Текст книги "В космосе холодно (СИ)"
Автор книги: Евгения Духовникова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 27 страниц)
XII. Маскарадные парики и рекламные листовки
Если бы Сол была не Сол, то почти наверняка решила бы, что ей это снится или мерещится. Она зажмурилась, поморгала и крепко ущипнула себя за мочку уха – просто на всякий случай.
Видение не исчезло.
– Нет, нет и ещё раз нет, – она энергично замотала головой, как будто это могло помочь. – Не верю. Невозможно.
Это и в самом деле было невозможно: в доме трёхступенчатая система безопасности, проникнуть в квартиру без ведома хозяина не может никто. На дверях – замки со сканером отпечатков ладони. Даже андроиды, производящие уборку помещений, не могли бы сюда войти – она давно отключила эту опцию.
Нет, разумеется, экстренные службы могли бы попасть в квартиру – теоретически. Но только в случае аварийной ситуации, в которой это было бы необходимостью. И она в любом случае была бы в курсе – ей тотчас же пришло бы уведомление.
– Это невозможно, – ещё раз повторила она.
Однако факт оставался фактом: мальчуган сидел в её квартире, в её кресле, что-то читал с её лэптопа и пил её молочный коктейль.
Когда она вошла, он чинно поздоровался:
– Счастливый день, мисс Кеплер.
Сол ошалело кивнула, не разуваясь, прошла в комнату и села рядом. Происходящее не укладывалось в голове.
А в таких случаях нужно быть вдвойне внимательной: если вокруг начинают твориться парадоксальные вещи, есть вероятность, что где-то подвох.
– Что ты здесь делаешь? – выдавила она.
– Я жду вас. Мне нужна помощь.
– В последнее время всем от меня что-то нужно, – Сол дёрнула плечами, взяла со стола початую бутылку молочного коктейля и отпила прямо из горлышка. – Это уже начинает надоедать. Альтруизм – не моя добродетель, а благотворительность – не моя стезя.
Жак промолчал, совершенно правильно рассудив, что это не лучший момент для дискуссии.
– Как ты сюда попал? – спросила Сол. – Только, пожалуйста, сразу правду, – строго добавила она. – У меня нет времени выслушивать небылицы.
– Очень просто, – мальчишка бесхитростно улыбнулся. – В почтовой коробке. Пришлось упаковать себя в посылку и отправить по твоему адресу. Это был единственный способ попасть к тебе домой.
Сол мысленно отвесила себе оплеуху. Проклятье… Об этом она не подумала. Андроиды и роботы-уборщики не могли проникнуть внутрь, но для доставки посылок и бандеролей был предусмотрен специальный односторонний выдвижной ящик с механизмом, куда опускалась коробка или пакет.
Хотя, постойте-ка… Посылка же по-любому должна сначала пройти почтовый контроль.
– Не мели ерунды, – она сурово нахмурилась. – Все посылки на почте просвечиваются интроскопом – это требование безопасности. Мало ли, что может оказаться внутри. И если ты залез бы в коробку, это мигом бы обнаружили.
– Не обнаружили бы, – Жак вдруг смутился и покраснел. – Я смог обмануть аппарат.
– Как?!
– Я прима.
Сол ошарашенно уставилась на мальчишку. Прима… Вот оно что.
Человек-абсолют. Абсолютная память, абсолютные реакции… И, конечно, "особые" взаимоотношения с электронной техникой.
– Кто ещё об этом знает?
Мальчишка горячо закивал.
– Только отец. Больше никто. Но он строго-настрого запретил мне рассказывать кому бы то ни было. Вообще-то я и сам понимаю, что о таком лучше не болтать. Но сейчас… Особый случай.
– Вот что, дружочек, – Сол скинула сапоги и залезла в кресло с ногами. – Ты сейчас рассказываешь мне всё от начала и до конца. И попробуй только что-нибудь утаить. А уж после я решу, хочу я тебе помогать или нет.
Мальчишка прерывисто вздохнул и, кажется, даже всхлипнул. Коротко и сдержанно, совсем по-взрослому.
– Я понял, что за нами следят. Единственной причиной мог быть тот найденный нами зонд. Отец не заметил слежки, он не прима, но мне он поверил. Он всегда доверяет мне в таких вещах.
