Текст книги "Властелины удачи"

Автор книги: Гарольд Роббинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 29 страниц)

4

Невада и Энджи вытаращились на Джонаса. Они смеялись, понимая, однако, что настроен он серьезно.

Клинт Макклинток, отправившись по делам в Лос-Анджелес, заглянул в театральный магазин в Калвер-Сити и отоварился по списку, полученному от Джонаса. Он привез парик из седых волос, очки, круглые линзы из обычного стекла в серебряной оправе, коробочку воска, который актеры вставляли между деснами и щеками, чтобы лицо становилось толще.

Два часа Джонас экспериментировал с гримом, а потом предстал перед Энджи и Невадой. Брови и волосы, выглядывающие из-под парика, также поседели; краску и кисточку Макклинток купил в том же магазине. На носу появились очки. Воск сделал толстыми его щеки.

– Что это ты задумал? – рассмеявшись, спросил Невада.

– Я иду вниз, чтобы посмотреть, как работает казино. Там крутится много денег. Я хочу посмотреть, как это делается.

– Мори тебе все расскажет.

– Я хочу увидеть все своими глазами.

Джонас надел костюм, в котором прилетел из Бел-Эйра, серый, в белую полоску, двубортный. Белую рубашку и цветастый галстук, бывший в моде в прошлом году.

– Я пойду с тобой, – вызвалась Энджи.

Джонас обдумал ее предложение, потом согласился. Она лишь дополняла его маскарадный наряд, учитывая, что в казино ее знали.

Вниз они спустились на отдельном лифте и попали в ту часть «Семи путешествий», которую Джонас еще не видел. Собственно, весь отель предназначался для обслуживания этажа, на котором размещалось казино. Здесь билось сердце отеля, источник прибыли. Без дохода, который обеспечивало казино, отель «Семь путешествий» обанкротился бы в первый же день.

Джонас играл в других казино и в целом представлял себе, что его ждет. Казино предлагало четыре динамичных игры: рулетку, кости, блэкджек, чакэлак. Игроки стояли или сидели под яркими огнями вокруг массивных столов, на зеленом сукне которых и происходило действо. Во французские казино, где доводилось бывать Джонасу, пускали лишь в вечерних туалетах. В «Семи путешествиях» не придерживались столь строгих правил, но господ и дам в джинсах заворачивали назад. Сотрудники были в белых рубашках с галстуками-бабочками и черных брюках без карманов. Девушки в коротких плиссированных юбочках и ажурных чулочках обходили столы с уставленными бокалами подносами, обслуживая игроков и стараясь увильнуть от тех, кто прогуливался между столами. Воздух посинел от табачного дыма.

Игроки смотрели на столы или в свои карты. Обычно молча. Если кто-то и говорил, то тихо. Выигрыш не сопровождался радостными воплями. При проигрыше никто не стонал.

Моррис Чандлер хотел, чтобы казино «Семь путешествий» походило на казино в Монте-Карло. Разумеется, в этом он не преуспел, поскольку не мог заставить игроков подходить к столам в смокингах и вечерних платьях. Но крупье за столами, где играли в рулетку, следовали традиции и говорили исключительно на французском. «Faites ses jouets» – предлагая делать ставки, «Rien va plus» – перед тем, как раскрутить колесо, подводя черту под сделанными ставками.

Джонас понимал, что игра идет абсолютно честная. Идеально отбалансированные колеса рулетки, кости без вкрапления свинца, немеченые карты. Казино выигрывало, не прибегая к жульническим методам. Оно не могло проиграть, потому что устанавливало правила игры.

На рулетке, к примеру, были ноль и двойной ноль, американское изобретение. Европе хватало одного ноля. Когда шарик останавливался на ноле или двойном ноле, казино выигрывало. В блэкджеке в каждом выигрыше казино имело свою долю, даже если кто-то срывал банк. И так далее. Один игрок мог выиграть, выиграть много, и все же в любой день в выигрыше оставалось казино. Опытные игроки это понимали, но, со свойственным им хроническим оптимизмом, полагали, что сумеют посрамить теорию вероятности. Однако проигрывали даже те, кто не поддавался эмоциям и играл, прислушиваясь исключительно к голосу разума. И проигрывали крупно.

Потолок казино покрывали зеркальные панели. Наверху, в темном зале, прогуливались сотрудники службы безопасности, наблюдая за происходящим внизу, дабы исключить малейшее мошенничество как со стороны крупье, так и шулеров. Хотя крупье и не могли спрятать фишки в одежде без карманов, случалось, что они сбрасывали их не тем, кто выигрывал, а своим сообщникам, сидевшим у стола.

