Текст книги "Победа достается нелегко"

Автор книги: Георгий Свиридов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 30 страниц)

Глава шестнадцатая

1

Окончился первый день соревнований. Старт для команды старшего лейтенанта Никифорова оказался довольно неудачным: только два боксера – Коржавин и тяжеловес Тюбиков – одержали победы. Остальные – в группе побежденных. Для них путь к алой майке чемпиона закрыт. Они могут только бороться за призовое третье место.

Впереди еще много трудностей. Многодневные состязания требуют от спортсмена не только силы, ловкости, знания техники и тактики, а главное, выносливости, той выносливости, которая помогает преодолевать трудности в боевой обстановке, вести многодневные сражения, делать стремительные броски и отстаивать завоеванные рубежи. Эта выносливость в сочетании с целеустремленной волей помогает и в многодневных боксерских соревнованиях добиваться лучших успехов.

Есть боксеры, которые в первом же бою выкладывают всего себя, все силы и добиваются победы, однако на второй день они уже не могут с такой же настойчивостью боксировать. Их организм не приспособлен к такой нагрузке, не может быстро восстанавливать растраченную энергию.

Но есть и другая категория спортсменов. Трудности их не страшат. Чем больше трудностей встает на их пути, тем все новые и новые силы рождаются в их выносливом организме. Такие спортсмены включаются в состязания постепенно. В первый день они даже могут не показать тех результатов, которых достигнут в последний, финальный. К таким спортсменам принадлежал и Руслан Коржавин.

Трудности и опасности не останавливали его, а вдохновляли. Чем сильнее был противник, тем собраннее и целеустремленнее был он. Во второй день соревнований Руслан добился победы еще быстрее: бой был прекращен ввиду его явного превосходства. В третий день судья поднял руку Коржавина в первом раунде: секундант противника выбросил на ринг белое полотенце – знак отказа от продолжения поединка.

Однако самым коротким оказался бой в четвертый день состязаний. Это был полуфинальный поединок. Против Коржавина вышел призер прошлогоднего первенства в полутяжелом весе Степан Бергман. Сильный и опытный боксер. В его боевом списке около ста пятидесяти боев, большинство из которых он закончил нокаутом или ввиду явного преимущества. В этом году Бергман решил выступить в среднем весе.

Старший тренер спортивного клуба округа, ставя Бергмана в низшую весовую категорию, имел далекий прицел: Бергман сумеет добиться призового места и во всеармейских состязаниях.

На окружные соревнования Бергман смотрел как на промежуточный этап своей спортивной карьеры. Он был убежден, что тут нет достойных соперников. И не только убежден. Ни один из партнеров, которые выходили против него, не смог продержаться больше двух раундов: удар справа у Бергмана был отработан до совершенства. Это давало ему право на самоуверенность. Но излишняя самоуверенность и погубила его.

Степан Бергман ревниво относился к успехам своих товарищей. Особенно сильно его тревожили победы Коржавина. Он болезненно воспринимал его триумфальное шествие к финалу. И когда на четвертый день соревнований их пути скрестились на ринге, Бергман задумал проучить счастливого новичка. Он даже не предполагал, что успех Коржавина основан не на счастливых удачах, а на длительной и целеустремленной тренировке, на творческом подходе к каждому поединку. Если у Бергмана вся ставка была на грозный сокрушающий удар, то Коржавин твердо следовал советам своего московского тренера, который часто повторял: «Побеждают не самые сильные, а самые умные».

Когда они вышли на ринг, то не только в зале, а и вокруг ринга было тесно: свободные от соревнования боксеры, судьи, тренеры собрались посмотреть поединок. Все ждали интересной и драматичной схватки. Интересной, потому что оба до сегодняшнего дня шли без поражений, драматичной, потому что многие заранее переживали за Коржавина: разве он устоит против Бергмана, чьи кулаки тяжелы, как кувалда кузнеца?

