Текст книги "Семь месяцев (ЛП)"

Автор книги: Хулина Фальк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 31 страниц)

ГЛАВА 10

«Я нашла себе увлечение в отбивании парней у молоденьких девчонок» – Because I Liked a Boy by Sabrina Carpenter

Эмори

В ту же секунду, как Майлз и Брук выходят на задний двор, я чувствую, как приближается волна расспросов, которую мать собирается обрушить на меня. И она не собирается сдерживать себя.

– Ты в своем уме, Ми… Эмори?

Я полагаю, что да. Это все для Брук, не для Майлза, поэтому я с удовольствием закатываю истерику.

– Почему? Потому что я люблю Майлза? – я чуть ли не задыхаюсь от слова «люблю».

Подумать только, что я снова оказываюсь в такой ситуации с Майлзом Кингом. Да, я немного запуталась. Не немного, а совсем запуталась. Возможно, я когда-то любила Майлза, но согласитесь, что в возрасте двенадцати лет ты просто автоматически влюбляешься в парня, с которым начинаешь встречаться. Тебе требуется каких-то два часов чтобы произнести эти слова. Так что, можно не считать, что я когда-то говорила ему эти заветные слова.

– Ты же понимаешь, что брак – это на всю жизнь, да? Ты не можешь сказать, что ты якобы любишь его сейчас, а черед неделю у тебя уже нет к нему чувств. Ты не можешь просто развестись с ним, когда тебе станет скучно!

Может не через неделю, но через год точно.

– Когда это вообще началось? Неделю назад, ты говорила мне, как сильно ты хочешь убить его за то, что он поехал в отпуск с Брук без тебя.

Я делаю шаг назад. Мне нужно немного больше расстояния между моей матерью и мной, потому что я боюсь, что она сможет прочитать ложь по моему лицу. Хотя когда я говорю:

– Мам, я скучала по Брук. Мне было тяжело быть вдали от нее целых две недели, – я не вру.

Может, она всего лишь моя племянница, но обычно я вижусь с ней по несколько часов пару раз в неделю. Так что ее отсутствие в течение двух недель заставило меня скучать по ней больше, чем я думала.

– Особенно на Рождество. Мы праздновали каждое рождество вместе, с тех пор как она родилась. Конечно, я скучала по им обоим.

– А что насчёт того случая месяц назад? Ты была готова убить Майлза за то, что он забрал тебя с вечеринки.

Да, хорошо. Я говорила о том, какой он тусовщик.

– Я была зла на него, потому что я веселилась на вечеринке, а он меня забрал.

Или что-то вроде того. Сан, как всегда, позвала его забрать меня, потому что я слишком много выпила. Я всегда чувствую, что я его сестра, за которой он должен бегать и выпутывать из неприятностей. И мне не очень нравится, когда Майлз притворяется моим героем. Помимо этого, месяц назад я все ещё встречалась с Уильямом, и ему никогда не нравилось присутствие Майлза в моей жизни.

– А как насчёт твоего последнего дня рождения? Ты чуть не перепрыгнула через стол, потому что он сказал что-то, что тебе не понравилось.

Блять. Да.

– Мы поссорились, – вру я. – Кроме того, это было примерно в то время, когда мы только начали разговаривать. Какое-то время я все ещё злилась на него.

– Итак, допустим, вы начали встречаться примерно в октябре или ноябре? Сейчас январь. Месяц начался два дня назад. А ты уже говоришь о женитьбе.

– В долгосрочной перспективе это лучше, – пытаюсь я, но очевидно, она на это не ведется.

– Что в долгосрочной перспективе? Та, на которую ты нацелишься, когда купишь себе дюжину бутылок ликера после того, как Майлз поймет, что не хочет быть с тобой в браке? – Она недоверчиво кивает головой. – Или та, которую ты осуществишь, когда вернёшься сюда в слезах через месяц, потому что он все время принимает тебя за твою умершую сестру-близнеца?

– Майлз ни разу не называл меня Милли, и не осмелится.

В отличие от неё. Я уверена. Ну, теперь уверена, после того, как Майлз заверил меня, что никогда не видел меня, как мою сестру.

