Текст книги "Властелины удачи"
Автор книги: Гарольд Роббинс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 29 страниц)
5
Как только Мейер Лански и Синеглазый Джимми откланялись, Бат погасил в гостиной свет и раздвинул портьеры. Теперь комнату освещали зависшая над океаном луна да оранжевое зарево города. Освещали отлично, при желании можно было и читать.
Он стоял и смотрел на океан, когда почувствовал прижавшуюся к нему сзади Гленду. Протянул руку, коснулся ее, не удивился, обнаружив, что она уже разделась. Когда же Бат повернулся, она, улыбаясь, протянула ему два куска грубой пеньковой веревки.
– Где ты их взяла? – рассмеялся Бат.
– Привезла с собой.
– Хорошо. Повернись.
Она повернулась, завела руки за спину. Одним куском он связал ей запястья. Вторым, пропустив под грудью, накрепко прихватил руки к телу. Гленда прошла в спальню, села на кровать.
– Быстрее, – прошептала она.
Он и так раздевался. Идея принадлежала Гленде. Поначалу Бат не хотел связывать ее, тем более по-настоящему, с узлами, чтобы она не могла развязаться, но Гленда настояла на своем. И ему пришлось признать, что веревка действовала возбуждающе на них обоих.
Со связанными руками она не могла лечь на спину. И они совокуплялись в позе, которая нравилась ей больше всего: она садилась на Бата, выписывая бедрами неистовый танец. Ей это нравилось, как со связанными руками, так и без всякой веревки. В таком положении конец Бата проникал глубже всего, а движением бедер она могла заставить его коснуться самых чувствительных мест. Дважды она теряла равновесие и начинала валиться набок. Он этого ожидал, поскольку такое нередко случалось и раньше, и руками удерживал от падения. Всякий раз она смеялась.
Она закрыла глаза, губы ее изогнулись в довольной улыбке. Движения бедер убыстрялись. Она ахала и постанывала, и он знал, что она достигла вершины блаженства. За первым оргазмом последовали второй и третий.
– Хочешь кончить, дорогой? – прошептала она.
– С удовольствием.
Для устойчивости он сжал руками ее бедра, и она ответила еще более энергичными движениями, загоняя его член все глубже и глубже. Пока сперма мощным потоком не вырвалась из него.
Гленда перелезла через Бата, встала, вернулась в гостиную. Бат, блаженствуя, остался в постели. Гленда локтем откатила сдвижную стеклянную дверь, вышла на балкон, уставилась на океан. В уверенности, что никто ее не видит, в чем Бат очень сомневался. Возможно, она тоже подумала о нескромных взорах, потому что метнулась обратно в комнату.
– Бат?
– Что, крошка? – спросил он с кровати.
Она подошла к двери в спальню.
– Что с нами будет?
– О чем ты?
– Боже ты мой, неужели я должна говорить тебе…
– Я тебя не понимаю, Гленда. – Он скатился с кровати и шагнул к ней, чтобы развязать веревки.
Она повернулась и опять вышла на балкон.
– Будущего у нас нет? По большому счету. – Она смотрела на залитый лунным светом океан. – Я хочу сказать, ничего постоянного. Мы трахаемся. Хорошо трахаемся. Но это все. Так? Мы говорим, что любим друг друга, но…
– Гленда.
– Ты же не хочешь, чтобы я родила тебе ребенка?
– Ты беременна?
– Нет. Я не беременна. И не собираюсь беременеть. Я не могу такого позволить. Не нужен мне незаконнорожденный ребенок.
– Моя мать родила такого.
– О, извини, Бат. Зачем я только это сказала? Извини. Но…
Он начал развязывать веревки.
– Суть в том, что у нас нет будущего. И главная причина в том, что твой отец…
– Мой отец здесь ни при чем.
– Неужели? Твой отец не любит меня. Да, я дойная денежная корова, но он не хочет, чтобы его сын женился на такой, как я.
– Мой отец не контролирует мою личную жизнь!
– Еще как контролирует…
6
Их разбудил запах сигарного дыма. Бат проснулся первым, но прежде чем он произнес хоть слово, открыла глаза и Гленда. Сигарный дым. Его засосало через систему кондиционирования. Нет. Дым свежий, пахучий. Кто-то курил в их номере!
