Текст книги "Ростки лжи (СИ)"

Автор книги: Гэвин Магнус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 39 страниц)

Глава 29

Этериас Инвиктус, верховный иерарх объединённой церкви Ренегона и Аурелиона, судорожно вдохнул воздух, резко поднимаясь на кровати. Двое целителей, сидящих по бокам, мгновенно перехватили его за плечи удерживая.

Несколько мгновений дезориентированный глава церкви приходил в себя, делая глубокие вдохи и выдохи. Последнее, что он помнил, как кровь заливала лёгкие, а кипящая, всепоглощающая боль словно бы разливалась по венам.

– Что произошло? – с трудом разлепил сухие губы иерарх, скривившись от острой, простреливающей виски боли.

– Бронебойный болт стреломета в грудь, смазанный ядом горной виверны. – лаконично ответил один из целителей.

Этериас откинулся назад на кровать. Мысли текли вяло. Казалось, что каждые кусочек его тела пульсирует от тягучей, острой боли.

– Воды. – попросил молодой маг.

Второй целитель молча вышел из палаты и вскоре вернулся с кувшином и стаканом, напоив больного.

– Это хорошо, что вы очнулись, ваше святейшество. Значит, кризис миновал. Но вам лучше будет поспать – яд ещё не до конца вышел из организма, и вам всё ещё нужна подпитка жизнью. – внимательный взгляд бесстрастно смотрел на больного, предлагая усыпление.

Несколько долгих минут Этериас размышлял над предложением. Чувствовал он себя действительно крайне скверно. Но затем решительно отказался.

– Нет. Я могу помочь себе сам. Так будет быстрее.

С этими словами верховный иерарх прикрыл глаза и принялся втягивать в себя рассеянную вокруг энергию, направляя её на самоисцеление. Целители переглянулись, но спорить не стали, продолжив подпитку жизнью.

В таком ключе, с перерывами на еду и сон, прошли ещё трое суток. Верховный иерарх ел с ложки, пил, с кряхтением вставал на горшок, а остальное время просто лёжа медитировал, направляя все полученные силы на то, чтобы помочь измученному организму справиться с ядом. Выходил тот крайне медленно и неохотно.

Лишь на четвёртый день Этериас наконец-то решил, что боль ослабла до состояния, когда он может вести длительный диалог.

– Позовите кого-нибудь из моих советников. – коротко распорядился глава церкви.

Советник Гастон вскоре появился на пороге, одетый в свою неизменную синюю мантию. Под глазами вечно невозмутимого мужчины залегли маленькие, почти незаметные тени, а синие, лазурные глаза, казалось, потемнели. Впрочем, как и всегда, первый советник был гладко выбрит и причёсан, не позволяя себе ни малейшей небрежности.

– Оставьте нас. Я уже точно не умру без поддержки. – скомандовал целителям Этериас. – Присаживайтесь, мастер Гастон.

Глава церкви вяло махнул рукой на один из стульев у кровати, предназначенных для целителей.

Первый советник мрачно поглядел на иерарха и остался стоять. Этериас раздражённо помассировал виски.

– Что произошло на площади?

– Покушение на убийство. С одной из крыш человек в серой одежде выстрелил из тяжёлого стреломета бронебойным болтом, смазанным ядом горной виверны, вам в грудь. – чётко, по-военному, отчеканил советник.

– Человек? – неверяще мотнул головой Этериас.

– Человек. – мрачно подтвердил Гастон.

– Где Гелли? – прикрыв глаза, верховный иерарх помассировал переносицу.

– Ваш помощник взял на себя руководство расследованием.

– Похоже на него. – слабо улыбнулся больной.

Первый советник промолчал, и в больничной палате повисла тишина. Гастон смотрел куда угодно, но только не в глаза иерарху.

– Что удалось выяснить?

