Текст книги "ЭпидОтряд (СИ)"

Автор книги: Игорь Николаев

Соавторы: Луиза Франсуаза
сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 29 страниц)

– Идут, – прокомментировал астартес.

Криптман улыбнулся еще шире, отметив, что впервые видит Ольгу умытой, причесанной, хорошо одетой. В общем – вполне довольной жизнью. Девушка все еще была очень худой, но добротно сшитый комбинезон уже не болтался на костях, а лицо не казалось изможденным, бывшую послушницу определенно хорошо кормили и лечили.

Видеть Дженнифер снова при голове было странно и даже чуть-чуть жутковато, потому что металлическая сфера отличалась по конструкции, цвету и форме. Очевидно, марсианка использовала временную замену. Третьим членом небольшой компании оказался высокий и нескладный на вид техножрец с почти человеческим лицом. Лишь внимательный взгляд мог указать, что это искусно выполненная маска со сложными приводами.

Увидев Криптмана, Ольга запнулась и опустила голову, затем, будто решившись, гордо выпрямилась и шагнула к инквизитору. Жрица и высокий механикум, не переглядываясь и не обменявшись ни звуком, расступились, как бы демонстрируя, что не намерены чинить препятствий.

– Ступай, – негромко ободрил астартес. – Самое время.

Фидус подошел к Ольге, они остановились, молча глядя друг на друга, Криптман сверху вниз девушка чуть задрав голову. Марсианские хирурги заменили прежний убогий протез на великолепный глаз, неотличимый от настоящего.

– Здравствуй… Крип, – Ольга чуть помедлила с именем, и прозвучало оно очень по-доброму, без прежней насмешки.

– Здравствуй… – в свою очередь Криптман сделал крошечную паузу, прикидывая, не вернуть ли в ответ «Оллу», но решил, что это было бы глупым ребячеством. – Ольга.

Повинуясь мгновенному порыву, он взял ее ладони в свои, чувствуя тонкие теплые пальцы, не знавшие колец. Ольга сжала его руки и произнесла:

– Все повторяется.

– Да, – согласился Фидус. – Все как прежде. Только лучше.

– Ты обещал, – тихо сказала она.

– Да. Я обещал.

Фидус почувствовал какое-то жжение в глазах и моргнул, пытаясь от него избавиться.

– И я сдержал обещание.

– Ты сдержал, – эхом повторила она, и Криптман понял, что в ее словах нет ни насмешки, ни иронии.

– Попробую угадать, – сказал вместо приветствия капитан, косясь на тихо переговаривающихся Ольгу и Криптмана. – Логично предположить, что Дотуров по-прежнему смотрит на мир вашими глазами… – он указал на Вакруфманн. – С другой стороны Лексик Арканум любит разнообразие. Итак… Я бы поставил на вас, господин Тэта.

– Вы ошиблись и угадали, – одновременно и совершенно одинаковыми голосами произнесли Вакруфманн и логис. – В действительности сейчас я смотрю на вас глазами обоих.

– Интересно, удастся ли мне когда-нибудь увидеть вас в истинном обличье, – саркастически улыбнулся астартес.

– Что есть истинное обличье для разума, свободного от оков плоти? – ответил вопросом на вопрос Дотуров устами Дженнифер. – Например, сейчас «Я» технически нахожусь в теле «Пса Войны». Можно ли считать это воплощение истинным? И как оценить степень истинности, учитывая, что эта оболочка не была первой и не станет последней в длинной цепи странствий? Или же истинным вместилищем является Храм Всех Знаний, хранящий мою основную резервную копию?

– Схоластика, – качнул головой космодесантник. – Впрочем, быть по сему. Я уполномочен выразить совместную позицию Ордена, Экклезиархии, а также Инквизиции, точнее представителей оной в системе. У нас нет претензий к Ольге, мы не станем каким-либо образом препятствовать вашим намерениям и действиям в ее отношении. Можно сказать…

Капитан обозначил саркастическую улыбку.

–… теперь это, безусловно и единолично, ваша добыча.

– Я полагаю, термин «добыча» в данной ситуации неприменим, – строго поправил Тэта. Космодесантнику показалось, что речь логиса опять изменилась. Быть может, Дотуров отпустил цепь и дозволил слуге проявить собственную волю и соображения? Кто знает...