– Может быть, пока нет. Но когда вы будете жить вместе, он увидит, что у вас с ней гораздо больше общего, чем он думает. Он был безнадежно влюблен в Милли, Эмори. Это было видно по нему пять лет назад. Он на тебя так не смотрит.

Нихрена подобного.

– Он никогда этого не делал, Ма. То, что было у Милли и Майлза, от того, что было и есть у нас. Но она умерла! Так что дай парню двигаться дальше, хорошо? И, кроме того, Брук в любом случае лучше иметь мачеху, которая действительно любит её.

Лицо моей матери мрачнеет, как будто ей каким-то образом удалось прочитать мое скрытое послание сквозь все это.

– Ты выходишь за него замуж не только из-за неё, не так ли?

Я… вроде, как бы, что-то типо того.

– Нет, Ма. Я… люблю его.

Мысль о том, что я когда-нибудь полюблю Майлза, вызывает у меня желание вырвать себе кишки. Теперь представьте, что бы я сказала, если бы это действительно произошло со мной. Правильно. Ничего хорошего.

– Отлично.

– Отлично?

Она пожимает плечами.

– Да, если ты веришь, что это любовь – дерзай. Но не прибегай ко мне, когда ничего из этого не получится, или ты пожалеешь об этом.

Учитывая то, что я не буду грустить, колба мы разведемся, я к ней не прибегу.

Она делает пару шагов вперёд, и, встав прямо передо мной, берет мои руки в свои.

– Ты делаешь это не только потому, что твоя сестра попросила тебя об этом?

Я в замешательстве хмурюсь, глядя на мать.

– Попросила меня выйти замуж за Майлза? – Она кивает. – Ма, Милли никогда не просила меня ни о чем. Зачем ей? Она была уверена, что однажды выйдет за него замуж, особенно после того, как узнала, что она беременна.

Мать тяжело вздыхает с облегчением. Она мне что-то не договаривает. Так, погодите. Погодите. Майлз сказал мне, что у Милли было предчувствие, что она может умереть… а что если она рассказала моей матери…

– Она говорила тебе о том, что у нее предчувствие, будто она умрет?

Она молчит и облизывает губы, избегая смотреть мне в глаза.

– Она говорила, не так ли?

Какого черта мне никто ничего не сказал? Мы с Милли были неразлучны. Ну, только если она не была занята Майлзом. Почему она рассказала об этом предчувствии всем, кроме своей сестры-близнеца?

– Милли говорила тебе, что хочет, чтобы я вышла замуж за него, когда она умрет?

Моя мать просто игнорирует мой вопрос.

– Ты пожалеешь, что выходишь замуж за Майлза.

– И почему же? – Я закатываю глаза, готовясь покинуть этот дом.

– У тебя карьера, Эмори. Как только ты закончишь колледж, ты будешь много путешествовать для фотосессий, верно? Ты говорила, что будешь. Тебя не будет, Майлз тоже будет в разъездах из-за хоккея. У вас совсем не останется места и времени для брака.

ГЛАВА 11

«Я делаю то же самое, то, что я обещал тебе никогда не делать» – STAY by The Kid LAROI, Justin Bieber

Майлз

– Пу на палочке!

Более или менее детские ругательства вырываются из меня, когда я читаю сообщение на экране телефона.

Сегодня утром у Колина собрание исследовательской группы. И он был единственным из моих друзей, кто мог присмотреть да Брук, пока я буду на занятиях. У Грея тоже занятия, как и у Аарона, и я уверен, что у его девушки тоже. Но даже если у Софии нет занятий, я все равно пока не совсем доверяю ей Брук, по крайней мере, без Лили, девушки Колина.

– Ох-ох, – слышу я голос Брук позади себя, как раз перед тем, как она начинает хихикать. – Почему ты злишься, папочка?

– Да, почему ты злишься, папочка? – спрашивает Грей с ноткой веселья в голосе.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него, и пытаюсь заткнуть его взглядом, вместо слов. Он посмеивается над моим выражением лица.

– Серьезно, любовь моя, что случилось?

