Текст книги "Приманка"

Автор книги: Фелис Пикано

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 29 страниц)

14

– Помоги мне с ним, а?

Сознание неуверенно прояснялось.

– Куда ты его тащишь? – спросил второй голос.

– Туда.

– В бани?

– Ты посмотри на него. Ему нужна помощь.

– Позови копа.

– Ты мне поможешь или нет?

– Да помогу, помогу…

Ноэль почувствовал, как кто-то поднимает его за подмышки. Он слегка пошатнулся и отключился снова. На этот раз огней не было, просто темнота.

– …будет через несколько минут. Он сказал не вызывать полицию, – говорил чей-то новый голос.

– Он приходит в себя, – заметил первый, заботливый. – Как ты себя чувствуешь?

Тусклое красное освещёние. Тонкие деревянные перегородки. Трое мужчин, склонённых над ним: один, в полотенце вокруг бёдер, на краю постели, двое других – в уличной одежде.

– Я врач, – сказал тот, который был в полотенце. Он походил на Кэла Голдберга: лысеющий, темноволосый, с бородой. – Кажется, ничего не сломано. Нет, пока лучше не садиться.

Ноэль попытался заговорить. Вместо слов из опухших губ вырвалось лишь мычание.

– Надо бы воды, – сказал врач.

– Пиво пойдёт? – предложил один из двух других.

Теперь Ноэль попытался сесть. Такой головной боли у него не было за всю жизнь. Каждый дюйм, на который ему удавалось приподняться, отзывался волнами тошноты, головокружения и красных огней, мигающих перед глазами.

Наконец он сумел подтянуться достаточно высоко. Кто-то поддерживал его со спины. Врач прижал к губам Ноэля банку пива. Прохладная жидкость с солоноватым привкусом потекла ему в горло, и в первый момент он едва не захлебнулся. Но ему удалось сделать ещё несколько глотков, и это утолило жажду, о которой он сам не подозревал. После этого ему позволили упасть обратно на подушки.

– Могу я теперь уйти? – спросил один из мужчин в уличной одежде – тот, который не хотел ему помогать.

– Конечно. Можете оба идти, – ответил врач. Потом повернулся к Ноэлю: – Это они тебя принесли. Ты в банях. На тебя напали какие-то парни.

– Спасибо, – выдавил Ноэль.

Один из спасителей поспешил прочь. Второй спросил:

– Знаешь, кто это был?

Ноэль покачал головой и несколько секунд слышал только звон в ушах.

– Я говорю, ты узнаешь их, если снова увидишь? – спросил помощник, явно повторяя вопрос, который Ноэль не разобрал за шумом.

– Да.

Лица этих ублюдков он никогда не забудет.

– Я оставлю своё имя и номер телефона. Если ты их когда-нибудь найдёшь и захочешь выдвинуть обвинение, я засвидетельствую, что это я их спугнул.

Контуры, детали и движения проступали уже яснее. Это был хороший знак. Он по-прежнему чувствовал себя так, словно его выбросили на дорогу из мчащегося на полной скорости автомобиля. Мужчина записал свои координаты и сунул бумажку Ноэлю в карман.

– Спасибо, – сказал Ноэль.

Мужчина посмотрел на него сверху вниз.

– Ты ведь был барменом в «Хватке»?

– Что? – Ноэлю не верилось, что он задаёт ему тот же самый вопрос.

– Я помню тебя по бару. Ты, конечно, симпатичный, но в ближайшее время зеркало ничего хорошего тебе не покажет, уж прости.

Он пожал Ноэлю руку и вышел.

Врач остался. Под тихие успокаивающие разговоры он осторожно, но тщательно осмотрел Ноэля, спрашивая, что, где и как сильно болит и может ли он двигать пальцами рук и ног.

Потом врач что-то написал, а Ноэль прикрыл глаза. Хотелось как-то унять пульсирующую боль под веками, в груди, под ребром и особенно в голени. Проснулся он от того, что врач прикладывал к его лицу ледяные спиртовые тампоны.

– Я знаю, что больно. Потом тебе станет лучше.

Ноэлю уже было лучше. Голова болела не так сильно.

Кто-то пытался попасть в комнату – запертую дверь сильно потрясли с той стороны.

– Занято! – крикнул врач.

– Каммингс здесь? – раздался неприветливый голос.