– Вы можете не верить, но Марс не заинтересован в Ольге как военном трофее. Мы не хотим «обладать» ей, – Тэта сделал явное ударение на слове «обладать». – Разумеется, ее становление как механикума является предпочтительным. Однако сложившиеся обстоятельства, ее предыстория и ценность знаний, а также наша этика требуют, чтобы этот выбор был сделан сугубо добровольно.

– А если она не захочет? – осведомился астартес. – Если в итоге путь Машины ее не вдохновит?

– Мы не станем удерживать Ольгу, – твердо вымолвил логис. – Если пожелаете, сможете проконтролировать свободу ее волеизъявления лично. Считайте это… знаком любезности со стороны Марса.

Капитан молча склонил голову и после секундной паузы сменил тему:

– Что ж, очевидно это и называется «счастливый конец». Каждый получил свое. Даже… – ангел снова покосился на Фидуса. – Наш горе-инквизитор, обретший чистую совесть и возможность дальше ловить своих призраков.

Логис тоже повернул искусственное лицо, продемонстрировав заинтересованность в разговоре Криптмана и Ольги. Кажется, молодой человек и девушка заканчивали тихую беседу. Изощренные приводы за синтетической плотью отобразили сложную смену эмоций.

– Я давно обратил внимание, что в отношении Криптмана-младшего бытует снисходительное представление как о человеке поверхностном, слабом и непрофессиональном, – сказал Тэта, и сейчас капитан астартес готов был поклясться, что логис говорит от собственного имени. – Однако мне кажется, это мнение неточно и…

– Ошибочно?

– Скоропалительно. Кто знает, быть может, юный Криптман еще удивит всех нас?

– Сомневаюсь, – сказав это, капитан задумался. – Хотя с другой стороны… По здравому размышлению склонен согласиться. Он смог удивить меня дважды. Возможно, сумеет и в третий раз.

– Консенсус, – вступила в беседу Дженнифер.

– Воистину так, – качнул головой Тэта. – Что ж, наш разговор доставил мне искреннее удовольствие, однако полетное окно не ждет. С вашего разрешения, продолжим разговор на борту и несколько позже, когда мы покинем систему.

– Прощай, – сказала Ольга.

– Я скажу «до свидания», – вымолвил Криптман. – Кто знает, может быть, мы еще встретимся.

– Может быть… – тут девушка спохватилась. – А тебе есть куда писать?

– У меня есть дом, но я там редко бываю. Оставлю адрес марсианам, если захочешь, напиши. Я буду рад узнать, что у тебя все хорошо. И вообще, как устроилось.

– Обязательно.

Ольга поднялась на цыпочки и поцеловала Фидуса в лоб.

– Удачи тебе… инквизитор.

Она помолчала и добавила:

– Удачи… мой Крип.

Они разошлись, провожаемые бесстрастными линзами марсианской оптики и взглядами свиты капитана Неспящих. Фидус шагал к причальной площадке, где инквизитора уже поджидал курьерский челнок. Марсианский корабль, похожий на гибрид черной сферы и ленты Мебиуса, открыл врата с позолоченной символикой шестеренки, выдвинул трап. Логис и жрица замерли в неподвижности, как статуи-привратники. Когда до марсиан оставалось всего несколько шагов, Ольга вдруг обернулась, и на мгновение ей показалось, что вместо спортивной, плечистой фигуры Криптмана тяжко бредет сгорбленный и очень старый человек. Его сутулые плечи облекала мантия, расшитая серебряными символами, лысый затылок, как у верзилы Эссена, перечеркивали крест-накрест два шрама. Каждый шаг давался неизвестному с большим трудом, будто годы и суровые решения повисли на его шее тяжкими оковами. Ольга моргнула, и видение пропало

Показалось... Только сейчас она поняла, насколько устала.

Фидус обернулся, и на мгновение ему привиделось, что вместо маленькой коротко стриженой девочки он видит совершенно иного человека. Высокая фигура в алом плаще, отливающая сталью и золотом. Тело металлической статуи идеальных, математически безупречных пропорций, лицо ослепительно красивой женщины с глазами василькового цвета, волосы, как потоки расплавленной меди. Осанка и взгляд того, кто привык не склоняться перед кем бы то ни было. Фидус качнул головой, на мгновение отвел глаза, а когда снова глянул, видение, разумеется, исчезло.

