Текст книги "ЭпидОтряд (СИ)"

Автор книги: Игорь Николаев

Соавторы: Луиза Франсуаза
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 29 страниц)

В отсеке пахло бензином и табаком (хотя табаком ли?) Пыхаря. Бывший баллонщик (чье место ныне заняла Ольга), теперь стрелок-разведчик дымил коротенькой трубкой опиумного вида. Пыхарь вечно держал рот открытым, брови поднятыми, лоб наморщенным. Из-за этого лицо стрелка казалось мордочкой грызуна, где все линии сходятся к одной точке на кончике носа. Впечатление общей «мышиности» не могли нарушить даже огромные очки с толстыми линзами желтого стекла.

Танк поехал быстрее, включив сирену, Берта что-то быстро заговорила в микрофон собственной гарнитуры. Эльф-плакса зарыдал еще горше, Ольга уставилась в железный потолок, чтобы не видеть физиономии остальных коллег и не думать о том, что совсем скоро... что именно произойдет, она не знала, но разумно предполагала, что ничего хорошего.

Как по заказу, в такт ее невеселым мыслям начала падать температура внутри машины. Ольга на всякий случай протерла глаза, думая, что возможно слезы затуманили взор, однако нет, ей не почудилось. Дыхание конденсировалось в желтом свете облачками пара, углы отсека заиндевели. Мороз начал прокусывать сквозь швы комбинезона, пропотевшее шерстяное белье, тяжело повисло на теле холодным компрессом. При этом двигатель по-прежнему выл, а тепловые радиаторы под железными скамьями продолжали источать волны жара.

Баллонщице стало очень, очень страшно. В сложных и опасных обстоятельствах человеку свойственно искать виновного. Ольге в этом отношении было проще, девушка точно знала, кто во всем виноват и кому она обязана участием в сомнительных мероприятиях с огнеметами и кислотой.

«Проклятый Крип, ненавижу тебя, лучше бы ты сдох там, один одинешенек»

Зажглась красная лампа над боковой сдвижной панелью, заменявшей транспортеру обычный люк. Наставница отвлеклась на мгновение, а когда вновь посмотрела на подопечную, обнаружила, что та в свою очередь уставилась на Берту.

– Обманул, – неожиданно выговорила Ольга.

В машине было дико шумно, звукоизоляция давно пришла в негодность, однако связь шла через радио и ларингофоны, так что новенькую расслышали все.

– Что? – спросила Берта, чисто машинально, почти как обычный человек, ни разу не Наставник.

– Он меня обманул, – повторила девчонка, тускло и невыразительно, кутаясь в безразмерный комбинезон, как в теплый плащ. Прорезиненная ткань скрипела и складывалась гармошкой на сгибах. Савларец гнусно заржал, всхрапывая и роняя капли слизи. Осекся, перехватив очень мрачный взгляд Берты.

– Так бывает, – вымолвил Священник, осенив себя аквилой. – Каждого человека кто-нибудь обманывает. Лишь Император совершенен, был и пребудет, осеняя Галактику Собой и через Себя.

Берта молча натянула гладкий намордник респиратора. Священник вылез из башенки, схватился за поручень, шедший под низким потолком на всю длину отсека. Громко проорал:

– Ну что, братья, надерем жопу злу?!

– В жопу зло!!! – более-менее дружно отозвался хор десятка глоток. Кажется, лишь Ольга промолчала. Наставница увидела, как иней ползет по стенкам белесой пленкой и содрогнулась при мысли о том, что их ждет впереди. Если проявление настолько явственно и сильно, значит впереди настоящая Беда. И «БейнВульфа» с его благословенной кислотной пушкой – последним аргументом на самый худший случай – нет...

– «Хоботы» надеть! – скомандовала Берта. – Замкнутый цикл!

Красная лампа быстро замигала, транспортер покатился медленнее, разворачиваясь на месте и сдавая назад.

– Пошла работа!

