355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Филип Хосе Фармер » Многоярусный мир: Ярость рыжего орка. Лавалитовый мир. Больше чем огонь. » Текст книги (страница 30)
Многоярусный мир: Ярость рыжего орка. Лавалитовый мир. Больше чем огонь.
  • Текст добавлен: 9 октября 2016, 13:29

Текст книги "Многоярусный мир: Ярость рыжего орка. Лавалитовый мир. Больше чем огонь."


Автор книги: Филип Хосе Фармер



сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 46 страниц)

Ничего похожего на врата поблизости не было.

Еще через несколько секунд спутники очутились на песчаном берегу какого-то тропического острова, (не исключено, что на Земле). Легкий бриз раскачивал ветви пальм. Желтое солнце у них за спиной стояло близко к зениту.

– По-моему, мы угодили в резонансную цепь из врат, – сказал Кикаха.

Но шли часы, а пейзаж оставался прежним. Устав ожидать, когда же что-нибудь случится, Кикаха с Ананой побрели по пляжу и спустя некоторое время оказались на прежнем месте.

– Мы на острове – вернее, на островке, – подытожил Кикаха, – окружностью около полумили. И что дальше?

На горизонте не виднелось ни пятнышка. Там мог находиться материк или другой остров, или же море продолжало нести свои волны тысячи миль, прежде чем те разбивались о какой-то берег. Кикаха обследовал деревья, которые на первый взгляд казались пальмами. Но на них росли плоды, похожие на гигантские гроздья винограда. Что ж, если он не ядовитый, то голодная смерть им в ближайшем будущем не грозит – хотелось бы верить! Деревья можно срубить лучеметом и сделать из них плот. Вот только бревна связать будет нечем, никаких лиан тут не росло.

Владыка, организовавший здесь остановку, выбрал для своих жертв смерть от голода.

Кикаха еще раз обошел остров вдоль берега, постоянно трубя в рог, потом стал сужать круги, так что в поле действия рога попал каждый дюйм островка. Здесь не было ни трещин, ни неактивированных врат. А то, что Рог не смог активировать врата, через которые Кикаха с Ананой сюда попали, означало лишь одно: эти врата были односторонними, с «замком» – дезактивирующим устройством. Мало у кого из Владык было в распоряжении это древнее устройство, требовавшее к тому же большого количество энергии.

– Со временем «замок» исчезнет сам по себе, – сказала Анана, – Но мы, полагаю, умрем гораздо раньше, если не сумеем выбраться отсюда.

Кикаха срезал лучеметом с ветки гроздь плодов величиной с бейсбольный мяч. От удара о землю некоторые плоды разбились. Хотя Кикаха и стоял футах в сорока от них, запах тут же защекотал ему ноздри.

– Фу-у! Но вонь еще не значит, что они несъедобные.

Но, тем не менее, ни Кикаха, ни Анана не притронулись к плодам. Когда голод станет совсем нестерпимым, можно будет попробовать – а пока они решили обойтись съестными припасами из своих рюкзаков.

Вечером третьего дня они легли на пляже спать в том же месте, откуда явились в эту вселенную. Если врата опять вдруг активируются, лучше оказаться в сфере их действия.

– Этот Владыка не просто заточил нас на этом островке, – вздыхал, ворочаясь, Кикаха. – Он еще и упрятал нас в своего рода камеру. Как мне надоело мыкаться по тюрьмам!

– Спи давай, – отозвалась Анана.

Внезапно в глаза им ударил яркий солнечный свет, и Кикаха воскликнул:

– Ну, наконец-то!

Они с Ананой вскочили со своих песчаных постелей, и едва успели схватить рюкзаки и оружие, как уже стояли на узком карнизе, глядя в бездонную пропасть. Потом с калейдоскопической быстротой друг друга сменили пещера, крошечный утес, возвышавшийся на несколько футов над морем, какая то комната... Кикаха попытался дунуть в рог и активировать врата, которые разорвали бы цепь, но не успел. Равно как и на следующих двенадцати остановках, которые они пролетели со свистом.

