Текст книги "Возвращаясь на Землю (СИ)"

Автор книги: Евгений Мельников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 39 страниц)

Алексей поспешил уйти от их никому не нужного спора, не потому, что был категорически не согласен с подполковником – просто ему не хотелось напрягать лишний раз нервную систему. А ведь он думал о том же не меньше, только немного иначе, не так, как Андрей – привязывая ко всему национальную принадлежность. Разместившись в своем ложе и тут же ощутив, как сон накатывал на него бесшумной, теплой лавиной, он, как всегда, начал размышлять. Тяжелые паразитические мысли, которые навеял ему разговор с Андреем, разумеется, не оставили его сразу. Крепче всего в голове его засела мысль о войне, он закрывал глаза, и тут с ним происходило что-то невыразимое: жуткие крики человеческих страданий раздавались внутри и наводили страх. Он представлял, как поверхность земного геоида осыпается градом ядерных ракет и сияет кроваво-розовым оттенком, как животные в дикой саванне разбегаются в страхе, пряча детенышей от испепеляющего взора человека. “Сколько мы еще протянем?” – Спрашивал он себя.

Крики продолжались, но Алексей не стонал, не бился в истерике, он слушал их спокойно, зная, что мог усмирить их – просто подумав о чем-то другом. “Довольно, не думай об этом больше, – сказал он себе, – скоро момент истины, которого ты ждал…” И тут буквально за несколько секунд все мысли покинули его, он лежал с открытыми глазами и не думал ни о чем, сознание понемногу очищалось, накрываясь сном.

Но вдруг он вспомнил о своих друзьях…, точнее, об одном из них…, и глаза его с силой распахнулись: “Славка, как же так могло получиться? Прямо утром, этого не может быть! Ранним зимним утром! Как они могли?! Ведь утром нельзя…” Тот факт, что его любимое и, казалось, неприкасаемое время дня было осквернено, не давал ему покоя. Ведь теперь и утром он не мог чувствовать себя спокойно на улицах города. Он продолжал думать о друзьях… Он так хотел увидеть всех их вновь, но не хотел возвращаться на Землю. Почему? Что влекло его в этой далекой звездной глубине? Может быть, это была наивная детская мечта, может быть, самовлюбленность, но его вера в свою космическую сущность никогда не покидала его.

Он видел своих напарников – астронавтов с Земли, видел их ностальгию и ощущал себя не в своей тарелке. Каждый из них мечтал прославить свою страну и сам прославиться на весь мир и вернуться скорее домой. У Алексея тоже были мечты, но они казались ему во многом невыполнимыми, а когда вдруг одна из них осуществилась…, он как будто даже не почувствовал изменения. Космос уже не был для него чем-то далеким, недосягаемым и фантастическим. Может быть, это не все, о чем он мечтал всю свою жизнь? В чем же тогда смысл его жизни?

Он думал о друзьях… Смысл есть – в этом он был уверен, это аксиома, так же, как и отсутствие Творца и бесконечность вселенной, и вообще, эти три догмы в его собственной теории бытия были эквивалентны. Оставалось еще кое-что важное, чего ему в жизни всегда не хватало.

Пока он продолжал думать о друзьях, люк криогенного отсека открылся, и из него раздался веселый, чуть придурковатый, но, как всегда, загадочный женский смех.

– Лео! – Вскричала Ляо Йонг и буквально кинулась к нему в объятия.

– Вот кто нам нужен. – Сказала Мария, улыбаясь, и легла с ним рядом.

– Скажи нам, Лео, а ты влюблен?

– Да, конечно. – Тут же ответил Алексей без всяких раздумий.

– Да? И в кого же?

Этот вопрос был уже куда сложнее. Алексей задумался.

– Ну…? – Торопила его Мария.

– Не знаю…, – сам себе удивившись, ответил Алексей.

– То есть? – Ляо недоумевала.

– Я правда не знаю, в кого. Я лишь чувствую, что влюблен. – Алексей как будто в очередной раз сделал для самого себя одно и то же открытие. – Наверное, я ее еще не встретил, но она есть, я точно знаю.

– Ну ты даешь, Ромео. – Мария не собиралась копаться в его никому не понятном внутреннем мире.

