Текст книги "Властелины удачи"

Автор книги: Гарольд Роббинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 29 страниц)

5

Все было, как и всегда. В ночи, проведенные вместе после долгой разлуки, они совсем не спали. Обессиленный, он скатывался с нее, чтобы под ее игривыми пальчиками прийти в себя и продолжить прерванное. Она ничего ему не запрещала. Он позволял ей все. Дважды они шли в ванную и вместе принимали душ, смывая пот и сперму. Потом возвращались в спальню, расправляли простыни и вновь отдавались друг другу.

В четыре часа утра зазвонил телефон. Бат не сразу взял трубку, зная, что этого номера в справочнике нет, а срочных звонков он не ждал.

– Боже ты мой, – недовольно пробормотала Тони.

– Это отец, – прошептал Бат. – Звонит из Лас-Вегаса.

– Тебе не звонила твоя сестра? – спросил Бата Джонас.

– Нет. С чего ей звонить?

– Ты никогда не догадаешься, где она сейчас! – В голосе Джонаса звенела тревога.

– Так где? – подчеркнуто спокойно спросил Бат.

– В тюрьме, черт побери!

– Где? И за что?

– В Лос-Анджелесе. Управление автомобилем в пьяном виде. Она попала в аварию, слава Богу, никого не задавила, но ее отвезли в участок и проверили кровь на содержание алкоголя. И выяснили, что выпила она слишком много, чтобы садиться за руль.

– Что мне делать?

– Не знаю. Отправляйся туда и попытайся ей помочь.

– Я позвоню тебе из Лос-Анджелеса.

6

Джо-Энн с пылающим лицом и распухшими от слез веками сидела за проволочной перегородкой. В серой униформе Сибил Брэнд инститьют, женской тюрьмы округа Лос-Анджелес.

– Ты проведешь здесь всего три дня, – успокаивал ее Бат. – Это минимальное наказание для тех, кто управляет машиной, выпив лишнее, избежать которого невозможно. Не горюй… Четверг, пятница, суббота.

– Это так унизительно, – всхлипнула Джо-Энн.

– Мы внесли залог, и теперь ты можешь садиться за руль, хотя водительское удостоверение возвращено тебе условно, с испытательным годовым сроком. Ты даже не знаешь, как тебе повезло. Ты могла бы разбиться насмерть. Или кого-нибудь задавить.

– Может, мне и следовало отправиться на тот свет.

– Не болтай ерунды.

– Ты говорил с Беном? – спросила Джо-Энн.

– Да.

– Он не пришел навестить меня.

– Это невозможно. Тебе разрешено видеться только с членами семьи и адвокатами. Больше ни с кем. Мы могли бы пробить ему разрешение на свидание с тобой, но ты выйдешь на свободу до того, как мы получим его.

– Все равно я не хочу, чтобы он увидел меня здесь.

– А теперь послушай меня. Я договорился с «Сансет-хиллз клиник». После освобождения я сразу отвезу тебя туда.

– Больница для алкоголиков! – в отчаянии воскликнула Джо-Энн. – Я… не хочу туда. Там такая же тюрьма.

– Если ты откажешься от лечения, отец срежет тебе пособие.

Джо-Энн зарыдала:

– Проклятое пособие! Всегда это проклятое пособие! Я должна делать все, что он говорит, чего бы это ни касалось, чтобы получать это проклятое пособие! И ты должен делать все, что он говорит, чтобы не остаться без этой чертовой работы. Ты думаешь, что не зависишь от него? Независимости у тебя не больше, чем у меня, большой брат. Нет среди нас независимых от Джонаса. И сколько я там пробуду?

– К концу месяца они определятся с курсом лечения.

Она шумно выдохнула:

– Ты пьешь. Он пьет. Почему же я должна отправляться к психам из-за того, что я тоже пью?

– Мне нет нужды это объяснять. Ты и сама все знаешь.

– А что изменится после того, как я выйду из клиники?

– Когда ты выйдешь оттуда, я возьму тебя на работу в «Корд продакшнс».

– Он тебе не разрешит.

