Текст книги "В космосе холодно (СИ)"
Автор книги: Евгения Духовникова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 27 страниц)
Сол постаралась изобразить на своём лице сочувствие, хотя подлинной жалости к Траверсу Престу она не испытывала. Сам виноват, авантюрист недобитый.
– Если я не верну долг, меня убьют, – плаксиво проскулил он. – Не представляю, что делать.
– У них здесь столь суровые порядки? – Сол недоверчиво подняла брови.
– Гм… Странный вопрос. Ты что-нибудь знаешь об Умбре? И вообще… Как давно ты здесь?
– Ну, если округлить, около трёх часов.
– Боже мой, Сол! – Прест издал взволнованное восклицание. – Как можно этого не знать! Умбра – жёсткий и жестокий мир, не знающий милосердия и сострадания. Поверь, я не преувеличиваю. Здесь либо пан – либо пропал, третьего не дано. Между нами – я дал бы тебе совет бежать отсюда сломя голову, бежать, пока не поздно, но… – он замялся.
– Но в моём случае это не выход, – Сол иронично рассмеялась, понимая, что теперь её черёд откровенничать. Траверс Прест был с ней откровенен, выложил всё как на духу, и теперь совершенно резонно ждал от неё того же. Впрочем, ей самой хотелось выложить всё как есть, без купюр – ей до смерти осточертели недомолвки и тайны.
– Почему?
– Меня ж объявили врагом народа.
Глаза её собеседника округлились в изумлении.
– Хотите сказать, вы не знаете?
– Я знаю только то, что ты объявлена в розыск, – смутился Прест. – Причина мне не известна. Могу лишь предположить, что всё это как-то связано с той давней историей с Гарнелем Легрантом.
– Ещё как связано, – кивнула Сол. Проглотила последний кусочек стейка, не спеша наполнила стакан лимонадом. Рассказ предстоял долгий.
– Зачем? – прошептал Прест, когда Сол замолчала.
Девушка ответила ему долгим задумчивым взглядом. Честно говоря, она и сама неоднократно задавала себе тот же вопрос – и не могла добиться от себя вразумительного ответа.
Потому что так мне велит сердце.
Потому что я не могу остаться в стороне.
Потому что если не я, то кто?
– Потому что если никому не помогать, – это она уже произнесла вслух, – то зачем тогда жить?..
Траверс Прест озадаченно покачал головой. Сол прямо-таки видела, что он желает возразить – но не может. А, может, и не хочет.
– Что ты намерена делать? – спросил он.
– Для начала – обзавестись кораблём. А потом посмотрим.
– Послушай, Сол. У меня есть знакомые в новостных порталах, – господин Прест словно забыл о своих собственных проблемах. – Напишут статью, опубликуют. Дадим делу ход, это просто не смогут замять!
– Ага, а потом вас и ваших журналистов найдут ребята из гвардии и заставят замолчать навсегда, – остудила Сол его энтузиазм. – А публикации объявят розыгрышем или фальшивкой. Нет, мне нужны сторонники среди авторитетных влиятельных людей: властей, учёных…
– Мафии, – добавил Прест.
– Я больше не доверяю Альтаиру! – резко ответила Сол, чувствуя, что непроизвольно заливается краской и оттого ещё сильнее распаляясь. – Я доверяла ему, но он моё доверие обманул, и я не желаю больше иметь с ним никаких дел. Даже думать о нём не хочу.
Конечно, Сол осознавала, что лукавит, но каждый раз обрывала себя, не позволяя себе додумать мысль до конца и спеша спрятать их поглубже, туда, где она не смогла бы отыскать их даже во сне.
Траверс Прест открыл было рот, чтобы возразить, но в этот момент мужчина, назвавшийся прима-пилотом, с грохотом упал с тонконогого барного табурета.
– Да, гамма Белого Тигра, будь она неладна! – громко повторил он, неуклюже поднимаясь на ноги. – Я видел, как её взорвали. Ни за что бы не поверил, что такое возможно – взорвать голубого гиганта. – Он опрокинул очередной стакан и продолжил совсем уж заплетающимся языком: – Проклятая звезда! Если б не она, я бы здесь не сидел.
