. Убери оружие и прочь с дороги, инквизитор, или ты умрешь, как бы мне не претило это.

Суровые женщины в белом обошли инквизитора и направились к Ольге. Девушка дрогнула и отшатнулась, но Криптман удержал ее за локоть.

– Все в порядке, – ободрил он. – Все по-настоящему закончилось.

– Теперь можно отдать дитя, – сказала Дженнифер. – Ему больше ничего не угрожает.

– А… я?.. Могу? его?..

– Разумеется, – ответил голос неизвестного марсианина. – Но не сейчас. Ребенка надо вымыть, накормить и оказать медицинскую помощь. При нем должен все время находиться санкционированный псайкер высокого уровня, чтобы успокаивать, гасить всплески эмоций. Чуть позже вы обязательно встретитесь. Нам же следует поговорить.

– Дотуров, если не ошибаюсь? – спросил астартес, едва заметно улыбнувшись краешком губ.

– Да, – лаконично ответила голова. – Хорошо, что мне не пришлось использовать орудия «Кроновера» для нейтрализации угрозы. Траектории полета осколков рокрита при стрельбе через шесть стен трудно прогнозировать.

– Я не оспариваю прерогативу Адептус Механикус, – сообщил космодесантник. – Но мне было бы интересно поговорить с этой девочкой. После. В более спокойной обстановке.

– Разумеется, – ответил марсианин. – Укрепление союза между Марсом и Орденом Неспящих есть процесс двустороннего движения.

«Саритасы» молча забрали ребенка у Ольги, осторожно и мягко, как хорошо вымуштрованные медики. Рядом будто из ниоткуда возник старик в бесформенной робе и с белоснежной повязкой на лбу, коснулся длинными пальцами окровавленной головы малыша, затем кивнул, по очереди, астартес и женщинам. Белобронные тетки с той же осторожностью унесли младенца, сопровождаемые стариком, чьи пальцы непрерывно двигались, будто сплетая невидимую пряжу.

– Пойдем, Фидус, – пророкотал капитан. – Нам есть, что обсудить, не будем откладывать разговор.

Криптман оглянулся на чистильщиков и Шметтау. Инквизитор, все еще с пистолетом в руке, выглядел потерянно и жалко. Эссен возвышался, как обычно, глухой ко всему кроме приказов господина. Пурификаторов уже взяли в оборот их коллеги с орбитальных станций, обращаясь с явным почтением. Криптман молча отсалютовал сослуживцам по бронепоезду, те вразнобой ответили, даже Савларец.

– Твоя служба в очистке закончена, – сказал великан, перекладывая копье на другое плечо. – И есть мнение, ты неплохо себя проявил. Настолько, что сможешь опять повесить на шею инсигнию.

– Честно говоря, вы последние, кого я рассчитывал здесь увидеть.

Фидус чувствовал запредельную усталость и даже проигнорировал упоминание о вероятном возвращении на инквизиторскую службу.

– Я же говорил, было интересно, куда приведет тебя дорога трусости. Надо сказать, я приятно удивлен, в том числе и тем, что ты выжил.

– Твое решение, – Криптман перебрал в памяти события минувших дней, вспомнил смерть, ужас, огонь, войну, погибших. – Оно мне действительно не понравилось. Но… сработало.

– Я рад, – просто вымолвил космодесантник. – Но конец любого события всегда есть начало других. То, что вы совершили, велико и значимо. Однако сделанное относится к прошлому, и впереди открывается будущее.

– А… она?.. – Фидус поглядел в сторону Ольги. Девушка стояла и о чем-то говорила с Дженнифер, их окружило несколько скитариев, марсианские воины совсем не походили на охрану, скорее выполняли роль почетного эскорта.

– О ней позаботятся. И да, опережая следующий вопрос, никто не помешает вам встретиться снова, если вы оба выразите такое намерение. Однако не сейчас. И ее судьбу решать уже не тебе.

– Я думал… – Криптман вздохнул. – Думал, что поселю ее в поместье. Пусть заведует нашей фамильной библиотекой. Хорошая, предсказуемая жизнь в мире и покое, расписанная на десятилетия вперед. А все случилось… по-иному.

– Будущее никогда не отвечает нашим чаяниям, – улыбнулся астартес. – Но возрадуйся, твоими стараниями это будущее у девушки есть, пусть оно и не связано с тобой. Разве не жизни для Ольги хотел тот Фидус, что пришел однажды ко мне за помощью?

– Да, – Криптман вернул улыбку, вполне искреннюю. – Да. Этого я и хотел.

– Отлично, а теперь пройдемся. Есть, что обсудить.

