Текст книги "Властелины удачи"
Автор книги: Гарольд Роббинс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 29 страниц)
2
Они совокупились на диване, а потом, когда им стало тесно, скатились на толстый ковер, где и кончили, Бат – в полном изнеможении, а Маргит – переполненная энергией. Она встала и в танце прошлась по комнате. Бат, как завороженный, не отрывал от нее глаз. Впервые он видел женщину, которая выбривала лобок. Маргит тряхнула головой, села на диван.
– Есть у тебя «Олд башмиллз»? – спросила она. Джонас приучил ее к ирландскому виски, и она всегда заказывала его перед обедом. – Хочется выпить.
– Я похотливый соблазнитель, – улыбнулся Бат. – Заранее заказал бутылку, надеясь, что смогу заманить тебя сюда.
Он налил виски в два стакана, добавил льда.
– За следующий сезон. – Он поднял стакан.
– За следующий сезон, – согласилась она.
– Он будет очень успешным для нас.
Маргит задумчиво посмотрела на него, потом кивнула.
– «Маргит шоу», – промурлыкал он.
Именно Бат предложил это название, опустив фамилию Маргит[48]48
Логика Бата понятна. Слово «литтл» означает маленький, маленькое. То есть «Маргит Литтл шоу» воспринимается как «Маленькое шоу Маргит».
[Закрыть]. Бат сел на диван рядом с девушкой, положил руку на чисто выбритый лобок, начал поглаживать влажную ложбинку. Маргит чуть раздвинула ноги, откинулась на спинку дивана, удовлетворенно вздохнула.
3
Гримерная клуба «Океанский дом» в Майами-Бич не шла ни в какое сравнение с гримерной концертного зала отеля «Насьональ» в Гаване» или «Фламинго» в Лас-Вегасе. Гленда стояла под душем в тронутой ржавчиной стальной кабинке, отделенной от гримерной брезентовой занавеской. Амелия держала наготове большое махровое полотенце, понимая, что ее звезде придется вытираться и одеваться в присутствии двух мужчин.
Джон Стефано сидел на стуле (дивана в гримерной не было) и курил большую сигару. Сэм Стайн расположился на другом стуле.
– Дай мне что-нибудь выпить, Амелия! – крикнула Гленда. – Господи, дай же мне шотландского.
Амелия повесила полотенце на крючок, шагнула к туалетному столику, на котором ждала бутылка «Блэк энд Уайт».
Холодильник в гримерной также отсутствовал, поэтому не было и льда, но Амелия уже поняла, что главное для Гленды – виски, а не лед или содовая. Она плеснула виски в стакан для воды, подала в душевую и тут же получила его назад, уже пустой.
– Что привело тебя в Майами-Бич, Джон? – спросила Гленда.
– Ничего особенного.
Гленда выключила воду и отодвинула занавеску. На мгновение Стефано увидел ее голой, потом Амелия закутала Гленду в полотенце. Пока та вытиралась, Амелия старалась встать между Глендой и мужчинами. Протянула ей трусики, бюстгальтер из белого шелка, Гленда надела их и прошла в гримерную.
– Спасибо, Амелия.
Амелия знала, что это означает: более в ее присутствии нет необходимости и ей предлагается выйти за дверь.
– Говоришь, ничего особенного. – Гленда села у туалетного столика, вновь налила себе виски. – Это хорошо.
– Не будем дурить друг другу голову, – вмешался Сэм. – Джона расстроила статья Эдны Троттер.
– Неизбежное зло шоу-бизнеса, – пожала плечами Гленда. – Этим сплетницам рот не заткнешь.
– Фотографии. – Стефано покачал головой. – Не только фотографии, но и магнитофонная запись. Как такое могло случиться! Служба безопасности отеля имела четкие инструкции…
– Однако случилось, – прервала его Гленда. – Не по моей вине, и…
– Какая разница, чья тут вина, – насупился Стефано. – Тридцать, сорок газет напечатали эту гадость. Потом еще пятьдесят плюс журналы. Наши инвестиции в тебя под угрозой.