В победе Бергмана никто не сомневался. Даже внешне, когда они стояли в центре ринга и судья представлял боксеров зрителям, Бергман выглядел внушительнее. Он был выше Коржавина на полголовы, шире в плечах, имел более рельефную мускулатуру. Его могучая грудь, мускулистые плечи и массивные руки говорили сами за себя.

Сразу же после удара гонга Бергман стремительно кинулся на Коржавина, уверенный в своей силе и неотразимости. Без подготовки, без разведки. Его атака напоминала атаку Николая Мурко. Он сразу бросил в бой свои главные силы, стремясь подавить, смять, сокрушить противника одним махом, одной атакой, неудержимой и грозной, как снежная лавина в горах. Коржавин, казалось, потонул в этом вихре.

Зрители повскакали с мест, кричали, свистели, топали:

– Степа! Давай!

– Справа! Бей справа!

– Жми к канатам!

В зале стоял невообразимый гул. Болельщики Бергмана бурно выражали свою радость. Но к этому дню и у Коржавина уже появились почитатели. Они в свою очередь подбадривали Руслана. Страсти накалялись, бой на ринге захватил всех.

И вдруг сразу все кончилось. В зале наступила тишина. Тягучая тишина. Зрители недоуменно переглядывались. На ринге стоял Коржавин, тот самый Коржавин, на которого была обрушена грозная лавина атак Бергмана, и смущенно улыбался. А Бергман, непобедимый Бергман, кандидат в призеры всеармейских соревнований, лежал у его ног!

Люди не понимали, что же произошло? Как так получилось, что Бергман на полу? Ответить на этот вопрос могли только судьи, тренеры, боксеры, которые находились у ринга, и немногие из числа зрителей, те, кто смыслит в боксе, кто видит в нем не грубый обмен ударами, а высокое искусство мужества, ума и мастерства.

В тот момент, когда Бергман ринулся на Коржавина, Руслан не отступил. Он принял бой, легко парировал удары соперника, красиво защищался. Всех поразило его удивительное хладнокровие, умение оставаться спокойным и собранным в такие напряженные секунды поединка. Он не сделал ни одного лишнего и поспешного движения. Каждый шаг, каждый поворот был точен и своевременен. Грозные удары Бергмана пролетали мимо или не доставали до цели каких-то трех – пяти сантиметров!

Тренеры с восхищением бросали своим боксерам:

– Учитесь! Вот как надо!

А когда Коржавин уклонился от очередного удара, подставил плечо под второй и нырнул, присел под грозный правый, заставляя Бергмана промахнуться и потерять равновесие, многие, не выдержав, крикнули: «Бить надо!» И Руслан ударил. Снизу вверх, с поворотом всего корпуса, вкладывая в удар мощь спины и пружинистую силу ног. Удар был коротким, как вспышка молнии, и точным, как снайперский выстрел.

Бергман, взмахнув руками, мягко опустился на брезент. Со стороны даже казалось, что он упал сам, споткнулся и упал, что он сейчас встанет и будет продолжать бой.

Судья поднял руку:

– Раз!

Руслан отошел в дальний, нейтральный угол ринга.

– Два… Три… Четыре…

При счете «восемь» Бергман подтянул руки и хотел привстать. Но руки не держали. Он помотал головой, как бы стряхивая сон, потом с трудом привстал на одно колено, упираясь руками о пол, и снова повалился.

– Девять… Десять… Нокаут! Победил Коржавин!

Последние слова судьи потонули в грохоте аплодисментов.

Руслан бросился к Бергману и помог подняться. Опираясь на плечо Коржавина, Бергман побрел в свой угол. Его голова, подстриженная по-модному, была опущена на грудь, он шел и молча кусал губы.

Судья-информатор, выхватив из вазы, стоявшей на судейском столе, букет роз, поднес их Коржавину:

– Изумительно! Неповторимо!

Никифоров, Омаров, Пальчиков и другие подняли Руслана на руки и понесли. Руслан пытался сопротивляться, но ничего из этого не получилось.

