Текст книги "Виктор! Виктор! Свободное падение"

Автор книги: Ф. Скаген

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 30 страниц)

– Кажется, я понимаю, – храбро сказала Анита.

Мортен Мартенс устыдился. Уж слишком он расписал свои героические деяния. Правда, лгал он не столько во свое спасение, сколько для того, чтобы Анита не утратила надежду.

– Норвежская полиция полагает, что я собрал деньги для Польши, а потом их присвоил. Ну что ж, средства я действительно собрал. Но пошли они на цели гораздо более важные, чем даже помощь неимущим полякам. Когда-нибудь в будущем ты, Анита, наверно, поймешь, что я участвую в борьбе за… – Мортен прервал сам себя и покачал головой. Хватит, ему и так уже от стыда некуда деться. – Нет, больше я ничего не могу сказать. Просто-напросто не имею права.

Но слова его, он обратил внимание, на Аниту подействовали. Через некоторое время, когда впереди показались городские огни Бэта, она сказала:

– А правда, что деньги у тебя в чемодане поддельные?

И вдруг Мортен рассмеялся с облегчением:

– Да, можешь мне поверить. В нашей работе часто приходится заниматься всякими странными делами. Но если я иногда буду присылать деньга тебе, будь уверена, что они настоящие. Мой работодатель платит мне очень неплохо.

Потом он попросил Аниту рассказать о своем житье-бытье. Чуть нервничая и перескакивая с одного на другое, она поведала ему кое-что о семье Свендсенов – особенно о Хеге, – о школе, о том, что происходит в Тронхейме. «Так или иначе, – подумал Мортен, – но у нее все вроде бы хорошо».

– Обещай мне больше никогда не обманывать Свендсенов.

– Хорошо.

– Завтра позвони им из гостиницы и скажи, где находишься. Рано или поздно они все равно все узнают. Только скажи им всю правду, что ты получила письмо от меня и поехала в Англию, чтобы встретиться со мной.

– И что я с тобой встретилась, тоже рассказать.

– Если захочешь. Только ни слова о том, чем я здесь занимаюсь. Понимаешь?

Мортен знал, что его пребывание в Костволде в любом случае не останется незамеченным. В английской полиции он проходил как «лицо, находившееся в розыске». Самое простое – показать жителям Шерстона фотографии таких лиц и тем самым идентифицировать личность того, кто угостил пулей Фрэнка Коутса. К тому же старший инспектор Фитцпатрик видел его, а этот парень, похоже, не из тех, кто не умеет два на два умножить. Хорошо, что он подготовил Аниту. Если Свендсены – в худшем случае – уже почуяли неладное и стали ее разыскивать, будет только здорово, когда она расскажет им все. Ей даже и лгать не придется, просто кое о чем промолчать.

– Если полиция станет тебя расспрашивать, будь то в Лондоне или в Норвегии, ты расскажешь правду. Как этот мерзавец Фрэнк Коутс привез тебя в Рэттлбоун коттедж, как он нам угрожал, и мне пришлось защищаться. Не забудь, что я только ранил его, хотя он заслуживал большего. Не рассказывай им лишь то, что знаешь обо мне, и о поддельных купюрах.

Анита кивнула.

– Самое главное, чтобы никто не знал, чем я здесь занимаюсь. Пусть думают, что я мошенник, это даже к лучшему.

Анита Ларсен сказала, что понимает, о чем идет речь. Такое вот сумбурное и страшное свидание вышло у нее с отцом. Совсем другим представлялось оно ей в ее мечтах. Подсознательно Анита чувствовала, что рано или поздно организм ее мощным взрывом отреагирует на эти приключения, когда она до конца осознает, какой опасности на самом деле подвергалась ее жизнь. И все же она ощущала удовлетворение. Пусть встреча с отцом была коротка, она тем не менее убедилась, что он и вправду настоящий герой тайной войны. И хотя ей грозили допросы в полиции и унизительная разборка с «папой» Свендсеном, поездка ее стоила затраченных усилий. Да к тому же Свендсен наверняка не станет злиться. Они с женой люди душевные, и поймут, что побудило ее отправиться в путь. Больше всего страшило ее расставание с отцом. А он не скрывал, что время не ждет.