– Что ты хочешь этим сказать?
Ответ она получила от Сэма.
– Я предупреждал тебя, Гленда. Ты отрезала себе путь на телевидение.
– К черту телевидение, – бросила она. – Меня тошнит от этого говняного сюсюкания.
– Это еще не все, – вставил Стефано. – Тебя хотели видеть в лучших клубах этого полушария… потому что ты была телезвездой. А теперь… – Он вскинул руки. – Теперь ты еще одна артистка, которая поет, танцует и отпускает соленые шуточки.
– «Еще одна артистка», – повторила она. – Я – еще одна артистка? Гленда Грейсон – еще одна артистка?
Джон Стефано поднялся:
– Мы заключили сделку. Мы сказали, что тебе всегда будет, где выступать, и не отказываемся от своих слов. Мы тебя не бросаем. Ты будешь работать и дальше. Но на текущий момент самые большие залы более не проявляют к тебе интереса. Может, со временем ситуация изменится.
Стефано положил руку на обнаженное плечо Гленды.
– Как насчет обеда после второго шоу? – спросил он.
Гленда искоса глянула на Сэма, тот едва заметно кивнул.
– Хорошо. Почему нет?
– Тогда до встречи. – И Стефано вышел из гримерной.
– Сэм! Как же мы докатились до такого?
Сэм Стайн встал, подошел к ней:
– Я все равно ставлю на тебя. Но мы должны поработать над репертуаром.
Их взгляды встретились, в глазах Гленды стояли слезы.
– Только не говори, что мне пора изображать милую старушку, которая вышучивает своего мужа, детей и внуков да рассказывает о том, какие забавные приключения выпали на ее долю, когда она в последний раз пошла в супермаркет. Сэм, что же это такое? У нас все было хорошо, пока не появились эти Корды, а вслед за ними и эта чертова мафия…
– Не ассоциируй Стефано с мафией, – предупредил ее Сэм. – Лучше тебе этого не говорить.
– Который из Кордов подставил меня? – спросила она. – Кто передал эти фотографии и пленку Эдне Троттер?
– Я не знаю.
– Если бы я знала наверняка, что это Бат, я бы убила его. Клянусь Богом, убила бы!
4
Бат и Мейер Лански, оба в смокингах, переходили из одного зала отеля-казино «Ривьера» в другой. Едва ли Бат мог найти лучшего гида. Мейер по-прежнему утверждал, что он всего лишь менеджер, ведающий вопросами питания, но, судя по знакам почтения, выказываемым как сотрудниками, так и игроками, его место в управленческой иерархии отеля оценивалось несколько выше.
– Вы не играете, Бат, не так ли?
– За столами – нет.
– И не начинайте. – Лански покачал головой. – Посмотрите на этих людей. У нас идет честная игра, но некоторые из них сегодня вечером оставят здесь целые состояния. И знаете почему? Азартные игры для них, что наркотик.
– Играть можно и по-другому.
– Да. Я сам игрок. Как и вы. Как ваш отец. Риск будоражит кровь. Шагнуть чуть дальше, высунуться чуть больше. Вы позволите высказать личное мнение?
– Валяйте.
– Вы ведете себя глупо. Или вы думаете, что ваш отец не узнает, кто привез в Гавану Маргит Литтл?
– А кто ему скажет, Мейер?
– Только не я. Уверяю вас, я не скажу ни слова. Но пилот, стюард…
– Об этом я позаботился, – сухо ответил Бат.
– Вам кажется, что позаботились. Но признайтесь. Вам особо хотелось уложить ее в свою постель, потому что вы знали, что она – любовница…
– Она ему не принадлежит, – прервал Мейера Бат.
– Попробуйте сказать ему об этом. Только не говорите, что я вам помогаю.
– Если он узнает о нашей поездке, я скажу, что мы останавливались в «Насьонале».
