Текст книги "Прости, но я люблю тебя (ЛП)"

Автор книги: Федерико Моччиа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 34 страниц)

– Эй, привет, Пепе, – Ники здоровается со здоровым охранником, стоящим у входа. Чёрная рубашка, чёрные брюки, огромные белые бицепсы, тугие, как кожа на его бритой голове.

– Привет, Ники. Гуляешь днём?

– Да, мне захотелось, на улице такая жара… Зато здесь кондиционер.

Пепе встаёт в позу и начинает изображать рекламу.

– Ууу, Ники… как же жарко….

Ники смеётся.

– Не настолько!

Они наконец входят в магазин и тут же теряются в тысячах полок. Ники берёт книжку и листает её. Алессандро подходит к ней.

– Знаешь, этот ролик, над которым поиздевался Пепе, твой дьявольский друг, выиграл на одном конкурсе.

– Пепе вовсе не дьявольский. Он очень милый парень. И прекрасный человек. Видишь, как он ввёл тебя в заблуждение своей внешностью? Мускулы, чёрная рубашка, бритая голова – и он для тебя сразу плохой.

– Я сам работаю с внешним видом, оболочкой, обёрткой. И разве не ты мне говорила, что я должен смешаться с людьми?

– Нет, я говорила, что ты должен дышать ими. И чтобы ты не смотрел на них вот так, поверхностно. Тебе достаточно чёрной рубашки и мускулов, чтобы заклеймить человека. А он закончил биотехнологический факультет.

– Но я вовсе его не осуждал.

– Ты сделал вещь похуже, ты повесил на него ярлык.

– Я просто тебе сказал, что он изображал рекламу, которую сделали в моём агентстве.

– В таком случае, ваши рекламщики очень хороши. И вы выиграете.

– Спасибо. Но из-за тебя я уже хочу вернуться в офис.

– Ладно, вернись, но так ты точно проиграешь. Ты должен дышать людьми, а не офисными крёслами. Ты бы мог найти вдохновение даже в Пепе. Но ты просто берёшь и несёшь про него чушь.

– Опять? Я не говорил ничего такого. Кроме того, неужели ты считаешь меня настолько глупым, что я могу говорить что-то плохое про такого типа?

– В лицо – нет, а за спиной – конечно… Ты ведь только что это сделал!

– Хватит… Я сдаюсь.

– Смотри, тут есть CD Дамьена Райса… «O», «B-Sides», и вот последний, «9», очень классный… Дай мне немного послушать… – Ники надевает наушники. Выбирает десятый трек. – Смотри, какое красивое название – Sleep Don’t Weep… – и она начинает слушать музыку, покачивая в такт головой. Потом она снимает наушники. – Да, я куплю. Меня вдохновляет. Красиво, романтично. И знаешь что? Я куплю ещё и «О», там другие песни, The Blower’s Daughter…

– Отличная музыка, хоть и тот фильм был полон разбитых надежд и мечт.

– Тогда это нам не подходит… Саундтрек нашей истории должен быть позитивным, правда?

– Прости, какой истории?

– Каждый момент – история… Зависит от того, что бы ты хотел сделать дальше.

Алессандро застывает, глядя на неё. Ники улыбается.

– Без паники… Этого не было в том фильме! Но зато было в «Нанук с Севера», он классный… Ладно, идём.

Алессандро и Ники двигаются к кассам. Ники достаёт из сумки свой кошелёк, но он её останавливает.

– Даже не думай, я дарю это тебе.

– Эй, ты ведь не хочешь, чтобы я потом пожалела об этом?

– Ты слишком мнительная и недоверчивая. Кто на тебя так влияет? Давай сделаем так: пусть это будет небольшая компенсация за сегодняшнюю аварию.

– Очень небольшая. И мне всё ещё нужно отремонтировать скутер.

– Знаю, знаю.

Они выходят и идут по виа дель Корсо, которая переполнена людьми.

– Ты видишь это? У них нет денег, они живут на периферии, и это – их единственное времяпровождение. Есть музыка, метро, магазинчики, уличные артисты… Видишь этого мима? – пожилой человек, полностью выкрашенный в белый цвет, принимает тысячи поз для тех, кто бросает монетки в миску. – А видишь вон того?

Они присоединяются к группе людей, которые на что-то смотрят. На тротуаре, в белом кругу, стоит человек в соломенной шляпе, лёгкой рубашке, льняном пиджаке и с тёмным галстуком-бабочкой на шее, а на плече у него сорока. Он что-то насвистывает.

