Текст книги "Последний тайник"

Автор книги: Фернандо Гамбоа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 36 страниц)

5

– Ну что ж, приманку мы ему забросили, – сказал я, щелкнув мышью на кнопке «Отправить». – Теперь нам остается только ждать, как он отреагирует.

– А может, нам лучше было бы связаться с ним по телефону? – спросил профессор, упираясь в стол обеими руками.

– Нет, не думаю. Такого человека, как Джон Хатч, не очень-то просто разыскать даже с помощью телефона, а еще сложнее растолковать ему по телефону всю эту, честно говоря, не слишком правдоподобную историю. Я уверен, что он ежедневно просматривает свою электронную почту, а то, о чем мы ему написали, наверняка вызовет у него интерес.

– Надеюсь, что именно так все и будет.

Мы еще час назад перешли из гостиной профессора в его кабинет, который, к моему огромному удивлению, оказался довольно просторным и современно обставленным. Здесь имелся плоский жидкокристаллический телевизор, висевший на стене, как картина, а также внушительных размеров стол, на котором размещался полный комплект оргтехники: компьютер с плоским монитором, сканер и принтер.

– Вот это да, проф! – восхищенно воскликнул я. – Вы преподносите мне сюрприз за сюрпризом. Никогда бы не подумал, что вы являетесь приверженцем новейших технологий.

– Ну, у каждого человека есть свои маленькие слабости, – с самодовольным видом ответил профессор. – Но ты никому об этом не говори: мне ведь нужно поддерживать репутацию старомодного профессора…

Ближайшие несколько часов нам с Кастильо нечем было заняться. Учитывая разницу во времени между Испанией и Флоридой, ответ Хатча следовало ожидать не раньше середины дня, и поэтому, решив удовлетворить гложущее меня любопытство, я стал подробно расспрашивать профессора о тамплиерах и их легендарных сокровищах.

– Профессор, а почему вы так уверены, что найденный мною колокол когда-то находился на одном из судов, перевозивших сокровища рыцарей-храмовников? Может, он был на каком-нибудь другом их судне, приплывшем в те воды совсем в иное время, а позже затонувшем?

– Конечно, такой вариант развития событий возможен, – ответил Кастильо, – но, по-моему, маловероятен. Несмотря на мою абсолютную уверенность в том, что картографы ордена знали о существовании Америки, я сомневаюсь относительно путешествий тамплиеров за океан. Вряд ли их суда часто курсировали между Старым и Новым Светом. Если бы они стали сновать туда-сюда, об их странствованиях все равно стало бы известно: или кто-нибудь из их же моряков проболтался бы, или их корабли рано или поздно натолкнулись бы на какое-нибудь английское, испанское или португальское судно…

Подойдя к встроенному мини-бару и выдержав паузу, профессор продолжил:

– Кроме того, маршрут, по которому им пришлось бы двигаться, чтобы попасть в Америку, используя океанские течения, пролегал бы мимо Канарских островов, ибо сюда они вынуждены были бы подходить, чтобы пополнить свои запасы пищи и питьевой воды. Частое появление там судов тамплиеров, направляющихся неизвестно куда, неизбежно вызвало бы подозрения. Поскольку ученые не имеют абсолютно никакой информации ни о трансатлантических путешествиях тамплиеров, ни хотя бы о том, доплывали ли их корабли до Канарских островов, было бы вполне логичным предположить, что рыцари ордена пересекали океан очень и очень редко. К тому же не следует забывать, что подобные путешествия в те времена были сопряжены с огромным риском.

– Признаться, больше всего меня удивляет, профессор, ваша уверенность в том, что в начале четырнадцатого века европейцам – пусть даже далеко не всем – было уже известно о существовании Америки.

– На самом деле в Европе узнали об этом намного раньше, – ответил Кастильо и, указав на бутылки с ликером, спросил: – Хочешь чего-нибудь выпить?

– Нет, спасибо. – Я отрицательно покачал головой. – А что значит «намного раньше»?

– Хм… Трудно сказать… Наверное, об Америке стало известно во времена финикийцев, а может, и еще раньше.

– Да как же в те времена можно было пересечь Атлантический океан?! И почему не осталось никаких подтверждений, что подобные путешествия и в самом деле совершались еще в далекой древности?

