Текст книги "Возвращаясь на Землю (СИ)"

Автор книги: Евгений Мельников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 39 страниц)

– Я только что из отеля. – Генерал говорил так, будто собирался сообщить что-то неприятное. – С космонавтами происходят странные вещи.

– Да? – Крайне сдержанно удивился Кромешников,  он всегда старался контролировать свои эмоции. Не имей он этого качества, он уже давно превратился бы в нервного ворчуна. – И какие же?

– У всех разные: у кого-то головная боль, кто-то никак не мог проснуться, кто-то вообще не спал, у кого-то даже галлюцинации появились, кто-то просто… ведет себя странно. В общем, чертовщина какая-то.

– У меня есть версия, чем это может быть вызвано, – произнес начальник ЦУПа, немного поразмыслив над услышанным, – мы добавили им в шампанское нашу новую разработку – профилактический препарат, который позволяет легче переносить перегрузки. Медики предупреждали сразу, что могут быть непредсказуемые побочные эффекты, но кратковременные, так что до запуска всех отпустит.

– Интересно, я о нем не слышал.

– Работу над ним закончили пару дней назад. Если препарат поможет, команда будет принимать его и в космосе.

– Ясно…, все в духе нашего проекта. И еще, я должен был сообщить тебе, что все делегации уже на космодроме, думаю, нам тоже пора ехать.

Кромешников еще раз посмотрел на экран, в нижней части которого крупными зелеными цифрами высвечивался обратный отсчет: до запуска оставался один час, пятьдесят девять минут.

Теплое весеннее солнце с силой наплывало на макушку лазурного купола, укрывшего город Звездный. Конечно, оно так и не достигло вершины – не то время года, но его превосходство чувствовала вся природа, вдыхая неудержимый и дрожащий дух чего-то нового и сильного. Таинственные низкие вибрации расходились от города во всех направлениях, углубляясь в леса и возбуждая непонятное волнение у животных, многочисленные грызуны то метались в смятении по снегу и деревьям, то, замерев, настороженно глядели в сторону космодрома. Казалось, это место стало на некоторое время центром вселенной, где в ожидании глобально важного события собрались все ее непознанные силы; звезд не было видно на небе, но они, наверняка, все видели с расстояния тысяч парсеков и так же терпеливо ждали, когда это произойдет… Природа замирала в ожидании…

Синий как гладь океана цельный костюм с длинными рукавами и молнией, крупная нашивка с изображением Земли на груди, синие кеды с белыми шнурками – так выглядела униформа космонавтов. У каждого на плече висела голубая спортивная сумка с личными вещами. Величественной походкой победителей шагая по гладкому как паркет асфальту, выдыхая теплый пар, они направлялись от автобуса к космодрому. Там они должны были облачиться в скафандры и пройти символический инструктаж для телекамер. За ними, стараясь не отставать ни на шаг, следовали пятнадцать человек – должностные лица центра управления и представители разных государств.

Впереди всех шел подполковник Лобков, он лучше, чем кто-либо был осведомлен во всех аспектах подготовки запуска, поэтому играл роль проводника команды не только в космосе, но и на Земле. Позади него шел Алексей, он все не мог нарадоваться своему костюму и с нетерпением ждал, когда, наконец, наденет скафандр. В его голове опять звучала музыка, но уже не брэйк-бит, как обычно, а бравый марш, от которого по телу разбегались мурашки героизма, подобно тем, что появляются во время чтения военных стихов. И тут он вспомнил кое-что очень важное. Он достал из сумки телефон и набрал номер Марины Андреевны.

Едва он нажал на кнопку вызова, она тут же сняла трубку:

– Леша?

– Да, мам, привет. Как у тебя дела? – Понимая, что вопрос не совсем последовательный, Алексей все же ждал ответа.

– Я сегодня всю ночь не спала – беспокоилась за тебя.

– Не надо беспокоиться, мам, со мной все будет в порядке, я переживу и тебя, и всех своих друзей, вот увидишь, – он понял, что напрасно упомянул о смерти, но вместе с тем почувствовал, что маме стало легче.

– Я знаю. Я горжусь тобой, ты молодец. Мне так хочется побольше узнать о вашем полете.

– Да, но это во многом секретная экспедиция, формально ты не должна ничего знать, я и сам знаю о ней не все.

