Текст книги "Многоярусный мир: Ярость рыжего орка. Лавалитовый мир. Больше чем огонь."

Автор книги: Филип Хосе Фармер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 46 страниц)

Больше чем огонь

Линн и Джулии Карл, Гэри Вульфу и Диди Уэйл посвящается

1

– Это наверняка они! – возбужденно восклицал Кикаха. – Я знаю это, просто уверен! Невидимые силы – я это чувствую всем своим существом – направляют нас прямо к цели! Они там, впереди! Мы наконец нашли выход!

Он вытер со лба пот и, тяжело дыша, прибавил шагу.

Анана, шедшая за ним по пятам по крутой горной тропе, отозвалась:

– Я поверю в это, только когда их увижу.

Но произнесла она это очень тихо, словно говоря сама с собой. Кикаха никогда не обращал внимания на ее пессимистические – точнее, реалистические – замечания.

Кикаха Обманщик и Анана Ослепительная вот уже пятнадцать лет блуждали по планете трехногих. Искали они не святой Грааль, а нечто получше: выход из этой захолустной вселенной. Вне всяких сомнений, он должен был существовать – вот только где?

Кикаха, как правило, во всем старался увидеть светлую сторону. А если таковой не было, освещал мрак своим оптимизмом. И потому как-то сказал Анане:

– Если твоя тюрьма – целая планета, то быть заключенным не так уж и плохо.

– Тюрьма есть тюрьма, – пожала плечами Анана.

У Кикахи имелся ключ, способный отпереть врата, ведущие в другие миры, и выпустить их из этой тихой заводи туда, где бурлила жизнь. Ключом этим служил рог Шамбаримена, старинный музыкальный инструмент, висевший в замшевой сумке на поясе у Кикахи. Скитаясь по этой планете, Кикаха уже тысячи раз трубил в рог, каждый раз он надеялся, что в ответ на семь изданных рогом нот невидимое «слабое» место в ткани «стен», разделяющих две вселенные, откроется и сделается видимым. Наверняка таких трещин на планете хватало, просто ему пока не довелось попасть в те районы, где они находились. Тем более каждый раз, когда он трубил в рог, трещина – выход из этой огромной тюрьмы – могла находиться всего в сотне ярдов, однако за пределами действия рога. Кикаха, сознавая это, чувствовал себя так, словно купил билет в тотализаторе на дерби, где шансы на выигрыш очень и очень невелики. Если б ему удалось найти врата, это означало, что удача повернулась к нему лицом.

Коренные жители планеты кое-что знали о вратах – или о том, что могло таковыми быть. По крайней мере, слухов о них ходило великое множество. Кикаха с Ананой отправлялись проверить их и преодолевали порой сотни миль, чтобы добраться до источников этих историй. Но пока путников ожидало лишь разочарование да новые слухи, заставлявшие их опять отправляться в долгий путь по новому следу. Однако сегодня Кикаха был уверен, что их усилия окажутся не напрасными.

Тропа вела на вершину горы, поросшей лесом. Многие из этих гигантских деревьев, на взгляд Кикахи, пахли, словно смесь капустного рассола с грушевым соком. Такой запах означал, что листья на кончиках ветвей скоро превратятся в существа, похожие на бабочек. Яркие «плоды» оторвутся от гниющих ветвей и будут парить в воздухе, пока не умрут. А потом, если их не склюют по пути птицы и если повезет приземлиться на плодородной почве, то через месяц из крошечных семян в телах этих «бабочек» прорастут молодые побеги.

Многочисленные чудеса помогали переносить вынужденное пребывание на этой планете. Но чем дольше оставались здесь Кикаха с Ананой, тем больше шансов напасть на их след появлялось у заклятого врага – Рыжего Орка. Кикаха также часто вспоминал и о своих друзьях, Вольфе и Хрисеиде, взятых в плен Рыжим Орком. Убил ли он их, или им все-таки удалось сбежать?

