Текст книги "Приманка"

Автор книги: Фелис Пикано

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 29 страниц)

6

Если Алана и рассказала Эрику о телефонном звонке, всю следующую неделю ничто на это не указывало. Жизнь на вилле текла всё также неторопливо. С учетом проявления Маквиттера, разумеется.

Эрик и Билл теперь были неразлучны: устраивали совместные пробежки, которые длились часами, брали «мерседес» и уезжали вдвоём в неизвестном направлении, и в явно условленные заранее моменты исчезали с тех редких обедов, когда в дом приглашались посторонние – живущие поблизости друзья Эрика и Аланы.

– Юная любовь, – как-то заметил Ноэль после одного такого исчезновения.

– Я бы сказал, юная страсть, – отозвался Дорранс. Он провел на вилле весь день, приехав по каким-то делам. Утром он должен был лететь обратно на Манхэттен.

– А я бы сказала, что вы оба ревнуете! – вмешалась Алана.

– Кого? – не поняли оба.

– Да… да всех, – ответила она, смеясь.

Ноэль был вынужден признать, что в его случае это была отчасти правда. Быть объектом постоянно внимания и интереса со стороны Эрика, а потом неожиданно их лишиться… это оказалось неприятно. Хотя оно и к лучшему, разумеется, говорил себе Ноэль. Он не хотел сближаться с Эриком слишком сильно. В этом не было никакого смысла. Он начинал действовать глупо и рискованно. Например, зачем-то пытался убедить Лумиса, что Эрик не убивал Рэнди. Он по-прежнему в это верил. Рэнди попросту слишком нравился Эрику, чтобы тот мог быть замешан в его смерти. И никакой пользы она ему тоже не приносила. У Эрика, возможно, много других недостатков, но бессмысленная расточительность в их число не входила. И всё равно, со стороны Ноэля было глупо так настойчиво уверять в этом Рыбака. К чему вызывать подозрения? Возможно, Лумис уже знает, что Вега нашел те досье. Не поэтому ли он пытался заставить Ноэля подозревать Вегу? Не исключено. И кто знает, какие мотивы на самом деле руководили Вегой, когда он предъявлял эти досье Ноэлю. За исключением, возможно, желания посеять зерно раздора между ним и «Шёпотом». Ноэль ему никогда не нравился.

Заскучав над книгой как-то вечером и пытаясь во всём этом разобраться, Ноэль пришел к выводу, что не доверяет полностью ни Эрику, ни Лумису, ни Веге, ни – и это было хуже всего – Алане; теперь, когда между ними висел этот телефонный звонок, он не мог ей доверять. Поэтому в ближайший вторник после того звонка Ноэль решил попросить выходной, чтобы наверняка выяснить, что именно она слышала.

Они сидели за завтраком на террасе у бассейна: Эрик, Алана, Маквиттер и Ноэль. Телохранитель уже расслабился и не был таким агрессивным, как при появлении, хотя ему тоже приходилось работать: каждый день после полудня они с Эриком занимались каратэ и джиу-джитсу.

– Ты собираешься отдыхать от этого? – недоверчиво переспросил Маквиттер.

– Это его право, – ответил Эрик. – Хорошо, Ноэль. Бери выходной, если хочешь.

Потом обратился к Биллу:

– Он, знаешь ли, не трахался так регулярно, как ты.

Снова к Ноэлю:

– Какие у тебя планы?

– Не знаю. Я думал съездить в Тиану, в лагерь для мальчиков, и изнасиловать пару шестилеток.

– Приятель, да ты больной! – заявил Маквиттер.

– Не слушай его, – отозвался Эрик. – У него свидание, да, Ноэль?

– С Аланой. Если она захочет поехать. Но я предупреждаю, тебе придется надеть верх от купальника.

– В Тиану? – переспросила она. – Это же так далеко.

– Мы найдем пляж поближе. Общественный пляж. Я хочу посмотреть на людей.

Она взглянула на Эрика.

– А вы двое?

– А мы поболтаемся тут, обсудим теологию, – ответил Эрик.

Через несколько часов Ноэль и Алана были на саутхэмптонском пляже. Ближайшая к ним занятая лежанка оказалась метрах в семи.

– Вот тебе и твои люди! – заявила Алана.

Ноэль пропустил замечание мимо ушей и принялся втирать лосьон от солнца ей в плечи.