Когда они приехали в Бат, пошел дождь.

Мортен был само внимание, зная, что в любую секунду им может встретиться или нагнать их патрульная машина. Появиться здесь, в Бате, месте пересечения многих дорог было одним из самых рискованных решений из находившихся в его распоряжении. Но он чувствовал, что просто обязан проводить Аниту, увидеть, как она уедет. Не мог же он в самом деле бросить ее одну на пустынной улице и предоставить самой себе.

Две первые попытки выехать к станции не увенчались успехом. Наконец Мортену удалось найти верный путь. Машину он оставил в темном переулке и повел Аниту по Мэнверс стрит, прямо мимо полицейского участка, даже не отдавая себе в том отчета. На станции он осторожно приоткрыл дверь зала ожидания, где, к счастью, практически не было пассажиров, а главное – ни одного полицейского.

Мортен прошел через весь зал к единственному открытому билетному окошечку. За решеткой сидела заспанная пожилая женщина и вязала из розовой шерсти какую-то вещицу для новорожденного.

– Когда следующий поезд на Лондон.

– Через полчаса. В двадцать два сорок.

– Когда он прибывает на место?

– Поезд приходит на Паддингтонский вокзал около полуночи. Вам нужен билет?

– Да, пожалуйста, один билет первого класса.

– Вы не могли бы минуточку подождать? Я хочу довязать ряд.

Мортен попытался изобразить понимающую улыбку. Потом отметил, как медленно и аккуратно она работает. Норвежки вяжут гораздо быстрее. Наконец она закончила ряд и поднесла рукоделие к глазам.

– Правда, красиво получается? У меня скоро внуков прибавится. Точно такую же Королева связала маленькому принцу Уильяму. А выкройку я взяла из журнала «Для женщин».

– Наверное, нужно было связать голубую.

– У меня будет внучка. И назовут ее Вильгеминой.

– Да, так как же насчет билета?

– Их, извините. Я сейчас.

Мортен заплатил, обернулся – и замер. Аниты возле дверей как не бывало. Вместо нее в зале появился другой человек. При виде так хорошо ему знакомой полицейской формы Мортен похолодел. Полисмен стоял в классической позе, широко расставив ноги и скрестив руки на груди. Что, повторяется та же история, что и на площади Святого Мартина? Может, Анита успела заметить его и вовремя скрылась? Ладно, надо успокоиться, нельзя поддаваться панике. Мало ли по какой причине этому бобби понадобилось на вокзал.

Мортен положил на место бумажник, взял в руку сумку. Даже ленивый догадается, что тут что-то не так. Нет, такая сумка мужчине в возрасте совсем не к лицу, понятное дело. С такими молодые девчонки путешествуют. Тем не менее надо сохранять полнейшее спокойствие, будто все в порядке, все идет, как положено. Только бы сейчас не проколоться, перед самым прощанием. Нет сомнения, бобби разглядывает его одного. Мортен напряг все силы, чтобы не спеша, вразвалочку подойти к дверям, но ему показалось, будто он босиком ступает по острому лезвию.

– Добрый вечер, сэр, – сказал ему полисмен прямо в ухо.

Мортен заставил себя остановиться. Вляпаться таким дурацким образом – вряд ли можно представить себе более пакостную ситуацию.

– Добрый вечер.

«Ну, теперь он вежливым тоном попросит удостоверение личности, – подумал Мортен. – Ладно, давай, чего уж тянуть?!»

– На улице дождь, сэр.

– Ну и что? – тупо спросил Мортен.

– Поэтому я сюда и зашел. Не люблю, когда капли стучат по шлему.

– Зато для овощей дождь в самый раз, – Мортен сразу почувствовал себя в большей степени англичанином, чем этот бобби.

