Текст книги "Приманка"

Автор книги: Фелис Пикано

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 29 страниц)

7

– Кто ещё там был? – спросил Лумис.

– Я, Чаффи, Молчак, Тим Мэтьюз, Голдберг со своим парнем, Дорранс, Эрик и Алана. Да, и ещё дворецкий, Окко или Окку, Рэнди его как-то так назвал.

– Вы не упоминали о Рэнди.

– Да рассказывал я о нём. Раньше. Он поднялся вместе с Доррансом. Они поспорили, я же говорил. Помните?

– Теперь вспомнил, – признал Лумис.

– Может быть, дело в том, что я вам об этом рассказывал уже час назад.

На «петле» они провели уж никак не меньше, перебирая подробность за подробностью. Ноэль наконец почувствовал, что действительно отрабатывает те деньги, которые пришли на днях в длинном бледно-голубом конверте – его жалованье в «Шёпоте». Разумеет, он получал его в виде стипендии от вымышленного Агентства по исследованию общества и социальной работе в Олбани, которое якобы помогало финансировать его диссертацию. Ноэль был вовсе не против того, чтобы положить деньги на свой счёт. Но бесконечное повторение одних и тех же вопросов уже начинало надоедать.

– Давайте разберёмся, – сказал Лумис. – Рэнди – это тот, про которого вы говорили, что он во вкусе мистера Икс. Так? Что с ним случилось?

– Ничего. Он уходит из «Le Pissoir». Говорит, что снова идёт учиться. Дорранс сказал, что он выбрал неудачный момент. Он хотел, чтобы Рэнди остался ещё на месяц.

– Это он вам сказал?

– Рэнди. Мы с ним разговаривали.

– В бассейне? А где были остальные?

– Я же вам говорил. На втором этаже. Кино смотрели.

– Кроме Дорранса. Он к этому времени уже уехал?

– Я так думаю. Но я не знаю, куда он поехал. Никто ничего не говорил. Да, и кроме Эрика. Он наблюдал за нами из-за двери.

– Что Нерон говорил о Доррансе?

– Только что сначала они поругались, а потом пришли к какому-то соглашению. Я так и не знаю, зачем он пригласил нас к себе на обед.

– Это не его дом, – сказал Лумис.

– Нет? А чей тогда?

– Он принадлежит компании «Рейнита», дочернему предприятию корпорации «Халл-Рэдферн Электроникс», Рай, штат Нью-Йорк. Арендатор, согласно городскому реестру налогоплательщиков, Эрик Халл Рэдферн.

Странно, подумал Ноэль. Почему Рыбак не сказал ему об этом, прежде чем он туда поехал? Правда, особой разницы это не делает. Или делает? Или Ноэлю не поручалось вычислить мистера Икс, основываясь на его образе жизни? Какой смысл пытаться анализировать Дорранса, основываясь на обстановке чужого дома? Ноэль решил пока не поднимать эту тему. Вместо этого он сказал:

– Ну, в некотором смысле это объясняет отношение Эрика ко мне. Его враждебность. Подозрительность. То есть… он как будто мною заинтересовался. Так он себя вёл. Но и это было не совсем понятно.

– Вы ему отказали, и он повёл себя враждебно? С Рэнди он тоже разговаривал?

– Да, за обедом. Знаете, Рыбак, я никак не могу понять этого Эрика. Он подъезжал ко мне, в сексуальном смысле, но в то же время он живет с той красавицей.

– Это тот же парень, которого называют Рыжим Эриком? Известный садист?

– Точно.

– Значит, он гей, – уверенно заявил Лумис.

– Но они любовники. Я знаю. Вы бы тоже это поняли.

– Каким образом?

– Ему не понравилось, что я на неё смотрю.

Лумис надолго замолчал.

– В чем дело? Вы ещё там?