Лански отвел Бата в свой обеденный кабинет с окнами, выходящими в концертный зал. За Маргит Бат намеревался подняться в номер через полчаса. Это время он хотел провести с Лански один на один.
– У меня есть к вам серьезный разговор.
Они сели за столик на четверых. Белая льняная скатерть, серебряные приборы, фарфоровая посуда. Все по высшему разряду.
Мейер Лански разлил в хрустальные стаканы «Чивас Регал». Закурил. Сигарету он старался держать под столом, чтобы дым не достигал ноздрей Бата.
– Я хочу оказать вам услугу и попросить вас помочь мне в одном деле, – продолжил Бат.
– Мне нравится ваш подход, – улыбнулся Лански.
– Благодарю. Вам не понравится то, что я сейчас скажу, но, пожалуйста, поверьте, я знаю, о чем говорю. Вы американец…
– Поляк, – поправил его Лански.
– Американец, – повторил Бат. – Как и мой отец. Но моя мать – кубинка. И я… Да, теперь я тоже американец. Но я знаю Латинскую Америку. И знаю Кубу.
– Вы намерены сказать мне, что эти… немытые с гор готовы войти в Гавану и захватить власть.
– Готовьте запасные позиции, Мейер. Вот что я хочу вам сказать. Они вам понадобятся.
– Я верю, что вы говорите от чистого сердца.
– Вы думаете, его племянница не знает, что к чему? – спросил Бат.
Лански пожал плечами:
– Так или иначе, запасных позиций у меня нет. Все мои деньги вложены в этот отель.
– Если возникнет такая необходимость, мы всегда возьмем вас на работу. По крайней мере, позаботьтесь о том, чтобы иметь возможность выбраться отсюда. Без стрельбы здесь не обойдется.
Лански кивнул:
– Спасибо за предупреждение. Так чем я могу вам помочь?
– Я хочу показать вам фотографии. Мне надо знать, кто этот человек. – Из внутреннего кармана пиджака Бат достал конверт, вынул из него несколько фотографий. – Знаете его?
Лански взял фотографии, нахмурился.
– Как вам удалось его сфотографировать?
– Подробностей не знаю. Этим занимался отец.
– Проститутка, – догадался Лански. – Его сфотографировала проститутка.
Бат кивнул:
– Вы знаете, кто он?
Лански вдавил окурок в пепельницу. Закрыл глаза.
– Знаю. Что вам о нем известно?
– Пару недель тому назад он встречался с Джимми Хоффой и Моррисом Чандлером. Чандлер, кстати, на самом деле Морис Коуэн.
– Совершенно верно. Мелкая сошка. Но… – Лански постучал пальцем по фотографиям. – Этот человек – не мелкая сошка.
– Вы его знаете?
– Я с ним встречался. Мне не нравится его занятие, и я бы не хотел, чтобы вы подумали, что он один из моих друзей.
– А чем он занимается, Мейер?
– Он – наемный убийца. Имени его я не знаю. Все зовут его Мальдитеста. Вы понимаете, что это означает?
Бат задумался, затем кивнул:
– Головная боль, на жаргоне – убить человека выстрелом в голову.
– Я поделюсь с вами информацией, которую с радостью заполучило бы ФБР. Только не подумайте, что я готов поручиться за свои слова. Это всего лишь слухи, но… Говорят, именно Мальдитеста убил Алберта Анастасиа. Теперь вы понимаете, что это за человек.
– С Анастасиа он расправился лихо, – кивнул Бат.
– Именно так. Вошел в парикмахерскую, разрядил револьвер в Анастасиа, бросил оружие на пол и вышел на улицу. Я уверен, что других его фотографий просто не существует. Держу пари, копы показывали парикмахерам тысячи фотографий. Но Мальдитесты на них не было. Его ни разу не арестовывали.
– Кто он? – спросил Бат. – Где скрывается?