– Давай, Фрэнсис, танцуй для синьоров!

Сорока прыгает и кружится вдоль руки хозяина, который отбивает ритм. Потом она возвращается на плечо.

– Хорошо, Фрэнсис, теперь поцелуй меня.

И сорока достаёт зёрнышко кукурузы, которое он держал между своих губ. Потом, немного подпрыгнув, птица щёлкает клювом и глотает. Счастливая, Ники аплодирует.

– Браво, Фрэнсис, восхитительно, браво вам обоим!

Ники копается в карманах, находит несколько монеток и кидает их в гнездо, которое стоит на столике рядом.

– Спасибо, спасибо, это очень приятно, – человек поднимает свою шляпу и опускает обратно, давая всем разглядеть свою лысую голову.

– Поздравляю! Долго пришлось учить Фрэнсис? Музыка, танцы и вообще…

Человек улыбается.

– Шутите, синьорина? Это Фрэнсис меня всему учила. Я даже свистеть не умел!

Ники смотрит на Алессандро с энтузиазмом.

– Не будь скрягой… Тоже дай ему что-нибудь…

Алессандро открывает свой бумажник.

– У меня только купюры…

– Тогда дай её!

Ники вытаскивает пятьдесят евро и кладёт их в гнездо сороки. Алессандро не может её остановить. К тому же, уже слишком поздно. Синьор это понимает. Он просто открывает рот. Затем улыбается Ники.

– Спасибо… Слушай… Возьми зёрнышко в рот.

– Я? Это не опасно?

– Конечно, нет! Фрэнсис очень добрая. Возьми.

Ники повинуется и кладёт зерно в рот. Фрэнсис взлетает. Вдруг она останавливается в миллиметре от рта Ники, подвисает в воздухе, машет крыльями, которые будто светятся на солнце. В этот момент Ники закрывает глаза, в то время как сорока прицеливается и достаёт зёрнышко из её рта. От такого прикосновения Ники покрывается мурашками. Потом она вновь открывает глаза. Фрэнсис возвращается на плечо хозяина.

– Видишь? Она это сделала…

Ники, предовольная, хлопает в ладоши.

– Отлично! Она сделала это гениально!

Как раз в этот момент мимо них проходит парень с длинными волосами в сопровождении таких же друзей.

– Эй, красотка, если тебе так нравится целоваться с птичками, со мной понравится ещё больше! – удаляются они с самодовольным смехом.

– Никогда в жизни! Даже если б ты сидел в клетке… – кричит ему Ники в спину. Парень издалека показывает ей неприличные жесты.

– Хочешь, чтобы я что-то им сказал? – спрашивает Алессандро.

– Зачем? Я уже всё сделала сама. Парень, с которым я раньше встречалась, лез в драки по любому поводу. Знаешь, что я переживала, когда была с ним? Ссоры, проблемы… Всегда всё заканчивалось кулаками без видимых причин. А я это не поддерживала.

– Я погляжу, тебе приходилось быть очень терпеливой, да?

– Слушай, собака лает, но не кусает. А вот он не из таких. Не стоит тратить на него время. И именно поэтому сейчас он мой бывший. И что же теперь? Я с тобой, а ты делаешь то же самое?

– За исключением того, что мы с тобой вовсе не вместе.

– Ах так?

– Именно так.

– Как странно, а мне кажется, что мы с тобой сейчас вместе стоим здесь…

– Да, но не потому, что это свидание.

– Но в чём тогда проблема? У тебя ревнивая жена?

– По правде говоря, у меня сейчас нет даже девушки.

– А, так ты тоже недавно расстался?

И хоть ему и кажется абсурдом обсуждать эту тему с ней, соврать он не смог.

– Да, что-то вроде того.

– Ну, так и в чём тогда дело? Наслаждайся этим моментом и всё! Ты всё-таки зануда… Всегда должен всё контролировать.

Ники уходит так быстро, как только может, оставляя его позади. Алессандро остаётся на месте, рядом с синьором с сорокой, который смотрит на него. Он поднимает брови и улыбается.

– Синьорина права, – а затем, испугавшись, что Алессандро может передумать, смотрит на него и быстро прячет пятьдесят евро в карман.

– Ники, подожди. Ладно, мы вместе, но мы не встречаемся, просто мы вместе, потому что так сложились обстоятельства, окей? Так ведь лучше, правда?

– Ну, раз ты так говоришь…

– Да ладно, не злись.