Нравилось им это или нет – кому такое понравится? – но они попали в головокружительный замкнутый круг. А затем, когда они вновь оказались в помещении на вершине башни в заброшенном городе, Кикахе удалось-таки протрубить все семь нот. И врата перенесли их в самое изумительное и неожиданное место из всех, где им довелось побывать.

– Думаю, мы разорвали цепь! – промолвил Кикаха. – Ты когда-нибудь слышала о подобном месте?

Анана ошеломленно покачала головой. А произвести впечатление на женщину, прожившую столько тысяч лет, было отнюдь не легко.



3


Чешуйчатый человек был главным экспонатом в центре огромного зала. Была ли то мумия, или чешуйчатый находился в анабиозе, ему явно было не меньше сотни-другой тысячелетий. Двое непрошеных гостей, вторгшихся в эту переливающуюся всеми цветами радуги, резонирующую при каждом звуке усыпальницу, никак не могли точно определить ее возраст. Они просто чувствовали, что гробница была построена, когда их даже очень далеких предков еще не было на свете.

– Ты когда-нибудь слышала о нем? – прошептал Кикаха. Затем, осознав, что говорить шепотом не обязательно, громко добавил: – У меня такое ощущение, будто мы первыми проникли сюда с тех пор, как это... это существо погребли здесь.

– Я не так уж уверена, что оно на самом деле погребено. Мне ничего не известно об этом месте, впрочем, так же как и об этом существе. Но... – Анана помолчала, а затем продолжила: – Среди моего народа ходили рассказы о тех, кто нас создал. Мы не знаем, являлись ли эти предания частью доисторической тоанской культуры или более поздним вымыслом. Но большинство тоанов настаивает, что мы произошли естественным образом, что никто нас не создавал. Вот мои предки действительно создали леблаббиев, людей твоего типа. Они, а также многие другие формы жизни, появились на свет в биолабораториях моих предков, дабы заселить искусственные карманные вселенные. Но чтобы и мы, тоаны, могли быть чьим-то творением...

Однако предания описывали токина как неких тварей, похожих на это существо. Но токина принадлежали к иному, отличному от нас виду. Мы якобы вторглись в их вселенную и уничтожили всех, кроме одного. Не знаю. Легенды о них ходили противоречивые.

Посреди зала находилась невысокая, массивная колонна, а на ней стоял большой, прозрачный, ярко освещенный куб. Обнаженное существо с открытыми и мертвыми на вид глазами плавало в кубе.

– В одной из самых древних легенд говорится, что единственный уцелевший токина где-то спрятался. Он уснул глубоким сном и пробудится лишь тогда, когда мирам будет грозить гибель.

– Интересно, а почему его должна волновать судьба миров?

– Я просто рассказываю тебе легенду, – Анана пожала плечами. – Но как ты объяснишь существование такого, как он? Или этого места? В легенде сообщалось также о том, что токина наблюдает за миром. Взгляни-ка на все эти изображения на стене. Некоторые из них выглядят вполне современными.

– Да как он может наблюдать за мирами? Он же без сознания – или умер, насколько мы можем судить.

– Откуда я знаю?

Кикаха озирался, разглядывая гробницу, которая превосходила размерами ангар для цеппелинов. Заполнявший ее свет из какого-то невидимого источника, отражаясь от ярко-голубого потолка, слепил глаза. Но, несмотря на это, Кикаха сумел-таки, прищурившись, разглядеть, что по изогнутому потолку тянулись тысячи перемещающихся очертаний. Большинство из них напоминали буквы странного алфавита или математические формулы. Порою мелькали какие-то картины, словно созданные воображением безумца. Но такое восприятие скорей всего объяснялось его собственной установкой.

По окружающей стене стремительно неслись горизонтальные ленты быстро меняющихся цветов и оттенков, а между ними мерцали тысячи трехмерных изображений. Они вспыхивали и тут же сменялись другими. Кикаха обошел гробницу кругом, разглядывая сцены, появлявшиеся на уровне глаз. Некоторые изображали пейзажи и людей разных миров, где ему довелось побывать. На одной из голограмм был вид Манхэттена с высоты птичьего полета. Только в нижней его части возвышались два небоскреба-близнеца, значительно превосходившие Эмпайр Стейт Билдинг.