– Отпустите! Хватит!

В раздевалке он попал в объятия Тюбикова, который готовился к выходу на ринг.

– Молодчина, Руслан!

2

Тюбиков тоже победил. Победа досталась без боя: его соперника врач не допустил к рингу: вывих пальца. Как тот ни упрашивал, ни умолял, врач был непреклонен:

– Я отвечаю за здоровье!

Одержав эту победу, Тюбиков выходил в так называемый утешительный финал: бой за третье – четвертое место. (У Тюбикова было одно поражение: он во второй день проиграл по очкам чемпиону округа.)

– Сегодня праздничный ужин! – распорядился Никифоров.

В ресторане сдвинули два столика. Никифоров сам выбирал блюда. Он был щедрым и веселым. Таким его Руслан никогда не видел.

Когда все уселись, Никифоров потребовал еще один прибор.

– Для кого? – спросил Руслан. – У нас у всех есть приборы.

– Для особы женского пола. Вот и она.

К столу подошла Таня. На ней было светлое с большим вырезом платье, волосы свисали до плеч в модной прямой прическе. Она улыбалась и держала в руке коробку конфет.

– Нашему победителю!

Коржавин смутился. Еще ни разу ему не приходилось получать подарки от женщины.

– Ну возьмите же…

Руслан посмотрел на Никифорова. Тот укоризненно покачал головой:

– Разве можно так не уважать женщин!

Коржавин покраснел:

– Спасибо.

Открыл коробку, протянул Тане:

– Пожалуйста, угощаю!

Таня наградила его ласковым взглядом и двумя пальчиками взяла конфету:

– Благодарю.

Официант принес целую гору тарелок с едой, несколько бутылок лимонада и бутылку шампанского. Тюбиков протянул руку и схватил шампанское:

– Руслан, за победу!

Но Никифоров легонько постучал ложкой по тарелке.

– Поставь на место.

– Разрешите открыть, товарищ старший лейтенант?

– Поставь на место.

– Пожалуйста.

– Шампанское нам, то есть тем, кому на ринг не выходить.

Омаров грустно прищелкнул языком:

– Руслан, нам не достанется. Ни тебе, ни Тюбикову, ни мне. Мы завтра работаем. Опять лимонад!

Пальчиков сладко причмокнул:

– Я буду пить шампанское за вашу завтрашнюю победу!

Никифоров посмотрел на Пальчикова, на его подбитый глаз.

– Лучше бы ты пил за свою. Из четырех боев два поражения. Только зря тебя возили.

Пальчиков опустил голову. Разве он виноват, что ему, молодому боксеру, пришлось встречаться с опытными перворазрядниками и мастерами спорта?

Коржавин вступился за него. Налил в бокал лимонад и поднял:

– За Пальчикова, за его успехи! На этих состязаниях он выполнил норму первого разряда. Это залог будущих побед!

Грузный большерукий Пальчиков покраснел до ушей:

– Я старался… как все…

Никифоров с шумом открыл шампанское, налил Тане, себе и Пальчикову.

– За Коржавина!

Таня протянула свой бокал к бокалу Коржавина и чокнулась:

– Я видела весь бой! Вы так хорошо… – Она запнулась, хотела сказать «дрались», но тут же спохватилась: – Вы так хорошо боролись!

– Именно боролся! – поддержал ее Никифоров. – Танечка верно подметила. Это была борьба, борьба мускулов и воли. За победителя этой борьбы.

В ресторане было шумно и весело. Все столики были заняты. В правом углу, на небольшом возвышении, играл джаз. Полная певица, держа в руках микрофон, пела томным голосом о караване, который идет по пустыне:

– Караван, караван…

Коржавин слушал ее, и перед его глазами встали безбрежные пески Кызылкумов, небольшой отряд охотников за змеями и среди них Гульнара. Отчаянная девчонка!

3

После победы над Бергманом Коржавин вышел в финал. Его соперник – прошлогодний чемпион Стоков, который в трудном полуфинальном бою с незначительным преимуществом добился победы над офицером Ломовым.

