Текст книги "Прости, но я люблю тебя (ЛП)"
Автор книги: Федерико Моччиа
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 34 страниц)
Счастливый, Алессандро смотрит на неё.
– Ну как? Тебе нравится? Я думаю, это восхитительно, ты восхитительная, то есть, ты и ЛаЛуна – восхитительны!
Ники снова рассматривает последовательность фотографий.
– Да, это очень круто! Браво, любовь моя!
Алессандро вне себя от радости. Он обнимает Ники и поднимает её, покрывая поцелуями.
– Как же я счастлив... Пожалуйста, скажи, что будешь моей моделью... Жасминовая девчонка превращается в карамельную девчонку. Пожалуйста, скажи, что на плакатах будешь ты.
– Но, возможно, они не захотят меня, Алекс...
– О чём ты? Ты идеальна, ты новая карамельная Венера, ты сладкая Джоконда! Ты будешь на всех рекламных щитах в мире, все тебя увидят, ты станешь известной в самых дальних уголках, ты станешь знаменитой в самых разообразных местах. Да если однажды мы вернёмся в Евродисней, это Микки и другие будут подходить к тебе и просить автографы!
– Но, Алекс...
– Пожалуйста, скажи мне «да».
– Да.
– Отлично. Спасибо, – Алессандро бежит к фотографиям, снимает их одну за другой, собирает, кладёт на стол, чтобы упорядочить, и засовывает в папку.
– Ну что, поехали? Ты готова? Я подвезу тебя, а потом поеду прямо в офис.
– Не волнуйся, у меня есть скутер.
– Уверена? Значит, я уже могу ехать?
– Давай, поезжай. Я спокойно приведу себя в порядок и потом уеду.
– Спокойно? Ну, ладно. Ты можешь делать здесь всё, что захочешь, провести время как угодно, вернись в постель, если хочется, доешь свой завтрак, прими ванну, душ, посмотри телевизор... Но мне надо идти... – Алессандро берёт папку, надевает пиджак и направляется к двери. Но потом останавливается и возвращается.
Ники так и стоит посреди гостиной. Он очень долго целует её в губы.
– Прости, любимая, не знаю, где сейчас моя голова, – он отстраняется и долго выдыхает. – Спасибо, Ники. Ты спасла меня уже во второй раз, – и с этим он выбегает из гостиной.
102
– Леонардо здесь?
– Он в своём офисе, говорит по телефону...
Алессандро не ждёт ни секунды и входит в офис Леонардо, даже не постучав в дверь.
– Ты готов? Я нашёл её. У меня есть идея. Она внутри, – Алессандро показывает на папку.
Леонардо недоверчиво созерцает Алессандро и его энтузиазм.
– Прости, любимая, но тут вошёл один псих, и мне придётся повесить трубку... я позвоню тебе позже, – Леонардо кладёт трубку телефон на место. – Что случилось? Что у тебя там?
– Это.
Алессандро открывает папку и кладёт на стол одну за другой, в той самой последовательности, три фотографии. Ники, спящая в разных позах. Лицом вниз, но свернувшаяся калачиком, с рукой на полу, задом кверху. Он останавливается. Ждёт секунду. Таким образом он ещё больше привлекает внимание Леонардо, который теперь смотрит на него с любопытством, внимательно, с предчувствием победы. Как собака, выслеживающая добычу.
– Ты готов? Та-дам! – он кладёт на стол последнее фото. Под карамелью – блаженно спящая Ники, а сверху слоган: «Мечтай... с ЛаЛуна».
Леонардо смотрит на него. Он замирает в молчании. Аккуратно касается фотографии. Словно боится помять её. Он встаёт, обходит стол и направляется к Алессандро. Обнимает его.
– Я знал, знал... Только ты мог добиться этого. Ты самый великий, ты лучший.
Алессандро выбирается из его объятия.
– Подожди, Леонардо, подожди праздновать. Когда последний срок отправки предложения?
– Завтра.
– Тогда мы отправим их прямо сейчас. Давай попробуем, посмотрим, что они скажут.
Леонардо на один момент задумывается, затем решается и улыбается.
– Да, ты прав, ждать бесполезно. Давай, идём.
Они вдвоём быстро убегают в зал компьютерной графики и быстро дают задание одной из помощниц.
– Джулия, обработай фотографии, которые здесь!