Изображения появлялись и исчезали очень быстро, почти мгновенно. Через несколько минут у Кикахи разболелись глаза. Он закрыл их на миг, а когда открыл, то перевел взгляд на «главный экспонат выставки». Существо в кубе явно принадлежало к мужскому полу. Яйца его покрывала голубая хрящевая оболочка, с дырочками для вентиляции по всей поверхности, а пенис представлял собой толстый цилиндр без всякой головки, или крайней плоти, но с тонкими и туго скрученными щупальцами по бокам.

Анана хмыкнула, а затем задумчиво протянула:

– Интересно...

– Что? – взглянул на нее Кикаха.

– Его подружка наверняка получала дополнительное удовольствия от секса. Конечно, эти щупальца могли выполнять чисто репродуктивную функцию, но могли и доставлять женщине какое-то особое наслаждение, какого я даже вообразить не могу...

– И не пытайся, – «утешил» он ее.

– Кто знает... Неожиданное случается ничуть не реже ожидаемого. Когда я рядом с тобой, дело обстоит именно так.

Ростом существо было около семи футов. Его тело, а также четырехпалые ноги и пятипалые руки очень напоминали человеческие. Но эти массивные мускулы больше подошли бы горилле, а кожа с чешуйками зеленого, красного, черного, голубого, оранжевого, лилового, лимонно-желтого и розового цвета – рептилии.

Зубчатый, точно у динозавра, позвоночник изгибался вверху, так что очень толстая шея склонялась вперед. Лицо покрывали семь зеленоватых пластинок, то ли костяных, то ли хрящевых. Расположение темно-зеленых глаз существа говорило о стереоскопическом зрении, хотя они были расставлены намного шире, чем у людей. Костяная пластинка прямо под челюстью создавала впечатление отсутствия подбородка. Из приоткрытого безгубого, как у ящерицы, рта свешивался язык, похожий на розового червя. Нос и остальная часть лица образовывали пологий изгиб. А с середины головы до самой массивной шеи ее покрывали красноватые вайи, короткие и плоские. Если под этим ковриком тоже скрывались костяные пластинки, то разглядеть их не удавалось. Крохотные уши походили на человеческие, однако располагались гораздо ближе к затылку.

– Это существо действительно может быть последним уцелевшим токина... – задумчиво протянула Анана. И тут же ответила сама себе: – Нет, конечно! Это просто совпадение!

Они молча постояли некоторое время, внимательно оглядываясь вокруг. Потом Кикаха сказал:

– Здесь нам никак не найти ответов на наши вопросы. Во всяком случае, если не задержимся тут надолго, а у нас нет ни еды, ни воды, ни нужных инструментов.

И все-таки... Еды и воды у них хватало дня на четыре, если экономить. Но вот испражняться было некуда, однако в такой громадной усыпальнице подходящим местом мог служить любой уголок.

– Лучше нам убраться отсюда, – Анана сдвинула брови.

Кикаха на мгновение задумался.

– Ладно, – кивнул он. – Ты права.

Он подошел к тому месту у стены, где они прошли через врата, и протрубил в рог Шамбаримена. Последняя нота, казалось, зависла в воздухе, словно бабочка-поденка, твердо решившая продлить свою короткую жизнь еще на несколько секунд. Перед Кикахой появилось мерцающее пятно примерно пяти футов в ширину и десяти в высоту. Сверкающая стена склепа за пятном исчезла, и он теперь смотрел на каменный пол и точно такие же стены. Кикаха уже видел их, и притом не так давно. Выход был открыт, но Кикаха предпочел бы воспользоваться другими вратами, если они тут есть, не желая вновь оказаться в резонансной цепи.

Через пять секунд вид помещения в каменной башне померк. На стене вновь появились пейзажи других вселенных.

– Найди другие врата, если сможешь, – посоветовала Анана.

– Конечно.

Кикаха медленно пошел вдоль стены, вновь и вновь трубя в рог. Но врата открылись, лишь когда он обошел половину гробницы. Примерно в двадцати футах перед собой Кикаха увидел большой валун, вокруг него и над ним простирались ровная пустыня и голубое небо.