Профессор усмехнулся.

– Улисс, гораздо правильнее было бы поставить совсем другой вопрос: почему на протяжении трех тысяч лет известной нам истории человеческой цивилизации никто – хотя бы совершенно случайно! – не обнаружил огромный массив суши, который пересекал всю планету, почти от полюса до полюса? Если бросить закупоренную пустую бутылку в море возле Канарских островов, то через пару месяцев она, скорее всего, окажется где-нибудь у американских берегов. А древние финикийцы, между прочим, были гораздо более искусными мореплавателями, чем пустая бутылка… Кстати, – оживился Кастильо, который как будто о чем-то вспомнил, – я тебе сейчас кое-что покажу.

Профессор вышел из кабинета, и я услышал, как он начал лихорадочно рыться в своих книгах. Наконец раздалось победоносное восклицание «Эврика!» и Кастильо вернулся в кабинет, держа в руках уже открытую на какой-то странице пыльную книгу.

– Вот! – торжествующе сказал профессор. – Это записанный Геродотом рассказ о том, как египетский фараон Нехо II в 608 году до нашей эры отправил финикийских мореплавателей в экспедицию, поручив им узнать, что находится за дальними пределами Красного моря, которое в те времена называли Эритрейским. Здесь написано так: «…повелел он финикийцам, чтобы на судах своих отправились они в путешествие и чтобы вернулись в море Средиземное со стороны Геркулесовых столпов, и по морю этому прибыли обратно в Египет. И выплыли финикийцы в море Эритрейское, и направились в сторону юга. Во время путешествия своего высаживались они, когда наступала осень, в каком-нибудь месте на побережье Ливии…» В те времена Африку называли Ливией, – пояснил профессор и продолжил читать: – «и засевали там землю, и ждали урожай. Собрав же урожай, плыли они дальше. Так прошло два года, и на третий год проплыли они мимо Геркулесовых столпов и вернулись в Египет». – Профессор с самодовольным видом посмотрел на меня: – Ну, что скажешь?

– Никогда бы не подумал, что за шестьсот лет до нашей эры уже вошли в моду морские круизы.

– Но это еще не все! – проигнорировав мои слова, увлеченно произнес Кастильо. – В девятнадцатом веке на территории бразильского штата Параиба, который примыкает к побережью Атлантического океана, на скале была обнаружена надпись, высеченная людьми, спасшимися после кораблекрушения. Их судно отправилось в путешествие с побережья Красного моря, обогнуло мыс Доброй Надежды, а затем, двигаясь на север вдоль западного побережья Африки, попало в сильные морские течения, которые отнесли его к какому-то неизвестному берегу. – Кастильо по привычке сделал одну из столь любимых им пауз, а затем с пафосом объявил: – Эта надпись была начертана финикийскими буквами!

– Понятно, – сказал я, хотя и без особого энтузиазма.

– Ты, похоже, мне все еще не веришь, – усмехнулся профессор, почувствовав мой скептицизм. – Путешествие через Атлантику, если мореплавателям удается отыскать нужные течения и если повезет с ветрами, не такое уж и сложное мероприятие, как может показаться на первый взгляд. В наше время подобное путешествие удавалось совершать даже на гребных лодках и досках для виндсерфинга. Еще много лет назад небезызвестный Тур Хейердал совершил путешествие из Африки в Южную Америку на корабле, построенном по образцу древнеегипетских судов, и тем самым подтвердил, что, с технической точки зрения, совершить подобный вояж было вполне возможно даже в те далекие времена.

– Да, – кивнул я, – однако господин Хейердал точно знал, куда он направляется, а жители так называемого Старого Света, как мне известно, вплоть до шестнадцатого века были убеждены, что Атлантика – это огромный океан, простирающийся аж до берегов Китая и населенный ужасными морскими чудовищами, которые пожирают суда, отплывшие слишком далеко от берега.

– А знаешь, кто сочинял все эти небылицы?

– Понятия не имею.

– Финикийцы, Улисс. Да-да, именно они.

– И зачем финикийцам понадобилось выдумывать столь ужасные истории?