– Конечно, я понимаю, – уныло произнесла она. – У тебя еще много времени?

– Если честно, его у меня вообще нет, старт уже через полтора часа. – Алексей чувствовал, что этого не достаточно, что следовало сказать что-то очень важное, а что именно, он не знал.

– А по телевидению о вас будут рассказывать?

– Наверное, да. Я не думаю, что первую экспедицию на Марс оставят без внимания. Так что, ты меня, может быть, скоро увидишь. – Сказав это, Алексей улыбнулся, почувствовав улыбку на другом конце линии.

И вдруг, Марина Андреевна задала как раз такой вопрос, на который бы Алексей с радостью ответил в эту трудную минуту расставания:

– Что тебе подарить на Новый Год?

Над этим он задумался слишком серьезно, и ответ не заставил долго ждать:

– Я все-таки хочу завести собаку.

– Да, а какую?

– Бигля.

– Давай. Когда вернешься, будет тебе бигль, – в ее восторженном голосе улавливалась неудержимая надежда на лучшее и непоколебимое доверие к сыну.

– Отлично. Ну что ж, счастливо…, до встречи.

– Пока, родной, – они одновременно отключились, и Алексей остановился ненадолго, чтобы что-то обдумать.

– Не отставай, Алеша, пора уже оставить земную жизнь. – Раздался голос генерала за его спиной.

– Да, Владимир Сергеевич. – Облегченно произнес Алексей.

– Ну как, собрался с мыслями за ночь? – Профессор держал его за плечо, догоняя вместе с ним идущих впереди космонавтов.

– Не знаю, – ответил Алексей, – я мало спал – устало себя чувствую.

– Ты рад? – Спросил прямо генерал.

– Безусловно, о чем вы говорите! – В глазах Алексея еще ярче загорелся свет, который мерцал с того момента, когда им выдали форму. – Могу я сделать еще один звонок? Это очень важно.

– Хорошо, у тебя есть пара минут, пока мы не дойдем до места.

– Спасибо, – сказал Алексей, после чего вновь взял телефон и набрал номер Шурика. Он хотел поделиться радостью с другом, как ни с кем другим, ведь Шурик был для него практически единственной родственной душой. Может быть, с Тимофеем Алексей общался больше, да и с другими ребятами тоже, но никому он не мог бы открыть самые глубокие секреты своей души, кроме Александра. Еще с детства в своих самых отвлеченных мечтах, связанных с героизмом, приключениями, наполненных неудержимой романтикой, он представлял себя в паре именно с ним или же ни с кем. Поэтому Алексею сейчас, как никогда, хотелось услышать его голос.

Но из трубки раздавались лишь длинные гудки. С полминуты Алексей прислушивался к ним в ожидании ответа.

– Ну, давай, не мог же ты уйти без телефона. – Твердил он шепотом. – Возьми, возьми…, возьми трубку. – В ответ – все те же гудки, – Шурик, пожалуйста…

Он уже, было, хотел сдаться, но вдруг гудки прекратились, и из трубки раздался звук, которого он так долго ждал:

– Привет, мегамонстр!

“Вот он, этот голос”, – со слезным восторгом произнес про себя Алексей.

– Привет, ты что не отвечал?

– Прости, я телефон найти не мог под завалом.

– У тебя дома опять встреча выпускников была?

– Да нет, я переезжаю.

– Серьезно? Куда?

– В Москву. Я разве не говорил позавчера? Меня приняли на работу в представительство “Майкрософт”. Помнишь, я отправлял им свое резюме и даже ездил туда однажды.

– Да, да, конечно. – Алексей был рад за друга, как за себя самого. – Ты просто крут, наконец-то, взялся за дело. Я же всегда, говорил, ты можешь сделать карьеру. Не грустно уезжать из родной деревни?

– Да что мне тут оставлять? Аня, которая бегала за мной год назад – помнишь, наверное – замуж выходит за Коляна Кротова. Да мне и плевать как-то – в Москве меня ждет моя дальняя родня.

– Ого! Ну и дела творятся на Земле. – Алексей так увлекся жизнью Шурика, что чуть было, не забыл рассказать о своей. Честно говоря, он боялся, что Шурик не поверит ему сейчас, хотя это было бы на него не похоже.