Жак почти дословно повторил всё то, что она уже слышала от Легранта-старшего. Сол слушала, не перебивая.
– Когда сотрудники гвардии безопасности устроили обыск в университете, мы поняли: надо бежать. Нам удалось долететь до Адаманта незамеченными. Но оставаться там я не стал, несмотря на уговоры отца. Я решил выяснить, кто за всем этим стоит.
– Опять будешь отрицать, что это твоих рук дело? – не выдержала Сол.
– Это не так! – воскликнул Жак. – Точнее, не совсем так. Я не лгал, когда говорил, что я не трогал пульт, – он смутился ещё сильнее и скомканно буркнул: – Я не помню, что произошло в тот момент.
– То есть как – не помнишь? – недоверчиво переспросила Сол. – Ты же сам сказал: ты прима. Прима не может взять и забыть что-то.
– Я думал об этом… – промямлил мальчуган. – Я пытался найти причину, правда. И я пришёл к выводу… Только не говорите, что это невозможно! Я сделал вывод, что этот кусок просто стёрли из моей памяти. Заставили меня забыть.
– Что значит "заставили"? Кто заставил?
– За три дня до того, как мы вылетели с Аргента, к отцу приходил какой-то человек. Ненадолго. Буквально на пару минут. Что-то сказал и ушёл.
– Человек? – Сол оживилась. – Как он выглядел?
– Молодой, высокий, светловолосый, – принялся вспоминать Жак. – подтянутый, даже спортивный. Симпатичный, – ухмыльнувшись, мальчуган покосился на Сол и быстро поправился: – Наверное.
Сол задумчиво качнула головой. Ни Траверс Прест, ни Артуар Глэйд, ни тем паче господин Метриус абсолютно точно не подходили под это описание.
– Этот человек не выглядел так, будто замышляет что-то недоброе, – продолжал Жак. – Напротив, он казался искренним и доброжелательным. Про таких людей говорят, что они производят исключительно приятное впечатление.
– А на тебя он какое впечатление произвёл?
– Такое же, – Жак пожал плечами. – У него была очень искренняя улыбка, естественная такая… А потом он подошёл ко мне и попросил помочь сориентироваться. Включил планшет, открыл карту. Объяснил, что хочет найти какое-то особое озеро… Я ещё подумал: странный выбор для путешественника, Аргент – не туристическая планета. – Жак замолчал.
– А дальше? – поторопила Сол.
– Поблагодарил меня за помощь, попрощался и уехал. Это всё, что я помню, – Жак поколебался немного, но решительно добавил: – Я думаю, в этот момент он как-то воздействовал на меня. Ну, внушил мне запомнить координаты и ввести их во время нашего возвращения домой, а потом забыть это. Стереть из памяти.
Сол нахмурилась. Технологические разработки, позволяющие воздействовать на человеческий мозг подобным образом, конечно, существовали, причём довольно давно, однако исследования в этой области строго контролировались властями, а практическое применение технологий по понятным причинам находилось под строжайшим запретом.
Однако она ни разу не слышала, что такое возможно в отношении примы.
Выходит, она ошибалась.
– Получается, есть третья сила, – сказала она самой себе, – заинтересованная судьбой Йорфса. Это не мафия – Альтаир не стал бы мне врать, ему нужно моё доверие и расположение. И это не прихвостни Метриуса – им нет резона раскрывать правду. Кто же они?..
Те, благодаря кому она нашла зонд. Для кого Траверс Прест – лишь марионетка, а доктор Легрант – только инструмент для достижения цели.
Стоп, а какие цели они преследуют? Помочь Йорфсу не погибнуть? Или наоборот?
В любом случае, кем бы они не были – союзниками или врагами, их действия могут помешать и даже навредить.
– Третья сила… – повторила она вполголоса. – Чего же они добиваются?..
Кругом одни загадки, одна сложнее другой. Да ещё этот мальчишка. Свалился же он на её голову!
– И что было потом?