– Яд был куплен в городе у одного из алхимиков под предлогом охоты, как и стреломет. Их покупали разные люди. Мы составили примерное описание, но никаких редких отличительных черт нет. Ваш помощник вместе со стражей и гвардейцами увешали листками с портретами весь город и объявили награду за любую помощь в поимке. Несколько горожан видели похожих людей, но найти их это не помогло. Ещё несколько человек видело человека в сером плаще на одной из крыш, и опросив толпу, гвардейцы определили, что именно оттуда был сделан выстрел. Мастер Долиан и я воспользовались памятью камня, однако лицо человека было скрыто тканевой маской, а образ получился размытым. Удалось выяснить лишь примерное телосложение и возраст. Поиски всех трёх людей всё ещё ведутся, но мы предполагаем, что они покинули город. – отчитавшись, Гастон вытянулся в струнку и замолчал.

– Прекратите, Гастон. В этом нет вашей вины. – вяло махнул рукой с кровати Этериас.

– Если бы вы произносили речь на площадке за городом в честь турнира, даже самые быстрые воины храмовой стражи не донесли до госпиталя живым. – внезапно окрысился Гастон. – А ведь любой мастер способен защитить себя от одного простого снаряда.

– Ладно, у меня нет сил с вами спорить. – устало вздохнул иерарх. – Что ещё вы можете сказать?

– Я подобрал вам охрану. Десяток опытных мастеров, что не раз бывали в экспедициях, и сотня лучших бойцов храмовой стражи. – Гастон немного помедлил, прежде чем продолжить. – Мы с советниками пришли к выводу, что мотивом нападавших является указ Фидема о расформировании церкви и ходящий в народе слух о недовольстве Отца верховными иерархами.

Этериас гневно поджал губы.

– Неужели вы думайте, что кто-то верит в это настолько сильно, что способен убить другого человека?

– Люди, убивающие других людей, существуют с начала времён. Я перелопатил все архивы. Если верить старым записям, на заре сотворения, во времена первого королевства, смерти на дуэлях или во время споров между лордами были обыденностью. Тогда наша раса была молода и слабо ориентировалась в том, что хорошо для людей, а что плохо. Но затем, под влиянием церкви, чистая природа людей проявилась и взяла верх, и количество убийств неуклонно снижалось до практически нулевого уровня, который мы имеем и на сей день. Когда мы донесли до людей, что некоторые поступки наносят вред другим людям, они перестали их совершать. Но исключения были, и остаются по сей день, и нам остаётся лишь надеяться, что когда-нибудь их не останется вовсе.

В больничной палате ненадолго повисла тишина.

– В архивах Аурелиона нет ничего, говорящего о подобном. Я внимательно изучал их, когда стал верховным. – тихим, спокойным голосом заметил Этериас.

– Аурелион – одно из самых молодых королевств. А вашим советникам это и так известно. Вопрос лишь в том, почему вы узнаете это от меня, а не от них.

Этериас прикрыл глаза рукой и подавил желание застонать.

– До недавних пор наши отношения оставляли желать лучшего. До событий во время последнего призыва я планировал покинуть церковь. Именно поэтому вместо меня приехал мастер Кайден. Он был моим первым советником.

– Если мастер Кайден решил занять ваше место, это в первую очередь значит, что он подвёл вас как советник. – бесстрастно произнёс Гастон. – Можете быть уверены, я не последую его примеру. Более полный доклад о расследовании вам предоставит ваш помощник. Пока вы не поправитесь, я взял всю бумажную работу на себя. Отдыхайте.

С этими словами первый советник коротко поклонился, и чеканным, ровным шагом покинул палату.

Полежав ещё немного, Этериас кряхтя поднялся, и, накинув на себя больничную робу медленно вышел из палаты. Храмовая стража в коридоре мгновенно встрепенулась, быстро образовывая коробку вокруг иерарха, но тот лишь вяло отмахнулся рукой, подойдя к окну. Из соседней палаты незримой тенью выскользнула пятёрка магов: четверо стихийников и мастер равновесия, и переглянувшись, заняли позиции около окна.

Но всё это совсем не волновало верховного иерарха. Глубоко погруженный в себя, не видящим глазами первый священник смотрел на город, что лежал за окном, и всё никак не мог поверить, что среди тех самых людей находиться кто-то, желающий убить его.