Детективы следили также и за игроками. Впрочем, смухлевать они практически не могли. Колеса рулетки они не касались. На костях, специально изготовленных для «Семи путешествий», было выгравировано название казино, так что игроки никак не могли подменить их. Более серьезную проблему представляли собой игроки в блэкджек. Блестящая память некоторых позволяла им запоминать, какие карты ушли, а какие остались в колоде. Тем самым они резко повышали вероятность выигрыша. Чтобы противостоять им, игра велась двумя колодами. Однако находились игроки, что могли держать в памяти и две колоды. Разумеется, встречались они редко, и их знали наперечет. Во всех казино имелся их список. Когда кто-то из сотрудников замечал такого специалиста, его брали под локоток и выводили из казино. Строго говоря, такие игроки не нарушали закон. Но все казино ненавидели их и старались держать подальше от карточных столов.

Сопровождаемый Энджи, Джонас купил фишек на пятьсот долларов. Поиграл в блэкджек, где у умного игрока были наибольшие шансы. Час спустя он стал богаче на сто двадцать пять долларов. Не так уж и много. Когда он обменивал фишки на наличные, кассир даже не взглянул на него.

Они заглянули в зал, где автоматы проглатывали металлические доллары и полудоллары, тряслись, звенели, но, остановившись, ничего не отдавали. Играющие на автоматах отличались большей эмоциональностью, чем сидящие у столов. При выигрыше они вопили от радости, привлекая новых игроков. Крупные выигрыши случались, но нечасто. Обычно автомат выплевывал двадцать пять или пятьдесят долларов. Игроков радовал сам факт выигрыша, и они не отлипали от автоматов. Последние приносили чистую прибыль. С ними казино постоянно было в выигрыше.

– Они тут просто печатают деньги, – пробормотал Джонас, когда он и Энджи поднялись на верхний этаж.

Глава VII

1

Джонас придумал имя и фамилию седовласому джентльмену с мясистым лицом, которому нравилось играть в блэкджек – Эл Стринг[11]11
  Слово «веревка» в английском языке может обозначаться как string (стринг), так и cord (корд), то есть Джонас подобрал себе фамилию-синоним.


[Закрыть]. Неделю он играл в «Семи путешествиях» и оставил там тысячу восемьсот долларов. Перебрался во «Фламинго», где за четыре вечера выиграл триста долларов. Посетил и несколько более старых казино. Энджи постоянно сопровождала его. В старые казино ходил с ними и Невада, неотличимый от техасского нефтяного магната даже в стетсоне цвета соломы.

– Я начинаю понимать, что тут делается, – поделился Джонас своими наблюдениями с Невадой и Энджи, когда они ужинали, вернувшись из очередного ночного похода. – Вся прелесть казино состоит в том, что через него проходят наличные деньги. Именно это привлекает тех, кто правит этим городом. Только подумайте, какие тут открываются возможности.

– И какие же? – спросил Невада.

Он не считал себя простаком, но не знал, что имеет в виду Джонас.

– Из того, что лежит на поверхности, – уклонение от налогов. Как ты думаешь, какую часть прибыли они показывают? Пятьдесят процентов? Семьдесят пять? Сколько денег утекает отсюда безо всякого учета?

– Есть еще одна тонкость, – вставила Энджи. – Казино принадлежит нескольким партнерам, многие из них живут на востоке. Они приезжают сюда как обычные игроки. А улетают с брифкейсами, набитыми деньгами. Увозят свою долю прибыли. Если налоговый инспектор случайно прознает про эти деньги, они всегда могут сказать, что им повезло и они их выиграли. Они никогда не признаются, что им принадлежит часть казино и что они регулярно стригут купоны. Каждый день часть прибыли уходит в неучтенку.

По случаю позднего часа они ограничились сандвичами. Джонас запивал свой бербоном, Невада и Энджи – пивом. Он снял парик и отлепил от десен воск, который, неясно почему, вызывал у него жажду.

– Большинство партнеров не могут открыто назвать себя таковыми, – продолжала Энджи. – Они сидели в тюрьме, и правительство Невады аннулировало бы лицензию казино, если б стало известно, что они в доле. Поэтому они приезжают и просто играют, увозя домой «выигрыши». И все довольны.

– Глупо так рисковать предприятием, которое может открыто делать большие деньги.

– Есть партнеры, которые ни при каких обстоятельствах не захотят высовываться.