– Я все равно возьму тебя на работу, понравится ему это или нет.

7

Гленда села на кровать в номере мотеля «Золотые вечера», который снял Бен Парриш. Съемочную площадку она покинула лишь полчаса тому назад и еще не успела отдышаться и смыть пот.

– Так дай мне посмотреть на твой знаменитый «агрегат».

Бен тут же расстегнул ширинку и вывалил свое хозяйство.

– О-ля-ля! – воскликнула Гленда. – Самый большой в Калифорнии, так?

Бен улыбнулся, не собираясь убирать своего красавца в штаны.

– Слушай, в Калифорнии такого конкурса не проводилось, так что полной уверенности у меня нет. Может, ты видела и побольше.

– Вроде бы нет. А ты им гордишься, не так ли?

Парриш сжал член, от чего он еще больше вытянулся, потолстел, под кожей набухли синие вены. Приподнял ладонью свободной руки.

– Девушки просят меня показать им моего молодца, даже если не хотят проверить, каков он в деле.

– И ты показываешь?

– Иногда.

Гленда начала раздеваться.

– Очень уж он здоровый.

Бен последовал ее примеру.

– Чего он не любит, так это безработицы.

– А твоя подружка заперта в психушке.

– Она просила разрешить мне навестить ее. Ей отказали, поскольку наши отношения не зарегистрированы официально. Она, конечно, рассердилась, но уже подписала бумагу, согласившись пройти курс лечения, так что выйти оттуда не может. О ней заботится Бат. А вот о тебе, похоже, нет.

– Он позвонил, когда прилетел в Лос-Анджелес, но не смог уделить мне ни часа.

Они разделись догола. Гленда села на кровать, Бен встал перед ней. Она протянула руку, коснулась его огромного члена, затем кивком предложила сесть рядом. Бен сел, начал ласкать ее груди.

– Мы хорошо проведем время, – проворковала Гленда. – Корды нам не нужны. Мы развлечемся и без них.

– Ты чертовски права. Отлично развлечемся. Корды использовали нас, и не только в постели.

– Только те женщины могут говорить, что их оттрахали, которые переспали с тобой. – Она сжала член Бена, чтобы убедиться, что он готов к работе. – Приступим. Пусть мне завидуют все женщины Калифорнии.

Он поцеловал Гленду в шею, пробежался руками по ее телу. Кивнул:

– Хорошо.

Гленда откинулась на спину, широко развела ноги. Он завис над ней, начал вводить своего гиганта, пока Гленда не застонала. Он чуть подался назад, а потом легкими толчками продолжил путь вглубь. Гленда постанывала и повизгивала, но он не успокоился, пока их животы не соприкоснулись. Он не позволял себе резких движений. Не мог позволить. И быстро кончил. Как раз к тому моменту, когда она поняла, что больше не выдержит.

– Мой Бог, Бен! – Рука Гленды нырнула между ее ног. Тело ее блестело от пота. – Как я и сказала, только после тебя женщина может утверждать, что ее оттрахали.

Бен вновь поцеловал ее в шею. Вспомнил свои слова о том, что их обоих использовали.

– Вот о чем я думаю, крошка. Ты – «Корд продакшнс». Твое шоу – их единственный успех. Когда придет срок возобновлять контракт, ты должна заставить их раскошелиться.

– Такая мысль приходила мне в голову. – Гленда лениво потянулась.

– Конечно, когда эта передача только становилась на ноги, никто не мог сказать, чем все закончится. Но сейчас ты на вершине. Однако успех в шоу-бизнесе недолговечен. Мне незачем объяснять тебе эту азбучную истину. Так что, пока есть такая возможность, надо бороться за каждый цент.

Глава XXII

1

Аэродром в Аризоне, к югу от Лас-Вегаса, на котором в 1951 году приземлился Джонас, скрываясь от судебных исполнителей, функционировал в том же режиме. И где-то около полудня его посадочной полосы коснулись колеса высокоскоростного частного самолета.