Сол вскочила на ноги, споткнулась о ножку стола и плюхнулась на место, чтобы через мгновение опять вскочить. В груди разливалось что-то жгуче-холодное, ядовитое, заставляя руки дрожать, а сердце – исступленно колотиться. В два прыжка она подбежала к нему и, не церемонясь, схватила за шиворот.
– Повтори-ка, что ты сказал, – голос её не слушался, и для убедительности она пару раз тряхнула несчастного, оторвав верхнюю пуговицу на рубашке.
Мужчина что-то залепетал, делая слабые попытки вырваться, но Сол нужен был ответ. Прямой и недвусмысленный.
– Я жду, – угрожающе прорычала она.
– Отпусти ты его, видишь же: он лыка не вяжет, – миролюбиво сказал бармен. – Я тебе расскажу, если хочешь. У нас эту историю каждый мурр знает.
Сол почувствовала, как к горлу подкатил комок, и молча кивнула, не в силах ответить.
– Он действительно прима-пилот, прима из Третьей префектуры, – продолжал парнишка, от нечего делать вертя в воздухе коротким полотенцем. – Не повезло бедолаге: оказался не в том месте не в то время, ну, и увидел то, чего видеть не следовало. Гамма Белого Тигра не самопроизвольно так себя повела – в новостях сплошное враньё. Коллапс был вызван искусственно, и тому есть свидетели. Там была целая эскадрилья кораблей, не меньше десяти – верно я говорю, Дик? Прессовали звезду, прессовали, – а как только процесс коллапсации был запущен и стал необратим, быстренько ушли в гипер. И Дик, – он кивнул на красноносого, тихо похрапывающего за стойкой, – всё это видел. А когда заикнулся об этом, тут-то и всплыло, что надо было помалкивать. Нельзя, чтоб народ узнал правду – там же люди погибли.
Сол медленно разжала пальцы. Если бы всё вокруг перевернулось с ног на голову, а небесный свод рухнул на землю, она не была бы поражена сильнее.
Значит, звезду специально взорвали, причём непосредственно перед тем, как там появилась она. Что же это было: теракт, диверсия, массовое убийство? Неужели истинной целью была она, Сол Кеплер? Неужели ради сохранения тайны Йорфса гвардия готова на такие жертвы?
Похоже, на пути к достижению своих целей они не брезгует никакими, даже самыми грязными методами.
Не проронив больше ни слова, Сол вернулась за свой стол, опустилась в кресло. Траверс Прест напряжённо следил за каждым её движением.
– Они уничтожат Йорфс, – Сол мелко дрожала. – Ради сохранения так называемой "стабильности" они не остановятся ни перед чем. Правда для них смерти подобна. Конечно, а как же иначе?! Опальная планета на грани экологической катастрофы, уничтожение мирного населения, – да народ мигом взбунтуется, услышав о таком!
– Ну, я бы рад помочь… – развёл руками Прест, но Сол его прервала, поймав на слове:
– Отлично. Вот и поможете, – она вынула авторучку и нацарапала на салфетке три столбца цифр. – Это – доказательство правдивости моих слов. Координаты Йорфса. Передайте их господину Маунту. Он не должен отнестись к этому легкомысленно, – Сол помедлила и добавила: – А я помогу вам выбраться из долговой ямы.
Траверс Прест спрятал салфетку в карман.
– Сделаю всё возможное, – он заулыбался, но вдруг побледнел, посмотрев куда-то ей за спину. – Ёшкин свет! Местные копы. Неужто по мою душу?..
Но "копы" во главе с уже знакомым Сол бородачом господином Престом не заинтересовались, а остановились напротив неё.
– Мне очень жаль, миледи, но, похоже у нас проблемы.
– У нас или у вас? – насмешливо улыбнулась Сол, внутренне, впрочем, готовясь к самому худшему.
– У вас, – без улыбки уточнил бородач. – Банк отклонил транзакцию. Ваша карта заблокирована.
У Сол, подумавшей совсем о другом, словно камень с души свалился. Вот только заблокированная карта – тоже та ещё заноза в мягком месте, и весьма неприятная. Это означает отсутствие возможности купить корабль, и вообще, ставит под вопрос само её пребывание на Умбре. Так уж заведено в любых мирах и на любых планетах: за всё приходится платить – и от этого никуда не деться.
