Текст книги "Хей, Осман!"
Автор книги: Фаина Гримберг
Жанр:
Историческая проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 36 страниц)
– Открой лицо и смотри на меня! – произнёс старик нарочито сердито. Но ясно было, что на самом деле он не настолько сердит на своего внезапного гостя. – Я ведь ещё не ответил на твой вопрос. Эта похлёбка из петушьих яичек не запретна для правоверных...
– А оливки?
– Оливки также...
– А то, что я сидел с ними вместе на их седалищах высоких, – спустив ноги вниз, – это очень большой грех?
– Нет, не очень! Но впредь не трапезуй с иноверными, если нет особой нужды. Многие сходны с тобою в этом – каются в совершении мелких грехов, а меж тем вершат воистину великий грех – не думают со всею серьёзностью об Аллахе!..
– Отец мой истинный! Завтра я прикажу моим людям разрушить обиталище неверных и убить их всех! Ведь это постыдно, когда неверные устраивают роскошный храм, а рядом ютится деревянная мечеть; служители храма неверных живут в прекрасном жилище, а ты, имам, служитель Аллаха, прозябаешь в этой лачуге!..
– Эх ты, петух с неотрезанными яичками! – Старик рассмеялся. – Много нужно тебе смирять свою горячность! Много ты петушишься и горячишься!.. А знаешь ли ты слова Корана о вере? Что ты должен сказать иноверным? Что у тебя своя вера, а у них – своя!..
– Но я так и говорил им!..
– А для чего же ты собрался жечь их дом и убивать их? Или они оскорбили Аллаха поносными словами, речами, поносящими правую веру?
– Нет, этого не было, хотя свою веру они похваляли...
– А ты небось захотел выслушать их рассказы об их вере, и выслушивал с охотой?!
– Увы, отец моей души! Я должен каяться...
– Кайся. А их не тронь! Ты виновен, а не они! Ты пришёл к ним, ты просил их, чтобы они рассказали тебе об их вере. Они всего лишь принуждены были исполнить долг гостеприимства. Если бы иноверный путник постучался в двери моего дома, я бы также не прогнал его. А если бы он спрашивал меня о моей вере, я бы просвещал его... Нет, это ты провинился, а они ни в чём не виновны!..
– И всё же, как терпит султан иноверные храмы на своей земле?
– Султан! Были прежде султаны сельджуков! А ныне какие у нас султаны! Наместники монголов, прихвостни Газан-Хана! А монголам что? Они готовы даровать свои милости жрецам любой веры, даже проклятым многобожникам-язычникам, лишь бы те молились о благополучии и процветании монгольских правителей!..
Осман призадумался. Затем начал говорить, по-прежнему с некоторой робостью:
– Но, отец души моей! Мне верится, что мои потомки создадут великую державу в этих землях! И я верю, что без воли Аллаха подобная вера в будущность великую моего рода не укрепилась бы в моём сердце! И в обиталище неверных мне было ещё знамение! Один из монахов служил в беседе моей с неверными толмачом. И вдруг он заговорил о море, о кораблях на наречии тюрок! Быть может, мы, народ пастбищ, сделаемся в будущем великим народом морей?..
– Кто может знать в точности волю Аллаха! Быть может, и сделаются твои потомки великими, но к чему ты говоришь мне об этом?! По мне последний носильщик – хамал на городском базаре лучше самого великого правителя, если хамал этот исполняет свято заветы священные нашей веры, а правитель склоняется к обычаям и словам иноверных!..
– Но ведь в такой великой державе будет много разных вер! И надобно будет, чтобы все обретались в согласии, в мире!..
– К чему мне такая держава, где вера в Аллаха будет обретаться в одном ряду с верой неправой в божественность ложную пророка Исы?! Я не желаю в такой державе проводить свои дни! Ты или забыл слова Корана, или не знаешь их:
«Не женитесь на многобожницах, покамест они не уверуют: конечно, верующая рабыня лучше многобожницы, хотя бы она и восторгала вас. И не выдавайте замуж за многобожников, покамест они не уверуют: конечно, верующий раб – лучше многобожника, хотя бы он и восторгал вас»[199]199
...восторгал вас. – Коран. Сура «Корова». Перевод И.Ю. Крачковского.
[Закрыть].
– Я знаю эти слова!.. Но ведь христиане – не многобожники, а люди Писания... – Осман наклонил голову, ожидая вспышки гнева. И вспышка эта последовала без промедления.