– Сорри. – Алексею вдруг стало стыдно из-за того, что он выкинул столь открытым и, к тому же, не совсем трезвым людям никому кроме него не нужный груз.

Ляо безнадежно, с пониманием вздохнула.

– Леша, – начала говорить Мария.

– Да…

Она не стала больше ничего говорить, а лишь закрыла свои томные от опьянения глаза, слегка разомкнула губы и одарила Алексея нежным, дурманящим поцелуем.

Нет, это вовсе не то, о чем он мечтал, но, пожалуй, именно этого ему как раз не хватало в тот момент. Тяжелые, угнетающие мысли покинули его в один миг, и в душе наступило умиротворение. Девушки легли по разные стороны от него, сложив головы ему на грудь, он, в свою очередь, обнял каждую и, наконец, почувствовал приятную слабость в своем теле.

Хорошие напарники и верные друзья, они уснули втроем в приглушенном свете дневных ламп, а все прочее, все проблемы, тяжелые мысли и волнения можно было отложить на потом.

Глава XII

19 июня 2005 года, 11 часов, 50 минут уральского времени, город Новый Звездный, Космическая академия, главный учебный корпус.

Летняя сессия в разгаре, Солнце практически в зените… Белыми слепящими лучами оно било в окна аудитории, отсвечивая от исписанной мелом доски и отражаясь солнечными зайчиками от наручных часов, очков и графина с водой на столе у преподавателя. Строгим, всепроникающим взглядом он осматривал студентов и, казалось, видел каждого насквозь. Тихий скрип шариковых ручек и редкое покашливание не могли скрыть шорох шпаргалок под партами, по вдумчивым и озабоченным лицам студентов была видна серьезность их намерений, но это не прибавляло им знаний, и кое-кому приходилось идти на жульничество, чтобы хоть как-то отстоять себя перед преподавателем.

За стенами комнаты взволнованно копошились неугомонные первокурсники в ожидании своей очереди. Кто-то уже с беззаботной радостью делился впечатлениями о том, как обманул сверхбдительного и неподкупного доцента, кто-то крыл его матом, на чем свет стоял, кто-то просто сидел, с грустью потупив голову, а остальным все это еще предстояло. Один из них, невысокий темненый паренек, все никак не мог найти себе места – он торопливо передвигался из стороны в сторону, перебирая пальцами на руках, и наговаривал, как речитатив, одну теорему за другой, при этом постоянно сбиваясь и путаясь в словах:

– Оля, напомни мне еще раз формулу Стокса, пожалуйста! – Быстро пробарабанил он.

– Ромка, сколько можно? – Ответила высокая, симпатичная девушка в строгом сером костюме. – Успокойся и не нервируй.

– Прости, Оленька, я больше не буду. – Сказал он, сентиментально подсластив взгляд, и обнял ее за талию. – Кто там сдает? – Вновь оживился он и наклонился к замочной скважине.

– О, боже мой, – вздохнула Оля, подняв глаза с недовольством, – наш матерый танцор!

Роман стоял, наклонившись, перед дверью и пытался увидеть лицо преподавателя, пока тот принимал экзамен у Алексея Плутова.

– Ну, так почему же, когда мы говорим о сходимости этих рядов, мы употребляем термин “круг сходимости”?

Алексей напряженно молчал. Ответ казался ему таким далеким, и все же он не терял надежды отыскать его в той куче знаний, что набилась в его голову за прошедший семестр. Ответ всплыл, как всегда, неожиданно, откуда ни возьмись; Алексей вскинул указательный палец и, торжествуя, произнес:

– Потому что это ряды комплексных чисел, а их область сходимости характеризуется абсолютной величиной комплексного числа, то есть радиусом круга!

– Давай зачетку. – Удовлетворенно и серьезно произнес преподаватель.

Алексей не успел порадоваться, как его внимание привлек его товарищ, сидевший за последней партой – крепкий, смуглый парень с красивыми, умными глазами, под стать типичному кавказскому инженеру. Он лишь поднял руку и поднес  кулак к щеке, выставив мизинец. Алексей утвердительно кивнул в ответ, так, чтобы доцент этого не заметил.