Как говорят в народе, из огня да в полымя.
– Ну, что сказать?.. Я вне себя от счастья, – Сол отодвинула пустую чашку из-под кофе, за которую у неё теперь не было возможности рассчитаться.
Весь остаток зарплаты, что она ещё не успела промотать, конечно, хранился на счёте.
– Наличные? – подсказал один из свиты бородача.
– У меня только платина, – Сол мрачно продемонстрировала тонкую пластинку благородного металла размером с шоколадку. – Но, насколько я знаю, она здесь не котируется.
Ты права, девочка, – бородач ухмыльнулся. – В этом вонючем астероиде больше платины, чем гранита. Так что да, платина здесь – как у вас алюминий.
Траверс Прест внимательно следил за диалогом, ловя каждое слово.
– В таком случае мне нечего вам предложить, – Сол картинно развела руками. – Видите ли, я с недавних пор с властями префектур не очень-то дружу, потому и в бегах.
– Ты вроде бы пилот, – перебил бородатый. Судя по всему, его слово имело на Умбре немалый вес. – Да не просто пилот, а прима. Чуешь, куда ветер дует? Такие люди нам нужны.
– Я поняла, к чему вы клоните, – криво усмехнулась Сол. Как только разговор повернул в новое русло, девушка сразу поняла: она – хозяин положения. И моментально успокоилась. – Так вот, я знаю рыночные цены. И задёшево работать не стану, не обольщайтесь. Кроме того, у меня есть и свои дела, так что загрузить меня под завязку тоже не выйдет. Ах, да. Разумеется, оплата вперёд.
Несколькими часами позднее от взлётно-посадочного поля грузового терминала Умбры отделился горбатый «Нэвис», и, набрав высоту, растворился в управляемой сингулярности.
Отстегнув ремни безопасности, Сол вылезла из кресла, и, оттолкнувшись, поплыла к хвосту корабля, чтобы немного размяться.
Гасить скорость до нуля она не стала, и корабль медленно дрейфовал вдоль россыпи астероидов, где ей нужно было забрать эскадру. Почему в качестве корабля-флагмана ей выдали громоздкий прожорливый "Нэвис", а не шустрый и куда более экономичный "Миллениум", что было бы куда логичнее, Сол не знала. Впрочем, "Нэвис" эту опцию поддерживал, а прочее её мало заботило. Она не собиралась задерживаться на этой "работе" надолго.
Сможет ли Траверс Прест пересечься с господином Маунтом и передать ему информацию? Хватит ли Маунту ума не пороть горячку, а действовать продуманно?
И согласится ли вообще Маунт на подобную авантюру, которая может вылиться если не в полномасштабную войну, то в локальный конфликт – точно? Да и поддержат ли его другие Гильдии? Спору нет, за Гильдиями – вся мощь космического флота, но у Гвардии – военные, оружие и суперсовременные научные разработки, одну из которых она имела возможность воочию наблюдать при безуспешной попытке высадиться на Виту.
Несколько минут Сол вглядывалась в иллюминатор, но никакого движения не наблюдалось; в эфире тоже всё было тихо. Она уже было подумала, что неверно ввела координаты, как динамик, наконец, зашуршал и заговорил хриплым простуженным голосом человека, мечтающего поскорее сдать смену и свалить домой.
– Флагман, слышите меня?
Сол скользнула к штурвалу.
– Слышу. Где вы?
– Взлетели, выстраиваемся.
– Понятно. Сколько вас?
– Пятьдесят три. Двое неисправны, не летят.
– Сколько?!
Сол шёпотом высказала всё, что она думает об Умбре. Сейчас она уже чувствовала эскадру – радары корабля фиксировали уверенный сигнал со стороны хвоста. А, развернув корабль, и увидела их: полсотни таких же грузовых "Нэвисов", неуклюже пытающихся выстроиться в треугольник.
– Держите код подключения.
Кто заказчик, интересно? Сол не удосужилась задать этот вопрос – все её мысли были заняты Йорфсом. Но Умбра в этом смысле мало чем отличалась от любой другой планеты – бойкой торговле с соседями её полулегальный статус нисколечко не мешал.