Более того, в спальне. Сначала Бат разглядел красный кончик сигары. Потом силуэт мужчины.
Бат практически никогда не видел ночных кошмаров. А те, что видел, не баловали сюжетами. В одном он бежал по Людендорфскому мосту, и пуля ударяла ему в грудь. Во втором просыпался, чтобы обнаружить уставившегося на него незваного гостя. Сейчас на него и смотрели, только не во сне, а в реальной жизни.
Постепенно глаза Бата привыкли к темноте. Мужчина сидел на стуле лицом к кровати. Бородатый. В белой рубашке с отложным воротником, темных брюках. С широкого пояса свисала кобура с автоматическим пистолетом. Сидел он расслабившись, словно у себя дома. Задумчиво курил огромную сигару.
– Можете не волноваться, сеньор, сеньорита. Я пришел не для того, чтобы причинить вам вред. – По-английски он говорил с легким испанским акцентом.
– Тогда почему вы здесь? – спросил Бат на испанском и сел. – Кто вы?
– Никто, сеньор. В этом-то все и дело. Поэтому я здесь.
– Что-то я не очень вас понимаю.
– Вы – сеньор Джонас Энрике Рауль Корд-и-Батиста. Эта сеньорита – Гленда Грейсон, знаменитая американская телезвезда. Корд-и-Батиста. Вы внучатый племянник нашего диктатору. Вы приехали в Гавану, чтобы на основе собранной здесь информации дать вашему отцу совет, вкладывать вашей семье дополнительные средства в Кубу и режим Батисты или нет.
– Вам многое известно.
Мужчина кивнул:
– Мы просто обязаны знать если не все, то многое. Войны только так и выигрываются.
– Но…
Мужчина поднял руку:
– Цель моего визита – продемонстрировать вам, сколь непрочен режим Батисты. Вы знаете, что мы похитили знаменитого американского автогонщика?
– Да.
– И отпустили его целым и невредимым. Сделали мы это лишь для того, чтобы показать всему миру, что продажный режим не может защитить приезжающих на Кубу американцев.
– Так нас похищают?
– Нет, нет. Мы просто хотим, чтобы вы знали, что хваленая секретная полиция Батисты не гарантирует вашей безопасности даже в «люксе» отеля «Ривьера». Нам нет нужды причинять вам вред, тем более убивать. Но вы сами видите, что я мог это сделать.
– Так вы… рекомендуете отказаться от инвестиций в этот отель. – В голосе Бата не слышалось вопроса.
– Таково мое предложение, сеньор Корд. Если вы вложите деньги, лично вам хуже не станет. А вот деньги вы потеряете.
– Допустим, вы захватите власть в этой стране. Этот отель может приносить немалую прибыль. И вы…
– Батиста попытался превратить Кубу в бордель для всего Западного полушария. – Мужчина возвысил голос. – Преступников любого ранга встречают в Гаване с распростертыми объятиями. Попирается достоинство страны и ее народа. Мы восстановим нашу честь, даже ценой денег, которые могут принести такие вот отели.
– Вы – марксисты, – кивнул Бат.
– Наша борьба – это борьба народа.
– Что ж… вы сказали все, что хотели. Чего нам теперь ждать?
Мужчина поднялся. Пожал плечами.
– Вы правы. Я ухожу. Я… Вы имеете полное право позвонить в службу безопасности отеля. Как только я выйду за дверь. Меня они не поймают. Пусть это станет дополнительным штрихом к тому, что я вам говорил.
Бат покачал головой:
– Интересный вы человек, сеньор…
– Гевара, – ответил мужчина. – Эрнесто Гевара. Хотя больше меня знают как Че Гевару.
Глава XXI
1
Выписавшись из больницы, Джонас обосновался в своей квартире в «Уолдорф Тауэрс». Через две недели вызвал самолет «Интерконтинентал» и улетел на ранчо в Неваду. Провел там неделю, после чего перебрался на пятый этаж отеля «Семь путешествий». Энджи все время находилась рядом с ним.