Врач поднялся с кровати Ноэля, поправил своё полотенце и откинул задвижку. Ноэлю не было видно, с кем он разговаривает – они отступили в сторону. Мимо полуоткрытой двери проходили другие мужчины в одних полотенцах, с любопытством заглядывая внутрь; заметив Ноэля, они торопились прочь. Видок у него, наверное, паршивый. У него по-прежнему ныло всё тело, но видел он уже нормально, и, кажется, к нему возвращается обоняние: внезапно он почувствовал резкий едкий запах, перебивающий даже запах алкоголя. Руку дёрнуло судорогой, когда он поднял её, чтобы потрогать свои влажные спекшиеся волосы. Ублюдки!

– К тебе пришли, – сказал врач, стоя в дверях. – Уже лучше, а?

Он помахал на прощанье и ушёл.

Ноэль был уверен, что это Лумис. Сильнее ошибиться было невозможно.

– Пахнет тут, как в общественном туалете, – сообщил Эрик, закрывая дверь и запирая её на задвижку.

Ноэль не шелохнулся. Эрик остался стоять в ногах кровати, глядя на него сверху вниз без всякого выражения.

– Ты пришёл меня добить или позлорадствовать? – спросил Ноэль.

Эрик гневно напрягся, но сумел сдержаться.

– Убирайся! – бросил Ноэль и отвернулся к тонкой деревянной перегородке. Так, по крайней мере, ему не приходилось смотреть на Эрика.

Некоторое время в комнате не раздавалось никаких звуков, кроме тяжёлого, неровного дыхания Ноэля (уроды пытались проткнуть мне лёгкое, подумал он). Потом он начал различать какой-то шум за перегородкой: ритмичное поскрипывание койки под весом двух тел. Он едва не расхохотался. В конце концов он всё-таки попал в бани.

– И даже платить за вход не пришлось, – пробормотал он себе под нос.

– Что?

– Я думал, ты ушёл.

– Это не больница, Ноэль. Ты не можешь здесь остаться.

– Я останусь и использую свои двенадцать часов по полной.

– Ты бредишь. У меня внизу машина.

– Нет уж, спасибо.

– Не глупи, – Эрик произнёс это уже другим тоном – мягче, спокойнее. – Либо ты встанешь и пойдёшь со мной сам, либо тебя вытащит персонал.

– Зачем? Чтобы Маквиттер мог закончить то, с чем напортачили его дружки?

– Маквиттер? А он тут причём?

– Это его работа.

– Он весь день был со мной.

– Они сказали, что они от Маквиттера, – упрямо повторил Ноэль.

– Я думал, это просто уличные хулиганы?

– Они шли за мной от аптеки возле моей квартиры. Один отстал. Второй пытался ко мне прикадриться. Я не мог от него отделаться. А потом – р-р-раз!

Раздражённая снисходительность Эрика превратилась в острый интерес. Он даже присел на койку.

– Они были испанцы?

– Испанцы? Нет.

– Один попытался тебя подцепить. А потом оба на тебя набросились?

– Именно.

– Ну, да, это как раз в его стиле, – заметил Эрик, обращаясь как будто к самому себе. – И сымитировать нападение хулиганов… Именно это он всегда и делал.

– Что делал? Кто?

– Вега. Твой приятель Вега. Или тот, на кого он работает. Видишь ли, Ноэль, предполагается, что я поверю в этот бред и приму тебя обратно с распростёртыми объятиями.

Ноэлю никак не удавалось взять в толк, о чём он говорит. Ему всё ещё трудно было осознать причину, по которой Бадди Вега или его друзья стали бы на него нападать.

– Понимаешь, – продолжал Эрик, – они считают, что если они тебя так отделают, я поверю, что ты на них не работаешь. Очень умно. Он тот ещё фрукт, этот твой босс. На мелочи не разменивается. Да только знаешь что? Я этому не верю. Ни секундочки.

То, о чём говорил Эрик, было настолько немыслимо, что несколько секунд у Ноэля не получалось довести эту цепочку до логического конца. Когда получилось, он похолодел, и на него снова накатила тошнота. Он потянулся за полупустой банкой пива.

– Они сказали, их послал Маквиттер, – повторил он.

– А что они должны были сказать? Что они от меня? Как будто бы ты в это поверил!

Нет, да, возможно, подумал Ноэль.