Кикаха, которого на Земле звали Пол Янус Финнеган, был высок, широкоплеч и мускулист. Но из-за крайне массивных ног с толстыми икрами он не выглядел высоким. Грубоватое, дотемна загорелое и обычно веселое лицо с резкими чертами обрамляли слегка вьющиеся длинные бронзово-рыжие волосы. А зелень его больших широко расставленных глаз напоминала весеннюю листву. Хотя выглядел Кикаха лет на двадцать пять, родился он на Земле семьдесят четыре года назад.

Мокасины из оленьей кожи, поясной ремень – и больше ничего из одежды. На поясе висели стальной нож и томагавк, а за спиной – небольшой рюкзак и колчан, полный стрел. Большой лук Кикаха постоянно держал в руке.

Анана Ослепительная – высокая, черноволосая, голубоглазая и тоже дотемна загорелая – старалась не отстать от своего спутника. Предками ее были люди, считавшие себя богами, и она действительно походила на богиню – правда, отнюдь не Венеру. Знаток античности, оценив ее стройные длинные ноги и худощавое тело, сравнил бы ее с Артемидой. Однако богини не потеют, а с Ананы градом лился пот. Что касается одежды и оружия, то она ничем не отличалась от своего возлюбленного, за исключением копья, которое предпочитала луку.

Кикаха молчал, предаваясь размышлениям о туземцах, направивших его по этой тропе. Они утверждали, что Дверь в Гробницу Спящего находится на вершине этой горы. Сами там никогда не бывали, так как Хранителю Двери полагалось приносить дары за ответы на вопросы. Но они имели сведения о ком-то, кому был известен тот, кто знал кого-то, посещавшего Хранителя.

Вероятно, и это путешествие обернется очередным разочарованием. Но они не могли позволить себе проигнорировать ни единого слуха или легенды.

Чуть больше полутора десятка лет назад Кикаха с Ананой покинули Лавалитовый мир. Приключения, пережитые ими на постоянно изменявшейся планете, порядком измотали их. Выбравшись наконец в Многоярусный мир, Кикаха с Ананой отдыхали несколько недель. А затем, восстановив силы, принялись за поиски и нашли врата, которые телепортировали их в ныне необитаемый [28]28
  Фармер, видимо, забыл, что, согласно «Личному космосу», Кикаха с Ананой оставили там раненого Луваха.


[Закрыть]дворец Вольфа. Величественное здание располагалось на вершине монолита, завершавшего Многоярусный мир.

Во дворце они обзавелись кое-каким оружием Владык, превосходившим любое земное, после чего активировали врата, через которые попали в прошлый раз в пещеру на склоне горы в Южной Калифорнии. Однако вместо Земли они оказались на одной из планет искусственной вселенной, в мире каквастамов. Врата оказались самой настоящей западней.

Кикаха не раз хвалился, что ни одна тюрьма или ловушка не смогут удержать его надолго. Теперь же, если бы эти слова вдруг обрели вещественность, ему пришлось бы проглотить их и, пожалуй, подавиться, поскольку на вкус они наверняка напоминали бы помет канюка, посыпанный древесным пеплом.

Вчера, пройдя две трети пути к вершине, они заночевали на склоне горы, а на рассвете вновь продолжили восхождение, так что теперь им уже полагалось приблизиться к вершине. Неожиданно Кикаха услышал доносившиеся сверху детские голоса. А некоторое время спустя путники ступили на край небольшого плато.

Деревня в центре плато мало чем отличалась от других окрестных деревень. Частокол опоясывал около сорока бревенчатых домов с коническими крышами. Посреди деревни возвышался храм – двухэтажное бревенчатое здание с круглой башней наверху, окруженное множеством деревянных идолов.

Если верить историям туземцев, то именно в этом храме следовало искать врата. Они подробно описывали сооружение из «божественного» металла: тонкие балки образовывали шестисторонний вход в мир богов или – здесь мнения разных рассказчиков расходились – демонов.

Туземцы также говорили, что боги – или демоны – пользовались этим выходом задолго до появления туземцев в мире каквастамов и ничто не помешает им делать это после того, как туземцев не станет.

Первым рассказал эту историю Кикахе Цаш – жрец, служивший некогда незначительному божеству, но ныне быстро набирающему значение и вес.