Ведь за всю свою жизнь он не совершил ничего, что даже отдалённо можно было назвать плохим поступком. Неужели он ошибался в самом себе?

Глава 30

Вальгард Свирепый, вождь клана Северного Ветра, всегда ложился рано и вставал с рассветом. Но в этот день незримое чувство чужого присутствия выдернуло его из сна посреди ночи, заставив ухватится за секиру, лежащую около кровати и рывком перекатиться на бок, падая с кровати и уходя с линии возможного удара. Однако слегка проморгавшись, северный гигант обнаружил тихо стоящего в комнате главного шамана клана, который молча смотрел на него пристальным взглядом. Убедившись, что вождь его увидел, шаман молча положил на стол запечатанное письмо и бесшумным шагом удалился из комнаты.

Вальгард отложил в сторону секиру и тихим шагом прошёл к печке, зажигая свечу. Под слабым, колеблющимся и неярким пламенем вождь внимательно вчитался в строки, и чем дальше он читал, тем более хмурым становилось выражение его лица. Закончив чтение, серокожий гигант поджёг письмо, убеждаясь, что от послания не осталось ничего кроме пепла. А затем, затушив свечу, невидящим задумчивым взглядом уставился в тёмную стену дома.

Он сидел так полчаса, не меньше. И лишь наконец придя к решению, решительно поднялся и отправился готовить снаряжение к охоте. Подточил любимую двухлезвийную секиру из хорошей стали, заменил тетиву у лука, подтянул ремешки доспехов. И лишь затем, закончив, вернулся в постель и мгновенно провалился в сон.

Предстоял крайне тяжёлый день. Пара часов сна перед ним определённо не будут лишними.

За час до рассвета Вальгард с невозмутимым выражением лица стоял перед домом своего старшего сына. Вождь ещё не был стар – скорее, находился в возрасте, когда расцвет сил мужчины начинает граничить с началом медленного увядания. Однако его старшие сыновья уже успели стать воинами и жили отдельно. Уж чего-чего, а недостатка в жилом пространстве на севере не было.

Слегка заспанное лицо молодого серовласого гиганта с удивлением уставилось на гостя.

– Собирайся, Рунольв. Мы идём на охоту. – прогудел вождь.

Молодой воин был помолодевшей копией своего отца. Те же гладкие серо-седые патлы, точёные, резные скулы, ровный нордический профиль и глубоко посаженные льдисто-голубые глаза. Из оружия он предпочитал длинный, двуручный клинок. Пожалуй, их легко можно было спутать, если бы не возраст. Несколько удивлённо и настороженно посмотрев на отца, северный гигант не стал спорить и вскоре отец и сын скрылись за пределами деревни.

– Последний раз ты брал меня с собой на охоту ещё до моего совершеннолетия. – заметил Рунольв,

Несмотря на то что младший гигант возвышался над своим отцом на целую голову, он слегка настороженно поглядывал ему в спину. Сам же Вальгард невозмутимо вёл сына вперёд по одному ему известным лесным тропам.

– С тех пор многое изменилось, сын. Есть вещи, которые я должен показать тебе, как будущему вождю, и, похоже, это время уже почти настало.

– Будущему вождю? – удивлённо переспросил Рунольв.

Вальгард развернулся, смерив сына внимательным взглядом. Возможно, для кого-то другого удивление его сына не смотрелось бы наигранным. Однако вождь слишком хорошо его знал.

– Да, вождю. Для меня не секрет, что после последнего похода люди поглядывают на меня косо.

Повернувшись к сыну спиной, старший гигант продолжил дорогу.

– На то есть причины. Кроме тебя тогда никто не вернулся, и это было серьёзным ударом по клану. – заметил Рунольв.

– Не все войны бывают удачными. Не во всех битвах возможно победить. Я и сам вернулся чудом. Слепая удача, в которой нет моей заслуги. – равнодушно бросил Вальгард.

– Хороший вождь не допускает поражения. – твёрдо сказал Рунольв в спину отцу.

– И что же он по-твоему делает? Избегает битвы, если шансы в ней малы? Бежит, поджав хвост?