– Отец велел мне вернуться домой, на Квестио, – аккуратно сложив руки на коленках: ни дать ни взять пай-мальчик, продолжал Жак. – Но это было бы ошибкой. Я обнаружил слежку ещё на орбитальной станции. Идти домой не было смысла. Я полетел на Феррум, но мне не удалось сбросить хвост до конца. Они открыли по катеру огонь. Посадить его я не смог бы. Тогда я решил сымитировать аварию и катапультироваться. Гипердвижок, конечно, взорвался и аннигилировал, уничтожив и катер, и все улики, – Жак печально вздохнул. – А я сбежал. Добрался до Стеллса, узнал ваш адрес. Ну и… Остальное вам известно.
– И ты не придумал ничего лучше, кроме как попросить помощи у меня, – закончила за него Сол. – А если бы я оказалась одной из тех, кто объявил охоту на тебя и твоего отца? А если бы я оказалась врагом? Э-эх, Жак. Ты, может, и прима, но до настоящего шпиона тебе ещё расти и расти…
– Но ведь это не так! – вскричал Жак. – Вы не можете быть заодно с… ними! – он запнулся. – Ведь правда, мисс Кеплер?..
Сол бросила на своего незваного гостя долгий испытующий взгляд. Мальчишка нахмурился, но глаза не опустил.
Проклятье. Она еле слышно застонала от осознания собственного положения. Ну вот почему она вечно находит проблемы на свою рыжую голову? Скрывать информацию о человеке, находящемся в розыске, а уж тем более скрывать его самого – за такие дела её точно по головке не погладят. И не посмотрят, что прима: законы одни для всех. Премьер-министр Феррума уже давно ворчит, что прима-пилотам слишком уж многое сходит с рук, и его коллеги с других планет его всецело в этом поддержат.
– Вы ведь тоже прима, мисс Кеплер, – видимо, Жак нарочно приберёг этот аргумент напоследок. Аргумент был притянут за уши, но Сол поняла: это от отчаяния.
– Зови меня по имени, чего уж там, – буркнула она, старательно пряча улыбку. – Ладно, хватит пустой болтовни, давай думать, что нам теперь делать. Только я сначала наведаюсь в душ, – она покосилась на ванную. – Да и надо заказать чего-нибудь поесть. Не представляю, как ты тут выжил, у меня же в холодильнике, кроме молочного коктейля и йогурта, съедобностей не водится.
Часом позже они уминали плотный обед из картонных коробочек, попутно размышляя, как им быть. Оставаться здесь было небезопасно: Жак всё ещё числился в розыске.
– Ты же не будешь безвылазно сидеть в квартире, – заметила Сол. – Так что это не вариант.
По мере того, как чувство голода утолялось её любимой едой: тёплым салатом с морепродуктами, красной рыбой под белым соусом и твёрдым сыром, настроение её становилось всё более приподнятым и оптимистичным.
Она, в свою очередь, рассказала Жаку про Йорфс и смелые планы Альтаира по его спасению. Когда её рассказ подошёл к концу, за окнами уже занимался лиловый феррумский рассвет, разливая по стремительно светлеющему небу по-летнему яркие дерзкие краски.
– Здесь тебе оставаться нельзя, – безапелляционно заявила Сол, обильно поливая соусом кусок рыбы. – Абсолютно исключено.
– Но я хочу помочь! – горячо возразил Жак.
Рассказанная Сол история произвела на него слишком сильное впечатление.
– Нет, – она постаралась придать голосу строгости.
– Но я могу помочь!
– И речи быть не может! – Сол была непреклонна. После того, как мальчишка прямо попросил помощи, она невольно почувствовала себя в ответе за него. Тем более, что его отец сейчас так далеко, другие родственники (а есть ли они? Жак ничего не говорил, а она сама тактично не стала поднимать эту тему) также ничем не могу помочь, а их общий враг – могущественная правительственная структура. Враг более чем опасный. Такого врага нельзя недооценивать.
– Я не боюсь, – тут же возразил он.
– Зато я боюсь, – Сол глубоко вздохнула, подбирая слова. – Жак, твоя самоотверженность делает тебе честь. Но безрассудный героизм никому не нужен. Пойми, всё это действительно крайне опасно.