– Я поражаюсь тебе, Лех, – вдруг заговорил Шурик странным удивленно-задумчивым тоном, – ты так меня выслушиваешь, будто тебе самому нечего сказать. Я звонил твоей маме, она мне все рассказала, я до сих пор в шоке.

Алексею вдруг стало неловко из-за того, что об экспедиции начали узнавать непосвященные люди.

– Если честно, я тоже. Так вот почему ты назвал меня мегамонстром?

– Да, трудно даже в голове у себя уместить это: мой лучший друг – космонавт. Офигеть можно!

– Это точно. Только, пожалуйста, дай мне слово, что никому не расскажешь.

Шурик задумался. Уж очень не хотелось ему обманывать друга, а удержать столь громкую новость за зубами невероятно сложно.

– Пожалуйста, пообещай. Если про нас напишут или покажут по ТВ, тогда другое дело.

– Нуу…, ладно.

– Спасибо, – Алексею этого было достаточно, он понял, что товарищ его не подведет. – Знаешь, я уже не могу разговаривать, так что нам придется прощаться.

– Мир, чувак. – Шурик наигранно всхлипнул, как делал это практически при каждом их прощании.

– Мир. Еще увидимся. – В душу опять въелось какое-то необычное чувство, которого никогда раньше не бывало.

Не успел он положить телефон в сумку, как он вдруг зазвонил. Алексей напугано отвел его на расстояние вытянутой руки, будто боялся поднести ближе. На маленьком экране синими буквами высветилось имя “Лена”. Алексей настороженно поднес аппарат к виску.

– Да…

– Леша, это ты?

– Да, я. Привет. – Произнес он с вопросительной интонацией, размеренно и по-прежнему настороженно.

– Я к тебе по двум делам: первое – думаю, нам стоит прекратить эти бессмысленные отношения, они все равно ни к чему не приведут. – “Удивительно, у нас были отношения?” – Подумал

Алексей, про себя усмехнувшись. – К тому же, я нашла человека, который знает, чего он хочет, и может обеспечить себя и меня. – “Как интересно!” – В его мыслях все больше накапливались сарказм и какая-то необоснованная уверенность в себе.

– Второе: мне нужна твоя помощь. Помоги мне продать машину, я знаю, твой друг этим занимается. А у меня сейчас дел и так полно, работы навалилось, не знаю, как со всем этим справляться.

“Вот как? Интересно, зачем ей моя помощь, если у нее настолько крутой бойфренд? Она с каждым днем становится все более странной”.

– Лешка, ты меня слышишь? Я на тебя рассчитываю? Ты все равно в отпуске, и тебе нечем заняться. – Она говорила в суматохе, явно занятая какими-то делами, и будто старалась кого-то перекричать.

– Даже не знаю, что и ответить.

– Ну ответь хоть что-нибудь. Помоги мне, не то я в этой куче проблем просто погибну. Тут еще брат приехал – денег просит, у него свадьба скоро. Наша фирма переезжает, работы лишней прибавилось. Они не могут даже грузчиков нанять, чтобы перетащить все эти бумаги, все самим приходится делать, работаем в бардаке…

Пока она без умолку болтала о своих бесконечных проблемах, Алексей отвлекся и поднял взгляд к небу, где по-прежнему не было ни облачка. Со стартовой площадки дул свежий весенний ветер, слегка отдающий металлом, поддерживая при этом и приподнимая дух космонавтов, дух наблюдателей, дух города, дух леса. Чувствуя этот ветер и с умиленной покорностью глядя в глубокую лазурь, Алексей понимал, что живет – понимал это не хуже, чем кто-либо. Подняв глаза еще выше, он сделал глубокий, размеренный вдох и произнес негромко и спокойно:

– Я ничем не могу тебе помочь, Лена. Могу лишь дать совет: …чаще смотри на небо, – он опустил аппарат на уровень пояса, так, что уже не слышал его, и начал основательно осматриваться. Остановив взгляд на снежном бруствере, собранном, вероятно, из остатков нерастаявшего снега, он занес руку за голову и резким движением бросил аппарат далеко вперед. Величественные фигуры космонавтов, отдаляясь, мутнели в слепящем свете солнца, а крохотный телефонный аппарат остался лежать едва заметным мигающим маячком на медленно тающем снежном островке.