– Конечно, поверил бы, – сказал он.

– Это потому, что у тебя такой бардак в голове, что ты сам не знаешь, где твои настоящие друзья. Если бы я хотел, я бы мог сам сделать с тобой то же самое. Я бы не стал нанимать для этого хулиганов.

Это походило на правду, решил Ноэль. Но всё это так сбивало с толку. У него снова разболелась голова. Он застонал.

– Мы можем пойти дальше, – сказал Эрик. – Предположим, я действительно приму тебя обратно. Я всё равно во всё это не верю, имей в виду. Ты следишь?

Ноэлю хотелось только одного – спать. И принять пару дюжин таблеток обезболивающего.

– Да.

– Только вот чего твой босс не знает, так это того, что тебе придётся пройти небольшое испытание на верность. Завалишь – можешь начинать молиться. Потому что тогда я наверняка буду знать, что ты с ними.

– С кем?

– Заткнись, Ноэль. Слушай внимательно и не перебивай, пока я не закончу, – Эрик понизил голос до отчётливого шёпота. – Слушай. Вы с Маквиттером через два дня встретитесь с мистером Вегой. Мы уже наплели ему про открытие нового клуба за Сохо. Вы с Маквиттером встретитесь с ним на месте, чтобы обсудить детали. Вега придёт, если узнает, что ты тоже там будешь. По условленному сигналу, ты исчезнешь, оставив их наедине. Ты дождёшься Маквиттера снаружи, а потом вы оба вернётесь на машине обратно. Ты будешь при мне, под тщательным наблюдением, начиная с этого момента и до тех пор, пока вы с Маквиттером не отправитесь на встречу. Ясно? Вот моё предложение.

Вот такое вот предложение. Либо да, либо нет. Соглашаясь работать на «Шёпот», Ноэль больше всего боялся именно этого: что в опасности окажется не его жизнь, а кого-то другого. Моника в озере. Канзас на складе. Рэнди в задней комнате. А теперь Вега. Ещё один шанс. Только на этот раз он победит. Потому что Эрик не знает, что он может связываться с Лумисом даже из его дома и припринять контрмеры.

– Погоди, пока Алана про это услышит, – сказал Ноэль.

– Она об этом не услышит.

– Ты правда готов кого-то убить?

– Ты согласен или нет? – только и ответил Эрик.

– Дай сигарету, – сказал Ноэль. Ему хотелось подумать.

Выкурив половину, он сказал:

– Вот что. Можешь посадить меня под замок с этой минуты и до тех пор, пока Маквиттер не закончит своё дело. Обещаю, что не попытаюсь уйти, вообще ничего делать не буду. Можешь даже отправить меня в Красную комнату. Но я с ним не поеду.

– Звучит заманчиво. Очень заманчиво. Но либо ты едешь, либо мы не договоримся.

– Почему?

Эрик наклонился ближе и похлопал Ноэля по щеке.

– Потому что ты приманка, вот почему. Ты заманишь эту рыбину в мою сеть.

– А если нет?

– Я оставлю тебя на улице. Твои друзья за тобой вернутся.

Ноэль не мог не оценить иронию ситуации. Но такой оборот был справедлив; возможно, Лумис сумеет воспользоваться им, чтобы прищучить Эрика. И Алана в этом не замешана. Абсолютно не замешана. Это всё и решило. Пусть Эрик сам накликивает на себя беду. А Лумис пусть получит то, что хочет. К чёрту их, Ноэлю уже было всё равно.

– Ладно, договорились, – сказал он. – Договорились.

15

После того, как он решил, что отныне ему плевать и на Лумиса и на Эрика, остальное было просто. Ноэль точно знал, что нужно делать. Он вместе с Маквиттером поедет встречаться с Бадди Вегой. Но он предупредит Рыбака. И дальше всё будет зависеть уже не от него.

– Я хочу заехать к себе, помыться и переодеться, – сказал он, с трудом забираясь на заднее сиденье «роллс-ройса». Эрик и какой-то незнакомый Ноэлю мужчина помогли ему выйти из бань. Ноэль с удивлением обнаружил, что уже наступил ранний вечер. Верхний край солнечного диска ещё виднелся над зубчатым краем каньона, образованного зданиями, выстроившимися вдоль Двадцать восьмой, и медленно погружался в отражённое Гудзоном грязноватое марево.