– Но…
– Ещё одно "но", и я запру тебя здесь до скончания века! – взорвалась Сол. – И учти, я сумею закодировать замки так, что тебе их будет не вскрыть. Не улизнёшь, не надейся.
Жак опустил голову. Сол даже показалось, что он вот-вот разревётся.
А в самом деле, что же делать? Отвезти его к отцу, на Адамант? Сол с сомнением нахмурилась. Сбежит. В десятилетнем возрасте бороться за свободу опальной планеты куда интереснее и увлекательнее, чем сидеть целыми днями в пещерах фригонов и слушать витиеватые речи великого вождя о высших силах и об устройстве мироздания.
Может, отвезти его на какую-нибудь тихую планету вроде Розариума, отыскать знакомых – при большом желании приме-пилоту не составит труда найти знакомых на любой планете – и попросить приглядеть за мальчуганом?..
Всё бы ничего, но пацан в розыске. Впрочем, проблемы появляются ещё на слове "отвезти".
Попросить Альтаира смастерить фальшивые документы? Слишком долго. Да и не хочется лишний раз просить его о помощи в деле, с которым она в состоянии справиться сама.
– Тебе повезло, что ты прима, – Сол шагнула к платяному шкафу и распахнула дверцы. – Есть шанс просочиться через КПП. Если будешь делать всё в точности, как я скажу, мы сможем попасть на Вольтурис и при этом не собрать на себя хвост из бдительной охраны, – она придирчиво оглядела ряд вешалок с одеждой. Гардероб небогатый: не любит она наряжаться, да и полезла она сюда не за этим. – Полетишь на Йорфс… Не спорь, пожалуйста! Это единственная планета, где тебя точно не станут искать.
– Но я…
– Хочешь быть полезен? – подхватила Сол. – Вот и будешь. Познакомишься с аборигенами, выучишь их язык. Поживёшь там, посмотришь на их жизнь, так сказать, изнутри. Может, узнаешь что-нибудь важное, потом поделишься с нами. Но прежде ты мне должен будешь поклясться: без ненужного геройства и без глупостей.
– Хорошо, – Жак покладисто кивнул.
– Вот и договорились, – Сол, наконец, нашла что искала: коробку с маскарадными костюмами, из которой она извлекла длинный тёмно-каштановый парик. – Ну-ка, примерь.
Два дня спустя они шагали по главному вестибюлю орбитальной станции Феррума. С лифтом проблем не возникло: пограничный контроль был на само́й станции, непосредственно перед проходом к шлюзам, а поскольку пассажирские корабли почти не пользовались орбитальным космопортом, то строить полноценный пассажирский терминал здесь не стали. С одной стороны, это было беглецам на руку: меньше охраны и кордонов, но с другой – любой гражданский на Станции неизбежно привлекает внимание.
– Приветствую, дамы, – шедший им навстречу сотрудник кивнул Сол и с любопытством покосился на её "спутницу".
– Счастливый день, – обречённо буркнул Жак.
В тщательно уложенном парике и её старом штатском комбинезоне его действительно можно было принять за девчонку, хотя Жак заметно нервничал: то теребил пряди парика, накручивая локон на палец, то одёргивал куртку, которая была ему слегка коротковата, – а по мнению Сол, это могло погубить всё дело.
– Перестань дёргать себя за волосы, – процедила она, когда они отошли подальше и мужчина уже не мог их услышать. – Это бросается в глаза. И не отставай.
– На меня все смотрят! – захныкал Жак. – Этот жалкий маскарад никого не обманет. И вообще, мне противно притворяться девчонкой!
– Немедленно прекрати истерику! – цыкнула на него Сол. – Ты обещал беспрекословно меня слушаться! Расслабляться рано. Нам ещё через паспортный контроль тебя надо протащить. Так что не ной и не выходи из образа!
Терминал паспортного контроля на Станции занимал скромное помещение в самом дальнем крыле. Пользовались им нечасто: львиную долю пассажиропотока принимал на себя планетарный космопорт, а пилотам и экипажу не было нужды специально отмечаться на контроле: система регистрировала их автоматически.
– Я отвлекаю, ты взламываешь компьютер, – в который раз повторила Сол, перехватывая поудобнее большой пакет с попкорном. – У тебя будет минута. Максимум – две. Будь предельно внимателен – у тебя нет права на ошибку. Повтори легенду!