Девушка тут же хватается за работу, которую ей принесли.
– Так, очень хорошо. Теперь подготовьте мэйл для японцев, присоедините эти четыре фотографии в качестве нашей концепции и отойдите, пожалуйста, – Алессандро садится рядом с Джулией и быстро начинает писать по-английски. Отправляет.
Леонардо смотрит на него немного шокированно.
– Алекс, не слишком ли смело писать что-то такое их директору по маркетингу?
– Мне показалось, у него есть чувство юмора... И нет ничего плохого в том, чтобы написать, что мы в Италии уже начали мечтать. Всё равно, Лео, по правде говоря, единственная проблема – понравится им или нет сама идея.
Они оба остаются перед компьютером, ожидая ответа. Алессандро поднимается и встаёт на ноги рядом с Лео.
– Представляю себе, – закрывает глаза Алессандро. – Он только что открыл почту. Открывает наше предложение... Так, теперь печатает фото... Даёт им просохнуть, – Алессандро открывает глаза и смотрит на Леонардо. Затем поднимает взгляд к потолку и продолжает представлять. – Теперь он несёт их в конференц-зал, развешивает их на доске, а сейчас берет телефон и созывает всю комиссию...
Леонардо смотрит на свои часы.
– Итак, они все пришли. Кто-то рассаживается на места. Они смотрят на фотографии. Кто-то поднимается, хочет рассмотреть поближе. Приходит директор. Он хочет посмотреть вблизи. Он обходит стол, направляется к доске, смотрит на первую, вторую, третью, останавливается перед последней. Стоит там некоторое время. И немного ещё. Тут он поворачивается к остальным... вот и решающий момент. Теперь он либо улыбается, либо отрицательно качает головой. Они уже приняли решение. В данный момент директор отправляет кого-нибудь, чтобы тот ответил на наш мэйл... Сейчас ответ должен прийти.
Алессандро и Леонардо снова подходят к компьютеру. Всё ещё нет никакого сообщения. Ничего.
– Директор в нерешительности. Он ещё думает, – вмешивается Леонардо.
– Может быть, кто-то что-то сказал. Наверняка они хотят другой слоган.
– Может быть. Но это плохой знак, что они заставляют нас ждать так долго.
– Необязательно. No news, good news[13]... – и в этот самый момент на мониторе появляется надпись: «У вас новое сообщение».
Алессандро снова садится за компьютер. Кликает и заставляет надпись исчезнуть. Иконка сверху справа показывает, что сервер загружает сообщение. Алессандро надеется. Открывает письмо. В списке принятых сообщений в самом верху появляется электронный адрес японцев. Алессандро поворачивается к Леонардо. Смотрит на него. Тот подаёт ему знак головой.
– Чего ты ждёшь? Давай, открывай.
Алессандро кликает мышкой по конвертику. Открывает его. «Incredible. We're dreaming too[14]...»
Алессандро не верит тому, что видят его глаза. Он издаёт радостный вопль. Он встаёт из-за компьютера, начинает прыгать от радости, затем обнимает Леонардо. Они вместе танцуют, втягивая и Джулию, которая танцует с ними счастливая, хотя и просто из солидарности и естественного чувства долга. А мимо как раз проходят Джорджия, Микела, Дарио и Андреа Сольдини. Они видят, как те прыгают, как безумные, кричат от счастья и танцуют... Леонардо и Алессандро кажутся сошедшими с ума. Измученная Джулия садится на своё кресло. Все входят в зал. Но Андреа Сольдини быстрее всех и бежит прямо к Алессандро.
– Это то, о чём я думаю? Скажи, что это то, о чём я думаю.
Алессандро подтверждает глазами, головой, всем.
– Да! Да! Да!
– Да что ты!!! – и они все вместе начинают танцевать. Андреа прыгает вокруг своей оси, словно репетируя странный мексиканский танец, глупая пародия финального танца Брюса Уиллиса в «Последнем бойскауте». Затем он танцует рядом с Алессандро.
– Скажи мне только одну вещь... ты ведь не обиделся на бутылку шампанского, правда?
– Обиделся? Благодаря именно твоему подарку мы победили!
И они все продолжают танцевать дальше, весёлые, неистовые, усталые, безудержные, наконец расслабленные, оставляя всю напряжённость от работы.