– Я? Но кто тут злится? – и она начинается смеяться. Ники берёт Алессандро под руку. – Слушай, немного дальше есть одно местечко, где делают обалденную пиццу, на виа делла Лупа. Не хочешь съесть кусочек? На виа Томачелли есть одна пекарня, там прекрасная терраса, она наверху, оттуда очень красивый вид. Потом есть другое место на корсо Витторио, там есть салаты, например, Инсалата Рикка. Тебе нравится такой? А недалеко оттуда есть отличное кафе-мороженое, «Джолитти», или ещё лучше, туда, где молочные коктейли, «Паскуччи», рядом с пьяцца Арджентина.

– Пьяцца Арджентина? Но это же очень далеко!

– Да ладно, выйдет неплохая прогулка. Идём?

– Но куда? Ты рассказала о восьми местах за две секунды!

– Окей, тогда пойдём выпьем по молочному коктейлю! Кто последний, тот платит! – И она убегает, красивая, довольная, в своих облегающих брюках, её светло-каштановые волосы, связанные голубой лентой, развеваются на ветру. Её глаза – не то голубые, не то зелёные – просто светятся. Алессандро спокойно стоит на месте, глядя на неё. Улыбается тому, что видит. И вдруг, словно решив оставить всё позади, он уже бежит за ней, как сумасшедший, по виа дель Корсо. Вперёд, только вперёд, потом свернуть направо, к Пантеону, бежать в толпе людей, которые смотрят на него, улыбаются, испытывают любопытство, перестают хотя бы на один короткий момент думать только о своих собственных жизнях. Алессандро бежит позади Ники. Он почти догоняет её. Это похоже на один из тех старых чёрно-белых фильмов, думает Алессандро, вроде «Охранников и воров» с Тото и Альдо Фабрици, когда они бегут по железнодорожным путям. Только Ники ничего у него не украла. И даже не знает, что, на самом деле, наоборот, дарит ему кое-что.

Ники смеётся и временами оглядывается проверить, бежит ли он за ней.

– Эй, я и не думала, что ты в такой форме.

Алессандро, наконец, догоняет её.

– Ты попалась, ура!

Ники немного ускоряется и пытается бежать быстрее. Но Алессандро всегда рядом, в нескольких шагах от неё. Потом он вдруг замедляется, почти останавливается. Ники оборачивается и видит, что он далеко. Спокойно… Но потом её это пугает. Она тоже замедляется. Она останавливается и возвращается. Алессандро шарит но карманам куртки и достаёт телефон.

– Да?

– Алекс? Это Андреа, Андреа Сольдини…

Алессандро пытается немного восстановить дыхание.

– Кто?

– Да ладно, я твой новый менеджер, – и добавляет шёпотом: – Тот, кому ты вчера спас жизнь у себя дома, мы были с русскими…

– Да я знаю, кто ты, может, пора начать понимать, когда я шучу? Так, что такое? Говори.

– Чем ты занят? Ты задыхаешься!

– Именно этим я и занимаюсь. Я глубоко вдыхаю людей, чтобы быть более креативным.

– Что? А, понял. Секс в обеденный перерыв, а?

– Я всё ещё не поел… – ему хотелось добавить: «Да и не помню, как давно занимался сексом». – Что у тебя? Рассказывай.

– Ничего. Я хотел сказать, что просматривая старую рекламу, мне пришла идея сделать что-то из неё. Смонтировать старые ролики. Если бы ты приехал сюда, мы могли бы это обсудить.

– Андреа…

– Да, говори.

– Не заставляй меня жалеть о том, что я тебя спас.

– Нет, вовсе нет.

– Отлично. Поговорим позже.

– Я могу тебе позвонить, если мне придёт в голову новая идея?

– Если только ты совсем не сможешь сопротивляться этому желанию…

– Окей, шеф, – Андреа вешает трубку.

Совсем не успел, думает Алессандро, сказать ему самое главное – чтобы он никогда не называл меня шефом.

Во время разговора Ники успела оказаться рядом.

– Что случилось?

– Ничего, это звонили из офиса. Как видишь, они не могут обходиться без меня.

– Врёшь. Они зовут тебя шефом и заставляют чувствовать себя важным, так ведь?

– Да, и?

– Помни правило, которое распространяется на всех: мёртвый начальник – лучший начальник.

– Ах, так? Знаешь, что я тебе скажу? Кто последний, тот и оплачивает «подвешенный»! – И, сказав это, Алессандро её обгоняет и бежит как сумасшедший на пьяцца Арджентина.