Дверь аудитории бесшумно открылась, голоса в коридоре при этом приутихли…, Алексей ритмично перешагнул через порог, высоко подняв колено и пустив по телу волну. Едва успел он закрыть за собой дверь, как толпа одногруппников выстроилась вокруг него сплоченной кучкой. Рома торжественно раскрыл объятья в полной готовности наброситься на него с поздравлениями, Оля, недолго думая, скомандовала:

– Три, четыре…

… И вся группа громко проголосила вместе с ней:

– С Днем Рожденья!

От их синхронного, но разнотонального крика содрогнулись окна в коридоре, а вместе с ними – футуристически заумные картины на стенах и даже стакан с водой у преподавателя на столе. Он с удивлением, недоверчиво посмотрел на дверь, в его глазах ярко выражалось одно лишь заключение: “Ненормальные…”

– Ну что, где следующий? Персонально что ли приглашать? – Он с ожиданием смотрел на дверь, поглаживая щетину на округлом, массивном подбородке.

– Давай, Ромка, иди. – Оля подтолкнула Романа, заметив, что тот напрочь забылся, придумывая, что сказать своему другу в качестве пожеланий.

– Хорошо, хорошо. Иду. Парень, – он вновь остановил взгляд на Алексее, – с тобой я еще не закончил.

 – Я знаю, закончи сперва с матаном. – Ответил Алексей и пожелал ему удачи своей теплой дружеской улыбкой.

– Юсупов. – Доцент произнес фамилию студента, словно приговор. Смуглый паренек в сером костюме неторопливо вышел из-за парты и устроился с ним рядом.

– Похоже, Мурат пошел сдавать. Лекции мне! – Изрек Алексей, точно приказ, и отошел от аудитории на безопасное расстояние.

– Ты что, даже подарок не посмотришь? – Спросила голубоглазая девочка со светлыми, как недоспелая пшеница, волосами и протянула ему голубой подарочный пакетик. – Это тебе. – На этих словах глаза ее загорелись, как у ребенка, даже как у щенка, ей не хватало только хвостика, чтобы им вилять.

– Я… – Алексей не мог думать над заданным вопросом, потому что как никогда волновался за товарища, – должен помочь Мурату.

– У него седьмой билет. – Сказал высокий парень, согнувшийся почти вдвое перед замочной скважиной.

– Отлично! Я его, кажется, помню. – Алексей торопливо перебрал все мелкие вещи, лежавшие в кармане его широких штанов, и вынул оттуда мобильный телефон.

Мурат сидел в полупрофиль к доценту, так, чтобы тот не заметил гарнитуры от сотового телефона в его левом ухе. Не меняя положения тела, он поднял свой билет правой рукой и громко и отчетливо, словно лозунг, произнес:

– Частные производные. Дифференцируемость функции нескольких переменных. Теоремы о необходимых условиях дифференцируемости.

– Да, да, я знаю. – Монотонно говорил Алексей себе под нос, перелистывая страницы конспекта, который дала ему Рита. – Так, слушай, – он приложил телефон к щеке и приготовился зачитывать теорию. Неизвестно, по какой причине, он не смог отыскать нужную тему в конспекте, и начал диктовать по памяти, – итак…, возьмем функцию двух переменных z, равную f от x, y, возьмем приращение по x, тогда частное приращение функции будет дельта z, равное f от x плюс дельта x, y минус f от x, y… – Алексей говорил, не останавливаясь, он диктовал медленно, чтобы Мурат успевал понимать его и повторять. Но почему-то его друг молчал.

Он написал формулы на листке, и преподавателю этого хватило:

– Ладно, я вижу, что ты знаешь. Лучше ответь мне на такой вопрос... Допустим, у нас есть объемное тело, плотность которого задана функцией. Как мы будем искать его центр тяжести?

– Подвесим на веревочке. – Ответил Мурат, не раздумывая. Глаза доцента при этом округлились, как пятирублевые монеты. То же самое произошло и с Алексеем, все умные мысли в миг покинули его, от услышанного волосы по одному вставали дыбом.

– Что? – Спросил преподаватель тихо и с опаской.

– Что? – С секундным отставанием подхватил Алексей.