– Совершенно с вами согласен, сэр, – полисмен поднес руку к покрытому каплями дождя шлему, вежливо кивнул и прошел дальше в зал.

Мортен поспешил на платформу под навесом. Но и там Аниты не оказалось. Может, ей понадобилось сделать то, в чем он ей не советчик? Ведь до самого вечера она без его помощи справлялась, так что научилась сама устраивать свои дела. Он подошел к киоску, торговавшему гамбургерами, чипсами и водой. Питаясь у нас, ваши дети получат витамины вместо наркотиков гласил рекламный плакат. Мортен взял гамбургер и бутылку воды.

Через две минуты появилась Анита.

– Ты куда запропастилась?

– Мне надо было в уборную.

Яснее и не скажешь. Значит, нет причин упоминать полисмена. Ей и так сегодня изрядно досталось.

– Держи. Тебе пора заправиться.

Они сели на скамейку, и Мортен стал наблюдать, как она ест. Сейчас она казалась ему более взрослой, невозмутимой. Но и не такой родной. Потому что накрасилась? Рядом с ним сидела его дочь, но он мог только догадываться, что творится в этой юной головке.

– Вот твой билет. И письмо – я написал его сегодня утром, когда еще не знал, что случилось с Мэрион Сиджвик. В конверт я положил еще немного денег. Они настоящие, – Мортен постарался засмеяться, но на сей раз у него ничего не вышло. «Жаль, что Анита не видела усадьбу при свете дня, – подумал он. – Дом, деревню и… Мэрион».

– Имя у нее красивое. А сама она тоже красивая была?

– Не то чтобы красивая. Но что-то такое у нее было внутри, – Мортен сперва приложил указательный палец ко лбу, а потом к сердцу. – Так же, как и у тебя, Анита.

Она густо покраснела и отпила прямо из бутылки.

– Я ей, кстати, накануне в Малмсбери купил украшение. Пусть оно у тебя останется. На память, – Мортен сунул руку в карман пиджака и протянул Аните серебряную фигурку, которую Фрэнк Коутс швырнул на стол.

– Это мне? О, большущее спасибо!

– Только пообещай мне одну вещь. Никогда не садись в машину с незнакомыми мужчинами. Знаешь, какие мужики бывают, с мозгами набекрень. Многих из нас точно так же воспитывали, но это не значит, будто мы не понимаем, когда что не так.

– Кто это «мы»?

– Тяга к насилию свойственная всем мужчинам.

Он собирался сказать еще кое-что, однако само слово «насилие» заставило его замолчать. Что ж ему теперь, обвинять отца за то, что воспитывал его в строгом, религиозном духе, обвинять этого правоверного христианина с березовыми розгами в громадном кулаке, коли он сам, Мортен Мартенс, десять лет назад провинился перед сидящей сейчас рядом с ним девочкой? Помнит ли Анита эти жуткие минуты, когда он сначала избил ее, а потом запер в ванной комнате, потому что она, видите ли, слишком шумела и действовала ему на нервы? Или, может, Кари ему обвинить за то, что своими попреками довела его до безумия? Что ж он тогда на нее не набросился? Решил, будто она не понимает, что сделала с ним? В определенном смысле он вел себя тогда так же жестоко и бессмысленно, как и насильник Фрэнк Коутс. И только теперь, в сорок лет, осознал, что с этими глубинными инстинктами, коими Бог снабдил мужчин, следует беспощадно бороться.

Анита рассматривала украшение.

– Ты такой добрый, папочка.

Мортен лишь покачал головой. Анита говорила от души, но ее искренность только подчеркивала, какая он, в сущности, скотина.

Подошел поезд из Бристоля, и их кроткое свидание на вокзальной скамейке закончилось. Они поднялись, и Мортен протянул Аните еще несколько купюр. Пусть его единственная дочь ни в чем не терпит нужды в оставшиеся дни своего пребывания в Англии. Она взяла деньги, даже не взглянув на них. А потом в последний раз обняла отца. Не пытаясь сдерживать слезы.