Ольга снова запуталась в противогазной снасти, Доходяга неожиданно помог ей распутать гофрированный шланг, правильно застегнул лямку, прихватывая в нужном кармане цилиндр поглотителя, чтобы не выпал. Девчонка замешкалась, натягивая маску противогаза, однако справилась. Затем танк вздрогнул, качнулся на изношенных амортизаторах и окончательно замер. Сдвижная панель отъехала в сторону, и времени для досужих размышлений уже не оставалось.

* *

Состояние «я ничего не понимаю!» стало уже привычным, однако сегодня Ольга могла честно сказать, что не понимала куда больше обычного. Все обещало скорые ужасы, встречу с неведомым, кровавого ада жопный содом, и чтобы кто-нибудь отъехал с неебической музыкой.

И... ничего не случилось.

Отделение выгрузилось из танка (кстати, он именовался вполне по-земному – «Химера»), будучи в полной готовности причинять разрушения и поджоги. Ольга ухитрилась не упасть, не попасть никому под ноги, выкатить тележку с баллоном и даже следовать за Плаксой, не слишком отставая. Маленький эльф, похоже, был силен как гном, потому что без видимых усилий кантовал громоздкий огнемет, похожий на пушку из «Чужих» с манипулятором для дополнительной опоры.

Вокруг расстилался уже знакомый пейзаж, только привычной тундры было меньше, а строений побольше. Судя по всему, атомный бронепоезд шел от слабо заселенной индустриальной периферии к местам более урбанистическим. Здесь уже были дороги с вполне обычным асфальтом и здания, похожие на типичные «хрущобы» только раза в два повыше. Все это напоминало райцентр, но большой. Улицы словно вымерли, только мигали пятицветные светофоры. Причем люди здесь имелись, Ольга видела, как мелькают в окнах испуганные тени, просто на улицах не было ни единой души. Боялись? А чего боялись? Сплошные загадки…

Отсутствие собственно райцентровой жизни с лихвой компенсировалось внешней активностью. То и дело с рычанием двигателей и сиренами подъезжал очередной транспорт, от здоровенных автобусов до футуристического вида грузовиков. Округа заполнялась какими-то полицейскими, штурмовиками, научным людом с многочисленными приборами. Все это жило своей бурной жизнью, суетилось и, казалось, не обращало внимания на ЭпидОтряд. Среди тактического карнавала свирепые огнеметчики на глазах превращались просто в оборванцев на дряхлом танке, с плохим и устаревшим снаряжением.

«И это все, что ли?..»

Ольга ощутимо приободрилась и подумала, что возможно все не так ужасно как ей представлялось. Во всяком случае, сегодня.

– Не понимаю...

Священник почесал широкий нос, перевел метатель в вертикальное положение, зафиксировав кронштейн. Тяжелая бандура клонила монаха на правый бок, желтый баллон за спиной угрожающе светил эмблемой химической опасности. Арбитры почтительно обходили здоровяка в кольчуге стороной – из уважения к сану, а также потому, что «химики» считались еще более сумасшедшими, опасными и ответственными, нежели операторы санитарных огнеметов.

– Не понимаю, – повторил Священник. – Девятый раз подряд.

– Да... – Берта сняла респиратор, позволив наморднику повиснуть на ремне. Холодный воздух куснул подбородок и губы.

– Что происходит, – судя по тону, монах не спрашивал, а задавался риторическим вопросом. – Ложная тревога одна за другой.

Берта пожала широкими плечами, насколько позволяла тяжесть комби-дробовика.

– Как будто та дрянь из океана выжрала всю... – монах не закончил, опасаясь поминать вслух нечестивое.

– Этак мы останемся не у дел, – позволила себе легкую шутку Берта.

К отрядовцам быстро подошел адепт-вериспекс, похожий в массивной броне на двуногого краба, с выступающими во все стороны решетками детекторов. За адептом летел сервочереп, соединенный с хозяином при помощи длинного кабеля. Череп раскинул длинные паукообразные лапки и дергал ими, словно хотел поймать ледяной ветер.

– Господа, прошу прощения, – деловито сообщил вериспекс. – Нам очень... неловко. Кажется опять мимо.

– Нулевая активность? – уточнила Берта.

