Текст книги "Многоярусный мир: Ярость рыжего орка. Лавалитовый мир. Больше чем огонь."

Автор книги: Филип Хосе Фармер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 46 страниц)

II

Рассказ Фармера о том, как проводят многоярусную терапию в больнице «Веллингтон», точно схватывает сущность этого особого процесса. Многоярусная терапия в настоящее время подвергается прерывистой эволюции. Она много раз прерывалась и продолжалась вновь. Каждое проявление приносило с собой множество усовершенствований. Как подчеркивает странно знакомый доктор Порсена, весь фокус в том, как гарантировать, что Многоярусная терапия станет введением в реальность, а не ее заменой. Как правило, наши пациенты были способны отличать свой бред или фантазии от реальности – просто они предпочитали избегать реальности. Для работы с глубоко психотическими лицами Многоярусная терапия пока не применялась. Шизофреники – неподходящие кандидаты для терапевтических систем, в которых используются развивающиеся реальности.

Читая описание вымышленных групповых сеансов и индивидуальной реакции на них, я чувствовал себя так, будто наблюдаю одну из моих собственных терапевтических групп. Хотя Филип Фармер никогда не присутствовал ни на одном из моих сеансов, воссоздал он их очень точно.

Роман, хотя ему и недостает абсолютной точности в передаче деталей, верно воспроизводит ход научного поиска. Читая эту книгу, мы можем действительно испытать вместе с Джимом постепенное вхождение в реальный мир, когда он берет в свои руки контроль над собственной жизнью.

III

Алиса научилась бегать в два раза быстрее и стала королевой. Тогда она смогла выйти с обратной стороны зеркала и вернуться в Англию.

В готовящихся сейчас к изданию научных докладах о Многоярусной терапии будут проанализированы все компоненты данного метода. Можно надеяться, что мои коллеги воспользуются нашим опытом. Однако в научных докладах, хотя они и необходимымы для распространения знаний, отсутствует общий образ исследовательской работы.

Лавалитовый мир

Посвящается Роджеру Желязны —Золотому Рассказчику Небылиц.

С благодарностью Д.Т.Эдсону, автору саг о Дасти Фоге, за то, что он благосклонно позволил мне объединить техасских Фогов с английскими Фоггами.

Филип Хосе Фармер

ГЛАВА 1

Кикаха был подвижным, как ртуть, и изменчивым, как Протей, к тому же мало кто мог сравниться с ним в ловкости, поэтому он легко приспосабливался к окружавшей его обстановке. Тем более что на Земле холмы, горы, долины, равнины, реки, озера и моря редко менялись, и постоянство их формы и местонахождения воспринималось как нечто само собой разумеющееся.

Бывали, конечно, небольшие местные изменения – в результате наводнений, приливных волн, землетрясений и лавин. Однако по временным меркам отдельных людей, да и целых государств, последствия этих катаклизмов выглядели незначительными. Гора могла передвигаться, идти к Магомету (или еще куда-нибудь подальше), но для сотен тысяч поколений, живших у ее подножия, это проходило бесследно. И только для Бога или геолога ее движения выглядели столь же стремительными, как бросок мыдни к норе. Что касается «карманных» вселенных, то все происходившие в них изменения зависели от фантазии их создателей.

Но только не здесь.

Здесь нервничал даже никогда не теряющий куража и уверенный в себе Кикаха, реагировавший на перемены быстрее, чем зеркало отражает чей-либо облик. Но он не собирался это демонстрировать, будьте уверены.

ГЛАВА 2

«Ночью» Уртона, Орк, Анана и Маккей улеглись поудобней на жесткой ржаво-красной траве и вскоре заснули. Кикаха заступил в караул первым. Их лагерь располагался в небольшой долине, которую окружали низкие холмы. Здесь, в низине, росла только трава, но на вершинах холмов виднелись деревья. Каждое из них достигало в высоту не менее десяти футов, и хотя дул лишь слабый ветерок, они раскачивались взад и вперед, точно при шквале.

Сначала Кикаха заметил лишь несколько деревьев, однако со временем их количество увеличилось, пока они не образовали сплошную стену. Деревья ожидали «рассвета», а потом... если люди не пойдут к ним сами, деревья начнут спускаться в долину.

По бесконечному темно-красному небу медленно двигалось несколько черных пятен-туч. Огромная красноватая планета, раз в шесть больше земной луны, уже исчезла за горизонтом. Она вернется, хотя он и не знал, когда.