Молодой воин недовольно поджал губы.

– Мудрость войны состоит в том, чтобы оттягивать неудачные битвы как можно дальше и вступать в удачные как можно скорее. – наконец, нашёлся со словами Рунольв.

– Бывает так, что у тебя нет такого выбора. Война непредсказуемая вещь. А поражение порой может дать больше чем победа. Мудрость в том, чтобы получать как можно больше из любой ситуации.

– Если ты позвал меня на охоту, чтобы прочитать нотации, то советы от того, кто потерял всех людей в последнем походе и позволил взять себя в плен вместо смерти в битве ничего не стоят.

Рунольв демонстративно плюнул в снег. На его отца, впрочем, это не произвело никакого впечатления.

– Я позвал тебя, чтобы показать тебе одно место, которое показывал мне мой отец, незадолго до того, как я стал вождём. До сего дня у меня оставались иллюзии, что это момент можно отложить, но я ошибался. Нам осталось идти совсем немного.

Вскоре отец и сын вышли на небольшую, заснеженную поляну, которая заканчивалась резким обрывом, даже скорее пропастью, на краю которой стоял большой камень.

Сын вождя несколько недоумённо осмотрелся вокруг.

– И что я должен здесь увидеть? – скептически поднял он бровь.

– Встань на камень и посмотри на северо-восток, вниз на другую сторону пропасти.

Молодой гигант снял с себя лук и ловким рывком, в один миг запрыгнул на камень и легко поднялся, не теряя равновесия. Его отец на мгновение даже залюбовался отточенными, грациозными движениями.

– И что я должен увидеть? Там просто ска…

Тяжёлая стрела с бронебойным наконечником ударила молодого сына льда в спину, заставив потерять равновесия и начать падать в пропасть. В последний миг развернувшись в падении, воин успел ухватить рукой верхний край камня, и силой швырнуть себя вперёд, с перекатом через плечо приземляясь на поляне. На заснеженную землю капнула кровь.

Рунольв достал двуручный меч из ножен, и резким ударом отрубил оперение стрелы у себя за спиной. А затем презрительным, яростным взглядом, посмотрел на отца.

– Значит, вот так, да? Ложью заманил меня в удобное место и думаешь, что справишься со мной? Одна стрела меня не остановит.

Вождь невозмутимо выпустил ещё одну стрелу из лука, но его сын небрежно взмахнул мечом, отбивая её. Вальгард неспешно поднял прислонённую к дереву секиру: вопреки горящим в его глазах ярости, его сын не спешил бросаться вперёд, зная, насколько опасным противником может быть вождь.

– Здесь не было никакой лжи. Мой отец действительно приводил меня сюда, в то время, когда был стариком и уже готовился к смерти. Я был одним из самых младших его сыновей. Он предложил встать мне на камень и посмотрел, но я отказался, предложив ему подняться самому и указать на нужное место пальцем. Старик тогда лишь усмехнулся и дал мне напутствие, что если мой сын будет настолько глуп, чтобы повернуться спиной к тому, чью власть хочет забрать, то я должен убить его на этом самом месте. Потому что идиот на месте вождя приведёт клан лишь к гибели. Уверен, на дне той пропасти найдётся немало костей идиотов, что считали, будто станут мудрейшими из вождей.

– Время покажет, кто из нас был идиотом, а кто мудрым вождём. Я приведу наш клан к славе. А вот сила рассудит нас здесь и сейчас. Твой план провалился, отец, и я всё ещё жив и стою перед тобой. – Рунольв оскалился в хищной, кровожадной ухмылке. – И ты знаешь, что я лучше тебя в бою, иначе не пытался бы подло убить меня в спину. Умри!

С этими словами молодой воин молниеносно бросился вперёд, намереваясь покончить с противником одним ударом. Но его враг неожиданно легко ушёл в сторону, уклоняясь. Рунольв недоумённо мотнул головой, не понимая, что происходит. Он же выигрывал у отца почти все спарринги! Воин ударил ещё, и ещё, но его противник уходил от ударов, словно сокол, которого пытается достать на дереве неуклюжий медведь!