– Синхронизация успешно произведена, – сухо сообщил "Нэвис".
– Эскадра, беру управление.
По ту сторону гиперперехода, затянутого и неприятного, как всегда происходило, если летишь с эскадрой, их ждала кромешная тьма. Сол даже немного испугалась: вдруг что-то пошло не так и они угодили-таки в пресловутый колодец Региомонтана. Но, заметив пульсирующую красную точку – очевидно, искомую автономную станцию, успокоилась.
Просто они вышли из гипера чуть дальше, чем следовало, – а может, в координатах, что ей дали, был специально заложен запас в расстоянии для маневрирования.
Станция была ей незнакома. Впрочем, ничего удивительного в этом не было: в одной только Девятой префектуре тысячи таких вот станций – научно-исследовательские, экспериментальные, туристические. Жилые тоже встречаются – в любую эру и эпоху найдутся оригиналы, бегущие от реальности, интроверты, желающие сбежать от окружающих, и несчастные, стремящиеся сбежать от себя. Последним – сложнее всего, но их набирается больше всех.
Сквозь эфирный шум Сол уловила знакомый звук: стандартные позывные, пауза – и повтор. Станция приветствовала их. Станция была готова к стыковке.
– Эскадра, соединение не рвать! – Сол сжала штурвал, оценивая габариты. Станция была невелика, посадочной палубы у неё не имелось, зато имелись причальные трапы, издалека напоминавшие гигантские щупальца с присосками. – Стыковать буду по одному, остальным – стоять и ждать своей очереди.
Стыковка в герморукава причальных трапов на поверку оказалась делом трудоёмким, кропотливым и выматывающим: словом, малоприятным. Но всё неприятное (впрочем, как и приятное) имеет свойство заканчиваться. Свой корабль Сол пристыковала последним. Теперь можно было немного отдохнуть, пока идёт разгрузка.
Изнутри станция напоминала "Тектум" некоторой сумбурностью линий и нагромождением форм. Впрочем, было совершенно очевидно, что это не "Тектум". Интересно, кто же всё-таки заказчик рейса? Сол посмотрела на контейнер, который только что выкатили из грузового шлюза, но на слегка смазанном таможенном штампе напротив строки "грузополучатель" не значилось ровным счётом ничего.
– Разгрузка займёт ещё часа два, – к ней подошёл капитан эскадры. – Что-то они сегодня копаются. Надо бы их поторопить.
– А чей это груз, вы знаете? – поинтересовалась Сол наудачу.
Пилот равнодушно пожал плечами.
– Мне о таких подробностях не докладывают. Да и мне это безразлично, если честно.
Сол сжала в руке Шушпанчика. Он был очень тёплый, совсем как живой. Наверное, ей так кажется, потому что у неё руки от волнения холодные.
– Хорошо. Разгру́зитесь – дайте знать. Вылетаем сразу.
Сол поднялась на корабль, но сидеть в кабине казённого корабля в одиночестве было неуютно, и она почти сразу вернулась в ангар. Побродила между безымянных контейнеров, с недоумением отмечая, что чувство смутной опасности нарастает с каждой минутой, – словно где-то поблизости её подстерегает разъярённый горный лев, готовый разорвать каждого, кто попадётся ему в когти.
Проходящий мимо человек в спецовке задел её локтем и машинально буркнул: "Извините".
– Ничего страшного, – так же машинально отозвалась Сол. Но чувство беспокойства усилилось десятикратно.
Или она стала чересчур мнительной, или что-то не так…
– Извините… – эхом повторила она. – Хм.
Её окликнули внезапно, и голос – до боли знакомый голос пригвоздил её к стальному полу, как бедолагу-мотылька к куску картона.
– Сол?
Альтаир растерянно смотрел на неё. Он словно потерял дар речи. Очевидно было, что мафиози никак не ожидал её здесь встретить. Одна эмоция в его взгляде сменяла другую, как разноцветные огни семафора: замешательство, изумление, неверие, недоумение, смятение…
Сол замерла, раздираемая противоречивыми эмоциями. Меньше всего ей сейчас хотелось возобновлять диалог с Альтаиром, прерванный далеко не на самой приятной ноте.