Меж тем они, наконец, достигли экипировочного центра; стоило им войти внутрь, как их глаза шквалом ослепили фотовспышки, десятки репортеров, ученых и высокопоставленных лиц, вплоть до министра обороны, заняли помещение еще за час до их прихода. Целиком проникнувшись собственной значимостью и важностью, космонавты, сохраняя должную сдержанность и такт, отвечали на внимание гостей приветливыми и притом степенными жестами. Уайт шел во главе процессии, его лицо появлялось первым в шустрых объективах. Космонавты прошли до ближайшей стены по указанию Кромешникова, и перед ними в виде удивительной экспозиции предстал редкий натюрморт из десяти скафандров. Три из них были синего цвета, семь остальных – маскировочного – смеси четырех оттенков красного. Рядом с ними стоял тот же коренастый мужчина, что некогда разъяснял им план высадки на Марс – профессор Крапин. Полминуты спустя к нему подошли начальник ЦУПа Кромешников и заведующий обсерваторией Руденко.

– Перед вами, господа, – начал свою речь Крапин, – скафандры нового поколения. Это костюмы с собственной искусственной атмосферой внутри, давление в которой регулируется по вашему усмотрению и сейчас установлено на оптимальном уровне. Как вы заметили, эти скафандры значительно облегчены по сравнению с использовавшимися ранее, каждый из них весит около восемнадцати килограмм. Они оснащены устройствами…, оснащены устройствами, определяющими состояние космонавта, напрямую связанными с центральным компьютером корабля, индикаторами состояния внешней среды, а так же приборами голосовой связи и видеокамерами, которые также связаны с бортовым компьютером. Костюмы эффективно защищают от солнечной радиации и перепадов температуры. Помимо того, значит, помимо того…, включена функция быстрой инъекции – маленькая игла может в нужный момент ввести дозу обезболивающего практически в любую часть вашего тела.

“Вот это да…!” – Алексей не мог отвести глаз от скафандра, на котором были нашиты его звание и фамилия, от идеально чистого шлема белыми бликами отражался солнечный свет, падавший из окна. Напарники стояли рядом, некоторым из них, как и Алексею, приходилось одеваться в космическое снаряжение впервые.

– Десять лет я ждал этого. – Майор Брэй провел рукой по скафандру, глядя на шлем и уже войдя в него взглядом.

– Вот это действительно модный прикид, как раз для красной планеты. – Сказал Джерри, постучав по стеклу и включив наружный датчик. – Ты смотри-ка, среда оптимальна, можно открыть шлем. – Сыграв удивление, произнес он.

– Да, – поддержал его шутку Ти Джи, – пока нам с внешней средой везет.

Десять минут спустя, команда стояла в полном снаряжении – на каждом надет скафандр, личные вещи помещены в грузовой отсек корабля. Офицеры с молодцеватыми лицами выстроились в шеренгу, Кромешников посмотрел в глаза каждому из них, затем сделал пару шагов назад и, окруженный всеобщим пристальным вниманием, начал говорить:

– Леди и джентльмены…, прежде чем вы поднимитесь на борт корабля…, хочу еще раз пожелать вам удачи. Еще вчера полет на Марс казался нам далекой, почти несбыточной мечтой, но недавние открытия наших ученых, светил науки, свершили, не побоюсь этого слова, революцию в мировой космонавтике, сделав мечту реальной. Сложность вашей задачи, как я уже говорил, в том, что до вас этого не делал никто, но… никто и не пытался, и в этом ваше преимущество. Вообще говоря, у вас мало причин для беспокойства, проект настолько хорошо спланирован и отлажен, что вероятность возникновения чрезвычайных ситуаций в космосе практически сведена к нулю. Утверждая это, я, конечно, уповаю на вашу предусмотрительность, сплоченность и благоразумие, лишь при наличии этих качеств можно говорить об эффективной работе команды. Успех вашей миссии зависит не только от беспрекословного выполнения приказов начальства в нашем лице или в лице командира, но еще и от вашего умения самостоятельно принимать верные решения и, безусловно, доверять друг другу. Пусть вша целеустремленность сделает вас несокрушимыми. – Космонавты стояли бравой шеренгой в просторном помещении, потолок и стены которого были едва достижимы взглядом. Гордо и растроганно смотрели они куда-то вдаль, чувствуя тепло сотни глаз, и сердца их все сильнее трепетали от всеобщего признания и безграничного доверия. Больше не было предела их отваге, ведомые глобальным духом превосходства человека над силами природы, они были готовы вместе двигать марсианские горы, пронзать космическое пространство и идти на неземные подвиги. – Храни вас Бог. – Завершил начальник свою речь.