*

На улице шел дождь, вернее снег, тающий по пути меж тучами и землей. Криптман даже удивился и подставил широкую ладонь с обломанными ногтями, ее быстро усеяли крошечные капли влаги. Было тепло, никакого сравнения с утренним холодом, от которого у Фидуса обморозились кончики носа и ушей.

– Да, – сказал инквизитор самому себе, в ответ на невысказанные мысли. И повторил. – Да, так и есть.

Солнце клонилось к закату. В дымном небе светились огненные следы десантных кораблей – марсиане продолжали переброску армии, кроме того, наконец, пришли в себя орбитальные войска самообороны Маяка и арбитры. Стрельба на улицах все еще продолжалась, но теперь она стала куда реже и организованнее, шел уже не бой, а скорее отстрел. В тяжелом, сыром воздухе повис едкий запах прометия и горелой плоти – специальные команды приступали к сожжению трупов, но больше всего воняла туша морского чудовища, которое сумели-таки остановить, вылив на нее буквально напалмовый ливень меньше чем за квартал от здания театра. Возможно, из-за обилия огня центр города прогрелся настолько, что впервые за многие годы здесь увидели дождь.

Мимо прошел Священник, потерянный и несчастный. Он бормотал под нос:

– Я не смог выбрать... Единственный из всех. Не смог…

– Это не страшно, – сам не понимая, зачем, сказал Фидус.

Священник остановился, глянул на инквизитора воспаленными глазами, ответил:

– Ты не понимаешь. Я пастырь душ. Я всегда должен быть первым, я факел, что светит во тьме, я зеркало, отражающее свет Императора. Но если моя паства выбирает решительно и твердо, а я колеблюсь, какой же из меня поводырь?

Монах сгорбился и пошел дальше, глубоко засунув руки в карманы. Фидус пожал плечами, двинулся в противоположную сторону, заметив, наконец, то, что искал. Вернее тех, кого искал.

Калькройт Шметтау сидел на рокритовом обломке, бесцельно прокручивая инферно-пистолет на указательном пальце, продетом через скобу. Пале снял мельту и топливный бак, в остальном же остался неизменен, как будто усталость и раны были над Эссеном не властны.

– С париком тебе лучше, – заметил Фидус, подойдя ближе. Эссен промолчал.

– Не вижу Люкта, – безрадостно хмыкнул Калькройт. – Поломался окончательно?

– Марсиане взяли на восстановление. Он это заслужил.

– Да, не поспоришь. Полезный сервитор. А что с девчонкой? – задал второй вопрос Шметтау. – Тоже наложили руку ржавоголовые?

– Я бы сказал «пригласили в гости». Впрочем, она совершенно не против, и Ольгу можно понять. Ее знакомство с Империумом было… довольно-таки односторонним.

Шметтау хмыкнул, вкладывая в один короткий выдох бездну эмоций.

– Все-таки она еретичка…

– Нет, – отрезал Фидус.

– Марсиане явились за ней? – задал очередной вопрос Шметтау. – Персонально?

– Отчасти. Они планировали на Маяке какую-то свою большую операцию. Для этого заранее была развернута группа агентов, в том числе Вакруфманн. По ходу событий жрицу перенацелили на дополнительную задачу – следить за «объектом», защищать, передать Марсу.

– Что ж, она справилась, – задумчиво констатировал Шметтау. – К нашей беде.

– Да, – согласился Криптман. – Справилась.

– А тебе… вам, чистильщикам, соответственно, грядет прощение?

– Будет решаться, – пожал плечами Фидус. – Но думаю, так и случится. Все-таки постарались мы, в самом деле, на славу. Это вполне можно посчитать Замечательным Деянием.

– Счастливый конец для всех, – вздохнул Шметтау. – Почти для всех. Не считая людей, которых со временем убьет этот чудесный малыш. Но то дело будущего… Коли ты здесь, значит, не пригодился ни марсианам, ни астартес. И ей тоже. В этой истории нет красивого финала?

– Всему есть время и место, – проговорил Фидус. – Я хотел ей помочь, и я помог. Не ради «спасибо».

– Значит, даже не поблагодарила, – утвердился во мнении Шметтау. – Наверное, обидно?

– Нет. Это… – Криптман задумался на пару мгновений. – Это скорее выравнивание баланса. Она спасла меня, я же проявил черную неблагодарность. Теперь я вернул долг и ушел, не ожидая ничего взамен.

Инквизитор посмотрел снизу вверх на Фидуса. Тот, в свою очередь, поглядел на инквизитора сверху вниз, чуть раскачиваясь с носков на пятки.