И тут она осознала, что послужило причиной смутного беспокойства. Понимание нахлынуло стремительно, смывая все прочие мысли и чувства.
Человек, толкнувший её, пробормотал "извините". Но любой житель Умбры сказал бы не "извините", а "извини", – умбровцы обращаются друг к другу только на "ты", вне зависимости от возраста, чина и положения в обществе.
Значит, он чужак. Значит…
Альтаир сделал крошечный шажок ей навстречу. От пытливого взгляда мужчины не укрылось её смятение и страх.
– Альт, это твои люди?
Сейчас не до выяснения отношений.
– Нет. Они с Умбры. Сол, почему…
– Это ловушка, – Сол в панике обернулась на "Нэвис".
– Что?.. – Альтаир нахмурился.
Она хотела озвучить свою внезапную догадку, но не успела: в следующее мгновение станцию сотряс жуткий грохот. Искусственная гравитация исчезла, девушка взмыла к потолку, ударилась обо что-то головой и отключилась.
XVII. Бывшие враги и пёстрые флаги
Холод. Холод и тьма.
И ещё тишина – такая незыблемая, абсолютная и всеобъемлющая, что казалось, она наполняет собой весь мир.
Наверное, именно так выглядит то, что наступает после смерти. Но тупая боль в затылке и рука, затёкшая до мурашек от долгого пребывания в неудобной позе указывали на то, что она всё ещё жива.
По капельке, по крупицам Сол попыталась восстановить цепочку событий.
…Грохот был такой, будто станция развалилась на части. Если б дело было не в открытом космосе, она решила бы, что произошло столкновение с… С чем? Вокруг – абсолютная пустота, без единого камушка. А потом… Потом она отключилась.
"Как же голова болит…"
Сол попыталась встать, но ноги её не слушались, всё тело будто сковало невидимыми путами. Это сильно смахивало на мышечный парализатор; примерно такое действие оказывал её собственный нейробластер.
Память услужливо развернула перед ней последние кадры, что успела зафиксировать до того, как она потеряла сознание. Грохот. Суматоха. Всё летит вверх тормашками. И, кроме неё, там ещё был…
– Альт… – сипло прошептала Сол.
Внезапно загоревшийся свет резанул по глазам, заставив её рефлекторно зажмуриться. Допотопные ртутные лампы в потолке высветили рифлёные панели стен из тускло-серого металла, такой же металлический пол и силуэт человека, лежащего у стены напротив.
– Альт! – Сол вновь попыталась подняться на ноги, но не смогла.
Он не пошевелился.
– Альт! – взвизгнула Сол. – Прекрати меня пугать! Прекрати, слышишь?
– Финита ля комедия, господа диссиденты.
Сол вздрогнула, огляделась. Говорившего нигде не было видно, – голос исходил от стен, будто бы сам высший разум снизошёл до беседы с ней.
Конечно, это было не так, одернула она себя. Голос идёт из динамиков. А говоривший, похоже, не хочет раскрывать себя: фильтры искажают тембр и тон, звук как из бочки. Трус.
– Кто вы такие? – крикнула Сол в гулкую металлическую пустоту, Её вопрос звонким эхом отразился от голых стен, воздух задрожал, завибрировал. – Что вам нужно?!
– Не так уж и много. Всего лишь спокойствие, – невозмутимо ответил голос. – Спокойствие и порядок. Тот самый порядок, который вы дерзко вознамерились нарушить, а главное, решили почему-то, что вам это сойдёт с рук.
Жестокая реальность вырисовывалась со всей своей беспощадной очевидностью. Но Сол было всё равно.
– Неужели ты думала, что сможешь удрать так просто? – голос холодно рассмеялся. – Глупышка. Мы нарочно отпустили тебя на Вите. Чтобы поймать его.
Сол запоздало поняла, что её обвели вокруг пальца.
– Пытаешься сообразить, как нам это удалось? Нет, на "Тальпе" не было маячков: их легко обнаружить. А вот твой пушистый бессловесный дружок оказался идеальным тайником – ты ведь всегда таскаешь его с собой, не так ли?
