Текст книги "В космосе холодно (СИ)"
Автор книги: Евгения Духовникова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 27 страниц)
III. Завораживающие мелодии и смутные тревоги
– Вольтурис, где мы? – пробормотала Сол внезапно севшим голосом.
Корабль молчал. Сердце её пропустило удар. Вольтурис никогда ещё не размышлял над ответом так долго.
– Хотя бы префектуру назови! Ну же, Вольтурис, я жду!
– Данная область лежит за пределами известных мне регионов, – наконец отозвался корабль.
Сол перегнулась через штурвал и провела пальцем по сенсору. Изображение поднялось над экраном, выстраивая трёхмерную голограмму.
– Уменьши масштаб.
Корабль повиновался.
– Ещё.
Наконец, ей удалось разглядеть на карте знакомые очертания. Их выкинуло за пределы исследованной области Вселенной. До границы ближайшей префектуры было по меньшей мере три тысячи центиллионов по прямой. До ближайшей обитаемой планеты – и того больше.
– Бог мой, да что случилось-то? – доктор Легрант осторожно кашлянул, всем своим видом выражая искреннее недоумение и замешательство.
Сол повернулась к мужчине.
– Я объясню, – её голос был холоден как жидкий азот. – Ваш сын решил поиграться с пультом, в результате чего мы вошли в незапланированный гиперпереход и оказались на краю Вселенной. Ах, да, – ехидно добавила она, – При всём при этом мы каким-то чудом остались живы.
– Не может быть, – доктор Легрант выглядел потрясённым до крайности. – Жак, это правда?
Мальчик упрямо молчал.
– Жак, ответь мне, – не унимался доктор Легрант. – Это правда? Ты трогал что-нибудь?
"Ещё бы", – хмыкнула Сол.
– Я не сделал ничего дурного! – крикнул мальчишка со слезами в голосе. – Правда, пап!
Учёный достал платок, промокнул выступившие на лбу капельки пота.
– Жак, мальчик мой… Мы же могли погибнуть…
– Строго говоря, нет, – неожиданно заговорил Вольтурис. – Принимая во внимание расстояния во Вселенной, шанс на то, что мы вышли бы из гиперперехода не где-нибудь, а в недрах звезды или в чёрной дыре, как предположил для примера мой пилот, крайне маловероятен и в стандартной математической модели стремится к нулю.
Сол поражённо ахнула. Вольтурис встал на сторону пассажиров?! Быть того не может!
– Помолчи, Вольтурис, – осадила она корабль. – Искусственному интеллекту рассуждать о "вероятности погибнуть" вообще не положено! Ты закончил диагностику? Тогда считай гиперпереход. Нам нужно выбираться отсюда. А ты… – Сол медленно повернулась к мальчугану, глаза её метали молнии, – Ещё одна шалость, и пожалеешь, что навсегда не остался на Аргенте.
Она отстегнула ремни и вынырнула из кресла, стараясь дышать глубоко и размеренно. В груди клокотала ярость и досада – больше на саму себя, чем на мальчика.
Не восприняла всерьёз. Недоглядела. И что в итоге?
А в голове крутилось невысказанное "это же ребёнок!" Универсальное оправдание любой детской шалости.
– Сол.
Ей не хотелось сейчас разговаривать ни с кем – даже с Вольтурисом.
– Сол, ты слышишь меня?
За стеклом иллюминатора – угольно-чёрная пустота, слегка сбрызнутая мерцающими точками небесных тел. Ближайшая звезда – Сол прищурилась – жёлтый карлик, кажется, – достаточно далеко, чтоб захватить их своим гравитационным полем. В полнеба – длинный изогнутый рукав незнакомой спиралевидной галактики. На карте она была обозначена только номером, без имени.
Неисследованная часть космоса. Бескрайняя звёздная целина. Чужая, загадочная, манящая.
– Сол, вернись за штурвал.
– Ну, что ещё? – устало отозвалась она.
– Обнаружен движущийся объект искусственного происхождения. Произвожу идентификацию…
Кувыркнувшись в воздухе, Сол поспешно скользнула за штурвал, положила руки на датчики.
"Покажи".