– Зельда Бланкет, уроженка Розариума, – затараторил Жак нарочито тонким голосом. – На Ферруме обучался…
– Обучалась!!
– На Ферруме обучалась по обмену, – поспешно поправился Жак. – Не смогла вылететь домой вместе со всеми, так как опоздала на рейс, но к счастью, нашла попутный катер и – невероятно – пилот соизволил взять меня на борт пассажиром.
Вообще-то во всей этой истории не было ничего из ряда вон выходящего, пусть Жаку она и казалась притянутой за уши: пилоты нередко брали попутчиков, в том числе и гражданских; отказывать без веской причины было не принято, брать оплату – тем более. Этика межзвёздных полётов диктовала взаимоотношениям между людьми свои условия.
– Да уж, невероятное везение, – усмехнулась Сол. Она тоже нервничала, хоть и старалась открыто не выказывать своего волнения. Хотя бы для того, чтобы подавать правильный пример Жаку.
Раздобыть за сутки чужой паспорт, к тому же и с действующей визой, было, конечно, нереально, да и бессмысленно: такой финт раскусили бы в два счёта; Сол же надеялась, что их авантюра не будет разоблачена так просто и быстро. Они решили пойти другим путём: воспользовавшись способностями примы, Жак должен был подключиться к компьютеру контролера и "убедить" его, что перед ним – не Жак Легрант, а Зельда Бланкет.
– И что же ты изучаешь, Зельда? – Сол продолжала экзаменовать своего юного подельника.
– Физику элементарных частиц и пространственно-временные взаимодействия, – с готовностью отрапортовал Жак.
– Слишком заумно, – она поморщилась. – Надо что-нибудь попроще.
– Если об этом вообще спросят.
– Могут спросить, – она сунула пакет с попкорном под мышку и потянулась к двери. – Контролёры бывают весьма любопытными. Главное, держи в голове, что ты девушка.
– Счастливый день! – сотрудник таможни приветливо улыбнулся. – Слушаю вас.
– Счастливый день… – Сол скользнула взглядом по его бейджу, – мистер Пэрриш. Дико извиняюсь, но у меня почти нет времени. Я впритык успеваю на штатный рейс, а перед этим надо подбросить до дома вот эту юную леди, – она повернулась к Жаку. – Зельда, давай документы… Ай!
Пакет с попкорном полетел на пол. А из-за того, что гравитация на Станции была всего вполовину от стандартной, выглядело это весьма феерично.
– Ох, простите, пожалуйста! – преувеличенно эмоционально воскликнула Сол, незаметно подавая условный знак Жаку, что он может приступать к делу. – Я не специально! Я сейчас всё уберу, – она плюхнулась на четвереньки и принялась ползать по полу, сгребая рассыпанные зёрна.
– Что вы, что вы, не стоит, – смутился Пэрриш, тоже опускаясь на корточки. – Я сейчас кликну пылесос.
Он предпринял неуклюжую попытку отобрать у Сол пакет, но она не собиралась так легко сдаваться.
– Нет-нет, я сама! Право, мне так неловко…
Разумеется, всё это было тщательно отрепетированным спектаклем; в действительности она внимательно следила за Жаком. Как только таможенник отвлёкся, мальчуган тотчас же принялся претворять в жизнь свою часть плана. Ему предстояла гораздо более нетривиальная задача: подключиться к компьютеру и успеть ввести данные другого человека – так, чтобы таможенный диспетчер ничего не заподозрил.
К счастью, всё прошло гладко. Когда Сол и мистер Пэрриш поднялись с пола, на монитор была выведена фотография – миловидное девчоночье лицо и паспортные данные Зельды Бланкет.
Сол удовлетворённо перевела дух. Эта девушка – лучшее, что они нашли в базе данных. Большее сходство с Жаком имел разве что сам Жак.
Расчёт был на то, что таможенник не будет особенно приглядываться, и уж тем более не станет настаивать на дополнительных проверках. На панели сканера лежал документ – на самом деле, болванка, пустышка, изготовленная вчера из старой корочки, но Пэрриш об этом, естественно, не знал. И, конечно, у него не было никаких оснований подозревать, что данные, отобразившиеся на экране, введены вручную.