– Что ты сделал? Что это за колдовство? – растерянно покачнулся молодой гигант, когда в его глазах начало двоится.

– Как я и говорил, тебе всегда не хватало ума. Ты даже не заметил, что стрела была отравлена. – равнодушно пояснил вождь Северного Ветра, переходя в атаку.

Гигантская секира порхала как бабочка. Молодой мечник с трудом отбил несколько ударов, но вскоре его отец ловким движением топорища выдернул меч из рук, а затем тяжёлый удар обухом отправил неудачливого претендента на пост вождя на землю.

– Есть... Только одна ошибка что я совершил… – тяжело дышащий, ошеломлённый и дезориентированный Рунольв отполз к ближайшему дереву и откинулся на него. – Не разглядел, насколько подлым и жадным до власти ублюдком является мой отец. Ты хорошо это скрывал, отдам должное. Но бесчестие не делает тебя умнее.

Вождь клана северного ветра подошёл чуть ближе к сыну и грустно усмехнулся.

– Не думай, что мне это нравится. Но я знаю, что ты хотел бросить мне вызов на празднестве нового года, до которого осталось всего несколько дней. А ведь единственная причина для этого твое собственное властлюбие. Я еще не старик и справляюсь с обязанностями вождя. Может, я не один из трёх легендарных вождей, что были под стенами Септентриона, но и не самый плохой. Клан процветает под моим руководством, так или иначе.

– Половина клана против тебя. Недолго тебе сохранять власть. Что сказала бы мать на это? – с ненавистью выплюнул Рунольв.

– Твоя мать сказала бы нам обоим, что только полный дурак захочет убить своего отца или сына из-за жалкой власти. Я никогда не был властолюбцем, и твоя смерть послужит на благо нашего народа. Клану предстоят тяжёлые времена, и кто-то вроде тебя приведёт его к гибели. Я жалею лишь о том, что не смог воспитать тебя достойным приёмником. Пусть дорога Бладьюра дарует тебе мудрость в дальнейшем пути.

На губах Рунольва появилась пена, и он ещё пытался что-то прохрипеть, но короткий без замаха удар тяжёлой секиры отсёк ему голову.

Вальгард тяжело вздохнул и оттащил обезглавленное тело к пропасти, скидывая вниз. Затем поднял голову и в последний раз пристально посмотрел в омертвевшие глаза своего первого сына. В чём-то тот был прав: несмотря на молодость, Рунольв действительно превзошёл его в искусстве боя. Был быстрее, сильнее, даже искуснее. Когда-то это было предметом гордости, а теперь стало лишь проблемой. Проблемой, которую он решил.

Выпал снег, и сонм мелких, искрящихся на солнце снежинок медленно начал накрывать поляну, постепенно заметая следы крови.

Вскоре и голова отправилась в бездонный каменный разлом, и словно бы постаревший за мгновение на десяток лет сын льда уселся на тот самый большой камень на краю пропасти. Вальгард просидел так до самой темноты, неподвижно смотря на горизонт, и обильный снегопад его совсем не волновал.

Буря усиливались, заставляя серые волосы растрепаться, а ветер завывал, призывая заснеженные кроны деревьев шуметь, словно бы шепча: это стоило того?

Увы, несмотря на весь свой опыт и мудрость, вождь клана Северного Ветра не мог найти ответ на этот вопрос. Это покажет лишь время.

Вождь провёл в лесах ещё несколько дней, выследив и завалив медведя. И только затем, выдержав необходимую паузу, вернулся в деревню с добычей. А затем приказал всё членам клана, что находились в деревню явиться на площадь.

Поднявшись на высокий деревянный помост, Вальгард Свирепый обвёл серьёзным взглядом почти две тысячи серокожих гигантов, что с волнением ожидали причины собрания. В передних рядах собравшихся стояли самый старые и уважаемые члены клана: седые старейшины и шаманы с учениками, мастера-кузнецы и воины-наставники юных детей льда.