– Для обычной секретарши ты слишком много знаешь, – вставил Невада.

– Если покрутиться здесь какое-то время и не слишком прикрывать глаза, можно много чего увидеть, – ответила Энджи.

– Мне надо поговорить с Чандлером, – решил Джонас.

2

На следующий день Моррис Чандлер поднялся к ним на ленч. Энджи в компанию к Джонасу и Неваде не пригласили.

Чандлер постоял у окна, глядя на плавательный бассейн. Затем прильнул к окуляру телескопа, возможно наведя его на особо соблазнительную девчушку. Затем развернул телескоп и начал разглядывать что-то еще, вероятно не менее интересное.

– Вы уже поняли, зачем он здесь? – спросил Чандлер Джонаса.

– Я, конечно, иногда смотрю на купальщиц, но…

Чандлер усмехнулся:

– Вы не туда смотрите. Убедитесь сами.

Джонас нагнулся к объективу. И увидел обнаженных девушек.

Они загорали на террасе пентхауза соседнего отеля, отгороженной от нескромных взглядов густой растительностью. Лишь окна верхнего этажа отеля «Семь путешествий» находились выше террасы. Отели разделяло несколько сотен ярдов, поэтому хозяева пентхауза полагали, что их девушки находятся в полном уединении. Не могли же они знать, что Моррис Чандлер установит на пятом этаже настоящий телескоп, дабы доставить маленькую радость своим дорогим клиентам.

– Девушки работают, – пояснил Чандлер. – Это их работа – загорать голыми.

– В каждом бизнесе есть свои тонкости. – Джонас вернулся к столу. – В наш первый вечер вы начали рассказывать, как работает казино. Познакомили меня с основами. Невада говорит, что вы согласны учить меня и дальше.

– А что вы хотите знать? – спросил Чандлер.

– Какой у вас объем неучтенки? – спросил Джонас.

Лицо Чандлера окаменело. Он помялся, прежде чем ответить вопросом на вопрос:

– А если я скажу, что неучтенки нет?

– Скажите.

Чандлер посмотрел на Неваду, который не отрывал глаз от его лица. Похоже, его тоже интересовал ответ. Чандлер глубоко вдохнул:

– Мне нечему вас учить. Скорее вы можете учить меня. Вы слишком много знаете.

– Ну, я не федеральный шпион. И уж конечно, не полицейский информатор.

– То, что считалось незаконным сто лет тому назад, нынче абсолютно законно, – продолжил Чандлер. – Аморальный поступок пятидесятилетней давности сейчас воспринимается как само собой разумеющееся. А что тогда укладывалось в рамки закона и морали, сейчас может считаться незаконным и аморальным. Некоторые богатейшие семьи Америки сколотили свои состояния способами, которые теперешние ревнители общественной морали сочли бы неприемлемыми. Одни торговали рабами. Другие содержали бордели. Как говорится, всему свое время. Что-то уходит, что-то приходит. Теперь вот у нас появились лицемеры-политики вроде Кефовера, которые надеются на истерических обвинениях всех и вся нажить политический капитал. Дело…

– Кому принадлежит «Семь путешествий», Моррис? – прервал его Джонас.

– Восемнадцать процентов – мои, – ответил Чандлер. – Хотя по бумагам – шестьдесят один. Но по сорока трем я – лишь номинальный владелец, доверенное лицо тех, кто не хочет, чтобы их имена связывали с казино.

– Вы просто не можете допустить, чтобы их имена связали с казино, – поправил Чандлера Джонас.

– Пусть будет по-вашему.

– У Счастливчика Лучано есть доля в казино, прямо или через доверенное лицо?

– Вы шутите? Лучано? Ни в коем разе.

– А у Френка Костелло? У Синеглазого Джимми? – продолжил Джонас.

Чандлер покачал головой.

– У Мейера Лански?

– Нет. У Мейера доли нет. Но у нас с ним контракт. Он наш консультант.

– И насчет чего он вас консультирует?

– Контракт проверен Министерством юстиции. Мейер помогает нам вести учет доходов и расходов, чтобы казино работало честно. Все знают, что он первоклассный специалист. В свое время он управлял многими заведениями, которые существовали вне закона. Министерство юстиции не потребовало расторгнуть контракт, там сочли нормальным наше решение взять его в консультанты. Возможно, вы этого не знаете, но Мейеру Лански ни разу не выносили обвинительного приговора.

– Вы хотите сказать, что он подсказывает вам, как получать неучтенку, – уточнил Джонас.