– Увы, да.

– А ведь сигнал шел такой, словно дрянь тащили прямо в хост... – Священник опять говорил иносказаниями, но собеседники его отлично поняли.

– Шатало так, что у нас провидец сошел с ума, – доверительно сообщил адепт, склонив голову.

– И все? – не удержалась от вопроса Берта.

– И все, – вид у вериспекса был понурый и грустный, как положено ответственному работнику, что самое меньшее неделю теперь будет отписываться по всем инстанциям.

– Ладно, – вздохнула наставница, – тогда поставьте нам печать, что вызов отработан.

– Я приложу запрос о суточной остановке «Радиального-12», – уточнил адепт. – Может, что-нибудь еще найдем. Хотя конечно вряд ли...

– Как скажете, – согласилась Берта. – Это уже коменданту, не наш вопрос.

– Несите бумаги, – грустно подытожил адепт. – Будем описывать.

Священник молча глянул на Берту, наставница так же молча и едва заметно кивнула.

– В машину! Ждем! – зычно гаркнул монах и добавил уже тише, спокойнее. – Нечего зады морозить...

* *

Поезд стоял на окраине «райцентра», холодный ветер пронзительно выл за толстыми бортами, пытался шатнуть огромное сооружение, мел по рельсам белую поземку. Ольга, выбравшаяся из горячего душа, обернула голову полотенцем, скорее по привычке – короткая щетинка отрастающих волос не требовала особой сушки. Можно было открыть броневую заслонку и глянуть, что происходит за бортом, но девушка и так знала – суета, организованный хаос, свет прожекторов, летающие машины, что поминутно садились, падая из чернильных небес. В общем, ничего интересного.

Ольга села, поправила кальсоны на завязках и рубашку, похожую на двуслойную тельняшку, все чистое и теплое. Использованная одежда крутилась под присмотром Безумца этажом ниже в хитрой стиральной машине, которая чистила без воды. Деметриус нараспев молился, Савларец изредка поминал «императорову кровь», пытаясь сготовить на камбузе «правильный хавчик для каторжан», нормальный паек безносый старался не есть, потому что «не по чину опускаться до казенного». Ольгу так и подмывало заметить Савларцу, что он вообще тянет лямку на общей, а это не к лицу настоящему, ровному каторжанину. Но девушка смиряла позывы, не желая накалять.

– Вечер в дом, огонь в очаг, Император в сердце.

Священник был деликатен, он вначале постучал костяшками пальцев по стенке, а затем уже откинул занавесь. Ольга дисциплинированно вскочила с полки, бодро сложила пальцы в осточертевшую аквилу и сообщила:

– Император защищает!

– Защищает, защищает, – монах шевельнул лопатообразной ладонью с мозолями, похожими на роговые нашлепки. – Садись, девочка.

Ольга еще старательнее выпучила глаза в верноподданнической гримасе, ожидая подвоха.

– Садись, – с явственным неудовольствием в голосе уже не попросил, а приказал Священник.

Ольга плюхнулась обратно, на полку спиной вперед, не размыкая пальцев, сохраняя на лице выражение пламенного и фанатичного идиотизма.

– И вот этого тоже не надо, – досадливо поморщился Священник, мгновение подумал и сказал. – Вольно!

Ольга чуть расслабилась, съежившись в ожидании нехорошего.

Монах вздохнул, сверкнув маленькими глазками под седыми кустиками бровей. Машинальным, давно привычным движением пригладил череп на поясной цепи, отполированный до лоснящегося блеска тысячами таких прикосновений. Отцепил затрепанную книгу в деревянной обложке с застежкой, положил увесистый томик на стол.

– Это хорошо, это правильно, – палец монаха уперся в самодельную аквилу на шее Ольги. – Ее сделал достойный человек с истинной верой в добром сердце. Намоленная вещь.

Девушка сглотнула, пытаясь понять, что это за хитрая проверка и как следует себя вести.

– Знаешь, в чем главная беда пастыря? – внезапно спросил незваный гость, положив ладонь на обложку своей библии

– Не могу знать! – отрапортовала девушка.