Шушпанчик! Сол попыталась вспомнить момент, когда она выпустила талисман из рук. Кажется, да. Там, на Станции Виты она положила его на стол, чтобы подписать бумаги…
– Однако когда обнаружилось, что ты не собираешься искать Альтаира Фортима, нам пришлось в срочном порядке перекраивать наши планы. Увы, командование Умбры принципиально до мозга костей. Тебя они не выдали. Но кое-кто оказался сговорчивее, – вновь негромкий снисходительный смех. – Это было нелегко… Но важен ведь не процесс, а результат, правда? Так или иначе – мы своего добились. Альтаир клюнул на приманку, ловушка захлопнулась, и теперь, наконец, вы в наших руках, вы оба. А главное – ключи от автономных баз мафии. Хватит играть в благородных пиратов. Для вас игры кончены.
До Сол постепенно доходил весь чудовищный смысл сказанного.
– За что вы так ненавидите Йорфс и его жителей? – процедила Сол сквозь зубы. – Не понимаю! Это ведь люди, такие же, как и мы! Что такого чудовищного они совершили?
Голос замолчал на несколько секунд, будто говоривший размышлял, стоит ли отвечать на вопрос, и насколько подробно.
– За миллиарды лет своего существования человечество пережило многое и через многое прошло. – Он говорил медленно, с ощутимым наслаждением, словно читал лекцию любимым студентам. – А любое развитие циклично. Периоды прогресса сменялись периодами стагнации и декаданса, на смену которому вновь приходил прогресс. Но в какой-то момент воинственные настроения в одной из префектур вышли за рамки, а центральные власти не успели взять ситуацию под контроль. Шантаж – дешёвый, грязный и безыскусный приём, недостойный мудрого стратега и хорошего политика, но подкреплённый таким весомым козырем, как ядерное оружие, шантаж способен выйти на совершенно иной уровень. У Единства никогда не было внешних врагов, – нашего врага породили мы сами: своей беспечностью, безалаберностью, мягкотелостью, изнеженностью, своей слепой верой в гуманизм и пацифизм как апофеоз человеческого самосознания. Гражданская война – позор для государственности, а её зачинщиков и сторонников следовало испепелить, выжечь на корню, как раковую опухоль. Однако и здесь идеи гуманизма одержали верх. Несостоявшихся революционеров не уничтожили, как следовало бы, а отправили на одну из планет, ограниченно пригодных для жизни. На RX-11. Да, условия планеты далеки от идеальных и отнюдь не способствуют долголетию, однако даже короткая жизнь в ссылке лучше чем смерть.
Сол бросила отчаянный взгляд на Альтаира. Он по-прежнему не подавал признаков жизни.
– Значит, население Йорфса…
– Потомки давних смутьянов, чуть не развязавших галактическую войну. Сотни поколений информацией владел лишь один-единственный сотрудник Гвардии, всякий раз передавая её своему преемнику. Все эти годы мы наблюдали за планетой, всё сильнее убеждаясь, что потомки преступников, когда-то пошатнувших мирную жизнь наших префектур, не очень-то отличаются от своих предков. Они агрессивны, воинственны, жестоки, они убивают ради забавы и развязывают кровопролитные войны из-за тщеславия и гордыни. Они не способны жить мирно, страсть к разрушению у них в крови. Они даже природу родной планеты умудрились уничтожить. Загадили свой собственный дом. Мы убедились: их нельзя подпускать к цивилизации ближе чем на дюжину центиллионов.
– Они не все такие, – прошептала Сол. По её лицу катились слёзы. Но самое ужасное: она понимала, что голос чертовски прав. Да, его слова звучали неприятно, цинично и мерзко, но это была правда.
Ведь правда далеко не всегда бывает изящной, красивой и благородной. Порой она неприглядная, неудобная, неловкая, хромая, косая и безобразная. Но от этого она не перестаёт быть правдой.
– Они не все такие, – упрямо повторила Сол, глотая рыдания. Почему-то ей казалось очень важным сказать это вслух. Впрочем, что стоят её слова?
– Почти все, – голос спорить не стал. – У меня нет сейчас желания заниматься демагогией и объяснять, почему бессмысленно рыться в навозе в поисках жемчуга. Возможно, правильнее было бы казнить преступников сразу – а не позволять им плодиться и размножаться, но что сделано, то сделано. Сорок тысяч лет твой драгоценный Йорфс жил своей жизнью. Сорок тысяч лет тайна оставалась тайной, и о злосчастной планете никто и слыхом не слыхивал. Так и должно было оставаться – ради нашего всеобщего блага. Так и было – пока пилот по имени Альтаир Фортим всё не испортил.