После этих слов команда направилась через высокие ворота на стартовую площадку.

– Алексей, постой. – Владимир Сергеевич вдруг остановил лейтенанта. Он достал из внутреннего кармана коричневый тряпичный мешочек и протянул его Плутову. – Вот, ты должен взять это с собой.

– Что это?

– Тут земля, пусть она будет с вами на корабле, – генерал смотрел на него с искренним, почти детским доверием, сжимая в его руке часть их общей родной планеты.

– Хорошо, – произнес Алексей, – я буду хранить ее, что бы ни случилось, – и бережно опустил мешочек в карман брюк.

Генерал скупо, но искренне улыбнулся, после чего произнес свою последнюю фразу:

– Желаю удачи.

– До встречи, Владимир Сергеевич, – ответил Алексей.

На этом Плутов заметил, что изрядно отстал от команды, и поспешил догнать остальных у выхода из корпуса.

“Вот он, стальной гигант, устремленный в небо. Ему предстоит лететь через бескрайние просторы космоса к извечной человеческой мечте, постигнуть то, что кажется таким далеким и недосягаемым. Миллионы километров предстоит преодолеть ему в поисках своей цели, миллионы земных жителей будут наблюдать за его полетом, в надежде стать свидетелями великого прорыва человечества. Как бы они ни пытались предсказать и спланировать его судьбу, какие бы заумные расчеты ни проводили, они не смогут сказать обо всем, что ждет его на пути. Но именно так покорялось околоземное пространство – кто-то падал, кто-то поднимался вместо него, чтобы закончить начатое. Вопреки страху и земному притяжению подвиги повторялись вновь, и даже когда цель была достигнута ценой многих человеческих жизней, герои все с той же надеждой устремляли взгляд к звездам, где еще так много непокоренных высот – их не просто много, им нет числа. Пусть кто-то скажет, что это не так, что есть конец вселенной и начало времени, но зачем же он тогда живет, зная, что есть предел, что есть разум, который управляет миром и который нельзя превзойти. Кто-то может ограничить свою жизнь своей маленькой родиной, а кому-то хочется прикоснуться к неизведанному, стать первым, и это не есть цель, а цель – в пути. Пусть жизнь лишь миг перед вечностью, пусть нельзя покорить бесконечное, пусть кому-то не по силам улететь за переделы атмосферы, как команде “Прометей-1”, зато каждому по силам открывать непознанные уголки своей вселенной, в которой нет углов, ибо любая вселенная бесконечна”. – Примерно так размышлял Алексей Плутов, глядя на ракету, как на бога, который снизошел, чтобы спасти его. От волнения и подступившего холода по его телу побежала крупная дрожь. И вроде бы, он не боялся, но взять себя в руки никак не мог, и тут к нему пришла идея: немного замедляя ход, он начал прислушиваться всем телом к своим шагам, чтобы почувствовать Землю под ногами. Планета будто послушалась его и начала принимать волнение на себя. Космонавты шли плотной компанией, поднимая глаза все выше и все сильнее чувствуя холодное замирающее волнение по мере приближения к первой ступени ракетоносителя. Алексею становилось все легче, но когда они встали на открытый лифт и устремились вверх по фюзеляжу, дрожь опять овладела им, теперь с новой силой.

Все выше и выше, и вот уже двадцать метров отделяют их от земли. Прижавшись плотно друг к другу, они смотрели на лес и горные хребты, раскинувшиеся под ними вдалеке. Необъятные просторы, которые им так хотелось взять с собой, свежий земной воздух и голубое небо – как же страшно потерять все это. Каждый из них был уверен, что вернется, или, по крайней мере, на это надеялся. Вернуться стоило…, хотя бы ради того, что они видели перед собой. Мало кто способен пережить столь горькое расставание. Природа Земли будто бы следила за ними, доброжелательно провожала в дальнюю дорогу и при этом поднимала боевой дух до незримых высот. И в этот момент хотелось кричать о своей силе, кричать так, чтобы горы содрогались под силой голоса.