У машины заботу о нём взял на себя на удивление нежный и предупредительный Маквиттер. Он совсем не походил на человека, организовавшего нападение. Скорее, он был похож на того, кто об этом подумывал и теперь, увидев, что кто-то другой выполнил его желание, чувствует себя не в своей тарелке. Кем вообще были эти два подонка?

– Я помогу тебе подняться, – сказал Эрик, когда они остановились у дома Ноэля. Естественно. Рэдферн не собирался рисковать.

В квартире Ноэль с трудом разделся: ткань джинсов, скользнув по синяку на бедре, куда его раз за разом пинали ногами, причинила невыносимую боль. Он нашёл несколько таблеток кодеина, сунул две в рот и залез в душ. Сперва вода кололась, потом начала успокаивать. Переключив душ на массажную струю, он почти почувствовал себя человеком.

Эрик уселся в кресло-качалку и, когда Ноэль вышел из ванной, читал газету. Ноэль оделся, как будто был в квартире один, и даже покопался в ещё неразобранном пакете из прачечной, выбирая что-нибудь чистое, чтобы захватить с собой в дорожной сумке.

– Пока ты был в душе, тебе звонили.

Ноэль не слышал звонка. Он не поверил Эрику, но не мог понять, зачем тот решил соврать.

– И кто звонил?

– Я не брал трубку. Сработал автоответчик.

– А. Я не слышал.

– Было три звонка, и всё. Я слышал, как включился автоответчик.

Ноэль по-прежнему не понимал, что происходит. Он застегнул сумку.

– Я готов.

– Тебе не интересно, кто звонил?

– У меня нет настроения для дружеского участия.

– Я не спешу, – небрежно заметил Эрик. – Проиграй плёнку.

Так вот в чём дело! Он хотел знать, кто звонил, пока Ноэля не было. Никто не звонил, пока Ноэль принимал душ.

– Кто бы это ни был, он подождёт, – ответил Ноэль. – Мне до сих пор паршиво.

– Как хочешь. Давай! Я возьму.

В особняке Ноэль поднялся прямиком в свою комнату. Там он написал пять сообщений на папиросной бумаге, скатал их в шарики, сунул в карман, лёг и надолго уснул.

Когда он проснулся и спустился вниз, Окку сообщил ему, что Эрик и Алана уехали развлекаться. Было почти два часа. Свой ужин – омлет с лососем и салат с водяным крессом – Ноэль съел в одиночестве в полукруглой столовой под новый ненавязчивый сборник в колонках. Потом сказал, что хочет прогуляться по саду.

Медленно обходя сад, он старался выглядеть в глазах возможных наблюдателей просто задумчивым, постепенно приходящим в себя. Тем не менее, благодаря темноте ему удалось перекинуть за ограду все пять записок с почти профессиональной ловкостью. Потом он вернулся в дом.

Там он уселся смотреть одну из двух копий «Касабланки», найденных у Эрика в фильмотеке. Последняя катушка уже подходила к концу, когда ему показалось, что он услышал странный свист где-то снаружи. Выглянув в окно, он никого не увидел. Потом свист раздался снова, на этот раз откуда-то сверху. Неужели Лумис уже получил его сообщение? Может, так он ему отвечает? Ему нельзя спускаться во двор, чтобы не возбуждать подозрения Окку или Маквиттера. И лифтом пользоваться тоже нельзя.

Он оставил плёнку крутиться дальше, а сам с трудом, стараясь не шуметь, поднялся на три с половиной этажа до крыши. Там он несколько минут стоял на открытой веранде.

Что-то легко ударило его по голове и отскочило. Ноэль разглядел у своих ног бумажный шарик и подобрал его. На парапете здания в полуквартале от него маячили какие-то силуэты, но ближе не было видно ни души. Наверное, сунули в пневматическое ружьё и выстрелили. Он ещё несколько минут постоял на крыше, словно наслаждаясь ночным видом.

Потом, при мерцающем свете экрана, по которому двигались Богарт и Бергман, он прочитал: «Сообщение получено. Вегу прикроют. О Маквиттере позаботятся. Вы просто уйдёте. Поступайте, как договорились. Хорошая работа. Р-к».

Он услышал мягкий толчок снаружи – «роллс-ройс» въехал на пандус, ведущий в гараж. Ноэль сжёг записку и уселся досматривать фильм.