– А почему нет? Вот посмотрите, когда мы подвесим тело за одну точку, оно повиснет таким образом, что продолжение нити будет проходить через центр тяжести. – Мурат не собирался отступать, не смотря ни на что. – Потом подвесим его за другую точку и тоже получим прямую, которой принадлежит центр тяжести. Найдем точку пересечения двух полученных прямых – в ней и будет центр тяжести.

На этот раз преподаватель задумался ни на шутку.

– Да, – тянул он озадаченно. – Значит так, ладно…, только за изобретение и за чувство юмора. Посмотрим, как ты решил примеры, и, если все правильно, получишь четверку.

– Я хочу пять! – На этих его словах Рома, сидевший рядом, прикрыл лицо ладонью от стыда и волнения.

– Ну ты наглец. Показывай. – Доцент отобрал у Мурата его листок и начал со строгим видом проверять.

Полтора часа прошло, и судьба студентов была уже решена, четверка новоиспеченных второкурсников бодро шагала по широким ступеням главного учебного корпуса, на которых в этот жаркий летний день народу было не меньше, чем на День космонавтики.

– Вот мы практически и на втором курсе. – Произнесла Рита с умиротворенной улыбкой закрывая свою сияющую пятерками зачетку. – Давайте здесь присядем. – И трое парней бросили свои пустые ранцы и папки на ступеньки, чтобы присесть и отдохнуть под приветливым летним солнцем после трудного экзамена.

Рита села между Ромой и Алексеем и расплылась в безмятежности у них на плечах.

– Нет, вы видели, как я с ним отчаянно сражался? Почему он мне не поставил пятерку. – Восклицал Мурат с легким акцентом, поднимая руку вместе с голосом на каждом третьем слоге. – Если б он только проник ко мне в голову, он бы понял, что я знаю куда больше этих отличников.

– Вот об этом он точно не думает, – начал объяснять Алексей. – Какое ему дело до личности одного студента? У него их больше сотни. Он вообще больше десяти пятерок на поток не ставит, предела уже достигли.

– ЭЭЭ! – Протянул Мурат возмущенно. – Мне эта пятерка больше всех нужна. Мог бы хоть прислушаться к моей проблеме.

– Глобальные интересы всегда ставятся выше личностных. – Подытожил Алексей.

– Глобально сказал, – произнес Рома в унисон с ним.

– Да, да. Вот, например, тебе надо очистить комнату от насекомых, и ты травишь всех – тебе на их личность наплевать. А если правительство, скажем, захочет выселить из страны всех граждан других национальностей, ему не будет дела до твоих проблем, хоть ты, может быть, самый достойный человек в стране.

Мурат всерьез призадумался над словами Алексея. Но и на этот раз ему было, что сказать в ответ:

– Да, но какой-нибудь жук, которого я хотел отравить – “самый достойный” – заразит главу правительства, и всем глобальным планам конец.

Его домыслы заставили Алексея задуматься, этот парень с Кавказа, его первый друг в академии, нередко закладывал в его голову нестандартные, неожиданные и весьма умные суждения, заставлявшие пересматривать, казалось бы, очевидные решения.

– По-моему, тебе еще повезло. – Подметил Рома. – А вот мне с тройкой совсем не по себе. Хотя, с другой стороны, что расстраиваться, правильно? У меня все равно не может быть стипендии. – Роман по своему обыкновению никогда не находился в упадке дольше десяти минут, особенно когда видел то, что поднимало его дух сильнее всего… – Привет, Таня! Привет, Алина!

Две стройные красотки грациозно шагали в мини-юбках вдоль зеленого сквера, сверкая безупречно подтянутыми, аппетитными ножками на солнце. Услышав знакомый голос, юные леди тут же обратили сверкающие, манящие взгляды на того самого парня, которого знали практически все девушки на факультете:

– Рома, привет! Как дела? – Прокричала Алина издалека, не останавливаясь и лишь слегка повернувшись.

– Я чувствую, что прекрасно! – Ответил он, помахав им рукой, и проследил, как их глаза загорелись природной жаждой мужского восхищения.

– Вечером увидимся. – Крикнула напоследок Алина и, взяв подругу под ручку, усиленно виляя подтянутой мягкой частью, направилась к толпе своих одногруппников.