Когда прибыл Бат, Джонас сидел в гостиной, обложившись папками с документами. Компанию ему составляли Клинт Макклинток и Билл Шоу. Шоу, бывший пилот-испытатель ВВС США, доставил его в Лас-Вегас из Невады. И теперь держал «бичбарон» наготове, на случай, если Джонас захочет куда-либо полететь.
– Ты хорошо выглядишь. – Бат улыбнулся отцу. – Похоже, быстро идешь на поправку.
Джонас был в темно-синей рубашке и брюках цвета хаки.
– Я снова немного выпиваю. Чуть-чуть трахаюсь. Они хотят держать меня на коротком поводке. – Он покачал головой. – Советуют бросить работу.
– Я думаю, в этом они перегибают палку.
– Ладно, присаживайся. Что ты сказал Лански?
– Я отказался. Моя мать переговорила с президентом, чтобы помочь Лански получить все лицензии. Я не уверен, что ее участие сыграло какую-то роль, но лицензии Лански получил. А вот на дополнительные инвестиции на Кубе я не пошел. Мать полагает, что режим ее дяди падет, и мои впечатления от увиденного в Гаване говорят о том же.
– Лански пытался дозвониться до меня, и я понял, что ты ответил отказом на его предложение.
– Он хочет, чтобы ты решил иначе.
– Это уж точно. Ты, возможно, отказался от очень прибыльного дела, мой мальчик. Но перечеркивать твое решение и менять его на прямо противоположное я не собираюсь.
– Почему нет, если ты считаешь, что я неправ?
Джонас пропустил этот вопрос мимо ушей.
– Перейдем к главному. Мне понравились эскизы отеля «Интерконтинентал Вегас». Но я считаю, что галерея с автоматами расположена неудачно. На автоматах играет мелкая рыбешка. Незачем им ходить по казино и глазеть на сидящих за столами. Размести галерею снаружи, чтобы играющие даже не заходили в отель. И еще. По плану в галерее есть окна. Никаких окон быть не должно, ни в казино, ни в галерее. Игроки должны забывать о времени, нечего им знать, день на дворе или ночь.
– Хорошо, – кивнул Бат.
– Я тут просматриваю документы. Ты, я вижу, пока не перестраиваешь мою империю. Я-то побаивался, что, вернувшись, не найду своего имени в шапке на фирменном бланке.
– Никуда оно не делось.
– Ты действительно думаешь, что мы должны прекратить производство телевизоров?
– Я приводил свои доводы.
– Да. Что ж, деваться мне некуда. Ладно. Перестраивай. Теперь это твоя работа. Но сделай все так, чтобы мы не выглядели побежденными. Кроме того, ты полагаешь, что мы должны прекратить строить самолеты.
– Ты пилот. Стал бы ты летать на «Корд-50»?
– Хороший легкий самолет. Для подготовки летчиков.
– Для этого годится и «пайпер». И «Сессна-150». И «бич». Посмотри на объемы продаж.
– Что ты от меня хочешь? Закрыть и «Интерконтинентал»?
– Нет, конечно. «Интерконтинентал» вполне конкурентоспособна. Она удерживает свой сегмент рынка, имеет свои маршруты. Эта компания – наша гордость. Со временем мы, возможно, захотим ее продать. Если мы это сделаем, то получим немалую сумму или акции одной из ведущих авиастроительных фирм.
– Да зачем вообще ее продавать? Останется у меня что-нибудь или мы распродадим все?
– С авиалиниями происходит то же самое, что и с производством автомобилей, – ответил Бат. – Тенденция такова, что на рынке остается все меньше компаний. Выживают лишь наиболее мощные. Но до кризиса еще далеко. Пока места хватает всем.
– Согласен. Закрывай «Корд ти-ви», закрывай «Корд эйрлайнс». Но постепенно, не разом. Мы же не хотим, чтобы все выглядело так, будто мы отказываемся от борьбы или нас выпирают. Что еще?
– Я думаю, мы должны слить «Корд эксплозивз» и «Корд пластикс». Сфера деятельности у них одна: продукты химии. Какой смысл держать на жаловании двойное число менеджеров, бухгалтеров, юристов и так далее.
– Будь я проклят, если ты не говоришь мне, что я не очень-то эффективно управлялся со своим хозяйством.