Марчелло, Алессия, вся остальная его команда показываются в дверях. Они услышали крики. Алессия улыбается. Она всё поняла. Алессандро видит её издалека и подмигивает ей. Затем он поднимает вверх кулак в знак победы. Алессия смотрит на Марчелло и, даже не спросив его, входит в кабинет и подходит к Алессандро:
– Мои искренние поздравления. Уверена, у вас отлично получилось. Как всегда, как всё остальное.
Алессандро перестаёт танцевать, глубоко вздыхает, пытаясь восстановить дыхание.
– Поверь мне, на этот раз я не был уверен, что у меня получится.
– Ну, это и правда была сложная задача.
– Нет. Сложно было без тебя.
С мгновение они смотрят друг на друга. Затем обнимаются. Алессия остраняется и смотрит на него.
– Я могу всегда называть тебя шефом?
– Нет. Зови меня и дальше Алексом.
Марчелло, увидев эту сцену, удаляется, следуя за остальными членами своей команды.
103
Алессандро всё всем объясняет. Показывает им фотографии. Даёт кое-какие указания относительно следующих шагов. Затем идёт в свой кабинет и звонит Ники.
– Привет! Это сработало! Мы победили! Ты идеальная модель, естественная, совершенная! Ты – лицо ЛаЛуны... То есть, ты и есть ЛаЛуна!
На том конце Ники начинает смеяться.
– Серьёзно?
– Да. Мы стали танцевать, как сумасшедшие, как только пришёл ответ из Японии. Я уже поговорил с директором. Ты станешь лицом марки... во всём мире, – на какие-то доли секунды он останавливается. – Если захочешь, конечно.
– Конечно же, я хочу, любимый.
Алессандро замолкает на момент.
– Спасибо, Ники. Без тебя у меня ничего бы не получилось.
– Ещё чего. Наверняка ты бы немного опоздал, но всё равно бы всё получилось.
Алессандро улыбается.
– А ты чем занята?
– Ничем, побродила по дому голой, мне очень понравилось! Может, меня даже соседи увидели... но ты и сам это знаешь, мы с ними теперь друзья. Они даже в полицию не звонили. Потом я снова повалялась в постели, послушала музыку, поспала, снова проснулась... Искала тебя в постели, потом вспомнила, что ты уехал в офис. Тогда я сходила в душ, приготовила себе фруктовый салат, съела почти просроченный йогурт... и ответила на звонок.
– Хорошо. – Алессандро вдруг задумывается: – И ответила на зваонок?
– Я же пошутила... Но только потому, что никто не звонил...
– Дурочка. И ты ничего не повторила по учёбе?
– Ох, ты похож на мою мать!
– С завтрашнего дня я стану хуже твоей матери. Напоминаю, что у тебя выпускные экзамены, я буду с тобой всё время, как твоя тень, я заставлю тебя учиться. Я уже школу закончил. Теперь твоя очередь.
– Блин, а я-то надеялась на ещё одну поездку!
– После экзаменов.
– Но после экзаменов я уезжаю с Волнами.
– И когда вы вернётесь?
– Как только, так сразу... Что такое, не собираешься меня ждать? Эй, ведь эта победа не изменит тебя, не вскружит тебе голову этим международным успехом, нет?
– Успех ничего не значит, если тебе не с кем разделить его.
– Отлично, тогда раздели его со мной. А сейчас мне нужно ехать домой.
– Не подождёшь меня?
– Нет, не могу. Ты сказал столько всего красивого, что я хочу сохранить в себе всю эту ночь.
– Но...
– Ничего мне больше не говори, а то всё испортишь! – вешает она трубку.
Алессандро замирает, глядя на телефон. Ники и её магическое безумие. Ники и её юная красота. Ники и её сила, Ники и её поэзия. Ники и её свобода. Ники, жасминовая девчонка. Ники и ЛаЛуна. Затем он вспоминает, что должен дать другие указания для плакатов и рекламной кампании. Он начинает делать рабочие звонки. Но это неоспоримый факт. Ничего не происходит случайно. И даже успех может превратиться в проблему.