– Кто это такие? – Спросил Мурат, глядя им вслед, как голодная собака на сочный бифштекс.

– Это, – ответил Рома с видом настоящего мачо, – дамочки с систем жизнеобеспечения.

– Если такие будут обеспечивать нашу жизнь в космосе, я с удовольствием полечу… – произнес Мурат.

– Дураки вы все, – вдруг заявила Рита, – вас девчонки за нос водят, а вы ведетесь.

– Кто ведется? – Тут же вспылил Мурат. – Я сам их куда хочешь, заведу.

– Да? Удачи. – Произнес Рома саркастически и похлопал его по плечу.

– Вот посмотрите на Лешу. Ему хоть бы что. – Рита еще плотнее прижалась к Алексею и посмотрела на него влюбленным взглядом.

– Ага, я даже отсюда вижу, как у него напряглись штаны. – Прошептал Рома Мурату сквозь смех. Алексей поддержал его своим лукавым взглядом с загадочной ухмылкой.

– Что мы здесь сидим? Давайте погуляем по городу. – Предложил Алексей друзьям.

– Леха, я сейчас не могу – я тут должен дождаться девчонок, – ответил Рома, – вечером в общаге встретимся и отпразднуем, о’кей?

– Ладно, без проблем. Мурат, ты с нами?

– Неет, – протянул Мурат, лукаво прищурив глаза, – я тоже хочу девчонок дождаться.

– Ты ж их не знаешь.

– Ну и что? Познакомлюсь.

– И что, нам вдвоем гулять? – Спросил Алексей с недовольством.

– Давай погуляем вдвоем. – Сказала Рита и взяла Алексея под руку.

– Хорошо, но вечером я вас жду. – Выставил Алексей, как приказ.

– Есть, сэр! – Крикнул Рома командным голосом, приложив ладонь к прикрытой другой ладонью голове.

На этом они и расстались, Алексей рванул вниз, чтобы перепрыгнуть через ступеньки, но Рита тут же схватила его за руку и пресекла его действие:

– Постой, не торопись так.

– Ладно, куда пойдем? – Спросил он, полный энергии и задора.

– Давай вдоль проспекта. Поболтаем.

– А может быть, в лес?

– Нет, Лешка, давай в другой раз.

– Ну ладно, тогда в твой день рождения, я буду за тебя решать. – Произнес он в доброй улыбке, и двое счастливых чуть ли не в припрыжку устремились прочь от университетского крыльца.

Так начался очередной летний день в городе Звездном в Уральских горах. Весь город, студенты и природа радовались сияющему солнечному шару, который поднялся так высоко, что даже тень от главного корпуса академии – одного из самых высоких зданий, едва выступала за его бетонными стенами, а ведь еще утром она тянулась через весь сквер, доставая шпилем до проспекта. И все вокруг него двигалось, все менялось, жизнь кипела, точно в муравейнике. Небо над городом было чистым и спокойным, как горное озеро, а воздух – почти неподвижным и вместе с тем удивительно свежим, и лишь где-то далеко к северу, в густых хвойных и смешанных лесах вился тревожный ветер, пропитанный запахом дождя, вздымая увядшие листья к верхушкам деревьев и подгоняя гигантскую грязно-мраморную дождевую тучу.

Горная речка, спускавшаяся прямо из леса, из чистого озера, протекала практически через центр города, змейкой огибая дома и мосты и распространяя прохладную свежесть вдоль каменистых, порой крутых, заросших многолетними кустарниками берегов. Рита и Алексей сидели на низкой деревянной скамейке посреди источенных водой валунов и тихо попивали шампанское с соком из пластиковых стаканчиков.

– Это же как надо ненавидеть свой собственный дом, чтобы так с ним обращаться? Ты только посмотри. – Алексей смотрел на кучу разноцветного мусора, лежавшую прямо около воды под обвисшей, раскидистой ивой.

– Да ладно тебе, Лешка, люди такие, и нас не переделать. – Почти не думая, ответила Рита.

– Нет, на самом деле…, почему человек разрушает все, к чему прикасается? – Недовольство все сильнее проникало в его нутро.

