Текст книги "ЭпидОтряд (СИ)"

Автор книги: Игорь Николаев

Соавторы: Луиза Франсуаза
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 29 страниц)

– Ибо грядет, – сразу же согласился Пыхарь. Грешник, как обычно немой, согласно кивнул, зачем-то перекручивая в руках толстую ременную плеть. Водила абстрактно покрутил ладонью в воздухе и непонятно уточнил:

– Главное, чтобы не как тогда.

Берта оценивающе глянула на мехвода, и во взгляде широкоплечей тетки Ольга заметила что-то похожее на отголоски прежнего страха. Так смотрят люди, которые очень хотели бы что-то забыть, но хорошо знают, что это невозможно.

– А что было... тогда? – рискнула вставить Ольга на правах уже бывалого члена роты.

Пыхарь, было, раскрыл рот, но Берта махнула пальцами с обстриженными едва ли не под корень ногтями.

– Не поминай всуе, – коротко и весомо приказала она, так что разведчик заткнулся, будто язык проглотил. Берта же испытующе глянула на Ольгу и сказала. – После. Когда ночь проведем.

В устах начальницы «проведем» звучало сродни «переживем» и это душевного спокойствия Ольге не добавило. Она понятия не имела, что произошло «тогда», но видимо что-то очень и очень нехорошее.

– Точно… Да, главное, чтобы не так. Святой Кларенс готов лично спуститься из Света Императора, чтобы вышвырнуть наших бюрократов в тундру...

– …и лишь надежда на то, что последователи не опозорят его дело, останавливает нашего покровителя… – провозгласила дружно остальная компания за исключением Ольги. Девушка поняла, что здесь цитируется какая-то старинная мудрость, но не знала какая, да и прозвучало это довольно бессмысленно.

– Дай угадаю, – ухмыльнулся Пыхарь. – Ты договорилась сама. С аудитором?

Ольга в замешательстве почесала нос. Плавающее значение «ты» и «вы» в готике все еще ставило ее в тупик, девушка регулярно не понимала, отчего спутники то запанибратствуют, то обращаются друг к другу подчеркнуто на «вы».

– В следующий раз перебьешь старшего, получишь по морде, – холодно, но беззлобно ответила БоБе. – Нет, не с аудитором. Нас снабдит Вакруфманн.

– Охренеть! – неприкрытый восторг в голосе Водилы был очевиден. – Слава командиру! Но как?

Берта замялась, впервые на памяти Ольги.

– Неважно, – опять махнула рукой наставница. – Скажем так, мы пришли к некоторому соглашению... относительно расположения грузов на восьмом складе. Магниты, если ты меня понимаешь. Две штуки. Из резерва.

– Воистину эта шестеренка благословлена мудростью Императора! – негромко сообщил Священник, спускающийся по лестнице. Пластмассовая кольчуга постукивала сотнями колец при каждом шаге. – Ужель в случае ремонта мы сможем не ждать отправки на техобслуживание?

«Ой-ей-ей» – подумала Ольга, внутренний голос нашептывал ей, что девушка оказалась свидетельницей некоего сговора и предосудительного деяния, очевидной махинации со снабжением. И ладно бы, но баллонщица то здесь при чем? Она даже не представляла себе, о каких «магнитах» идет речь.

– Сможем, сможем, если Святой Кларенс обернет к нам свою неоскудевающую длань, – хмыкнула Берта. – Мелкая, слышишь?

Ольга опасливо кивнула. Девушка уже поняла, что вагон собрался что-то притырить со склада, и ей заранее не нравилась отведенная и пока неизвестная роль.

– Мы бы и сами провернулись, – обратилась Берта уже непосредственно к Ольге. – Но скоро начинается Бдение. Мы на нем все участвуем.

Грешник молча кивнул, растягивая плеть до сочного хруста хорошо выделанной кожи. Девушке вспомнилась обмолвка Святого насчет того как эфиоп будет «хлестаться» за всех ночью. Мазохист что ли? Тьфу!