Мне нужен отдых, подумал инквизитор. Немного отдыха…

И более не оглядывался.

На последней ступеньке девушка чуть запнулась и ощутила приступ неконтролируемого страха. Словно читая мысли, марсианин, которого называли «Тета», протянул ей какой-то маленький предмет, похожий на большую визитку из плотного картона.

– Наш общий знакомый передавал тебе привет.

Ольга механически взяла картонку, пытаясь вспомнить, где она уже видела что-то подобное. И вспомнила. А затем прочитала:

Мне было интересно общаться с тобой,

Я рад, что ты продолжаешь существование,

Я рад, что мы продолжим общение,

Со временем,

Если ты захочешь этого.

– Он все-таки научился ставить запятые, – прошептала Ольга.

Она улыбнулась, несмело, перебирая воспоминания, как драгоценный жемчуг, и спросила:

– С ним... с Машиной... – затем вспомнила, как надо говорить правильно. – Со священным комп... когитатором все в порядке?

– Да.

– Мне можно будет с ним встретиться?

– Конечно. Это желание священного когитатора, следовательно, такова воля Омниссии.

Ольга подняла ногу, намереваясь сделать последний шаг, и замерла.

– Мне... – тихо сказала она и закончила почти шепотом. – Мне страшно. Я знаю, это глупо. Но мне все-таки страшно.

– Так и должно быть, – улыбнулся Тэта.

– Да? – подозрительно спросила девушка, опустив ногу. Кажется, Ольга была готова побежать сломя голову.

– Да, – очень серьезно повторил марсианин. – Ты прожила несколько жизней. В своем мире. А затем и в нашем, который стал твоим. И ни одна из них не была легкой. Все перемены обещали тебе лишь трудности. Сейчас ты на пороге новой жизни, поэтому логично и естественно, что решение не дается легко.

– А вы тоже обещаете мне трудности? – вымолвила девушка после долгой паузы.

– Будет нелегко, – честно сказал Тэта. – Путей Омниссии на самом деле много, однако, все они требуют времени, а также кропотливого труда. Но я могу в точности пообещать две вещи.

– Какие?

Марсианин посмотрел в ее большие глаза насыщенного, удивительного чистого цвета – орган, выращенный Магос Биологис эскадры XJ-9 взамен утраченного, ожидаемо прижился без серьёзных проблем. И подумал – какие внимательные и удивительно доверчивые глаза, несмотря на столь тяжелые испытания. Не испуганного, затравленного зверька, готового драться за выживание – что было бы ожидаемо и логично, а человека. Глаза очень хорошего человека, наполненные ожиданием.

И надеждой.

– Тебе больше ничто и никогда не будет угрожать. Разве что ты сама этого захочешь, выбрав путь приключений и опасности.

– А... второе?

– Будет интересно. Нелегко, однако, интересно.

Ольга глотнула, перевела дух, уже без паники и плещущейся в глазах готовности бежать.

– Но сначала я хотел бы уточнить кое-что, – вдруг сказал марсианин. – Архивы Адептус Механикус и анализ древней топонимики Марса свидетельствуют, что родовое имя «Дотуров» оказалось широко распространено в нашем мире еще в те времена, когда Человечество было ограничено пределами Солнечной системы и только вышло за орбиты Drevnei Zemli, – последние слова марсианин произнёс на русском. – Высказывалось обоснованное предположение, что его носил первый человек, ступивший на поверхность Марса. Можешь ли ты внести ясность в этот вопрос?

– Я не знаю, – растеряно ответила Ольга. – Когда я жила… ну, в то время, люди летали только на Луну. По-моему…

– Ясно.

Дотуров-Тэта протянул ей открытую ладонь в приглашающем жесте, Ольга несмело подняла руку, и металл встретился с плотью.

– Идем, дитя. Марс ждет нас.

Несколькими минутами позже, когда корабль отчалил, Ольга посмотрела в панорамный иллюминатор, где величаво плыл Маяк в окружении кольца орбитальных комплексов, и вдруг встрепенулась, боясь забыть.

– Дженнифер!

– Да? – тут же отозвалась техножрица.