Стоков трудно шел к финалу. У него не было побед нокаутом. В сложных поединках он вырывал победу с незначительным перевесом в очках. Многим поединок Стокова с Коржавиным казался предрешенным. Разве можно их ставить рядом: взлет таланта и упорное трудолюбие?

Но Руслан рассуждал по-другому. Встреча со Стоковым его настораживала. Стоков опасный противник. Хладнокровный, точный, рассудительный. Он не упустит ни малейшей возможности для нанесения удара. Он не делает ни малейшей ошибки, чтобы дать сопернику возможность для развития наступления. Собран, сосредоточен, целеустремлен. Такие боксеры являются прямыми братьями искусным гроссмейстерам-шахматистам, виртуозным мастерам многоходовых комбинаций, где каждый ход фигуры предопределен теорией и проверен на практике.

Победить такого соперника трудно, очень трудно. Об этом Руслан знал. Но победить надо. Не за тем он ехал сюда, чтобы отступать перед последней, пусть даже самой серьезной, преградой.

Омаров долго и тщательно бинтовал пальцы Руслану.

– Не туго?

Коржавин сжал кулаки.

– Отлично.

Вокруг толпились боксеры. Одни давали советы, другие желали успеха. В другом конце раздевался, готовился к выходу на ринг Стоков. Его тоже окружили спортсмены. В теплом мохнатом халате, закутав шею полотенцем, Стоков легко подпрыгивал на месте, делал разминку.

Никифоров достал из кармана бутылку и, открыв ее, протянул Руслану:

– Выпей. Чистый виноградный.

Руслан с удовольствием выпил добрую половину.

– Приятный.

– Еще бы! Чистая глюкоза.

Судья при участниках позвал из дверей:

– Коржавин! Стоков! На ринг!

Боксеры двинулись к выходу. Руслана сопровождали Никифоров и Омаров.

Первым на ринг вышел Стоков. Публика встретила его аплодисментами. Стоков занял ближний угол. Не снимая халата, не обращая внимания на аплодисменты и фотографов, которые щелкали аппаратами, стал старательно разминать подошвами боксерских ботинок скрипучую канифоль.

Вспыхнули юпитеры. Ринг залился ярким светом. Финальные состязания транслировались по местному телевидению. Операторы нацелили одну камеру на ринг, другую на зрительный зал.

Появление Коржавина было встречено шквалом рукоплесканий. За дни соревнований зрители полюбили Руслана. Его атакующий стиль, спокойная и легкая манера ведения боя, точный и сильный удар и особенно четкая, красивая защита покорили сердца суровых ценителей мужественного вида спорта. Если в первый день соревнований они безучастно смотрели на Коржавина, то в последующие дни одно его появление на ринге вызывало бурю восторга в переполненном зале.

Судья на ринге – невысокий плотный мужчина с седой шевелюрой – вызвал к себе секундантов. Никифоров и тренер Стокова перелезли через канаты.

В центре ринга на белом полотенце лежали новенькие боксерские перчатки. Судья вытащил из кармана полтинник.

– Орел, – поспешно сказал Никифоров.

Судья подбросил монету. Она сверкнула в лучах юпитеров.

– Решка, – сказал судья и повернулся к тренеру Стокова: – Вам выбирать.

Тренер Стокова, узкоплечий жилистый узбек, долго мял перчатки, выбирая лучшую пару.

Судья подошел к Коржавину, проверил, как зашнурованы и завязаны перчатки. Потом проверил у Стокова. Зрители следили за каждым его шагом. Они контролировали действия рефери – судьи на ринге.

– Боксер готов? – спросил судья Никифорова.

– Готов.

– Боксер готов? – задал он тот же вопрос тренеру Стокова.

– Боксер готов.

Рефери доложил судейской коллегии:

– Боксеры готовы!

Судья-секундометрист ударил молотком в медный гонг.