– Ты! – Старик сжал тёмный кулачок. – Ты едва просвещён в правой вере, а уже толкуешь, смеешь толковать слова Корана! Есть и были толковщики получше тебя, знай! То, что о многобожниках, то же и о неверных, но людях Писания! Так мы толкуем!
– Но разве не может быть много токований? Святые слова Корана – одни для всех, кто преклонит свой слух к ним, они – единственные! Но ведь толковать их возможно различно. И никто ведь не может знать, какое толкование – верно!..
– А ты, я вижу, спорщик ещё похуже, похлеще моего сына! Вот все вы молодые таковы! Да полно! Сколько раз перечитал ты Коран?..
– Ни разу, отец мой истинный! Смиренно каюсь, но никогда не читал я Коран! Я знаю, что такое буквы, они сходны с узорами красивыми, но я не умею читать!..
Старый имам замолчал. Затем воздел руки кверху и что-то неслышно шептал, шевеля старческими губами, бледными и сморщенными. И произнёс вслух серьёзно, но тихим голосом:
– Я в который раз убеждаюсь в том, что человеку никогда не постичь волю Аллаха! Только что я сурово наставлял тебя и бранил. А теперь вижу, как умудрил тебя, простеца, не ведающего света грамоты, наш Аллах! Нет, не без его воли ты попал сначала в обиталище неверных, и лишь после этого – в мою лачугу! Это и вправду возможно истолковать как знамение свыше! И быть может, по воле Аллаха, милостивого и милосердного, возникнет и та великая держава с многими верами, о которой ты говорил!..
– Но правая вера, вера в Аллаха будет самой важной и почитаемой в этой державе грядущей! – поспешно вставил гость.
– Пусть исполнится воля Аллаха!..
– Отец мой! Я осмеливаюсь полагать, что Аллах привёл меня к тебе, чтобы наставить в правой вере! Прежде он показал мне веру неверных в её блеске, в словах её служителей. А после этого я по воле Аллаха постучался в твой бедный дом. Аллах желал показать мне, что не всё блестящее, манящее нас, является золотом и драгоценными камнями. Истина сияет и в бедности!.. И быть может, в бедности сияет истина более, нежели неправда – во дворцах!..
Старик снова улыбнулся.
– Вот мы с тобою завершили нашу трапезу. Время алтем-намаза – вечерней молитвы давно миновало. Я уже молился, как раз перед твоим приходом! И близится время утренней молитвы. Скоро наш азанчи прокричит с минарета призыв для всех правоверных селения. Сегодня для тебя наступит великое утро! Ты в первый раз в своей жизни будешь молиться, как положено по нашим обычаям! Я наставлю тебя!..
Старик убирал остатки ужина и продолжил говорить с гостем. Теперь он почувствовал, что его долг – наставить юношу!..
– Прежде всего я хочу сказать тебе, – начал старик с важностью. – Я хочу сказать тебе о началах нашей веры. Вера наша ниспослана была Аллахом великому пророку Мухаммаду...
– Но разве возможно увидеть Аллаха? Или это было дано великому Пророку, это видение?
– Разумный вопрос! Нет, Аллаха увидеть нельзя, это верно. Аллах послал к Мухаммаду одного из своих старших ангелов, Джебраила!..[200]200
...Джебраила!.. – Имеется в виду архангел Гавриил; кстати, он возвестил Богоматери грядущее рождение Иисуса Христа.
[Закрыть]
– Я знаю ещё одного старшего ангела, Микаила, предводителя небесного воинства. Но скажи мне, отец моей невежественной души, просвети меня: верят ли христиане в Джебраила? Я знаю, что они верят в Микаила, в его честь они построили тот монастырь, где я был принят как гость...
– С тобою не так легко говорить! Но, должно быть, таково одно из испытаний, посылаемых мне Аллахом! Да, христиане верят и в могущество Микаила, и в святость Джебраила!..
– Выходит, мы все верим в одно и то же?
– Нет! Они не верят в нашего великого Пророка; не верят в то, что Аллах ниспослал Пророку великие слова! Вместо этого верят они в учение ложное, подобное сказкам многобожников! Они клевещут на Аллаха и на ангела Джебраила! Они уверяют, будто Аллах послал Джебраила к женщине Марьям и ангел возвестил ей, что сын, которого она носила тогда под сердцем, – сын Господа!..
– Я знаю, что это ложь, и ложь немыслимая!..