– Песня... которую ты проиграла тогда в «Химере», древний мотив для храбрости.

– Да, я помню.

– А можно мне послушать ее снова?

– Разумеется. Подожди минуту, я обновлю библиотеку, – пообещала Вакруфманн и пожаловалась как настоящий человек, с живыми интонациями. – Эта новая голова, одни неприятности с ней!

– А о чем поется в песне?

– Это очень старая композиция. Она получила распространение во времена первой колонизации Марса, но скорее всего, основа была создана несколько раньше. Оригинал исполнялся во многих версиях и на многих языках, мы не можем ручаться за абсолютную точность перевода, однако на готике это будет звучать примерно как: «Тот, кто не сможет понять Его – то есть Омниссии – слова, никогда не узнает счастья».

====== Эпилог ======

– Здравствуй, здравствуй, дружище!

Инквизитор Ордо Маллеус по имени Лазар Карно Вимпфен сидел в кресле посреди гор оборудования и стеллажей с записями, похожий на старьевщика. И улыбался, глядя на Криптмана сквозь очки. Инквизитор был радушен, приветлив и вежлив без малого до приторности. И очень странен.

Внешне охотник за демонами походил на аколита, севшего шутки ради в кресло господина. Пожилой, довольно-таки неряшливый, как человек настолько занятый, что может и рад бы следить за собой, но лишен такой возможности. Обширная лысина подкрадывалась к макушке и убегала на затылок, оставив над ушами неровные пряди седых волос. Бородку и усы хозяин, кажется, пытался более-менее подравнивать, однако неумело и давно. Глаза, наполовину скрытые припухшими веками скрывались за очками, насколько мог судить Криптман, стекла были настоящие, с внушительными диоптриями. На тощем теле висел технический комбинезон, такой же старый как владелец, долго и кропотливо модернизированный под хозяйские нужды. К плотной ткани серо-коричневого цвета были приклеены какие-то детали, коробочки и подсумки, в разные стороны торчали разъемы и штепсели. Из-под шейного обруча выныривала прозрачная трубочка капельницы, вонзившая хоботок иглы с клочком пластыря в шейную артерию. Над ушами инквизитора помимо жиденьких прядей болтались витые проводки вокс-гарнитуры, не просто обрезанные, а оборванные, словно их перегрызли.

– Выражаю почтение и…

– И все прочее тоже, – Лазар небрежно махнул ладонью. Пальцы на перчатке были неровно обрезаны. – Кидай папку… ну, куда-нибудь, сам глянь, где не упадет. Будет настроение, почитаю. Садись.

Фидус едва удержался от того, чтобы пожать плечами и выполнил указание. Найти место для сидения оказалось непросто и, в конце концов, молодой инквизитор освободил один из стульев, положив прямо на клепаный пол связку очень старых бумаг, желтых и ломких от времени. Стул, как и все здесь, включая хозяина комнаты, производил впечатление вещи, сделанной второпях, строго для выполнения конкретной задачи – просто, грубо, функционально, ни капли внимания к внешнему виду и тем более какой-то гармонии.

– Ну что же, – Лазар потер ладони, шурша грубой тканью. – Вот и свиделись. Кстати, я знал твоего отца.

– Многие знали моего отца, – Фидус поджал губы.

– Ершистый парнишка, – улыбнулся тонкими губами Вимпфен, и жеваные провода качнулись по бокам головы в такт движению. – Колючий. Это мне нравится.

Криптман, готовый произнести энергичный спич насчет того как ему надоели сравнения бездарного потомка с великим отцом, закрыл рот и удивленно посмотрел на старого мудреца.

– Внесем ясность, – деловито сообщил Лазар. – Меня обязали расследовать происшедшее в Порту на правах этакого стороннего наблюдателя, который здесь ни к чему не привязан и смотрит на все новым взглядом. Скорее всего не найдет ничего, но может и наоборот. Тебя, соответственно, настоятельно попросили поработать со мной, и ты счел разумным согласиться. Сие показывает, что устойчивая репутация скудоумного эпигона, коей ты устойчиво пользуешься, по крайней мере, в первом приближении неверна.

Фидус плотно сжал губы и уставился на лоснящуюся под лампой макушку инквизитора.