– А тебе такой почет в силу малого срока послушания еще не полагается, – продолжила Берта. – Так что будешь способствовать делу ЭпидОтряда иным образом. Сейчас отправишься на восьмой склад, – наставница достала замусоленную бумажку, по текстуре больше похожую на грязную тряпицу, – Вот схема. Тринадцатое здание, третий корпус, блок два. Там заберешь два магнита. Дневальному скажешь, что по вызову Механикуса Вакруфманн. Больше ни слова, уяснила?

Ольга вдруг поняла, что произнося «способствовать делу Эпидотряда» Большая Берта была предельно серьезна.

– Ага, – кивнула она без всякого энтузиазма.

«Ну что за день... То скотина Крип нарисовался, то бдения и плетки, а сейчас вот это...»

– Только я не знаю, как они выглядят, – спохватилась она. – Магниты эти.

– Там на коробках написано, – поморщилась Берта. – Найдешь.

*

«Ну, кто так строит!» – вспомнились слова из старой комедии, которую когда-то любила мать. О чем был тот фильм, Ольга не помнила, но фраза четко врезалась в память. Да и страдания заблудившегося в коридорах кавказца в горчичном пальто напоминали ее нынешнее положение.

Схема выглядела понятной, но в быстро сгущающихся сумерках все здания казались на одно лицо – серые безликие коробки. Вдобавок участок, по-видимому, был старым, неоднократно уплотнялся и достраивался, так что изначально логичная система нумерации пришла к появлению чудовищных кадавров нумерологии. Третий склад соседствовал с тридцать третьим, за ним начинался загадочный MCMLXXXIV. И даже спросить было некого, кажется этим вечером все как сговорились не оставаться под открытым небом.

Из большого здания, украшенного эмблемой Экклезиархии, донеслось хоровое пение, сильно приглушенное стенами. Мужские голоса исполняли торжественный и на удивление приятно звучащий гимн. Видимо Бдение началось, чтобы это ни значило. А она бродит в одиночестве по темноте и холоду.

Ольга мрачно взглянула на большую подсвеченную табличку с удивительно нормальной и подробной надписью «Склад 8, здание 13, корпус 6, блок 2». Блок, здание и склад совпадали – вот только расхитительнице империумной собственности был нужен третий корпус, а не шестой.

Ольга посмотрела в темное небо и хотела от души выругаться, но сдержалась. Все это выглядело как дремучее суеверие, однако с другой стороны девушка уже воочию убедилась, что здесь можно встретить и чудище из кошмара, и настоящего демона. Потому ограничилась злым плевком в грязный снег.

– Стой, – раздался откуда-то из сумерек резкий мужской голос.

Было их трое или четверо, с виду похожие на каких-то чумазых механиков в бушлатах, но девушке сразу не понравились лица. Взгляды с чрезмерной хитрецой, скабрезные улыбки... Неправильные рожи, опасные. Ольга только сейчас вспомнила, что не озаботилась прихватить ни нож, ни хотя бы отвертку.

А забавно – посетила вдруг непрошенная мысль – всего за без малого два месяца она привыкла чувствовать себя в полной безопасности. Среди каторжников-пурификаторов было так спокойно, что даже многолетние привычки дали сбой. И, кажется, это может плохо кончиться.

– На склад, – Ольга потрясла бумагой, стараясь, чтобы это выглядело повнушительнее.

– А зачем тебе туда?

– Вам то что за дело? – набычилась подносчица.

– Мы охрана, – важно задрал нос незваный собеседник. У него было лишь одно ухо и самый неприятный взгляд из всей четверки.

– Я из пурификаторов. К шесте... механикуму, по делу, – холодно сказала посланница. Она, можно сказать всем седалищем чувствовала угрозу, и воспользовалась заемным авторитетом. Отряд и Шестеренок здесь, похоже, все уважали. Все, кроме этих четырех.

– По вызову… – протянул самый длинный, судя по тому, как он держался, этот здесь выступал за главного. – Может, лучше мы тебя вызовем, а? Разве может холодная железка сравниться с простым живым… общением?

Остальные трое нагло заржали, комментируя вразнобой:

– Слышь, да не ломайся!

– Все равно скоро сдохнешь, так хоть будет че вспомнить!