– Ты должен осознать всю глубину лживости подобного утверждения!
– Да, я осознаю; особенно теперь, когда ты просвещаешь меня мудрыми словами!..
– Я должен также сказать тебе, что и между правоверными возможно по воле Аллаха отсутствие единения. Ты сейчас видишь перед собой суннита-ханифита. Мы основываем нашу веру на подлинных словах Пророка Мухаммада, которые он произносил в виде советов, повелений, притч и назидательных рассказов в священных городах, Мекке и Медине. Шииты также являются правоверными; но наша вера более чиста; ибо они свою веру основывают на поучениях и наставлениях, которые произносились зятьями Мухаммада... Коран же есть книга слов Пророка Мухаммада, а не слов, произнесённых его зятьями!..[201]201
...его зятьями... – Речь идет об основных направлениях ислама.
[Закрыть]
– Но, стало быть, Мухаммад имел жену и дочерей, если у него были и зятья?
– Отчего бы ему и не иметь жену и дочерей? И запомни для начала: при произнесении имени Посланника Аллаха – Мухаммада, необходимо прибавлять: Да благословит Его Аллах и приветствует Его!..
Осман, однако, заметил, что сам старик забывает, упоминая имя Пророка, прибавлять положенные слова. Но тотчас подумал Осман:
«Аллах привёл меня в дом этого благочестивого старца не для того, чтобы я злорадствовал над погрешностями, невольно допускаемыми старым человеком! Аллах прощает ему погрешности, я это чувствую. И у меня не может быть права кичиться тем, что я эти погрешности могу заметить!»
И подумав такое, Осман попросил кротко:
– Расскажи мне, отец мой, о Мухаммаде, да благословит Его Аллах и приветствует Его!
– Воистину ночь радостного просвещения сегодня! – Лицо старика просияло. – Душа твоя, Осман, мой гость, сама тянется к свету правой веры после того, как узрела тьму веры неправой!.. Мухаммад, да благословит Его Аллах и приветствует Его, родился в городе, именуемом Мекка. Наш Пророк принадлежал по рождению своему к хорошему роду, отца его звали Абдуллахом, а мать – Аминой, они происходили из племени курейш, но скоро покинули этот мир. Сирота был воспитан своим дядей, братом отца. В возрасте двадцати пяти лет Мухаммад, да благословит Его Аллах и да приветствует Его, сделался в Мекке человеком почитаемым всеми горожанами. Почтенная вдова по имени Хадиджа передала в его руки дела своей торговли. Вскоре Пророк сочетался с ней браком. Ей было уже сорок лет, однако Господь благословил их потомством, шестью дочерьми, одна из которых, Фатьма, стала продолжательницей рода Пророка. Мухаммад прожил с Хадиджей в любви и согласии двадцать пять лет. Она первой уверовала в Него как в Пророка и за это почитаема правоверными!
В сорок лет Мухаммаду открылась истина правой веры, когда Он уединился в пещере Хира близ Мекки. Там являлись Мухаммаду ангелы. И свет правой веры восприняли от него прежде всего близкие Его. Но многие не хотели верить и гнали Его. И он ушёл в город Ясриб, который с той поры именуется Мединой – городом Пророка. Но противники Мухаммада, да благословит Его Аллах и приветствует Его, были посрамлены и в память о нём правоверные совершают ежегодное паломничество на его родину, в Мекку!..
– И ты совершил такое паломничество?
– Да! И много тягот испытал в пути, был ограблен разбойниками, был в плену у неверных. Но и был вознаграждён, душа моя возрадовалась в святом месте! Это было в дни молодости моей!
– А могу ли я совершить паломничество?
– Разумеется! Это необходимо!
– Но я понял, что ты совершил паломничество всего один раз в твоей жизни!
– Путь в святые места тяжёл. Не у каждого хватит сил одолеть этот путь!..
Осман молчал задумчиво.
– Ты должен узнать молитвы и молиться, как положено. Ты должен узнать и праздники правой веры!
– Расскажи мне, просвети меня! – проговорил с жаром молодой гость.