– Дверь в Иной Мир открыта, – изрек тогда Цаш. – Пройти через нее может любой. Но если он не скажет при этом волшебное слово, то окажется лишь по другую сторону двери и по-прежнему в нашем мире.

– И где именно находится эта дверь? – спросил Кикаха.

Цаш махнул рукой в западном направлении:

– Там.

Жест оказался достаточно неопределенным – поскольку Цаш находился в храме на вершине утеса, о который бились волны Восточного моря.

– Говорят, дверь находится в каком-то храме, который расположен на вершине горы, – продолжал он. – Впрочем, здесь все храмы строят на вершинах высоких холмов или гор.

– А сколько в этом краю храмов? – решил уточнить Кикаха.

– Лишь боги способны их счесть!

Жрец воздел четырехпалые руки к небу:

– Не проходи через ту дверь, даже если узнаешь волшебное слово, отворяющее ее! Ты можешь разбудить Спящего! Не делай этого! Иначе умрешь бесконечной смертью!

– А это еще что такое? – Кикаха недоуменно уставился на него.

– Не знаю и знать не хочу! – выкрикнул в ответ Цаш.

Кикаха задал еще несколько вопросов, но жрец погрузился в чтение молитв. Огромные глаза его закрылись, а губы под покрывавшей все лицо зеленой шерстью, бормотали какие-то слова.

Анана с Кикахой покинули храм и отправились на запад. И вот пятнадцать лет спустя, совершив восхождения на множество гор и холмов и обойдя стороной еще больше других, но всегда продвигаясь к Западному морю, они поднялись на очередную гору с храмом на вершине.

Кикаха почувствовал волнение. Он верил, что долгожданные врата находятся именно здесь. Несмотря на постоянные неудачи и последующие за ними разочарования, он позволял себе надеяться, что их поиски подошли к концу. Впрочем, «позволял себе» – не совсем удачное выражение. Кикаха не имел ни малейшей власти над своими приливами энтузиазма. Они накатывали и отступали по собственному произволу, а Кикаха служил им лишь проводником.

Анана, если даже и испытывала прилив надежды, то вида не подавала. Многие тысячелетия прожитой жизни сгладили всплески ее настроения, время обтесало ее душу, словно резец скульптора. Хотя любовь к Кикахе и совместные приключения в какой-то мере восстановили присущее ей прежде воодушевление.

– Они должны быть здесь! – . воскликнул Кикаха. – У меня предчувствие удачи!

Анана потрепала его по щеке.

– Всякий раз, когда мы покидаем очередной храм, шансы на успех увеличиваются. Если, конечно, на этой планете вообще есть врата.

Дети, игравшие возле частокола, с визгом помчались к ним навстречу, и Кикаха сделал вывод, что туземцев, должно быть, заблаговременно предупредили об их визите. Иначе дети с точно таким же визгом сейчас удрали бы от них. Толпа детишек окружила чужаков, прикасаясь к ним, оживленно болтая – наверное, они удивлялись двуногим существам. Спустя некоторое время ребятню разогнал отряд вооруженных мужчин. И тут же в воротах деревни появился жрец и махнул им длинным деревянным жезлом. На верхнем конце этой палки крутился на ветру алый пропеллер, а в середине древка был прикреплен желтый диск с несколькими священными символами. Позади жреца стояли двое младших жрецов, и каждый вертел над головой трещотку.

Туземцы игнорировали какую-либо одежду, предпочитая ей браслеты и кольца в ушах, носах и губах. Головы и лица их, за исключением подбородков, покрывал короткий зеленоватый мех. И все они были трехногими.

Ныне покойный Владыка Ололотон, который давным-давно создал их предков на своей биофабрике, отличался крайней жестокостью. Он сделал их трехногими просто в порядке эксперимента. А затем, убедившись, что его создания способны передвигаться, пусть даже неуклюже и медленно, Ололотон заселил ими эту планету. Сами туземцы никак себя не называли, поэтому Кикаха нарек их каквастамами в честь Каквастама – героя из романа Джонни Грюэлла «Мышонок Джонни и волшебная палка», которым Кикаха зачитывался в далеком детстве.