Кикаха сел и помассировал ноги, они еще немного болели после той неприятности, произошедшей двенадцать «дней» назад. Однако боль в груди почти прошла. Он, несомненно, чувствовал себя лучше, но пока прежняя сила и ловкость не вернулись к нему. Хотя при гравитации меньшей, чем на Земле, от него требовались совсем другие качества.

Отчего бы не прилечь ненадолго? Ни человек, ни зверь сейчас не нападет, только слонам и гигантским лосям не страшны деревья-убийцы. Но на таком расстоянии Кикаха не мог определить, к какому виду убийц они относятся. Иные обладали столь устрашающим «вооружением», что их избегали даже крупные звери.

Каким образом, черт возьми, деревья обнаружили их маленький отряд? Разумеется, они обладали острым обонянием, но Кикаха сомневался, что у ветерка хватило силы донести запах людей через холмы. Что касается зрения, то их многофасеточные, как у насекомых, глаза, располагавшиеся вокруг ствола, довольно четко различали очертания предметов – но не на таком расстоянии. Должно быть, один или несколько их разведчиков взобрались на холм и уловили пару молекул человеческого запаха. В конце концов, удивляться тут не приходилось. То малое количество воды, которое им удалось находить, они использовали только для питья. И если завтра отряд не встретит на своем пути какой-нибудь водоем, то людям придется пить свою мочу. Говорят, что ее можно дважды использовать, прежде чем она станет ядовитой. А если они в ближайшее время кого-нибудь не подстрелят, то свалятся с ног, ослабев от голода.

Кикаха провел ладонью по стволу ручного лучемета. Батареи хватит лишь на несколько мощных разрядов, а потом она истощится. Они с Ананой вообще воздерживались от какого-либо расходования энергии, только лучемет позволял им иметь перевес над тремя остальными и мог защитить от крупных хищников. И все же с «рассветом» ему придется пойти на охоту – им требовалась еда, а кровь могла бы утолить жажду. В таком случае его путь будет лежать через лес, так что заряда может и не хватить. К тому же не исключено, что по другую сторону холмов их поджидает еще тысяча деревьев-убийц.

Тучи сгущались. Если верить Уртону, то сильный дождь наверняка затопит долину – тогда им предстоит либо утонуть, либо атаковать деревья. Замечательный выбор!

Чуткое ухо Кикахи уловило легкое потрескивание и звуки, похожие на невнятное бормотание: это под ним двигалась земля. Ее почти человеческое тепло струилось по густому ковру травы и плотным сплетениям корней. Таким образом, следует ждать очередного изменения ландшафта – кстати, холмы определенно стали ниже.

Что-что, а ждать он умел. Одним из его достоинств являлось почти звериное терпение. Будь леопардом, волком. Лежи, не шевелясь, в траве, оценивая ситуацию. А когда настанет пора действовать, стремительно бросайся на добычу! К несчастью, теперь этому стремительному натиску могли помешать раненая нога и слабость.

Кикаха сел и осмотрелся. Над головой тлело темнокрасное небо; на холмах покачивалась стена деревьев, а рядом – кто на спине, кто на боку – расположились остальные члены отряда. Маккей храпел. Анана что-то бормотала на родном языке, который был древнее, чем сама Земля. Уртона же лежал с открытыми глазами, причем смотрел прямо на Кикаху. Не надеялся ли он застать караульного врасплох и завладеть лучеметом?

Осторожно поднявшись, Кикаха направился к нему и, наклонившись, услышал тихий невнятный шепот. Глаза Уртоны казались безжизненными и пустыми. Кикаха облизал пересохшие губы и тяжело сглотнул, потом покосился на часы, которые позаимствовал у Ананы. Четыре ярких цифры – 15.12 – земное время, которое здесь ничего не означало. Солнца нет; свет и, в какой-то мере, тепло давало небо, а большая красноватая масса, медленно перемещавшаяся по небосводу, была временным спутником. К тому же эта планета не имела постоянной орбиты.

Часы Ананы могли служить и компасом, но здесь для него не было применения. У огромного небесного тела отсутствовало электромагнитное поле и, соответственно, Северный и Южный полюса. Собственно говоря, оно вообще не являлось планетой.

У часов все же имелась одна полезная функция: благодаря им можно было следить за движением времени. Так Кикаха узнает, когда закончатся его полтора часа караульной службы.