– Ты и твои потомки, и твои подданные, люди правой веры; все вы должны праздновать святые праздники. Прежде всего – Аль – Ми’арадж – день, когда волею Аллаха Мухаммад вознёсся к Его престолу ещё при жизни своей, а затем вернулся на землю. А в месяц Рамадан, когда впервые был осенён Мухаммад откровением Аллаха, следует поститься. Всем следует поститься, предаваться благочестивым размышлениям и читать святую книгу Коран, если, конечно, они умеют читать! – Старый имам улыбнулся. – Аллах не знает границ в своём милосердии, поэтому от поста освобождены дети, больные люди, женщины в тягости, путники, а также и воины, когда идёт война... А в честь завершения поста устраивается большой праздник. Это Курбан-байрам, а на языке арабов, соотечественников и единоплеменников Пророка этот праздник называется ‘Ид Аль-Адха. И не следует также забывать о том, что в 27-ое число месяца Рамадан происходит ночь решения судьбы – Лейлят Аль-Кадр. В эту ночь было начато ниспослание Корана Пророку. Каждый год в эту ночь Аллах принимает решение о судьбе каждого человека. Эту ночь следует проводить в мечети, произнося в молитве свои пожелания. Аллах услышит, о чём ты просишь, и если ты не просишь о дурном и противном правой вере, Аллах исполнит твои желания... Но ты запомни: не тебе решать, какие твои желания угодны Аллаху!.. А мы ведь с тобой согрешили, потому что пропустили полуночную молитву и ночную молитву-витр. Но пусть будет на мне этот грех! Должно быть, Аллах простит меня. Я чувствую, что встреча с тобой – самая важная в моей жизни!..
– Я знаю, что надо молиться пять раз!
– А какими молитвами, ты знаешь?
– Нет, отец!
– Тогда я назову их тебе! Утренняя молитва совершается между рассветом и восходом солнца; полуденная – в полдень, после того, как солнце пройдёт зенит; а послеполуденная молитва совершается на вечерней заре до захода солнца; а вечерняя молитва совершается тотчас после захода солнца; а полуночная – в полночь... А вот что в Коране говорится о молитвах, в суре «Худ»:
«Выстаивай молитву в обоих концах дня и в близких часах ночи. Поистине, добрые деяния удаляют дурные! Это – напоминание для помнящих!»[202]202
...для помнящих! – Перевод И.Ю. Крачковского.
[Закрыть]
– Когда же мы совершим утреннюю молитву?
– Я разбужу тебя. А сейчас приляг, поспи, тебе нужен отдых.
– Но прежде чем я лягу, покажи мне твой Коран!
И старый имам подвёл юношу к деревянной резной подставке. На подставке широкой раскрыта была большая книга с многими страницами. И страницы её были покрыты узором букв...
Осман смотрел во все глаза...
– Когда поедешь назад из Коньи, я подарю тебе этот Коран.
– Я хотел бы научиться читать!
– Это дело угодное Аллаху, но очень трудное! Долго надобно учиться. А ты ведь не богослов, не улем – толкователь Корана, ты – воин. Твоё дело – быть «гази» – воином за правую веру! Но если останется у тебя время свободное, учись чтению!
– Мои сыновья все будут уметь читать и писать. И не только на языке единоплеменников Пророка, но и на нашем, тюркском! Можно ведь читать и писать по-тюркски?
– Ты совсем как мой сын. Он тоже всё толкует, что, мол, надо читать и писать по-тюркски. А я думаю по старинке: священный язык у нас всего лишь один – язык нашего Пророка. Разве Мухаммад, да благословит Его Аллах и приветствует Его, говорил по-тюркски?! – Осман хотел, было, что-то возразить, но старик замахал на него обеими руками: – Нет, нет, не спорь! Довольно мне моих прений с сыном!.. Я для тебя пересказал слова Корана по-тюркски. Но я тебе говорю: следует молиться арабскими словами, на языке Пророка!..
И после этих речей старый имам подвёл гостя в угол, вынул из сундука одеяла и расстелил их.
– Ложись, – сказал старик. – Не так много времени остаётся у тебя для ночного отдыха. Скоро настанет время утренней молитвы!..
Старик приготовил постель и для себя. Оба легли. Старый имам вскоре уснул и похрапывал старчески. Но Осман всё не мог заснуть...
«За этот вечер и за эту ночь я пережил больше, нежели за всю мою предыдущую жизнь!.. Но я одно понял: никто за меня ничего не решит! Я сам должен чувствовать волю Аллаха! Но выслушивать следует многих. Выслушивать многих, затем замереть и почувствовать волю Аллаха. И тогда поступить сообразно своему чувствованию!..»
Осман закрыл глаза, сильно сжал веки. А сон не шёл...