– Кто он, я не знаю. В Америке максимум шесть человек знают его настоящее имя и как его найти.
– Допустим, вы захотели связаться с ним. Это возможно?
– Не хочу я с ним связываться.
– А если приспичит?
– Мне пришлось бы кое с кем поговорить. С Карло Гамбино. С Вулкано… Счастливчиком Лучано. Доны больше никого не хотят убивать, стараются обходиться без этого. Но если уж они решили, что человека надо убрать, они наверняка обратятся к Мальдитесте. Он берет немалые деньги, но и гарантирует результат. Они говорят, что он их ни разу не подвел. Возможно, так оно и есть.
– А может, секрет его успеха в том, что он не берется за заведомо невыполнимые задания? – предположил Бат.
– Возможно, вы правы.
– Раз он встречался с Хоффой и Чандлером, значит…
– Вы или ваш отец, – мрачно закончил Лански.
5
Бат сидел в гостиной «люкса» Джонаса на пятом этаже отеля «Семь путешествий». Догадываясь, что отец не в духе, он налил себе шотландского. Джонас уговаривал бутылку бербона.
– Как ты думаешь, скольких женщин ты должен оттрахать? – спросил Джонас. Как и предупреждала Маргит, он был в ярости. – Впрочем, мне это без разницы, но я думаю, ты мог бы держаться подальше от моих женщин!
– И кто же эти твои женщины? – холодно спросил Бат.
– Ты это отлично знаешь. Говорю тебе, только подойди к Энджи, и духу твоего здесь не будет. Я тебя уволю, лишу наследства, близко к себе не подпущу!
– Давай определимся. – Бат усмехнулся. – Энджи – твоя, Тони – моя, а насчет остальных… пусть победит сильнейший.
– Ты считаешь, что я должен соревноваться с тобой? – В голосе Джонаса слышалось негодование. Он покачал головой. – Нет, парень. Не выйдет. Если я говорю, что ты должен держаться от Маргит подальше, так оно и будет. Потому что я этого хочу!
– Не… рассчитывай… на это!
– О? Что ж, может, мы прямо сейчас и разойдемся. Я уж не знаю, что ты возомнил о себе.
– Я всего лишь твой сын, – пожал плечами Бат. – Ты отказался от Рины, когда отец велел тебе держаться от нее подальше? Вроде бы нет. Ему пришлось жениться на ней, чтобы…
– Не трогай моего отца! Ты о нем ничего не знаешь!
– Мне говорили, что я похож на вас обоих, – ответил Бат.
– Мой отец умер в двадцать пятом году. Кто мог рассказать тебе о моем отце? Только Невада, а у него не было случая поговорить с тобой.
– Он многое рассказал Джо-Энн, а она – мне.
Джонас пренебрежительно фыркнул:
– Ясно. Вы, значит, спелись. Сладкая парочка. Ладно. Черт с тобой.
Бат поднялся, прошел к бару. Вылил шотландское в раковину.
– Хорошо. Черт со мной. Вот только… Я выяснил, кто избил эту проститутку. Малоприятный тип. Никто не знает его настоящего имени, но все зовут его Мальдитеста. Это означает…
– Я знаю, что это означает. Наемный убийца.
– Совершенно верно. Наемный убийца. Самый опасный и удачливый из всех.
– И кого…
– Одного из нас. Может, обоих.
Джонас встал. Указал на место, где только что сидел Бат.
– Ради Бога, сядь. – Теперь он подошел к бару, наполнил стакан. – Слушай, ты мне не нравишься. А я – тебе. И я не знаю, сможем ли мы ужиться друг с другом. Но если вопрос поставлен ребром: застрелят кого-то из нас или нет, думаю, нам придется встать плечом к плечу, пока мы с этим не разберемся.
– Ничего другого просто не остается, – кивнул Бат.