Вольтурис послушно вывел изображение на боковой экран. Но Сол из без этого отчётливо "видела" объект: серебристо-белая тарелка, посаженная на толстый цилиндр с рубленными гранями и увенчанная замысловатой конструкцией, похожей на треногу. Картину дополняли несколько длинных и тонких щупов (датчики? антенны?) и ещё какие-то детали, плохо различимые с такого расстояния.
"Есть основания полагать, что это беспилотный аппарат".
Должно быть, зонд какой-то. Вот только она никогда прежде не видела таких зондов.
"Сигналы?"
"На стандартные позывные объект не отвечает. Сам никаких сигналов не подаёт".
Так и есть, зонд. Ничего интересного.
"И зачем ты меня позвал?" – Сол недовольно дёрнула плечами.
"Траектория", – Вольтурис был лаконичен.
"Ну-ка, ну-ка…"
Судя по схеме, построенной Вольтурисом, зонт летел со стороны неисследованных областей.
А вот это уже любопытно…
"Через три минуты объект поравняется с нами, пройдёт на минимальном расстоянии в полтора дециллиона".
"Скорость?"
Вольтурис выдал что-то похожее на ироничный смешок.
"Смотри сама".
Скорость, необычайно низкая для космического аппарата.
Странная скорость. Странная форма. Никаких признаков жизни.
Так что же это?
Чей-то старый беспилотник, который вёл разведку в неосвоенных регионах, вышел из строя, сбился с курса и теперь блуждает в космосе?
Или нет?..
Глубоко внутри помимо её воли разгоралось любопытство, щекоча нервы, будоража воображение.
"Вольтурис, подойди к нему ближе и выровняй скорость. Посмотрим повнимательнее на эту штуковину".
Корабль повиновался, и вскоре Сол получила возможность лицезреть и саму находку, и её подробное трёхмерное изображение, услужливо построенное Вольтурисом.
Это был не зонд.
Она не знала что и думать. Объект не был похож ни на один известный ей корабль – ни на управляемый, ни на беспилотный. Судя по сумбурному нагромождению элементов, придававшему аппарату хрупкий, ненадёжный и не внушающий доверия вид, складывалось такое впечатление, что его конструировал либо нерадивый студент, либо сумасшедший. А самое главное – на корпусе отсутствовала какая-либо маркировка, указывающая если не на номер и предназначение аппарата, то хотя бы на его владельца.
К удивлению Сол, доктора Легранта этот нелепый аппарат весьма заинтересовал. Учёный покинул своё место (Сол неодобрительно нахмурилась, но промолчала) и, прильнув к иллюминатору, с восхищением уставился на её находку.
– Глазам своим не верю, – дрожащим голосом пробормотал он. – Мисс Кеплер, знаете, что мы обнаружили? Этому зонду, должно быть по меньшей мере пятьсот миллионов лет!
– Вы историк? – предположила Сол.
– Археолог. Я ищу следы древних цивилизаций, собираю информацию по крупицам – это труд всей моей жизни. Вы были на планете Вита? В тамошнем историческом музее хранятся чертежи аппаратов почти таких же, как этот. Подумать только, – у учёного заблестели глаза, – на всех планетах, где я побывал, я копался в земле, а нужно было устремить взгляд к небу!
А доктор, пожалуй, прав, подумала Сол. Аппарат действительно выглядит каким-то доисторическим.
– Мы должны забрать его с собой, – решительно сказал доктор Легрант. – Пожалуйста, – добавил он поспешно.
– Что? – воскликнула Сол. – Вы серьёзно?
– Дорогая, поймите, это же бесценное сокровище, – он всплеснул руками. – Мой долг – служить науке, а как я буду смотреть в глаза своим коллегам, если скажу, что нашёл такую вещь и бросил её здесь?
– За вашим сокровищем можете слетать позже. Я оставлю вам координаты.
– А если мы его не найдём?
– Почему не найдёте? Он движется с черепашьей скоростью. Даже если вернуться сюда через месяц, он всё ещё будет в пределах досягаемости радаров.
– А если нет? Я вас умоляю, мисс Кеплер…
Девушка усмехнулась себе под нос. За последние сутки ей уже второй раз говорят "умоляю".
– Вы должны меня понять. Я учёный, и эта находка… Возможно, мы на пороге великого открытия!
– Да он просто не поместится в Вольтурис! – Сол стиснула штурвал, подсознательно ища поддержки у корабля.