– Тебе что-то еще нужно? – безразлично спросил инквизитор, опуская голову. Грязные искусственные волосы повисли печальными сосульками, плечи опустились, фигура Шметтау отражала бесконечную усталость и опустошение. Эссен Пале неподвижно застыл рядом, как часовой, который давно забыт, но продолжает нести службу.

– Я сделал все, что хотел. Почти все. Напоследок решил посмотреть на тебя, – прямо ответил Криптман. – По своей воле и выбору, а не потому, что ты почтил меня своим визитом. Встать так вот, друг против друга. И посмотреть в глаза.

– Хотел триумфа? – Калькройт снова поднял голову и уставился прямо в глаза Фидуса. – Что ж, наслаждайся. Ты победил. Победил во всем.

– Нет, – тихо вымолвил Криптман. – Я не ищу победы над тобой. И не искал.

– Неужели? – саркастически осведомился старый инквизитор. Сейчас, после тяжелых испытаний и жестокого боя, после того, как Шметтау проиграл, он больше не казался достопочтенным мещанином средних лет. Полный возраст Калькройта ясно читался на его лице, в осанке и жестах. Перед Криптманом сидел глубокий и разбитый старик, в душе которого осталось лишь отчаяние.

– Да, – подтвердил Фидус. – Я никогда не видел тебя… в бою. В служении. Но хотел посмотреть. Ведь всю жизнь отец рассказывал мне, сколь велик был инквизитор Шметтау. Как безжалостен оказывался к врагам Империума. Сколько раз Фидус Криптман обязан жизнью старому товарищу.

– Убирайся, – со злостью потребовал Шметтау.

– Как скажешь… – Фидус помолчал и закончил с неожиданной теплотой. – Дядя.

– Я тебе не дядя! – огрызнулся пожилой инквизитор.

– А как еще назвать человека, который был названным братом твоего отца? Который первым взял на руки Криптмана-младшего?

– Ничего не изменилось, ничего не закончилось, – Шметтау стиснул кулаки так, что явственно захрустела бронированная ткань скафандра. – Ничего! Да, мы были братьями. И моими руками ты пришел в этот мир. Но твой отец предал меня. Предал все, что было между нами! Нельзя вернуть прошедшее. Нельзя склеить разбитое без следа, если ты не колдун. А мы не колдуны, мальчик…

– Как пожелаешь, – вздохнул Фидус и твердо вымолвил. – Но я не хотел этой вендетты и не буду в ней участвовать впредь. Тот… ангел Императора… может он и ошибался, но все же одну вещь сказал верно. Есть деяния, которые нас принижают. А есть те, что возвышают. Ты пытаешься отомстить мертвецу. Это жалко и недостойно, но таков твой выбор. Я же предпочту помнить того, кто принимал роды у жены друга, пока тот переливал ей свою кровь. О таком человеке я буду рассказывать своим детям и ученикам, если они у меня появятся. И это будет мой выбор.

Фидус еще раз поглядел на Шметтау, затем пошел дальше, мимо скитариев, что устанавливали прямо на асфальте какую-то пушку.

– Ты не станешь инквизитором! – крикнул ему в спину Шметтау, а затем сорвался на бессвязные, отчаянные выкрики. – Никогда не станешь! Ты жалок и бесполезен! Ты ничтожество! Слабое ничтожество! И это никогда не изменится! Никогда!!!

Фидус остановился и глянул через плечо. На лице Криптмана появилась очень слабая и удивительно добрая улыбка.

– Может быть. Но отец говорил – дорога к совершенству начинается с осознания несовершенства. Я понял, что плохой инквизитор. Я встретил людей, которые были лучше меня и преподали важные уроки. Значит, мой путь еще впереди. Скажи, а какой дорогой теперь идешь ты?

Сказав это, Криптман пошел дальше, уже не оглядываясь.

– Какой дорогой? – даже не прокричал, а как-то проскрежетал ему вослед Шметтау. – Ты хочешь узнать про мою дорогу? Я расскажу тебе, мальчишка! То, чего ты не знаешь из-за глупой солидарности друзей старшего Криптмана!

Фидус чуть замедлил шаг. Хотя, возможно, так лишь показалось.

– Культ, за которым мы охотились, наше величайшее дело! Важнейшее дело в защите Империума! Культ направленный против Цивистас Империалис миров Саббат!!! Достигший успеха из-за предательства Криптмана-старшего!

Бывший инквизитор не оглянулся.

– Если бы твой отец был к этому моменту жив, его казнь и низложение за пособничество ереси даже не обсуждались бы!!! Тысячи миров, где миллиарды Его подданных стали пищей Губительных Сил! Вот истинное наследие твоего отца. Это, а не жалкие рисунки и бредовые сказки!