– Я и сама могу, – возразила она, но он отобрал у неё тюбик и продолжил тщательно покрывать её и без того загорелую кожу тонким слоем быстро впитывающейся жидкости. – Кажется, мне абсолютно не обязательно было надевать топ купальника, – сказала она. – Перестань, Ноэль. Щекотно.

Не удержавшись, он провел кончиком языка вслед за своим указательным пальцем и дотронулся до её пупка. Она мягко отвела его голову в сторону и закончила наносить лосьон уже сама.

Здесь солнце светило жарче, чем на вилле Рэдферна. Вода была спокойная, как в Карибском море, прибой лениво разбивался о берег. Ноэлю хотелось побыть с ней наедине, вдали от Эрика, вдали от виллы. Но стоило ему понять, что она не позволит даже начать ухаживать за собой, и он откинулся обратно на покрывало. Ослепительный солнечный свет перед его глазами отражался от океанской глади, превращая мир в картину пуантилиста, написанную золотом, лазурью и белилами, и Ноэль разглядывал пейзаж, пока в глазах, несмотря на темные очки, не начало двоиться, и под опущенными веками, когда он закрывал глаза, не заплясали красные пятна.

Когда он перевернулся и посмотрел на Алану, она сидела рядом и читала журнал.

– Чего ты хочешь, Алана? – спросил он. – По-настоящему хочешь?

Она посмотрела на него поверх журнала, потом обвела взглядом разбросанные по покрывалу вещи.

– Ничего, – ответила она.

– Я имею в виду, хочешь в жизни?

Широкие поля шляпы отбрасывали тень на её лицо.

– Ничего, – повторила она медленно и настойчиво.

– Все чего-то хотят, – возразил он. – Если не для себя, то для других. Для своих детей. Для своих любимых.

– Человек вырастает, – сказала она. – Человек начинает понимать, что некоторые вещи, которых он так отчаянно хотел, ничего на самом деле не значат.

– Какие, например?

Она положила руку ему на плечо.

– Не заставляй меня больше думать о прошлом. Пожалуйста. Ты нервничаешь. Пойдем купаться.

Нырнуть в океан было все равно что погрузиться в огромный голубой бассейн, вода была теплая, спокойная. Они проплыли вдоль берега, потом принялись резвиться, ныряя и выныривая друг под другом, потом пошли обратно вдоль полосы прибоя.

Ее волосы высыхали длинными локонами, настолько черными, что они отливали и синим, и коричневым, и красным, словно все цвета спектра желали известить о своем присутствии. Его разочарование только росло.

– Ты знаешь, зачем я тебя позвал сюда сегодня?

– Потому что ты хотел посмотреть на людей.

– Потому что я хотел побыть с тобой вдвоем. На вилле я тебя почти не вижу.

– Ты преувеличиваешь. Я всё время там.

Сейчас, подумал Ноэль. Нужно сделать это сейчас.

– Помнишь, на прошлой неделе, когда я звонил своему другу?

Она не ответила.

– Алана, помнишь, в тот день, когда Маквиттер начал работать на Эрика?

– Не знаю, – рассеянно ответила она, поворачивая в сторону их покрывала.

– Я звонил другу, потому что мне внезапно стало там так одиноко.

– Да?

Она произнесла это без всякого выражения.

– Правда. Или… ты подумала, что дело в другом?

Когда она снова не ответила, он повторил:

– Алана?

– Я не помню, Ноэль.

Она повернулась к нему лицом, её глаза внезапно сделались очень большими.

– Почему бы тебе не вздремнуть? Я вот собираюсь.

Он вздохнул, признавая своё поражение. Она едва ощутимо поцеловала его в щёку, потом опустилась на покрывало, легла и закрыла глаза.

Ноэль тоже сел и долго смотрел, как она расслабляется и наконец засыпает.

Ноэль ничего не мог с собой поделать: невозможно было не сравнивать её с Моникой, рядом с которой он просыпался на протяжении стольких лет, и с Миреллой Трент, рядом с которой он тоже просыпался с десяток раз за те месяцы, что они провели вместе. Какими недостижимыми они казались ему во сне – тихими, уединенными, такими непохожими на себя бодрствующих. С Аланой было не так. Странно, но во сне она ничуть не изменилась, и наяву оставалась такой же недоступной, как и сейчас. Почему так? Потому что они никогда не занимались любовью, и между ними не было такой важной физической связи? Или потому, что он подозревал, что даже овладей он её телом, ему этого оказалось бы мало, ведь он хотел от неё большего – того, чего она никогда не сможет ему дать, потому что, кажется, уже отдала это Эрику?