Ольга прикусила губу. Инстинкты уже вовсю вопили, что надо бежать, но повернуться спиной к этой четверке было сродни самоубийству. Они явно куда лучше ориентировались в лабиринте складского комплекса и, кажется, были готовы к возможному бегству жертвы. А раз так…

Когда они напали, она бросилась не прочь, а вперед, напролом. Щербатому, который первым попытался ее схватить Ольга зарядила по колену – и запоздало поняла, что мешковатые брюки имеют наколенники. Тем не менее, удар, хоть и ослабленный, прошел, заставив противника отшатнуться. Наглый чернявый – почти пацан – попытался схватить ее сзади. Впервые в жизни девушка почувствовала тень благодарности пожилому менту из той, предыдущей жизни, который «нес доброе и вечное» подотчетной гопоте. «Затылком в нос, каблуком по пальцам ноги, кулаком по яйцам – не задумываясь, хоть куда-то да попадешь». Кулак ударил в паховую ракушку, да и головой получилось только разбить вражескую губу, но тяжелый, усиленный металлом форменный ботинок ЭпидОтряда оказался куда крепче и жестче армейского сапога. Чернявый завыл и отвалился куда-то назад, прыгая на одной ноге.

Будь противников двое, все получилось бы. Даже от троих можно было сбежать, пользуясь оторопью, когда загнанная в угол жертва так удачно взбрыкнула. Но гадов было слишком много. Навалившись всей толпой, они сумели-таки схватить ее, заткнуть рот масляной варежкой, а затем куда-то потащили.

Из-за угла полоснул яркий луч света. Бандиты дрогнули, ощутимо напряглись, Ольга стиснула зубы, надеясь на помощь и удерживая приступ рвоты от вонючего масла. Увы, напрасно, из-за угла вместо хотя бы завалящего сторожа появился летающий череп, безмозглая машинка сродни дрону. Хотя может и не напрасно, вдруг через его камеру кто-нибудь наблюдает? Видимо ублюдки пришли к тому же выводу, один прицелился в летающую голову из короткоствольного ружья.

– Нет, – отрывисто приказал долговязый вожак. – Оставь.

Ольга сумела выплюнуть кляп и прокричать «Помо...!» прежде чем ей снова зажали рот.

– Активированный когерентный излучатель. Источник опасности, – сообщил в пустоту сервочереп. Искусственный голос звучал глухо, словно доносился из глубокой бочки или широкой трубы. – Дезактивация. Исполнить.

– Шестеренки... – сквозь зубы процедил одноухий. – Пошли отсюда. Тащи ее

Ольга попыталась было дернуться в сторону, но заломленные руки позволяли только следовать за щербатым.

– Исполнить. Дезактивация, – монотонно повторял череп, следуя за людьми на некотором расстоянии.

– Нахер пошел, мы в дозоре, – негромко хохотнул щербатый.

Маленькая банда вломилась на склад с почему-то незапертой дверью. Череп остался снаружи, яростно сверкая линзами окуляров. Ольгу протащили вдоль длинных массивных стеллажей, заполненных ящиками, канистрами, еще какими-то предметами, что скрывались под маслянистым брезентом. Впереди под тусклой лампочкой виднелись широкие транспортные ворота.

– Он же не отвяжется, – буркнул тот, что с ружьем. – Еще и пиктов небось нашлепал.

– Да и черт с ним. К рассвету мы уж далеко будем. Пусть ищут.

– Разрядить оружие. Сдать оружие.

Этот голос, такой же глубокий и механический, раздался уже спереди.

– А, чтоб тебя! – одновременно выдохнули бойцы. Или, как минимум, трое из них.

Из полутьмы выступила фигура в черно-буром плаще с капюшоном и белой окантовкой. Наверное, это и был тот механикум, с которым Берта договаривалась о запасных «магнитах».

– Слышь, мы выходим, ясно? – одноухий быстро сориентировался и вышел вперед. – Оружие наше, мы ж твой склад и охраняем.

– Активный лазерный карабин в помещении. С высокой концентрацией горючих материалов. Источник угрозы. Собственность Механикус под угрозой. Вероятность пожара.