– Эй, но так ведь нечестно! Я вернулась посмотреть, в порядке ли ты!

– А кто тебя просил?! – Алессандро смеётся и продолжает бежать.

– Эй, а что значит «подвешенный»?

– Я тебе объясню, когда будем на месте, сейчас мне нужно всё моё дыхание, чтобы победить, – Алессандро ускоряется, быстро пробегает руины Пантеона, потом пробегает площадь, бежит мимо отеля, всё время прямо.

Снова звонит телефон. Алессандро замедляется, но не останавливается. Достаёт телефон из куртки. Смотрит на экран и не может поверить своим глазам. Оборачивается на Ники, которая приближается к нему.

– Так это ты мне звонишь!

– Конечно, на войне как на войне. Всё честно. Ты заставил меня вернуться назад, а потом коварно обогнал, разве нет? Кто уделяет много времени телефону, от телефона и умрёт!

– Да, но я не попался в ловушку. Ведь ты и была тем, кто заставил меня сохранить твой номер!

– Вот видишь? Поэтому и нельзя быть хорошим человеком! – всё это время они продолжают бежать. – Ну, расскажи мне эту историю о «подвешенном», если не расскажешь, я не буду платить!

– Это мы решим на месте... Если не заплатишь, то это будет нечестно.

И они бегут дальше, один за другим, пока не вбегают в «Паскуччи».

21

– Первый! – Алессандро облокачивается о стеклянную витрину.

– Конечно, ты ведь обдурил меня, обманщик!

– А ты не умеешь проигрывать!

Они оба стоят в дверях, нагнувшись друг к другу, пытаясь отдышаться.

– В любом случае, это было неплохо, да?

– Да, а я ведь всё время играю в волейбол. Я думала, что с легкостью смогу обогнать тебя, в противном случае, я не бросила бы тебе вызов.

Алессандро поднимается, дыша открытым ртом.

– Сожалею, но у меня дома беговая дорожка. Двадцать минут каждое утро... А напротив – экран, имитирующий леса и горы, пейзажи, помогающие держать себя в форме, а прежде всего – побеждать таких, как ты.

– Да-да. Если повторим, то ты проиграешь.

– Конечно, сейчас, когда ты знаешь, что я занимаюсь только по двадцать минут, у тебя есть преимущество. Секрет любой победы состоит в том, чтобы не переигрывать. Нужно уметь остановиться в подходящий момент. Каждый в мире – хороший игрок, но мало кто умеет быть хорошим победителем.

– Ты придумал эту фразу?

– Не знаю, мне нужно это решить. Но я не помню, чтобы крал её у кого-то.

– Знаешь, теперь она кажется мне полной фигнёй!

– Что такое? Если кто-то другой скажет эту фразу, то она поменяет значение?

– Зависит от того, кто этот другой.

– Извините… – пара иностранцев вежливо просит их немного разойтись – они не могут войти внутрь.

– Oh, certainly, sorry… – говорит Алессандро, отходя на шаг.

– Конечно, с твоей беговой дорожкой и грязными трюками ты меня обогнал, но по-английски я говорю лучше тебя! Ты мог бы нанять меня в качестве специалиста по международным связям.

Алессандро улыбается, открывает стеклянную дверь, ждёт, пока она войдёт, и закрывает за собой.

– Знаешь, что мы говорили, когда заканчивали футбольный матч и начинали его обсуждать?.. Кто выигрывает – празднует, кто проигрывает – оправдывается.

– Да, хорошо, я тебя поняла: я должна платить. Я согласна. Я всегда расплачиваюсь, если проигрываю пари.

– Отлично, тогда сегодня платит она. Я буду большую порцию, с лесными ягодами.

Ники же изучает меню.

– А мне с киви и клубникой. Так что с этой историей о «подвешенном»?

– Ах, да. Ладно, раз уж ты о ней не знаешь, то если хочешь – можешь не платить. Было бы даже справедливо, если бы ты этого делать не стала.

– Сначала ты мне расскажи, а там я решу, платить или нет.

– О, надо видеть, как тебя это задевает… проиграла и теперь готова укусить!

Ники пытается ударить его, но Алессандро быстро отскакивает от неё.

– Ладно, ладно, хватит. Я объясню тебе, что значит «подвешенный». Это произошло от неаполитанской традиции. Неаполитанцы щедры во всём, и когда они приходят в бар, то кроме своего заказа, они оплачивают кофе того, кто входит в бар после них. И есть даже кафе «подвешенных», для тех, кто не может заплатить за себя.