– Оценочные габариты объекта превышают размеры грузового отсека, – без особого энтузиазма подтвердил Вольтурис. – Для транспортировки объект необходимо будет разделить на части.
– Вот! – поддакнул доктор Легрант. – Антенны ему отпилим, и дело в шляпе!
Сол подавила смешок. Из уст солидного учёного выражение "отпилим антенны" звучало до неприличия комично.
Вот взять бы да высадить проблемных пассажиров прямо верхом на пресловутый зонд – и пускай летят, куда хотят.
Неужели она опять поддастся на уговоры?
Девушка вздохнула. Посмотрела на Жака. Тот насупленно молчал, но она готова была поклясться, что мальчуган внимательно следит за их разговором, жадно ловя каждое слово. Перевела взгляд на доктора – азартно сверкающие глаза истинного учёного, переплетённые пальцы, на лбу – испарина. Наверняка ломает голову, что бы ещё такое сказать.
Она его понимала, конечно. Вернуться сюда во главе экспедиции – значит разделить лавры с другими. К тому же доктор прав, пока суд да дело, пройдут недели, а может, и больше, и зонд может унести так далеко, что они его попросту не отыщут. Да и снарядить экспедицию – дело затратное. У научных коллегий, конечно, есть кое-какие средства, но квоты, как правило, распределяются на годы вперёд, а бюрократия там ещё хлеще, чем в Гильдии.
Так что перспектива вырисовывается вполне определённая: оставь они находку сейчас – и всё, концы в воду. Союз археологов вряд ли станет тратить кругленькую сумму на долгий и нудный поиск аппарата, пусть даже представляющего некоторую культурно-историческую ценность.
Но истинная причина была в другом: ей самой стало любопытно, что это за бесценный аппарат такой, что судьба вывела Вольтурис прямо к нему.
Разумеется, под "судьбой" Сол подразумевала того, кто за этим стоит. В то, что мальчишка из чистого баловства набрал случайную последовательность цифр, она не верила ни капли.
Ладно, с этим она ещё разберётся.
А чтобы разобраться, сейчас придётся попотеть. Дистанционного манипулятора на Вольтурисе не было.
– Ладно уж, так и быть, – нехотя согласилась Сол. – Заберём его с собой.
О том, что она безнадёжно опоздала к рейсу на Флос, Сол старалась не вспоминать.
Затащить габаритный и хрупкий аппарат в грузовой отсек оказалось задачей не из простых. Работать пришлось в одиночку: хотя на Вольтурисе и имелись скафандры для четырёх человек – по числу членов стандартного экипажа, брать с собой в открытый космос доктора Легранта и тем более его сыночка Сол отказалась наотрез. Пассажиров она оставила в кабине, строго-настрого запретив им прикасаться хоть к чему-либо, а Вольтурису – приказав полностью заблокировать все приборные панели.
Целиком, как и предрёк Вольтурис, зонд не помещался – ни вдоль, ни по диагонали. Сол пришлось по одной отрезать все выступающие элементы лазерными ножницами, перемещать в грузовой отсек, фиксировать их ремнями – и так несколько раз. К тому времени, как все части аппарата были загружены внутрь, Сол почти полностью выбилась из сил. Не дожидаясь, пока Вольтурис стабилизирует давление, закачивая назад стравленный воздух, она поспешно стащила шлем и утёрла пот со лба.
– Зарегистрировано изменение нагрузки, – донёсся до неё бесстрастный голос Вольтуриса. – Произвести перерасчёт гиперперехода в соответствии с новыми параметрами?
Сол негромко застонала. Ну да, Вольтурис прав: из-за их трофея прежние расчёты гиперперехода более не актуальны.
Ещё одна задержка. "Чтоб тебя, металлолом несчастный!" – она в сердцах пнула ни в чём не повинный аппарат.
Зря, как выяснилось. Плохо закреплённые ремни отстегнулись, в невесомости зонд отлетел к стене, и, не выдержав удара, развалился на части.
– Упс…
Сол ухватила проплывающую мимо деталь обшивки корпуса – тонкую прямоугольную пластину с приваренной к ней микросхемой. От эрозии металл стал ломким и хрупким, как песочное печенье. Сколько же лет он пробыл в открытом космосе, раз успел так истлеть?
– Осторожнее, объект может быть радиоактивен, – прозвучал предупредительный голос Вольтуриса.
– Я в перчатках, – отмахнулась Сол. – А что, он фонит?