– Ноэль, – тихо сказал Лумис. – Ноэль. Ноэль. Ноэль. Послушайте меня минутку, хорошо? Если вы считаетесь гомосексуалистом, а именно им вы и считаетесь, вам не положено смотреть на чужих женщин. Разве что вы в восторге от её платья или что-нибудь в этом роде. Особенно когда это женщина кого-то, кто так близок к Доррансу! Или вам не хочется дожить до старости?

– Всё в порядке, – быстро ответил Ноэль. – Я… всё исправил.

– Как? – судя по голосу, Лумис не особенно ему поверил.

Ноэль молчал. Потом сказал:

– Пока Эрик смотрел из-за двери, я кое с кем… ну, вы понимаете?

– С кем, если вы не против мне сообщить?

– С Рэнди Нероном.

– Господи. Вы всё-таки сумасшедший. Я думал, он приятель мистера Икс?

– Меня заманили. У меня не было выбора. Я совершенно не хотел этого делать, можете мне поверить.

Молчание. Потом:

– Когда вы в следующий раз увидите Дорранса?

– Кто знает?

– Вы должны его увидеть. Вы вышли на контакт и вы живы. Значит, всё работает так, как я и предполагал. Вам удалось продвинуться дальше, чем всем вашим предшественникам. Разве я вам не говорил, что у мистера Икс нюх на полицейских? Он вас даже толком и не заметил. Наши дела идут отлично, так что мы должны сделать всё, чтобы они шли так и дальше. Я хочу, чтобы вы снова встретились с Доррансом. В этом особняке, если это возможно. Возможно, что его рабочий кабинет находится там же.

– Не знаю. Эрику я совсем не понравился. И Дорранс даже ещё не клюнул.

– Он же клюнул на Рэнди, так? Держитесь его, пока Дорранс не позовёт вас ещё раз.

– Но Рэнди уволится через пару недель.

– Найдите способ ещё раз попасть в этот дом, – сказал Лумис. – Мне всё равно, что вам придется для этого сделать.

Ещё ни разу он не говорил с Ноэлем в таком тоне, и Ноэлю это совсем не понравилось.

– Или кого мне придётся для этого трахнуть? – резко спросил он.

– Я этого не говорил, Приманка.

– Но вы это подразумевали.

– Ну, не могло же это быть настолько плохо. Что именно вы делали? Расскажите. Вы не?..

– Я уже достаточно вам рассказал, – откликнулся Ноэль так коротко, как только мог, надеясь этим отбить у Лумиса всякое желание и дальше обсуждать эту тему. Случившееся его тревожило, ему отчаянно хотелось с кем-нибудь поделиться, хотя бы для того, чтобы убедить самого себя, что его действительно вынудили. Лумис был единственным, кому он мог об этом рассказать, но теперь Ноэль отчаянно жалел, что вообще об этом заговорил.

– Парни часто так делают, – сказал Лумис беззаботно.

– Очевидно. – Неужели Лумис не понимает, что дело не в этом?

– Я хочу сказать, для этого вам не обязательно быть гомосексуалистом. Многие парни так делают, когда поблизости нет женщин. В тюрьме. На флоте.

– Мне все равно, – сказал Ноэль. Рыбака там не было, Эрик не смотрел на него через маленькое окошко в двери, Рэнди не обвивался вокруг него удавом – откуда ему знать?

– Я не шучу, Приманка, у меня был приятель, он служил в Японии после войны. Громадный такой блондин. Швед он был или что-то в этом роде. И вот заходит он в такое заведение, с гейшами, а там никогда никого похожего на него даже не видели, так? Поэтому все девки напуганы до смерти, считают его чуть ли не демоном. И они отправляют к нему чьего-то братца-подростка, одетого и накрашенного, как одна из них. Швед пьян от рисовой водки. Так что пока он не закончил с парнишкой…

– Мне все равно, – повторил Ноэль, уже не скрывая раздражения. – Запишу в счёт нового опыта. Ну, знаете, для книги. Эмпирическое исследование. Подражание аборигенам. Большой антропологический прорыв, как сказал бы Бойл. Можно мне уже повесить трубку?