– Круто, мне нравится. А что, если бармен притворяется? Берёт деньги с предыдущего, а следующему, кто входит, который хочет лишь кофе, ничего не говорит и с него тоже берёт деньги?

– «Подвешенность» строится на доверии. Я заплачу, бармен возьмёт деньги, и это будет безоговорочным обещанием, что всё честно. Я должен доверять хозяину бара. Это немного похоже на eBay, когда ты сначала оплачиваешь заказ и можешь быть уверен, что позже его тебе обязательно пришлют.

– Но в баре ты не сможешь потом оставить свои комментарии и оценку!

– Ну, я думаю, что в баре всё очень просто, платишь только за кофе и всё. Было бы хорошо, если бы можно было доверять незнакомцам в более серьёзных вещах. Иногда у нас не получается доверять даже тем, кто всегда был рядом…

Ники смотрит на него и по тону его голоса догадывается, что он говорит о чём-то глубоком и сам сейчас где-то далеко.

– Мне ты можешь доверять.

Алессандро улыбается.

– Конечно! Максимум, чего я могу лишиться, так это своей машины!

– Нет, максимум, что ты можешь потерять, – это страх.

– Что?

– Потому я заставлю тебя вновь поверить во всё то, во что ты перестал верить.

И вдруг всё вокруг замирает, остаются только взгляды, в которых переплетается всё: улыбки, аллюзии, что-то неизвестное, любопытство и веселье; мгновенное решение – перейти или нет на ту маленькую тропинку, что ведёт от главной дороги в лес. Но иногда это – самое прекрасное, даже больше, чем любая фантазия. И тут в их мысли вторгается пронзительный голос.

– Ваши коктейли: для синьорины – киви и клубника, для Вас – лесные ягоды.

Ники берёт свой. Она начинает пить его через соломинку, озорно глядя на Алессандро своим чистым взглядом, глубоким и прозрачным, ни о чём не думая. Потом перестаёт пить.

– Ммм, как вкусно. Тебе нравится твой?

– Очень вкусный.

– Какой он?

– В смысле?

– Что у тебя внутри?

– Тогда ты должна была спросить «из чего твой коктейль» или «какой вкус ты выбрал». Мой коктейль из лесных ягод.

– Боже мой, ты хуже, чем Бернарди.

– Кто это?

– Моя учительница итальянского. Ты мне так её напоминаешь! Слушай, ты же прекрасно понял, что я хотела сказать… или нет?

– Да, но всё зависит оттого, что ты хотела сказать, дело в восприятии… Ты знаешь, что итальянский – самый богатый на оттенки и интонации язык? Поэтому он так глубоко изучается, ведь наши слова позволяют выражать реальность очень точно.

– Ладно, ты совсем не как Бернарди.

– Именно это я и хотел услышать.

– Ты ещё хуже! – и она вновь принимается за коктейль. Но он заканчивается, и Ники начинает втягивать остатки через соломинку, издавая невыносимый звук, под шокированным взглядом пожилого туриста и смеющимся взглядом Алессандро. Она почти покончила с коктейлем, как вдруг…

– Чёрт.

– Что случилось теперь?

– Ничего, мой мобильник, – Ники достаёт его из кармана своих брюк. – Поставила его на виброзвонок, – она смотрит на номер, появляющийся на дисплее. – Вот дерьмо, это мой домашний.

– Наверное, они просто хотят с тобой поздороваться.

– Сомневаюсь. Как обычно, будет три вопроса.

– Какие?

– Где ты, с кем ты, когда собираешься домой. Ладно, я отвечу… Итак… – Ники открывает свой телефон. – Да?

– Привет, Ники.

– Это ты, мама, какой сюрприз!

– Где ты?

– Гуляю в центре.

– С кем ты?

– Всё ещё с Олли, – она смотрит на Алессандро и пожимает плечами, как бы говоря: «Какого чёрта, она сама заставляет меня соврать».

– Ники…

– Что такое, мама?

– Олли только что звонила. Говорит, ты не берёшь трубку.

Ники поднимает глаза к небу. Движения её губ не оставляют никаких сомнений. Дерьмо, дерьмо, дерьмо. Алессандро смотрит на неё, абсолютно не понимая, что происходит. Ники стучит ногой по полу.

– Мама, ты просто не так меня поняла. Я гуляла с Олли, но потом она не захотела идти в центр, и мы разошлись. Я сказала ей, что пойду домой, но потом решила прогуляться одна. Катаюсь тут на скутере.