В конце концов, Ноэль тоже заснул. Когда она его разбудила, солнце уже садилось. Они решили пообедать в Саутхэмптоне.

В ресторане, который они выбрали, Алана встретила друзей. Ноэль же не будет против, если они сядут за их столик? Потом появился другой её знакомый со своими друзьями, ещё больше увеличивая компанию. Они смеялись, пили, разговаривали по-французски. Ноэль был доволен хотя бы тем, что она хорошо провидит время, пусть эта вылазка и не принесла ему ничего, кроме горького понимания, насколько она по-прежнему далека от него.

Ворота на вершине идущей в гору подъездной дорожки к дому Рэдферна были освещёны. Ноэль подумал, что фонари зажгли для них, но потом они подъехали ближе и увидели фигуры, снующие вокруг «роллс-ройса». Багажник и две дверцы были открыты. Что происходит?

Ноэль услышал, как Эрик прокричал в темноте:

– Это они! – когда он подвел «мерседес» к «роллс-ройсу» и остановился, не выключая фар.

– Где вас обоих черти носили? – набросился на них Эрик.

– Что случилось, дорогой? – спросила Алана.

– Мы возвращаемся в город.

– Сейчас? – удивился Ноэль. Но Алана уже вышла из машины.

– Я не могу объяснить тебе, в чём дело, Алана, – говорил между тем Эрик, – но мы действительно должны уехать. Иди собирайся. Поедешь за нами на большой машине.

– Что случилось? – снова спросила она.

Она была рассержена, и её акцент слышался отчетливей, чем всегда.

– У меня нет времени объяснять, – сказал Эрик. – Но оставаться тут опасно. Для всех нас.

Он держал её за плечи. Алана вырвалась, развернулась и пошла в дом, ступая маленькими и решительными шагами.

– Я еду с тобой, – объявил Ноэлю Эрик. – Как с бензином?

– Больше половины бака.

– Билл? Моя кожаная сумка у тебя?

Маквиттер принес сумку, и Эрик закинул её назад, в багажное отделение. Окку достал складную крышу и начинал крепить её на «мерседес». Ноэль взялся ему помогать.

– Мне тоже нужно собраться.

– Все готово, – сказал Окку и переложил сумку из багажника лимузина в спортивный автомобиль.

Эрик обнимался с Маквиттером.

– Не расхолаживайся. Устроим сегодня вечеринку в городе. Отдохни, хорошо?

– Мы поедем сразу за вами, – ответил Маквиттер.

Эрик повернулся к Ноэлю.

– Чего ты ждешь? Поехали!

7

Двадцать минут спустя, когда они проезжали по Лонгайлендской магистрали мимо выездов на Сентер-Моричес, Эрик начал вертеться на своем месте.

– Нас кто-то преследует, – сказал он, после того как обернулся в третий раз. Он открыл бардачок. – Пистолет всё ещё здесь?

– Не знаю. Я ни разу не проверял.

Эрик нашёл пистолет: послышался звон металла о металл.

После того, что казалось Ноэлю первым нормальным днём за последние несколько месяцев – никаких тревог, все подозрения забыты, – неожиданное объявление об отъезде и возвращение к жизни полной опасностей, реальных и предполагаемых, где никто ничего не объясняет, и все куда-то спешат, глубоко его рассердили. Он медленно закипал с того момента, как они отъехали от виллы. Теперь он сказал:

– Убери. Я не хочу, чтобы ты ранил кого-нибудь из чистой паранойи.

И пускай Эрик обвиняет его в саркастичности и отсутствии поддержки с его стороны, ему было наплевать.

– Это не паранойя, – вот и все, что ответил Эрик.

– Тогда почему мы так внезапно уехали с виллы?

– За нами следили.

Он убрал пистолет на место и закрыл бардачок.

– Да ладно, Эрик, кончай рассказывать.

– Это правда. Я их видел. И Маквиттер тоже. Они следили за тобой. Когда вы с Аланой сегодня уехали, мы с Маквиттером валяли дурака на крыше. Они ждали, пока кто-нибудь не выйдет из дома, в том самом месте, где подъездная дорога сливается с шоссе. Ты должен был их видеть. Грузовик службы эксплуатации дорожного освещения и пикап поменьше. У них были бинокли. Мы их видели. Пикап ехал за вами следом.