– Просто не всем это так важно, как тебе.

– Но почему?

– Лешенька, сегодня твой день рождения, ты должен веселиться. – Произнесла Рита по слогам, точно указание.

– Я знаю… – резко отбился Алексей, он будто хотел сказать что-то еще, но не сумел.

– Так…, тут скрывается что-то еще. Что случилось, признавайся.

– Ничего, – ответил Алексей, запнувшись на втором слоге.

– Нет, скажи! Тебя что-то расстраивает. Ты какой-то раздраженный.

Алексей поднял глаза к противоположному берегу, затем чуть выше – к небу. Он по-прежнему молчал, но не потому, что не хотел отвечать, а потому, что думал, с чего начать и как лучше ответить:

– Ну…, знаешь…, – начал говорить он, переламывая и разминая стаканчик в руке, – в детстве я ничем не занимался…

– Как это?

– Не занимался спортом или танцами, не рисовал, не пел, не играл на инструментах, а классе в десятом спросил себя: “почему?”

– И? – Рита с полной серьезностью слушала его откровение, внимательно рассматривая его губы.

– Я вдруг почувствовал сильную потребность в самовыражении, захотелось сразу всего. Я начал заниматься брэйком, писать стихи, играть на школьной сцене, в учебе я всегда был впереди, хотелось успеть сразу все. А главное…, – Алексей будто читал со шпаргалки, написанной прямо на облаке, – запомниться людям… и самому себе чем-то особенным, чего никто никогда не делал, и сделать это в молодости, чтобы как бы увенчать ее этим, совершить нечто незабываемое до совершеннолетия. – Он сделал паузу, с тем, чтобы еще раз сфотографировать и запомнить все то, что так его терзало. – Я никогда не думал, что именно, считал, что ответ сам придет вовремя. И вот теперь мне восемнадцать, а я по-прежнему самый обычный человек, живу в общежитии в маленьком городке на Урале, и никто обо мне не знает.

– Леха, – Рита говорила вполголоса ему на ухо, будто пыталась пробудить ото сна, – ты необычный. Я тебе скажу, ты самый неординарный человек, которого я знаю. И я не понимаю этих глупостей, из-за которых ты так переживаешь. У тебя еще все впереди, как ты можешь в своем возрасте париться о таких вещах? Ты еще горы свернешь, я же знаю.

– Думаешь? – С наивным взглядом, полным веры, спросил Алексей.

– Я знаю. – Ответила Рита.

Алексею ничего не оставалось, кроме как поверить ей, взять ее в объятья и прижаться к ней близко-близко.

– Ты мечтаешь полететь в космос? – Задала она вопрос и тут же на него ответила. – Полетишь.

– Спасибо, что придаешь мне веру. – Он молчали около минуты, прежде чем Алексей заговорил вновь. – Так хочется в чем-то быть лучшим. А когда пытаешься преуспеть в нескольких делах сразу, ничего толком не выходит.

– Может, тогда не стоит растрачиваться на мелочи?

– Что же тогда мелочи? Так сложно сделать выбор.

– Лешка, ты и так лучший, не тебе об этом переживать.

Алексей с благодарностью улыбнулся в ответ и опять задумался о чем-то.

– Послушай, Леш, ответь на вопрос… Он отвлеченный немного, я давно хотела спросить.

– Да...?

– Когда ты узнаешь, что кто-то вскрывает себе вены, какие мысли тебе приходят на ум? – Рита почувствовала кожей легкий шок, на мгновенье сковавший Алексея в момент, когда она спросила его о суициде.

– Что я думаю? Ну, мысли приходят самые неприятные. Я не знаю, насколько надо быть эгоистом, чтобы совершить такое.

– Эгоистом? Ты знаешь, что такое эгоист? – Рита удивилась его суждению и, как будто, не совсем поняла его, и это несколько удивило Алексея.

– Конечно, знаю, это человек, который думает только о себе.

– Правильно. Так почему ж тогда самоубийца эгоист? Он, наоборот, должен делать все для себя.