16

– Почему ты не одет? – спросил Эрик, когда Ноэль спустился к завтраку поздним воскресным утром.

– Не вижу повода. Мы же одни, – отозвался Ноэль, усаживаясь к столу и в два глотка осушая свой клюквенный сок. В столовой были только Эрик и Маквиттер. Распахнутые этим утром шторы позволяли любоваться ярким солнечным светом и зеленью за окнами. Алана улетела сниматься в Милан накануне утром. Ноэль столкнулся с ней на лестнице; она взглянула на его разукрашенное синяками лицо и бросилась к себе. Они не сказали друг другу ни слова.

– Позавтракаешь – и немедленно одевайся, – распорядился Эрик. Поданное к завтраку яйцо всмятку в его тарелке уже превратилось в месиво из желтка и скорлупы, а он всё продолжал стучать по нему ложкой. Потом, так и не прикоснувшись к еде, отставил тарелку в сторону. И Ноэль всё понял.

– Сегодня? – спросил он.

– Вы встречаетесь в два часа. Он должен быть на месте.

Получив возможность наконец заговорить в открытую, Эрик как будто немного успокоился.

– Вы двое зайдёте внутрь. Вот ваш комплект ключей. Ему я дал такой же. Там должно быть не заперто.

В том, как Эрик говорил о своей будущей жертве, не было ни намёка на то, что у неё есть личность или характер, словно он уже выкинул из головы всё, что в Бадди Веге было уникального или индивидуального, желая видеть в нём только одно – врага. Того, кого нужно уничтожить.

– Вот планировки, которые вы ему дадите, – сказал Эрик, поднимая со свободного стула рядом с собой длинный картонный тубус. Он вытряхнул планировки, раскладывая их на столе, и принялся объяснять, тыкая в разные точки на схеме: – Вы заходите отсюда. Сворачиваете налево в фойе, вот тут, заходите в большой зал. В здании два этажа. Крыша наполовину открытая. Вот здесь в потолке будет окно.

– Здание принадлежит тебе?

Ноэль должен был это узнать.

– Смеёшься? Агент по недвижимости показывал его Рику несколько месяцев назад. Мы сделали дубликат ключа.

Эрик снова развернул планировки и продолжил:

– Планы отдай ему. Это важно. Сделай так, чтобы он их развернул и начал рассматривать. Если понадобится, достань их сам и сунь ему в руки. Потом ты, Ноэль, пройдёшь вот сюда, – он указал небольшую комнатушку дальше по коридору. – Найди какой-нибудь предлог. Скажи, что тебе нужно проверить трубы, проводку, что угодно. Потом потихоньку выйди через ту же дверь на улицу. Иди прямо в машину, садись и жди, пока выйдет Билл.

Он заставил Ноэля повторить инструкции. Когда они дошли до той части, в которой говорилось, что планировки должны оказаться в руках у Веги, Ноэль спросил, почему это так важно.

– Потому что так его руки будут заняты, когда я зайду со спины, – тихо отозвался Маквиттер. – Он не сможет пошевелиться. Я подойду сзади и – хоп!

Он сжал кулаки и резко дёрнул в стороны, словно затягивая удавку.

– Просто делай, что сказано, – велел Эрик. Его нервозность так отчётливо контрастировала с невозмутимым, почти деловым спокойствием телохранителя, что Ноэля внезапно охватила непоколебимая уверенность: Эрик никогда раньше такого не делал. А вот Маквиттеру в подобном участвовать уже доводилось, и единственное, что волновало его в таких случаях, – это как выполнить всё с минимальными сложностями для себя; в этом Ноэль тоже был абсолютно убеждён.

Ноэль закончил пересказывать полученные инструкции, посмотрел на собственный завтрак: два нетронутых яйца всмятку в аккуратной яично-белой мисочке на блюдце того же цвета, оттенённом сверкающей белизной скатерти, – и внезапно подумал: да, именно к этому привела меня моя жизнь – я обсуждаю убийство друга над элегантным китайским фарфором. Чистота и цельность красок и форм перед ним взъярила его; ему хотелось разбить их, разбить всё чистое и совершенное в мире за этот бездушный обман, за эту бесконечную хрупкость.

– Желаете чего-то другого? – спросил Окку у Ноэля за плечом. – Овсянки? Хлопьев с молоком?