Секунда, другая. Жак опять непроизвольно потянулся к чёлке, но замер под пристальным взглядом Сол. И, наконец, вожделенное:
– Всё в порядке. Можете идти.
Оказавшись в кабине Вольтуриса, Жак первым делом содрал с головы парик и с чувством воскликнул:
– Никогда больше не соглашусь на такое!
Сол негромко рассмеялась.
– Радуйся, что не пришлось наряжаться в платье.
На Йорфс они прилетели поздно ночью. В серо-чёрном, будто подёрнутом пепельной дымкой небе ещё вовсю горели неприветливые тусклые звёзды.
Спать не хотелось совершенно: по их биологическим часам было утро, поэтому Сол вручила Жаку учебные материалы по языкам Йорфса и велела заняться делом.
Корабль они не покидали, но Сол разгерметизировала кабину – адаптироваться к густому воздуху Йорфса следовало постепенно. Снаружи бушевал ветер. Из приоткрытого шлюза было слышно, как о скалистый берег островка исступленно колотятся холодные морские волны.
Хенрик появился только утром – встрёпанный, невыспавшийся, с красными глазами.
– Счастливый день, – Сол заговорила первой, не дожидаясь приветствия. – У нас… Нештатная ситуация. Моему спутнику нужно безопасное место. Срочно. Желательно где-нибудь повыше, в горах. Разумеется, транспорт я оплачу.
Хенрик метнул любопытный взгляд на Жака, но коротко кивнул, и, не задавая лишних вопросов, полез за телефоном.
Солнце уже подобралось к зениту, когда за ними прилетел вертолёт. Сол очень не хотелось бросать Вольтурис на острове, но делать было нечего: сделать катер невидимым и неосязаемым было не в её власти.
Пришлось оставить корабль под охраной Хенрика, который со скорбным видом героя-мученика остался дежурить на островке: видно было, что ему до жути хочется отправиться вместе с Сол и Жаком.
– Пилот – наёмный, – шепнул он на прощание. – Не из наших. Будьте осторожнее с разговорами.
– Стесняюсь спросить: а как мы с ними будем рассчитываться? – негромко пробормотал Жак, когда громоздкий чёрный вертолёт, надсадно вращая пропеллерами, начал подниматься в воздух.
– Не волнуйся, это не проблема, – Сол хлопнула себя по нагрудному карману, где лежало несколько слитков платины. – Благородные металлы здесь в цене. Правда, придётся заглянуть в обменник.
Летательный аппарат аборигенов не мог похвастаться ни скоростью, ни маневренностью; вдобавок, его ощутимо потряхивало, а рокот пропеллеров был такой, что в салоне можно было сидеть только в наушниках. Сол терпеливо глядела в окно, на плескавшееся внизу море, усеянное островками и рифами. Через некоторое время пейзаж сменился: море уткнулось в скалистый берег, и вертолёт начал забирать вверх.
Должно быть, отсутствие массового скоростного транспорта – одна из причин, по которой население распределено по планете столь неравномерно, подумала Сол.
Они приземлились на высокогорном плато; воздух здесь был чище и более разряжённый.
– Ты как? – спросила она у Жака. Вид у того был неважный.
– Нормально.
Густаф Грин встретил их у входа в отель. По выражению его лица было видно, что он не прочь услышать объяснения, однако из вежливости не спешит инициировать разговор сам.
– Возникли непредвиденные обстоятельства, господин Грин, – Сол не собиралась удовлетворять его любопытство, но ситуация требовала хотя бы формальных комментариев. – Как вам известно, нам приходится действовать в обход официальных властей. К сожалению, у нас не всё спокойно, впрочем, вам нет нужды вникать в наши внутренние проблемы… Надеюсь, я могу быть уверена, что мальчик будет здесь в безопасности?
– Разумеется, разумеется, – поспешил заверить её господин Грин. – Под мою ответственность.