Первым по трапу сошел Карло Вулкано, капо семьи Вулкано, которая контролировала восточный сектор Кливленда. С морщинистым лицом, седоволосый, среднего роста, он казался чуть ли не карликом, потому что ходил ссутулившись и наклонив вперед голову. Ремню он предпочитал подтяжки, а в левой руке держал носовой платок, которым постоянно вытирал нос, его замучил насморк.

За ним последовал Джон Стефано, правая рука дона Козенцы из Детройта. Смуглолицый, темноволосый пятидесятилетний мужчина с бегающими карими глазками. Он чуть задержался в салоне, раскуривая сигару.

Встречал их Моррис Чандлер. Едва прибывшие спустились на бетон взлетно-посадочной полосы, он направился к ним. Джимми Хоффа, улыбаясь во весь рот, обогнал его и первым пожал руку Вулкано.

Вчетвером мужчины проследовали в частный клуб у дальнего конца полосы. Сели за один из столиков, покрытый красно-белой клетчатой скатертью. Стефано вновь раскурил потухшую было сигару от пламени свечи, вставленной в горлышко бутылки из-под кьянти.

– Неплохое местечко. – Вулкано оглядел обеденный зал. – А это все шлюхи?

– Естественно, – ответил Чандлер.

– Это хорошо.

– Укромное местечко, – не без сарказма бросил Стефано. – Ты надеешься, что Корд не узнает о нашей встрече, так?

– Так.

– А что он делает, нанимает частных детективов? – полюбопытствовал Стефано.

– Ему это не нужно. У него своя служба безопасности. Мало что укрывается от его внимания.

– Да… жаль, конечно, Дэйва Бека, – обратился Вулкано к Хоффе. – К сожалению, он из тех людей, что не прислушиваются к добрым советам.

– Он вообще никого не слушал, – покивал Хоффа. – Адвокаты не уверены, что от апелляций будет какой-то прок. Боюсь, он умрет за решеткой. – Хоффа тяжело вздохнул. – Он никого не слушал.

– С этим ясно. И теперь профсоюз тимстеров должен возглавить ты, – продолжил Вулкано. – Есть проблемы?

Хоффа пожал плечами:

– Какие проблемы?

– Не нужна тебе помощь?

– Едва ли найдется человек, который будет отказываться от предлагаемой помощи. Но я думаю, все пройдет гладко.

– По-моему, мы прилетели сюда, чтобы поговорить о чем-то другом, – вмешался Стефано.

– О Кордах, – уточнил Хоффа. – Я хочу убить этого сукиного сына, так что помогите мне в этом!

Карло Вулкано наклонился над столом к Хоффе.

– Мы же деловые люди, друг мой. Убийства сильно вредят бизнесу. Если хочешь работать с нами, оставь свои антипатии при себе и выбрось из головы все эти мысли об убийствах.

Хоффа широко улыбнулся:

– Это всего лишь оборот речи, дон Карло.

Вулкано кивнул:

– Мы, конечно, не можем говорить от лица всех, – он повернулся к Чандлеру, – но многие наши компаньоны полагают, что усиление Кордов в Лас-Вегасе не в наших интересах.

– Проще говоря, доходы от отелей для нас не существенны, – добавил Стефано. – А вот казино нам необходимы. Для отмывания денег и других целей.

– На Кубу рассчитывать не приходится, – внес свою лепту в дискуссию и Чандлер. – Мейеру Лански не удалось убедить Кордов сделать инвестиции в «Ривьеру», хотя я думал, что они не смогут устоять перед столь выгодным предложением. Остается лишь предположить, что Корды располагают более полной информацией, чем Лански.

– И откуда ей взяться? – спросил Вулкано.

– Мать Бата – племянница Батисты. Может, она сообщила сыну что-то очень важное.

– Такое возможно, – согласился Стефано.

– Важно выработать основной и запасной варианты действий, – заметил Вулкано. – Для меня это непреложное правило. Чтобы в случае неудачи с основным вариантом не остаться у разбитого корыта. – Он любил поговорить и привык к тому, чтобы ему внимали. – Эти Корды угрожают нашим интересам. Что нам с ними делать?

– Жаль, что мы не можем прибегнуть к самому испытанному способу, – вздохнул Чандлер.