«Что-то я должен сделать... сделать сейчас... Но что же?.. Что же я должен сделать? Аллах, я молюсь тебе неположенными словами; я молюсь не так, как следует по обряду!.. Но прости мне этот мой грех! Даруй мне прощение!.. Скажи мне, что я должен сделать сейчас? Я знаю, что я не должен сейчас спать!.. Скажи мне... Подай мне знак!..»
Усилием воли Осман прервал нить мыслей тревожных. Замер. Сосредоточился...
И вдруг его осенило!
Вскочил тихо. Подошёл на носках, словно таящееся дитя, к подставке деревянной, на которой раскрыт был Коран. Одно мгновение ещё не знал, что ему делать. Затем решительно встал на колени, сложил ладони у груди и стал кланяться святой книге... Раз, и другой, и третий... Теперь всё его существо занято было этим преклонением перед Кораном, все его мысли вдруг исчезли... Душа сделалась чиста...
Но вот слух юноши уловил шорох. Старик ворочался на своей постели. Осман кинулся к своему ложу, поспешно простёрся и притворился спящим... Но старый имам некоторое время постанывал, а после поднялся с кряхтением и пошёл во двор; по малой нужде, должно быть... Осман подождал. Теперь он чувствовал нетерпение. Он чувствовал, что ещё не окончено его поклонение святой книге, Корану...
Когда же воротится старик?..
Но вот слышны острому слуху юноши неровные шаги старческих ног... Старик возвратился со двора и снова лёг...
Осман ждал в нетерпении. Он перед сном разделся до рубахи и нижних штанов, но теперь ему вдруг сделалось так жарко, будто он был в меховой одежде. Наконец снова раздалось похрапыванье, старик уснул.
Тогда гость вновь приблизился к святой книге, встал вновь на колени и повторял вновь и вновь свои поклоны вместилищу священных слов!..
Но вот глаза юноши начали слипаться. Голова тяжелела... Однако он всё не ложился... А когда почуял, что забытье одолевает его, откачнулся, чтобы не упасть головой на страницы святой книги, и простёрся на полу, согнув руки и упёршись лбом в свои согнутые в локтях руки...
Ночью глубокой, уже близкой к рассвету, заколебался перед закрытыми в сонном забытье глазами Османа странный туман... Туман клубился, колебался, внезапно прорывался и открывал части прекрасных картин живых... Виделись на фоне голубого неба яркие колеблющиеся башни дворцов, развевались стяги, гремела парадная музыка, мчались какие-то чудные повозки... Толпы народа, одетого разнообразной пестротой причудливых материй, двигались на площадях, а вокруг широких площадей вздымались высокие стены... Смутный гул отдавался в ушах Османа... Во сне он пытался разглядеть явившиеся ему видения, но они колебались, мутнели, снова прояснялись внезапно... Во сне ему виделось, будто он приподнялся на локтях, и вглядывается, вглядывается...
И вдруг Осман услышал голос. Этот голос был самым странным, самым необычайным из всех голосов, слышанных когда бы то ни было Османом. И более никогда в своей жизни Осман не слышал этот голос!..
Этот голос был ясно, отчётливо слышен; и в то же самое время этот голос не был облечён в звуки человеческие. Этот голос был необычайно громок и необычайно тих. Этот голос звучал, казалось, всем на земле, но слышен был одному лишь Осману...
– Хей, Осман! – Голос заполнял слух юноши. – Ты почитаешь мои слова и преклоняешься перед ними! Мои слова – небесные слова. А в этом земном человеческом мире я одарю тебя и твоих потомков благоволением моим и любовью. Навеки! Покамест будет существовать мир людей, будут звучать о тебе и твоих потомках слова земные похвал и восхищения...
Этот голос, входя легко в Османов слух, доставлял неизъяснимое наслаждение; прекрасно было слышать его... Даже и без слов... Одно лишь неизъяснимо прекрасное звучание-незвучание доставляло радость, вызывало на лицо улыбку восторга...
– Ты... Аллах?.. – прошептал Осман во сне. И прошептал живее и громче: – Ты – сам Аллах?..
И неизъяснимый голос вновь заполнил Османов слух:
– Эвет! Это я... Я-а...
Голос исчез, истаял...
Осман мгновенно пробудился, глаза широко раскрылись... Он был бодр, будто проспал целую ночь спокойным сном... Он понял вдруг, что и старый имам, гостеприимный хозяин, также пробудился. Осман, сидя на полу, повернул голову. Встретился глазами с удивлённым взглядом старика, сидящего на постели...