– Я собрал вас всех здесь, чтобы рассказать о дальнейшей судьбе нашего клана. – густым, раскатистым басом начал вождь. – Знаю, после того как из ушедшей со мной на юг тысячи вернулся я один, наши позиции изрядно пошатнулись. Клан Серебробородых на западе и Морские Змеи на юге давно точат зубы на наши леса, и многие ожидают войны. И пусть нас действительно ожидает в будущем война, но совсем не та, которую мы ожидали. Старшие шаманы приняли решение, исполнителем которого должен стать клан Северного Ветра.

Площадь на миг замерла, с любопытством и лёгкой настороженностью ожидая дальнейших слов. Выдержав небольшую паузу, Вальгард продолжил:

– С юга, пройдя через дикие земли, в наши земли прибыл человек, причём прибыл с миром. Верховный шаман заключил с ним союз и назвал его своим другом. Наш клан должен присягнуть его, и следовать за ним на юг, чтобы завоевать новые земли для нашего народа. Мы отправляемся не просто в набег: мы идём к людям, чтобы остаться там. Впервые в нашей истории.

На площади на мгновение повисла мёртвая тишина, пока северные гиганты обдумывали новость. А затем словно прорвало плотину: послышался гул, обсуждения, недовольные возгласы:

– Присягнуть человеку? За кого они нас держат!

– Это просто позор, столько лет набегов на юг, и теперь такое…

– Может, ещё и баб начнём под людей подкладывать? Похоже, старшие шаманы там совсем сбрендили.

Впрочем, недовольны были далеко не все. Находились и те, кто счёл это неплохой идеей.

– Под знаменем человека? Тогда у других людей не будет повода вмешаться и отобрать земли, ведь они будут принадлежать одному из них. Хитрый план, шаманы мудры.

– Пока он не умрёт, успеем укрепиться, и потом люди нас уже не выбьют с тех земель. Можно даже договориться с другими кланами.

– Давно пора заканчивать с набегами, и попытаться отбить часть земель. Через человека можно будет достать карты и выбрать удачное место, найти слабые места в крепостях…

Вальгард наблюдал за обсуждением с каменным лицом, скрестив могучие мускулистые руки на груди. В целом, обсуждение разбилось на четыре лагеря: шаманы клана и их приближённые однозначно поддерживали решение, веря в мудрость более старших коллег. Верные вождю люди пытались найти плюсы в этом решении, веря в своего лидера. А вот оставшиеся разделились: часть гигантов занимала нейтральную позицию, видя как плюсы так и минусы, а оставшиеся высказывали резкое неприятие подобной идее, предлагая отвергнуть слово старших шаманов.

Один из седовласых старейшин с лицом, изуродованным шрамами высоко поднял руку, останавливая разговоры. А затем выступил вперёд, сверля вождя злобным взглядом.

– Скажи мне, Вальгард, почему мы должны доверять этому человеку свою верность? С чего ты решил, что наш клан не стал разменной монетой в играх старших шаманов? Если это так, нас всех ждёт смерть в безнадёжной битве. Я не боюсь её, но если так, предпочту умереть свободным, а не подчиняясь какому-то человеку!

Последнее слово старейшина буквально выплюнул. В больших тёмно-синих глазах сверкала неподдельная, выпестованная годами ненависть.

Часть толпы поддержала старейшину нестройными возгласами.

Вальгард спустился с помоста и подошёл к старейшине в упор, положив руку на плечо и посмотрев в глаза.

– Я знаю, Лейв, твои сыновья погибли в том самом походе, из которого вернулся лишь я, и это тяжким грузом лежит на моём сердце. – с горечью произнёс вождь. – Но именно он спас меня. Без него ты бы даже не узнал, как они погибли. Он освободил меня из плена тогда, и лишь благодаря ему я стою сейчас здесь. Ты знаешь, что будь он плохим лидером, я первый плюнул бы в лицо старшим шаманам. Его имя Горд, и я назвал его своим другом. Если вы верите мне, значит можете верить и ему.

Старейшина пожевал губами, отведя взгляд. А затем глухо ответил:

– Я верю тебе, вождь. Но люди могут быть коварны.