Когда пришло время будить Анану, Кикаха едва сделал несколько шагов по направлению к ней, как женщина поднялась и села. Ложась спать, она велела себе проснуться в нужное время, и ей помогло в этом прекрасно развитое чувство времени, своего рода внутренние биологические часы.

Анану по-прежнему можно было назвать красавицей, но она заметно похудела, обострились скулы, вокруг больших синих глаз появились тени усталости.

Губы у нее потрескались, а некогда нежная кожа стала шершавой.

– Ты выглядишь неважно, – улыбнулась она Кикахе.

В ее голосе, грудном контральто, появились сиплые скрипучие нотки.

Женщина встала. Она лишь на два дюйма уступала в росте шестифутовому Кикахе, но без труда обгоняла его на дистанции в пятьдесят ярдов. Что же касается силы, то Анана не уступила бы в поединке с любым мужчиной ее веса. А почему бы и нет? За десять тысяч лет она вполне могла развить свой физический потенциал.

Вытащив из заднего кармана рваных штанов гребень, Анана расчесала длинные волосы, черные, как у индейцев кроу.

– Ну, так лучше? – насмешливо поинтересовалась она. Ее белым, идеальной формы зубам позавидовала бы любая кинозвезда. Всего лишь тридцать лет назад Анана в сотый раз имплантировала себе зубы.

– Неплохо для голодной обезвоженной старухи, – улыбнулся в ответ Кикаха. – И знаешь, если бы обстоятельства позволяли... – Его улыбка погасла, и, махнув рукой, он указал на вершины холмов: – У нас гости.

При этом освещении невозможно разглядеть, побледнела ли она, однако ее голос ничуть не дрогнул.

– Если на них есть плоды, то, значит, мы поедим.

Кикаха не стал говорить, что съесть вполне могут и их, он молча передал ей лучемет, а затем направился туда, где лежали его лук и колчан со стрелами. Стрелял он превосходно, но только дважды его стрелы настигали дичь. Животные тут обитали очень пугливые, и ему никак не удавалось, кроме тех двух случаев, подобраться к ним на расстояние выстрела. Добычи – небольших газелей – не хватило для того, чтобы наполнить желудки пяти взрослых людей на все двенадцать дней. Однажды Анана, метнув топорик, угодила в зайца, но из-за холма выскочил длинноногий бабуин и, схватив зверька, умчался с ним прочь.

Отойдя на триста футов от спавших спутников, Кикаха улегся и тут же заснул. Рукоятка его ножа торчала из земли у самой ладони, и в случае нападения он успел бы вытащить клинок за долю секунды. Когда дежурство Ананы закончится, она разбудит Маккея, а потом ляжет рядом с Кикахой. Так они старались соблюдать дистанцию, к тому же Анана давно предупредила всех, что на ее часах есть устройство, которое подымет тревогу при любом приближении достаточно крупного существа. И хотя она обманывала, подобное устройство действительно могло быть у любого Владыки. До сих пор никто не отважился проверить это, тем более что Анана пообещала расправиться с каждым, кто попытается напасть на нее и Кикаху.

ГЛАВА 3

Кикаха проснулся, когда от яркого света «дня» у него защипало в глазах. Небо стало огненно-светлокрасным; тучи исчезли, унеся драгоценную влагу. Но изменения в пейзаже на этом не закончились. На месте холмов простиралась равнина, а их отряд теперь находился на небольшой возвышенности.

Это удивило Кикаху. Разумеется, он знал о подобных метаморфозах, но не имел представления об их скорости. Однако если вспомнить слова Уртона о здешнем непостоянстве и непредсказуемости... Поэтому ни о каком удивлении не может быть и речи.

Людей по-прежнему окружали деревья. Их численность достигла уже нескольких тысяч, и теперь разведчики медленно продвигались к только что появившемуся холму. Теперь этих монстров можно было как следует рассмотреть. В высоту они достигали футов десяти, их стволы напоминали цилиндры, покрытые гладкой зеленоватой корой. Большие круглые темные глаза располагались по периметру ствола около вершины. Чуть пониже, с одной стороны можно было увидеть отверстие – точнее, пасть, с мягким нёбом и двумя рядами зубов, похожих на акульи. По словам Уртоны, растения наполовину состояли из протеина, с пищеварительной системой, как у млекопитающих. Анус, кстати, располагался во рту.