– Конечно. Конечно. – Лумиса явно озадачил его тон. – Но держитесь поближе к Доррансу, слышите?

– Я постараюсь.

– И будьте осторожны, хорошо? Если вам захочется кого-нибудь трахнуть, делайте это потише.

– Я только что кого-то трахнул.

– Вы поняли, о чём я. Спокойной ночи, Приманка.

8

– Если тебе некогда, я могу отвезти, – предложил Ноэль.

Они с Чаффи сидели в нижнем кабинете в «Хватке». Рик с головой погряз в бумагах, касающихся открытия нового клуба: строительных контрактах, счетах, сметах и письмах от поставщиков.

– Это сэкономит время, – согласился Рик. – Тебе нравится там бывать, да?

– А тебе нет?

– Не особенно. Слишком шикарно на мой вкус.

– Последний раз, когда я там был, мы посмотрели «Красавицу и чудовище», а я услышал два альбома Чарли Паркера, которые никогда официально не выходили. Не говоря уже о прочих прелестях – например, о первосортной травке из Акапулько и чистейшем кокаине в городе, который просто сам просится, чтобы его вынюхали.

Ноэль знал, что Чаффи и так в курсе, что у Рэдферна водятся хорошие наркотики и другие развлечения, но всё равно хотел удостовериться, что Рик считает их единственной причиной его визитов в этот дом.

– Чушь, Каммингс! Я знаю, зачем ты на самом деле туда ездишь.

Ну вот, подумал Ноэль. Вега рассказал ему, что я работаю на «Шёпот». Вот и всё. Потому что если он знает, то и мистер Икс тоже.

– Ну, так расскажи мне, – предложил он легко, шутливо, но ему пришлось подвинуться ближе к столу, чтобы Рик не видел, как неожиданно задергалось у него левое колено. Офис показался тесным, словно могила. На коже выступил пот. Рик продолжал улыбаться.

– А я знаю. – Рик оставался небрежным.

– И что же ты знаешь? – спросил Ноэль, стараясь сохранять такой же легкомысленный тон.

– Ну, у меня же есть глаза. Ты ищешь себе богатого парня. У вас с Эриком все на мази, так?

На него в миг нахлынуло облегчение.

– Смеёшься? Ты же был там, когда мы познакомились. Он меня не выносит. Это как огонь и вода.

– Или огонь и масло. Один питается от другого.

– Ничего подобного. Я туда езжу, потому что мне нравятся тамошние развлечения. Будешь меня за это винить?

– Я всё равно думаю, что ты мне мозги пудришь. Вот, держи. На. – Чаффи вручил ему конверт.

– Это же не обязательно везти сразу, да? – уточнил Ноэль. – Я хотел ещё домой заехать. Ну, в порядок себя привести.

– На случай, если вода и огонь всё-таки решат смешаться?

По дороге к себе Ноэль остановился у газетного киоска в трёх кварталах от дома. Когда он вошёл, у прилавка стояла женщина и разговаривала с хозяином. Другой покупатель – мужчина – разглядывал длинную полку с книгами в мягких обложках. Ноэль взглянул на них, подошел к прилавку, положил на него полученный от Рика конверт, небрежно накрыл его курткой и отошел к книжной полке.

Минуту спустя женщина покинула киоск, а хозяин скрылся в задней комнате. Как и было запланировано, конверт исчез вместе с ним. Ноэль знал, что агент «Шёпота» сейчас снимает фотокопии с содержимого, чтобы потом записать всё это на микрофильм. Весь процесс редко занимал больше пяти минут, но Лумис настаивал, чтобы к нему подходили с особенной осторожностью.

Ноэль оглядел книги, потом выбрал несколько журналов и принялся их пролистывать.