– Да, спасибо, – ответил Ноэль, но к тому времени, как ему принесли хлопья, он уже напомнил себе, что Лумис в курсе, а значит, Веге ничего не грозит – и съел оба яйца.

Наверху он исписал словом «Сейчас!» целый листок папиросной бумаги и, смяв, сунул его в карман джинсов.

Неприметный седан, нанятый Эриком для их задания, был припаркован дальше по улице. Прежде чем они с Маквиттером сели в салон, Ноэль сделал вид, что нашёл в кармане бумажку. Глянув на неё так, словно была это какая-то ерунда, он порвал листок на клочки и выкинул их в окошко.

Маквиттер молча вёл машину на юг, мимо воскресных пробок у моста и туннеля, выбираясь в Вест-сайд, практически пустынный в эту свирепую жару. Когда они миновали Кэнал-стрит, перестали попадаться даже редкие машины и пешеходы. Маквиттер притормозил, сворачивая на какую-то улицу, вдоль которой выстроился ряд четырёхэтажных складов с металлическими навесами, простирающимися до самого края тротуара. Он как будто искал нужный адрес, потом ещё раз свернул за угол, неотличимый от предыдущего, и остановил машину.

Он сидел за рулём, не издавая ни звука. Ноэль заметил, как блестящий металлический предмет быстро переместился из брючного кармана Маквиттера в карман рубашки. Карман оттопырился, и предмет вернулся на прежнее место. Удавка?

Улица была пуста. Ни машины, ни припаркованного грузовика. Часы на приборной панели показывали два. Чего они ждут?

– Хочешь хорошо провести время? – спросил Маквиттер так неожиданно и так хрипло, что Ноэль не понял:

– Что?

– Не возвращайся в машину, останься в той комнате, которую показал тебе Эрик. Когда закончу, я приду, и ты меня трахнешь.

Ноэль был так ошарашен, что ничего не ответил.

– Только так я смогу… – хрипло сказал Маквиттер, легко поглаживая бедро Ноэля. – Только так я могу достаточно расслабиться. Ну, понимаешь.

Мысль, что этого не произойдёт, помогла Ноэлю справиться с отвращением.

– Что скажешь? – спросил Маквиттер. Его большая ладонь переместилась Ноэлю на промежность.

– Конечно.

– Я обещал Эрику. Но когда мы вернёмся в дом, будет уже поздно. И, – хрипло добавил он, – если хорошо прислушаться, то когда я его душу, он как будто кончает. Это правда возбуждает.

– Пошли, – сказал Ноэль.

Маквиттер последний раз погладил его между ног и выбрался из машины.

Сияние зданий из белого кирпича, отражённое пустым асфальтовым полотном, на миг ослепило Ноэля, несмотря на тёмные очки. Было одуряюще жарко и душно… наверное, как в прерии в разгар лета, подумал он.

Ветхая, выцветшая дверь нужного им здания оказалась прикрыта, но висячий замок был открыт и висел на дужке.

– Он здесь, – прошептал Маквиттер.

Ноэлю хотелось расправиться со всем побыстрее. Он толкнул дверь.

Она распахнулась, скрипнув несмазанными петлями. Бетонный пол открывшегося перед ними фойе был усыпан гипсовой пылью. Сумрачный после яркого уличного солнца коридор вёл в большую комнату с глухими стенами, которую освещало разбитое потолочное окно. Солнечный свет струился как в соборе, ясно очерчивая каждую мелочь: упавшие доски, длинную барную стойку, небольшой заваленный мусором балкончик напротив входа. Ноэль уже входил в зал, когда Маквиттер резко выбросил вперёд руку и втянул его обратно.

– Его здесь нет, – прошептал Ноэль.

Ладонь, сдавившая его руку, приказывала молчать. Маквиттер к чему-то прислушивался. Ноэль слышал только тихое шуршание с балкона напротив – наверное, просто крыса.

– Его здесь нет, – повторил Ноэль.

– Он здесь, – прошептал Маквиттер так тихо, что Ноэль его едва расслышал.

– Позвать его?

– Стой тихо.

Маквиттер выпустил его руку и начал принюхиваться, словно ищейка в поисках следа.

Каждая уходящая секунда начинала будить в Ноэле панику. Что если Лумис не получил его сообщения?

– В чём дело? – спросил он.