– Это невозможно. Она сказала, что во время перерыва ездила с тобой к механику. Когда ты успела его забрать?

Дерьмо, дерьмо, дерьмо. Перед Алессандро, который с каждым разом всё меньше понимает, что происходит, разворачивается та же самая сцена, что и несколькими секундами ранее.

– Мама, как же ты не понимаешь? Это я сказала ей, что я на скутере, потому что мне не нравится, как она водит, мне было страшно ехать домой с ней.

– Да? Тогда с кем ты вернёшься?

– Я встретилась с другом.

– С твоим парнем?

– Нет, мама… И он уже бывший парень… Я тебе уже говорила, что мы расстались. Это другой друг.

Тишина.

– Я его знаю?

– Нет, не знаешь.

– А почему я его не знаю?

– Откуда я знаю? Однажды я вас познакомлю, когда-нибудь…

– Единственное, что я знаю, – ты говоришь мне неправду. Разве мы не пообещали всё друг другу рассказывать?

– Мама, – Ники переходит на шёпот и немного отворачивается, – вообще-то, он сейчас рядом. Не могли бы мы прервать допрос?

– Ладно. Когда ты вернёшься?

– Скоро.

– Скоро – это когда? Ники, напоминаю, тебе нужно учиться.

– Скоро, мама, я же сказала, скоро. – Она закрывает телефон: – Ох, с мамой иногда бывает очень сложно.

– Хуже, чем с Бернарди?

Ники улыбается.

– Я бы так не сказала, – потом она поворачивается к официанту: – Сделаете мне ещё?

– Такой же? Киви и клубника?

– Да, он просто шикарный.

Алессандро допивает свой и выбрасывает пластиковый стакан в урну рядом с кассой.

– Ты возьмёшь себе ещё один, Ники?

– А тебе-то что? Плачу я.

– Нет, я не поэтому спрашиваю. Просто два – это многовато, тебе не кажется?

– Знаешь, есть только один человек, который может превзойти и мою мать, и Бернарди.

– Кажется, я знаю, о ком ты.

Ники подходит к кассе. Алессандро идёт следом за ней.

– Давай я заплачу.

– Шутишь? Я проиграла – я плачу, ещё чего не хватало. Ладно, три коктейля и один «подвешенный».

Кассирша смотрит на неё озадаченно.

– Мне жаль, мы же взвешиваем коктейли.

– Сейчас объясню. Я оплачу ещё один коктейль, кроме наших трёх. Если войдёт кто-то, кто захочет коктейль, но не сможет заплатить, вы ему скажете, что есть один подвешенный коктейль. И вы должны ему сделать коктейль…

Ники даёт кассирше десять евро. Девушка берёт деньги за четыре порции и возвращает Ники два евро сдачи.

– Красивый жест. Ты сама это придумала?

– Нет, об этом мне рассказал мой друг Алекс. На самом деле, это неаполитанская традиция. Теперь всё зависит от Вас.

– От меня? Каким образом?

– Мы доверяемся Вам, понимаете? Подвешенное теперь в ваших руках.

– Ясно, ты мне всё уже объяснила… Я должна предложить это тому, кто нуждается.

– Именно, – Ники берёт только что приготовленный коктейль и собирается уходить. Но в дверях она останавливается. – Но мы можем провести здесь весь вечер, контролируя Вас… До свидания.

Алессандро протягивает руку кассирше.

– Простите, она такая недоверчивая.

Кассирша пожимает плечами. Алессандро ловит Ники, которая идёт по улице, потягивая свой коктейль через соломинку.

– Знаешь, Ники, тебе не приходится много говорить, чтобы быть понятой.

– Моя мама меня научила, что доверять – хорошо, а не доверять – ещё лучше. Об этом можно говорить часами. Мама меня научила куче пословиц и примет. Ты веришь в них?

Так они и идут дальше прогулочным шагом, разговаривая, рассуждая о божественном и человеческом, о своих прошлых путешествиях, о мечтах, о праздниках, о недавно открывшихся местах и о тех, что закрыли, о других новостях, Ники и Алессандро, которые могут слушать друг друга, посмеяться и на несколько мгновений забыть о разнице в двадцать лет.

– Дашь попробовать свой коктейль?

– Ага, теперь ты хочешь?

– Если ты купила ещё один, значит, он очень вкусный.

– Пробуй, – Ники протягивает ему стакан.