Кикаха не знал, в какой вселенной находится этот ландшафт – или на той же самой планете, где они сейчас находились. Врата могут перенести тебя на несколько футов – или на другой материк.

При дальнейшем обходе по кругу вдоль стены никаких иных врат не обнаружилось. Тогда Кикаха начал следующий круг, отойдя от стены на двадцать футов. Но тут его окликнула находившаяся неподалеку Анана:

– Иди сюда! Я только что увидела нечто очень интересное!

Кикаха широким шагом подошел к ней. Она смотрела вверх, туда, где изображения как бы выскакивали из стены, чтобы тут же запрыгнуть обратно.

– Рыжий Орк! Я только что его видела – на картинке, – пояснила она.

– А на каком фоне?

– Такой фон может быть на любом из тысячи миров. Позади него виднелся какой-то водоем – может, большое озеро, а может и море. Похоже, он стоял на краю утеса.

– Продолжай наблюдать за этой картинкой, – попросил Кикаха. – А я хочу обойти гробницу еще раз, по более узкому кругу. Но буду посматривать и на стены – вдруг да увижу Орка. Или что-нибудь знакомое. Да, кстати, я нашел-таки еще одни врата, но они вели в пустыню. Ими мы воспользуемся только в крайнем случае.

Анана кивнула, не отрывая напряженного взгляда от изображений.

Прежде чем Кикаха повернулся, перед глазами у него промелькнуло нечто похожее на центр Лос-Анджелеса. Он узнал Брэдбери-Билдинг. Следующие двадцать панорам показывали незнакомые места.

А затем он увидел на миг пейзаж Лавалитового мира, планеты, откуда им с Ананой удалось бежать. Из ровной поверхности стала медленно вздыматься гора, а река у ее подножия разливалась все шире по мере того, как мелело ее русло.

Какой прок от всех этих картинок, если на них здесь некому смотреть?

По спине у Кикахи побежали мурашки. Слишком много вопросов – и ни одного ответа. Самым правильным будет не думать больше о них. Но присущая Кикахе практичность все-таки не удерживала его от склонности ломать голову над подобными вещами.

Завершив круг, Кикаха остановился. Рог не открыл больше никаких врат. И знакомых пейзажей на стенах тоже больше не появилось. Да и не мог он разглядеть изображения, находившиеся значительно выше на изогнутой стене.

Он вздрогнул, услышав, как Анана закричала:

– Вон Рыжий Орк!

Когда Кикаха подбежал к ней, видение уже исчезло.

– Он собирался пройти через врата! – сообщила ему Анана. – Он был на том же утесе у моря, но шел к вратам. К шестиугольнику!

– Возможно, это происходит не сейчас. Почему бы не предположить запись?

Кикаха направился было к кубу, собираясь обследовать его, как вдруг Анана выругалась по-тоански:

– Элиттрия!

Кикаха стремительно обернулся и успел уловить последние две секунды очередной картинки. На ней была часть гигантской усыпальницы с кубом, а совсем близко стояли они с Ананой, глядя перед собой и немного вверх.

– Мы! – взревел Кикаха.

– Что здесь удивительного! Если наблюдение ведется за столькими мирами и местами, то вполне естественно, что и эта гробница не будет исключением. Хотя бы потому, что наблюдателям полагается знать, когда сюда проникнет какой-нибудь незваный гость – как мы с тобой.

– Но против нас ничего не предприняли.

– Пока...

– Следи дальше за изображениями, – сказал Кикаха. Он подошел к кубу и ощупал круглый постамент, но не нашел никаких выступов или впадин. Управляющие механизмы, если таковые имелись, были явно не здесь. Кикаха попробовал снять куб с колонны, но тот не поддавался его усилиям.

Пришлось снова обследовать стены. Через час он изучил взглядом всю стену на такую высоту, на какой только мог что-либо рассмотреть, а затем принялся ощупывать ее поверхность. Безрезультатно. А между тем скрытые мониторы наверняка записывали все его действия.