Ноэль действительно заметил обе машины, но не видел, как они преследовали их с Аланой. Интересно. Как и то, что Эрик обратил на них внимание.

– А что, если у пикапа были свои причины отъехать именно в тот момент? У него на выбор было всего два направления, не так ли?

– Он ехал за вами следом, – упрямо повторил Эрик.

– Допустим, это правда. Зачем?..

– Они всю неделю крутились поблизости. Мы видели, как пару дней назад двое парней притворялись, что ловят рыбу в бухточке прямо перед террасой. Оттуда все отлично видно.

– Что видно? Край террасы? И что бы они увидели? Как вы там обжимаетесь?

– Окку дважды за неделю отвечал на какие-то странные звонки. Оба раза от него отделывались какими-то совершенно дурацкими отговорками. Первый парень торговал оборудованием для рытья колодцев. Второй просил позвать кого-то, про кого Окку никогда в жизни не слышал.

– Но кто они? – не сдавался Ноэль.

– Не знаю.

– Тогда почему они следят за тобой?

– Ты в такой же опасности, как и любой из нас, Ноэль. Может быть, даже в большей.

– Кто они?

– Мои враги.

Эрик снова обернулся назад.

– Видишь тот большой седан в первом ряду? Он начинает подтягиваться.

Ноэль глянул в зеркальце заднего вида. Машин на шоссе в такой поздний час было относительно немного, и разглядеть огни фар седана из первого ряда оказалось легко. Он действительно приближался.

– Перестройся в другой ряд, – велел Эрик. – Немедленно.

Ноэль сменил ряд. Седан притормозил, держась параллельно «мерседесу». «Линкольн континеталь» середины шестидесятых, черный, длинный, широкий, с тонированными стеклами.

– Езжай ровно, – напряженно сказал Эрик.

Ноэль подумал, что не похоже, будто эта машина преследует их. Если рассказ Эрика правда, Лумис не стал бы вести себя настолько глупо и следить за ними в открытую. Или стал бы?

– Ты видишь, кто внутри? – спросил Эрик. Ноэль почти невольно прибавил скорость. Седан отодвинулся к внешнему краю своего ряда, но не отставал.

Может быть, Рыбак пытается напугать Эрика. Но что прикажете делать Ноэлю? Кто бы ни был за рулем «линкольна», он должен понимать, что чем бы всё это ни обернулось, Ноэль окажется точно в такой же опасности, что и Эрик. Стоит седану сделать одно неверное движение – и кто знает, какой безумный номер выкинет Эрик? Ноэль решил по возможности его успокоить.

– Кто-нибудь может быть на заднем сиденье, – сказал Эрик, оглядываясь назад.

– С пулеметом?

– Ты думаешь, я слишком остро на всё реагирую, да?

– Я думаю?!

– Тогда почему они не отстают и не обгоняют?

– Эрик, это вообще-то свободная трасса.

Сейчас они гнали на ста двадцати километрах в час; машины скользили бок о бок вдоль изгиба шоссе, потом – вниз по прямой, мимо автомобилей в медленном ряду.

– Притормози немного, – сказал Эрик.

Ноэль сбросил скорость до девяноста пяти; седан повторил маневр.

– Видишь! Теперь доволен? – спросил Эрик.

– Почему бы тебе не включить какую-нибудь музыку? – предложил Ноэль. – Та кассета Кита Джарретта ещё тут?

Он пошарил свободной рукой в маленьком отделении под подлокотником и, подняв голову, увидел, как седан пропадает из вида.

Чтобы несколько секунд спустя появиться снова ровно позади них.

– Черт! – ругнулся Эрик. – Пересядь. Я поведу.

– На такой скорости? Ну уж нет!

– Они в нас врежутся.

Свет фар «континенталя» заливал салон «мерседеса», освещая приборную панель.

Ноэль ещё ни разу не видел, чтобы Эрик так нервничал и так отчаянно стремился взять ситуацию под свой контроль. Он почти ожидал, что Эрик сейчас выхватит пистолет и начнёт палить почем зря. Ноэль во что бы то ни стало должен остаться за рулем. Перед ними никого не было, и он нажал на газ.

Спортивная машина сорвалась с места, словно кошка, выпущенная из мешка, как будто обладала собственной жизнью. Ноэль надеялся, что руля она будет слушаться так же легко, как и на более низких скоростях. Сто тридцать. Сто сорок пять. Больше ста шестидесяти километров в час. Они проносились мимо пейзажей и деревьев так быстро, что всё сливалось перед глазами. Автомобили в медленном ряду казались неподвижными.