– Идиоты, – сообщил монах. – Идиоты, что выхолащивают ритуал и дух Его слов. Жестокие каратели, готовые жечь за... что угодно.

– Простите, господин... Священник, я не понимаю!

Ольга старательно глядела в стену, избегая умного взгляда служителя культа. Девушка отчетливо понимала, что в вопросах веры она всегда идет по грани, и любое неосторожное слово может отправить на тот свет. И по опыту приключений на Баллистической Станции Ольга подозревала, что здесь «тот свет» – ни разу не метафора.

– Вера в словах твоих, на языке твоем, – нараспев проговорил Священник. – Однако нет ее в сердце, потому речи твои громки, но пусты, словно колодец пересохший.

Он сделал паузу, внимательно глядя на Ольгу. Девушке вдруг стало жарко, она крепко взялась за пластмассовую аквилку обоими кулачками. Не то, чтобы Ольга верила в чудесную силу и поддержку символа, но требовалось как-то занять руки, чтобы скрыть дрожь пальцев. Монах заметил жест и чуть кивнул, словно одобряя.

– Ты пытаешься сойти за благочестивую через ритуал. Получается неплохо, неплохо, прямо скажем. Но все же недостаточно.

«Твою ж мать» – только и подумала Ольга, чувствуя, как стекает вдоль позвоночника холодная струйка пота.

– Ч-что?..

– Дитя мое, – поучающе сказал монах. – Не надо бояться. Если бы я почуял в тебе нечестивое, еретическое хоть на снежинку весом и размером, ты бы уже вылетела за борт горячим пеплом. Но я вижу лишь маловерие, происходящее от незнания. А невежество – порок не человека, но его пастыря.

Монах со щелчком отпер обложку своей книги. Обеими руками коснулся первой страницы, как слепой. На плотной желтоватой бумаге чернело изображение высокого мужчины, облаченного в уже знакомый Ольге скафандр-доспех при огромных наплечниках. В одной руке рыцарь сжимал молот, другую поднял над головой, сжав кулак. Лицо Священника будто осветилось изнутри благоговением, искренним, без тени наигранности.

– Тебя учили скверные пастыри, – сообщил монах. – Им нужна была слепая вера, строгий ритуал. Что ж, и этому есть место в Империуме. Однако не здесь. Не под священным флагом цвета крови праведников. Как ты думаешь, почему?

Ольга сглотнула, еще крепче сжав зеленого орелика. Священник ждал.

– Я не знаю, – прошептала девушка, чувствуя, что поставила на кон собственную жизнь.

– Если бы ты сейчас начала снова сыпать словами без содержания, без веры, они стали бы последними в твоей жизни, – просто и буднично сообщил монах. – Но ты признала, что душа твоя суть открытая книга с чистыми страницами. И это хорошо. Путь к свету начинается с понимания, что кругом тьма.

«О, господи… Бля…»

– Нынче ты в ЭпидОтряде, дитя, – негромко сказал Священник. – Наша работа смертельно опасна для тела, но куда страшнее угроза, что висит над душами очистителей. Поэтому я здесь, средь малых сих. Поэтому я не кричу «ересь» по любому поводу, а закаляю души моей паствы пониманием. Придет время... а оно придет, уж поверь, когда враждебные силы атакуют твое естество, постараются украсть суть твоей человечности. И когда это случится, защитит лишь подлинная вера, основанная на строгом знании. Понимаешь?

Ольга медленно кивнула, осторожно, как будто желая оставить за собой возможность забрать жест обратно, отказаться от него, заявив, что это просто движение без смысла и повода. Монах улыбнулся скупой, сдержанной улыбкой, тщательно протер ладони о рукава собственной рясы, благоговейно, без капли наигранности, перевернул страницу, вымолвив:

– Он есть Император и Бог, одновременно тварное создание и сверхъестественная сущность. Поэтому Господин наш поистине совершенен и стоит выше любой субстанции по эту и ту стороны мироздания.