– Испортил? – воскликнула Сол. – Он хотел спасти Йорфс! А вы… Вы устроили на планете геноцид! Вы хотя бы осознаете масштабы содеянного?
– Геноцид? О чём ты? – голос издевательски расхохотался. – Вирус ведь попал на планету благодаря мафии. Значит, это ваша работа.
Сол почувствовала себя так, будто в её мозгу вспыхнула яркая лампочка. Картина произошедшего обрела резкость.
Инфицировав груз смертоносным вирусом, власти решили, очистить планету от коренного населения – а заодно покончить с мафией, убедив всех, что именно мафия виновна в случившемся. Шах и мат.
– То есть, вы, действуя чужими руками, уничтожили миллиарды, а свалить вину за это хотите на других? – Сол была вне себя от гнева. – Это не просто скотство и свинство – этому нет наименования даже среди нецензурной лексики!
– Убить двух мурров одним ударом – красиво, согласись, – польщённо произнёс голос.
Сол перевела дыхание. Шах и мат.
– Ничего у вас не выйдет, – её трясло от еле сдерживаемой ярости, и лишь всё ещё продолжающееся действие парализатора не позволяло ей вскочить на ноги. – Правда о Йорфсе известна не только мне! Вы не сможете заткнуть рты всем и каждому. Силёнок не хватит.
– Бог с тобой, Сол, какая правда? – притворно изумился голос. – Когда на RX-11 прилетят, то не найдут там ни души. А коли нет свидетелей – о чём разговор? Виновники изобличены и примерно наказаны. А планета без населения быстренько восстановит свою экологию. Эко-активисты будут в восторге.
– Я знаю правду!
– Да кто тебе поверит, после всего, что ты натворила?.. Впрочем, что касается тебя, Сол Кеплер, всё ещё можно переиграть. Ты рано потеряла родителей, сочувствую, – в голосе не было и тени сочувствия. – Из родных остался только младший брат… Ты ведь дорожишь им, не так ли?
– Что-о?! Рудис здесь не при чём! – закричала Сол. – Только троньте его!
Когда появился Рудис, ей было лишь десять. Тогда братец не вызывал ничего кроме раздражения, но сейчас Сол в полной мере осознала: она для Рудиса единственный родной человек. И если с ней что-нибудь случится, брата больше некому будет защитить.
– Вот значит, как? Решили найти козла отпущения, а самим остаться чистенькими? Не получится! Правда всё равно всплывёт наружу, пусть даже пройдёт ещё сорок тысяч лет!
Голос ничего не ответил, – Сол подумала сначала, что он решил проигнорировать её слова, понимая, что это всё равно лишь пустые угрозы, но внезапно послышались щелчки, часть стены отъехала в сторону, и её глазам предстал невысокий человек в строгом деловом костюме.
Это был не Метриус. И всё же его лицо было ей знакомо: именно его она видела однажды в орбитальном лифте по пути на Станцию Феррума. А значок на лацкане пиджака не оставлял сомнений в принадлежности к Гвардии.
Он заговорил – и голос его оказался совершенно иным. Пропущенный через фильтры звуковых программ, он звучал пафосно и грозно, сейчас же, начисто лишённый всей пафосной шелухи, выглядел именно таким, каким был: невыразительным, блёклым и, пожалуй, слишком высоким для мужчины его лет. Заурядный голос заурядного человека, иронией судьбы получившего чересчур высокий пост, силу и власть.
– И ты не жалеешь, что связалась с мафией?
Сол не пришлось размышлять над ответом.
– Ничуть. Их цель была достойна, а действия оправданы. Настоящее же зло – Гвардия и власти Единства со своей бюрократической волокитой, ханжеством, лицемерием, коррумпированными чинушами и скользкими политиками, привыкшими вести двойную игру.
Альтаир со стоном открыл глаза. Приподнялся на руках, кое-как сел – видно было, что каждое движение требует неимоверных усилий.