– Ты воспринимаешь меня как епитимью, – продолжил, как ни в чем не бывало, Лазар. – Этакий способ как-то наградить тебя и одновременно убрать из Ордо Еретикус подальше. Во избежание… – Вимпфен неопределенно покрутил пальцами в пустоте. – Того и этого. Верно?

Фидус молча кивнул. Из-за стопки бумаг высотой по грудь Криптману вышел, переваливаясь на коротких лапах, удивительный зверь. Он походил на кошку, но длиной около метра с очень длинными ушами и «бородкой», завязанной в аккуратную косичку. Длинный мех некогда был оранжевого цвета, сейчас же он переливался всеми оттенками уныло-коричневого, отлично маскируя зверя на фоне кабинета. У зверя выпали усы, с одной стороны пасти торчал длинный загнутый клык. Как будто для симметрии кот был еще и одноглаз, причем синий шарик светился отраженным светом на той стороне морды, где отсутствовал клык.

Животное посмотрело на Фидуса, и молодой инквизитор чуть вздрогнул. Криптман слышал о джиринксах, но впервые видел такого. Криптман знал, что эльдарские коты не разумны, однако… взгляд ярко-синего глаза с треугольным зрачком казался очень странным. Не по-звериному внимательным и оценивающим.

– А, вот ты где, Хорус, – Лазар явно обрадовался. – Иди сюда, скотина.

Криптман лишь покачал головой, воздерживаясь от комментариев. Джиринкс, переваливаясь при каждом шаге, добрел до хозяйского стула и полез на колени Лазара, цепляясь крючковатыми когтями. Животное двигалось с трудом, преодолевая не то боль, не то старость плоти, но делая это крайне целеустремленно.

– Да, – весело ответил старый инквизитор на невысказанный вопрос. – Удивительно вредная тварь, так что я назвал его под стать характеру.

Хорус, в конце концов, забрался на колени хозяина, посмотрел на гостя с таким видом, что Фидус почувствовал себя самым ничтожным и презираемым созданием в галактике. Джиринкс зевнул, демонстрируя набор длинных, но прореженных минимум на треть зубов и заерзал, устраиваясь половчее. Свернувшись, эльдарский «психокот» оказался удивительно компактным и удобным для поглаживания. Лазар не преминул начать гладить и чесать наглую скотину за ушами.

– Я к нему привык, – улыбнулся инквизитор. – Гнусное животное, но мы столько повидали вместе… Учти, он мочится в ботинки тем, кого не любит. А не любит Хорус всех, так что береги обувь.

– Откуда он? – спросил Фидус, чувствуя себя глупо, как взрослый на утреннем чтении молитв школьниками «во славу доброго дедушки Императора».

– Подарок эльдарской ведьмы, – пояснил Вимпфен. – У нас был роман, который перерос в совместное расследование. Или наоборот… сложно сказать, все было… сложно. С эльдарами всегда так, удивительная раса, они самые простые вещи превращают в ритуал немыслимой запутанности. Я был молод и… скажем так… неосторожен. Впрочем, надо сказать, получилось хорошо. Во всех смыслах. Согласись, не каждый может сказать, что надавал Хорусу тапком по морде.

– А… – Фидус кивнул.

– Но мы отвлеклись, – деловито сказал Вимпфен, продолжая гладить осквернителя обуви. – Что там было раньше?..

– Епитимья, – подсказал Фидус. – Которой меня подвергли.

– Да, точно.

Лазар усмехнулся, и Криптману на мгновение стало не по себе. Очень не по себе. Сразу вспомнилось, что у сидящего напротив смешного и неряшливого деда нет в биографии громких дел, спасения целых секторов, битв с чемпионами Хаоса и прочих великих деяний. Зато по числу рядовых, незнаменитых и завершенных расследований Вимпфен один из первых в своем Ордо, если не первый. Человек-комбайн, прозванный «Дробилкой Императора» за целеустремленность и неизменную выдачу результата в любых условиях.

– Так вот, – продолжил Вимпфен, как ни в чем не бывало. – На самом деле ты вытащил счастливый билет в светлое будущее.

– Правда?

– Ага. Просто по молодости и глупости еще этого не понял.