6
Сенатор Джон Макклеллан занимал пост председателя Комиссии по расследованию злоупотреблений в области труда и капитала, известной больше как Комиссия Макклеллана. Он всецело доверял юрисконсульту комиссии Роберту Френсису Кеннеди и предоставлял молодому человеку неограниченную свободу в определении круга конфликтных ситуаций, принимаемых к рассмотрению комиссией. Сенатор знал, что особую антипатию у его любимчика вызывали тимстеры, но его это не слишком волновало, тимстеры традиционно голосовали за республиканцев. Короче, Бобби Кеннеди мертвой хваткой вцепился в тимстеров, и заседания комиссии в значительной степени благодаря участию в них Джимми Хоффы, широко освещались прессой. К вящему удовольствию сенатора.
Казалось бы, что могло быть общего между величественным старшим сенатором из Арканзаса, с громадным лысым черепом, в тяжелых роговых очках, и светловолосым молодым юристом из Массачусетса, так и не избавившимся от бостонского акцента. Однако они отлично сработались.
А во вспыльчивом, скорым на ответ Джимми Хоффе они нашли мальчика для битья. И когда тот являлся на заседания комиссии, пресса ловила каждое слово.
– Мистер Хоффа, в своих предыдущих показаниях вы охарактеризовали Пенсионный фонд центральных штатов как трастовый фонд, аккумулирующий деньги членов профсоюза и вкладывающий их в различные предприятия и ценные бумаги с тем, чтобы выплачивать пенсии членам профсоюза, уходящим на заслуженный отдых. Я не ошибся?
Для того чтобы сидеть, положив ногу на ногу, и при этом говорить в микрофон, Хоффе пришлось развернуть стул боком, и говорил он через плечо.
Хоффа улыбнулся и кивнул:
– Ни в коем разе, господин юрисконсульт. Вы же слышали мои показания.
– Да-да. И вы – один из попечителей фонда, не так ли, мистер Хоффа?
– Я об этом уже говорил.
– И куда фонд вкладывает свои деньги?
– Я говорил и об этом. Не хочу повторяться.
– Скажите, мистер Хоффа, фонд инвестирует средства в строительство отеля и казино в Лас-Вегасе, штат Невада?
– Да. Эти отели приносят немалую прибыль.
Глаза Бобби Кеннеди переместились с Хоффы на второй ряд стульев, поставленных для слушателей, где сидела Тони Максим. Их взгляды на мгновение встретились.
– Для того чтобы эти инвестиции приносили при быль, вы должны получить лицензию в Комитете азартных игр штата Невада, – продолжил Кеннеди. Это так?
Хоффа кивнул:
– Совершенно верно. С этим проблем не будет.
– Давайте разберемся, так ли это, мистер Хоффа. Вы уже подали заявку на получение лицензии, в которой перечислили управляющих и директоров компании, созданной для управления отелем-казино.
– Все акции будут принадлежать фонду. Прибыль будет выплачиваться в форме дивидендов. От этого выиграют все члены профсоюза.
– Выиграют, если вы получите лицензию.
– Мы ее получим. – Хоффа хищно улыбнулся.
– Это большой вопрос. Вы знакомы с пунктом пятьсот семьдесят один действующего законодательства штата Невада в части дополнения одна тысяча триста два?
– Я не пытаюсь запомнить все законы, господин юрисконсульт. Вам, возможно, это удается. Полагаю, это ваша работа, знать, сколько у нас законов и о чем говорит каждый из них. У меня хватает других забот.
– В этом дополнении, мистер Хоффа, указано, что лицензия на организацию казино не может быть выдана человеку с преступным прошлым и фирме, среди управляющих или директоров которой есть люди, отсидевшие в тюрьме. Вам это известно, не так ли?
– Что-то такое я слышал, господин юрисконсульт.
– Очень хорошо. И вас не заботит преступное прошлое одного из ваших управляющих?
Хоффа повернулся, наклонился к микрофону.
– Среди моих управляющих таких нет, мистер Кеннеди.
– Ой ли? А как насчет мистера Мориса Коуэна?