“Черт возьми, неужели это происходит?” – Шептал Алексей, глядя вдаль и вспоминая прошлое утро, когда он, как ни в чем не бывало, гулял по заснеженному  городу, когда смотрел на утренние звезды и увидел, как погибла Венера. Несколько незнакомых ощущений в один момент овладели им, когда, вдыхая прохладный, чистый горный воздух, он услышал, как за его спиной открылась тяжелая крышка люка. Джерри положил руку ему на плечо и жестом позвал за собой; восемь космонавтов в сопровождении персонала вошли в просторное помещение внутри фюзеляжа, где располагались кресла с прочными, тугими ремнями. Пилоты поднялись до следующего этажа – на верхнюю палубу.

Когда все надежно разместились на своих местах, посторонние лица покинули борт корабля, диспетчер начал диалог с подполковником, вместе с тем Андрею не приходилось ничего проверять в бортовых системах, их работа была настолько отлажена и автоматизирована, что контролировать их можно было прямо из космодрома. Перед глазами пилотов за лобовым стеклом распростерлась глубокая небесная лазурь, которая казалась бесконечной, и в ней, знаменуя пробуждение природы, бесцельно кружилась пара черных грачей.

– Весна наступила, – произнесла Мария, улыбнувшись. Андрей посмотрел на птиц, потом на нее и так же легко и свежо улыбнулся.

Ее слова были хорошо слышны в центре управления, но никто ничего не сказал в ответ, по крайней мере, в микрофон. Глядя в небо, они почувствовали тяжелую дрожь за спиной, она распространялась вместе с глухим шумом от реактивных двигателей по всему кораблю. Астронавты, находившиеся в соседнем отсеке, слышали его гораздо лучше, в некоторые моменты им даже казалось, что корабль вот-вот разорвется на куски, и это было только началом.

 – Начинаю обратный отсчет, – прозвучало у них в голове – их радиоприемники уже были активированы. – Шестьдесят секунд…, пятьдесят секунд… – Гул становился все сильнее, и под кораблем уже начал клубиться густой дым. – Пятнадцать секунд..., десять, девять, восемь, семь, шесть, пять, четыре, три, две, одна…

Сила тяги двигателей усилилась многократно, огромное облако серого, неоднородного дыма мгновенно, будто взрывом, накрыло стартовую площадку, и корабль резко оторвался от земли, после чего, притянув сотни завороженных взглядов, начал плавно подниматься в воздух.

– Пять секунд, полет нормальный, – раздалось по радио.

Алексей лежал, словно прессом прижатый к креслу, глядя прямо перед собой, и начиная думать о том моменте, когда корабль, наконец, вырвется за озоновый слой и перегрузки спадут. А они, в свою очередь, становились все сильнее, все тело прижималось к креслу, и пошевелиться было почти невозможно; ему казалось, будто все его клетки стали в пять раз тяжелее, и под этим прессом сложно было думать о чем-либо отвлеченном, все мысли останавливались на нудных и невыносимых ощущениях и просто не могли выйти за пределы отсека. “Я смогу, я уже смог, значит, ни перед чем не остановлюсь, боль пройдет, жизнь останется”. – Твердил себе Алексей, на его лице выступал горячий пот, он стекал даже по самым пологим склонам черепа, каждая капля с тяжестью камня падала на подголовник, буквально размазываясь по материи. Двигатели работали почти на полную мощность, и астронавтов прижимало к сидениям настолько сильно, что даже маленькое сокращение мышц казалось невозможным.

Между тем, небо перед глазами пилотов темнело, постепенно заполняясь ярко-белыми точками. Еще десять секунд, и атмосфера осталась позади, Солнце ярким светом озарило лица космонавтов, тряска почти совсем прекратилась, и по радио прозвучала долгожданная фраза:

– Пять минут, полет нормальный.

– Запуск прошел успешно, поздравляю вас, джентльмены, – голос Кромешникова звучал, как воля Бога, твердо, сильно и убедительно. По отсеку пронеслись облегченные вздохи и даже выкрики. Алексей отпустил дыхание только спустя минуту, его лицо было красным, как Солнце на закате, а глаза слезились так, что видели лишь непонятную, расплывчатую картину, и, что самое неприятное, из живота начало подниматься содержимое желудка.