– Я хочу сказать, что он подсказывает нам, как распределять прибыль, – ответил Чандлер.

– Официально отель «Семь путешествий» принадлежит корпорации. И лицензия на открытие казино тоже принадлежит корпорации «Семь путешествий». А вы – единственный владелец акций.

– Вы проверяли, – покивал Чандлер. – Хорошо. Официально, по бумагам, все принадлежит мне. В определенном смысле меня можно сравнить с Мейером Лански. Я чист. В полиции на меня ничего нет. Поэтому я идеальный зиц-председатель.

Невада заулыбался:

– Да, конечно, Мори не наказывали даже штрафом за переход улицы в неположенном месте.

– Я не собираюсь спрашивать вас, кто совладельцы «Семи путешествий». – Джонас пристально посмотрел на Чандлера. – Но вот что меня интересует. Сколько нужно денег, чтобы построить отель с казино в Лас-Вегасе?

Чандлер отпил вина.

– Когда мы впервые пришли сюда в сорок шестом, на это требовался миллион долларов, включая стоимость земельного участка. На «Фламинго» Сигел и его партнеры потратили три миллиона. Строительство «Семи путешествий» обошлось нам в пять с половиной.

– А что случится, если вы откажетесь от неучтенки? – спросил Джонас.

Чандлер покачал головой:

– Тогда мы не сможем расплатиться с инвесторами. Банки никогда не дали бы пять с половиной миллионов долларов на строительство отеля-казино в Лас-Вегасе. Нам пришлось обращаться к инвесторам.

Джонас кивнул:

– Будь у вас пять с половиной миллионов, вам бы никого не пришлось брать в долю, а потом не возникло бы необходимости манипулировать с прибылью. Вы могли бы работать абсолютно законно и при этом иметь неплохой доход.

Чандлер улыбнулся:

– Вы задумали построить казино, Джонас?

Джонас пожал плечами:

– Ну… Допустим, я предложу чартерные рейсы из Лос-Анджелеса и Фриско. Полет в Лас-Вегас, пребывание в отеле «Корд» с питанием, по фиксированной цене. Я…

– Вы будете привозить их сюда, они будут купаться в вашем бассейне, есть вашу еду, смотреть ваши представления, а играть не будут. Черт, да они потащат с собой детей.

– Ладно, в стоимость поездки я включу определенную сумму, которая будет выдаваться фишками. Скажем, сто долларов. Так что они заплатят за игру заранее.

– Найдутся умники, которые получат фишки, походят с ними по залу, а затем обменяют их на наличные.

– Любители выпить так могут сделать всегда. Лекарство тут одно – приглядывать за ними. Не позволять им проделать это дважды. Но большинство сыграет на свои фишки, а оставшись без них, купит новые. Главное – затянуть человека в казино, а уж там он останется сам. А выпивка – это только приманка.

Чандлер рассмеялся:

– Теперь я вижу, почему вы мультимиллионер. Я также понимаю, почему вы прячетесь в «Семи путешествиях», скрываясь от судебного исполнителя.

После ленча Моррис Чандлер отбыл. В гостиную зашла Энджи, за ней – четверо молодых людей, которые работали в номере Невады.

Невада проводил Чандлера до лифта.

– Вот что я тебе скажу, Макс. – Чандлер понизил голос. – Твой парень очень уж хорошо соображает. Слишком хорошо. Надеюсь, ему хватит ума не говорить с моими партнерами.

– Ума Джонасу не занимать.

– Тогда пусть хорошенько подумает. Мне он нравится. И не хочется, чтобы он попал в передрягу.

3

Телефон зазвонил, когда Джонас, Энджи и Невада сидели на диване, пили бербон и любовались закатом.

Трубку взяла Энджи.

– Моррис Чандлер. – Она протянула трубку Джонасу.

– Есть проблемы. – Чандлер сразу взял быка за рога. – Догадайтесь, кто только что прибыл в отель? Миссис Джонас Корд!

– Черт, – вырвалось у Джонаса.

– Она забронировала номер. Мои парни приняли заказ. Они же не знают, что вы здесь. А когда она приехала, я уже не мог ей отказать. Ее номер на четвертом этаже, как раз под вами. Как она прознала, что вы в «Семи путешествиях»?

– Э… может, она ничего не знает.

– Даже в этом случае за ней, несомненно, следят. Если эти судебные исполнители очень уж рвутся вручить вам повестку, они просто обязаны следить за вашей женой. Они наверняка думают, что бракоразводный процесс – не более чем прикрытие.