– Приветствую тебя, Кразб, Хранитель Двери и святейший жрец божества Афресста! – прокричал на местном диалекте Кикаха. – Меня зовут Кикаха, а мою подругу – Анана.

Передаваемая из уст в уста весть о странного вида двуногих и их поисках дошла до Кразба много месяцев назад. Однако протокол вынуждал его изображать полное неведение и задавать множество вопросов. Затем совету старейшин и шаманов следовало пригласить чужаков в здание совета, напоить их местным горячительным напитком и исподволь, слово за слово, выведать причину их появления здесь (как будто каквастамы этого не знали!), а также развлечь гостей танцами и пением.

Итак, жрец спросил Кикаху и Анану, что привело их сюда. Ответ повлек за собой множество дальнейших объяснений, и даже после этого Кразб все равно не понял. Как и все прочие туземцы, он ничего не знал ни о Владыках ни об искусственных «карманных» вселенных. Хотя Кикахе и не удалось все доходчиво объяснить Кразбу, он все же сумел ему внушить, что Кикаха с Ананой ищут дверь.

– ...нам довелось посетить больше пятисот храмов. Мы уже совсем отчаялись, и если и в вашем храме нет двери, то нам останется лишь махнуть рукой и прекратить поиски.

Сидевший на полу Кразб изящно поднялся на ноги, что для трехногого вообще-то совсем нелегко.

– Двуногие чужеземцы! – порадовал он их. – Ваши долгие поиски завершены! Дверь эта действительно находится в храме, и очень жаль, что вы пятнадцать лет назад не отправились сюда! Тогда вам бы удалось избежать лишних скитаний и тревог!

Кикаха открыл было рот, собираясь возразить на это несправедливое замечание. Но Анана коснулась ладонью его руки.

– Спокойно! – сказала она ему по-тоански. – Нам нужно его расположение. Что бы он там ни говорил, улыбайся и соглашайся.

Каквастам сжал губы и нахмурил то место, где под зеленой шерстью полагалось быть бровям.

– Поистине, дверь здесь! – молвил он. – Иначе с какой стати меня б называли Хранителем?

Кикаха не стал объяснять ему, что встречал уже двадцать жрецов, каждый из которых титуловал себя «Хранителем Двери». Тем не менее все их двери оказывались подделкой.

– Мы нисколько не сомневаемся в правдивости твоих слов, – заверил жреца Кикаха. – Нельзя ли дозволить нам, о Хранитель, взглянуть на сию дверь?

– Безусловно, можно, – разрешил жрец. – Однако вы ведь наверняка устали, покрылись потом и грязью и проголодались, пока взбирались к нам на гору. Боги рассердятся на нас, если мы не окажем вам того гостеприимства, какое дозволяют наши скудные запасы. Вас вымоют и накормят, а затем, если вы утомились, вас положат спать, чтобы вы проснулись свежими и бодрыми.

– Ваше радушие и внимание к нашим скромным особам потрясло нас, – Кикаха развел руками, якобы не в силах описать свои чувства.

– Тем не менее этого недостаточно, – продолжал настаивать Кразб. – Мы будем опозорены, если вы покинете нас и пойдете в другие деревни, где будете жаловаться на нашу скупость и негостеприимство.

Наступила ночь. Празднества продолжались при свете факелов. Кикаха и Анана из последних сил боролись с досадой и скукой. В конце концов, уже далеко за полночь, Кразб заплетающимся языком возвестил, что всем пора на боковую. Барабаны и дудки смолкли, и туземцы, пошатываясь, разбрелись по своим домам. Некто по имени Вигшаб проводил гостей до менее ветхой по сравнению с другими хижиной, где их ждала целая куча одеял, и заковылял прочь.

Убедившись, что Вигшаб скрылся из виду, Кикаха вышел наружу разведать обстановку. Изрядно набравшийся Кразб, очевидно, забыл выставить часовых. Не считая спящих вповалку на земле пьяных, поблизости не наблюдалось ни одного каквастама.