Алессандро отодвигает соломинку и делает глоток прямо из стакана. Потом возвращает его Ники.

– Правильно сделала, что попросила ещё один. И в самом деле очень вкусно.

– Ты убрал соломинку. Неужто ты такой брезгливый?

– Это я сделал ради тебя. Пить через одну и ту же соломинку – это практически как будто целоваться.

Ники смотрит на него и улыбается.

– На самом деле – нет. Это другое. Совсем другое.

Тишина. Некоторое время они просто стоят, глядя друг другу в глаза. Потом Ники снова протягивает ему стакан.

– Хочешь ещё?

– Да, спасибо, – на этот раз Алессандро пьёт через соломинку. И смотрит на неё. Неподвижно. Напряжённо.

– Вот сейчас ты словно поцеловал меня.

– И тебе понравилось?

– Ммм, да, очень. Это был поцелуй со вкусом киви и клубники!

И они смотрят друг на друга. И улыбаются. И на мгновение становится непонятно, кто из них старше. Или младше. Вдруг что-то возвращает их в реальность. Моторола Алессандро.

Ники вздыхает.

– Что случилось? Опять из твоего офиса?

Алессандро смотрит на экран.

– Нет. Хуже. Да?

– Здравствуй, сокровище моё, как ты?

– Привет, мама.

– Ты в офисе? С директором? У тебя совещание?

– Нет, мама.

Алессандро смотрит на Ники и пожимает плечами. Потом прикрывает микрофон рукой.

– Моя – ещё хуже, чем твоя и Бернарди вместе взятые.

Ники начинает смеяться.

– А где ты тогда?

– На виа дель Корсо.

– Шопинг.

– Нет, я тут по работе. Исследование. Мы изучаем людей, чтобы лучше понять, как выйти на рынок.

– Хорошо. Мне кажется, это отличная идея. Если брать глубже, люди – это то, что они выбирают, не так ли?

– Именно.

– Слушай, поужинаешь с нами в пятницу? Придут твои сёстры с мужьями и детьми. Можешь прийти с Эленой. Мы будем рады.

– Мама, я сейчас не могу говорить, мне нужно заниматься исследованием.

– Конечно, к чему забивать себе голову нами.

– Но я правда очень занят.

– Да, но при этом ты можешь развлекаться в центре!

– Я тебе уже сказал, что изучаю рынок!

– Это ты будешь рассказывать своему шефу, а не мне. Должно быть, ты сейчас гуляешь, веселишься со своими неудачниками-друзьями… Ну ладно, постарайся приехать в пятницу, хорошо? – Она вешает трубку.

Ники поднимает брови.

– Скажи мне кое-что: сколько тебе лет?

– Тридцать шесть.

– А выглядишь старше.

– Ну, спасибо большое…

– Ты меня не понял. Я имела в виду не возраст, а то, как ты выглядишь, как ведёшь себя, твою культуру.

– Ты издеваешься надо мной?

– Нет, я говорю серьёзно. Я просто подумала… когда мне будет тридцать шесть, мама всё равно будет также со мной разговаривать?

– Слушай, однажды ты поймёшь, как тебе этого не хватает.

Ники делает последний глоток и бросает стакан в полуоткрытый мусорный контейнер рядом.

– Прямо в цель! – Она берёт Алессандро под руку. – Видишь? Когда ты говоришь такие вещи, твои тридцать шесть лет кажутся мне старостью! – Они уходят. То почти бегут, то останавливаются. То разговаривают, то говорят ещё больше. Не торопясь, ни о чём не думая, без телефонных звонков. Пока не доходят до места, где припарковались, и их не встречает сюрприз. Мерседеса нет на месте.

– Дерьмо… Его угнали.

– Может, он был не здесь… А немного дальше…

– Нет, нет, он был здесь. Я хорошо помню. Не могу поверить, у меня угнали машину ранним вечером, в центре города, на виа делла Пенна. Это абсурд.

– Ну, не совсем так. Абсурдом было думать, что она всё ещё будет здесь.

Голос за их спинами. Охранник всё слышал.

– Вы припарковались в зоне действия эвакуатора. Вы не видели дорожный знак?

– Нет, меня отвлекли, – он смотрит на Ники с вымученной улыбкой. – Так где теперь мне её искать?

– Машину увёз эвакуатор, она либо на стоянке в Понте Мильвио, либо в Вилладжио Олимпико, очевидно, – он уходит со своим блокнотом в руках, готовый отчитать следующего.