Я смотрю на Брук в его объятиях и подхожу к ним, чтобы забрать её у него. Как только она оказывается у меня на руках, я целую дочь в щеку и несу её на кухню, где сажаю её на кухонную стойку, чтобы сделать ей прическу. Мне намного проще делать ей прическу, когда мне не нужно вставать на колени или наклоняться на половину своего роста только для того, чтобы дотянуться до её макушки.

Грей уже расчесал её, потому что волосы Брук совсем не выглядят запутанными как обычно.

– Помнишь, я говорил, что дядя Колин поведет тебя сегодня утром в парк? – я спрашиваю Брук, зная, что Грей меня слышит. Я все равно лучше отвечу своей дочери, чем ему, даже если она понимает только половину моих слов.

Брук поспешно кивает.

– Дядя Коин всегда покупает мне больше мармеладных мишек.

Я ненавижу его за это. Вместо того, чтобы дать ей еду, на которую я даю им обоим деньги, он просто покупает ей пакет мармеладных мишек, без мармеладок со вкусом клубники в пакете. Часть меня думает, что это моя дочь заставляет его покупать ей этих мишек, потому что она может быть очень убедительной. Не со мной, конечно, а с моими друзьями. Я тоже поддаюсь под её влияние, но думаю, мне намного проще запретить ей что-то, нежели чем моим друзьям.

Я наклоняю голову Брук к её шее ровно настолько, чтобы хорошо видеть все, пока заплетаю половину её волос.

– Да, детка, но у нас изменились планы.

– Поставили занятия в самый последний момент? – спрашивает Грей, открывая холодильник.

– Групповое занятие, – отвечаю я. – Я зайду к Скоттам домой и спрошу, сможет ли Холли посмотреть за Брук в течение двух часов.

– Бабувка? – Брук поворачивается настолько, насколько может, только так, чтобы она посмотреть на меня, все ещё сидя на кухонной стойке. Но я поворачиваю её голову обратно, чтобы закончить первую косу.

– Да, маленькая обезьянка, твоя бабувка.

– Нет.

– Нет?

Полагаю, Холли все ещё злится на меня за то, что я… женюсь на Эмори. Но почему Брук не хочет видеть свою бабушку? Брук любит Холли.

– Нет, папочка. Пожалуйста, – она прислоняется ко мне спиной, запрокидывая голову так, что её глаза встречаются с моими. И когда я замечаю, что её глаза наливаются слезами, я чуть не говорю «блять» и решаю остаться с ней дома, но мне действительно нужно быть на занятиях сегодня. – Я хочу быть с тобой, папочка.

– О, Брук… – я целую её в лоб, а затем подталкиваю её голову вверх, чтобы она снова села прямо. Я заканчиваю первую косу, и начинаю плести вторую. – Хорошо.

– Хорошо? – выпаливает Грей, немного задыхаясь. – Значит ты останешься дома?

– Нет, – я вздыхаю. – Я беру её с собой на занятия.

Я всегда был против этого. Не потому, что я пытаюсь скрыть свою дочь от всех, опасаясь того, что скажут другие студенты, когда узнают, что у меня есть ребенок, а потому, что я всегда думал, что для неё это будет чистой пыткой. Ей всего четыре года, и сидеть в комнате с сотней людей в тишине – это не её представление о развлечениях.

Хорошо, может и потому, что я немного боюсь реакции людей. Но кто не стал бы бояться?

Я имею ввиду, что я известен как парень, который трахался почти со всеми девушками в кампусе, по крайней мере, почти со всеми, кто моего возраста или старше. Появившись с ребенком, я вызову слухи, с которыми я не готов столкнуться, тем более, когда Брук рядом. Она ведь может их услышать…

Я почти никого не трахал за четыре года, но этого никто не знает. Я пытался трахаться в колледже, потому что таким образом люди меньше думали, что я какой-то странный, связанный безбрачием парень. Или у меня есть семья, и что-то в этом роде. У меня есть семья. Она маленькая, и состоит только из меня и Брук, но она есть.