– Все очень просто: они руководствовались вторым из древнейших мотивов, определяющих человеческое поведение, – алчностью. В те времена финикийцы были самыми лучшими мореплавателями и купцами. Имеются достоверные сведения, что они возили для обмена товары в такие отдаленные регионы, как Индия, Западная Африка и Исландия. Поэтому было бы вполне логично предположить, что финикийцы пытались сохранить в секрете те маршруты, которые они использовали для совершения своих путешествий, а потому и рассказывали байки о страшных морских чудовищах и прочих ужасах всем тем, у кого могло возникнуть желание узнать, что же находится к западу от Гибралтарского пролива. В известной мере сам факт, что подобные небылицы так долго – в течение аж двух тысяч лет! – были в ходу, наталкивает на мысль, что кто-то был невероятно заинтересован в их распространении.

– Уж не хотите ли вы сказать, что существовал некий финикийско-тамплиерский заговор?.. Я, конечно, очень уважаю вас, профессор, но не слишком ли вы увлекаетесь подобными фантазиями?

– А ты сам подумай, – со всей серьезностью произнес Кастильо и пристально посмотрел на меня. – Финикийцы, а может, какие-нибудь еще более древние, чем они, мореплаватели, открывают Америку и, решив сохранить свое открытие в тайне, запугивают всякими россказнями тех, кто пытается выяснить, куда же это они то и дело плавают. Со временем их измышления становятся устойчивой частью общественного сознания, что, в общем-то, неудивительно. Однако несколькими столетиями позже рыцари ордена Храма находят в Сирии или Палестине какие-нибудь древние документы, в которых описывается маршрут, по которому можно попасть на далекий и неведомый континент, используя определенные морские течения и благоприятные ветры. Тамплиеры решают посмотреть, куда же ведет этот маршрут, и…

– И что?..

– Ну как это что? Они открывают Америку! А точнее говоря, открывают ее уже во второй раз. Затем, исходя из каких-то своих соображений и зная о существующих в ту эпоху страхах перед Атлантическим океаном, рыцари-храмовники решают сохранить столь важное открытие в тайне. Им удается скрывать тайну до тех самых пор, пока на сцене мировой истории не появляется наш дорогой Христофор Колумб, который совершает свой триумфальный выход на сцену истории. – Усмехнувшись, профессор скрестил на груди руки и воскликнул: – И тайны больше нет!

– Надеюсь, вы простите меня за то, что я попытаюсь выступить в роли «адвоката дьявола», – сказал я, упираясь ладонями в свои колени, – но все, что вы поведали, звучит не очень убедительно. Если бы вы сейчас были прокурором, выступающим в зале суда, то обвиняемого тут же отпустили бы на все четыре стороны из-за отсутствия доказательств.

– Тебе нужны доказательства? – с вызывающим видом спросил Кастильо. – А ты поверил бы мне, если бы я убедительно продемонстрировал, что Колумб вовсе не был первооткрывателем Америки, что он заполучил эти лавры благодаря тому, что ему стала известна информация, раздобытая в свое время тамплиерами?

– Если бы вы мне это продемонстрировали, то я, без всякого сомнения, уверовал бы в истинность ваших утверждений, – не скрывая иронии, заявил я.

– Что ж, это будет лучше, чем просто вышвырнуть тебя из моего дома за тупость и упрямство! – Профессор Кастильо ткнул в мою сторону указательным пальцем. – Итак, я тебе уже объяснял, – в его голосе зазвучали торжественные нотки, – что орден бедных рыцарей Христа был распущен благодаря усилиям короля Франции Филиппа IV и Папы Римского Климента V. Последнего верховного магистра ордена, Жака де Моле, сожгли на костре восемнадцатого марта 1314 года. Тамплиеры были либо брошены в темницы, либо сожжены на костре, владения ордена конфискованы, а их знаменитые сокровища, словно по мановению волшебной палочки, исчезли. Казалось бы, на этом все и закончилось… Но не тут-то было! Дело в том, что за пределами Франции – в других странах Европы – далеко не все тамплиеры подверглись гонениям. Более того, в Португалии тамплиеров-беженцев приняли с распростертыми объятиями. В этой стране, используя хитрый маневр, их замаскировали под видом нового ордена, созданного самими же тамплиерами с благословения короля Португалии и получившего название «Орден Христа». Тамплиеры, безусловно, были честными людьми, а потому и не очень изобретательными в вопросе выбора названия для своей новой организации.