104
Позже. Алессандро смотрит на свои часы. Половина девятого вечера. Как же летит время... Когда тебе хорошо, когда ты счастлив, оно пролетает в одно мгновение. И наоборот, иногда оно и знать не хочет, как двигаться дальше. Ладно, хватит. Я сегодня переработал свою норму. К тому же, худшее уже позади. Мы победили, а самое главное – я остаюсь в Риме. Алессандро собирает свои бумаги, кладёт их в папку, а её – в свой портфель. Он выходит из своего кабинета, пересекает коридор. Прощается с каким-то коллегой, который всё ещё работает.
– Пока. Доброй ночи. Поздравляю, Алекс.
– Спасибо!
Он вызывает лифт. Тот приходит, Алессандро входит, жмёт на кнопку первого этажа. Но прежде, чем двери успевают закрыться, внутрь просовывается рука.
– Я тоже вниз.
Это Марчелло. Он входит в лифт и занимает своё место.
– Привет, – Алессандро снова жмёт на кнопку и двери закрываются.
– Ну, поздравляю, Алекс... Ты сделал это.
– Ага. Я даже не надеялся.
– Ох, не знаю, верить ли тебе... Ты всегда казался мне таким уверенным. Или ты просто пытался заставить меня поверить в это?
Алессандро смотрит на него. Конечно... Всегда нужно быть спокойными, уверенными, держать ситуацию под контролем. Даже когда у тебя земля уходит из-под ног. Он улыбается ему.
– Тебе решать, Марчелло.
– Я ждал такого ответа. Иногда работа – как партия в покер. Или у тебя есть карты, или ты заставляешь других думать, будто они у тебя есть. Самое важное – уметь блефовать.
– Ага, или всё делать наоборот и притворяться, что у тебя нет хороших карт. Это и есть настоящий покер.
– Да, тебе очень повезло.
– Нет, мне жаль, Марчелло. Но везением называют успехи других. Я сменил карты и выиграл партию. Мне не везло, это сделал я сам.
– Знаешь, я прочитал одну очень красивую фразу Симона Боливара: «Искусство победы познаётся поражениях».
– А я – Черчилля: «Успех – это движение от неудачи к неудаче без потери энтузиазма». Ты кажешься мне молодым и всё ещё не растерявшим свой энтузиазм.
Марчелло хранит молчание. Затем смотрит на него и улыбается.
– Ты прав. Ты сделал всё сам и выиграл эту партию. Но, возможно, я выиграл другие. Я уезжаю в Лугано. К тому же, Рим дал мне столько, сколько мог дать. И всё, что у меня здесь было, начинает мне надоедать.
Они приезжают на первый этаж и двери лифта открываются. Алессандро протягивает руки вперёд, стараясь выйти первым.
– Как странно: я, когда проигрываю в футболе, всегда думаю, что это остальные не шевелятся. Проблема в том, что и остальные думают то же самое обо мне. На самом деле, всё совсем не так. «Иногда победитель – это просто мечтатель, который никогда не сдавался». Джим Моррисон. До встречи, Марчелло.
Алессандро уходит. Улыбаясь и оставляя его позади себя с меньшим количеством прожитых лет за спиной и на одно поражение больше.
105
Последующие дни наполнены радостью. Это счастье, которое заставляет почувствовать баланс жизни, чувствовать себя спокойными, не искать большего.
Алессандро и Ники учатся вместе, читают книги, обсуждают, анализируют. Алессандро вдруг оказывается в школе и понимает, что не помнит ничего из того, что так упорно изучал в юности. Затем он спрашивает её и удивляется.
– Значит, это была правда, когда ты говорила, что сидишь дома и занимаешься.
– Ну, конечно! Я тоже хочу быть взрослой.
– Как я?
– Да, как когда ты падаешь с дерева...
Они смеются и шутят, теряются в сексе и вновь находятся в любви.
Сидя на диване, он работает за ноутбуком, она с маркером, что-то подчёркивая...
Спокойные ужины и музыка. Алессандро идёт к музыкальному центру и ставит балладу номер один соль-минор опус 23 Фредерика Шопена. Ники идёт, убирает диск и ставит Бейонсе. Алессандро возвращается из кабинета и вновь ставит классику. Ники снова ставит Бейонсе. В конце концов, они встречаются перед музыкальным центром, чтобы примириться.
– Ладно, Ники, не будем спорить. Сделаем вот что: послушаем это, – он ставит Transfiguration Генри Джекмана.
– Эх, ну что древность, Алекс... Похоже на то, что ты всё время слушаешь... на Баха?