Опять же, я не стесняюсь своей дочери. В ней вся моя жизнь, и я люблю эту девочку всем, что у меня есть. Но я боюсь реакции людей, и я всегда предполагал, что люди будут сочувствовать мне, и с лёгкостью отстанут от меня, потому что я отец одиночка, и моя жизнь намного тяжелее без женщины рядом. Этого я не хотел. И все ещё не хочу.

Если ты хоккеист колледжа, то люди сразу начинают думать, что у тебя очень активная сексуальная жизнь. Со всеми «зайками с шайбой», девушками из общежития, и фанатками, которые умоляют, чтобы их трахнули. Да, это легко трахнуть одну из них. И я имею ввиду, что благодаря колледжу, это очень легко.

Поддерживать образ парня – шлюхи, было легче, чем заставить моих профессоров и студентов жалеть меня. Люди говорят обо мне таким образом, что во мне невозможно увидеть семейного парня, не говоря уже о том, что у меня может быть ребенок. Эта мысль находится далеко-далеко в сознании людей. Это именно то, чего я хотел.

И есть ещё одна вещь, которой я боялся годами. Брук могла услышать, как люди спорят о том, кто может оказаться её матерью, а затем, взглянув на Эмори и Брук, прийти к выводу, что Эмори и есть её мать. Брук, вероятно, будет подвергать сомнению всю свою жизнь. Или нет… Но у неё были бы вопросы.

– На свои занятия?

– Нет, Грей, на занятия твоей мамы.

– Очень смешно, – Грей ходит по кухне, не в силах стоять на месте. – Я думал, ты никогда не хотел брать Брук с собой на занятия.

– Ну, у меня нет выбора, не так ли? – я заканчиваю вторую косу. – Я не собираюсь заставлять её оставаться с Митчем и Холли, если она не хочет этого, а у меня нет возможности остаться дома.

– А если кто-то не хочет, чтобы она была там?

Я поднимаю Брук и ставлю её обратно на пол.

– Ты не хочешь взять мистера Пушистика? – спрашиваю я у Брук, она быстро кивает и бежит за своей любимой игрушкой.

Как только она поднимается по лестнице, я поворачиваюсь и смотрю на Грея.

– Если кто-то не хочет, чтобы она была там, они могут уйти. Другие люди приводят своих детей все время, когда за ними некому присматривать.

– Да, но Майлз… это огромный шаг. Тебе едва ли нравится присутствие Брук на тренировке, хотя там только команда. Все они уже знают о её существовании, но все же, ты чертовски боишься, что они могут думать о тебе неправильно. Чего они, кстати, не делают. Вдобавок ко всему, ты все ещё боишься, что Аарон, Колин и я плохо о тебе думаем, из-за того, что у тебя есть Брук.

– Я собираюсь забрать Эм, – говорю я, даже не комментируя то, что он только что сказал.

Он прав. Я боюсь своих мыслей. Что люди осудят меня, что они смотрят на меня так, будто я другой человек. Но самое главное, что что-то может случиться с моей дочерью. В наши дни люди часто приходят к необдуманным поступкам.

А что касается Эмори, я знаю, что она должна была переехать ещё неделю назад, но она захотела провести дома ещё несколько дней, и неудивительно, что меня это не устраивает.

– Погоди, Майлз, не убегай сейчас! – Грей хватает меня за плечо, не давая мне уйти. – Ты же знаешь, что мы все тебя любим, верно? Ни Колин, ни Аарон, ни я, никогда не думали, что ты дурак, раз от тебя однажды кто-то залетел в южном возрасте. И мы тебя не жалеем.

Я поднимаю брови, глядя на своего лучшего друга, на что он извиняюще дёргается.

– Ладно, может быть, нам и жаль тебя. Но не потому, что ты отец-одиночка.

Я вздыхаю.

– Я знаю.

– Точно? – спрашивает он. Я продолжаю молчать, и он берет мое лицо обеими руками и заставляет смотреть ему прямо в глаза. – Майлз, мы не жалеем тебя потому, что у тебя есть ребенок.

– Тогда почему?

– Потому что ты потерял любовь всей своей жизни, – без колебаний отвечает он. – Потому что это пиздец, когда ты должен жить без женщины, с которой представлял всю свою жизнь. Нам грустно за тебя.