– Так и есть. Посмотри…, – Алексей вдруг понял, что не знает, как точно изъяснить Рите свое мнение, – ладно, лучше на примере. Я скажу, что как бы мне ни было плохо, как бы ни косила меня жизнь, как бы земля ни тряслась под ногами, как бы ни хотелось мне умереть, я никогда не покончу с собой, и все потому, что есть люди, которым я дорог. Я признаю, что я не одному себе принадлежу, и не буду отнимать себя у своих близких, потому что мне на них не наплевать. Так что…, – решил он подытожить, – самоубийство – это вершина эгоизма. Теперь понятно?

– Кажется, да, теперь понятно. – Протянула Рита с пониманием. Впервые Алексей почувствовал, что хотя бы частично переубедил кого-то, и это ощущение было приятным несказанно, почти как глоток свежего воздуха, полный и бодрящий.

– Давай пройдемся дальше, – предложил он, встав в полный рост и протянув подруге руку.

– Пойдем. – Рита встала и прижала плечи от ветра, который внезапно обнес ее холодным, пропитанным лесной влагой воздухом.

Небо понемногу темнело, и земля остывала, между стенами домов и деревьями низко сновали ласточки, на улице становилось свежее и, в то же время, немного спокойнее, еще двумя часами раньше куда ни глянь разгуливали парочки и веселые компании, но к двум часам дня улицы заметно опустели, молодежь понемногу скапливалась в привычных местах – в шумных семейных ресторанчиках, кафе и барах, на центральной площади, у памятников именитым ученым, корпусов академии и, конечно же, в студгородке – в зеленых дворах и на футбольных площадках.

Алексей с Ритой шли по безмятежным улицам и молчали. Им всегда было, о чем поговорить, и поэтому молчание никогда не было в тягость, они думали, вероятно, об одном и понимали друг друга почти как лучшие друзья.

– Леша, тебе нравится наш город? – Рита ловко шагала по бордюру, крепко держа Алексея за руку.

– Звездный?

– Конечно, Звездный. – Рита добродушно улыбнулась в ответ на его непонятливость.

– Этот город мне нравится. – Лаконично ответил он, выделив ударением слово “этот”.

– Нравится? – Переспросила она.

– Конечно…, речка, лес, горы, свежий воздух. К тому же, здесь так спокойно…, у нас, в Северогорске, я всегда боялся гулять поздно вечером.

– А здесь?

– А здесь не боюсь. Оттого мне тут и нравится, что нет всякого сброда, вроде бомжей и хулиганов.

– Мм… – Промычала Рита с пониманием. Она очень ценила то, как Алексей рассказывал ей о своих личных мыслях и переживаниях, а главное, о своих страхах – об этом уж точно рассказывают только тем, кому больше всех доверяют. – Скажи мне, Лешка, ты патриот?

– Нет. – Ответил Алексей, не раздумывая. – Я не патриот своей страны, если ты об этом.

– Да? А я патриот, я очень свою страну люблю, люблю свой город, Каменск-Уральский, люблю нашу природу.

– Я тоже люблю природу.

– Но…? – Спросила Рита, поняв, что чего-то он не договорил.

– Но я не люблю людей, которые все это разрушают. – Ответил Алексей и сделал паузу, чтобы решить, стоит ли высказывать все, что есть у него на уме на этот счет. И все же он высказал…, – и мне не очень нравится тип русского человека.

– Да? – То, что он сказал, стало для Риты большим открытием. – Почему? Что в русских тебе так не нравится?

– Например, халатность, лень, несознательность, еще это дикое стремление получать все бесплатно, этого я просто не понимаю. – Алексей продолжал изъясняться все неистовее, с увлечением и даже с некой злостью или обидой. – Что это за страсть – воровать, то у друга, то у государства, то еще у кого? И все любим получать на халяву – деньги, оценки на экзамене, товары, которые нам порой совсем не нужны, вместо того чтобы добиваться чего-то своим трудом. И еще ругаются, что правительство у нас несостоятельное и ворует, сами точь-в-точь такие же. Просто масштаб воровства зависит от масштаба деятельности.

– Тихо, тихо, Леша, – Рита не стала с ним спорить на этот раз, вместо этого она решила пойти ему навстречу. – О патриотизме не стоит спорить, у каждого он разный. Я знаю, что хоть ты и не патриот своей страны, но патриот своей планеты. – Она улыбнулась Алексею, как ребенку, которого понимает лучше, чем кто-либо из взрослых.