Кикаха сделал глубокий вдох. Ветерок нес достаточно прохлады, чтобы называться приятным. Большинство факелов туземцы унесли с собой, но четыре ярко горящих на стене храма давали достаточно света даже в такую безлунную ночь.

Из хижины вышла Анана. Как и Кикаха, она только пригубила чашу с местным горячительным напитком.

– Ты слышал, как Кразб что-то сказал о цене? – спросила она. – Прозвучало это довольно зловеще.

2

– Было слишком шумно. Так о чем шла речь?

– Есть две разные цены. Одна – за то, чтобы только посмотреть на дверь. Другая, куда более высокая, за право воспользоваться ею.

Плата, как догадывался Кикаха, будет взиматься не деньгами. В основе экономики каквастамов лежал обмен товарами или услугами. Единственной ценной вещью, которую Кикаха мог предложить жрецу, был рог Шамбаримена. Кразб, конечно, не поймет, чего можно добиться с его помощью. Он пожелает заполучить его только потому, что в этом мире ничего подобного нет. Однако без Рога им с Ананой через дверь не пройти. С другой стороны, если его не отдать, придется сражаться с каквастамами, которых Кразб может подослать для тайной расправы. Стоя в дверях хижины, Кикаха поделился этими мыслями с Ананой.

– Думаю, нам надо проникнуть в храм и выяснить, есть ли там врата. Если есть, мы пройдем через них. Если сможем.

– Именно это я и ожидала от тебя услышать, – улыбнулась Анана. – Пошли.

Пока они надевали свои пояса, рюкзаки и колчаны, Кикаха мысленно восхищался Ананой. Что за женщина! Ни сомнений, ни колебаний. Живо оценивает положение – вероятно, она разобралась во всем раньше меня, – а потом действует, как требует обстановка.

Хотя... порой кикаха испытывал раздражение потому, что Анана угадывала его мысли еще до того, как он их высказывал. А в последнее время, как он догадывался, она испытывала к нему похожее чувство. Слишком долго они довольствовались исключительно обществом друг друга. Каквастамы же вряд ли смогли бы заменить людей. Они были равнодушны к юмору, почти не обладали чувством прекрасного, и техника у них не развивалась уже несколько тысячелетий.

Анана с копьем в одной руке и факелом в другой шла впереди. Кикаха, сжимая томагавк, следовал за ней чуть сбоку и сзади, пока они не добрались до храма. Бревенчатое здание было погружено во тьму. Его никто не охранял – часовые напились и храпели на деревенской площади. Сопровождаемый Ананой, освещавшей факелом путь, Кикаха обошел храм, проверяя, нет ли других входов, кроме большой двустворчатой деревянной двери со стороны фасада.

Кикаха вытащил один конец бруса, который служил замком, из скобы, а затем распахнул дверь. Факелы, горевшие в нишах стены, осветили в самом центре помещения уменьшенную копию храма. Кикаха отодвинул засов на двери в меньший храм, и распахнул ее. Анана встала к нему поближе. Не заходя внутрь, Кикаха сунул голову в дверной проем и оглядел малый храм. Два факела внутри освещали шестиугольник с двумя деревянными идолами по сторонам.

– Наконец-то! – воскликнула Анана.

– Я же говорил, что они здесь.

Шестиугольник, образованный серебристыми металлическими балками толщиной с руку, был достаточно широк, чтобы пройти через него вдвоем.

Они вошли в храм и остановились в нескольких дюймах от шестиугольных врат. Кикаха ткнул томагавком в середину шестиугольника. Но часть томагавка, вошедшая в пространство врат, отнюдь не исчезла, как ожидал Кикаха. Он зашел с другой стороны и снова ткнул томагавком – безрезультатно.

– Неактивированы, – последовал вывод. – Ладно. Нам не нужно кодовое слово, мы воспользуемся рогом.

Сунув томагавк за пояс, Кикаха открыл висевший на том же поясе замшевый футляр и достал оттуда рог Шамбаримена. Отливавший серебристым блеском, длиной два с половиной фута и весом около четверти фунта, он напоминал рог африканского буйвола. Мундштук был сделан из какого-то неяркого золотистого вещества. В широком раструбе на расстоянии полудюйма от края виднелась паутинка или сеточка из серебристых нитей. Снизу располагались в ряд семь кнопок. Когда свет падал на рог под определенным углом, на его верхней стороне вспыхивал иероглиф, занимавший половину длины.