Профессор стал мерить шагами свой кабинет, глядя куда-то в пустоту, как будто он сейчас находился не у себя дома, а в университете и читал при этом лекцию студентам исторического факультета.

– Данный орден, – продолжал он, – стал хранителем всех тамплиерских архивов, в том числе географических и навигационных карт. Однако наличие всех этих материалов держалось в строжайшей тайне в течение почти ста лет, и лишь в начале пятнадцатого века руководители ордена Христа стали частично раскрывать свои знания в области навигации ближайшим соратникам португальского принца Генриха Мореплавателя, при котором начался период беспрецедентного расцвета мореходного дела. Португальцы достигали отдаленных точек африканского побережья, в результате чего были основаны ставшие впоследствии процветающими колонии на островах Мадейра и Азорских. Однако, как ни странно, португальцы никогда не плавали западнее и юго-западнее островов Зеленого Мыса, хотя, стоило им воспользоваться соответствующими пассатами, – и они оказались бы у берегов Бразилии. – Профессор указал рукой куда-то вдаль. – Столь странное поведение было, без сомнения, результатом договора, заключенного между орденом Христа и принцем Генрихом Мореплавателем. Орден добился покровительства со стороны королевского двора в обмен на знания, да и то весьма ограниченные, потому что, само собой разумеется, тамплиеры отнюдь не горели желанием, чтобы кто-то, кроме них, смог бы добраться до Америки. В качестве аргумента я могу сослаться на тот факт, что у всех португальских судов, плывущих западнее мыса Бохадор, что на Канарских островах, на парусах в качестве опознавательного знака должен был использоваться тамплиерский крест…

– Вы хотите сказать, – перебил я профессора, – что огромный красный крест, фигурирующий на всех изображениях кораблей Колумба, был тамплиерским крестом?

– Да, именно так.

– Только не говорите мне сейчас, что Колумб был тамплиером.

– Ты дашь мне возможность договорить до конца или нет? – раздраженно спросил профессор, выгибая бровь дугой.

– Ну конечно, проф, – ответил я, улыбаясь. – Прошу вас, продолжайте.

– А о чем я говорил?.. – спросил Кастильо, уставившись в потолок. – Ах да, я говорил, что тамплиеры, используя созданный ими орден Христа в качестве ширмы, контролировали движение судов по Атлантическому океану. А теперь мы отвлечемся на некоторое время от тамплиеров и вспомним об одной интересной истории, произошедшей в середине пятнадцатого века. Тогда после некоего таинственного кораблекрушения на берег португальской провинции Алгарве был выброшен оборванный моряк, который, будучи амбициозным, пронырливым человеком, очень хорошо разбирающимся в людях, сумел менее чем через три года добиться руки Фелипы Мониш Перештрелу, девушки благородного происхождения. Она была дочерью португальского мореплавателя Бартоломеу Перештрелу, глубоко религиозного человека, тесно связанного с орденом Христа. Вышеупомянутый моряк, сумевший выжить после кораблекрушения (кстати, никому из ученых так и не удалось найти какую-либо достоверную информацию о его настоящем имени, религиозной принадлежности, а также о том, откуда он родом), устроился на службу к генуэзским купцам и приобрел огромный опыт мореплавания. Ему довелось побывать даже в таких отдаленных местах, как побережье Гвинеи. Однако самый настоящий подарок этот баловень судьбы получил, роясь в личном сундуке своей недавно скончавшейся супруги. Среди доставшихся ей когда-то по наследству вещей он нашел странные навигационные карты, на которых были обозначены неизвестные ему участки суши, находившиеся, как было написано на этих картах, «в 750 лигах на запад от острова Иерро». Человека этого, – продолжал профессор, соединив кончики пальцев, – как ты уже, наверное, догадался, звали Христофор Колумб.

– Получается, что… – Я был настолько ошеломлен услышанным, что едва мог говорить. – Значит, вы утверждаете, что Колумб сумел доплыть до Америки только потому… что у него была карта с обозначением соответствующего маршрута?..