А потом DVD, фильм, который они пропустили, или уже смотрели, но не вместе, но который всё равно нравится им обоим. «Гладиатор», «Свидание на одну ночь», «Ноттинг Хилл», «Трудности перевода», «Знакомьтесь, Джо Блэк», а ещё «Таксист», «Последнее танго в Париже», «Близость» и «Красотка». От великого до смешного. И не нужен определённый порядок.
Потом забавный коктейль, безумный десерт, новый придуманный ими салат... цикорий, кукуруза, фуа-гра, орехи, бальзамический уксус. И ещё один, более сумасшедший, с кусочками сицилийских апельсинов, изюмом, укропом и листьями салата. Вместе с охлаждённым вином – случайно выбранным совиньоном, которое они поставили на час в холодильник, и теперь оно идеальное, как часы любви. И каждая прошедшая секунда – это поцелуй, который указывает на время, это заметка, чтобы запомнить, что это мгновение не потеряно.
Учёба по ночам, дни, проведённые с подругами, пока он занимается кампанией в офисе. Потом они обедают в Пантеоне, говоря по-английски, как двое молодых туристов, которым любопытен Рим, но у которых нет времени на музеи, памятники и церкви. Но у них нет ни малейших сомнений касательно этого вопроса: «Извините, так вы меня любите или нет?»
– Теперь мне нужно позаниматься.
– А мне нужно работать, – и они начинают смеяться, словно говоря: «Не знаю как, но я застрял в этом».
106
Тот же самый день.
Как летняя буря, как порыв ветра в скучающей Остии. Как будильник рано утром в воскресенье, когда ты наконец можешь выспаться, потому что у тебя нет никаких планов, а тебя кто-то будит. Вот такой день.
– Где ты, Алекс?
– Дома.
– У тебя есть время, чтобы приехать в центр?
– Нет... я уже опаздываю. Мне нужно доставить последние эскизы для плакатов.
– Всё равно, даже работая, ты проводишь время со мной, – смеётся Ники.
– Конечно.
– Эй... ты какой-то странный.
– Просто я опаздываю.
– Окей, а я здесь с подружками. Но этой ночью мне придётся остаться дома, потому что сегодня мамин день рождения.
– Ладно, потом поговорим.
Алессандро закрывает свой мобильный телефон. Делает глубокий выдох. Глубочайший. Как бы ему хотелось, чтобы это никогда не заканчивалось, чтобы унесло его далеко. Как шарик, который улетает из рук ребёнка перед церковью и улетает в небо. И от этого становится грустно. Затем он поворачивается к ней.
– Зачем ты пришла?
Элена стоит посреди гостиной, опустив руки. На ней светло-синяя юбка, жакет в тон. В руках у неё красивая сумочка, последняя модель. Луи Вюиттон. Белая, с маленькими цветными буковками. Она теребит ручку, проводит по ней своими короткими ногтями, крашенными в белый. Она немного загоревшая. Лёгкий макияж заставляет её глаза казаться зелёными, а её недавно подстриженные каскадом волосы спадают ей на плечи.
– Ты не хотел видеть меня?
– Я хотел получить хотя бы поздравление на свой день рождения.
Элена ставит сумочку на стол и садится на диван напротив него.
– Мне показалось, что звонить тебе в такой день было бы одной из тех вещей, которые делают под давлением. Одной из тех вещей, которые делают пары, у которых не хватает смелости забыть друг о друге.
Алессандро вскидывает голову.
– И ты набралась смелости?
– Нет. Именно это я сейчас и поняла. Я соскучилась по тебе.
Алессандро ничего не говорит.
– Я всё ещё скучаю, даже сейчас.
– Ну, вот я и здесь.
– Ты далеко.
Элена поднимается и садится рядом с ним.
– Прошло слишком мало времени, чтобы мы могли перестать быть близкими людьми.
– Я рядом, я здесь.
– Ты далеко.
Алессандро встаёт с дивана и начинает шагать по гостиной.
– Почему ты исчезла?
– Ты меня напугал.
Алессандро поворачивается к ней.
– Я тебя напугал? И чем же это?
– Ты предложил мне стать твоей женой.
– И этим я тебя напугал? Это должно было тебе понравиться, осчастливить тебя. Всем женщинам хочется, чтобы любимый мужчина сказал им эти слова.