Присутствие Грина оказалось весьма кстати: ни у Сол, ни тем более у Жака не было местных документов, и без него они не смогли бы ни снять жильё, ни даже поменять слитки на денежные купюры – на Йорфсе всё ещё были в ходу наличные. Он же настоял на покупке одежды для Жака: покрой и ткань его комбинезона неизбежно вызывал бы нездоровый интерес. А ещё Жаку пришлось приобрести местный телефонный аппарат.
В результате почти весь день ушёл на рутинные формальности, и когда необходимая, но раздражающая беготня, наконец, закончилась, Сол была рада уже тому, что можно просто посидеть и передохнуть хоть какое-то время.
– Не забывай: тебе ни в коем случае нельзя выдать себя, – повторила она уже наверное в десятый раз. – Не делай ничего, что не одобрил бы твой отец. Не лезь на рожон. Будь осторожен. И всегда будь на связи.
– Ну, не стоит так уж волноваться. Городок небольшой. Лето прохладное, зима долгая и суровая, да ещё и все "прелести" высокогорья, – старик невесело усмехнулся. – Так что желающие здесь поселиться, как видите, в очередь не выстраиваются. Народу мало, все друг друга знают. Другое столь же безопасное место на нашей планете ещё поискать.
Они сидели в крошечной закусочной. Еда здесь, мягко говоря, оставляла желать лучшего, но зато не было посторонних глаз и ушей. Очень скоро Жак стал клевать носом, и Сол проводила его в отель напротив, где был снят для него номер. Мальчуган заспорил было, что в состоянии пройти пару шагов сам, но Сол настаивала: ей хотелось удостовериться, что её юный подопечный не удерёт в первую же ночь.
– Ну, рассказывайте, как дела, какие новости, – вздохнула Сол, вернувшись в закусочную. – Есть какие-то подвижки в переговорах?
– Кое-какие подвижки есть, – дипломатично ответил Грин. – Благодаря вашему оборудованию озоновая дыра над Южным полюсом стала затягиваться, с момента последних замеров она уменьшилась вдвое. Кроме того, нам удалось склонить правительства ещё четырёх стран к внедрению мер по снижению выбросов в атмосферу.
Сол вяло кивнула. Слова Густафа Грина звучали обнадёживающе, но почему-то верилось в них с трудом.
А может, она становится излишне подозрительной и норовит во всём углядеть подвох? Если так, то это тревожный звоночек.
– Честно говоря, мне не очень хочется говорить сейчас о делах, – вымученно улыбнулась она. – Я слишком устала.
– Как скажете, – старик развёл руками. – Вы взялись помочь нам, помочь безвозмездно, так что ваше слово – закон.
– Берегите мальчика, – Сол нахмурилась. Её не отпускало предчувствие, что Жак ещё наломает дров. – Займите его чем-нибудь, придумайте ему дело, так, чтобы он не сидел на одном месте… Я очень надеюсь, что могу на вас положиться.
– Сделаю всё, что в моих силах, – заверил её господин Грин. – Это меньшее, что я могу сделать для вас.
– Жак прима, как и я. Он быстро выучит ваш язык, так что проблем с пониманием быть не должно.
– Скажите, вы все – такие? – отважился на вопрос Грин.
– Какие?
– Гении. Эрудиты. Сверхлюди, – мужчина отчего-то покраснел. – Не знаю, как правильно сказать.
– Никогда бы не отважилась назвать себя гением, – Сол фыркнула. – Нет, конечно. Встречаются люди, обладающие теми или иными талантами: у кого-то, допустим, безупречная память, кто-то имеет способности к точным наукам, кто-то – к изучению языков… А у прим есть всё сразу. Это генетика. Но нас таких очень мало. И учёные до сих пор не знают, как появляются примы, какая цепочка генных мутаций приводит к их появлению на свет.
– Неужто ещё остались вопросы, на которые ваши учёные не нашли ответа? – искренне удивился её собеседник.
– А как же иначе? – Сол пожала плечами, с удивлением отмечая, что незамысловатый разговор как-то сам собой перерос в философский диспут. – Non est terminus ad perfectionem – "нет предела совершенству"… Это сказал один древний великий философ.