– Вот этот посмотри, – предложил второй покупатель. Он протягивал Ноэлю эротический журнал. Ему было, наверное, около тридцати пяти. Румяное, приятное лицо, маленькие светлые усики, длинные, чуть вьющиеся рыжеватые волосы. Одет в дорогой костюм – французский или итальянский – с одним из этих убийственных шелковых галстуков за сорок баксов, которые продаются только на Мэдисон-авеню.

– Спасибо, я его уже видел.

– Ты живёшь поблизости?

Ещё один оперативник «Шёпота» – несмотря на дорогую одежду, – который ждёт, пока сделают копию? Или один из людей мистера Икс, который каким-то образом пронюхал, что здесь происходит? Он не оборачивался: ни когда Ноэль входил, ни когда забрали конверт. Но Ноэль решил на всякий случай чем-нибудь его занять – по крайней мере, до тех пор, пока бумаги не вернутся обратно под его куртку.

– В нескольких кварталах, а что?

– А раньше я тебя не видел?

– Может быть. Я часто сюда захожу.

– Нет. Я имел в виду, где-нибудь ещё. В городе. В Виллэдж.

– Я работаю в баре. В «Хватке».

Глаза собеседника сузились, как будто он пытался представить себе Ноэля за стойкой.

– И ты читаешь «Психологию сегодня», «Человеческую природу» и «Сайентифик Американ».

– Ну, я же не безграмотный. Я закончил университет.

– Тяжёлые времена?

– Типа того. Меня это не беспокоит.

– И чему учился?

– Психологии. – Ноэль показал журналы. – Как обычно. Я собирался стать клиническим психологом.

– У меня есть друг в Северном медицинском центре, – он назвал имя, которого Ноэль никогда прежде не слышал. – Возможно, он сумеет помочь. У тебя же есть степень, да?

– Степень у всех есть, – откликнулся Ноэль, продолжая играть выбранную роль.

– Мой друг мог бы тебя устроить. А если не получится, ты мог бы попробовать себя где-нибудь ещё. Я знаю много влиятельных людей.

– Серьёзно? – Сама невинность. Ноэль изо всех сил старался не вести себя так, словно всё, что они говорят, старо как мир.

– Давай посидим тут за углом? Выпьем, покурим и всё обсудим.

– Сейчас я не могу. Меня ждут кое-где через полчаса.

Он слышал, как вернулся хозяин магазина, куртка едва слышно зашелестела, и конверт вернулся на своё место.

– Тогда в другой раз, – сказал его собеседник, протягивая Ноэлю визитку.

На визитке было написано: «Билл Клей Флендерс III». Адрес указывал улицу неподалеку, номера квартиры там не было. Должно быть, у него свой дом. Значит, он не врал.

Ноэлю неожиданно показалось, что он плывёт. Вот перед ним стоит привлекательный состоятельный совершенно безопасный человек и предлагает ему помощь, поговорив с ним всего несколько минут. Конечно, в обмен Ноэлю пришлось бы с ним спать, но многие парни делают это и задаром. Ноэлю даже не нужно было спрашивать, он и так знал, что Флендерс согласится его содержать, если он попросит.

Среди большинства знакомых Ноэлю геев это было вполне нормально. Рик предполагает, что именно поэтому Ноэль бывает в доме у Рэдферна, не подозревая, что он просто выполняет приказ и старается как можно чаще видеться с Доррансом – пусть даже просто за тем, чтобы успокоить всё более и более нервного и раздражительного Лумиса.