– Я не все женщины, – Элена встаёт и подходит к нему. Алессандро отворачивается от неё.
Элена обнимает его сзади.
– А ты не скучал по мне?
Она кладёт голову на его плечо. Алессандро закрывает глаза, вдыхает запах её духов. White Musk. Она медленно движется, поворачивает его к себе легонько. Затем обхватывает его как змея, ослепляет и оглушает. Элена целует его в шею.
– Как ты можешь забыть нашу любовь, наш смех, наши выходные, наши ужины, наши праздники?.. Тысячи вещей, которые мы друг другу доверяли, которые обещали. Всё, о чём мы мечтали.
И Алессандро закрывает глаза, а она обнимает его ещё сильнее. И в одно мгновение оживают все эти моменты, как в фильме. Со своим саундтреком. С её улыбкой. С их выходами в свет, выходными на пляже, ночными возвращениями домой на машине, когда она засыпала... а он любил её. Алессандро снова улыбается.
Тогда Элена обнимает его с ещё большей силой, притягивает его руками, как ремнём, она просовывает их под его пиджак. Заставляет его повернуться к себе лицом. Алессандро открывает глаза. Они блестят. И он смотрит на неё.
– Почему ты ушла?..
– Не думай о вчерашнем дне. Я вернулась, – улыбается Элена. – И мой ответ – да.
107
Спустя день. Самый сложный день.
Алессандро стоит на углу неподалёку от дома Ники. Отправляет сообщение с мобильного и ждёт ответа. Он приходит через несколько секунд, быстро, как всегда. Чуть позже видит в зеркало заднего виденья, как она выходит. Ники смотрит вокруг себя, направо, налево, затем видит машину Алессандро и бежит к нему, весёлая, как всегда. Может быть, даже веселей, чем всегда. У Алессандро сжимается сердце. Он закрывает глаза. И когда он снова открывает их, Ники уже здесь. Она открывает дверь и залезает в Мерседес.
– Привет! – она налетает на него, встряхивает его с энтузиазмом, целует его.
Алессандро улыбается. Но эта улыбка отличается от нормальной. Умиротворённая. Спокойная. Чтобы не потерять контроль над ситуацией.
– Куда ты пропал вчера? Я тебя целый день искала. Твой мобильный был выключен.
Алессандро пытается не смотреть на неё.
– Ты и понятия не имеешь о моей работе. Мобильный сел, отключился сам, а я даже не заметил... – и тогда он смотрит на неё. Снова пытается улыбнуться, но у него не получается.
Ники понимает это. Она отстраняется от него. Устраивается удобнее в своём кресле. Неожиданно серьёзная.
– Что случилось, Алекс?
– Ничего, ничего не случилось. Я подумал о нашей истории. С того момента, как мы встретились, до сегодняшнего дня.
– Что-то было не так? Тебе не было хорошо? Скажи, в чём я ошиблась.
– Ты ни в чём не ошиблась.
– Тогда?..
– Вся эта ситуация – сплошная ошибка.
– Ты всё время паришься об этой проблеме с возрастом, с разницей... Я знала, что рано или поздно ты к этому вернёшься. Так что я и к этому подготовилась, – Ники достаёт листочек из кармана брюк: – Так вот... Я поняла, что списка пар, в которых мужчина старше жены, тебе будет недостаточно, так что я принесла тебе другой, в котором мужчины на достаточное количество лет младше своих жён. Откроем... Мелани Гриффит и Антонио Бандерас, Джоан Коллинз и Перси Гибсон, Мадонна и Гай Риччи, Деми Мур и Эштон Катчер, Гвинет Пэлтроу и Крис Мартин... и у них всё хорошо, у всех них... Никто из них не видит в этом ошибку.
– Может, это я ошибся.
– Ну в чём ты ошибся? Боишься, что у нас ничего не получится? Тогда давай постараемся, хорошо? На самом деле, мы уже стараемся. Не каркай! Ты сам говорил это миллион раз... поживём – увидим. Что с тобой, будешь спорить со своим Лучио?
Алессандро улыбается.
– Нет, Ники, спорить не буду никогда, но это всего лишь песня.
– И что?
– То, что в жизни всё наоборот.
– Жизнь может быть красивее песни.
– Только когда тебе восемнадцать лет.
– Ты опять становишься занудой.