Теперь это ещё больше удручает.

– Хорошо, – он убирает руки, затем идёт за миской с хлопьями. – Как ты отнесёшься к новостям, когда люди узнают, что ты женишься?

Чертовски хороший вопрос.

– Я не знаю. Должен ли я что-то подтверждать? Не думаю.

– Ну, люди знают тебя, Майлз. Ну или они знали твоего отца. Они определенно знают твою фамилию по этим твоим ресторанам. И ты знаешь, что у Эмори есть несколько подписчиков в её социальных сетях.

Я фыркаю.

– Этот брак может пойти ей на пользу. Пары зачастую хайпятся на отношениях. А люди просто любят любовь.

– Ну, тогда я рад, что хоть в чем-то могу ей помочь.

ГЛАВА 12

«Мои ровесники тошнотворные» – Is It Just Me? by Sasha Sloan, Charlie Puth

Майлз

– Ты в порядке? – спрашивает Эмори, когда я паркуюсь на стоянке кампуса.

– Нет, – отвечаю я, со всей правдивостью. – Я уже чувствую их взгляды.

– Никто не смотрит на тебя, Майлз.

– Я смотрю! – визжит Брук с заднего сиденья, прямо за Эмори. – Я смотрю, Папочка!

Я смотрю на нее через обзорное зеркало и улыбаюсь, обнаружив её с поднятыми руками и широкой улыбкой на лице. Она вдруг опускает взгляд. Её Пушистик упал, и она изо всех сил пытается его поднять.

– Ты, как и всегда, собираешься притворяться, что не знаешь меня? – спрашиваю я Эмори.

У нас вместе проходит этика, английский и психология, и на каждом из этих занятий Эмори изо всех сил старается притвориться, что совсем меня не знает. Но, честно говоря, я тоже никогда не возражал против этого. Возможность не пересекаться с ней, было лучшим решением для меня.

Но Эмори меня удивляет, когда она качает головой.

– Я думаю, что сегодня вам мог бы пригодится кто-то рядом. Я могу сделать это на этике, но вам придётся найти кого-нибудь другого на остальных занятиях.

– Спасибо, Эм, серьезно.

Я выхожу из машины, со мной уже поздоровались три мимо проходящих человека. Один их тех людей даже оборачивается, чтобы подойти ко мне, но останавливается, когда выходит Эмори.

– Боже, твой маленький фан-клуб будет занозой в моей заднице, особенно когда они узнают, что ты выходишь замуж.

– Нет никакого фан-клуба.

Я открываю дверь для дочери, и она выпрыгивает наружу. Обычно мне приходится отстёгивать ей ремень безопасности, но похоже, она научилась делать это самостоятельно. Она берет своего кролика, и сама закрывает дверь.

– Qui est cette fille? ^[3] – она указывает на брюнетку с открытым ртом, а затем начинает издеваться над ней. Серьёзно, Брук просто насмехается над выражением лица брюнетки. Она открывает рот и смотрит на неё так же, как она смотрит на меня.

– Я не знаю, детка, – я протягиваю руку Брук, и она тут же берет её. Эмори вручает мне сумку, в которой только один блокнот и ручка, а остальное – это в основном, закуски для Брук, и все, что может ей понадобится пока мы в кампусе. Например, подгузники, игрушки, и два… или пять комплектов вещей.

Брук приручена к горшку, она просто сердится, когда вокруг много людей, а потом забывает сказать мне, что ей нужно в туалет. И чтобы избежать несчастья, я подумал, что ей лучше ходить в подгузнике.

Брюнетка быстро уходит после такого потрясения в её жизни, и я должен сказать, что такой реакции я вполне ожидал. Они будут глазеть на меня, а потом убегать в другую сторону.

Я делаю глубокий вздох и иду к зданию.

Эмори, Брук и я проходим через залы Сент-Тревери, и никто нас не останавливает. Большинство из них просто глазеют на меня. В основном это девушки, которые всегда хотели залезть мне в трусы, другие же полностью игнорируют моё существование.