– «Очевидно». А как мы теперь уедем отсюда?

– Это очень просто. Идём. Думал ли ты, что я могу научить тебя стольким вещам?

Ники берёт его за руку и начинает бежать. Они пересекают пьяцца дель Пополо, почти перекрывая всё движение, словно двое туристов, которые намереваются провести время в музее, который вот-вот закроется. Они влетают в первый же трамвай, который едет через виа Фламиния. Садятся на первые же места, которые оказываются свободными.

Всё ещё задыхаясь, Алессандро достаёт бумажник, чтобы заплатить, но Ники его останавливает и шепчет ему:

– Не нужно, мы выйдем на первой же остановке.

– Да, но если войдёт контроль?

– Тогда нас высадят на следующей.

Но нет. Нужно ехать ещё две остановки. И именно на предпоследней входит проверяющий.

– Билеты, билеты.

Алессандро смотрит на Ники и качает головой.

– Почему я сделал по-твоему?

Но она не успевает ответить. Проверяющий подходит к ним.

– Билеты, – Ники пытается что-то сделать. Она оправдывается, как только может, строит глазки, упоминает штраф, рассказывает странные истории об украденной машине, о недавно закончившейся любви, рассказывает о подвешенных коктейлях, о своём щедром жесте, который подтверждает её честность. Но это не помогает. Никак. И этот некупленный билет оборачивается для Алессандро потерей пятидесяти евро.

– И это я вам ещё скидку сделал. Как если бы у одного из вас был билет, ясно?

С ума сойти, думает Алессандро. Но вот они выходят, и Ники не ждёт ни одного момента. Она снова начинает бежать так быстро, как может, оставляя его позади, а он чуть не врезается в неё, когда она останавливается у стоянки городской полиции.

– Здравствуйте… Мы ищем машину.

– Хорошо, где вы припарковались?

– На виа делла Пенна.

– Да, нашёл. Мерседес ML, так? С вас сто двадцать евро и шестьдесят за транспортировку. Всего – сто восемьдесят евро.

Алессандро протягивает свою кредитку. Наконец, им позволяют войти на парковку.

– Так, так, вот эта? – Ники бегает вокруг Мерседеса, припаркованного в полутени. Алессандро жмёт на кнопку на ключах, машина отзывается четырьмя подмигиваниями фар.

– Да, это моя.

Ники немедленно садится в неё. Алессандро делает то же самое. Они осторожно выезжают с парковки. Он смотрит на неё с немного приподнятыми бровями.

– Эта авария дорого мне обходится. И если бы мы вели себя как нормальная пара, я бы сэкономил.

– Да ладно тебе. Деньги должны циркулировать, это помогает национальной экономике. Ты должен это знать. К тому же, прости, но креативный директор у нас ты, не так ли? Это просто исследование рынка. Ты увидел людей, насладился реальностью, так не похожей на твою. Ах да, в свой список сегодняшних расходов добавь и мои.

– За что?

– Восемь евро за коктейли.

– Мда… Если бы у нас в компании не хватало бухгалтера, я посоветовал бы тебя.

– Поворачивай, здесь направо.

– Ты даже хуже GPS.

Они проезжают Чинепорто и выезжают на огромную эспланаду, полностью пустую. Только вдалеке припаркована одна машина.

– И что здесь?

– Ничего.

– Тогда что мы здесь делаем? – Алессандро смотрит на неё ошеломлённо. Он поднимает одну бровь. – В такие места обычно приезжают парочки, – говорит он ей. И улыбается.

– Да. А ещё ребята из автошкол.

– А мы к какой категории принадлежим?

– Ко второй. Эй, успокойся и дай мне опробовать твою машину.

– Ты шутишь?

– Так, не усложняй всё. Всё равно тебе уже поздно ехать в офис. Мы ведь целый день изучали рынок, и, как бы смешно это ни прозвучало, я научила тебя многим вещам. Без меня это тебе обошлось бы в кругленькую сумму. А теперь всё, что от тебя нужно, – проявить немного щедрости. У меня уже есть права. Давай, позволь мне поводить.

– Хорошо, но давай потише и не выезжай отсюда.

Алессандро вылезает из машины и обходит её спереди. Он смотрит на неё, пока она пересаживается с одного сиденья на другое, перелезая над рычагом переключения передач. Она располагается поудобнее, ставит один из дисков, которые они купили вместе, и включает музыку на всю громкость. Не успевает Алессандро закрыть за собой дверь, как Ники разогоняется.