– Один из наших великих философов тоже сказал нечто подобное, – Густаф Грин замолчал, по его губам пробежала задумчивая улыбка. – Я думал, ваш мир идеален. Достаточно взглянуть на ваши корабли, технологии… да хотя бы на вашу одежду и обувь.
Сол усмехнулась.
– Идеальный мир – обречённый мир, – она наткнулась на непонимающий взгляд своего собеседника и пояснила: – У нас есть такая фантастическая сага… Там герои попадают в абсолютно идеальный мир. Сначала радуются, а потом понимают, что если они не вмешаются, то этот мир обречён на погибель. Когда все проблемы решены, а все цели – достигнуты, не остаётся ничего, к чему можно было бы стремиться: ни в масштабе целого мира, ни в масштабе отдельно взятой личности. Лишь несовершенство дарует мотивы для развития. В этом – смысл существования всего живого и разумного: вечные поиски путей, чтобы сделать нечто лучшее. Или же стать лучше самому.
– Иными словами, совершенствование мира, – господин Грин кивнул. – Благородная цель.
– А у вас – не так?
– Увы, – он помрачнел. – Но подобные цели могут позволить себе единицы. Большинство же вынуждено ежедневно решать более приземлённые задачи, в большинстве своём сводящиеся к удовлетворению базовых потребностей. Еда, вода, безопасность – эти блага, увы, доступны не всем. В условиях ограниченности ресурсов не до философских сентенций об истине и предназначении.
– Мы уже давно не ищем от жизни сиюминутных удовольствий, – очень тихо сказала Сол. – Мы переросли это.
– Поэтому нам так сложно друг друга понять, – старик тяжело вздохнул. – Уровни развития наших цивилизаций несопоставимы. Нет, я сейчас не о технике, – да, спору нет, ваши машины и механизмы куда совершеннее, но речь не об этом. Я имею в виду гораздо более важное, фундаментальное, глубинное: наши взгляды на мир, мечты и устремления…
Сол поднялась из-за стола, вышла на террасу. Прохладный ветер ласково взъерошил волосы.
– У нас ведь тоже проблем хватает, – неохотно пробормотала она, услышав, что Густаф Грин последовал за ней. – И трудностей, и сложностей. Жизнь вообще штука сложная. Если вам думается, что мы живём как в раю, вы глубоко заблуждаетесь. Очень многое оставляет желать лучшего. Мои родители погибли из-за несовершенства систем экстренного оповещения. Информация транслировалась только по частным радиоточкам, а должна была дублироваться где-нибудь ещё: в уведомлениях на коммуникаторы, в общественной сети… – Сол резко замолчала.
Не хватало только сейчас разреветься как ребёнок! И зачем она вообще затронула эту тему?.. Чтобы отвлечься, она схватила первое, что попалось под руку, – разноцветный квадратик плотной мелованной бумаги. На нём было изображение заснеженных гор, цифры и надпись на языке, которого Сол не знала.
– Что это? – спросила она без особого интереса. Лишь бы перевести разговор на другую тему.
– Просто листовка. Рекламная листовка.
Сол непонимающе покрутила в руках бумажный клочок.
– Вы печатаете рекламные листовки на бумаге? На бумаге, ради производства которой вы рубите деревья? Серьёзно??
– Мы еще не научились синтезировать целлюлозу, – господин Грин с сожалением покачал головой.
– Но целлюлоза, полученная из срубленных деревьев, живых деревьев – исчерпаемый ресурс! Не лучше ли вообще отказаться от такой рекламы?
– Без рекламы не будет продаж. А без продаж не будет дохода. Если доходы долгое время не покрывают расходы, компания может разориться. Никто не хочет работать в минус… Всё не так просто, как может показаться на первый взгляд, мисс Кеплер.
Сол гневно скомкала злосчастный бумажный листок. Сердце её разрывала сейчас такая боль, какой ей не доводилось испытывать ещё никогда. Ей захотелось взять этот мир за шкирку, как непослушного котёнка, и встряхнуть так, чтобы разом выбить из него всю дурь. Но это было не в её власти. Вместо этого она заговорила хриплым яростным шёпотом.
– Мы из кожи вон лезем, чтоб помочь не погибнуть вашей планете. А вы продолжаете жить как жили, наплевав на все наши слова.