– Деревья не подвержены болезням, поэтому я не видел причины для вывода фекалий через какое-то другое место. – Уж кому-кому, а Уртоне полагалось знать такие подробности – ведь он же их и придумал!

– Представляю, как пахнет из этих ртов! Но, впрочем, с ними ведь никто и не собирался целоваться? – сострил тогда Кикаха.

Он, Анана и Маккей засмеялись. Уртона и Рыжий Орк не скрывали своего отвращения. Чувство юмора у них атрофировалось – или вообще не было свойственно.

Из вершины каждого дерева торчал пучок двухфутовых тонких веток с широкими зелеными листьями, по форме напоминавшими сердечки. На стволе тремя рядами располагались ветки трехфутовой длины, по паре с каждой стороны, с большими круглыми листьями. Между веток торчало двенадцатифутовое щупальце, такое же гибкое, как у осьминога. У основания ствола тоже шевелилась пара щупальцев. Они помогали дереву сохранять равновесие, когда оно двигалось на двух коротких, лишенных суставов ногах, которые оканчивались большими круглыми беспалыми ступнями, покрытыми корой. А когда дерево временно переходило от подвижного состояния, кочевого образа жизни, к оседлому, нижние щупальца зарывались в почву и высасывали оттуда питательные вещества. Если же дерево решало двигаться дальше, щупальца без труда вытягивались из земли.

Кикаха как-то спросил Уртону, зачем тот создал в биолабораториях таких чудовищ.

– Мне это доставило удовольствие, – ответил он.

Теперь Уртона, вероятно, жалел об этом. Кикаха разбудил остальных, и все с ужасом уставились на этих странных, жутких тварей.

– Как они общаются друг с другом? – спросил, подойдя к Уртоне, Кикаха.

– С помощью феромонов – различных летучих веществ, которые они выделяют. Их около тридцати видов, и дерево, улавливая запахи, воспринимает различные сигналы. Думать они не умеют; а реагируют на инстинктивном уровне. Но у них хорошо развит стадный инстинкт.

– Существуют ли такие феромоны, которые вызывали бы у них страх?

– Да. Но тебе не удастся их напугать: в этой ситуации для них нет ничего страшного.

– Тогда остается только сожалеть о том, что ты не носишь с собой пузырек с нужными феромонами, – сказал Кикаха.

Уртона молча пожал плечами. Кикаха взглянул на Анану, стоявшую в шестидесяти футах от остальной группы. Ее лучемет был готов противостоять любой неприятности, от кого бы та ни исходила, хоть от людей, хоть от деревьев.

Кикаха направился к ближайшему разведчику и остановился в десяти футах от него. Дерево зашевелило зеленоватыми щупальцами. К нему двигались на помощь другие разведчики, хотя и не бегом. С такой скоростью они могли прошагать где-то милю в час. Но, впрочем, всех их возможностей он не знал. Уртона не помнил, насколько быстро они способны передвигаться.

Еще приближаясь к дереву, он чувствовал, как вспучивалась под ногами земля. Выпиравший черный грунт свидетельствовал о плодородной почве. Если подвижки почвы прекратятся, то прогалины на склонах холма скоро зарастут травой.

Около тысячи деревьев по-прежнему двигались, но все медленнее и медленнее переступая короткими негнущимися ногами. Стволы клонились вперед, а щупальца вытягивались в стороны, с трудом поддерживая равновесие.

Кикаха обратил внимание на красные плоды, похожие на яблоки, и окликнул Уртону:

– Эти штуковины съедобны?

– Да, для птиц, – ответил Владыка. – На самом деле, я не помню. Но зачем мне было делать их ядовитыми для человека?

– Насколько я тебя знаю, ты мог бы сделать это просто так, шутки ради, – хмыкнул Кикаха и жестом подозвал к себе Ангуса Маккея.

Негр приблизился к нему, настороженно косясь на дерево. Маккей был ниже Кикахи всего лишь на дюйм, но фунтов на тридцать тяжелее. От прежней одежды на нем остались только черные джинсы, носки и тяжелые ботинки. Он давно уж выбросил и рубашку, и кожаную куртку мотоциклиста, но по настоянию Кикахи все еще таскал с собой шлем, чтобы собирать в него дождевую воду.