– Уровень радиационного фона в грузовом отсеке в пределах нормы, – тут же отозвался корабль. – Однако я бы не советовал прикасаться к нему без защиты.
– Вольтурис, не занудствуй, – Сол вгляделась в микросхему. Надо же, какие допотопные технологии!
Она хотела уже возвращаться в кабину, как вдруг заметила, что между развороченными внутренностями зонда блеснуло золотом. Заманчиво так блеснуло, интригующе.
Сол протянула руку, и в её ладонях оказался довольно увесистая шкатулка. На золотистом металле круглой крышки были выгравированы какие-то непонятные знаки.
– Вольтурис, включи-ка гравитацию, – пробормотала Сол. – И позови сюда Гарнеля Легранта… Хотя нет, второе отбой, я же велела им не покидать своих мест. Сама схожу.
Минуту спустя все трое стояли в грузовом отсеке, склонившись над загадочным трофеем. В том, что аппарат таит в себе какую-то тайну, Сол уже не сомневалась ни капли.
Увидев находку вблизи, доктор Легрант не смог удержать восхищённого возгласа.
– Вот это было внутри, – Сол осторожно передала ему шкатулку. – Как считаете, доктор, что это? То ли карта, то ли схема – я не знаю точно.
Учёный придирчиво осмотрел шкатулку. Открыл.
Внутри обнаружился какой-то прибор. И круглая золотая пластинка с небольшим отверстием посередине.
"Источник энергии? Запасная деталь? Резервная батарея?"
Или носитель информации.
– Здесь что-то написано, – Сол наклонилась ближе. – Наверное, в тексте объясняется, что это и что с этим нужно делать. Вот бы прочесть…
– Эти символы не похожи ни на один из известных мне алфавитов, – учёный нахмурился, между его бровей залегла глубокая морщина. – Любопытно, очень любопытно…
– Может, это шифр? – предположила Сол.
– Может быть, – неожиданно легко согласился доктор Легрант. – А может, просто малоизвестный диалект. На некоторых планетах Первой префектуры до сих пор используются местные локальные алфавиты наряду со общепринятым.
– Да, но Первая префектура на другом краю Вселенной, – заметила Сол. – Наш трофей явно не оттуда. Доктор, а вы не думали, что на других планетах может существовать не просто жизнь, а цивилизация? Достаточно развитая, чтобы создать такой вот аппарат?
Вопрос девушки заставил учёного задуматься. Прошла целая минута, прежде чем он медленно покачал головой.
– Увы, юная леди, я вынужден вас разочаровать. Вселенная бесконечна, но Разум – дар ещё более редкий, чем Жизнь.
– Настолько редкий, что люди – единственные, кто его удостоился? – подхватила Сол.
– Мисс Кеплер, дорогая моя, за миллионы лет существования человеческой цивилизации видимая нам Вселенная была прочёсана вдоль и поперёк. И, поверьте, если бы где-то по соседству и имелся Иной Разум, мы давным-давно обнаружили бы его.
Сол удручённо вздохнула. В памяти всплыл длинный рукав безымянной галактики, расшитый бисером незнакомых созвездий.
– Может, он просто очень-очень далеко? – прошептала она. – Так далеко, что мы до сих пор не обнаружили друг друга? Кто-то же всё-таки сконструировал этот зонд.
Доктор Легрант аккуратно поставил шкатулку на пол и опустился рядом.
– Надеюсь, сия вещица прольёт свет на эту историю, – он снял крышку и склонился над устройством. – Так… Вот гравировка – похоже, инструкция. Попробуем разобраться.
– Пап, можно мне? – вдруг произнёс Жак, стоявший чуть в стороне. До этого он не проронил ни слова, демонстративно спрятав руки в карманы и почти не шевелясь.
После секундного раздумья доктор Легрант кивнул, и мальчуган обрадованно встрепенулся.
Сол рассеянно наблюдала, как учёный-археолог и его сын возятся с загадочной шкатулкой. Её не отпускало навязчивое ощущение, что всё произошедшее сегодня – следствие тщательно продуманного плана. Не просто так Вольтурис оказался здесь. Не просто так они нашли этот зонд. Всё это кому-то нужно…
Доктору Легранту? Пока что он главный и единственный "подозреваемый". Аккуратненько внушил своему сыну необходимость нажать пару кнопок – и вуаля – они вышли прямиком к зонду. Затем пара умоляющих взглядов – и трофей у них в кармане, то есть, в корабле. Её даже и уламывать-то особо не пришлось.