– Нет, Ники, серьёзно. Я провёл ночь, раздумывая над этим. Это не может хорошо закончиться. Я тебе уже всё сказал, не усложняй.
Ники молча смотрит на него.
– Я показала тебе, что такое любовь, и ты пошёл со мной на это, ради всего и против всех. Ты не можешь говорить мне такое. Ты ужасно поступаешь. Такое заканчивается, только когда есть причина для разрыва, серьёзный повод. У тебя есть серьёзный повод?
Алессандро смотрит на неё. Он хотел бы сказать что-то ещё. Но он не способен на это.
– Нет, нет у меня серьёзных поводов. Но также нет ни одного, чтобы оставаться с тобой.
Тишина. Ники смотрит на него. Это как если бы мир вдруг обрушился на неё.
– Серьёзно? Серьёзно, нет ни одного?
Алессандро хранит молчание.
– Ну, так это и есть самый серьёзный повод.
Ники вылезает из Мерседеса, удаляется, не обернувшись, и резко исчезает из виду, так же, как и появилась. Тишина. Немного тишины. И это горе. То, о чём он не сказал. И тогда эта тишина кажется страшным рёвом. Алессандро заводится и уезжает.
Ники шагает дальше. Но чувствует она, будто умирает. Она не в силах вернуть назад слёзы, которые начинают быстро стекать из глаз. Ей бы хотелось не плакать, но она не может избежать этого. У неё не получается. И улица кажется тихой. Всё кажется тихим. Слишком тихим. Часть её сердца словно отключилась. Вдруг внутри неё открывается огромная дыра. И далёкое эхо его голоса, его смеха, его слов, весёлых моментов, страстей, желаний и мечт. Пуф. Всё исчезло в одно мгновение. Больше ничего. Только одна фраза: «У меня нет серьёзного повода оставаться с тобой». Выстрел. Взлетающая утка и выстрел винтовки. Хрупкое стекло и внезапный бросок камня. Ребёнок падает с велосипеда на руки и раздирает их. Боль. Вот она. По его вине. Из-за желания быть рядом с бухгалтером в чувствах, бухгалтером в любви, отличным коммерсантом, который может сэкономить, просто улыбнувшись. Как грустно. Был ли он тем мужчиной, которого я любила? Ники подходит к дверям своего дома. Открывает их и заходит. Идёт по коридору, как безжизненный новообращённый зомби.
Симона выходит из кухни. Она несёт поднос с пастой на стол.
– А вот и ты, куда ты пропала? Давай, идём, пора есть, мы все уже за столом.
– Прости, мама, у меня живот болит... – она ныряет в свою комнату, закрывает дверь и падает на кровать. Обнимает подушку. Плачет. К счастью, мать видела её только со спины, в ином случае она бы сразу поняла, в чём на самом деле пролема. Боль от любви. И её не вылечить просто так. Не помогут лекарства. Никакие другие средства. Неизвестно, когда всё пройдёт. Даже неизвестно, насколько сильна боль. Только время лечит. Долгое время. Потому что насколько сильной была любовь, настолько же долгими будут страдания до того, как боль пройдёт. Это как в математике: прямая пропорциональность. Математика чувств. И, к несчастью, по этому предмету Ники теперь могла бы получить десятку.
108
Собрание Волн. Но они устроили бурю.
– Я же вам говорила... Он был слишком идеальным! Романтичный, мечтательный, щедрый, забавный... Вежливый всегда и со всеми. И каков результат! Должен был быть какой-то подвох.
Олли слезает с кровати своей матери, убеждённая в своей правоте.
Эрика и Дилетта отрицательно качают головами.
– Ну вот что ты говоришь? Почему ты думаешь, что больше всех разбираешься в этом?
– Потому что я это знаю.
– Ладно, но знаешь, если тебе что-то не нравится, это не значит, что это и в самом деле нехорошо.
– Конечно, не было ничего плохого, я не могу этого отрицать. А меня этот Алекс так и не убедил.
Ники сидит в кресле рядом с кроватью и закрывает лицо руками. Она разбита и безутешно следит за разговором своих подруг о своей истории любви. Она смотрит на Олли справа, потом на Дилетту и Эрику слева, и снова на Олли. Словно следит за теннисной партией на каком-то мировом чемпионате... Только единственная теннисистка, которую обыграли, – это она сама.
Олли садится на кровать и скрещивает ноги.