– Да, я забыла тебя поблагодарить.

– За что?

– За то, что ты не разозлился, когда я приехала. За то, что спас мне жизнь.

Вот об этом Мортен вовсе не думал. Она ведь из-за него здесь очутилась. Скорее уж сама Анита ему помогла, как ей и мечталось. Фрэнк Коутс все равно было него добрался, даже не встреть он случайно Аниту. И тогда ему, может быть, удалось бы осуществить задуманное.

– Напиши мне, как только у тебя появится возможность.

– Напишу, как только у меня… появится возможность.

– Это останется только между нами.

– Всего хорошего, папочка.

– Всего хорошего, малышка моя.

– Если б мы могли всю неделю провести вместе!

– Как-нибудь проведем.

– Обязательно?

– Обязательно!

Потом Анита отняла руки, резко повернулась и вскочила в вагон. Закрыла дверь, и когда поезд тронулся, махнула рукой на прощание.

– Анита, не забудь взять такси прямо до гостиницы.

– Хорошо, – прочел Мортен по ее губам.

– И передай привет Ка… Передай привет маме!

– Хорошо.

– Скажи, что…

Но поезд уже увез Аниту Ларсен.

Мортен почти не замечал дождя, когда вышел на Мэнверс стрит. Руки у него так дрожали, что он едва открыл машину. А когда сел на темное переднее сидение, ему показалось, что он чувствует аромат Аниты. Всего хорошего, папочка. Потом он наклонился над рулевым колесом, на глазах у него появились слезы. Оставшись в одиночестве поздним воскресным вечером, Мортен Мартенс заплакал так, как не плакал никогда в жизни.

Само название «Клифтонский подвесной мост» привлекает, по-видимому, внимание не меньше, чем имя его создателя, архитектора Айсембарда Кингдома Брюнеля. Мост был закончен постройкой в 1864 году, но до сих пор этот проект считается самым дерзким в истории английской архитектуры. Длинные белые тросы, натянутые между двумя египетскими башнями, парят на высоте двести сорок пять футов над рекой Эйвон, в том месте, где вода проделала в береге красивую расселину, называемую Эйвон Гордж. К северо-востоку от реки находится Бристоль, а на противоположной стороне располагается небольшой природный заповедник Эбботс Лей, где можно прогуляться по роскошной дубраве, а еще встретить ясень, липу, явор, бук, остролист и редкие виды рябины.

Вот по этой живописной местности и вел Мортен Мартенс утром в понедельник второго августа угнанный «воксхолл». Усталый и невыспавшийся после ночевки на заднем сидении машины на обочине одной из проселочных дорог к западу от Бэта, он ехал в сторону от М-5, чтобы избежать возможной встречи с бдительным полицейским патрулем. Вообще-то он собирался попасть через Северн на запад, в Уэльс, но вовремя сообразил, что на скоростных шоссе ему появляться не следует до тех пор, пока он не сменит автомобиль. В Бристоле, к примеру, только ленивый не сможет обзавестись свободным транспортным средством. Однако, приближаясь к мосту через Эйвон, бывший печатник совершенно не подозревал, что автомобилисты оплачивают здесь проезд, дабы казна могла покрыть расходы, связанные с эксплуатацией этого сооружения.

Ночью прошел настоящий ливень, и теперь снова возвращалась жара. Утром ветер дул с запада, однако дождь прекратился. В девять часов экипаж одной из патрульных машин, дежуривший на А-4, получил сообщение от караула при шлагбауме на мосту о том, что некий турист, засмотревшись на окружающие красоты врезался в ограждение посередине моста. Сам незадачливый водитель не пострадал, но его машина намертво застряла в металлических конструкциях. Они уже вызвали аварийную команду с передвижным краном и автогеном, но пока она не подоспела, образовалась пробка. Не может ли патруль подъехать и немного помочь?