– Первый раунд!

Стоков движением плеч сбросил халат и, выставив перед собой руки, двинулся на Коржавина. Они сошлись в середине ринга, поприветствовали друг друга легким прикосновением перчаток и не спеша закружились друг перед другом.

Стоков был значительно выше Коржавина. Он придирчиво следил за каждым шагом Коржавина и был в любое мгновение готов своими длинными и сильными руками остановить малейшую попытку Руслана приблизиться. Руслан это почувствовал, когда сделал шаг на сближение. Стоков тут же остановил его точными прямыми ударами, которые, как казацкие пики, преградили ему путь.

Руслан дважды атаковал, и оба раза безрезультатно. Стоков тут же уходил из сферы боя, успевая нанести два-три легких удара. Они не производили разрушающего действия, но зато раздражали и давали право боковым судьям записать очки. А тут еще эти юпитеры, аппарат телекамеры!

Боксеры снова закружились. Коржавин понял, что Стоков так и будет вести бой до конца поединка. Он не рискнет, не примет предложенного темпа. Он будет сухо и расчетливо бомбардировать его отдельными и серийными ударами с дальней дистанции, набирая решающие очки.

Руслан старался быть спокойным. Безвыходных положений не бывает. Надо искать. Надо вести бой и искать путь к победе, подобрать ключ к его защите, раскрыть ее и одной атакой ворваться в его сложно укрепленную позицию.

Коржавин пристально следил за ногами боксера и по их положению определял очередное действие соперника. Стоков невозмутимо спокойно двигался вокруг Руслана, производя редкие, многоударные атаки с дальней дистанции. Они были краткими, как короткая автоматная очередь: так-так, так-так, так-так-так…

Со стороны можно было бы подумать, что они вышли на ринг не для ведения боя, а исполнять какой-то ритуальный танец. Так плавны и ритмичны были их движения, так, казалось, мирны намерения. Но это только казалось.

Коржавин чувствовал, что, если так будет продолжаться, бой может окончиться для него печально. Он понимал, что инициатива пока в руках Стокова. Тот умеет пользоваться пассивностью противника. Ведь пассивность – сестра поражения.

Но найти ключ, раскрыть защиту Стокова было далеко не так просто. Его защита, казалось, не имела дефекта. Тактика была несокрушима. В зрительном зале прошло волнение.

– Руслан, цепляй его справа!

– Стоков, бей по-нашему! Прямой наводкой!

Коржавин не упускал ни одной мелочи. Мозг работал напряженно. «Надо попробовать ответную атаку, – решил он. – Вызвать на контратаку и, защитившись, войти в сближение».

Стоков парирует выпад и тут же реагирует на ложную атаку своей контратакой: проводит серию прямых ударов. Руслану как раз это и надо! Защитившись от первых, он неожиданно делает шаг вперед и в сторону с наклоном влево. Удары Стокова проходят над головой. Выпрямляясь, Коржавин проводит два коротких, сильных крюка по корпусу. Попал!

Стоков прижал локти к телу. Верный признак, что удар достиг цели. И тут же сделал крупный шаг назад.

Ага, отступаешь! Руслан кинулся вслед за ним. Надо не дать передышки! Но не успел он сделать и шагу, как нарвался на хлесткий прямой справа…

У Коржавина в глазах поплыли круги. Черные, зеленые, желтые… Падая, он ощутил за спиной канаты. Они легко спружинили, не дали упасть.

Прикосновение канатов, которые обожгли его спину, вернуло Руслана к действительности. Он увидел Стокова, который устремился к нему. В последнее мгновение, когда, казалось, черные перчатки соперника обрушатся на Коржавина, Руслан сделал незначительный, но резкий шаг в сторону с поворотом тела. Это спасло его. Перчатки Стокова пролетели мимо.

Неожиданный маневр Коржавина спутал планы Стокова. Его удары пошли в воздух. А он вложил в них столько силы! Промахнувшись, Стоков на сотую долю секунды потерял равновесие и раскрылся.