Эта мысль вызвала за собой множество вопросов. Как же все-таки мониторы ухитряются следить за столькими местами в стольких мирах? Камеры, снимающие бесчисленные миры, должны быть недоступны для обнаружения. Какие-то особые постоянные магнитные поля? И они передают картинки через какие-то особые врата в усыпальницу? Если все эти записи сохраняются в некоем архиве, то он должен занимать исполинскую площадь. Может, он скрыт внутри этой планеты?

Но какой-то смысл во всем этом все-таки должен быть!

– Кикаха! – позвала Анана.

Он подбежал к ней:

– Что?

– Тот человек – ну, помнишь, мы видели его в летающем дворце Лавалитового мира. Я только что заметила его!

– А где он был – знаешь?

Анана покачала головой:

– Он шел по лесу. Но такие деревья могут расти и на Земле, и в Многоярусном мире, и на сотне других планет. Ни зверей, ни птиц я не видела.

– «Все страньше и страньше» – вздохнул Кикаха, затем снова посмотрел вокруг и добавил: – Не думаю, чтобы нам удалось разузнать здесь что-либо еще. Мы не можем просто сидеть сложа руки и ждать, надеясь, что мелькнет изображение Рыжего Орка, или незнакомца в старинном костюме, или – хотя видит Бог, как бы мне этого хотелось! – Вольфа с Хрисеидой.

– Но мы могли бы когда-нибудь вернуться сюда, повторив свой путь через врата.

– Мы вернемся. А теперь пора уходить. Мне не очень хочется снова в башню, но у нас нет выбора.

Они подошли к стене, где находились невидимые врата, через которые им удалось проникнуть сюда. Кикаха поднес к губам рог и затрубил. Воздух замерцал, и они увидели помещение в башне, которую недавно покинули. Анана шагнула через врата, а Кикаха – за ней по пятам. Но, проходя, он обернулся бросить последний взгляд на усыпальницу.

И увидел, что куб заполнился множеством лучей разных цветов и оттенков. Они вспыхивали, гасли и в мгновение ока сменялись другими лучами. Существо, окутанное оранжевым сиянием, начало медленно погружаться на дно куба.

– Погоди! – крикнул Кикаха.

Но склеп уже скрылся из глаз. Кикаха успел лишь заметить, как приподнялась крышка куба. Он не стал объяснять Анане, зачем снова трубит в рог. Однако на сей раз вход в гигантскую гробницу не открылся. Вместо этого их перенесло совсем в другое место – и опять началась цепь перемещений.

В конце концов они очутились на цветущей равнине. Далеко впереди виднелся густой лес, а за ним вздымалась скальная стена – такая высокая, что вершины ее Кикаха не видел. Стена тянулась вправо и влево сплошным нерушимым барьером. В ярко-зеленом небе сияло солнце, такое же желтое и яркое, как на Земле.

У них хватило времени выбежать из зоны действия врат, пока те не понесли их снова по кругу, потому что Алофметбин, что в переводе означает «Многоярусный мир», Кикаха любил больше всех прочих вселенных. А громадная скальная стена во многих милях впереди представляла собой один из пяти поистине колоссальных монолитов, образовывавших вертикальные части этой планеты, созданной в виде Вавилонской башни. Кикаха с Ананой находились на одном из таких монолитов, хотя пока не знали на каком.

Анана, переводя дух, спросила:

– А тебе не показалось, что врата предоставили нам такую возможность? У нас в избытке хватало времени отбежать от них.

– Похоже, будто поезд, следующий без остановок, притормозил немного, чтобы дать нам возможность спрыгнуть.

Она кивнула. Лицо ее сделалось мрачным.

– Думаю, кое-кто специально подстроил все так, чтобы мы сошли именно здесь.

– Рыжий Орк!



4


– Это кажется наиболее вероятным, – кивнула Анана. – Он мог создать эту цепь и западню для одного из своих многочисленных врагов. И, вполне возможно, сделал это задолго до того, как на сцене появились мы с тобой. А может, она служила ему аварийным выходом на случай, если понадобится срочно уносить ноги.

– Все может быть. Как говаривала ваш тоанский философ, Манату Ворцион, «порядок складывается из беспорядка, а в беспорядке есть свой собственный порядок». Но в любом случае мне все это кажется очень подозрительным.