Искусственный голос перечислял пункты с размеренностью часового механизма и без капли эмоций. Во тьме под низко надвинутым капюшоном, там, где у человека располагаются глаза, вспыхнули две зеленые полоски.

– Изъять батареи. Передать оружие. Карабин будет возвращен уполномоченному представителю части. Незамедлительно по его явке.

Ольга попробовала закричать, но безуспешно, рот ей зажимали со всем старанием. Фигура не обращала внимания на постороннего, который оказался среди «охранников» явно против собственной воли.

– Да брось, это ж лишние проблемы, мы ж, типа, тож представители части, да? – одноухий повернулся к приятелям, те согласно закивали. – Ща выйдем и все, нет никакой угрозы. Мы ж и так э-э-э... наружу шли, вот.

– Источник угрозы, – повторил механик. – Вероятность пожара.

Зеленые черточки, наконец, обратились к Ольге.

– Возможное правонарушение.

Механик начал двигаться к бойцам. В свете редких фонарей под высоченным потолком было заметно, что плащ-балахон колышется свободно, так что хозяин склада, на самом деле, лишь немногим выше Ольги и может быть даже костлявее.

– Давай мы их просто выключим? – предложил одноухий. – Типа, нет угрозы, нет проблемы…

Механик подошел еще ближе, остановившись на расстоянии пары метров. Зеленые щели раскрылись, образуя два круглых светящихся «глаза».

Сзади дробно защелкал челюстями, будто ябедничал, появившийся сервочереп. Наверное, прилетел через другой вход.

– Деактивированный лазерный карабин. Угроза отсутствует. Вероятность угрозы собственности Механикум. Отсутствует. Остается вопрос с вероятным правонарушением.

«Да, черт возьми, я, это про меня!!!»

Ольга снова попыталась вывернуться из хвата. Плечо взорвалось резкой болью, но даже вскрикнуть не получилось.

– Отлично, – натянуто ухмыльнулся одноухий. – Вот и договори…

– Возможно насильственное, несанкционированное ограничение свободы послушника Экклезиархии. Протокол реагирования. Изъять батареи. Передать оружие. Ожидать представителя закона.

– Тыжбл… – щербатый дернулся, что-то щелкнуло.

– РИСК!!! – в унисон взвизгнули череп и его хозяин, причем девушке почудилось, что голос механика стал более высоким.

Время для Ольги развалилось на несколько замедленных фрагментов.

Вот в одноухого бьет струя черно-серого дыма, сбивая его с ног. При этом ни одной искры, ни язычка пламени. Откуда дым? А может быть это вовсе и не дым.

Самый широкий, что держал Ольгу, выпускает жертву, делает шаг назад, спотыкается и падает, успевая схватиться за край стеллажа, но плохо обработанный металл рассекает ладонь и на пол медленно летят тяжелые капли крови.

Наглый ловко подхватывает висящий на одном плече карабин, пригибаясь и уходя в сторону.

Щербатый швыряет Ольгу на пол, доставая странно изогнутый в обратную сторону тесак.

Механик делает шаг вперед, почти бросок с большим наклоном.

Из-под плаща вылетает, скорее даже выстреливает сегментированное щупальце с тремя когтями, как в игровом аппарате «хвата-ка» из прошлой жизни, хватает наглого за голову и прижимает к стене. Нет, впечатывает в стену.

Звук, почему-то напоминающий кабинет зубного врача. Карабин валится на бетонный пол из опустившихся рук.

Щербатый почему-то не бежит, а пытается ударить фигуру тесаком в голову с разбега.

Холодный дым, окутывающий их обоих.

Грохот. Шипение. Горький запах.

Двойной перестук ботинок по бетону. Удаляющийся скулеж толстяка.

Хлопают двери.

Ольге понадобилось несколько мгновений, чтобы прийти в себя и утвердиться на дрожащих ногах. Череп тем временем нарезал круги вокруг поля боя и светил фонариком из глазницы, как будто в самом деле снимал репортаж.

Наглый был окончательно и бесповоротно мертв. Строго по центру лба зияло аккуратное отверстие, источавшее легкий дымок. Похоже, инструмент, скрытый в щупальце с клешней, высверлил дырку и прижег ее. Щербатый лежал на механике, раскинув руки, между лопаток, натянув полушубок, торчал стержень толщиной в палец, и тоже дымился, воняя горелым шашлыком.