Ольга ожидала увидеть новую картинку сообразно услышанному, то есть с неким божественным содержанием, но категорически ошиблась. На весь разворот, по обоим листам раскинулась схема. Стилизованная под широкий храм с куполообразной крышей, наполненная многочисленными и непонятными фигурками-символами, но все же – вполне явственная схема при квадратиках и надписях. Ольга разобрала что-то про «кустодес» и «мунисторум».

– Проповедь должна наполнять души прихожан благочестием и верой, – вымолвил Священник. – Однако невежественный разум не может воспринять свет истины в полной мере. Так что для начала ...

Он положил широкую ладонь поверх схемы.

– Это, дитя, и есть Империум. Прекрасное творение Бога-Императора, в чьих стенах нашли приют народы бессчетных языков. Давай же посмотрим, как устроен дом Человечества и что за привратники, строгие, но справедливые, хранят его врата...

====== Глава 5 ======

За шесть месяцев до дня Х…

«Пиранья» – подумал Аврелий. – «Проклятая каппадорийская пиранья, вот кого он мне напоминает. Только расцветка другая»

Марсианский корабль завис на стационарной орбите в ста десяти километрах над поверхностью Деймоса. Аппарат будто привязали невидимой нитью к обычной, не примечательной скале, что скрывала многометровые створки стыковочных механизмов. Корабль в чернильном небе казался почти невидимым, присутствие аппарата выдавали только мерцание габаритных огней на многометровых жалах антенн ауспексов, да редкие выбросы плазмы из корректировочных двигателей.

Возможно, звездный странник действительно напоминал вызывающую отвращение брата Аврелия хищную рыбу, кто знает? Для квалифицированного суждения требовалось побывать на колонии у самого края сегмента Солар. Однако двигательный маршевый блок, располагавшийся в корме, с некоторой долей условности можно было счесть хвостом; выступавшая ниже мостика техническая палуба сошла бы за нижнюю челюсть. Грузовой и жилой отсеки в таком случае были бы челюстью верхней, а глоткой становился командный пост, укрытый за пласталевым стеклом толщиной несколько метров. Тройные тепловые радиаторы, скошенные назад относительно носа корабля, при некоторой доле фантазии вполне сошли бы за фигурные жабры. Верхними и нижними плавниками считались выступающие орудия.

Хищная тварь, чей голод неутолим, нападающая на все, что движется. Хотя, разумеется, то была игра воображения, с точки зрения Адептус Механикум – бесполезного, атавистического паразита, которым эволюция «наградила» чистый разум. Над спутником завис корабль класса «Юстификатор», тип «К2», марсианской сборки. Длина двести семьдесят метров, базовая масса покоя тысяча шестьсот тонн. Подобные ему используются во флотах прикрытия эскадр Базиликон Астры; в Империуме, а также востребованы среди подразделений Адептус Арбитрес в астероидных колониях или автономных поселениях безатмосферных миров.

Память, давным-давно улучшенная как в палатах Санктум Санкторум, так и имплантантами Адептус Механикус, подробно, исчерпывающе напомнила брату Аврелию типовое вооружение корабля. Орудийные палубы по верхним и нижним ребрам основного корпуса. Восемь тридцатисантиметровых электромагнитных орудий (в перечне типовой амуниции наличествуют ядерные снаряды малой мощности), стартовая скорость тридцать два километра в секунду. Для противодействия вражескому десанту, а также противоракетной защиты установлены два излучателя полей подавления, а также четыре блока спаренных двенадцатисантиметровых скорострельных автопушек.

Обычный корабль, один из тех, что связывают гигантское тело Империи, сшивают прочными нитями сверкающие жемчужины поселений, разбросанных по необозримым просторам галактики. Но Аврелий «Юстификаторы» не любил, вид их неизменно пробуждал воспоминания. Неприятные, болезненные, даже спустя без малого полтора столетия.