Но тогда Гарнель Легрант блестяще сыграл свою роль. Так правдоподобно изобразить искреннее недоумение, а потом не менее искреннюю радость от находки – это надо постараться.
Нарушивший тишину необычный звук вывел её из задумчивости, заставив вздрогнуть от неожиданности. Звук исходил от таинственного устройства.
– Получилось! – воскликнул доктор Легрант, на лице его было написано искреннее ликование. – Жак, ты молодчина!
Сол опустилась на колени рядом с ними. Золотая пластинка медленно вращалась, и скользящая по ней игла рождала на свет звуки, больше всего похожие на…
"Музыку?.."
Из шкатулки лилась тягучая, завораживающая мелодия. Она словно оплетала разум незримой сетью, убаюкивая, околдовывая, успокаивая. Чужая – и вместе с тем родная, словно привет из позапрошлой жизни. Ни на что не похожая – и в то же время до боли знакомая. Потусторонняя – и при этом удивительно гармоничная и ласковая. Необыкновенная.
Мелодия закончилась сложным полифоническим аккордом, но тут же заиграла следующая. Пластинка кружилась, и игла виток за витком стремилась всё ближе к центру. Одна композиция сменяла другую, а трое слушателей всё так же неподвижно сидели вокруг шкатулки, не проронив ни слова, не понимая, как, должно быть, нелепо они выглядят со стороны, сидя на холодном полу грузового отсека, и, словно загипнотизированные, жадно вслушиваясь в незнакомые звуки.
– Расчёт координат произведён.
Деловитый голос Вольтуриса вернул их к действительности. Только сейчас Сол осознала, что от долгого сидения в неудобной позе у неё затекли ноги. Хрустнув коленками, она поднялась с пола, потянулась, разминая суставы.
– Надо возвращаться, – сказала она, с изумлением обнаружив в своем голосе нотки сожаления. – Нас, наверное, уже потеряли.
Впервые в жизни перспектива предстоящего полёта вызывала не радость, а досаду. Хотелось остаться, хотелось дослушать загадочную пластинку до конца.
За остаток пути ничего примечательного не случилось – хотя после всего пережитого за день Сол не удивилась бы уже ничему. Гиперпереход перебросил их к Ферруму, и уже скоро Вольтурис, мягко покачиваясь, опускался в ангар.
– Вольтурис, мы уже начали беспокоиться, – раздалось в динамике. На фоне голоса диспетчера Сол услышала возбуждённый радостный гомон. – Вы должны были вернуться восемь часов назад.
– Нештатная ситуация, – она не собиралась углубляться в подробности.
– Что вы имеете в виду? Что-то с кораблём? Неисправность? Прислать аварийную бригаду?..
– Нет-нет, всё в порядке, – поспешила успокоить их Сол. – Корабль исправен. Поломок нет.
Пожалуй, не стоит сейчас рассказывать лишнего.
К её вящему облегчению, диспетчер не сочла нужным продолжать диалог и выяснять подробности.
А вот самой девушке во что бы то ни стало хотелось докопаться до сути. Но сначала нужно было утрясти все накладки.
– Доктор Легрант, можно вас на пару слов?
– Да-да?
Сол огляделась по сторонам. Камеры наблюдения в вестибюле, конечно, есть, но они пишут лишь видео, звук не фиксируют. А если опустить голову, уставившись в пол, – вот так – то прочесть по губам и расшифровать сказанное не получится.
– Теперь, когда всё позади, откройте мне правду, – без предисловий начала она. – Вы с сыном на Ферруме, ваш трофей с вами. Признайтесь честно: зачем был нужен весь этот спектакль? Неужели нельзя было просто дать мне координаты и попросить по-человечески? Я не ханжа.
– Что вы имеете в виду, мисс Кеплер?.. – начал доктор Легрант, но Сол его перебила.
– Бросьте. Вам не хуже меня известно, что по теории вероятностей такое невозможно. Даже первоклашка смог бы сложить два и два, – почему же вы считаете, что я не способна сопоставить факты и сделать соответствующие выводы? Ваш сын отправил корабль в гипер по нужным координатам, и – хоть убейте – не поверю, что он просто решил побаловаться, а числа сами сложились в координаты местоположения зонда. Ничто в мире не происходит "само".