– Эй, ты живой, козлина?

Механик не ответил.

– Вот уроды, – констатировала девушка, испытывая сильное желание бежать куда подальше. И желательно поскорее. Желание даже большее чем попинать неудавшихся насильников. Но...

Она побрела к парочке, соединенной штырем, попробовала стащить покойника с навзничь лежащей фигуры механика, но безуспешно. Тогда Ольга осторожно стянула капюшон, открыв...

– Ай! – воскликнула она, отшатнувшись.

«Лица» как такового у фигуры не оказалось, точнее вместо него была маска, то ли стеклянная, то ли из полированного металла с несколькими прорезями. И маска эта очень, очень походила на слепую харю многорукой твари, которую девушка встретила на Баллистической станции.

Два кружка-объектива диаметром сантиметров по пять снова зажглись зеленым.

– Пожара нет? – спросил механик. На сей раз голос почему-то показался звонким, хоть и с небольшой хрипотцой. Там где у человека был бы рот, появилась симметрично прыгающая полоса, как на осциллографе, Ольга видела такое в фильмах.

Девушка отрицательно помотала головой, чувствуя как в горле пересохло. Получается, трехрукий гад на Баллистической, насылавший фантазийные видения, тоже был из шестеренок?.. Колдун-механик?

– Вам помочь? – она протянула чуть дрожащую руку.

Левый окуляр железного человека наполовину скрылся за маленькой заслонкой, создавая впечатление, что хозяин прищурился.

– Масса моего тела в настоящий момент составляет округленно ноль восемнадцать сотых метрической тонны. Ты меня не поднимешь.

Механикум повернул голову и уставился на труп щербатого.

– Надо его подвинуть. Перевернуть. Урановый резак. Застрял.

– Урановый? Им уран режут?

– Это гиперзвуковой резак с рабочей частью из магнитострикционного материала, сплав железа с обедненным ураном. Для человека безопасен. При выполнении норм безопасности. Если неаккуратно удалить помеху, резак может сломаться.

Ольга вторично ухватила мертвеца и потянула в сторону. Щелчок, короткое шипение – и освобожденный труп с неожиданной легкостью перевернулся. Из груди неудачливого преступника торчал какой-то агрегат.

– Сломался, – констатировал железный человек. – Это создает проблему. Но решаемую.

– Что теперь делать будем? – спросила Ольга.

Механик на удивление ловко поднялся, втянул куда-то под балахон щупальце с когтями и дрелью. Звук при этом был как от протягивания цепи через металлический порог.

– Я вызвала сервиторов. Через двадцать шесть минут порядок будет восстановлен.

– А те двое, свалившие? Они… То есть – вызвала?

Окуляры превратились в прикрытые шторками две узкие полоски зеленого света.

– Вокс. Радиосигнал. Эфир. Способ сообщать волю Омниссии подчиненным машинам. Так они делают то, что я от них хочу. Беглецы могут покинуть станцию обслуживания только на транспорте. Транспорт будет досмотрен. Нарушители будут задержаны.

– Я знаю, что такое радио, – Ольга отмахнулась, – Просто вы так сказали, как будто вы... ты... женщина.

На складе повисла тишина. Зеленые щелочки стали еще уже.

– Это был вопрос? – спустя несколько долгих секунд поинтересовался (поинтересовалась?) собеседник.

– В общем-то, да.

– В настоящий момент я технически не имею пола. Я служу Омниссии и развиваюсь по пути обретения чистого разума, свободного от ограничения несовершенной плоти.

Механик помолчал, словно дав Ольге возможность проникнуться услышанным.

– Однако до того как приобщиться к таинству служения Богу-Машине я была женщиной. Поэтому с твой точки зрения имею женский пол. Я техновидец Дженнифер Вакруфманн. Техновидец это мой ранг, – добавила она после секундной паузы. – Твоя очередь.

– Послушник Ольга из Службы Очищения, – девушка засопела и вытерла нос. Пережитый стресс проявлялся в желании заплакать навзрыд, хотя все уже и закончилось. – Но все зовут меня Оллой... потому что один дурак не смог правильно выговорить и записать имя.