Криптман снова промолчал. Лазар почесал непомерно длинное ухо джиринкса и с внезапной серьезностью продолжил:

– Скажем так, твой перевод в наш Ордо действительно был ссылкой. Точнее компромиссом. Это факт. А вот то, что я обратил на тебя внимание, это удача. Благодеяние, можно сказать.

– Благодарю, – задрал подбородок Фидус. – Я готов пасть на колени, лобызая пятку благодетеля.

– Хорошее намерение, – благосклонно кивнул старик. – Но мы же не на Сеферис Секундус, обойдемся без этих глупостей. Итак, дружище, я внимательно ознакомился с твоим делом. Повторюсь, я знал твоего отца. И мне было интересно, почему его потомок столь далек от успеха.

Фидус сжал челюсти, промолчав.

– Не скрипи зубами, – посоветовал Вимпфен. – Я не пытаюсь тебя оскорблять. Сейчас мы говорим строго по делу и очень предметно.

Старик шевельнулся, меняя положение. Хорус недовольно приоткрыл глаз и молча вонзил когти в бедро хозяина, демонстрируя недовольство.

– Я же говорю, подлая тварь, – констатировал Вимпфен, дернув кошачье ухо. – Когда-нибудь сделаю из него коврик. Или чучело, пока не решил. Да… так вот. Криптман-старший был очень скверным человеком. Таких обычно называют разными словами наподобие «мудак» и прочими нелицеприятностями. Однако он был эффективен. Крайне эффективен. Да, можно спорить о методах и сопутствующем ущербе, но твой предок добивался целей, и они были настолько значимы, что даже штабеля трупов, которые Фидус громоздил в процессе, выглядели очень умеренной ценой. А уж в тандеме с нравственным лишенцем Шметтау Криптман был непобедим. Что же в тебе не так?..

Фидус-младший решил, что вопрос риторический, ответа не требующий, так и оказалось.

– Все на поверхности, – задумчиво произнес Вимпфен. – На поверхности… Ты неплохой инквизитор, мой юный друг. Действительно неплохой.

– Многие с вами не согласились бы, – с неожиданной для самого себя горечью вымолвил Криптман.

– Да в жопу многих, – с великолепным безразличием отмахнулся старик. – Хороший следователь должен смотреть в корень, видеть суть вещей. Я хороший следователь, потому что я всегда смотрю дальше и глубже.

Фидус опять почувствовал, как скользит вдоль позвоночника холодок. Под немигающим взглядом за толстыми стеклами становилось неловко и тревожно, как насекомому в пробирке.

– И я вижу твою суть, – продолжил Вимпфен. – Непотизм далеко не столь уж плох, как думают многие. У него есть весомые достоинства. Однако есть и недостатки. Родственные связи могут привести на подходящее место неподходящего человека. Или привести человека подходящего, но... слишком рано.

– Рано?

– Да. У тебя есть все задатки и возможности, чтобы стать отличным защитником Дома, который построил Он.

Лазар осенил себя аквилой, Криптман повторил его движение словно тень.

– Но ты слишком рано стал инквизитором. Слишком рано оказался прикрыт славной тенью отца. Ты сейчас будто имаго, которому лишь предстоит раскрыть широкие крылья и воспарить к солнцу.

– И?.. – неопределенно вымолвил Фидус.

– И я могу тебя научить.

– Не понимаю, – честно признался Фидус. – Разве у меня есть выбор? Насколько я понял, моя ссылка в другой Ордо, младшим помощником, есть обязательное условие для того, чтобы некоторые моменты… были забыты.

– Объясняю, – скупо улыбнулся Вимпфен. – Что делает инквизитора бичом врагов Империума? Это знания, склад характера и опыт. Три ноги, на которых всегда основывается любой успех. А в твоей табуретке одна ножка отпилена. Пока отпилена.

Лазар переплел пальцы, внимательно глядя прямо в глаза Криптмана.

– Опыт, вот главное, чего тебе не хватает. Ты слишком рано отправился в самостоятельный полет. И предсказуемо споткнулся. А неудачи в начале пути ломали куда более сильных людей. Такие травмы души, они как плохо сросшиеся переломы. Ты можешь встать на ноги, но ходить все равно до конца жизни будешь с костылями.