– Ты не спал? – спросил старик. И в голосе его Осман уловил некоторую растерянность.
– Я спал, – Осман ведь, в сущности, говорил правду. Какое-то время он и вправду проспал.
– Ты сидишь на полу, подле святой книги!.. Аджеибшей! – Чудное дело! Странный сон я видел. Во сне явился мне голос самого Аллаха! И сказал мне голос о тебе: «Вот он, тот, кому я отдаю моё благоволение и мою любовь! Навеки».
Осман не мог забыть и свой сон; и теперь подумал, что и вправду случилось чудо! Хотел, было, тотчас рассказать старому имаму и свой сон... Однако вдруг понял, что нельзя рассказывать никому!.. И тогда лишь наклонил голову в ответ на слова старика...
– Кто знает, что случилось?! – восклицал старик. – Аллах билир! – Один Аллах это знает! Я понял, ты необыкновенный человек, и судьба твоя и потомков твоих необычайной будет! Аллах ярдымджын олсун! – Да поможет тебе Аллах!.. А теперь одевайся. Приходит время утренней молитвы!..
Старик принёс воду и всё поучал молодого гостя:
– Сейчас мы совершим с тобою вуду – малое омовение... – Старик полил гостю на руки из медного кувшина – ибрика... – Мы совершаем малое омовение – вуду, потому что мы не покрыты большой нечистотой – джанаба, мы не имели ночью дело с женщиной. Иначе нам следовало бы совершить большое очищение – гусль... Запомни слова Корана:
«...Когда встаёте на молитву, то мойте ваши лица и руки до локтей, обтирайте голову и ноги до щиколоток...»[203]203
Перевод И.Ю. Крачковского.
[Закрыть]
Но в пути может и не быть воды. На этот случай также существуют соответственные слова Корана:
«А если вы не чисты, то очищайтесь; и если вы больны, или в пути, или кто-нибудь из вас пришёл из отхожего места, или вы касались женщин и не найдёте воды, то омывайтесь хорошим песком, – обтирайте им свои лица и руки. Аллах не хочет устроить для вас тяготы, но только хочет очистить вас и чтобы завершить Свою милость к вам, – может быть, вы будете благодарны!...»[204]204
Перевод И.Ю. Крачковского.
[Закрыть]
Осман старательно и с умилением, охватившим душу, мылся, руководимый стариком-имамом. Юноша взрослый чувствовал себя, как может чувствовать дитя, исполняющее послушно мудрые, разумные указания большого, старшего; как дитя, ожидающее радостно за своё послушание достойной похвалы...
Старик постелил на полу два сиджаде – молитвенных коврика бахромчатых и начал молитвенный обряд. Осман смотрел на него и повторял все его движения, жесты, слова...
Стоя, они подняли руки кверху, поднесли большие пальцы рук своих к мочкам ушей и направили ладони в сторону Мекки, произнося при этом:
Аллáху áкбар. Аллаху
акбар.
Аллаху акбар, Аллаху
Акбар.
Ашхаду ан ля илха
йлля ллах,
Ашхаду ан ля иляха
илля ллах.
Ашхаду áнна Мухáммадар
расулу ллах
Ашхаду анна Мухаммадар
расулу ллах.
Хаййа ‘áля с-салáт,
Хаййа ‘аля с-салат.
Хаййа ‘аля ль-фалях,
Хаййа ‘аля ль-фалях.
Кад кáмат ас-салáт,
Кад камат ас-салат.
Аллаху акбар. Аллаху
акбар.
Ля иляха илля ллах[205]205
Перевод Икамат – начала утренней молитвы.
[Закрыть].
Аллах велик, Аллах велик, Аллах велик, Аллах велик! Свидетельствую, что нет Бога кроме Аллаха. Свидетельствую, что нет Бога, кроме Аллаха. Свидетельствую, что Мухаммад – посланник Аллаха. Свидетельствую, что Мухаммад – посланник Аллаха. Спешите к молитве! Спешите к молитве! Спешите к спасению! Спешите к спасению! Настало время молиться. Настало время молиться. Аллах велик, Аллах велик! Нет Бога, кроме Аллаха!
Затем старик и Осман положили правую руку на тыльную сторону левой руки, ниже пояса сложив руки, и произнесли:
После чего Осман начал повторять вслед за имамом суру «Аль-фатиха» – Открывающую:
Бисми ллахи р-рахмани р-рахим,
аль-хамду лиллахи
рабби ль-’алямина
р-рахмани р-рахима,
малики йоуми
д-дина!