Этим воспользовался Руслан. Потрясенный ударом, он не смог собрать, мобилизовать свою энергию для решительного апперкота – удара снизу. Но удар был точен.

Стоков, цепляясь за канаты, опустился на пол. И тут же приподнялся, встал на одно колено, готовый к продолжению поединка.

– Раз! – Рефери широко взмахнул рукой.

Коржавин не спеша отправился в дальний угол. Он понял Стокова. Тот, получив удар, желает воспользоваться возможностью отдохнуть, восстановить силы. Нервное напряжение изматывало больше, чем физическое.

– Два… Четыре… Пять…

Когда судья сказал «восемь», Стоков быстро поднялся и встал в боевую позицию.

– Бокс!

Боксеры снова закружились в середине ринга.

Звук гонга прервал их танец. Боксеры разошлись по своим углам.

Руслан сел на табуретку. Омаров обтер мокрым полотенцем лицо, шею, грудь.

– Дыши глубже!

С каждым вздохом восстанавливались силы. Полузакрыв глаза, Руслан думал. Как он мог попасться, как не заметил удара? Хорошо еще, что успел ответить. Но все– таки как же он мог пропустить?

В противоположном углу Стоков, опершись руками на канаты, подставил лицо тренеру, который старательно махал полотенцем. Весь вид спортсмена говорил о том, что полученный удар был пустяковым, что у него есть мощный запас душевных и физических сил, который сокрушить еще никому не удавалось.

4

Второй раунд не принес существенных изменений. Боксеры маневрировали, обменивались сериями ударов. Как закованные в доспехи рыцари, они наглухо закрылись и, пристально следя друг за другом, проводя одиночные удары с дальней дистанции, казалось, были довольны таким положением.

Среди зрителей поднялось легкое волнение. Сначала шум возник в одном конце зала, потом в другом. Зрителям, видимо, надоело смотреть внешне спокойный поединок.

– Руслан, давай!

– Стоков, жми, не увиливай!

Только судьи, тренеры да немногочисленные зрители в этом тесном гудящем зале понимали, что на ринге идет внутренняя, скрытая от взглядов борьба, борьба нервов. Они видели, что Коржавин пытается навязать свой стиль, повести бой в быстром темпе и в постоянно меняющейся ситуации поединка ослабить бдительность соперника, пробить его защиту и, сблизившись, диктовать условия боя. Однако Стоков был все время начеку и точными прямыми ударами пресекал любые попытки Коржавина.

Едва окончился раунд, Никифоров поспешил к Коржавину. Руслан устало опустился на табуретку, с наслаждением откинулся на подушку угла ринга, положил отяжелевшие руки на канаты и расслабил мышцы ног. Никифоров, взяв полотенце у Омарова, стал сам обмахивать боксера:

– Руслан, ты… зачем отдал инициативу?

Главный судья наклонился к микрофону:

– Представитель команды старший лейтенант Никифоров, отойдите от ринга! Иначе мы вынуждены будем прекратить поединок.

Никифоров сунул полотенце Омарову.

– Растолкуй ему, что он теряет! Последние три минуты!

Омаров перелез через канаты:

– Хорошо, Руслан. Действуй! Надо, чтобы он поверил.

Коржавин кивнул. Омаров правильно его понял. Надо, чтобы Стоков поверил в успех, поверил, что он ведет бой. И кажется, Руслану удалось этого добиться. Весь второй раунд он усыплял бдительность Стокова.

– Третий, последний раунд! – громко объявил информатор.

Руслан не спеша встал и двинулся навстречу противнику. Стоков спешил. Надо собрать больше очков! Они решат судьбу поединка! И он первым пошел в атаку.

Но это не была атака боксера, вдохновленного успехом. Это была расчетливая атака хладнокровного бойца. Он атаковал, чтобы защищаться, и защищался, чтобы атаковать. Он хорошо знал, что каждый правильно нанесенный удар – это очко, а каждая удачная защита – тоже очко!