Фидус откинулся на спинку из толстой проволоки, опустил руки по бокам, стараясь быть сдержанным и непроницаемо хладнокровным. Впрочем, юноше начинало казаться, что старый инквизитор читает его как открытую книгу с печатными буквами.

– Всего лишь опыт… – Вимпфен сделал упор на «всего лишь», умудрившись вложить в два коротеньких слова бездну смысла, начиная с иронии. – Вот, что нужно тебе, чтобы срастить поломанные кости души. Избавиться от комплексов. Оставить за спиной неудачи. Опыт закалит, укрепит, научит. И даст команду, что пройдет с тобой бок о бок через десятилетия. Команду, без которой ты ничего не стоишь, уж поверь мне.

Вимпфен вздохнул и поправил очки.

– Все знают прославленные, грозные имена великих инквизиторов… однако за успехами каждого из них всегда стояли незнаменитые, неизвестные люди, верные аколиты. Если ты хочешь добиться успеха, тебе нужна команда сподвижников.

– У меня есть свита, – мрачно сказал Фидус, ожидая насмешку и готовый к ней. – Теперь есть.

– Кажется, не все согласились отправиться с тобой?

– Не все. Некоторые решили остаться пурификаторами.

– Забавный паноптикум, – хмыкнул Вимпфен. – Каторжники, ублюдки, штрафники.

– Люди, которым я могу довериться. Я видел их кровь и раны, а они видели мои. Мы пошли в ад, бок о бок, и, когда придет час, отправимся вновь.

– Мне нравится это «когда». Обычно говорят «если». И да, это дорогого стоит, – внезапно и очень серьезно согласился старик. – У тебя хорошая свита.

– А… – Криптман осекся.

– Битые жизнью, но не сломленные. Привыкшие к риску. Готовые учиться. Расчетливые, но с каплей правильного идеализма. Более-менее сработанная команда. Они хороши. Многие инквизиторы начинали с меньшего. Я начинал с меньшего.

Вимпфен склонился вперед, аккуратно, чтобы не потревожить дремлющего кота.

– Но так же как ты лишь заготовка будущего инквизитора, так и они всего лишь болванки для резца. Который со временем – быть может! – выточит из них настоящих аколитов. Верных, боевитых, энергичных. Опытных. Кроме того их очень мало, а для твоей войны потребуется армия.

Инквизиторы – старый и молодой – помолчали, думая каждый о своем. Джиринкс так же молча дремал, не удостоив лысых обезьян даже взглядом и тем более мурчанием.

– И что дальше? – осторожно спросил, наконец, Фидус.

– Я дам тебе все, чего не хватает Криптману-младшему, – спокойно пообещал Вимпфен. – Отшлифую таланты твоей сбродной компании. И, в числе прочего, помогу добрать команду. Поделюсь своими специалистами. Исправлю то, что испортили твои наставники, ослепленные ярким светом имени «Криптман». Я сделаю из тебя настоящего инквизитора.

– Я не понимаю, – честно признал Криптман. – Это похоже на сделку, не так ли?

– Все верно.

– Я получу эффективную практику одного из опытнейших следователей Ордо Маллеус. И команду, которая станет достойными спутниками в будущих свершениях. Так?

– Да.

– Но в чем ваш интерес? Что я могу дать взамен?

– Ответственность. И самоотдачу.

– Поясните.

Лазар помолчал, затем без особого почтения спихнул с колен эльдарское животное. Джиринкс громко и недовольно заорал, дернул коротким хвостом и, переступая на слабых лапах, убрел в тень дальнего угла комнаты.

– Я знаю твой фетиш, – без обиняков сказал Вимпфен. – Миф, который отравил жизнь твоего отца и возможно приведет тебя к столь же печальному завершению.

– Это не миф, – набычился Криптман. – Я видел их собственными глазами.

– Или не «их». Или не видел, – едва заметно улыбнулся Вимпфен. – Но это не важно.

– ?

– Видишь ли… – Лазар задумчиво провел кончиками пальцев по трубке капельницы, вливавшей капли некоего эликсира в жилы инквизитора. – Я выбрал тебя не потому, что испытываю жалость к твоей почти загубленной карьере и жизни. Не от почтения к персоне твоего покойного отца. И не для того, чтобы обогатить нашу службу еще одним талантом, который надобно раскрыть и отшлифовать. Ты здесь потому, что знаешь…

Вимпфен сцепил пальцы в замок. Уголки губ инквизитора опустились вниз, придав лицу выражение сардонической печали.