– Думаю, мы оторвались, – сказал Эрик.

Похоже, они оказались в какой-то другой части трассы. Машин становилось всё больше, они прибывали и прибывали с другого большого шоссе. Ноэлю пришлось сбросить скорость.

Несколько минут спустя седан снова сидел у них на хвосте.

Ноэль заметил его раньше, чем Эрик, скользнул в быстрый ряд и выскочил обратно. Из-за плотного движения ему приходилось активно лавировать.

– Они не отстают, – сказал Эрик.

Одну руку он теперь запустил в бардачок, нащупывая пистолет.

– Играют с нами, – пробормотал Ноэль.

– Ты это называешь игрой? – недоверчиво переспросил Эрик. – Подвинься. Дай мне вести.

Он попытался выхватить за руль. Ноэль оттолкнул его руку.

– Я оторвусь от них, – сказал он, теперь уже кипя от ярости – не на Эрика, который имел полное право бояться, а на водителя «континеталя», и на Рыбака, и на всех этих ублюдков из «Шёпота», которые будут смеяться до колик над этой историей, когда услышат. – Смотри за ними!

Он опасно перестраивался из ряда в ряд, вновь разгоняясь до ста сорока. Седан не отставал.

– Не своди с них глаз и говори мне обо всем, что они делают, – процедил Ноэль сквозь зубы. – О каждом движении.

Машины впереди тоже меняли ряд. Ноэль пристроился за двумя быстрыми автомобилями, проскочил вперед, ведя их за собой.

– Съезжай с трассы, – потребовал Эрик. – Сейчас же. На развязке.

Ноэль оставался в быстром ряду до тех пор, пока между двумя идущими впереди машинами не появился просвет. Прямо перед собой он уже видел указатель на развязку, потом показался и сам выезд. В крайнем правом ряду машин не было.

– Они прямо за нами, Ноэль.

Эрик был почти в панике.

– Съезжай с дороги. Давай! Немедленно!

Ноэль прикинул расстояние между машинами впереди, держась поближе к их задним бамперам.

– Ноэль! Делай, что я сказал!

– Заткнись, Эрик! – проорал он, в тот же миг втискивая «мерседес» в образовавшийся зазор и налегая на клаксон. Крылья двух автомобилей были всего в нескольких сантиметрах по обеим сторонам «мерседеса»; один из них отчаянно сигналил, сворачивая в сторону.

– Они следуют за нами, – сказал Эрик.

Миновав те две машины, Ноэль вдавил газ в пол, сворачивая на съезд с дороги, молясь, чтобы руль повернулся вовремя и они не врезались в деревья на обочине дороги.

– Ты нас угробишь! – выкрикнул Эрик.

Но шины взвизгнули и удержались на полотне; машина, опасно кренясь, вписалась в поворот, взлетая по пандусу. Ноэль медленно сбросил скорость и остановился. Сквозь боковое окно ему было видно проходящее внизу шоссе. Впереди «континенталю» удалось прорваться мимо двух других машин – только затем, чтобы обнаружить, что он остался в одиночестве. Сработало!

– Мы оторвались от этих уродов! – крикнул Ноэль, радостно ударяя обеими руками по рулю. – Они не знают, где мы!

Эрик сидел неподвижно, бледный и наряжённый, как будто что-то вдавило его в спинку сиденья.

– Тебе понравилось, да? – спросил он натянутым голосом.

– Мы же оторвались, разве нет?

Только теперь, когда Ноэль произнес эти слова, до него дошло, как отчаянно он рисковал. Одна ошибка – и им была бы крышка. Им – и ещё как минимум трём другим машинам.

– Возвращайся на шоссе, – велел Эрик и, когда они снова оказались на трассе, распорядился: – Становись на обочине.

– Остановиться?

– Прямо здесь, – подтвердил Эрик. – Я выйду.

Машина подпрыгнула на бордюре и замерла на траве.

– Езжай в дом и заходи. Мы тебя нагоним.

Эрик выбрался из машины.

– Ты же хотел оторваться от них, – запротестовал Ноэль. – Я и оторвался.

– Я хотел повести сам, – ответил Эрик.

– Почему ты решил теперь выйти?

– Потому что я не могу оставаться в машине, когда ты за рулем. Это опасно.

Ноэль внезапно сделался очень серьёзным.