Хоффа заулыбался:
– Вы попали в «молоко», господин юрисконсульт. В нашей компании нет ни одного Коуэна.
Кеннеди открыл папку, что лежала перед ним на столе. Вновь посмотрел на Тони.
– Человек, который называет себя Моррисом Чандлером, в действительности Морис Коуэн. Перечень правонарушений мистера Коуэна представлен в нашу комиссию ФБР. Много лет тому назад он отсидел год в луизианской тюрьме за мошенничество. Еще два года провел в тюрьме Огайо за нарушение «сухого закона». Более того, он сидел и в Техасе за бродяжничество. ФБР полагает, что он был членом Пурпурной банды. Вы ни о чем этом не знали, когда назначали его на пост управляющего вашей компанией, мистер Хоффа?
– Не имел ни малейшего понятия. Если все это правда, в чем я очень сомневаюсь, я слышу об этом впервые.
Кеннеди закрыл папку:
– Полагаю, в Комитете азартных игр штата Невада вам укажут, что все это следовало выяснить до того, как вы наняли мистера Коуэна.
– Ладно, – кивнул Хоффа. – А теперь послушайте меня. «Корд хотелз» владеет в Вегасе отелем-казино и строит второй. Один из директоров компании – некая миссис Уайэтт. Можете проверить. Миссис Уайэтт сидела в тюрьме не «много лет тому назад», как мистер Чандлер, а в очень недалеком прошлом. И не за то, что продавала спиртное в период действия «сухого закона». Миссис Уайэтт отправили в тюрьму за кражу почтовых отправлений из ящиков. Ваши проверяльщики могут нарыть кое-что еще. При аресте у нее обнаружили поддельные купюры. Так кто у нас чистенький, мистер Кеннеди? У ваших друзей Кордов тоже рыльце в пушку!
7
Тони открыла дверь и пригласила Бата войти в ее вашингтонскую квартиру. Они пришли к выводу, что в создавшейся ситуации им не стоит встречаться в его отеле или идти вместе в ресторан.
– Мне очень жаль, Бат, – говорила она искренне. – Честное слово. Я и не подозревала, что ворошу осиное гнездо.
Бат бросил пальто на стул.
– Мой отец говорит, ну и черт с ними. Он даже рад, что все так вышло. Энджи подала заявление об уходе.
– Бедная Энджи…
– Она от этого только выиграла. Он женится на ней. На Рождество. На ранчо.
Тони опустилась на диван.
– Господи… А в прошлом году я думала, что до следующего Рождества он не дотянет.
– У него был хороший год. Он много работал, а тут еще эта драчка… Ему это только на пользу. Размеренная жизнь – не для него.
– Я удивлена, что он снова едет на ранчо.
– Джонас говорил, что хочет продать его. Наверное, тоже думал, что для него следующего Рождества не будет. А теперь рад, что не продал. Если у него есть дом, так это ранчо. Он собирает гостей. Мы тоже приглашены. Даже Моника.
– Я не уверена, что смогу поехать в этом году, Бат. Мои отец и мать…
– Тони, – прервал он ее, – ты должна поехать. Там будет моя мать. И мой отчим Вирхилио Эскаланте. Моя мать не видела тебя с той поры, как мы учились в Кембридже. Она хочет вновь встретиться с тобой. И потом… возможно, для меня это будет последнее Рождество на ранчо. Старик и я очень близки к полному разрыву.
– Я не могу в это поверить.
– Лучше поверь. Больше терпеть нет сил.
– Он пригласил Монику? – спросила Тони. – Собирается жениться на Энджи в присутствии… – Тони покачала головой. – Наверное, это его стиль. Король всегда прав.
– Думаю, дело не в этом, – заметил Бат. – Скорее, он собирает тех, кто ему дорог.
– На свою свадьбу.
– Совершенно верно. Это еще не все новости. Джо-Энн беременна.
– Счастливица. – В голосе Тони слышался не только сарказм, но и грусть.