– Не просто карта, а карта с множеством заметок и пояснений по поводу расстояний, морских течений, ветров и времени пути. Однако, к его несчастью, эти записи были закодированы, и, по всей видимости, именно поэтому Колумб совершил во время своего первого морского путешествия несколько труднообъяснимых ошибок. В частности, Христофор Колумб спутал испанские мили с арабскими, в результате чего сделал ошибочный прогноз относительно того, сколько дней займет пересечение Атлантического океана. Данный просчет едва не закончился для него плачевно, потому что, как тебе наверняка известно, на его судне «Санта-Мария» вспыхнул мятеж.

– Что-то мне не очень во все это верится… – откровенно признался я.

– А я советую тебе в это поверить, потому что данная информация – достоверная. Тебе нужно всего лишь прочитать грамоту, которую в 1492 году, за три с половиной месяца до первого путешествия Колумба через Атлантический океан, подписали король и королева Испании. В этом документе Колумб упоминается не иначе как «адмирал и вице-король островов и материков, которые он открыл». Обрати внимание, что в этой формулировке говорится об островах и материках, которые он открыл, а не которые он откроет.

Профессор замолчал, словно ожидая моей реакции на его рассказ. Однако я тоже молчал: мои мысли лихорадочно кружились вокруг всего, что мне довелось сейчас услышать.

– Просто не знаю, что и сказать… – наконец промямлил я. – Ничего более удивительного я в своей жизни не слышал.

– Ну так как, теперь ты веришь в то, о чем я тебе перед этим говорил?

– Вы ведь знаете, что я – неисправимый скептик, однако во всем, что касается данной темы, я полагаюсь на ваши знания.

– Вот так-то лучше, – сказал Кастильо, удовлетворенно кивнув. – А теперь давай спустимся в бар и выпьем пива, а то у меня от этих долгих разговоров в горле пересохло.

За пивом последовал аперитив, а за ним – обед и кофе, так что мы вернулись в квартиру профессора лишь в пятом часу. К тому моменту Кастильо успел сообщить мне еще очень много сведений об «альтернативной истории», не нашедшей никакого отражения в школьных учебниках. Он, в частности, рассказал, что в Америке до сих пор время от времени находят египетские амулеты, карфагенские монеты и финикийские орудия труда. Однако американские исследователи доказали, что некоторые из этих предметов уже в наше время были перевезены из Старого Света в Новый, где их закопали в землю, чтобы какой-нибудь археолог-любитель сделал «случайное» открытие. Поэтому ко всем подобным «находкам» стали относиться как к очередному обману – даже к тем, которые были весьма правдоподобными.

А еще мы с профессором очень долго и пространно говорили о Христофоре Колумбе.

– Интересен тот факт, – разглагольствовал Кастильо, – что до сего момента не имеется сколько-нибудь достоверной информации о том, откуда он, собственно говоря, взялся. Официальная версия гласит, что Колумб был генуэзским моряком, сыном торговца тканями и что во время одного из торговых путешествий, когда он плыл вдоль португальских берегов, его корабль был атакован пиратами, в результате чего этот баловень судьбы и оказался на берегу португальской провинции Алгарве. Однако совсем недавно было доказано, что единственный документ, в котором Колумб заявляет, что он генуэзец, – это всего лишь грубая подделка, вследствие чего версия о его генуэзском происхождении, образно говоря, трещит по швам. К тому же известно, что Колумб ни разу не написал ни одного слова по-итальянски – даже в своей переписке с генуэзскими банкирами, у которых он просил денег. По моему мнению, более правдоподобной является та версия, – продолжал профессор, – согласно которой Колумб был сыном каталонских купцов или купцов с Мальорки еврейского происхождения, и именно поэтому он скрывал свое прошлое, в том числе и от собственных детей. Ты ведь знаешь, что в те времена, – недовольно поморщившись, произнес профессор, – быть евреем означало рисковать своим здоровьем.

Вернувшись в квартиру профессора, мы прошли прямиком в его кабинет и тут же увидели, что в нижнем углу монитора компьютера мигает иконка в виде конверта, означающая, что по электронной почте пришло письмо.