– Пройди в комнату, – прошептал Маквиттер. – Разверни планировки и оглядись. Я на разведку. Иди!

Он втолкнул Ноэля в зал.

Ноэль развернул планировки. Его охватило смутное чувство, что он делает сейчас именно то, что должен был делать Вега, что это он – намеченная жертва, и что всё это было подстроено, чтобы заманить его сюда и отдать на расправу Маквиттеру. Вегу отправили не сюда, а куда-то в другое место, и люди Лумиса будут следить за ним. Ноэль умрёт здесь в одиночестве.

От этой уверенности на него навалилась усталость, и он решил, что не будет сопротивляться. Он уронил картонный тубус, расправил план этажа и начал сравнивать его с окружающей обстановкой. На плане немедленно обнаружились стена с баром и балкончик напротив, обведённый пунктиром. Две двери, отмеченные на плане как уборные, тоже были на месте; за одной из них Ноэль даже мог разглядеть фаянсовые писсуары. Над его головой располагалась открытая часть крыши – будущее потолочное окно предполагаемого бара.

Где-то за его спиной раздался шум. Звук был странный – Ноэлю он напомнил шлепок ладони по голому телу или хлопок распылителя.

Он развернулся туда, откуда донёсся шум. По другую сторону фойе была дверь, в которую ушёл Маквиттер, оставив его с планами. Потом Ноэль услышал, как в комнатушке что-то упало с глухим стуком, и, чувствуя, как горлу подступает тошнота, понял, что это было тело Бадди Веги.

Прошло, казалось, очень много времени. Маквиттер по-прежнему не выходил. Что он там делает? Может, он появится из комнатушки нагишом, дрожа от страсти, возбуждённый убийством? Ноэль попытался различить какие-нибудь звуки или шаги. Слышно было только шуршание крыс на заваленном мусором балконе.

Нужно уходить прямо сейчас, решил Ноэль. Именно это ему и полагалось сделать, так ему велел Эрик. Понять, где именно прокололся Лумис, он попытается позже. А сейчас ему нужно убраться подальше от Маквиттера.

Ему потребовалось приложить немало усилий, чтобы сдвинуться с места, но наконец тело подчинилось – и он бросился прямиком к парадной двери.

Шуршание за спиной стало громче, и Ноэль остановился. До выхода оставалось всего несколько футов, а прямо перед ним была полузакрытая дверь боковой комнаты, в которой скрылся Маквиттер. Внутри на полу, среди расщепленных досок, виднелись чьи-то туфли – каблуками кверху.

Я немедленно ухожу, сказал он себе. Но что-то в этих туфлях было не так. Зачарованный торчащими каблуками, он повернулся и осторожно подкрался к двери. Медленно приоткрыв дверь, он смог разглядеть не только каблуки, но и ноги, а потом спину человека, лежащего на полу лицом вниз. Голова и плечи его скрывались в тени. Это был Маквиттер!

Его окатило тёплой волной облегчения. Он толкнул дверь, и она распахнулась настолько, что теперь он мог различить высокую фигуру Веги, который стоял над головой трупа и слегка раскачивался. Лумис его всё-таки предупредил. Ноэль уже было шагнул в комнату, намереваясь подойти к Бадди, но внезапно его охватило дурное предчувствие. Похоже, Бадди то ли пьян, то ли ранен… зачем он стоит там и качается?

– Бадди! – шёпотом позвал Ноэль. Когда ответа не последовало, он порылся в карманах, отыскал там подаренную Эриком зажигалку и щёлкнул, высекая пламя.

Это и правда был Бадди Вега. Но его голова неёстественным образом склонилась к одному плечу, глаза были закрыты, а шею дважды обвивала верёвка, уходящая к стропилам футах в трёх над его головой. Его одежду заливала кровь: на рубашку попали лишь мелкие брызги, но светлые слаксы были выпачканы в ней почти до самого паха. Ноэль опустил зажигалку и увидел, что носки его туфель не достают до земли, почти касаясь того, что было бы затылком Маквиттера – если бы он не превратился в бело-красное влажное месиво.

Он захлопнул зажигалку, примерзая к месту. Его внезапно охватила непоколебимая уверенность, что их убийца всё ещё где-то поблизости – и что его жертвами были не только они, но и Рэнди, и даже Канзас несколько месяцев назад на заброшенном складе. Это был тот же старый, хорошо знакомый враг – саркастический, внушающий страх… смертоносный.