Рог создал выдающийся ученый из числа древних тоанов, то есть Владык, и его внутренний механизм оставался непроницаемым для рентгеновских лучей, ультразвуковых волн и всех прочих средств проникновения в материю.

Кикаха поднял рог и поднес мундштук к губам. Нажимая на кнопки в определенной последовательности, он протрубил мелодию, которую знал наизусть, представляя себе, как семь нот вылетают из раструба, словно семь золотых гусей с серебряными крыльями.

Музыкальная фраза должна была сделать видимыми и активировать скрытые врата или «трещины», если они находились в пределах звукового диапазона рога. Ноты активировали также видимые врата. Таким образом, это был универсальный ключ.

Кикаха опустил Рог. Казалось, ничего не произошло, но стоило Анане поднести к вратам копье, как его наконечник исчез.

– Получилось! – крикнула она, вытаскивая копье.

Кикаха задрожал от возбуждения.

– Пятнадцать лет! – взвыл он.

Анана посмотрела на него и приложила палец к губам.

– Они все вырубились, – Кикаха махнул рукой. – Если нам и нужно чего-то опасаться, так скорее того, что ждет нас по ту сторону врат.

Он мог просунуть через врата голову и удовлетворить свое любопытство по поводу другой вселенной. Хотя не обязательно другой, поскольку данные врата могли помочь им оказаться в любом месте на этой же планете.

Однако создатели врат довольно часто оснащали их ловушками. Так, например, голову могло отсечь упавшим (или взлетевшим) ножом гильотины или сжечь огнем. Иногда жертву поджидал смертельный электрический разряд, или струя горящей жидкости, или направленный лазерный луч.

Чтобы избежать ловушки, следовало пустить перед собой кого-нибудь, на чью жизнь вам наплевать, – например раба. Владыки обычно так и делали. Но Кикаха с Ананой могли поступить так разве что с плененным врагом, пытавшимся их убить.

Копье Ананы вернулось из другого мира без повреждений. Однако ловушка могла быть настроена на распознавание плоти или даже биоволн высокоразвитого мозга.

– Хочешь, я пойду первой? – предложила Анана.

– Нет. Несмотря на то что здесь вряд ли есть ловушка.

– Я пойду... – начала Анана, но Кикаха прыгнул в пространство, обрамленное шестиугольником, не дав ей договорить.

Он приземлился на обе ступни, согнув колени, сжимая в руке томагавк и пытаясь охватить взглядом пространство со всех сторон сразу. А затем выпрямился и сделал несколько шагов в сторону, чтобы Анана прошла через врата, не сталкиваясь с ним.

Здесь царил полумрак без какого-либо видимого источника света. Кикахе удалось разглядеть громадную пещеру с растущими из пола сталагмитами и сталактитами, которые свисали с потолка. Эти каменные сосульки образовались из карбоната кальция, растворяемого сочившейся сверху водой, и напоминали зубья разверстого капкана. Одним словом, если не считать освещения, эта пещера ничем не отличалась от любой другой подземной каверны.

Тут через врата прыгнула Анана с копьем в одной руке и пылающим факелом – в другой.

– Пока все спокойно, – уведомил ее Кикаха.

– Еще рано судить об этом, – женщина пожала плечами.

Огромная пещера тянулась вдаль насколько хватало глаз, также уходя во тьму справа, слева и сзади. Движение воздуха над ним ощущалось слабо, однако прохладный сквознячок остудил вспотевшее тело Кикахи. Жаль, что у них не нашлось побольше времени на подготовку, тогда бы они обязательно взяли с собой одежду, еду, запасные факелы.

Владыка, установивший врата, вероятно, сделал это тысячи лет тому назад, а-затем, воспользовавшись ими всего раз или два, предпочел другие. Но Кикаха с Ананой не знали, как выбраться из этого мира. В распоряжении Кикахи имелся лишь один способ. Он поднес рог к губам и протрубил семь звонких нот, нажимая пальцами на кнопки. Закончив играть, он опустил рог и ткнул томагавком в шестиугольник. Конец томагавка исчез.