– Я тебе ничего не говорю, – возразил Бат. – Тебе виднее, с чем ты управлялся эффективно, а с чем – нет. У меня есть еще одно предложение. «Корд эксплозивз». Мне представляется, что слова «взрывчатые вещества» в названии материнской компании скорее недостаток, чем преимущество. Кое у кого это вызывает отрицательную реакцию. Я считаю, компанию надо переименовать в «Корд эксплозивз дивижн», а всю группу наших предприятий назвать «Корд энтерпрайзез». В названия «Корд продакшнс» и «Корд хотелз» также добавится слово «дивижн», и эти компании станут отделениями «Корд энтерпрайзез».
– Ты еще не взялся за структурную перестройку, но серьезно об этом думаешь, – резюмировал Джонас.
– Кроме того, я бы рекомендовал называть «Корд энтерпрайзез» КЭ и разработать соответствующий логотип. Ты же знаешь, General Electric у нас GE, International Business Vachines – IBM, Trans World Airlines – TWA, примеров этому предостаточно.
– Мой отец переворачивается в гробу.
– Будь он жив, он бы сделал то же самое.
– Будь он жив, он коротал бы дни в доме для престарелых.
– Изменения не такие уж значимые. И никак не угрожают твоему контролю.
– Хорошо, хорошо. Проводи их. Я назначаю тебя вице-президентом и членом совета директоров этой КЭ, которая будет, как ты говоришь, материнской компанией. Жду от тебя частых и подробных отчетов. Я собираюсь остаться здесь и взять на себя руководство «Корд хотелз». А также приглядеть за строительством «Интерконтинентал Вегас». И прижать к ногтю Чандлера. Этот сукин сын становится очень уж самостоятельным.
– Он попал в плохую компанию.
– Это заметно. Слушай, твой друг-адвокат, Эмори, войдет в нашу команду? Для проведения всех этих изменений нам нужен юрист, разбирающийся в корпоративном законодательстве.
– А Фил Уоллейс?
– Фил Уоллейс – мой личный адвокат, хотя он и вел дела компании. Дэйв Эмори станет главным юристом «Корд энтерпрайзез». Если ты думаешь, что он справится.
– Я знаю, что справится.
– С этим решено. Хорошо, что он живет в Нью-Йорке. Там он понадобится нам больше всего. Зачем ты брал в Гавану нашу телезвезду? Она так хорошо трахается?
– Я и она…
– Да, да. Но она будет слишком много знать, все время находясь рядом с тобой. Я не хочу, чтобы она была в курсе наших дел. По собственному опыту знаю: нельзя смешивать бизнес и секс. Согласен?
– А если я скажу, что могу жениться на ней?
– Я подумаю, что ты тронулся умом. – Голос Джонаса переполняло презрение. – Как и твоя сестра. Она говорит, что может выйти замуж за этого говнюка Парриша. Я пытался убедить ее полежать в клинике для алкоголиков, но она и слышать об этом не хочет. Черт! Не могу же я следить за всем. Если у тебя хватает мозгов для бизнеса, пользуйся ими и в личной жизни.
– Джо-Энн нужна работа. Она больше не хочет жить на пособие. Она должна нести за что-то ответственность… видеть перед собой какую-то цель. Я бы хотел взять ее в «Корд продакшнс». В отдел рекламы или пресс-бюро.
– Нет, – отрезал Джонас. – Никакой работы, если она выйдет за Парриша, Никакой работы, пока она не пролечится.
Бат пожал плечами:
– Ты босс.
Джонас отвернулся от Бата, посмотрел в окно.
– Не вздумай жениться на этой сучке. Ты просил меня не лезть в твою личную жизнь, но если человек не может разобраться со своей личной жизнью, как можно полностью доверять ему в бизнесе. Или ты будешь утверждать, что без памяти влюблен в Гленду Грейсон?
– Ты спрашивал, хорошо ли она трахается. Я тебе скажу, трахается она потрясающе.