Да, сто сорок три года назад Аврелий видел точно такой же корабль. Только тот был захвачен техноеретиками-демонопоклонниками, которые вознамерились кощунственно поднять руку на собственность Империума и разрушить обитаемую станцию. Лишь немногие смогли прийти на помощь, в том числе недавно основанный орден космодесанта, чьи воины были искусны во многих вещах, однако не обучались космическим сражениям. Но избранные дети Императора не колебались. И не ждали ответивший на приказ Ордо Маллеус ударный крейсер Серых Рыцарей.

Уничтожить «Юстификатор» в бою имеющимися силами было невозможно, оставался лишь абордаж. «Громовые орлы» ордена и реквизированные «Ястребы», приписанные к СПО, находились в сорока километрах от ставшего вражеским корабля, когда одержимые сервиторы еретиков открыли огонь. Каждые четыре секунды пара орудий выбрасывала два ядерных заряда. Каждые четыре секунды сдвоенная ядерная вспышка означала уничтожение очередного корабля верных слуг Его, однако ни один не отступил. Еретикам пришлось сделать шестьдесят залпов, расходуя драгоценные снаряды, искусно маневрируя под управлением разума, который нельзя было назвать ни человеческим, ни машинным.

Последние семь «Звездных ястребов» были изрешечены автопушками уж практически в упор, на дистанциях шесть-девять километров. До абордажа не дошел ни один. Кто-то из атакующих спасся в шлюпках, а также оставшихся неповрежденными отсеках и просто скафандрах, но таких было немного, очень немного.

От Навис Нобилитэ позже пришло сообщение об уничтожении мятежного корабля – с безопасной дистанции, прицельным огнем «Кобры». Особо было отмечено, что быстрая и чистая ликвидация противника стала возможной лишь благодаря самоубийственной атаке космодесантников.

«...Приняв удар на себя, Ваши воины не оставили Врагу оружия для атаки станции. Только благодаря их жертве триста тысяч душ продолжают служение Золотому Трону...»

Ознакомившись с посланием, глядя в лицо гроссмейстера, пославшего на смерть две трети своих людей, Аврелий только милостью Императора сдержался и не обезглавил того прямо на мостике ударного крейсера Рыцарей. Даже сейчас воспоминания о том дне выводили Рыцаря из душевного равновесия, несмотря на четкое сознание, что капитан-наставник был совершенно прав.

Аврелий вздохнул и снова обратил внимание на экран. Раздражающий сине-желтый «Юстификатор» с маркером PR-08E уверенно держался над формально не существовавшими на Кузнице Деймос стыковочными узлами, не отклоняясь от перпендикуляра к поверхности более, чем на полметра. Та же удивительная точность, с которой сто сорок три года назад…

Привычным усилием воли Серый Рыцарь откинул грустные воспоминания о тягостном прошлом во имя забот грядущего. Гость с Марса прибыл не просто так – его коды были подтверждены Инквизицией, чьи представители уже терпеливо ждали на Титане. Три стороны, три союзника в великом служении Человечеству редко собирали вместе своих представителей, но сейчас был именно такой, совершенно особенный случай. Новое, поистине уникальное изобретение Механикусов затрагивало интересы как Инквизиторов, так и Ордена, способно было вложить в их руки новое оружие для борьбы с неисчислимыми опасностями. И потому, согласно древнему договору, должно было получить одобрение всех трех сторон.

– «Сидонийский жандарм», ваш допуск подтвержден, портал два. В случае выявления активного бортового вооружения ниже восьмидесяти километров, корабль будет уничтожен без предупреждения.

Сторожевые ауспексы не зафиксировали на борту ни ядерных боеприпасов, ни типовых снарядов из обедненного урана. И все же память Аврелия тихо, но настойчиво продолжала шептать «...боеприпас тип четыре. Титановый корпус, кристаллический напряженный сердечник типа «строенная спираль». Снаряд характеризуется отличной пробивной способностью. После проникновения сквозь внешний корпус цели сердечник взрывается, нанося значительный ущерб слабозащищенным внутренним конструкциям разлетающимися поражающими элементами...»

– Принято, – ответил голос, лишенный даже намека на эмоции. – Дополнительная информация. Бортовое вооружение физически обесточено, амуниция на борту отсутствует. Начинаю снижение. Относительная вертикальная скорость до отметки десять километров – триста сорок метров в секунду.