Брук изо всех сил держится за мою руку, и каждый раз, когда я смотрю на нее сверху вниз, я замечаю, что она смотрит на все вокруг себя. Конечно, она впечатлена, и ей любопытно. Она никогда здесь не была. Все новое, большое, и столько лиц, который она раньше никогда не видела. И даже в четыре года она понимает, что многие из этих новых лиц смотрят на неё.

Но затем она вырывает свою руку из моей и начинает бежать. Если бы я не заметил Аарона издалека, у меня мог бы случится сердечный приступ. Слава Богу я увидел его за минуту до этого.

Брук подбегает к нему и обхватывает его ноги. Аарон немного откидывается назад, не ожидая, что кто-то обнимет его за ноги. Но когда он смотрит вниз, его голова тут же опрокидывается, и он начинает оглядываться, пытаясь найти меня. Когда его глаза останавливаются на моих, он широко раскрывает их от шока.

Я похожу к Аарону вместе с Эмори.

– Какого черта? – говорит он и поднимает Брук с пола, потому что она ждет, пока он сделает это.

– Смотри! – Брук хихикает, держа своего кролика у лица Аарона. – Я привела мистера Пушистика!

– Это замечательно, маленькая принцесса, – его глаза все ещё смотрят в мои, оставляя за собой огромный восклицательный знак.

– У Колина в последнюю минуту поставили групповое занятие, – говорю я. – У меня не было другого выбора.

– А бабушка и дедушка Брук?

Эмори вздыхает. Я не сказал ей, что Брук горячо умоляла меня остаться со мной и не отдавать её бабушке с дедушкой. Единственный ответ, который она получила, когда спросила почему я привел Брук с собой, это подписание плечами.

Поэтому я не сильно удивлен, когда она говорит:

– Они все ещё злятся на нас.

Конечно, она подумала, что я не собираюсь просить её мать позаботиться о моей дочери пару часов.

Я ещё никому не говорил, что мы поженимся…

– На нас?

Я забираю у него Брук, ведь до начала занятий осталось всего пару минут.

– Да, я объясню чуть позже. Это как бы… будет долго. И я должен буду рассказать это вам всем.

Аарон кивает, затем переводит взгляд с меня на Эмори и назад.

– Ах, дерьмо, вы жени…

Я закрываю его рот рукой, не желая, чтобы кто-нибудь вокруг нас услышал, что он говорит это вслух.

– Заткнись, – шиплю я. – Я расскажу об этом вечером, хорошо? Ты же сегодня дома, не так ли?

– Да, я сегодня дома, – он скрещивает руки на груди. – Но у Колина свидание с Лили, а София приедет к тому времени.

– Колин может перенести указанную дату. Это важнее.

– Грей знает?

Я киваю. Я ему не говорил, он сам догадался, потому что, если и есть человек, который знает и понимает все без слов, так это Грей. Я почти уверен, что он догадался, как только я сказал ему что Эмори переедет к нам.

– Ничего не говори Колину.

– А что насчёт Софии? Я не лгу ей.

– Это не будет ложью, если она не спросит.

Аарон протестует.

– Это ложь. Я рассказываю всю свою жизнь этой девушке. Мои мысли – её мысли. Что знаю я, знает и она.

Эмори фыркает. По крайней мере, я не единственный, кто отказался от любви. Она тоже больше не верит в это.

– Это мило.

Аарон прищуривается, зная, что она говорит это не серьёзно.

– Ты мне не нравишься.

Брук в моих руках громко охает, и затем прижимает ладонь ко рту.

– Папа сказал, что нам так нельзя говорить, – шепчет она.

Она права. Я сказал ей, что мы не любим и не ненавидим людей, тем более открыто. Мне пришлось, ясно? Потому что был один раз, когда пытался отдать её в детский сад. Я забрал ее после школы, а потом мне сказали, что моя трехлетняя дочь все время говорила, что ненавидит там всех. Она говорила это все время, пока находилась там. Я едва поверил своим ушам, когда мне об этом сообщили. Брук не из тех, кто случайно ненавидит людей. По крайней мере я так думал до этого момента.

– Мне жаль.

– Все в порядке, дядя Рон, но больше так не говори!

– Скаутская честь, – он поднимает три пальца вверх.