– А когда тебе что-нибудь не казалось таким?

– Когда еще жил на Земле, хотя даже там был человеком, которого ты могла бы назвать осмотрительным. А то, что произошло со мной, после того как я попал сюда, научило меня доверять лишь очень немногим людям и просчитывать ситуацию на несколько ходов вперед. Хочешь долго жить – гляди в оба. Это не паранойя, когда ты подозреваешь или уверен в том, чего на самом деле не существует. Опасности же, о которых я думал, существовали или могли существовать.

– Почти все Владыки параноики. Паранойя – одна из глубинных составляющих нашей культуры. Большинство тоанов не доверяют никому, в том числе и самим себе.

– Ну что ж, давай углубимся в страну Паранойю, – со смехом предложил Кикаха.

Они пошли по равнине, то и дело поглядывая на небо, внимательно рассматривая траву впереди и оборачиваясь назад. В траве могли прятаться змеи или большие хищники. В небе тоже мог появиться кто-нибудь опасный. Но в течение первого часа на глаза им попадались только насекомые в траве да пасущиеся поодаль стада четырехрогих антилоп и слонов с четырьмя бивнями.

А потом в зеленом небе возникла черная точка, которая быстро увеличивалась в размерах. Несколько минут спустя точка приобрела очертания ворона. Ниже он не опустился, но продолжал лететь в том же направлении, что и путники. Глядя, как он описывает круги, Анана с Кикахой заподозрили, что он следит за ними.

– Возможно, это один из тех гигантских говорящих воронов, которых создал в своей лаборатории Ваннакс, когда был Владыкой этого мира, чтобы те служили ему шпионами и посланцами, – сказал Кикаха. И добавил: – Мне все больше и больше кажется, что Рыжий Орк следит за нами.

– Или кто-то другой.

– Я лично ставлю на Орка.

– Полагаю, это может быть робот, замаскированный под птицу, – продолжил свои рассуждения Кикаха. – Но если так, то им управляет Владыка, а это выглядит маловероятным.

– А когда мы сталкивались с чем-то, кроме маловероятного?

Они сделали привал, и теперь Кикаха лежал на спине, положив руки под голову и наблюдая за птицей в небе. Анана полулежала, облокотясь на одну руку.

– Та восьмерка, которую ворон описывает сейчас в небе, – заметил Кикаха, – выглядит отсюда лежащей на боку. Похожа на символ бесконечности – одно из немногих воспоминаний, сохранившихся у меня от лекций по математике на первом курсе колледжа, который я так и не закончил. Колледж, я имею в виду.

– Тоанский символ бесконечности – это прямая линия со стрелками на обоих концах, – сказала Анана. – А линия, закрученная в штопор, – символ времени.

– Знаю.

Воспоминания о Земле проносились перед мысленным взором Кикахи, словно призраки в разноцветных одеждах. В 1946 году, двадцати восьми лет от роду, он, ветеран Второй мировой войны, поступил в колледж, пользуясь льготами для демобилизованных. А потом его зашвырнуло в другую вселенную, хотя и не совсем против воли. В этой искусственной вселенной, созданной Владыкой, была только многоярусная планета, Алофметбин. Как он выяснил впоследствии, эта вселенная была всего лишь одной из тысяч, созданных древними тоанами – людьми, отрицавшими, что они люди. И именно здесь Пол Янус Финнеган, любитель приключений из штата Индиана, стал Кикахой Обманщиком.

С тех пор как он попал в Многоярусный мир, Кикаха постоянно то убегал от врагов, то нападал на них, пребывая в вечном движении, если не считать нескольких редких периодов перемирия. В эти сравнительно нечастые времена он обычно брал в жены дочерей какого-нибудь вождя на своем любимом ярусе – втором, который он называл Индеей. Или завязывал любовную интрижку с женой или дочерью какого-нибудь барона с третьего яруса, прозванного им Дракландией.

Он оставил за собой целый шлейф из женщин, которые какое-то время тосковали по нему, пока не влюблялись в кого-нибудь другого. За ним тянулся также не менее длинный шлейф из трупов.