Профессиональный преступник, уроженец Детройта, Маккей переехал в Лос-Анджелес и был нанят Уртоной. Конечно, он тогда не знал, что Уртона – Владыка; Ангус вообще не имел представления, чем занимался тот, кого он называл мистером Каллистером. Платили ему хорошо, мистер Кал листер – рослый красивый блондин со странными ярко-зелеными глазами, чем-то похожий на Пола Ньюмена – проводил операции, не вступая в конкуренцию с другими бандами, и определенно умел управиться с полицией.

В тот день, который теперь казался столь давним, у него выдался свободный вечер. Начал он его за стойкой бара. Потом, подцепив смазливую, хотя и крикливую девку, Маккей отвез ее в Голливуд к себе на квартиру. Они почти сразу завалились в койку, после чего он уснул. Разбудил его телефонный звонок. Звонил Каллистер – судя по взволнованному голосу, у него возникли какие-то неприятности. «Чрезвычайная ситуация, – кратко объявил босс, не объясняя, в чем именно она заключалась, – не забудь про пушку».

Этот приказ помог Маккею протрезветь. Раз уж Каллистер в открытую говорил по телефону, который мог прослушиваться, об оружии, значит, дела складывались скверно. Неприятности не заставили себя ждать. Женщина сбежала, прихватив с собой не только бумажник с кредитками и пятьюстами баксами, но и ключи от машины. Выглянув из окна, Ангус обнаружил, что автомобиль тоже исчез с места парковки за домом. Не будь такой спешки, он бы просто рассмеялся. Какая-то шлюха обчистила его, словно последнего придурка! Глупая шлюха – так как Маккей наверняка, найдет ее и заставит вернуть бумажник и деньги – если они все еще у нее. И машину тоже вернет. Он не станет убивать эту дуру, а просто отлупит как следует, преподав хороший урок. Маккей считал себя профессионалом, а профессионалы убивали только за деньги или защищая свою жизнь.

Экипировавшись для езды на мотоцикле и оседлав железного «коня», он помчался в ночь, готовый оторваться от любых легавых, если те увяжутся за ним.

Кал листер его ждал, нетерпеливо расхаживая по кабинету – без своей обычной охраны. Ангус не стал спрашивать, куда подевались телохранители, так как босс не любил лишних вопросов. Но Каллистер сам все рассказал: ребята попали в автомобильную аварию, догоняя его врагов – мужчину и женщину. Они не погибли, но получили серьезные ранения, так что пока невозможно воспользоваться их услугами. Потом Каллистер описал приметы парочки, за которой организовал погоню, но и словом не обмолвился о том, зачем они ему понадобились.

Какое-то время Каллистер размышлял, покусывая губу. Внезапно он подошел к настенному шкафчику и, вытащив из кармана небольшую коробочку, приложил ее к замку. Дверца открылась. Из шкафчика босс достал какой-то странный на вид прибор. Маккей никогда не видел ничего подобного, но сразу понял, что это оружие. Устройство имело приклад, к которому крепился короткий толстый ствол.

– Я передумал, – сказал Каллистер. – Оставь пистолет здесь и возьми эту штуку. Мы можем оказаться в такой ситуации, когда громкий выстрел все испортит. Я покажу тебе, как ею пользоваться.

В ходе демонстрации, когда, кроме всего прочего, босс разрезал лучеметом кресло пополам, Ангус не раз ловил себя на мысли, что происходящее ставит его в тупик. Но это было лишь первое звено в цепи событий, заставивших его почувствовать себя действующим лицом фантастического фильма. Будь у него хоть капля здравого смысла, то он унес бы отсюда ноги. Но разве можно предположить, что через пять минут тебя просто не будет на Земле...

Каллистер выдал ему бронежилет – на вид и на ощупь тот казался стальным, но отличался изрядной гибкостью. Облачившись затем в точно такую же броню, босс произнес какое-то слово на незнакомом языке. На стене засветилось большое круглое пятно, затем сияние исчезло, и Маккей уставился на странный пейзаж.

– Проходи через врата, – велел ему Каллистер, махнув оружием, замаскированным под револьвер.

Он не нацелил его на Ангуса, но тот понял, что в случае отказа за этим дело не станет. Каллистер последовал за ним. Маккей догадался, что босс использовал его в качестве щита, но возражать не стал. Начни он протестовать, его могли разрезать пополам.