– Ясно. Мы попритихнем. Мои люди носа не высунут из своих номеров. Она может их узнать.

– Так же, как и судебные исполнители?

– Совершенно верно. Я сейчас же перезвоню парням.

4

Моника разделась и поспешила в душ. Алекс последовал за ней, разбросав одежду по полу. Мгновение спустя он уже стоял под струей воды рядом с ней. Они вымылись, водя по телу друг друга скользкими от мыла руками, едва успели смыть мыло, кое-как вытерлись и бросились в постель, сжигаемые страстью. Мгновением позже он уже лежал на ней. Алекс, что Джонас, подумала Моника. Сразу лезет в дамки. Правда, следит за тем, чтобы не оставить ее без «сладкого».

Потом, удовлетворенные, они лежали на кровати и курили, не подозревая о том, что управляющий отеля, на террасу пентхауза которого был нацелен телескоп Морриса Чандлера, так же баловал своих самых богатых клиентов, живущих на верхнем этаже. А потому полдюжины мужчин и женщин, собравшихся там, немало позабавились, наблюдая за телодвижениями Моники и Алекса, которые думали, что уж к ним-то в окно никто не заглянет.

– Казино потеряет на нас деньги, – рассмеялась Моника. – Вместо того чтобы играть, я буду думать о том, как бы побыстрее вернуться сюда и повторить только что пройденное.

– Отличный отель, не правда ли? – спросил Алекс.

– Как ты о нем узнал?

– У него хорошая репутация. Тут не суют нос в чужие дела.

– Тем более что высовываться мы и не будем. Номер я заказала на свое имя. Твоя жена ничего не узнает.

5

Вновь зазвонил телефон. Это был Моррис Чандлер.

– Скорее всего, это совпадение. Она приехала с мужчиной. Как я полагаю, это не наемный жеребец. Но мужчина видный.

– Моника умеет их выбирать, – ответил Джонас.

– Если вам это как-то поможет, я могу установить «жучок» в их номере, пока они обедают. Они только что спустились вниз.

– То есть я смогу их слушать, когда…

– И мы можем записать все на пленку. Может оказаться полезным, когда ваши адвокаты будут обсуждать с ней условия соглашения о разводе.

– Сделайте это, Моррис. Поставьте динамик у меня, чтобы я мог их послушать, и запишите все на пленку.

Когда он положил трубку на рычаг, Энджи покачала головой, улыбнулась:

– Какой ты у нас, однако, мерзавец.

– Тебе это понравится.

Вновь она улыбнулась:

– Несомненно.

6

Голоса и прочие звуки доносились столь отчетливо, будто все происходило в соседней комнате при открытой двери. Невада отбыл в свой номер, ясно давая понять, что их идея ему не нравится. Чандлер остался. Слушал он внимательно, как и Энджи. Джонас потягивал бербон.

– Осторожнее! Осторожнее! Так… так. Хорошо!

Мужской смех.

– Вроде бы ты сказала мне, что ты девственница.

– Да зачем тебе девственница?

– Не знаю. Просто у меня ни одной не было.

– Господи! Кто-то к нам рвется!

– Разберись. Я подожду в ванной.

Из динамика донесся звонок в дверь. Естественно, этот звук остался и на магнитофонной пленке.

– Кто там?

– Судебные исполнители Соединенных Штатов, миссис Корд.

– Что вам надо?

– Мы ищем мистера Корда.

– Его здесь нет.

– Вы все существенно упростите, если откроете нам дверь.

– Одну минуту. Одну минуту.

Тишина в динамике: вероятно, Моника открывала дверь.

– Вы миссис Джонас Корд?

– Временно. Я подала на развод.

– Вы говорите, мистера Корда здесь нет?

– Нет.

– У вас в номере мужчина. Вы это не отрицаете, не так ли?

– Мне нечего отрицать.

– Кто этот мужчина?

– Не ваше дело. Не Джонас Корд, это уж точно.

– Если вы позволите нам в этом убедиться, всем будет только легче.

Опять тишина. Мужской голос:

– Убедитесь сами, парни. Я не Джонас Корд.

– Нет, вы не Джонас Корд. Можем мы заглянуть в ванную, нет ли там кого еще?

– Можете заглянуть и в стенной шкаф, и под кровать, если вам так будет проще, и выметайтесь из моего номера.

– Вы знаете, где сейчас Джонас Корд, мадам?

– Я не знаю, где он сейчас. Более того, мне на это наплевать.

Долгая пауза, грохот захлопывающейся двери.

– Дерьмо. У тебя все упало.