– От чего вы отталкиваетесь? Вот он был таким влюблённым, а затем... Пуф, он вдруг исчезает! Вам не кажется это странным? Без причин, безо всяких «потому что», ничего... А я скажу вам, почему... Или у него есть другая, или, того хуже, его бывшая вернулась! И вы не представляете, как бы мне хотелось ошибаться.
Дилетта встаёт на ноги.
– Чтоб ты знала, я уверена, что ты ошибаешься!
Олли начинает смеяться.
– Да, конечно, как иначе. И это говоришь мне ты, та, что ещё ни с кем не побывала в постели.
– А это тут причём? Если бы я переспала с кем-нибудь, то что – лучше понимала бы мужчин?
– Ну, как минимум, стала бы ориентироваться в них. Это очень просто, правда? Ты диктуешь приговор, даже не попробовав продукт. К примеру, Ники, прости, что спрашиваю тебя, но каким у вас с ним был секс?
Ники горько улыбается.
– Для меня... Совершенным, великолепным, волшебным, нереальным... Не знаю, не могу найти лучших слов, чтобы вы поняли. Это был сон.
– Видишь? У него другая.
– Что ты говоришь? Накаркаешь.
– Слушайте, мы можем обсуждать это и дальше до самых экзаменов. Нет решения.
Ники кивает головой.
– Ты права. Думаю, единственный верный ответ нам может дать только он.
В этот самый момент открывается дверь комнаты.
– Олли! Что вы здесь делаете?
Олли поднимается с кровати, не выказывая никакого удивления.
– Мама, возможно, ты забыла, что у нас в этом году выпускные экзамены, – она улыбается подругам: – Мы тут занимались.
– И вы должны делать это именно в моей спальне?
– Нам здесь хорошо заниматься исследованиями, – шёпотом она добавляет для своих подружек: – …врага. – Они выходят, таща за собой Ники, пихая её, пытаясь заставить её смеяться, вежливо и с улыбкой прощаясь с матерью Олли, готовые вновь бросить вызов миру.
109
Проходят минуты. Проходят часы. Проходит новый день. Она всё прочитала. И сделала всё. Но убежать от собственного молчания оказывается очень трудно. Эту идею высказал один японец: ты можешь сбежать от шума реки и ветра в листьях, но настоящий шум внутри тебя самого. К тому же, Ники заинтересована в познании этой материи. А вот в математике чувств, наоборот, ей хотелось бы перестать разбираться. Поэтому она стучит в дверь.
– Войдите!
– Привет, Андреа.
– Ники! Какой сюрприз! Плакаты ещё не готовы. Ты превратилась в очень хорошо оплачиваемую модель! Станешь знаменитой во всём мире!
Ники смотрит на него и качает головой. Ага, но я не известна мужчине, которого люблю. Ей бы хотелось сказать это, но она промолчала. Вместо этого она улыбается.
– Дурак! Не знаешь, где Алекс? Его секретарша мне сказала, что его нет в кабинете.
– Нет. Кажется, он куда-то вышел. Наверняка сидит в баре напротив. Не знаю.
– Окей, спасибо, до скорого.
Андреа Сольдини смотрит на Ники, которая вызывает лифт. Бедненькая, она бросается под поезд, когда Алекс сидит как раз в баре внизу. Но Андреа Сольдини знает намного больше. Только вот в некоторых случаях он превращается в дурака.
Ники выходит из здания и идёт по тротуару. На другой стороне улицы она видит припаркованный Мерседес. Так, машина здесь. Значит, он и правда в баре. Ники подходит к окну и заглядывает внутрь.
За последним столиком в глубине со своим стаканом сока сидит Алессандро. Она видит, как он весело болтает и улыбается девушке, сидящей напротив него. Временами он гладит её руку.
– Ты не понимаешь? Они прямо сейчас хотят дать мне новый проект, и я не могу отказаться.
– Но мы же сказали Мерини, что поедем с ними на отдых.
– Я знаю, но, может быть, не в первую, а в последнюю неделю июля. А если нет, то перенесём на август! – и тут Алессандро видит её. Она отражается в зеркале у барной стойки. Он извиняется. – Прости, но мне нужно выйти на минутку и кое-что сделать.
– Иди, иди, а я пока сделаю телефонный звонок, – Элена ничего не заметила.