– Забудь об этом, – покачал головой Вулкано. – Вопрос в том, чем мы их можем прижать?

– Дочь Джонаса Корда сейчас в калифорнийской клинике, – начал Чандлер. – Лечится от алкоголизма. Ранее она сошлась с неким Бенджамином Парришем, известным в Голливуде бабником. Незаконнорожденный сын Джонаса, Джонас Третий, его еще зовут Бат, спит с Глендой Грейсон. Джонас Второй держит при себе Анджелу Уайэтт. Она ему и секретарь и любовница. В свое время отбывала срок в федеральной тюрьме. – Чандлер пожал плечами. – Возможно, нам удастся использовать эту информацию.

– Мы можем организовать забастовки, – вмешался Хоффа. – Они не смогут построить «Интерконтинентал Вегас» без…

– Давай держать эту идею про запас, Джимми, – оборвал его Вулкано. – Возможно, лучше поискать решение в том, что сообщил нам Моррис. Зачем переть напролом, если можно добиться своего более тонкими методами.

– Любые методы хороши, если дают нужный результат, дон Карло. – Хоффа не оставил без внимания словечко, любимое доном. – Пойдем по пути, предложенному Мори, а мою идею будем держать про запас.

– Не называй меня Мори, – холодно бросил Чандлер.

Хоффа ухмыльнулся:

– Не волнуйся, приятель. Я знаю, какие у тебя связи. Как бы мы ни называли тебя.

– Господа, мы пришли к соглашению. – Вулкано надоели эти препирательства. – И прежде чем мы вновь залезем в этот паршивый самолетик, я хочу съесть хороший бифштекс, выпить бутылку доброго вина и насладиться ласками одной из этих славных девчушек, что косятся на нас и ждут приглашения подсесть к нашему столику.

2

– Я же сказал нет, черт побери. Я говорил тебе, что не хочу, чтобы Джо-Энн работала у нас.

– До тех пор, пока она не пролечится, – уточнил Бат. – Она пролечилась. Я уговорил ее лечь в клинику, и она провела там больше месяца.

– И почему ты думаешь, что теперь она не возьмется за старое? – спросил Джонас.

– Может и взяться, если не протянуть ей руку помощи.

– Сначала тебе следовало обговорить это со мной.

– Неужели вице-президент не может без согласования с тобой взять на работу сотрудницу пресс-центра?

– Это не деловой вопрос. Семейный.

– Ты говоришь мне, чтобы я не совал нос в семейные дела?

– Она моя дочь!

– Она моя сестра.

– Наполовину.

Бат кивнул:

– И что? Разве этого мало?

Джонас поднялся, подошел к окну. Он уже освоил маленький трюк Морриса Чандлера: посмотреть в телескоп, успокаивая нервы и выигрывая время.

Разве этого мало? Что это за вопрос? К сожалению, ответ не составлял для него тайны. Он понимал, на что намекает сын. И чего от него ждут? Извинений? Он просто сменил тему.

– У меня есть для тебя новости. – Джонас вернулся к дивану, на котором сидел. – Твоя телезвезда трахается на твоей вилле на побережье.

– Откуда ты знаешь?

– Я должен все знать. И ты тоже. Она работает на нас. А потому мои люди приглядывают за ней. А твои нет? Ты не знал, что она трахается в твоем доме?

– Ну… это ее личное дело.

– Нет. Это не ее дело. Это твое дело. Наше дело. Она работает на нас. Она – наше достояние. Кроме того, я думал, что она чем-то обязана тебе.

Бат покачал головой:

– Ладно. Мне, собственно, без разницы, трахается она или нет, но…

– Отгадай, кто с ней спит?

– Кто?

– Дружок Джо-Энн. Бен Парриш.

– Парриш! Это же надо! Каков сукин сын!

– Совершенно верно. Парень, который трахал Джо-Энн, теперь трахает Гленду Грейсон. Вот и подумай, в каком свете он выставил тебя.

– Сукин сын, – повторил Бат.