Шметтау глубоко вздохнул. Ярость, с которой он произносил обличения, выходила за рамки дозволенного измученному телу старого инквизитора.

– Моей жизни не хватит, чтобы исправить ничтожную долю этого «наследия». Но это путь, который я выбрал. И буду идти по нему до конца.

– Господин, – Эссен помог инквизитору встать, подставил руку, на которую Шметтау тяжело оперся. Старику казалось, что поясница вот-вот развалится на отдельные позвонки, и, если бы не поддержка Эссена, Шметтау, наверное, упал бы.

– Нам пора возвращаться, – сказал Эссен. – Капсула ждет, топлива хватит для выхода на орбиту.

– Да, – тяжело выдохнул Шметтау. – Пора.

Он еще раз посмотрел в спину Криптмана.

– Здесь больше нечего делать. Нам пора, – тихо повторил инквизитор, и Эссен помог ему сделать первый шаг, не дав упасть в грязную лужу с хлопьями сажи.

====== Глава 32 ======

Фидус одернул куртку, расправил обшлаги рукавов и проверил, чтобы крошечные аквилки на латунных пуговицах ориентировались правильно, то есть строго вертикально, а не наискось. Учитывая несколько «подвешенный» статус то ли «уже инквизитора», то ли «еще нет», Фидус выбрал одежду нейтральную, без явных военно-строевых мотивов, но строгую. Несмотря на довольно краткий срок послушания, Криптман привык к мешковатым комбинезонам и свитерам, поэтому носить сшитое по фигуре было… странно. Он чувствовал себя не на месте и не у дел, как чужак в чужой стране. Хотелось как можно скорее покинуть и Маяк, и систему, да и сектор, откровенно говоря. Но еще оставалось дело, которое следовало уладить, последнее в коротком списке.

Их корабли отправлялись с разницей буквально в четверть часа, сначала марсианский, затем инквизиторский. Орбитальная станция почти не пострадала, однако повреждения на планете можно было заметить даже из космоса, через обзорный иллюминатор. Фидус как раз созерцал темные пятна, что заняли место сияющих городов и промышленных центров (подачу электричества удалось восстановить не везде, а восстановление обещало затянуться на долгие месяцы), когда шаги небольшой группы разнеслись под высокими сводами причальной палубы. Криптман оторвался от иллюминатора, но увидел не тех, кого ждал.

– Хм… – неопределенно хмыкнул он, глядя на капитана астартес, возглавившего компанию из двух космодесантников и трех сороритас.

– И вы с ними? – уточнил Фидус.

– Да, мы отправимся вместе, – ответил капитан, махнув рукой спутникам. Те молча и одинаковыми жестами склонили головы, дескать, поняли и приняли. Двинулись к площадке, обозначенной желтыми огоньками. Криптман глянул на большие часы, вделанные в металлическую стену, их фасеточный циферблат указывал время Терры, общесистемное, Ледяного Порта и что-то еще. До отправления марсиан оставалось девятнадцать минут.

– Я так и думал, что встречу тебя здесь, – пробасил астартес. Броня Ордена, очевидно, в подобной обстановке казалась ему лишней, и сейчас он носил просторную хламиду с плиссированными складками. На ком-то ином это «платье» выглядело бы забавно и женственно. Однако когда подобное одеяние носит мускулистый великан трехметрового роста, вооруженный силовым копьем, оно всем сразу кажется невероятно мужественным.

– У нас так и не нашлось времени… поговорить, – вздохнул Фидус. – Слишком много отчетов и показаний.

– Это логично, – нейтрально заметил неспящий. – Учитывая, что вы были в гуще событий. Кстати, – сменил он тему разговора. – Я слышал, ты набрал себе команду из бывших соратников по Отряду?

– Скорее предложил им какое-то время поработать вместе, – поправил инквизитор. – Мне нужны помощники. Они все получили прощение грехов и освобождение, так что были вольны сами выбирать. Кто-то согласился, кто-то нет.

– А служитель Церкви? – неожиданно поинтересовался великан с голубыми глазами. – Мне показалось, у него кризис то ли веры, то ли самоопределения. Принимать в команду такого мятущегося спутника было бы неразумно.

– Он остался. Добровольно принял на себя епитимью восьмилетнего служения рядовыми чистильщиком. Дескать, вера его оказалась не столь крепка, поэтому следует либо закалить дух испытаниями, либо ответить собственной жизнью за момент душевной слабости. По выбору Императора. Кстати, получил на это благословение планетарного епископа.