Корабль взмывал все выше в космос, оставляя за собой короткий шлейф из зеленого дыма. Астронавты, понемногу приходя в себя, отстегивали ремни и уходили в свободный полет по отсеку.

Минут тридцать Алексей не мог привыкнуть к новым условиям и потому лежал неподвижно, пристегнутый ремнями, после огромной тяжести он почувствовал, что его тело, наоборот, стало легче, чем обычно, и это еще больше усугубило его состояние, создавалось ощущение, будто тело держалось на плаву или совсем потеряло вес.

– Что, непривычно? – Джерри удивительным образом воспарил над ним и, вращаясь, поднялся выше. – Ничего, скоро пройдет.

Мы в невесомости? – Вымолвил Алексей, едва приоткрывая рот.

– Ты заметил, да? – Произнес Джерри с улыбкой и начал расстегивать на нем ремни. – Дай-ка я помогу.

Освободившись от ремней безопасности, Алексей слегка оттолкнулся руками от кресла и медленно отдалился от него.

– Главное, следи, чтобы ногами не попал кому-нибудь по голове, – дал ему совет Джерри. Вокруг так же тихонько парили Ти Джи Вонг, Алан Брэй, Уэсли Ричардс и Хо Ляо Йонг, остальных в отсеке уже не было. – А говорили, перегрузки с новым двигателем будут круче. – Почти разочарованно изрек Джерри, пролетая мимо своих напарников.

– Не знаю, мне и этих хватило. – Ответил на это Алан с тяжелой отдышкой, после чего бросил взгляд на Ричардса. – Хочу быть как капитан, ему все по боку. – Уэсли ответил сдержанной, слегка бахвальской улыбкой.

– Как ты, Вонг? Вид у тебя не очень. – Ляо резво парила над лейтенантом, пытливо заглядывая ему в глаза.

– Странно, – ответил он, с усилием распахивая веки, – если честно, я думал, что сам буду тебе помогать.

Плавно передвигаясь  вдоль помещения и поворачиваясь во всех плоскостях, Алексей достиг небольшого круглого иллюминатора и замер в исступлении, увидев Землю в бесподобном голубом облачении. Она была еще совсем близко, но в то же время так далеко. Под белым покровом облаков просматривались очертания континента, рассеченного тонкими нитями рек, издалека все это казалось чистым и безмятежным. Было удивительно тихо вокруг, даже восторженных голосов астронавтов не было слышно за спиной, но тишина ничуть не настораживала, по крайней мере, Алексея, а наоборот, расслабляла, отвлекала от боли и тошноты и, вместе с тем, помогала собрать внимание, ощутить себя там, где он находился сейчас. Возможно, впервые в жизни он почувствовал, что все вокруг абсолютно реально, и готов был стремительно реагировать на любое воздействие извне, и это состояние ему определенно нравилось.

Головокружение и тошнота все ослабевали, рассудок будто очистился от чего-то заразного и негативного, чего-то земного, и все процессы в организме потекли по-новому.

Дым на стартовой площадке понемногу рассеивался, и воздух становился таким же чистым и прозрачным, каким был до запуска. Многочисленные наблюдатели и репортеры начали освобождать платформу, установленную под открытым небом. Большинство телевизионных каналов транслировали запуск в прямом эфире, так что миллионы жителей Земли с гордостью и умилением наблюдали за событиями в Звездном; конечно же, они узнали лишь о том, что великий прорыв человечества, которого все так долго ждали, наконец, состоялся, и не более того.

Репортеры, ученые и военные перемещались рассеянной толпой по платформе и скапливались у выхода,  смотреть уже было не на что. И лишь один человек стоял неподвижно, не отрывая глаз от  голубого неба, замутненного расплывшимся дымовым шлейфом. Люди проходили мимо, ударяясь о его широкие плечи, а он все стоял, скрывая тяжелую, горячую злость под неподвижной миной. Его кулаки с хрустом сжимались, скапливая в себе часть этой злости, тонкие губы едва заметно, нервно дребезжали. Почти не открывая рта, он произнес тихо, практически шепотом:

– Ты умрешь, Плутов… Если сам не сдохнешь, я тебя прикончу, клянусь тебе.