К месту побоища приближались два сервитора, один мигал двумя желтыми фонариками, совсем как обычная машина жилищно-коммунального хозяйства, другой тащил большую циркулярную пилу. Зачем ему пила Ольга решила не гадать.

– Личные контакты послушников Службы Очищения с посторонними не запрещены? – техновидец ухватила торчащую из щербатого железку и резко дернула. С отвратительным «хлюпом» та высвободилась. Судя по блеску, руки у бывшей женщины тоже были цельнометаллическими.

– Ты? Ты думаешь, что я хотела? С четырьмя уродами?! – взвилась Ольга.

– Империум включает более миллиона миров, возможно несколько миллионов. Каждый из них обладает собственной культурой и ритуалами, связанными с межполовой коммуникацией. Многие весьма оригинальны и экзотичны. Некоторые мне известны. Большинство нет, – Дженнифер отложила «резак» на полку и направилась к когтистой штанге. Подняв ее она обернулась, и щелки окуляров снова превратились в пару круглых фонарей. – Но это даже хорошо.

Ольга не успела взорваться градом обвинений, которые, скорее всего, превратились бы в истерику. Рука с вытянутым металлическим указательным пальцем почти уперлась баллонщице в нос, совсем как у того механика, что недавно читал нотацию про Франкенштейна.

– Это значит, что ты, очевидно, не будешь ложно свидетельствовать в защиту нарушителей против меня. И не будешь испытывать негативных эмоций относительно моих полностью обоснованных действий по нейтрализации угрозы в части обеспечения снабжения дислоцированных на данной территории подразделений.

Ольга вдруг почувствовала невероятную усталость. Спасение от изнасилования, если не чего похуже, вместо того, чтобы придать ей сил, буквально высосало их. Да и голова снова закружилась, щелчки механизмов сервочерепа отдавались в ней ударами плотницкого молотка.

– Я присяду… – по возможности твердо пробормотала она, ища глазами какой-нибудь табурет или скамейку.

– Адреналиновая усталость, – бесстрастно сообщила Дженнифер. – Снижение пульса, затрудненность дыхания, аритмия. Ощущаешь ли ты головную боль, нарушение зрения?

– Голова, – после слов механика Ольга вдруг поняла, что ей действительно трудно дышать. Табуретки нигде не было, и она решила, что лучше сесть прямо на бетон. Или лечь.

– Боль в области груди?

– Не знаю… Я тут посижу, ладно? Или полежу.

– ... глюкозу в крови, электропроводимость кожи и внутриглазное давление, – голос Вакруфманн доносился откуда-то издалека. Краем сознания Ольга поняла, что ее с легкостью поднимают. – Очень неэффективное тело. Никакой самодиагностики. Когда в детстве…

Темнота была мягкой и теплой. И девушка больше ни о чем не думала, с благодарностью приняв забытье.

*

– Время подъема!

Ольге понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить – она не на своей койке. И вообще не в родном вагоне. Подскочив, девушка несильно ударилась головой обо что-то тяжелое и умеренно твердое, ойкнула и огляделась.

Это была довольно чистая комната, заставленная большим числом разнообразного оборудования, весьма ухоженного, пусть и не нового, судя по потертостям и сколам краски. Ольга подумала, что впервые видит столько технических штук в одном месте. Даже в вагонном гараже их было кратно меньше. Свет из большого и мутного – не из-за грязи, а по природе использованного пластика – окна падал на чистый облицованный гладкой плиткой пол. Напротив откидной лежанки, где сейчас сидела Ольга, располагался длинный узкий верстак, окруженный неизменными стеллажами, не в пример более аккуратными, чем на складе. Около него руки-в-боки стояла механик в красно-буром балахоне с наплечной накидкой-капюшоном, отороченном светлой вышивкой в виде крупных прямоугольных зубцов шестеренки.

В дневном свете было видно, что ее лицо представляет сплошную маску из множества элементов светлого металла с двумя круглыми окулярами вместо глаз и экранчиком на месте рта. Руки – как минимум от локтя – выглядывающие из подвернутых рукавов балахона, тоже были полностью искусственными.