– Не сомневайся, мы будем начеку. – сузил глаза Вальгард.

Пожилой воин отступил назад, слегка склонив голову. Вождь поднялся обратно на помост, и обвёл грозным взглядом собравшихся.

– Я принял решение. Вскоре избранный шаманами человек придёт сюда, и мы принесём ему присягу. Поэтому, если кто-то хочет возразить, говорите сейчас, или выполняйте приказ!

По толпе гигантов прошли шепотки. Недовольные ещё оставались, но их было меньше чем тех кто поддерживал вождя и шаманов, и потому высказываться они не собирались скрепя сердце принимая мнение большинства. Однако один молодой великан решительно протолкался через толпу, выходя к помосту.

– Я говорю, что твоё решение приведёт наш клан к бесславной гибели. Это позор и предательство клана! Нам не нужен такой лидер! По праву рождения я бросаю тебе вызов!

Молодой, ещё безбородый гигант с короткими рыжими волосами яростным взглядом уставился на вождя.

Вальгард Свирепый медленно достал из-за спины секиру.

– Если ты так хочешь, мальчишка, так тому и быть. – лицо вождя застыло недрогнувшей каменной маской. – Но не жди пощады лишь потому, что ты мой сын.

– Когда-то ты был великим воином, но плен изменил тебя. Сделал трусом. Ты боишься сказать хоть слово против шаманов, Они советчики, а не владыки, и я напомню им это. – молодой воин сплюнул на землю.

Старейшины и Шаманы неодобрительно качали головой, глядя на это. Но вмешиваться никто не стал. У помоста быстро образовался широкий круг, и один из гигантов помоложе быстро принёс молодому претенденту на титул вождя двуручную секиру, весьма похожую на оружие его отца.

Гиганты закружили друг напротив друга, примериваясь. Молодой воин с криком бросился вперёд, нанося размашистый удар, намереваясь разрубить противника пополам. Одного более опытный вождь легко уклонился и подцепил секиру своего противника краем своей, выдёргивая её из рук своего сына.

– Я научил тебя этому удару. Неужели ты думаешь, что я не знаю, как от него защищаться? – равнодушным басом прогудел Вальгард.

Вождь пнул ногой секиру, подталкивая её к противнику.

– Признай поражение и свою глупость, и тогда я оставлю тебе жизнь. – щедро предложил лидер клана.

– Я отправлю тебя в пекло. Бладъюр на стороне правды, и это моя сторона! – подхватив секиру молодой варвар вновь бросился вперёд.

Секиры засверкали в воздухе, скрещиваясь. Молодой гигант осыпал противника градом ударов, пытаясь яростным натиском заставить выдохнуться более опытного противника. Но более опытный воин спокойно, технично, и равнодушно блокировал и отводил удар за ударом. Улучив момент, вождь ударил соперника локтем в лицо, отбрасывая не землю.

– Последний шанс. – качнул головой Вальгард.

Молодой сын льда поднялся, сплюнув на землю кровь, и оскалился в кровавой улыбке. А затем с криком поднял секиру над головой двумя руками, и бросил её вперёд, бросаясь следом, намереваясь убить врага голыми руками.

Вождь слегка сдвинулся налево, пропуская бросок мимо себя. А затем нанёс решительный удар, разрубая противника пополам, от пояса до плеча.

На деревенской площади повисло мёртвое молчание.

– Есть ещё кто-нибудь хочет высказаться против? – спокойно спросил вождь, оглядывая собравшихся.

Старейшины лишь качнули головами. Вперёд больше никто не вышел. Вальгард поднялся обратно на помост, выдернув из него секиру, что вонзилась в дерево на всю ширину лезвия.

– Оповестите другие деревни и подготовьте гостевые палатки. Приготовьте всё необходимое для присяги. И начните готовить снаряжение и провизию для похода. И да, кто-нибудь, приберите этот мусор. – Вальгард кивнул на разрубленное тело.

Раздав команды старейшинам, шаманам, и ремесленникам вождь клана Северного Ветра невозмутимо спустился с помоста и отправился к себе. Ему было о чём подумать.