Вот почему инспекторы Дьюрхем и Лестер спустя пять минут выехали на мост со стороны Бристоля. Они остановились у самого места аварии. Машины двигались исключительно в противоположном направлении – в это время дня все едут в город, но разбитый автомобиль перегородил дорогу, так что свободным для проезда оставался лишь один ряд. Как раз в этот момент мимо с трудом протиснулся огромный трайлер. Дьюрхем побежал обратно к шлагбауму, чтобы перекрыть движение из Бристоля до появления аварийной бригады. А Лестер остался у места происшествия, полагая, что в его присутствии пробка быстрее рассосется. В сущности, нужды в его руководящих указаниях не было никакой, водители и так делали все, что могли. Изредка Лестер поглядывал на несущую далеко внизу свои воды реку. Вдоль одного из берегов проходила железнодорожная ветка, вдоль другого – шоссе А-4, где движение распределилось равномерно в обе стороны. У самой воды стояли два мальчугана с удочками в руках, видно, надеялись, что прибой принесет с собой рыбу.

Когда передвижной кран, вызванный из Бристоля, остановился возле места аварии, Лестер сделал томившимся в очереди водителям знак остановиться. Шофер передней машины – это был черный «воксхолл» модели семьдесят девятого года выказал явное нетерпение и попытался ослушаться указания полицейского. Лестер не на шутку разозлился и энергично замахал обеими руками. «Воксхолл» остановился. Двое парней в зеленых комбинезонах из аварийной команды подошли к разбитому автомобилю посмотреть, как лучше освободить его го стального плена. А Лестер в этот момент достал блокнот и карандаш. Наказывать строптивого водителя «воксхолла» он вовсе не собирался, просто решил его слегка припугнуть. Для чего и записал номер его машины.

Что ж, однако, за странные и забавные вещи творятся на белом свете? В левой половине блокнота его собственным почерком, оказывается, тоже записан этот номер. И подчеркнуто: В розыске. Это сообщение он принял вчера после полудня перед тем, как сдать дежурство. В нем говорилось что-то о сбежавшем насильнике. Впрочем, коллега Дьюрхем посвящен в детали этой истории.

Лестер сунул блокнот на место и обернулся. Дьюрхем по-прежнему находился возле шлагбаума, в полутора сотнях метров от разбитой машины. Инспектор встал перед «воксхоллом», поднял руку и сделал водителю знак подойти. Через несколько секунд открылась дверца, и из машины вышел бородатый мужчина в очках. В руке он держал похожий скоре на ящик небольшой чемодан. «Сбежавший садист тут ясно ни причем», – подумал полицейский, не подозревая, что настоящий преступник на фотографии в еще меньшей степени соответствует образу скрывающегося насильника, который сложился в его представлении. Водитель подошел ближе, оказавшись между совей машиной и перилами моста.

Ребята из аварийной службы не обратили внимания на то, что произошло мгновение спустя. Сидя на корточках у перил на противоположной стороне, они обсуждали, применять ли им автоген или обойтись без него. Зато дама, сидевшая за рулем следующего автомобиля, не без оснований наблюдала за происходящим, разинув от удивления рот.

Когда полисмен опять поднял руку, водитель «воксхолла» двинул его чемоданом с такой силой, что блюститель порядка оказался в глубоком нокауте. Чемодан от удара раскрылся, и целая груда каких-то бумажек посыпалась через перила в реку. В глазах за стеклами очков дама прочитала неприкрытый ужас. И, похоже, причиной его были именно эти бумажки, а вовсе не бедняга-полисмен, рухнувший во весь рост вдоль перил с шишкой на лбу и издававший жалобный стоны.

Водитель отшвырнул пустой чемодан, шмыгнул в машину и уселся за руль. Выпустив в лицо несчастному полисмену струю выхлопных газов, «воксхолл» тронулся. Он ободрал борт, задев искореженную легковушку, получил вмятину, объезжая передвижной кран, и, наконец, быстро покатил к противоположному концу моста. Там его по всем правилам остановил дежурный у шлагбаума, и водитель заплатил за проезд двадцать пенсов. Стоявший рядом инспектор Дьюрхем пожелал, что такому славному красавцу нанесены две безобразные раны. «Воксхолл» проехал дальше, а Дьюрхем обернулся, решив, что кто-то позвал его с места аварии. Он сел в патрульную машину и поехал туда.