Врата благополучно остались позади, и Ангус Маккей ступил на землю другой планеты, а возможно, он оказался в другом измерении или где там еще. Вот здесь пошла забава! Пока Каллистер искал своих врагов, Маккей обошел поляну с другой стороны. И тут появился этот рослый рыжий парень, вооруженный, хочешь – верь, а хочешь – не верь, луком и стрелами. Он прятался за деревом, и Ангус срезал лучом ветви с одной стороны, чтобы припугнуть этого лучника, так как, по словам босса, этот малый – звали его Кикахой, вот это бред! – требовался ему живым. Но Кикаха выпустил стрелу. Дерево, за которым укрывался Маккей, не прикрывало лишь часть его тела, и стрела угодила именно туда, в плечо. Если бы не жилет, его бы проткнуло насквозь. Однако удар сбил Маккея с ног, Ангус выронил лучемет, и тот укатился прочь, по-прежнему включенный на полную мощь.

Огромный волк, неожиданно появившийся на поляне, наскочил на луч, и зверя аккуратно перерезало пополам. Маккею повезло: если бы оружие упало в другую сторону, то Ангус попал бы под смертоносный луч. А так он сравнительно легко отделался и уже через минуту сумел подняться и, пригибаясь, побежал к другому дереву. Проклятый Каллистер заставил его оставить пистолет! И теперь он черта с два сунется на поляну за упавшим лучеметом, раз этот Кикаха так здорово стреляет.

После этого произошло чертовски много событий, но большую часть их Маккей не видел. Он подбежал к валуну величиной с дом и, цепляясь за выступы и выемки, вскарабкался наверх. И зачем его понесло именно туда? Но в тот момент им овладела настоящая паника, и в своем поступке Ангус не видел ничего нелогичного. Он мог распластаться на камне и ждать, пока все не закончится. В случае победы босса Маккей мог утверждать, что забрался туда, чтобы указывать Кал листеру, где находятся его враги.

Лучемет тем временем продолжал стрелять, наполовину расплавив камень, который находился в пятидесяти футах от короткого ствола. Наконец заряд иссяк.

Маккей увидел, как Кикаха что-то сказал появившейся неизвестно откуда женщине, и та поднесла к губам какую-то странную трубу. При первых же звуках босс внезапно остановился, что-то заорал и бросился наутек, словно макака, которой прищемили хвост.

А дальше... он все-таки остался в живых, хотя не раз пожалел об этом. Ему многое объяснили, в основном Кикаха. Однако Маккей по-прежнему сомневался в том, что Анане, Рыжему Орку и Каллистеру, которого на самом деле звали Уртона, исполнилось по несколько тысяч лет. Разве можно поверить в то, что они пришли из другого мира, который Кикаха назвал карманной вселенной? То есть, из искусственного континуума, чего-то такого, называемого в фантастических фильмах четвертым измерением.

Эти Владыки, как они сами себя называли, утверждали, будто создали Землю. И не только ее, но и солнце, другие планеты и звезды – которые на самом деле не были звездами, а только походили на них, – в общем, всю эту чертову вселенную. Предки всех народов Земли были выращены у них в лабораториях, мало того – у Маккея от таких заявлений мозги подпрыгивали, как пробка на океанской волне, – существовало множество искусственных вселенных, физические законы которых отличались от законов земной вселенной.

Около десяти тысяч лет назад Владыки стали врагами и теперь стремились надрать друг другу задницу. Это объясняло, почему Уртона и Орк, родные дяди Ананы, пытались убить ее и друг друга.

А что касается Кикахи... Этот парень родился в 1918 году в каком-то небольшом городке Индианы, и звали его тогда Пол Янус Финнеган. После Второй мировой войны он поступил в университет Индианы, но, не проучивнщсь и года, оказался втянут в разборки Владык. Сначала он жил в каком-то странном мире, который он называл Многоярусным. Имя Кикаха ему дали индейцы, жившие на одном из уровней той планеты, похожей с виду на вавилонскую или на пизанскую башню... словом, что-то в этом духе. Откуда взялись индейцы? Да потому что Владыка того мира Джадавин заселил различные уровни той планеты людьми, похищенными с Земли.

Все это выглядело очень запутанным. Джадавин не всегда жил на родной планете или в своем личном космосе. Некоторое время он являлся землянином и даже не знал, кто он такой, из-за амнезии. А потом... к черту все это. У Маккея от всего этого распухла голова. Но в один прекрасный день, когда у него будет время, он разберется со всем этим – если раньше не потеряет остатки разума.