– Я не удивлюсь, если нас ждут и другие сюрпризы. У Парриша репутация скользкого типа. Он постарается заполучить ее контракт.

– И что мы можем сделать? – спросил Бат.

– Я уже принял необходимые меры, – ответил Джонас.

3

Административный корпус «Корд продакшнс» находился на территории студии Корда в Западном Голливуде. Джо-Энн отвели маленький кабинет с видом на автостоянку. Артур Моусон, назначенный продюсером «Шоу Гленды Грейсон», привык лично встречаться с прессой, по, получив соответствующие указания младшего мистера Корда, переложил все контакты на Джо-Энн. Так что теперь она разговаривала с репортерами по телефону и отвечала на письма фэнов.

Интервью Гленды Грейсон и личной перепиской звезды занимался ее агент Сэм Стайн и его пресс-бюро. Аналогичные службы были у приглашенных на шоу знаменитостей. Так что Джо-Энн оставались лишь вопросы, связанные с деятельностью компании. Работа не требовала особых усилий, но Джо-Энн искала возможность придать своей должности более высокий статус и тем самым принимать более активное участие в делах «Корд продакшнс».

Удавалось ей это или нет, но в душе Джо-Энн воцарилось спокойствие. Впервые после окончания колледжа у нее появился повод подниматься рано утром, принимать душ, краситься, одеваться. В клинике она похудела. По рекомендации врачей играла в теннис и плавала, а на завтрак, обед и ужин получала еду, калорийность которой тщательно дозировалась.

Она по-прежнему жаловала шотландское, но теперь уже знала свою дозу и могла вовремя остановиться. «Если ты можешь остановиться, когда это надобно, значит, ты не алкоголик», – говорила она. Джо-Энн не собиралась сосать апельсиновый сок, когда все пили спиртное. Слишком это было унизительно. Не хотела она идти и к «Анонимным алкоголикам», хотя в клинике ей настоятельно рекомендовали наладить тесные отношения с этой общественной организацией. Она сходила на одно собрание, после чего пришла к выводу, что АА – та же секта.

Отец не видел ее после выхода из клиники, но к двадцати трем годам она придумала для себя новый образ. Полностью сменила гардероб, отдав предпочтение одежде, оптически удлиняющей фигуру, коротко подстриглась, завила волосы. В тот день она пришла на работу в кремовой юбке и обтягивающем небесно-голубом свитере. Бюстгальтер высоко поднимал ее грудь. Бену нравился этот наряд, поэтому она часто надевала его, особенно если знала, что днем они увидятся.

Зазвонил телефон. Секретарь сообщила, что с Джо-Энн хочет поговорить молодая женщина, не условившаяся заранее о встрече. Некая Синтия Роулз, представившаяся репортером из «Очерков Голливуда». Приход репортера порадовал Джо-Энн, и она попросила секретаря послать женщину к ней.

Синтия Роулз жевала резинку и носила очки, а принадлежность к репортерской гильдии удостоверяла карандашом, заткнутым в волосы над правым ухом, и блокнотом для стенографирования в левой руке.

Она протянула Джо-Энн визитную карточку.

– Вы знаете нашу газету? – спросила она.

Джо-Энн кивнула. Это малоформатное издание продавалось во всех супермаркетах.

– Видела. Но не читаю регулярно.

Если Синтия Роулз и уловила нотки пренебрежения в голосе Джо-Энн, то не подала вида.

– Мы хотели бы проверить полученный нами материал. Поверите ли, но мы проверяем поступающие в редакцию сведения куда тщательнее, чем другие газеты. Мы просто не можем позволить себе дать ложную информацию.

– Я понимаю.

– Я… пыталась связаться с мистером Стайном, но он не хочет со мной разговаривать. В факсе речь идет о Гленде Грейсон. Вы понимаете, о вашей звезде.

– Почему вы решили, что я скажу вам то, чего не хочет сказать Сэм Стайн?

– Может, и не скажете. Но я считаю, что должна показать вам эту заметку до ее публикации. – Синтия Роулз протянула Джо-Энн два листа с отпечатанным текстом. – Если вы скажете, что не все соответствует действительности, мы продолжим проверку.