– А теперь послушай меня. В свое время я переспал со многими женщинами. Но детей мне родили две из них, только две. И позволь мне сказать, я могу гордиться обеими. Твоя мать – прекрасная женщина. Моника тоже, пусть и по-своему. А вот если ты женишься на Гленде Грейсон, если она станет матерью твоего ребенка, рано или поздно наступит момент, когда ты будешь стыдиться ее, тебе будет неприятно представлять ей своих деловых партнеров и близких друзей. Она же была стриптизершей, Бат! Она вульгарна!
– Хорошо, хорошо. Ты высказался.
– И потом, разве ты сможешь столь жестоко обойтись с этой умной, очаровательной девчушкой из Вашингтона? Для чего у тебя голова, Бат?
2
– Ты знаешь, что он мне сказал? «Ты босс». Я только что назначил этого мальчишку вице-президентом главной компании, а стоит ему с чем-то не согласиться, как он пожимает плечами и говорит: «Ты босс».
– Почему тебя это задевает? – спросила Энджи.
Джонасу рекомендовали отдыхать после ленча не меньше часа. Доктор объяснил, что это значит: раздеться и лечь в постель. Обычно к Джонасу присоединялась Энджи. Она отвлекала его от мыслей о бизнесе, но и лишала положенного ему отдыха. Вот и теперь она лежала рядом, осторожно массируя его пенис и мошонку, надеясь, что он расслабится и, возможно, даже уснет.
– Не знаю, – тон голоса помягчел. – Черт, я… я не думал, что он так окрысится на меня, если я что-то решу по-своему. Бог мой, я согласился на все серьезные изменения, которые он наметил, а когда я сказал нет по какому-то пустяку, он надулся и заявил, что я босс. Разумеется, я босс. А кто же еще, черт побери!
– Может, причина в том, что вопрос этот личный? Речь шла о его сестре.
– Я хочу, чтобы мальчик добился успеха. Хочу, чтобы в надлежащий момент он перехватил у меня бразды правления. Но момент этот еще не наступил.
– И сколь велик должен быть успех, которого он должен добиться? – спросила Энджи.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Я собираюсь определить величину его успеха. Большой, но не столь большой, как твой. Так?
Джонас долго молчал.
– Ты у меня, как Бат. Слишком умна.
3
– Меня предупреждали. Мне говорили, что я стану его мальчиком на побегушках, – жаловался Бат Гленде.
– Чертовски хорошо оплачиваемым мальчиком на побегушках, – уточнила Гленда.
Они лежали в постели в доме на побережье.
– Я как собачка на поводке. На определенном расстоянии вроде бы бегаю свободно. А потом он дергает за поводок. Кстати, я более не твой продюсер. Сегодня он сказал мне об этом.
– Не ты? А кто же?
– Еще не знаю. Даже не знаю, кто будет выбирать, он или я. Общее руководство пока оставлено за мной, но текущие вопросы будет решать кто-то другой. Мне придется проводить большую часть времени в Нью-Йорке.
– Другими словами, мы уже не будем так часто видеться.
– Я буду прилетать в Лос-Анджелес. А ты – в Нью-Йорк.
– Когда идут съемки, такое невозможно.
– Значит, прилетать буду я. Часто. Но быть вместе каждый день мы не сможем.
– Каждую ночь, – поправила она его. – Так тебе больше не нужен этот дом. Я могу…
– Разумеется, нужен. Нам нужен.
– Значит, старик своего добился.
– О чем ты?
– Ты должен ехать в Нью-Йорк. Я – оставаться в Калифорнии. Он все устроил с тем, чтобы развести нас в разные стороны.
– Я сам себе хозяин, – пробурчал Бат.
– Естественно, – фыркнула Гленда.
4
«Уолл-стрит джорнэл» опубликовала статью о реорганизации предприятий, объединенных, как писали многие газеты, в Империю Корда:
«КЭ – НОВАЯ ИМПЕРИЯ КОРДА
На Джонаса Э. Р. Корда, сына Джонаса Корда II, возложена ответственность за кардинальную перестройку предприятий Корда. Пока тридцатидвухлетний Джонас Корд III только готовится стать во главе Империи Корда, продолжив семейную традицию, не вызывает сомнений, что рычаги власти остаются в руках его пятидесятитрехлетнего отца, сохранившего за собой посты председателя совета директоров и исполнительного директора компании, которая получила новое название – «Корд энтерпрайзез», или КЭ, и владеющего контрольным пакетом акций».