– Ой-ой-ой, – пробормотала девушка, ощупывая себя. Вроде бы все было на месте и в порядке.

– Сон в одежде не соответствует культурным и гигиеническим нормам, но я не стала тебя раздевать, – сообщила механическая Дженнифер. – Здесь нет отопления. Вред здоровью.

– Спаси... бо, – выдавила Ольга.

– Через сорок минут на Самоходном центре санитарно-эпидемической очистки «Радиальный-12» начнется утренняя проверка.

– Ай! – воскликнула девушка уже во весь голос, соотнеся свет в окошке и утреннюю проверку. – Да меня уже вовсю ищут, наверное!

«И сразу же расстреляют за дезертирство»

– Нет, твое непосредственное руководство предупреждено об инциденте. Оно не заинтересовано в огласке. Но следующая командная инстанция начнет расследование при наличии твоего отсутствия на проверке через тридцать девять минут.

– Ох, спасибо...

Ольга почувствовала, что обливается потом, несмотря на упомянутое отсутствие отопления. Странно и в чем-то забавно, про ЭпидОтряд шепотом рассказывают разные кошмарные ужасы, но пока все неприятности, с которыми столкнулась послушница, были сугубо мирские – махинации со снабжением и обычная уголовщина.

– Кстати, у меня нет пищи, пригодной тебе в качестве завтрака. А еще я не успела узнать, зачем ты приходила на склад прошлым вечером?

– Э-э-э… – для все еще помраченного сознания Ольги механичка слишком быстро перескакивала в разговоре с одного на другое. – Берта сказала, что я должна забрать два каких-то магнита.

«А не сболтнула ли я лишнего?..»

– Машина четырнадцать-сорок два? Непредвиденные обстоятельства. Двух не будет, дам пока только один, восстановленный. Но он почти как новый, в пределах трех процентов, так передай.

Дженнифер достала с полки явно тяжелую железку сложной формы, внимательно (так вдруг показалось, несмотря на искусственную природу маски) осмотрела девушку, после чего вытащила откуда-то из под верстака брезентовый мешок с лямкой и засунула груз внутрь.

– Второй будет через четыре дня. Если это будешь ты, можешь приходить в любое время, я пропишу тебя у сервитора.

– Мы сегодня отправляемся дальше.

– Это осложняет вопрос. Но я подумаю, как его разрешить.

– Угу, – Ольга взяла мешок, приладила его на спину. – Я пойду тогда?

– Конечно, сервочереп тебя проводит. При средней скорости человека-пешехода пять километров в час ты будешь на месте через девятнадцать минут.

Дженнифер кивнула. Именно кивнула, и в этом жесте было что-то, отчего вдруг защипало глаза. Что-то человеческое, простое и вроде бы естественное, чего почему-то так не хватало в этом странном жестоком мире. Повинуясь внезапному порыву, Ольга подошла и обняла ее, уткнувшись лицом в плечо.

– Спасибо.

Спустя мгновенье техновидец Вакруфманн тоже осторожно обхватила девушку твердыми руками. Тепло, поднимающееся откуда-то изнутри, буквально требовало застыть, и не двигаться, чтобы растянуть секунды этого чувства абсолютной защищенности…

– Объятья, – сообщила Дженнифер. – Антистрессовое воздействие.

– Угу, – буркнула Ольга. Ей хотелось закрыть глаза и повиснуть на железной женщине. – Тепло...

– Сорок один градус. Я использую выход системы охлаждения на внешнюю поверхность тела.

Ее слова были настолько не к месту, что девушка захихикала. Отстранившись, Ольга подхватила сползший мешок с «магнитом» и направилась к выходу. Несмотря на ожидаемую от Берты взбучку – вряд ли неудавшаяся попытка группового изнасилования станет оправданием для строгой наставницы – настроение у Ольги было на удивление хорошим. И она поймала себя на том, что хочет поскорее вернуться в Отряд. К незнакомым, спутникам по сюрреалистической и бессмысленной поездке на атомном поезде через заснеженную тундру. Потому что, какими бы странными, малопонятными не были ее новые коллеги, они оказались самыми приличными людьми, которых девушка встречала за много лет, что в старой вселенной, что здесь, в безмерно далеком будущем.