Марсианский корабль был надежно зафиксирован стапелями технического обслуживания. Представитель Механикусов невозмутимо ждал перед монолитной плитой ворот транспортного тоннеля, пока два брата-технодесантника тщательно изучали показатели бортовых когитаторов «Юстификатора», а также собственных ауспексов. Ворота могли выдержать мегатонный взрыв, а святые символы, внедренные в их структуру молекулярной сборкой, не дали бы проникнуть в святая святых Кузни даже исчезающе малой тени отродий Варпа.

Механическая готовность марсиан следовать протоколам безопасности была сама по себе похвальна, но встречающему визитеров капитану Серых Рыцарей стало бы чуть легче, если бы означенная готовность проистекала из искренней веры в Бога-Императора, а не из слепого преклонения его странной ипостаси, именуемой Омниссией.

– Тебя что-то беспокоит, Кантор? – спросил Аврелия спутник – буквально теряющийся на фоне бронированного гиганта человек с незапоминающейся внешностью, одетый в простую серую робу. Лишь свисающая с пояса инсигния Лорда-Инквизитора Ордо Маллеус демонстрировала его статус.

– Я им не доверяю, – честно и прямо сказал капитан.

– Ты пристрастен.

– Я считаю, что истинного доверия заслуживает лишь тот, кто всем сердцем верит в Императора. В Императора, – повторил десантник. – А не в его... сомнительное отражение.

– Это справедливо и разумно, – согласился инквизитор, он говорил быстро, но четко и так искусно, без единой заминки, словно зачитывал с листа переписанный набело текст. – Хотя последователи культа Механикус и оказывают нашему делу великую поддержку, было бы верхом неосмотрительности слепо доверяться тем, кто добровольно ограничил распространение Его света над своими душами и мирами. Однако не следует забывать и о той решительности, с которой дети Бога-Машины искореняют малейшие проявления Губительных сил.

– А вспышки техноересей не уменьшаются числом, – космодесантник машинально провел широкой ладонью по лысой голове с выступающими разъемами аугментаций. Пальцы на мгновение дрогнули, пересекая огромный шрам, что тянулся от виска до основания черепа, как след огненного хлыста. – И это лишь те, слухи о которых достигают наших ушей...

– Как и в Экклезиархии, – неожиданно резко оборвал капитана инквизитор. – Как и среди орденов Адептус Астартес. Как и в рядах Адептус Астра Милитарум. Не нам судить о том, насколько эффективно логисы и маги ограждают Кузни и Рыцарские миры от разлагающего воздействия Варпа. Воля Императора была в том, чтобы избавить колониальную империю Марса от надзора Инквизиции!

– Я… не хотел подвергнуть сомнению Его волю, – Аврелий постарался высказать дипломатическую сдержанность и уже пожалел, что позволил себе неуместную откровенность.

– Разумеется. Поспешные слова суть не ересь, а лишь напоминание о нашем несовершенстве. Но сказанные не там и не вовремя, они могут заронить ее зерно в неокрепшие души.

По-прежнему ровный голос инквизитора расцвел легкой, едва заметной ноткой предупреждения.

– Я запомню эту истину и доведу до братьев, – сдержанно вымолвил гигант.

– Не истину, лишь максиму, – голос Лорда-Инквизитора смягчился. – Слово изреченное…

– И все же я не до конца понимаю, какую цель Он преследовал, дозволив подобное… существование их странной веры.

– Это правильный вопрос.

Инквизитор замолчал на пару минут. Космодесантник терпеливо ждал. За вратами продолжалось терпеливое, неспешное изучение, фактически строжайший досмотр корабля и марсианского посланника.

– Я тоже задавался им. Долгие годы, пока не нашел объяснение, примиряющее меня с обсуждаемым фактом. И понимание посетило меня в минуты размышления относительно Эпохи Раздора.

– Раздора?.. – непонимающе переспросил Аврелий.

– Да. Тяжкое время, когда Священный Синод был распущен, а Верховные Лорды Терры, скажем так, не проявили единодушия перед лицом угрозы.