Доктор Легрант крепче сжал руку сына.
– Ничего подобного, – он твёрдо посмотрел Сол в глаза. – Нам с Жаком нужно было всего лишь улететь с Аргента.
– Послушайте, доктор, – Сол попыталась примирительно улыбнуться, но получилось плоховато. – Я же не собираюсь вас ни в чём обвинять. Что было, то было. Мне лишь хочется услышать от вас правду.
– Я вам клянусь, – учёный выглядел глубоко оскорблённым, и она на мгновение усомнилась в состоятельности своих предположений. Очень уж не похоже было, чтоб он лгал. – Я клянусь, что не знаю иной правды, кроме той, что я уже вам поведал. – Он расправил плечи и с достоинством взглянул на Сол. – То же самое я могу повторить любому.
– В таком случае, – Сол понизила голос, – вам следует задуматься, кто мог внушить вашему сыну эту крамольную мысль, заставив совершить столь опрометчивый поступок? И главное, зачем.
– Вы забываетесь, мисс Кеплер! – доктор Легрант нахмурился. – Мой сын не способен…
Сол набрала воздуху, чтобы возразить, но не успела.
– Наконец-то! – громкий возбуждённый возглас подоспевшего к ним Траверса Преста эхом прокатился по полупустому вестибюлю. Он вынул салфетку и промокнул вспотевший лоб. – Счастливый день, счастливый день! Гарнель, дружище, как я рад! Сол, я знал, что на тебя можно положиться… Сколько я тебе должен? – он вынул из-за пазухи планшет.
– Позже, – отмахнулась Сол.
Господин Прест был сама любезность. Повторял, как заведённый, "я у тебя в долгу", рассыпался в комплиментах, предложил руку.
– Рейс на Флос… Право, какая жалось, что так вышло. Но всё улажено, не беспокойся. Позволь, я провожу тебя.
– Постойте, – Сол махнула проходившему мимо мужчине в униформе. – Нужно разобраться с багажом, – она пару раз щёлкнула пальцами – жест, который недвусмысленно толковался как гарантия щедрых чаевых за оказанную услугу.
– С багажом? – господин Прест непонимающе заморгал.
– В грузовом отсеке Вольтуриса багаж доктора Легранта, – сказала она. – Аппарат весьма хрупкий и ценный, так что будьте осторожны. Выгрузите, упакуйте и доставьте, куда он скажет. Вольтурис в курсе, он пустит вас в грузовой отсек.
Сотрудник Станции почтительно кивнул и поспешил выполнять поручение.
– Аппарат? – суетливо удивился господин Прест. – Я думал, Гарнель, что ты налегке.
"Ага. Траверс Прест ни сном ни духом. Выходит, он не в курсе происшедшего".
Выходит, это не он.
– Сол, ты не представляешь, как я тебе благодарен, – проникновенно заговорил господин Прест, взяв её под локоть. – Надеюсь, всё в порядке? Вид у тебя усталый.
"Ага, будешь тут усталой. Ни поесть нормально, ни…"
– Конечно, всё в порядке, – Сол натянуто улыбнулась, однако господин Прест принял её улыбку за чистую монету. – Вообще-то, без приключений не обошлось, – откровенно добавила она. – Но к счастью, всё позади.
– Позади? Что ты имеешь в…
– Господин Прест, успокойтесь. Мы же добрались до Феррума, живы-здоровы…
– Сол, о чём…
– О, нет, честь поведать вам эту историю принадлежит вашему другу. Уверена, доктор Легрант сам обо всём расскажет, – Сол мягко высвободила руку. С Престом она потом побеседует, не сейчас. – Причём гораздо лучше меня.
Скомканно попрощавшись, она развернулась и почти бегом бросилась к лифтам, радуясь, что ей удалось отделаться от общества Траверса Преста и сомнительного удовольствия описывать ему события последнего дня.
Конечно, ей очень хотелось рассказать обо всём, только не Престу, а…
– Сол! Где ты была? Что случилось? Почему ты так задержалась?
Гейзер и Эллионт поймали её в лифтовом холле. Судя по всему, ребята специально караулили около лифтов, зная, что она никак не пройдёт мимо.