– Ну, теперь я бы и так не сказал. – Возразил он. – Я безумно люблю свою планету, но что творит на ней человек…

– Ты бы не умер на войне за него? – Выпалила Рита прямо в лоб, неожиданно для него.

– Я бы умер… Потому что есть люди, за которых стоит…

– Понятно.

– Ничего, Рита, зато я патриот своей галактики. – Сказал Алексей, надеясь вызвать у нее улыбку.

– Я знаю, Лешка. – Рита посмотрела глубоко в его карие, на солнце отдающие цветом янтаря глаза, она будто пыталась отыскать в них что-то для себя. Алексей смотрел так же пристально, но в легком недоумении. – Ой, постой. – Она второпях сняла с плеча сумочку и вынула из нее телефон, разрывающийся от вибрации. – Да. – Произнесла она в трубку. – Да…, уже? Хорошо…, пока…, и я целую.

– Кто это? – Спросил Алексей.

– Это Маша, староста. Леш, мне сейчас нужно идти, вечером с тобой увидимся, о’кей?

– Договорились. – Без тени обиды ответил он.

– Пока, Зайка. – Рита провела ладонью по его руке на прощанье и направилась вдоль проспекта к автобусной остановке.

Оставшись в одиночестве, Алексей не думал долго, куда ему пойти – он случайным образом выбрал путь к памятнику, стоявшему в километре от него, у входа в студгородок, спешить ему было некуда, он шел, не торопясь, по широкой аллее меж редких, пока совсем молоденьких лиственниц и непринужденно смотрел по сторонам, изучая и запоминая все вокруг себя.

Так, не спеша, он дошел до своего общежития: вытянутое в длину пятиэтажное здание, выкрашенное в красный цвет, должно было прикрываться пышной листвой высоких тополей, но эти маленькие, налитые молодым соком подростки едва доставали верхушкой кроны до четвертого этажа и почти не росли в ширину. Алексей остановился у входа и поднял голову к небу: там высокие, слоистые облака понемногу перекрывали ясную лазурную картину; прямо перед ним промелькнула резвая компания…, веселые женские голоса, перекрикивая друг друга, привлекли его внимание:

– Привет, Лешка!

– С днем рождения!

– Счастья тебе!

Они исчезли так же внезапно, как и появились, Алексей едва успел сказать “спасибо” им вдогонку, но, как поднялся его дух в тот момент, описать было сложно. И тут, в миг непревзойденного духовного пика перед ним появился один из его новых приятелей – парень, с которым он шестью месяцами раньше познакомился на занятиях по теннису и, как оказалось впоследствии, учился на одной специальности. Это был Юрий Сивахин. Высокий, крепкий парень с суровым и вечно подозрительным взглядом – о том, что он спортсмен, было черным по белому написано на его лице, помимо тенниса он занимался вдобавок рукопашным боем и, вследствие этого, имел отменную реакцию и хорошо поставленный удар. Увидев Алексея, он неторопливым шагом, вразвалку направился к нему, он шел, слегка прижав голову и глядя только по сторонам, будто совсем его не замечая, и только приблизившись вплотную, он обратил к нему взгляд:

– Плут, – длинно протянул он сквозь ехидный смех – так, будто поймал воришку за руку, – попался! Здоров, – на этом слове он резко вышел из образа и протянул Алексею руку.

– Привет. – Произнес Алексей после короткого рукопожатия. – Не называй меня больше так, о’кей?

– Как не называть? Плутом? – На лице Юрика всплыло откровенное возмущение. – А как называть, когда у тебя такая фамилия? – Увидев, что Алексей и впрямь обижен, он обнял его крепко, показав при этом свою силу. – Ладно, Леха, не обижайся.

– Да, я не обижаюсь. – Ответил Алексей, с трудом набирая воздух в его крепких объятиях. – Но фамилия моя не от слова “плут”, а от слова “Плутон” или “Плуто”, что с английского то же самое.

– Как жизнь, браток? – Спросил Юрик. Судя по всему, он пропустил слова Алексея мимо ушей, но это уже не имело значения.