Внизу, на берегу реки Эйвон стояли два мальчугана и уныло глядели на воду. Ранним утром они отстояли очередь на бирже труда, но работы для них так-таки и не нашлось. Да и то, разве они не знают, что куда как более зрелым и опытным работникам просто-напросто бороться приходится, чтобы занять одно из немногих свободных рабочих мест? Впрочем, рыба, кажется, тоже клевать не собиралась.

Внезапно воды на поверхности ожила и вскипела. Странные всплески заставили ребят поднять глаза. Ветер дул с запад, и прямо над их головами порхали подгоняемые им тысячи каких-то бумажек. Словно серебряные, светились и поблескивали они в сероватом утреннем свете. Вся расселина оказалась покрыта ими.

– Что это, как ты думаешь, Майк?

– Рекламные листовки сбросили с самолета.

– Что-то я никакого самолета не видел.

Когда же первая бумажка коснулась земли неподалеку от рыбаков, они одновременно выпустили из рук удочки. Потом бумажки посыпались, точно осенняя листва под мощным штормовым порывом. Многие падали в реку, другие – на тот берег, где проходила железная дорога, третьи – разнесло по склону, ведущему от шоссе к воде. И все же рыбакам досталось немало, и они набили свои пустые рыбацкие сумки с такой скоростью, что им позавидовал бы любой хомяк, создающий запас еды на зиму. (Майк, к примеру, ухитрился принести домой своему безработному отцу почти десять тысяч фунтов).

Затор на шоссе А-4 оказался даже покруче пробки на мосту. Сперва один из водителей, резко затормозив, вылетел из машины и бросился к ближайшей бумажке. Pennies from heven! – завопил он в восторге. И тут началось…

Во второй половине дня – совсем в другом месте – красного цвета трайлер с прицепом заехал на небольшую стоянку, где было припарковано лишь несколько машин. Шофер открыл дверцу, спрыгнул на землю и зашагал в сторону ближайшего мотеля.

Минутой позже чья-то рука отогнула изнутри край брезента, покрывавшего кузов прицепа, и в проеме показалось настороженное лицо. Сделав проем пошире, на землю из кузова спустился бородач с темно-коричневым чемоданом в руке. Он запахнул брезент, стряхнул пыль и грязь с одежды и подошел к скамейке, разминая явно затекшие за время путешествия в неудобной позе среди пустых ящиков и пластиковой тары члены.

Впрочем, все эти неудобства ничто по сравнению с утренним кошмаром. Когда полисмен на мосту жестом приказал ему вылезти из машины, он понял, что оказался на краю крутого обрыва. Так, может быть, сыграть красиво сейчас, пока он еще на высоте положения? Сказано-сделано. Но когда деньги посыпались из чемоданчика и разлетелись на подхватившем их ветру, он ощутил это, как начало собственного падения. Все остальное происходило, будто в тумане. По дороге в Бристоль по звуку полицейских сирен он догадался, что погоня приближается. В городе он сразу свернул в первый попавшийся переулок, остановил машину возле какой-то булочной и дальше продолжил путь пешком. Зашел в незнакомое кафе, сел в автобус. В общественной бане переоделся. Зашел еще водно кафе. Запомнился ему полисмен с глазами, словно стальные шары. И еще узкий дворик, где стоял трайлер красного цвета с работающим мотором. Ну что ж, поехали, куда глаза глядят.