– У тебя последний шанс не разделить его участь, Сол Кеплер, – комиссар Гвардии небрежно дёрнул головой в сторону Альтаира. – Одумайся. Если у тебя есть мозги, конечно. Имей в виду, я не стану предлагать дважды. И ждать слишком долго тоже не стану: время дорого.
– Будьте вы прокляты… – Сол вложила в эту фразу всю ненависть и всё презрение, на которое только была способна.
– Что ж, будь по-твоему. Всех благ.
Щёлкнула, закрываясь, дверь, вновь превращаясь в сплошную стену, и они с Альтаиром остались одни. В полной тишине и темноте.
– Сол, ты как?
– Жива. Как сам? Встать сможешь?
– Ещё нет. Но действие парализатора уже проходит.
Двигаясь на голос, Сол подползла к Альтаиру, устроилась рядом. Альтаир нащупал её ладонь и молча сжал.
Они сидели так очень долго – может, минуту, а может, и час. Когда тебе поставили мат, время теряет силу, утрачивает свою цену и ценность. Совсем как в гиперпереходе.
– Я не знал, – очень тихо прошептал Альтаир. – Я думал, что Йорфс – всего лишь социальный эксперимент.
– А если бы знал? Разве это что-либо изменило бы?
– Вряд ли.
Внезапно их тряхнуло, и Сол со всей очевидной ясностью поняла: они на корабле. И корабль этот только что взлетел. Нетрудно было догадаться, что у каждого из них – билет в один конец.
Без компенсаторов стартовые перегрузки казались адом, но она знала: это цветочки по сравнению с тем, что ждало их впереди.
Казалось, прошла вечность, прежде чем гравитация отпустила корабль, а вместе с невесомостью Сол обрела и возможность двигаться.
Не теряя ни минуты, она рванулась к двери, навалилась всем телом. Бесполезно.
Альтаир приблизился к ней.
– Я не должен был… – он запнулся, словно испугавшись, что сморозил глупость. – Прости.
– Заткнись и помоги мне, – перебила Сол, каким-то краешком сознания отмечая, что спустя долгое время они с Альтаиром вновь остались наедине. В тусклом свете аварийных ламп мало что было видно, но Сол это не заботило: единственной её целью на данный момент было выбраться отсюда.
– Я действительно собирался тебе рассказать, – упрямо продолжал Альтаир, видимо, желая высказать вслух всё тяготившее его душу. – Но боялся оказаться неправильно понятым.
– Правильно делал, – буркнула Сол, не оставляя попыток открыть злосчастную дверь. – Да помоги же мне, ну!
– Бесполезно, – Альтаир угрюмо покачал головой. – Это тебе не электронный замок. Двери наверняка заблокированы снаружи. – Однако, вопреки собственным словам, он навалился на дверь – и та неожиданно поддалась.
С той стороны тоже была кромешная тьма. А ещё – невесомость.
– Засунь руку мне в карман брюк, – бросил Альтаир, осторожно выглядывая наружу. – Передний левый.
– Что? – возмутилась Сол.
– У меня химический фонарик. Но мне нравится ход твоих мыслей.
Фыркнув, Сол выудила из его кармана пластиковую колбочку, надломила – та негромко хрустнула и засветилась.
– Нашёл время для пошлых шуточек! Идём.
Сол могла бы ориентироваться на корабле и в полной темноте: она знала устройство любого из них как свои пять пальцев. Но сейчас перед ней выросла преграда, которой здесь не должно было быть.
– Похоже на коробки, – Сол двинулась вдоль, ощупывая рукой мягкую шершавую стену. – Картонные.
– Сюда, – позвал Альтаир, исследовавший другую часть корабля. – Кажется, я нашёл проход в кабину пилотов.
– Сейчас, – ухватившись за ближайшую коробку, Сол развернулась в противоположную сторону. Мягкий картон, не выдержав, разорвался по шву, и из образовавшейся дырочки тонкой струйкой потекло в невесомость его содержимое.
– Альт, внутри какой-то порошок, – Сол натянула шейный платок на подбородок, прикрывая рот. – Мелкий… На ощупь как тальк. Тьфу ты! Пошли отсюда скорее. Сейчас здесь всё будет в этой пакости.