Но такая практика была общепринятой частью жизни голубой тусовки. Почти как во времена Сократа: старший и уже вставший на ноги мужчина помогает своему более молодому и ещё не проложившему себе дорогу в жизни возлюбленному. В «Хватке» Ноэль слышал разные истории: кому-то старший «друг» оплатил обучение в медицинском, на чьё-то имя открыли трастовый фонд, чтобы скостить налоги, кто-то стал номинальным (и хорошо оплачиваемым) главой корпорации. Этих парней содержали в достатке, иногда не требуя от них ничего, кроме дружбы, а когда наступало время неизбежного разрыва, щедро обеспечивали. Не жёны. Не любовницы. И, хотя их часто усыновляли, не совсем сыновья. Никогда раньше Ноэлю таких шансов не выпадало; теперь это происходило чуть ли не каждую неделю.

Ноэль спрятал карточку в карман.

– Обязательно, – он сопроводил свой ответ многозначительным, как он надеялся, взглядом, хотя знал наверняка, что никогда не позвонит Флендерсу и никогда больше его не увидит. На мгновение им овладела несокрушимая уверенность, что именно Флендерс – а вовсе не Дорранс – тот человек, который нужен Лумису. Паранойя чистейшей воды, сказал он себе.

Флендерс поставил журнал обратно на стойку и уже был в дверях.

– Я их возьму, – сказал Ноэль хозяину, который даже не поднял на Ноэля глаз, отсчитывая сдачу за журналы.

– Увидимся, – весело сказал Флендерс.

Ноэль повернулся в его сторону, чтобы ответить на прощание, но Флендерс уже вышел на улицу.

К тому времени, как Ноэль оказался на тротуаре, Флендерс уже дошёл до угла. Ноэль решил догнать его, просто для того, чтобы доказать самому себе, что Флендерс не имеет никакого отношения к мистеру Икс или «Шёпоту». Он ускорил шаг, когда услышал чей-то крик у себя за спиной.

Он обернулся и увидел хозяина киоска. Он чем-то махал ему, и Ноэль тут же узнал свою куртку. Ноэль видел, что Флендерс тоже остановился, услышав крик; возможно, он ждал, что Ноэль его догонит. Ноэль пошел обратно за курткой.

Он только успел забрать куртку и как раз благодарил хозяина, когда услышал странный звук – было похоже на визг колес несущейся на всей скорости машины. Оба обернулись и увидели большой седан, внезапно вылетевший из-за угла Двадцать девятой улицы. Машина отчаянно виляла.

Прежде чем они успели закричать, они увидели, как Флендерс – который был уже на середине проезжей части – тоже обернулся на громкий звук. Казалось, седан пытается уклониться от него. Взвизгнули тормоза. Флендерс вскинул руки, пытаясь защититься, его развернуло, словно волчок, когда седан задел его крылом, а потом автомобиль прибавил скорость и пронесся дальше по улице. Одну долгую секунду Флендерс стоял, шатаясь, а потом рухнул, как подкошенный, на мостовую, словно гигантская рука сбила его с ног.

У Ноэля перехватило дыхание и остановилось сердце.

– Его сбили! – завопил хозяин магазинчика и потащил Ноэля за собой на угол.

Флендерс упал лицом в канаву. Его руки были раскинуты в стороны – не так, словно он пытался смягчить падение, а как будто ударом его лишили сознания.

Хозяин магазинчика наклонился к нему, бормоча что-то себе под нос. Ноэль, оцепенев, стоял на тротуаре и смотрел на кровь, толчками изливавшуюся у Флендерса из носа и ушей. Кровь была и вокруг лба – наверное, он ударился, когда падал, и разбил голову. Очень скоро из головы Флендерса начала сочиться желтоватая водянистая жидкость, скапливаясь по краям быстро растущей лужи ярко-алой крови.

Стремительно собиралась толпа, и Ноэля очень быстро оттеснили назад. К ним приближался вой сирен. Потом Ноэль почувствовал, как кто-то тянет его прочь от перекрестка.

– Вам лучше отсюда уйти, – сказал человек, словно отдавая приказ, и тон у него был таким странным, что Ноэль уставился на него. Он как будто знал что-то, чего не знал Ноэль.