ийяка на’абуду ва
ийяка наста’ыну
ихдина с-сырата
ль-мустакыма,
сырата ллязина
ан’амта алейхим
гейри
ль-магдуби ‘алейхим
ва ля д-далин.
Во имя Аллаха милостивого, милосердного!
Хвала Аллаху, Господу миров.
Милостивому, милосердному,
Владыке Судного дня!
Тебе мы поклоняемся и у Тебя одного просим помощи!
Веди нас праведным путём,
Стезей тех, коих Ты облагодетельствовал, – не тех,
на которых Ты разгневан, и – не заблудших![207]207
Перевод И.Ю. Крачковского.
[Закрыть]
Затем Осман повторил вслед за своим гостеприимным хозяином суру «Ан-Наср» – «Помощь», потому что после суры «Аль-фатиха» дозволялось прочесть любую короткую суру. И старик избрал суру «Помощь»:
Бисми ллахи р-рахмани
р-рахим
Иза джаа насру ллахи
ва ль-фатху
во раъэйта н-наса йадхулюна
фи дини ллахи афваджан
фа саббих бихамди
раббика фастагфирху
иннаху кяна таввабан.
Во имя Аллаха милостивого, милосердного!
Когда пришла помощь Аллаха и победа,
и ты увидел, как люди толпами и множествами входят
в правую веру Аллаха,
то восславь хвалой Господа твоего и проси у него прощения!
Поистине, Он – обращающийся![208]208
Перевод И.Ю. Крачковского.
[Закрыть]
Затем произнесли они:
Аллаху акбар,
Субхана рабби ль-’азым
Субхана рабби ль-’азым
Субхана рабби ль-’азым
Сáми’а ллаху лиман хамидаху
Раббана ляка ль-хамду
И произнесли два раза кряду:
Субхана рабби ль-а’аля
Субхана рабби ль-а’аля
Субхана рабби ль-а’аля
Аллаху акбар.
Аллах велик! Хвала Всевышнему и слава Ему! Хвала Всевышнему и слава Ему! Хвала Всевышнему и слава Ему! Услышит Аллах славящего Его. Владыка наш, слава Тебе! Аллах велик! Хвала Всевышнему, Владыке моему! Хвала Всевышнему, Владыке моему! Хвала Всевышнему, Владыке моему! Аллах велик![209]209
Завершение молитвы. Перевод И.Ю. Крачковского.
[Закрыть]
Так повторяли они, будучи в состоянии Ният – твёрдой душевной решимости повиноваться и подчиняться воле Аллаха через молитву, посредством коей молящийся несёт Аллаху свои помыслы и намерения, моля об их осуществлении.
Старик-имам и его гость совершили поясной поклон и, возлагая руки на колени выпрямленных ног, произнесли три раза кряду:
Аллаху акбар!
Субхана рабби ль-’азым.
И затем оба распрямились со словами:
– Сами’а Аллаху лиман хамидаху.
Затем они опустились на молитвенные коврики, касаясь коленями прежде рук и со словами:
– Аллаху акбар.
Затем коснулись ковриков лбом и трижды повторили:
– Сами’а Аллаху лиман хамидаху.
После чего они, со словами «Аллаху акбар», сели, поджав ноги; так, чтобы ягодицы упёрлись в пятки.
И вновь они касались лбом своих ковриков, и повторили «Аллаху акбар», и прочли три раза «Субхана рабби ль-а’аля».
И снова сели так, чтобы ягодицы упирались в пятки. И произнесли вновь суру «Аль-фатиха». И произнесли далее:
– Ат-тахиййáт ли ллахи ва с-салавáт ва т-таййибáт. Ассаляму ‘алéйка áййуха н-набиййу ва рахмáту ллахи ва баракáтуху. Ас-саляму алéйна ва ‘аля ‘абáди ллахи с-салехина. Ашхаду ан ля иляха илля ллаху ва ашхаду áнна Мухаммадан ‘абдуху ва расýлуху.
Молитвы, благие дела и восславление Аллаху. Мир Тебе, о мой Посланник, милость Аллаха и благословение Его. Мир нам и благочестивым рабам Аллаха. Свидетельствую, что нет Бога, кроме Аллаха. Свидетельствую, что Мухаммад – раб его и Посланник Его[210]210
Завершение молитвы. Перевод И.Ю. Крачковского.