Да, путешествие выдалось не из самых веселых. Поездка из Бристоля в – Лондон? Бирмингем? Типперери? – предоставила ему повод оценить свое положение. По-видимому, его следовало бы назвать весьма плачевным, а с учетом грандиозных замыслов авантюриста с тронхеймской улицы Свердруп, просто-напросто унизительным. Во что воплотились великие мечты? Как, разве это не Мортен Мартенс бросает жетоны на стол водном из аристократических казино Вест Энда? Почему его не видно на скачках в Эскоте и Дерби? Почему он не ловит лосося в Шотландии? Почему не живет в это время года в роскошном гостиничном номере в Сидмуте?

Почему?

Почему?

Почему?

Все это были мечты, а сейчас он сидит на скамейке, не ведая, где находится, точно обыкновенный бродяга. Так, может, все дело в падении? Может, в результате он просто занял свое законное, уготованное ему место?

Он перелистал странички паспорта и записной книжки, разглядывая фотографии Одда Кристиана Гулльхауга и Питера Кокрейна. Не хватало только карточки поэта Уильяма Смита. Он зажег трубку. Нет, трубку он не забыл, а вот пистолет оставил по собственной воле. Он пересчитал деньги и выяснил, что является обладателем пяти тысяч ста десяти фунтов стерлингов – в подлинных купюрах. Выходит, дна пропасти он еще не достиг.

Мортен встал и поднял чемодан. На белой табличке было написано: «Pare i gare unig». Он замотал головой и зажмурился, но буквы от этого не изменились. Он посмотрел на другую табличку у въезда на стоянку.

I mewn. Мортен снял очки, но и это не помогло. Нет, у него, наверное, просто зрение ослабло после долгого пребывания в кузове прицепа. Городок, однако, был действительно красив, хоть и мал. Он расположился в зеленой долине между двумя грядами холмов. На вершине одного из них угадывались развалины какого-то замка. Вдоль подножия холмов виднелись старинные, уютные домики. Тихий канал. На дне долины речушка. В общем, обыкновенный рай. Ну, а в раю, как известно, говорят на незнакомом языке.

Подойдя ближе к каналу, он обнаружил, однако, множество вполне по-земному одетых туристов, фланирующих по набережной. Кое-кто останавливался возле киоска, а потом поднимался на борт длинного, пестро размалеванного судна. Вывеску на киоске он тоже прочитал: Swuddfa docunnau. Туман в голове стал постепенно рассеиваться. Ниже было написано мелкими буквами: Ticket office [27]27
  Билетная касса (англ.).


[Закрыть]. Мортен оказался там, куда и стремился – в Уэльс.

Ладно, значит, рай еще слегка подождет.

Он спустился к речке и перешел на другой берег по красивому каменному мосту. В магазинных витринах сплошь и рядом бросалось в глаза слово Eistaddfod. Внезапно он догадался, куда занесла его судьба. Трайлер проделал воистину неблизкий путь. Это Лланголлен, городок в Северном Уэльсе, где каждое лето проводится международный фольклорный фестиваль. Отыскать на карте место, где ты находишься – это все равно что вновь обрести себя.

В третьем по счету отеле нашелся свободный номер. Он зарегистрировался под именем Антона Свенссона из Мальме. Досталась ему уютная комната с видом на долину. Смыв под душем дорожную пыль, он часика два покемарил. А вечером отведал в ресторане лосося. Потом сел со стаканом виски в фойе и стал смотреть телевизор. В новостях, где в одном из сюжетов рассказывалось об открытии Кубка Норвегии в Осло, показали и репортаж из Эйвон Горджа. Там нынешним утром случилось великое чудо: тысячи десятифунтовых купюр упали на землю с неба. Не все из них оказались в реке или в карманах водителей, и теперь с экрана некий эксперт вещал, что бумажки фальшивые. Но тем не менее качество подделки такое высокое, что он боится, как бы их не стали принимать за настоящие. Искушенный редактор выбрал для закадровой музыки вечнозеленую мелодию Медяки с небес.