– Почему-почему… Погода нелётная, – неприветливо буркнула Сол. Но увидев искреннее беспокойство, написанное на лицах друзей, смягчилась и продолжила уже другим тоном: – Длинная история. Идёмте, расскажу.
– Вся станция на ушах стоит, – взахлёб затараторил Гейзер. – Аварийный катер уже собирались высылать, тебя встречать. Мало ли – вдруг серьёзная поломка. С Аргента доложили, что ты ушла в гипер. Ушла – и с концами. Райт чуть не поседел, видела б ты его…
Сол хмыкнула, представив себе выражение лица шефа, когда ему пришлось на ходу перекраивать полётный план.
– А что с моим рейсом на Флос?
– Таррен его забрал. У него как раз окно было… Ты же не против?
– Что? – Сол рассеянно посмотрела на Эллионта. – Конечно, нет.
Хотя бы не нужно сейчас никуда торопиться.
– Неважно выглядишь, – заметил Гейзер. – Что с тобой?
– Нормально всё со мной, – Сол глубоко вздохнула. В кабине лифта, кроме них троих, никого не было. – Ладно. Слушайте…
Они уже шагали мимо корпусов Управления, когда Сол, наконец, окончила свой рассказ.
Феррум встретил её проливным дождём. Потоки воды хлестали из водосточных труб, барабанили по крышам и по стеклянному козырьку галереи, щедро поливали иссушенную зноем землю. На Ферруме, планете с жарким и преимущественно засушливым климатом, такие ливни случались редко, но, как говорится, редко, да метко.
– Надпись на неизвестном языке? – Гейзер задумался. – Любопытно было бы взглянуть.
– И зонд, и проигрыватель вместе с пластинкой остались у доктора, – сказала Сол. – Но я могу нарисовать всё, что видела, если хочешь.
– Хочу, – обрадовался Гейзер. – Вдруг у нас получится расшифровать надписи.
Сол энтузиазма друга не разделяла. Ей сейчас хотелось совсем другого: принять душ, поесть и выспаться. Именно в такой последовательности.
Должно быль, эти мысли отразились у неё на лице, потому что парни переглянулись, и Эллионт сказал:
– Мы тебя подождём. Я пока пригоню свой флаер.
Сол благодарно кивнула.
– Я постараюсь обернуться побыстрее.
– Смотри не попадись Райту! Он обещал устроить тебе хорошую головомойку.
– Нет уж, спасибо, – она усмехнулась. – Я собираюсь вымыть голову собственноручно, и посторонняя помощь в этом деле мне уж точно не нужна.
Озираясь по сторонам, Сол бегом понеслась к жилым корпусам, от всей души надеясь, что ей удастся избежать встречи и с Райтом, и с Игмульсом, и с его пронырливым и въедливым помощничком, Бастианом. Столкнись она с кем-нибудь из них – и долгие нудные расспросы ей обеспечены.
Конечно, рано или поздно ей придётся писать рапорт; как ни крути, от этого не отвертеться.
Вот только что именно ей там писать?
Правду?
Не самая лучшая идея. Ей-то, понятное дело, ничего не будет, чего нельзя сказать о докторе Легранте, да и о Траверсе Престе. Ведь Жак по-любому несовершеннолетний, значит, всю ответственность за действия мальчишки несёт его отец. А если отбросить нюансы и сантименты, что мы получаем в сухом остатке? Умышленное вмешательство в работу звездолёта, несущее потенциальную угрозу жизни – а это нешуточное преступление, и карается оно со всей строгостью.
Нет, Сол вовсе не желала выставлять произошедшее в таком нелицеприятном свете. К тому же она была уверена: за всем этим кроется гораздо больше, чем видно на первый взгляд.
Ливень закончился; непогода отступала, уходя на север. Облака постепенно редели, уступая место золотисто-рыжим лучам закатного солнца – уже не такого агрессивного, как в полдень, а спокойного и ласкового.
– Значит, этим марш-броском на край света ты обязана десятилетнему мальчишке, – подытожил Гейзер. – Неясно одно: сам он это устроил или по наущению отца.
Они сидели на террасе летнего кафе. Это было её любимое местечко в Стеллсе – городе, примыкавшем к главному космопорту Феррума. А ещё Сол знала наверняка: здесь никто не подслушает их разговор. И не запишет на видео.