– Я думал, мы начинаем становиться друзьями, Эрик. Если ты мне так доверяешь, наверное, выйти лучше мне. Я поймаю машину.

Выходя из «Мерседеса», он добавил:

– Лучше не задерживаться.

– Я не могу ехать на этой машине, – сказал Эрик.

– Почему? Она твоя.

– Нет, не моя. Я перерегистрировал её на твоё имя.

Ноэль едва различал лицо Эрика в тусклом свете фонарей.

– На моё имя? Зачем?

– Собирался сделать тебе сюрприз.

Они прислонились к машине. Эрик закурил сигарету с травкой, затянулся, передал косяк Ноэлю. Позади них автомобильные шины шуршали по асфальту. Впереди шелестели ветвями деревья. После недавнего возбуждения и успешного спасения Ноэль чувствовал себя измотанным. Он не знал, что говорить, что делать. Последним, чего он ожидал, была эрикова благодарность. Может быть, он ждал, что они разделят этот триумф. Но он не получил ничего. Ничего, кроме «мерседеса». Они передавали друг другу косячок, затягиваясь по очереди.

Наконец, он спросил:

– Ты правда собираешься их ждать?

– С тобой поедет Маквиттер, – ответил Эрик. – Ему я тоже не до конца доверяю.

Они молчали, пока от сигареты не осталась одна светящаяся искра, слишком маленькая, чтобы за неё можно было ухватиться.

– Они прослушивали телефоны, – сказал Эрик, – пока я не придумал, как заглушить жучки. Окку как-то снял трубку, чтобы позвонить, сразу после того, как ты закончил с кем-то разговаривать, и услышал, как там говорят двое мужчин.

«Петли»! Ноэль постарался сдержать панику.

– Ты что? – изумился он. – Когда?

– На прошлой неделе.

– О чем они говорили?

– Окку так удивился, что не запомнил. Они услышали его и отключились. В городе глушители стоят уже несколько лет. Я не думал, что тут они нам тоже понадобятся.

Значит, Эрик ничего не знал про телефонный звонок. Это всё догадки, логические построения и нелепая заметность оперативников Лумиса. Какая глупость! Хотя лучше так, чем если бы Эрик сделал самое худшее из возможных открытий и узнал про «петли».

– А Маквиттер? – спросил Ноэль.

– Не знаю. Возможно, это просто совпадение. Но ничего этого не было, пока не появился он. Его рекомендации подтвердились. Он был громилой мафии на Западном побережье. У него там возникли какие-то неприятности. Не знаю.

– Думаешь, Окку нас заметит и остановится? – спросил Ноэль.

Окку и в самом деле их заметил – или, по крайней мере, Алана заметила. «Роллс-ройс» притормозил у обочины, Маквиттера пришлось разбудить и как большого ребенка за ручку отвести к «мерседесу», где он забрался на пассажирское сиденье и немедленно снова уснул.

Некоторое время Ноэль ехал следом за «роллс-ройсом», пока они не попали на перекресток, откуда на шоссе вливалось множество машин, и Ноэль не потерял их из виду. Ещё двадцать минут ему предстояло ехать в одиночестве и думать о том, что произойдёт, когда он вернется в дом Рэдферна. Кажется, всё усложняется с каждым днем. Эрик напал на след «Шёпота», сам не подозревая об этом. Но Ноэль не мог позволить, чтобы такая информация дошла до Лумиса через него. Пусть узнает от кого-нибудь другого. Ноэль понимал, что это можно было бы списать на раздражение, но что-то в методах Рыбака начинало беспокоить Ноэля в глубине души. Он чувствовал себя так, словно они пятнали и его тоже. Всё в его жизни последнего времени – за исключением Аланы – начинало отдавать гнильцой.

– Проснись, спящая красавица.

Когда они выбрались из Мидтаунского туннеля и оказались на Манхэттене, он потряс Маквиттера за плечо. К тому времени, когда они подъехали к дому Эрика, Маквиттер окончательно проснулся и что-то тихо ворчал себе под нос.

– Все на выход, – объявил Ноэль, останавливаясь у съезда в гараж.

– Вы с Эриком очень дружны, да?

Ноэль не мог понять, к чему он клонит.

– Ну да.

– Жаль. Потому что ты мне не нравишься.

– Смирись! – резко сказал Ноэль. – Я тут живу.

Но когда Маквиттер захлопнул дверцу и исчез, одним прыжком преодолевая окружающую дом стену, Ноэля по-прежнему трясло.