– Врата активированы и с этой стороны! – крикнул он. Анана звонко чмокнула его в щеку.

– Может, нам и правда повезло!

Кикаха выдернул томагавк и задумчиво протянул:

– Да, если только...

– Что?

– Они могут пропустить нас обратно в мир трехногих. Такая шутка вполне в духе Владык.

– Тогда давай тоже повеселимся, – Анана прыгнула в шестиугольник и исчезла.

Кикаха подождал несколько секунд, давая ей время отойти в сторону или же вернуться назад, если у нее будет на то причина. А потом прыгнул сам.

Радость охватила его: это не храм каквастамов! На массивной каменной плите, где он оказался, не было видно никаких врат, но они, конечно, там находились. Плита возвышалась в центре круглой башни размером с амбар. Каменные стены венчал конический потолок из какого-то металла, выкрашенный в красный цвет. В гладком каменном полу не было ни единого отверстия для лестницы. Выходы представляли собой открытые арки – четыре по количеству сторон света. В их проемах виднелись протяженная холмистая равнина, лес и фрагменты похожего на замок здания, частью которого была и эта башня, возвышавшаяся над землей футов на пятьсот.

Анана вышла через одну из арок и, оглядывая окрестности, прижалась к парапету высотой по пояс.

– Эй! – не оборачиваясь, позвала она. – По-моему, нас занесло совсем не туда куда надо!

Кикаха направился к женщине, и порыв ветра взметнул его бронзово-рыжие волосы. Длинные черные блестящие пряди Ананы струились по ветру, словно чернильные струи осьминога, подхваченные сильным течением.

Хотя голубоватое с зеленоватым отливом солнце стояло в зените, лучи его грели не настолько, чтобы можно было согреться на холодном ветру. Путешественники по вселенным, дрожа, обошли внутреннее помещение башни, и Кикахе пришло в голову, что дрожали они не только из-за порывов ветра, и дело даже было не в отсутствии людей. Он повидал на своем веку немало заброшенных замков и городов. В самом деле, этот замок был настолько широк и высок, что вполне мог вместить в себя целый город.

– Тебе тоже не по себе? – уточнил Кикаха. – Что-то здесь не так...

– Определенно!

– У тебя нет такого чувства, будто за нами кто-то наблюдает?

– Нет, – покачала головй Анана. – Я чувствую... только не подумай – я не сошла с ума!., по-моему, здесь кто-то спит и лучше его не будить.

– Не наговаривай на себя! Ты так давно живешь на свете и столько всего повидала, что вполне способна уловить какие-то недоступные мне нюансы...

Кикаха остановился. Они прошли достаточно далеко, чтобы он увидел часть панорамы, открывавшейся с другой стороны. За крышами, венчавшими многочисленные строения замка, на фоне скалистого холма возвышался ярко-голубой шар. Кикаха некоторое время молча стоял, уставясь в пространство, прежде чем произнес:

– Отсюда до этого шара должно быть четыре-пять миль. Но он все равно выглядит огромным!

– Вокруг него какие-то статуи, – заметила Анана.

Они решили пройти к громадному шару через замок-город. Но в башне с арками не было лестницы. Как же ее прежние обитатели попадали сюда? Кикаха с Ананой внимательно, осмотрели и простучали каждый дюйм каменной кладки внутри и снаружи, но не нашли ни потайной двери, ни подозрительно полых мест – ничего, что указывало бы на замаскированный вход или выход.

– Ты понимаешь, что это значит? – спросил Кикаха.

– Проверь, – кивнула Анана.

Кикаха обогнул невидимый шестиугольник, через который они проникли сюда, встал с обратной стороны, поднял рог и протрубил семь нот. Никаких внешних изменений; но, когда он ткнул томагавком в то место, где должны были стоять врата, оружие наполовину исчезло.

– Вероятно, это часть лабиринта со множеством врат, – предположила Анана.