– Достойно, – одобрил капитан.– Я бы сделал заметку на память и обязательно вернулся через восемь лет. Если он выживет, твоя команда может получить достойное пополнение.

– Я и записал. Но подозреваю, если он переживет послушание, то все равно останется, чтобы окормлять паству.

– Возможно. Я слышал, Отряд сохранится?

– Да, более того, умножится. По опыту сего... инцидента были сделаны выводы о том, что десантные части слишком легко вооружены и малочисленны. Система бронепоездов громоздкая и дорогая, но лишь она обеспечивает возможность ударить крепко и быстро. Так что ЭпидОтряд получит больше людей и больше оружия. Больше связи с инквизицией, Церковью и арбитрами.

– Это хорошо, – кивнул гигант. – Риск – благородный удел, но к успеху лучше идти проверенными путями.

Они помолчали с минуту, затем капитан спросил напрямик:

– Значит, ждешь ее?

– Да.

– Зачем?

– Это мое дело, – с неожиданной резкостью огрызнулся Криптман.

– Фидус, ты превратно толкуешь мои намерения, – пожал широкими плечами космодесантник. – Я не собираюсь мешать вашей встрече.

– Правда? – недоверчиво спросил инквизитор.

– Да. Я лишь хочу, чтобы ты здраво оценил ситуацию. И поступил сообразно рассудку, а не порыву мятущейся души.

– В моей душе ты читать не можешь, – все еще злился Криптман.

– Да, сейчас она благодарна тебе и вполне способна увлечься твоей великой мечтой, – капитан будто и не заметил ремарку собеседника. – Если проявить настойчивость... Если зажечь ее сердце долгом перед человечеством, страхом перед скрытой угрозой, она пойдет за тобой. Но... действительно ли ты этого хочешь?

Гигант поднял руку, решительно обрезая готовые вырваться у Криптмана возражения.

– Подумай над этим. Что ты можешь предложить ей? Что девочка обретет, пойдя за тобой? Ты знаешь ответ на этот вопрос, не так ли? Бедствия. Опасность. Насмешки. Годы бесплодной работы. И смерть в итоге.

– Но... Марс, – опустошенно пробормотал Фидус. – Она станет техножрицей... скорее всего. Не может не стать, со временем.

– Да, скорее всего, – подтвердил десантник. – Это неизбежно. Теоретически, разумеется, можно вступить в ряды Механикус и сохранить плоть в первозданной чистоте. В конце концов путь Магос Биологис основан на совершенствовании живой материи. Но скорее всего Ольга ступит на долгий путь превращения в адепта Бога-Машины. Причем по собственной воле. Шестеренки умны, они не станут давить на нее, но аккуратно, исподволь покажут все преимущества искусственных тел, а эти преимущества есть, зримы и вполне весомы. Особенно если ты уже познал смерть и легкость, с которой она забирает людей.

– Ольга утратит человечность, станет... жестянкой!

– Да, – согласился капитан. – И проживет долгую, интересную жизнь, полную удивительных событий. Она приобщится к великим тайнам Марса и станет на равных общаться с теми, кто правит миром знаний и машин. Плохо ли это? Не уверен.

– Она будет несчастлива, – с тоской вымолвил Криптман.

– И это возможно. Хотя не предопределено. Но девушка в любом случае обретет покой, уважение и безопасность. То, чем судьба так обделила ее прежде. То, чего она заслуживает своей храбростью. Благородством. Добротой.

Гигант вздохнул и положил на плечо Фидуса тяжелую, могучую длань, слегка сжал пальцы, не в качестве угрозы, а мирно, в жесте дружеского ободрения.

– Я не стану тебе препятствовать. Я верю в свободу выбора людей, облеченных разумом. Но я верю и в ответственность. Прежде чем решить и сделать, взвесь свое желание на весах беспристрастия. Ответь себе на вопрос, чего ты хочешь на самом деле? И для кого – себя или нее?

В переходном тоннеле, что соединял причал с массивом орбитальной станции, показалась группа вооруженных скитариев. За ними следовал автоматон, уже знакомый Фидусу «геллер-дрон». Охрана быстро и умело, с машинной точностью рассредоточилась на причальной палубе, перекрывая все подходы. Криптман почувствовал странный холодок, будто невидимая рука провела по голове и ощупала отсутствующие карманы. Кажется, его только что просканировали, включая в систему контроля и безопасности. Криптман невольно улыбнулся, подумав, что на него демонстративно не обращают внимания, но случись любая неприятность – инквизитор погибнет, не успев даже моргнуть. Кстати, любопытно, что скитариев не заинтересовало копье ангела.