Неужели на Флендерса совершили покушение прямо у него на глазах?

– Идите, – сказал человек, и Ноэль безмолвно побрел прочь.

9

Дорранс сидел в большом кабинете на первом этаже в доме Рэдферна. Ноэля он приветствовал теплее обычного, но в случае с Доррансом это было всё равно что потепление на Северном полюсе.

– Вы очень добросовестны, – сказал Дорранс, забирая у Ноэля конверт и изучая его содержимое.

– Мне нечего было делать, а Рик и так в запарке.

С аварии на углу прошло два часа, и хотя Ноэль уже успокоился, он никак не мог выкинуть Флендерса из головы.

Дорранс тщательно просмотрел бумаги, но заняло это совсем немного времени, словно память у него фотографическая.

Ноэль воспользовался этой паузой, чтобы снова его рассмотреть. Что-то было в Доррансе отталкивающее, даже если не он стоял за всеми этими смертями и искалеченными жизнями. Он был холоден, деловит, очень осторожен, неизменно вежлив и тактичен, говорил всегда по делу и очень складно. Ничего необычного, ничего такого, что могло бы выдать в нём кого-то большего, чем сделавший карьеру дипломат или успешный госслужащий. Именно это и пугало: его заурядность, скучность, эта его предсказуемая ухоженность, современная стрижка и одежда. Никакого воображения. Вот, точно. В нем не было ничего исключительного; во всяком случае, ничего такого, что бросалось бы в глаза. Ноэлю он напоминал выцветшую копию Уилбура Бойла, заведующего его кафедрой. Они бы с Бойлом поладили, подумал Ноэль. Вели бы длинные и неискренние беседы – они одного поля ягоды.

– Похоже, тут все в порядке, – сказал Дорранс, поднимаясь со своего места. Он закрыл конверт и убрал его в ящик стола. – Не хотите выпить?

Такое он предлагал впервые.

– Конечно, – согласился Ноэль.

Может, Лумис и прав, чем больше Ноэль крутится поблизости, тем больше на него обращают внимания.

Дорранс отдал распоряжение по интеркому, и они поднялись на лифте в большую гостиную на основном этаже, где Окку, дворецкий, как раз расставлял напитки на кофейном столике.

– Поставьте какую-нибудь музыку, – предложил Дорранс. – Я не знаю толком, что там есть. Обычно её выбирают Эрик или Алана.

Стереосистема, которую Рэдферн установил у себя дома, была великолепна. Она состояла из предусилителя, радиоприемника, двух вертушек под пластинки, двух катушечных и одной кассетной деки, которые подключались к десяткам колонок, расставленных по всему дому и огромных усилителей мощностью в несколько тысяч ватт, расположенных где-то в подвале. Вся техника управлялась с помощью сенсорных панелей: глазу представали всего лишь гладкая черная поверхность и едва обозначенные на ней границы клавиш. Электроника была рэдферновской марки – наверняка самой последней и дорогой модели.

Он выбрал кассетную копию той пленки, которую буквально на днях доставили в «Хватку», длилась она час. Он отрегулировал громкость и вернулся к Доррансу, который сидел в кожаном кресле-качалке и смотрел на сад.

– Эрика и Аланы сегодня, похоже, нет дома? – спросил Ноэль, пытаясь завязать разговор.

– Они улетели на Бермуды на несколько дней.

Ноэль сел.

– Вот почему сегодня так тихо.

– Они и их друзья иногда бывают ужасно шумными, – согласился Дорранс почти с тоской, как показалось Ноэлю. – Расскажите мне о себе, Ноэль.

Ноэль едва не поперхнулся водкой с тоником. Ну вот, началось.

– Нечего особенно рассказывать.

– Вы ведь не глупый молодой человек. Образованный. Какое у вас образование? Закончили колледж? – Ноэль утвердительно кивнул, и Дорранс продолжил: – И, тем не менее, вы работает в баре. Почему?