Мортен кивнул и повертел в руках стакан с виски. Как бы то ни было, ему доставила похвала сотрудника самого Английского Банка. К тому же он осчастливил энное количество своих ближних. А что до его собственных дел, так он будто сам себя до нитки обобрал. Наличных, имеющихся у него на руках, хватит лишь, чтобы оттянуть конец на несколько месяцев. И все-таки он не плакал, лежа ночью в постели. На дне темно-коричневого чемодана, завернутые в папиросную бумагу, лежали особые платы. Надо только место найти, где он смог бы воспользоваться ротапринтом, желательно марки «Гейдельберг ГТО». Сказка о купеческом сынке не закончена – колесо фортуны все еще вертится.

На следующий день он прошелся по городу. Фестиваль этого года уже завершился, но тот факт не опечалил его. В косметической лавке он купил краску для волос и другие средства. И только потом выяснил, что в городе нет ни одной типографии. Четыре дня спустя он уехал.

Седьмого августа тысяча девятьсот восемьдесят второго года рыжеволосый мужчина со спортивно сумкой и саквояжем постучал в дверь дома на Эбериствит в Кардиген Бэй. Действительно ли здесь сдают комнату? Да-да, конечно, если мистер Ноттс из Лондона согласен заплатить вперед за два месяца. Он заплатил – и поселился в комнате. А потом посетил типографию на Портленд стрит. Не требуется ли владельцу печатник на временную работу, ведь сейчас летний сезон? К сожалению, нет. Вся отрасль в кризисе, даже квалифицированные наборщики сидят без места. Правда, мистер Ноттс намекнул, что величина вознаграждения его не особенно волнует, но в результате владелец покосился на него с подозрением и попросил смотать удочки.

Тридцать первого августа состоялось открытие футбольного сезона в Суонси, и народ валом валил на стадион, чтобы поглядеть, как хозяева поля разделают под орех «Ковентри». К счастью, «Суонси» выиграл 2:1, и публика осталась очень довольна. Среди зрителей западной трибуны только один рыжеволосый болельщик был весьма умерен в проявлении своих эмоций. Он обитал в загаженной комнатушке на Винсент стрит, что неподалеку от футбольного стадиона, и хозяйка была уверена, что сдает жилье Полу Барлоу из Ньюкасла. Днем он ходил по городским типографиям, время от времени бросая нервный взгляд через плечо, будто предполагал, что за ним кто-то следит. К сожалению, найти работу ему так и не удалось. Не знает он, что ли, этот Барлоу, что безработица всю Великобританию схватила за горло своей потной рукой? В конце концов, подсчитав наличные, Барлоу подумал: я еще не достиг дна, падение продолжается.

Семнадцатого сентября впечатляющая толпа собралась в порту Портсмута, чтобы приветствовать приход авианосца «Inwincible», доставившего на родину последнюю группу воинов с Фолклендской войны. Среди них был и отважный вертолетчик принц Альберт. На берегу героев встречали и поздравляли Королева Елизавета и принц Филип. Меньше других кричал и размахивал руками человек, называвшийся Полом Барлоу. Он пришел на встречу авианосца за неимением более интересных занятий. Вид у него был не слишком элегантный. Несколько дней спустя на Эрандел стрит (где жил Барлоу) прошел слух, что по домам ходят двое сотрудников ДУР'а и задают вопросы о связи с каким-то делом о контрабанде. Когда слухи в одной из пивных достигли ушей Барлоу, он собрал свои пожитки и без промедления покинул город.

Двадцать седьмого ноября «Ливерпуль» играл дома с «Тоттэнхемом» на «Арнфильд Роуд». Блистательный Кенни Далглиш забил два гола, «Ливерпуль» выиграл 3:0, обеспечив себе лидерство в турнирной таблице. Пол Барлоу, к сожалению, не видел этой игры. Он сменил имя на Стэна Хигтинса и работал сверхурочно в маленькой типографии неподалеку от реки Мерси. Три недели спустя владелец вызвал полицию. Он утверждал, что новый печатник сообщил ему неверные сведения по поводу налогов и страховки. Возможно, его утверждения были обоснованны, но когда полиция решила переговорить с Хигтинсом, тот точно сквозь землю провалился.

Двенадцатого января…