Публике нравилась стремительность Стокова. Она зашумела:

– Бей, Стоков!

– Жми, друг!

Руслан действовал так, как хотел того Стоков. Он ждал момента для своей ответной атаки.

И момент наступил. Когда Стоков после контратаки попытался сделать отскок назад, с тем чтобы снова ринуться на Коржавина, Руслан устремился на него.

Атака была быстрой и неожиданной. Стоков, торопливо отстреливаясь прямыми ударами, попытался оторваться. Но этого он сделать не смог: Коржавин вошел в ближний бой!

Стоков отчаянно заработал руками. Но его удары не смущали Руслана. Нагнув голову, он провел свою шестиударную серию четко и быстро.

Стоков заметался по рингу, надеясь выскользнуть из губительного для него боя на ближней дистанции, на дистанции, где преимущество в длине рук сводилось к минимуму, где быстрая реакция и сила удара являлись основным мерилом поединка. Это ему не удалось.

В зале творилось невообразимое. Зрители повскакали со своих мест. Сплошной гул голосов, свистки и рукоплескания.

Стоков понимал, что инициатива выскользнула из его рук. Он видел, что теряет и победу. Но он ничего не мог сделать, он не мог остановить натиск Коржавина!

Стоков растерялся. Впервые за многолетнюю практику растерялся. Он не знал, что делать, как остановить этого солдата! А когда человек теряется, упускает многое. Одна ошибка влечет за собой другую, и они, словно снежный ком, стремительно нарастают и увлекают вниз, в пропасть поражения. Скорее бы кончился раунд!

Бой окрылил Коржавина. Никогда раньше он так не боксировал. Мозг работал напряженно, мгновенно оценивал обстановку и принимал точные решения, единственно правильные в данной ситуации.

Никифоров вскочил, расстегнув ворот, и широко раскрытыми глазами смотрел на ринг. Ну и Руслан! Кругом кричали, хлопали в ладоши, свистели. Но он ничего не видел и не слышал. Ну и Руслан! А когда Коржавин точным ударом заставил своего соперника опуститься на пол, Никифоров не выдержал:

– Молодец!

На него зашикали: «Тише!» Притихший зал следил за судьей, который считал секунды.

При счете «шесть» Стоков порывисто вскочил и кинулся в атаку. Она была бурной и грозной. Руслан вынужден был защищаться. И откуда только взялись силы у Стокова!

Истекали последние секунды третьего раунда. Отразив вихрь атак, Коржавин снова вошел в ближний бой.

– Ну, держись, друг!

Однако развить успех ему не удалось. Раздался удар гонга. Судья вскинул руки:

– Бой окончен!

По залу прошла волна оживления. Гонг спас Стокова от поражения!

Судьба поединка решалась за судейским столом. Там шло совещание, видимо, мнения судей разделились. С галерки крикнули хором несколько человек:

– Коржавин!

Этот выкрик послужил сигналом. В зале раздались аплодисменты, которые тут же перешли в овацию. Зрители скандировали:

– Кор-жа-вин! Кор-жа-вин!

Главный судья поднял руку, призывая зрителей к порядку, и нагнулся к микрофону:

– Большинством голосов судейская коллегия постановила: бой и звание чемпиона Туркестанского военного округа выиграл, – он сделал паузу, – мастер спорта Василий Стоков!

Судья на ринге быстро подошел к Стокову и высоко поднял его руку. Фотокорреспонденты, которые толпились вокруг Коржавина, недоуменно переглянулись и, схватив свои аппараты, торопливо кинулись к противоположному углу ринга. У Руслана на щеках и шее выступили багровые пятна. Почему-то ему стало стыдно. Ведь он мог победить!

На секунду в зале воцарилась тягучая тишина. Потом произошел взрыв, взрыв негодования. Раздался оглушительный свист сотен болельщиков, крики, топанье ногами. Зрители бурно выражали свое несогласие с решением судейской коллегии. Зал клокотал. На ринг, к ногам Коржавина, полетели букеты цветов. У Руслана потеплело на сердце.