– Тень разложения, последствия Ереси, – отрезал Рыцарь. – Рана, что нанес Архипредатель Империуму, оказалась слишком глубока.

– Это так. Но кровавое царствование Вандира было следствием уже наших ошибок.

– Разве Инквизиция возвела на престол безумного Экклезиарха? И при чем здесь Марс?

– Не напрямую возвела, нет. Но после того как Дракан Вангорич убил всех Высоких Лордов Терры, мы разделили мнение, что власть Церкви над мирами Империума предпочтительнее неповоротливой бюрократии Администратума. Пусть решения принимаются благочестиво и незамедлительно, по требованию момента и высших интересов, а не тонут в замшелых кодексах, чья трактовка может занимать десятилетия. Что ж, сейчас очевидно, что мы ошиблись. И наша общая ошибка вполне могла погубить Империю окончательно.

– Вандира низвергли Сестры. Не марсиане, – стоял на своем космодесантник.

– Да, в ту пору Невесты Императора. Но чьим наущением прозрели они истину? Кто привел их к самому Трону, чтобы низложить узурпатора, тирана и безумца?

– Легио Кустодес… – нахмурился Аврелий. – Это общеизвестно.

– Генерал-капитан Кустодес связался с магистрами Орденов и Логисом Марса лишь после того, как скитарии и космодесант вошли во Дворец Экклезиарха, – сказал инквизитор. – Через бреши, проломленные орбитальными залпами марсианского флота. Причиной падения безумного царя стала объединенная мощь Астартес и Механикус, неподконтрольная никому другому, и оттого неподвластная скверне, поразившей тогда Империум. Нашей собственной скверне, отнюдь не насланной Губительными Силами!

– Этого я не знал, – качнул головой Рыцарь.

– Император в своей бесконечной мудрости уподобил Терру и Марс деснице и шуйце, равно готовых разить врагов. Оку правому и левому, что всегда бдят. И если один глаз окривеет, а рука иссохнет, это не погубит тело Империи, а гнойная плоть будет иссечена.

Лорд-Инквизитор вздохнул.

– Воистину, Его замысел оказался мудр, спасая человечество от него самого. И поэтому мы внимательно изучим предложение нашего гостя, дар Бога-Машины, что он привез. Отвергнем или примем, кто знает – но изучим обязательно.

Всполохи желтых ламп возвестили о том, что гость был признан достаточно безопасным, чтобы пропустить его в часть Деймоса, принадлежащую инквизиторам.

– Некоторые считают, что величайшей тайной Адептус Механикус является то, что они уже давно утратили понимание собственных технологий, – задумчиво проговорил инквизитор. – Что их Поиск Знания лишь сбор технических документов и схем, в то время как суть и принципы работы механизмов отметается прочь. Что управление машинами, начиная от Божественных Титанов и ключевых когитаторов Кузней, заканчивая гидравлическими прессами в мастерских агромиров лишь пустой ритуал, выхолощенная последовательность действий…

– А Ваше мнение?.. – поинтересовался капитан. Больше из вежливости.

– Способ переместить Деймос с орбиты Марса к Титану не был известен до Ереси, хотя разработки, безусловно, велись. И, хотя логичным кажется предположение, что это лишь наследие эпохи Великого Похода… – инквизитор ненадолго задумался, – мне достоверно известно, что способ перемещения всего Марса за пределы Солнечной системы был предложен Парламенту спустя тысячелетия.

– Перемещение… Марса?

Инквизитор вздохнул.

– Марс хранит множество секретов. И лично мне кажется, что величайший из них скрыт у всех на виду. Что среди высших магосов хватает тех, кто не просто великолепно разбирается в древних технологиях, но и способен изобретать новое. Что репутация консерваторов, живущих лишь проверенными рецептами, это маска, камуфляж для всего мира. И это порождает другой вопрос – что же марсиане пытаются скрыть за хором слепо повторяющих литании технопровидцев и демонстративным поиском техноереси? Вот, что поистине интригует.