– Вы уже второй, кто меня сегодня об этом спрашивает. Наверное, можно назвать это разочарованием в академических кущах.

– Понимаю, – ответил Дорранс, но убежденности в его голосе не было. – Продолжайте.

– Ну, я «вышел из чулана» пару лет назад, на Побережье. – Ноэль врал с легкостью, слова лились сами собой – так хорошо он их отрепетировал и так часто в последние дни повторял. – Я решил тогда, что мне надоело лицемерие. Решил, что буду жить по-своему, и это не везде пришлось ко двору. Последним, что меня держало, был мой любовник, из Беркли. Когда я от него ушёл, порвалась последняя ниточка, связывавшая меня с моей старой жизнью. Поэтому я приехал в Нью-Йорк.

Дорранс задумался. Купился, подумал Ноэль. Проглотил наживку вместе с леской и удочкой.

– И вам нравится работать в баре?

– Нормальная работа.

– Вам нравится иметь дело с публикой один на один?

К чему он клонит?

– Конечно, это не идеал, – сказал Ноэль, – но пока я не разберусь, что для меня идеально, это вполне сойдет.

– Я спрашиваю вас об этом потому… собственно, может быть, вы мне скажете, почему я задаю вам все эти вопросы?

Ноэль не знал, не завели ли его, без его ведома, в какую-то ловушку, не выдал ли он что-нибудь такое, что совершенно не собирался говорить. Казалось, он целую вечность сидит, держа в руках бокал, глядя на Дорранса и чувствуя себя куском льда, который оставили таять на дорогом ковре. Что Доррансу известно? Какого черта ему надо? Притормози, сказал себе Ноэль. Успокойся. Отвечай ему.

– Я не уверен, что понимаю, о чем вы говорите. Если только дело не в том, что вы расширяетесь и всё такое.

– Именно. Мы расширяемся. У Рика будет клуб. Может быть, откроем ещё один на Побережье. Вы кажетесь мне именно тем человеком, который нам нужен. Добросовестным, умным, популярным, ответственным.

– Нужен для чего?

– В данный момент ни для чего сверх того, что вы уже делаете. Вам хорошо в «Хватке». Остальным хорошо там с вами. Мы посмотрим, как вы работаете и что лучше всего соответствует вашим способностям. А потом, когда мы подготовимся, вы тоже будете уже готовы. Пока что оставайтесь в баре. Рика часто не будет на месте. Там потребуется твердая рука.

– Конечно, – ответил Ноэль.

– Хорошо.

Вот и всё. Никакого предложения. И уж точно ничего личного. Дорранс походил на представителя корпорации, сообщающего мелкому служащему, что за ним наблюдают и готовятся повысить. Только бизнес и решительно никакого секса. Ни намека на попытку подъехать. Может быть, Дорранс застенчив? Или секс его совсем не интересует? Или он по уши в долгах у Эрика – которому принадлежат все деньги? Лумис будет разочарован. Он так многого ждал от Ноэля. На данный момент всё, что он получил – это… что? Фотокопии с нескольких документов? И это предложение.

Доррансу позвонили, и он снял трубку в библиотеке. Ноэль налил себе ещё выпить и сидел, вертя в руках бокал, обдумывая, как бы так преподнести Лумису эту новую информацию, чтобы совсем его не расстроить.

– Это Эрик и Алана, – сказал Дорранс, вернувшись через несколько минут. – Оба передают вам привет.

– Оба? Не ожидал, – ответил Ноэль. – Мне казалось, Эрик меня недолюбливает.

– Иногда он выказывает свое расположение очень странным образом, – заметил Дорранс. – Если вы закончили, я могу отвезти вас обратно в бар.

Они не обменялись больше ни словом до тех пор, пока Ноэль не выбрался из шикарного, звуконепроницаемого темно-серого «бентли» перед «Хваткой» на Вест-стрит.