Тони Максим, политический репортер «Вашингтон пост», хотя и не занималась вопросами бизнеса, тем не менее откликнулась на реорганизацию компаний Корда своей заметкой:
«Третий Джонас Корд – Джонас Энрике Рауль Корд-и-Батиста – стопроцентный американец. Незаконнорожденный сын своего отца, он родился и провел детство в Мексике. Образование, однако, получил в Соединенных Штатах: в Военной академии Калвера, в Гарварде и Юридической школе Гарварда. Учеба прерывалась службой в армии Соединенных Штатов. За храбрость и мужество, проявленные в боях с нацистами, он награжден крестом «За выдающиеся заслуги» и двумя медалями «Пурпурное сердце».
Продолжая семейные традиции, он, как и его дед и отец, по праву считается дамским угодником. Его часто видят в компании телезвезды Гленды Грейсон. Недавно он ездил с ней на Кубу, где инспектировал казино, в которое вложены деньги Кордов, и встречался с дядей своей матери, кубинским диктатором Фульхенсио Батистой».
Когда Тони приехала в Нью-Йорк, Бат показал ей телекс, полученный от отца:
«Я ПОЛАГАЛ, ЭТА ДЕВУШКА НАШ ДРУГ. ОНА СЛИШКОМ МНОГО ЗНАЕТ И СЛИШКОМ МНОГО ГОВОРИТ. ПОМНИ МОЙ СОВЕТ НАСЧЕТ ТОГО, ЧТО МОЖНО ГОВОРИТЬ ЖЕНЩИНАМ О СВОИХ ДЕЛАХ».
Она сидела напротив его стола в Крайслер-билдинг. Рабочее пространство стола увеличивали два бюро со сдвижными крышками. Обычно на столе Бата царил беспорядок, но при необходимости он мог скинуть все бумаги в бюро и закрыть их крышками. В углу стоял телетайп, по которому отец присылал Бату свои вопросы или жалобы. Сейчас аппарат что-то выстукивал. Бат вроде бы этого и не замечал. А когда телетайп замолчал, не поднялся, чтобы взглянуть на очередное послание.
Тони стала еще прекраснее. В тридцать один год она не прибавила ни унции, возможно даже чуть похудела. А высокая грудь под белым шелком блузы так и манила к себе. Он так давно не ласкал ее тело. Даже от мысли об этом у Бата перехватило дыхание.
– У меня не было намерения обижать твоего отца, – улыбнулась Тони.
– После инфаркта он стал очень сварливым, – ответил Бат. – Доктор предупреждал меня, что такое возможно.
– Сказалось близкое общение со смертью.
– Не совсем. Причина в изменении кровоснабжения мозга.
– Я забежала к тебе не для того, чтобы говорить о твоем отце, – сменила тему Тони. – Сегодня я беру интервью у мэра и подумала, не пообедать ли нам вместе.
– Отличная мысль. – Бат перевернул страничку календаря. – Я отменю пару встреч.
– Прекрасно. Где мы встретимся?
– А где ты остановилась?
– В «Алгонкине».
– Там хороший ресторан. Но… слушай, а почему ты остановилась в отеле? Ты же знаешь, что у меня квартира в «Уолдорф Тауэрс».
– А как отреагирует Гленда, узнав, что я ночую у тебя?
– Это не ее дело.
– Совершенно верно… Да и мне нет дела до того, что ты спал с ней. Я хочу сказать, мы видимся раз в несколько месяцев и нельзя же требовать от тебя, чтобы ты воздерживался все это время. Естественно, нельзя требовать того же и от меня.
– Теперь я перебрался в Нью-Йорк, и мы можем видеться гораздо чаще.
Тони кивнула:
– Я за. Ты мне все еще небезразличен, знаешь ли.
– Ты мне тоже. Мы…
– Давай не углубляться в дискуссию. Я переселяюсь в твою квартиру. Когда ты там будешь?
Бат открыл ящик одного из бюро, достал ключ, протянул Тони.
– Приходи, как только освободишься. Если меня еще не будет, обживайся сама. Ключ оставь у себя. В Нью-Йорке тебе больше не придется останавливаться в отеле.