Джо-Энн просмотрела текст.

«…Мило, мило, мило! Все более тесные отношения устанавливаются между телезвездой Глендой Грейсон и голливудским плейбоем Бенджамином Парришем, известным также как агент и продюсер.

Более никаких «перепихиваний» в мотелях для стриптизерши давно минувших дней и ее нового кавалера. В эти дни она принимает своего Бенни в доме на побережье, который ранее делила с богатеньким Джонасом – «Батом» – Кордом.

Насколько нам известно, мистер Корд не возражает. Как и его знаменитый отец, Джонас Корд II, «Бат» не кладет яйца в одну корзину. Моногамия не числится среди семейных традиций Кордов.

Наши источники информации в данном случае не вызывают ни малейших сомнений…»

– Я сожалею, что пришлось использовать вашу фамилию. – Синтия Роулз вздохнула. – Полагаю, для вас это не сюрприз, не так ли?

Джо-Энн ответила ледяным взглядом.

– Я хочу знать, кто вам все это сообщил.

– Вы же понимаете, что мы не можем разглашать фамилии наших информаторов.

– Еще как можете. У вас есть два варианта, мисс Роулз. Я думаю, вы понимаете, чем чреваты подобные игры с Кордами. Если мой отец не сможет взыскать с вас штраф в суде, он просто купит вашу газетенку. Такое уже случалось, знаете ли. И никакие крики о свободе печати не помогут. Мой отец не закроет газету. Просто переименует «Очерки Голливуда» в «Сельские новости». Что вы знаете о коровах, мисс Роулз?

Поначалу Синтия Роулз решила сыграть бесстрашного репортера. Пожала плечами и усмехнулась. Но бравада длилась недолго.

– А второй вариант?

– Вы называете мне фамилию вашего информатора, и я, возможно, окажу вам содействие. Ваша заметка далеко не полна. А с моей помощью вы сможете много чего добавить.

Пока Синтия размышляла, Джо-Энн мысленно похвалила себя. Именно так всегда и действовали Корды. А Бена Парриша она разнесет в пух и прах… В том, что написанное – правда, она не сомневалась.

– Мисс… мисс Корд, я…

– Кто вам все это рассказал?

– Мисс Корд… Я попала между молотом и наковальней.

Джо-Энн вскинула голову:

– Вы к этому привыкнете, мисс Роулз, повзрослев еще на несколько лет. Вам еще повезло. У вас есть выбор. В большинстве случаев у людей его нет.

– Все гораздо сложнее. Информатор позвонил моему редактору. Тот записал разговор на пленку, как и любой другой. Дал мне ее прослушать. Наверное, вы не поверите мне, если я скажу, кто ему звонил.

– А вы рискните.

– Мисс Корд… Это был ваш отец.

Такого Джо-Энн не ожидала. Лицо ее залил румянец.

– Мой отец… Вы думаете, звонил мой отец?

– Вы это отрицаете?

Джо-Энн задумалась, потом покачала головой. Что тут отрицать. Этим звонком отец мог решить не одну проблему.

– Нет, не отрицаю. Более того, могу подтвердить, что все, что он сказал, – чистая правда. И могу кое-что добавить. У Бена Парриша есть определенная… репутация. Я уверена, вы знаете, о чем я говорю.

– Насчет того, что у него висит, как у коня?

– Ему позавидуют многие жеребцы. Вас интересует, откуда мне это известно?

– Я боюсь спросить, – призналась Синтия Роулз.

– Полагаю, вы обо всем догадались. Я рада, что вы заглянули ко мне. Я подозревала, что у кого-то развязался язык, но не знала, у кого именно.

– Но ваш отец был в курсе всего. Как вы могли не знать того, что известно ему?

– У Джонаса Корда есть способы узнать то, что его интересует. Мне он ничего не сказал. Хотел, чтобы я прочитала об этом в газете.

– А как он отреагирует, прочитав появившиеся в заметке дополнения?

– Из-за этого он не станет покупать вашу газету.

– Благодарю вас, мисс Корд. Я рада нашей встрече.