– Не знаю… – она отложила столовые приборы и потянулась за салфеткой. – Доктор Легрант не врёт, мне кажется.
– Да ну? – Эллионт поднял брови. – Считаешь, он не сумел бы правдоподобно сымитировать нужные эмоции, чтоб убедить тебя в своей непричастности к этой истории? Ах, как мо-ожно! – утрированно передразнил он, уморительно закатив глаза. – Я здесь совершенно не при чём!
– И всё-таки я склоняюсь к тому, что Легрант сказал правду, – отсмеявшись, повторила Сол. – Шила в мешке не утаишь. Думаю, он человек неглупый, понимает, что приму непросто обвести вокруг пальца.
– Значит, остаётся ребёнок, – заметил Гейзер.
Сол молчаливо кивнула. Вынула планшет, стилус и принялась зарисовывать трофей по памяти.
– Что, если кто-то его надоумил? – продолжал рассуждать Гейзер. – Внушил, запугал?.. Может, даже пригрозил – и строго-настрого запретил рассказывать правду.
– Возможно. Но кто?
Гейзер задумчиво взлохматил волосы.
– Видимо, тот, кому это нужно.
– Получается, кому-то было нужно, чтобы доктор подобрал этот зонд? – заключила Сол, не отрываясь от рисунка. – Зачем? Если этот кто-то знал координаты, почему он не забрал зонд сам?
– Возможно, дело не в самом зонде, а в том, откуда он прилетел? – аккуратно предположил Гейзер.
Сол в который раз пожала плечами, воздержавшись от реплик. А вот Эллионт воспринял версию друга в штыки.
– Неведомая цивилизация, способная выйти в космос? – он скептически сморщил нос. – Ерунда.
– Но почему?
– Если бы такая цивилизация существовала на самом деле, наши поисковики давным-давно бы её нашли, – авторитетно заявил Эллионт. – Как минимум, засекли бы их сигналы. Ведь зонд блуждал в космосе далеко не первый год, так?
– Да, но он был обнаружен за пределами префектур, – возразил Гейзер.
– И что? Поисковые беспилотники исследовали территории далеко за пределами наших границ, – Эллионт отодвинул пустые тарелки и положил локти на стол. – По мне, так всё это чья-то дурацкая шутка. Может, у доктора есть недруги в учёной среде, решили его разыграть или вовсе дискредитировать перед научным сообществом. Вот и подсунули муляж.
– Да, подобная шуточка вполне в твоём стиле, – с чувством хмыкнул Гейзер. – Но это не значит, что все остальные такие же самовлюблённые бараны. Не суди по себе.
– Сам ты баран, Гейзер! – моментально вскипел Эллионт. – С какой скоростью летел зонд, пусть даже он сто лет летел? Что, не можешь посчитать? Дать тебе калькулятор?
Они одновременно попытались вскочить на ноги.
– Ребята, стол опрокинете, – сказала Сол, поспешно убирая свою чашку. – К тому же, спор бессмысленный. Мы не знаем точно, сколько зонду лет.
– Подумаешь, проблема, – фыркнул Эллионт. – Спектральный анализ…
– Угу. Только вот зонд остался у Легранта. У нас есть лишь это, – поставив последнюю чёрточку, она показала друзьям свой рисунок. – Это сам зонд, каким мы его нашли, – Сол ткнула стилусом в экран планшета, описала спираль – и изображение повернулось на сто восемьдесят градусов. – Идём дальше… Шкатулка, которая была внутри. Инструкция по сборке проигрывателя. И золотая пластинка, – она увеличила картинку – так чтобы символы надписи были отчётливо видны. – Расшифровывайте, если хотите. Задачка, достойная прим, не так ли?
Эллионт и Гейзер перестали сверлить друг друга воинственными взглядами и склонились над планшетом.
Остаток вечера они пили сидр, грызли солёные орешки и изо всех сил пытались расшифровать надписи, однако какого-либо результата так и не добились. Постепенно им это надоело, и разговор перетёк в другое русло. Гейзер долго и в красках рассказывал про очередной экземпляр, пополнивший его коллекцию, который ему каким-то чудом удалось урвать на аукционе на Либере, и даже показал фото – уродливая статуэтка непонятной крылатой твари, довольно грубо вырезанная из дерева. По его уверениям фигурке было по меньшей мере тысяча лет.