– Ты знаешь… или полагаешь, что знаешь, каково это – быть единственным хранителем истины. Пастухом, что видит во тьме алчный блеск волчих глаз. Зрячим среди слепых.

– Вы... тоже? – только и сумел выговорить Фидус.

– Что?.. О, нет, конечно же, нет. Я не верю в тайных ксеносов, которые много лет остаются в тени, никем не узнанные и не раскрытые. Или, если точнее, я верю в то, что подобные ксеносы могут существовать. Почему бы и нет, в конце концов? Уж кому лучше нас, инквизиторов, знать, сколь велик мир за пределами наших знаний и границ. Сколь глубока тьма за пределами света Императора. Я просто не верю в их опасность, как верил твой отец. Подобное невозможно математически, враг такого уровня рано или поздно уже проявил бы себя.

– Но тогда… – Фидус поморщился, не в силах скрыть разочарование.

– Главное, – Лазар вытянул руку, показав пальцем на Криптмана, будто взяв того на прицел. – Что в них веришь ты. Видишь ли…

Старик откинулся в кресле, словно устал от долгой беседы.

– Твои ксеносы могут быть правдой. Могут быть заблуждением. А мой враг существует. Он материален, страшен, смертельно опасен. И он всегда в тени, невидимый, неслышимый… Я знаю о его существовании, но, в отличие от вас, Криптманов, мне хватило ума не кричать об этом на каждом углу. Потому что слово без доказательств не стоит ничего и вместо пользы оборачивается ущербом.

– Зачем я вам? – прямо спросил Фидус.

– Мне нужен помощник. Тот, кто понимает мои беды и способен искать там, где прочие лишь недоуменно отвернутся. Взамен я сделаю из тебя настоящего инквизитора. И помогу с твоими… – Лазар хмыкнул. – Ксеносами, когда мы завершим мои дела. Как видишь, все просто.

Фидус помолчал, сжимая краешек металлического сиденья онемевшими пальцами. Минуту или даже больше юный инквизитор напряженно думал под взглядом старика, холодным и проницательным.

– Это займет время, – негромко сказал, в конце концов, Криптман. Прозвучало одновременно и как предположение, и как утверждение.

– Годы, – кивнул Вимпфен. – Я занимаюсь этим делом уже пятнадцать лет и пока столь же далек от успеха как в тот день, когда…

Он умолк, не закончив фразу.

– Годы, – повторил Фидус. – Но я не могу потерять столько времени…

– Да, – пожал плечами Лазар – Или можешь. Сколько искал твой отец? Кстати, не преуспев. Если твои ужасные враги существуют, они скрываются, как паразиты, в теле Империума десятилетия, быть может, века. Лишний год, два, десять или полвека не погубят Дом Императора… наверное. Зато дадут тебе опыт, мудрость, силы и возможность, наконец, сделать тайное явным, вытащить его из тени на свет. А когда мы закончим с моим делом, я помогу тебе так же, как сейчас ты станешь помогать мне. Два инквизитора в неустанном поиске лучше, чем один.

– А если я не соглашусь? Если я не хочу терять время и готов рискнуть?

– Дверь прямо за твоей спиной. Мой курьерский корабль доставит тебя в любое место, какое укажешь.

– Могу ли я… – Фидус поперхнулся, кашлянул и качнул головой, будто пропихивая через глотку комок горячего воздуха. – Рассчитывать на помощь? Хотя бы малую?

– Криптман, – поморщился Лазар. – Не торгуйся. Ты не в церкви, а я не отпускаю грехи перед Императором за скромное пожертвование. На моих плечах огромная ответственность. И великий долг, который, увы, могу нести только я. Твоя ценность для меня лишь в том, что тебе это чувство знакомо больше чем кому-то иному. И в том, что у тебя неплохие задатки, которые я могу заточить под мои задачи. Менее опытный специалист или аколит для меня бесполезен. Более искушенный и перспективный инквизитор станет проявлять излишнюю инициативу или просто мешать, считая поиск бесполезным. Условия я тебе назвал. Ты либо соглашаешься, либо нет. Решай.