====== Глава 9 ======

Вот так Ольга пропустила Бдение. Никаких особых последствий это не возымело, только Священник почти час читал с ней молитвы на два голоса, а Берта заставила раздеться и осмотрела каждый сантиметр ольгиного тела. В иных обстоятельствах это выглядело бы оскорбительно, однако и наставница, и пастырь выглядели не на шутку обеспокоенными, а к делу подошли с абсолютной серьезностью. Но, в конце концов, все успокоилось.

Когда поздний рассвет залил тундру и складской комплекс неярким светом, поезд снова тронулся, оглашая заснеженный пейзаж воплями сирены, а также гимном «Возвеселитесь в поклонении». Пару часов ничего не происходило, из достойных упоминания событий можно было отметить разве что живописные гримасы флагеллянта Грешника, который ощутимо страдал после бдения. Ольга даже набралась смелости, предложив страдальцу помощь. Она не рассчитывала на согласие, но Грешник неожиданно с благодарностью кивнул, а Водила принес банку с пахучей мазью. Крип смотрел на все это косо, но его никто не спрашивал.

Втирая белую жижу в исхлестанную спину Грешника, Ольга с любопытством оглядела его купе. Обстановка здесь, как и у прочих отрядовцев, была сугубо спартанская, с обилием религиозной символики. Создавалось впечатление, что каждый квадратный сантиметр был отдан под служение культу. Маленькие гравюры, образки, аквилы, собранные, казалось, на сотне планет, настолько в разном стиле они были выполнены. Священные тексты, отпечатанные на отдельных листах и просто вырванные из книг. Там, где оставалось пустое место, снова теснились аквилы, только рисованные от руки, коряво, но старательно, со следами многочисленных затираний и исправлений.

С промежуточного уровня доносились громкие молитвы Безумца. Похоже, он вопил всю ночь и сорвал голос, так что слова объединялись в невнятный поток, среди которого, подобно камням в бурной реке, пробивались «Император» и «Зло». Никто не прерывал беднягу, и это напрягало больше всего, как будто каждый в вагоне искренне верил, что неразборчивое ворчание действительно помогает.

Закончив лечение, Ольга накрыла хворого полотенцем, похожим на банное. Ветхая ткань скрывалась под множеством неловко и криво вышитых слов. Что-то вроде «Импиратор пабидит» и так далее. Вернувшись к себе, девушка задумалась и обратила внимание – никто не гонит отряд на очередное учение и хозработы. В иных обстоятельствах все отделение давно уже прыгало бы на продуваемой ледяным ветром крыше и в тысячу первый раз драило танк. А сейчас каждый отрядовец был предоставлен сам себе.

Заскрипели кольца, брезент отъехал в сторону.

– Не закрываться, – строго указал Святой Человек. – Все занавески открыть! И так до утра.

Ольга недоуменно пожала плечами, заодно косо глянула, как живет Криптман. Фидус обставил купе примерно так же, как и подносчица, то есть почти никак, в стиле нищебродского лаконизма. Единственным, что как-то разнообразило скудную обстановку, был портрет в красивой металлической рамке, то ли черно-белая фотография, то ли хорошая стилизация под фото. На нем был изображен Фидус, только явно постарше, стриженный под военного «ежика», с брюзгливо и недовольно опущенными краешками губ. Наверное отец. Или старший брат.

Сервитор молча сидел на полке, рядом с большим ящиком из клепаных полос металла. Наверное, там лежали запчасти и прочая снасть, необходимая для обслуживания живой машины. Скрытые в плоти механизмы тихо жужжали, пощелкивали и вообще контрастировали с неподвижностью живой машины. Крип с предельной осторожностью побрил голову механического покойника, а затем, вооружившись тряпицей и пшикалкой наподобие дезодоранта, начал заботливо чистить и полировать контакты, уходящие прямо в серовато-желтую кожу. Сервитор остался без монструозного дробовика, его забрала и заперла в оружейный шкаф Берта – все, что опаснее ножика, на борту оказалось строго запрещено.