Кикаха прыгнул в шестиугольник, приземлился на обе ноги и шагнул вперед. Через пару секунд за ним последовала Анана. Они оказались в большом помещении без окон и без дверей с полупрозрачными зеленоватыми стенами из какого-то твердого материала – словно оно было высечено внутри исполинского драгоценного камня. Воздух здесь был тяжелый, спертый и недвижный. На фоне стены виднелся очерченный тонкими черными линиями шестиугольник.

На полу лежали два скелета – один явно человеческий; среди костей поблескивали две пряжки от ремня, золотые кольца с драгоценными камнями и лучемет в форме пистолета. Кикаха нагнулся и подобрал оружие, при этом он невольно сделал более глубокий вдох, чем следовало. От нехватки кислорода сердце забилось как бешеное, а горло сжалось.

– По-моему, – сказала Анана, – у нас не так-то много времени на попытку пройти через врата. Наши предшественники не знали кода и потому умерли от удушья.

Теоретически два предыдущих посетителя должны были использовать весь имевшийся в помещении кислород, однако ни Кикаха, ни Анана не стали сразу задыхаться. Наверное, владелец врат подкачал немного кислорода, точнее, ровно столько, чтобы помучить следующих гостей сознанием неотвратимой гибели.

– Не исключено, что у нас всего минута! – сообразил Кикаха.

Он нажал на кнопку лучемета, чтобы узнать, сколько осталось в запасе энергии. Крошечный цифровой индикатор показал, что энергии хватит на десять полусекундных выстрелов убойной силы. Сунув лучемет за пояс, Кикаха поднес ко рту мундштук Рога.

Едва отзвучала вся музыкальная фраза, как Анана сунула конец копья в нарисованный на стене шестиугольник. Наконечник исчез. Она вытащила копье – ни повреждений, ни следов огня. Это ровным счетом ничего не значило, но тем не менее легкие Кикахи уже посылали ему тревожные сигналы, а горло, казалось, вот-вот окончательно сожмется. На лице Ананы отражался испытываемый ею страх.

Несмотря на то что дышать становилось все труднее, Кикаха повернулся и протрубил семинотную секвенцию еще раз, в направлении стены, противоположной вратам. Вполне возможно, что там тоже имелись врата, не обозначенные их создателем. А этот шестиугольник представлял собой западню для неосторожных.

Стена внешне ничуть не изменилась, но Анана с силой потыкала копьем в различных местах с целью определить, нет ли там невидимых врат. Металл с лязгом отскакивал от стекловидной поверхности, гремевшей словно барабан. Итак, придется воспользоваться единственным доступным путем.

Взяв копье наперевес, Анана прыгнула через врата. Спустя несколько секунд за ней последовал Кикаха. Как обычно, он слегка прикрыл глаза, когда ему показалось, что вот-вот врежется в стену. Однако это не помешало заметить еще один шестиугольник буквально в футе от первого. Спустя секунду Кикаха уже миновал вторые врата и приземлился рядом с Ананой. Та выглядела пораженной. Ей впервые довелось повстречать вторые врата сразу же за первыми.

Легкие Кикахи в то же самое мгновение заполнил свежий воздух.

– Ах! Боже мой, до чего хорошо! – простонал Кикаха.

– Меньше секунды в одном мире – и сразу в другой, – удивилась Анана.

Теперь они находились в громадном помещении, потолок которого располагался по меньшей мере в сотне футов над ними, а стены покрывали изображения каких-то невиданных существ. Глаза слепил яркий свет. Внезапно оно сменилось песчаной равниной, простиравшейся до самого горизонта, куда более далекого, чем на Земле. В лиловых небесах сияло оранжевое солнце. Воздух казался тяжелым, и Кикаха почувствовал, как неожиданно резко возросла гравитация.

Но не успел он промолвить и слова, как они с Ананой оказались на вершине пика – площадка была такой маленькой, что им пришлось прижаться друг к другу, чтобы не упасть. Насколько хватало глаз, вокруг них повсюду вздымались горы. Солнце медленно скрывалось за пиками, а небо было зеленовато-голубым. Дул сильный и холодный ветер. Кикаха решил, что температура здесь явно ниже нуля.