Решение судейской коллегии не отменяется и не пересматривается. Оно окончательно. Значит, где-то в первых раундах потерял решающие очки…

Коржавин нагнулся, поднял один букет и, пройдя через ринг, вручил его Стокову. Тот не ожидал этого и улыбнулся, впервые улыбнулся тепло, дружески, потом порывисто обнял Коржавина.

– Извини, но проиграл я… в третьем раунде…

– Не надо, – остановил его Руслан, – судьи решили правильно.

Не разнимая рук, в обнимку, они пошли с ринга.

Путь в раздевалку Руслану показался очень длинным. Это был путь славы. Восторженные приветствия, овации, поздравления, сочувствия неслись со всех сторон. Это успокаивало самолюбие, но не давало утешения. Руслан знал то, что не видели или уже успели забыть восторженные болельщики: первые два раунда он проиграл. Проиграл чуть-чуть, с минимальным счетом, как говорят, на один волосок, но все же проиграл. А в третьем раунде слишком поздно провел решающую атаку. Не рассчитал время. Продлись раунд еще на полминуты, тогда бы… Но что теперь говорить. После удара гонга руками не машут.

Никифоров дружески хлопал по плечу, советовал не огорчаться, утешал: мол, все еще впереди, и таинственно шептал в ухо:

– Мне уже сообщили, что тебя включили в сборную округа. Это победа! Так что готовься на сборы. Думаю, что на всеармейские соревнования пошлют тебя…

5

В раздевалке к Руслану подошел майор Буркин, тот самый, который судил на ринге первый поединок. Руслан узнал его. Маленькие глазки теперь излучают доброту, а узкие губы приветливо улыбаются. А тогда, в первом бою, этот самый Буркин сознательно останавливал поединок, давал предупреждение Руслану, подсуживая его сопернику. Коржавин насторожился.

– Я вас слушаю, товарищ майор.

– Вас можно на минутку? Серьезный разговор.

– Пожалуйста. – Коржавин отошел с ним в сторону.

– Вы не желаете ли служить в центре? Ташкент – замечательный город! Мы предполагаем вас включить в состав сборной команды округа и вызвать на тренировочные сборы.

– Спасибо за предложение. Я подумаю, товарищ майор.

– Только долго не затягивайте. Сборы через месяц.

– На сборы я согласен. А вот о переводе подумаю. Мне и там неплохо.

– Ну разве можно сравнить Ташкент с дальним гарнизоном?

– На сборы я приеду. Что же касается службы в центре, то я имел такую возможность еще в Москве, товарищ майор. Но, как видите, не воспользовался ею. А Москву не сравнишь даже с Ташкентом, верно?

– Романтика! Молодость!

– Вот именно, романтика.

– Романтика, товарищ Коржавин, довольно ненадежное горючее. Сгорает быстро, особенно в нашем округе.

– Я служу второй год, товарищ майор.

– Вы меня не так поняли. Нам хотелось бы создать вам надлежащие условия для тренировок.

– Спасибо за заботу, товарищ майор, но в нашей части есть отличный спортзал.

– Все же подумайте, Коржавин. Время еще есть.

Майор ушел. Коржавин посмотрел ему вслед: «Деятель! Вместо того чтобы воспитывать, растить своих спортсменов, занимается переманиванием готовеньких».

К Руслану подошел Никифоров. Положил руку на плечо.

– Много обещает?

– Кто он такой, товарищ старший лейтенант? Вы его знаете? – спросил Руслан, не отвечая на вопрос.

– Конечно. Уволили из армии за подобные штучки. Работает тренером.

– Так он же в форме!

– Донашивает.

Руслан пожал руку Никифорову.

– Спасибо, товарищ старший лейтенант! А я-то думал… Спасибо!

– Не понимаю.

– А мне все ясно, товарищ старший лейтенант!