[Закрыть].
И далее говорили:
– Аллахýмма салли ‘аля Мухáммадин ва ‘аля али Мухаммадин кяма саллéйта ‘аля Ибрахима ва ‘аля али Ибрахима. Иннака хамйдун маджйд. Аллахума бáрик ‘аля Мухаммадин ва ‘аля али Мухаммадин кяма барáкта ‘аля Ибрахима ва ‘аля али Ибрахима. Иннака хамйдун маджид.
О, Аллах! Благослови Мухаммада и народ Мухаммада, как Ты благословил Ибрахима и народ Ибрахима. Воистину, Ты достославен! О, Аллах! Ниспошли благословение Мухаммаду, как Ты ниспослал благословение Ибрахиму и народу Ибрахима. Воистину, Ты достославен![211]211
Завершение молитвы. Перевод И.Ю. Крачковского.
[Закрыть]
Затем они обратились к Аллаху со словами:
– Аллахýма салли ‘аля Мухаммадин ва ‘аля али Мухаммадин.
И направляли указательные пальцы своих рук в сторону Мекки.
Затем поворачивали головы направо и произнесли:
– Ас-саляму ‘алейкум ва рахмату ллахи.
Затем повернули головы налево и произнесли:
– Ас-саляму ‘алейкум ва рахмату ллахи.
И завершив молитву, они вкусили от простой трапезы.
Осман видел, что жена старого имама не показывается и не ест с ними. Он хотел спросить о ней, но передумал.
«Стало быть, так надо! Ведь жены и дочери Пророка тоже не показывали свои лица чужим».
Старик проводил Османа в мечеть. Беден, скромен был храм правоверных в сравнении с пышно убранным храмом неверных...
– Но истина веры – здесь, я знаю! – тихо произнёс Осман.
– И никогда не забывай! – строго сказал старый имам.
– Мои потомки воздвигнут прекрасные храмы для правоверных и украсят эти храмы богато.
– Самое важное, это чтобы благодать Божья не отлетала от храма! Возможно заботиться об украшении храмов, но более всего следует помнить о благодати...
– А храмы неверных будут стёрты с лица земли!
– Петух, ты петух! – Старый имам Потянулся рукою сморщенной и потрепал гостя по маковке. – Снова горячишься?! Пусть неверные молятся в своих храмах, у них – своя вера. А самый красивый их стольный храм в стольном городе Истанбуле мы обратим в нашу мечеть, самую большую мечеть!..
Горячность Османа погасла, сменилась доброй насмешливостью:
– Отец! Но ведь прежде, чем это преображение случится, Истанбул должен стать нашим городом. А у нас и вовсе никаких городов нет, мы на становищах живём, кочуем с пастбищ летних на зимние; и снова и снова повторяем этот путь. Городов у нас нет...
– А как же созидание великой державы? – лукаво прищурился старик.
Осман с улыбкой пожал плечами:
– Не знаю, когда это будет!
– А веришь? – Взгляд старого имама сделался цепким.
– Как не верить знамениям Аллаха! – серьёзно отвечал гость.
– Тогда всё будет, всё сделается!
– Да у нас и войска-то нет. Соберём отряды всадников и отбиваемся от врагов! Верю я безоглядно знамениям Аллаха, но я не знаю, как они сбудутся...
– Аллах знает! А ты живи, молись.
– Я запомнил всё, что ты рассказал и показал мне. Сейчас я помню всё это. Но боюсь, что со временем могу кое– что позабыть...
– Если позабудешь нечто, молись, как знаешь, обращай помыслы к Аллаху. Он простит, если ты будешь молиться не всеми положенными словами!..
– Я не всё понял из того, чему ты, отец, научил меня; не все слова были внятны мне...
– Что ж! И в этом нет страшного. Я и сам не всё понимаю. Самое важное – верить в Аллаха и молиться...
– Не забудь, отец, ты обещал подарить мне Коран, когда я буду возвращаться из Коньи!
– Я-то не позабуду, а вот ты... Захочешь ли вернуться в жилище бедного сельского имама после султанского дворца; захочешь ли помолиться в бедной сельской мечети после храмов Коньи?
– Не смейся надо мной! Ты и сам знаешь, я вернусь в это селение, в этот храм, в твой дом! Я намыслил кое-что, но расскажу тебе намысленное мною, когда вернусь. Ты жди!..