Ноэль вздрогнул всем телом, а потом спокойно развернулся и вышел из комнаты. В ту же секунду где-то вблизи он услышал прежний странный и роковой звук: «Хлоп. Хлоп». Словно отвечая на него, в нескольких дюймах от Ноэля хрустнуло, разламываясь, дерево – обожженная по краям дыра и трещина в доске сообщили, что это была пуля «дум-дум», выпущенная из пистолета с глушителем. И стреляли с балкончика наверху!

Он распластался по стене, зная, что для того чтобы выбраться, ему придётся показаться в радиусе поражения стрелка. Тишина, потом ещё один хлопок – дальше от него, ближе к ручке двери. Ещё. Теперь – ближе к нему.

Он повернулся к двери боком, присел на корточки, упал на пол и перекатился на другую сторону дверного проёма. Хлоп. Он снова услышал выстрел и почувствовал укол в правое ухо, словно его ужалила оса. Но он опять прижимался к стене, и теперь он был ближе к входной двери. Как выбираться? Как? Сбоку от него валялась деревянная рейка. Пойдёт. Ноэль поднял её, держась вне поля зрения стрелка, осторожно вставил между дверью и косяком и нажал. Дверь распахнулась. Хлоп, хлоп. Пули прошли там, где была бы его голова. Хорошо, что он сначала проверил. Дверь снова захлопнулась. Ноэль опять вставил планку, распахнул дверь и, пригнувшись к полу, бросился на тротуар, потом быстро вернулся к двери, захлопнул её и защёлкнул висячий замок. Он успел проделать всё это прежде, чем раздался следующий выстрел. Пуля прошла прямо сквозь дверь, едва не задев его, и взорвалась, ударившись о стену здания на противоположной стороне улицы, оставляя на ней пятно размером с кулак.

И что теперь? Он развернулся и побежал к машине, но, налетев на крыло, сообразил, что у него нет ключей. Кем бы ни был стрелок, он проник в здание без ключа. Он может вылезти на крышу. Ноэлю нужно убираться отсюда – и побыстрее. Крадучись, он добрался до конца квартала, быстро свернул за угол, оглядываясь через плечо, чтобы убедиться, что его никто не преследует, и бросился через улицу к следующему зданию. Оттуда он уже просто бежал. Бежал сломя голову, избавляясь от бессмысленной энергии в груди и голове, минуя кварталы покинутых складов, почти не притормаживая у края одного тротуара, не замечая бордюр следующего, бежал и бежал, каждую секунду ожидая услышать рядом с собой роковое «хлоп», прежде чем следующий выстрел заставит его умолкнуть навсегда. Он бежал, пока, наконец, не вылетел на какую-то большую улицу, где даже было несколько машин. Он взглянул на указатель: Вэрик-стрит – и побежал дальше, на север.

Кто-то звал его по имени. Он остановился, озираясь. Вдоль другой стороны улицы ему навстречу ехал низкий серебристый купе, и кто-то махал ему рукой из окошка. Эрик.

Ноэль огляделся и нырнул в ближайшую дверную арку.

Первой его мыслью было: меня уже ловили в арке. Нужно выбираться. Потом он подумал: это был Эрик, это Эрик убил Вегу и Маквиттера и теперь охотится за ним, хотя и непонятно, почему. Нужно убираться из этой арки.

Бросившись вперёд, он едва не сбил Эрика с ног.

Его схватили, выворачивая руку за спину.

– Где Маквиттер? Почему ты бежишь? Где машина? – спрашивал Эрик, заталкивая его обратно в арку.

Несмотря даже на заломленную руку, Ноэль понял, что в баре с пистолетом был не Эрик. Он больше не ощущал того ледяного присутствия, холодного упоения смертью, которое так отчётливо чувствовал прежде. Нет, кто бы это ни был, это был не Эрик.

– Пусти! – потребовал он и, когда Эрик выпустил его руку, выпрямился, растирая плечо. Слова полились потоком: – Глушитель… пули «дум-дум»… за мной… едва выбрался… убил обоих, обоих!.. у Маквиттера, нет головы… знал, что это не туфли Бадди, он всегда носил только ботинки… хотел, чтобы я его трахнул после… не мог… нужно было выбираться… за мной… сломали шею и повесили на балке… я думал, на балконе крысы…