На Землю он вернулся только в 1970 году, да и то ненадолго. Родился он в 1918 году, и значит, ему было теперь пятьдесят два или пятьдесят три земных года. Но, слава всем богам, какие только существуют на свете, его физиологический возраст составлял всего двадцать пять лет. Что было бы, останься он на Земле? Возможно, он получил бы степень доктора антропологии и стал бы специалистом по языкам индейцев. Но тогда ему пришлось бы еще и читать лекции. Смог бы он вынести всю эту тягомотину – исследования, необходимость публиковаться, университетские сплетни и дрязги, бесчисленные скучные конференции и стычки с администрацией, не считавшей преподавателей за людей?

Конечно, он мог бы уехать на Аляску, которая была в 1946 году своего рода заповедником, где еще сохранялся дух первопроходцев, или же управлять самолетом, летающим над малонаселенными краями. Но и такая романтическая жизнь со временем наверняка бы приелась.

Наверно, к настоящему времени ему удалось бы обзавестись мастерской по ремонту и продаже мотоциклов в Терре-Хоте или Индианаполисе. Нет, он не вынес бы повседневной рутины, беспокойства об оплате счетов и мертвящей скуки.

Кем бы ни стал он на Земле, там ему не видать той бурной, хотя и лихорадочной жизни, полной экзотических приключений, какую он прожил за это время в тоанских вселенных. Прекрасная женщина, лежащая рядом – нет, не женщина, а богиня, как сказал бы поэт, – прожила уже много тысячелетий. Но химические «эликсиры» Владык помогали ей оставаться физиологически двадцатипятилетней.

– Мы почему-то сразу решили, что ворон послан нашим врагом, – Анана пристально смотрела на него. – Наверно, он и правда отправлен следить за нами, но вовсе не Орком, а Вольфом. Они с Хрисеидой могли убежать из тюрьмы Рыжего Орка и добраться до этого мира и сидеть теперь во дворце.

– Знаю.

– По-моему, мы с тобой довольно часто говорим «знаю», – улыбнулась она.

– Очевидно, нам пора отдохнуть друг от друга.

– Это не поможет, – сказала Анана и, лукаво покосившись на него, добавила: – Знаю.

Женщина залилась смехом, упала Кикахе на грудь и страстно его поцеловала. Он ответил на поцелуй не менее страстно. Но не мог отрешиться от мысли о том, что они чересчур долго были изолированы от других людей. Им нужно чье-то общество, не постоянно, но достаточно часто, так чтоб не приходилось постоянно «тереться» друг о друга, как в последнее время.

Анана, разумеется, обладала куда большим опытом, чем он. За свою долгую жизнь эта женщина сменила сотню Владык, и у нее было несколько детей. Самый долгий срок, проведенный ею с одним и тем же мужчиной, составлял около пятидесяти лет.

– Это почти предел для верной пары, если совсем не стареешь, – объяснила она как-то – Владыки не обладают таким терпением, какое присуще вам, леблаббиям, – и я употребляю это слово вовсе не в уничижительном смысле. Но в некоторых отношениях мы отличаемся от вас.

– Но многие пары прожили вместе тысячи лет, – возразил он.

– С перерывами.

Анана не наскучила Кикахе, и он не пресытился ею. Как, похоже, и она им. Но женщина знала, что настанет время, когда им придется расстаться. Во всяком случае, на какое-то время, возможно, надолго.

Кикаха не волновался по этому поводу. Придет срок разобраться, он это сделает, только как именно – он не знал.

Кикаха поднялся, выпил воды из фляги, сделанной из оленьей кожи, и сказал:

– Если бы Око послал Вольф, он велел бы ворону сообщить нам, что тот присматривает за нами. А также велел бы ему указать нам ближайший путь к нему самому. Значит, ворона определенно отправил не Вольф. – Он помолчал немного и предложил: – Если хочешь, отправимся дальше.

Именно предложил, а не скомандовал. Анана пресекала малейший намек на командный тон. В конце концов, она ведь была Владыкой, хотя и более чуткой и способной к состраданию, нежели большинство ее соплеменников.

– Пора.



    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю