Текст книги "Возвращаясь на Землю (СИ)"

Автор книги: Евгений Мельников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 39 страниц)

– Наконец-то идем в межпланетное пространство? – С внезапной мелкой дрожью на губах спросил Алексей и почему-то посмотрел на Джека.

Тот безмолвно кивнул в ответ, и вдруг все почувствовали, как двигатель пришел в действие, корабль чуть дернулся вперед, и астронавтов потянуло в противоположном направлении.

– Ну что, готова? Сейчас рванет. – Андрей по-простецки улыбнулся, глядя в глаза Марии, и понял, что, в общем-то, не был готов никто, так что оставалось лишь поддать тяги и устремиться вдаль по курсу. – Всем приготовиться, – произнес он в микрофон. – Начинаю обратный отсчет: десять, девять, восемь, семь, шесть, пять, четыре, три, – Мария набрала больше воздуха в легкие и, прикрыв глаза, прижалась сильнее к спинке, Андрей попытался взять ее за руку в столь волнующий момент, но тут же почувствовал, как ее рука скользнула прочь, – два, один. Пуск!

Жерла атомных маршевых двигателей вспыхнули ядовито-зеленым свечением и, оставляя короткий туманный шлейф, понесли корабль прямиком к точке встречи с Красной планетой.

Так прошел второй день в космосе. Корабль летел с постоянной скоростью, управляемый невозмутимым, бдительным полковником Джеком Уайтом, в то время как вся команда оставалась под арестом в комнате отдыха. Он весь вечер провел в кабине пилотов, читая что-то из английской литературы – так и заснул с книгой в руках.

Подполковник Лобков и лейтенант Плутов проснулись первыми, и это не могло не подвигнуть их к беседе:

– Интересно, когда Уайт поднимет нас…, – изрек Андрей, посмотрев на часы.

– Наверное, скоро, – ответил Алексей наобум. – Может быть, пока расскажете…, я всегда хотел знать, как все это, – тут он развел руками и обвел взглядом комнату, – стало возможным?

– Хорошо, что напомнил. Только лучше на “ты”.

– Да, пардон, – осекся Алексей.

– Все это стало возможным всего пару лет назад. Раньше – я помню: первая экспедиция не раньше тридцатого года, полет в одну сторону не менее двух лет – это мы слышали сотню раз. Но в те годы никто не  знал об атомном двигателе.

– Нам говорили лишь, что его сделали, а кто и когда…

– Профессор Зимченко создал со своей бригадой. Ты должен его знать.

– Да, он вел у нас аэрокосмическую технику на первом курсе. – Глаза Алексея горели удивлением, словно у кота, увидевшего птицу за окном.

– Правительство знало заранее, что постройка Нового Звездного откроет новые дороги. Но это еще не все: мало того, что лететь теперь нужно всего девять месяцев, вдобавок ко всему китайцы изобрели систему искусственного сна.

– И она… у нас на борту? – Неуверенно спросил Алексей.

– Да. – Отрезал Лобков.

– Обалдеть.

– Все было бы ничего, если бы смогли имитировать гравитацию. Раньше считалось, что без вращающегося жилого модуля нет смысла соваться в долгий полет. Но, как видишь, ее нет, и мы летим. Будем плавать, как рыбки в аквариуме.

– Почему-то теперь все кажется еще более невероятным. Поражаюсь…, как быстро они развернули всю эту программу. – Алексей задумчиво отвел глаза и начал старательно переваривать материал.

Андрей лишь тихо усмехнулся в ответ.

– Кстати, теперь что касается тебя…, ты у нас, как план номер три, готовился меньше всех.

– Ага, и что мне теперь делать?

– Ничего, просто впахивать на тренажере – вместо двух, три часа в день. – Произнося это, Андрей не снимал простецкую улыбку с лица.

– Ясно. – Произнес Плутов на протяжном выдохе. Теперь в его голове было чуть меньше вопросов; вообще говоря, за один день в тесном контакте с командой он значительно свыкся с новой обстановкой и уже начал воспринимать ее как обыденность.

Джек проснулся около семи часов утра и сразу же направился в уборную, потом сделал зарядку и вернулся в кабину, чтобы провести сеанс связи с центром управления.

– Прометей-1, ответьте, – раздалось в кабине. Это был голос Кромешникова, глава центра управления заранее решил, что будет связываться с командой сам лично.

– Прометей-1 слушает, – сразу же ответил Уайт, усаживаясь в кресло пилота.

– Полковник, доложите, как у вас дела.

– Сорок три часа, полет нормальный.

Кромешников тихо засмеялся, прикрыв микрофон рукой, его в этом поддержали тридцать человек, сидевших позади.

– А как ведет себя команда?

– Команда держится превосходно.

– Проблем с дисциплиной нет?

– Никак нет, сэр.

Кромешников одобрительно кивнул, но, наблюдая иронически серьезное лицо полковника на экране, все же догадался, что дисциплина на корабле не была идеальной. Это заставило его улыбнуться вновь, но теперь незаметно для окружающих.

– Молодцы, так держать. – Протянул он, сделав столь же серьезное лицо, как у полковника. – Значит, подполковник Лобков решил сегодня не выходить на связь?

– Так точно. Боюсь, он еще не готов.

– Тогда… – Кромешников задумчиво повел усами, – просто передай ему привет.

– Как скажете, генерал.

– И еще, Джек…, полегче там с ребятами, если что. Не хотелось бы, чтобы они видели в тебе тирана.

– Хорошо, Вадим. – Уайт ответил без тени улыбки, чутко осмыслив его слова.

Что интересно, он был знаком с Кромешниковым более десяти лет, два офицера были друг с другом на “ты” еще со времени своего первого совместного научного военного проекта – это был простой обмен опытом в области ракетного вооружения, но за годы сотрудничества они провели достаточно времени за совместной работой, чтобы стать хорошими приятелями и даже друзьями. С тех времен утекло немало воды, но оба до последнего хранили гордость от знакомства друг с другом и при каждой встрече, коих было немного, обменивались ценным жизненным опытом и добрыми воспоминаниями.

Лицо Кромешникова пропало с экрана, и связь прекратилась. Уайт откинулся на спинку кресла и сложил руки за головой, провернув при этом шею с характерными глухими щелчками. Он сидел так около пяти минут, думая о чем-то, и в какой-то момент в его расслабленном, непринужденном взгляде промелькнула тень озабоченности, едва заметная и немного загадочная. Посмотрев на часы на приборной панели, Джек оттолкнулся от кресла и направился к комнате отдыха.

До общего подъема оставался почти час, но команда уже не могла спать, за предыдущий день они выспались, как следует, желания повисеть подольше под ремнями ни у кого не возникло, но было чувство сильного, “космического голода”, как выразился Джерри, проснувшись от громкого урчания в желудке.

– Ну что, джентльмены, готовы блюсти дисциплину? – Было первым, что произнес Уайт, войдя в отсек. Он возник в широком люке, как Зевс среди облаков, горделивая воинская выправка и суровый взгляд слегка устрашали космонавтов, но вместе с тем, ничто, пожалуй, не могло порадовать их больше, чем его появление.

– Так точно, сэр. – Ответил Алан незамедлительно, строго распрямив спину. Позади него с каменным лицом стоял Джозеф, он, если можно так выразиться, завис по стойке “смирно”, когда полковник только показался в коридоре.

– Вот и отлично. – Джек произнес это с некоторой осторожностью, видимо, стараясь удержать команду в напряженном состоянии. За этими словами последовал ряд приказов, – Подполковник Лобков, думаю, вам стоит занять свое место и сверить наш курс.

– Есть. – Сказал Андрей и, не говоря лишних слов, направился в кабину.

– Лейтенант Бэрри, возьмите из продовольственного отсека двойную утреннюю норму и принесите в третий отсек.

– Есть сэр. – Джозеф сорвался с места, как пес, спущенный с цепи, и принялся выполнять команду полковника. Астронавты при этом воодушевленно переглянулись, поняв, что время заключения подошло к концу, и уже были готовы ринуться в третий отсек к завтраку, но команды “разойдись” не было.

– Прежде чем отпустить вас, господа, хочу, чтобы вы кое-что поняли. – Уайт сделал паузу, чтобы подобрать слова. – Я заставил вас находиться здесь целые сутки для вашей же пользы, то есть, чтобы что-то изменить в вашем сознании – удалить тот, хоть и небольшой, но опасный изъян, который я увидел в большинстве из вас. – Полковник произнес это как всегда строго и убедительно, но при этом совершенно спокойно, будто просто делился с друзьями советом. – Выкидывая детские выходки на борту корабля, вы забываете, что для вас самое главное. Вы хотите выделиться своей независимостью, считая, что какая-то озорная искра и природная наглость есть суть вашей неповторимости и ваше главное преимущество, и, возможно, считаете, что оно поможет вам в критической ситуации. Так вот, ничего подобного, ваш потенциальный плюс – это беспрекословное подчинение уставам и следование элементарной воинской вежливости. То, что мы в большинстве своем друг с другом хорошо знакомы, и то, что за неподчинение вам не грозит серьезного наказания, не дает вам права пренебрегать субординацией и внутренним порядком. Запомните, только хорошая дисциплина может быть залогом вашего роста. – Уайт говорил медленно и с расстановкой, выделяя каждый слог, только так можно было донести до экипажа всю информацию и заставить вдуматься. При этом он ясно видел, кто слушал и вдумывался в его слова, а кто бесцельно глядел перед собой и трясся в ожидании завтрака. – Если вам вдруг придется сражаться плечом к плечу против общего противника, дисциплинированность и стойкость помогут вам принять верное решение, когда это будет необходимо – это часть пути воина; не хотел я затрагивать эту тему, все равно, сейчас вы мало что поймете. Быть подчиненными для вас сейчас необходимо, поскольку сами вы пока не умеете грамотно распоряжаться своей энергией. Вы можете сказать, что я угрюм или назойлив, это отношение никак не искоренить, зато кое-что вы уже сейчас можете понять. А если не можете, то просто поверьте, что это правильно. Не буду вас спрашивать, все ли вы уяснили для себя, просто попрошу обдумать мои слова.

Полковник оглядел команду, прошелся по серьезным и виновато-задумчивым взглядам, затем развернулся и не торопясь двинулся к выходу. Остановившись в пролете между отсеками, он вновь оглянулся, посмотрел на бойцов с иронией и спокойно произнес:

– Ну что застыли? Время завтрака.

Его слова заменили команду “разойдись”, космонавты обменялись улыбками за его спиной и, пытаясь сдерживать рвение, направились в третий отсек.

Уже через пару минут они усердно поглощали содержимое красных тюбиков, Уайт решил не нарушать установленный рацион и дополнительно выделил каждому по одной порции, за счет пропущенного обеда. Около десяти минут в отсеке царило молчание, Джеку еще не приходилось видеть столь пристойного и дисциплинированного приема пищи, он с упоением наблюдал, как бойцы его отряда, словно дети, высасывали мягкую кашицу до последней капли. Сам он есть не хотел и лишь бросил за себя обязательную дозу творога, после чего, не дождавшись окончания завтрака, переместился в кабину пилотов.

Меж тем, в третьем отсеке продолжалась космическая трапеза. Алексей был сосредоточен, словно в напряженной схватке, как это ни странно, он не думал ни о чем, кроме реальности, и когда еда иссякла, он грустными глазами посмотрел на абсолютно плоский тюбик и с выражением явного неудовлетворения на лице положил его в контейнер для мусора.

– И это все? – Вдруг спросил Джерри возмущенно. – Я ожидал большего.

– Ты что, не наелся? – Ответила удивленным вопросом Ляо Йонг.

– Наемся, если все это повторить в двойном объеме.

– А это можно повторить? – Ти Джи посмотрел на него с хитрой искрой в глазах.

– Думаю, да, – Джерри заглянул в шлюз над столом, чтобы убедиться в том, что полковника не было поблизости. – Ну, кто со мной готов рискнуть?

– Отставить, лейтенанты, – вовремя вмешался Алан, – никто не будет есть больше, чем положено. Я думал, вам хватило одного урока.

– Так точно, майор, виноваты. – В уставном порядке пробарабанил Ти Джи.

– Ладно, Вонг, уж мы с тобой можем и на равных общаться, так что давай без сарказма.

– Прости, – на самом деле, Вонг не хотел, чтобы его слова звучали саркастично, просто так получилось.

– Майор Брэй. – Раздался голос полковника из динамика.

– Да, сэр.

– Пройдите в кабину, пожалуйста. И капитан Ричардс тоже.

– Есть, сэр. – Алан сделал легкий прыжок и пронырнул в широкий люк, Уэсли проследовал за ним.

– Так, – протянула Мария, накрутив на палец одинокий тонкий локон в плотном пучке блестящих пшеничным цветом волос, – и чем же мы сегодня будем заниматься весь день? – Сказав это, она почему-то остановила взгляд на Алексее.

– Мне тоже интересно, – Алексей не знал, что еще ответить, поэтому отвел от нее взгляд, стараясь не показывать своего смущения, а сам, тем временем, подумал: ”Опять облажался, дурак, надо было завести разговор”.

– Я думал, наше время распланировано по минутам. Разве нет? – Вступил Ти Джи.

– У вас есть один час свободного времени, затем попрошу всех собраться в седьмом отсеке. – Произнес полковник по радиосвязи, будто услышав его вопрос.

– Ого, целый час! Как насчет групповухи? – После этих слов Паркера, Алексей подавился слюной от неожиданности, а Ляо смущенно просмеялась.

Остальные были поражены не меньше, но виду не подали. Зато динамик в углу вновь включился:

– Я все слышал. – Строго произнес полковник, после чего по отсеку прокатился тихий, удушливый смех.

Джерри был сильно озадачен, а Андрей, как ни странно, смеялся громче, чем кто-либо. Его смех, вместе с тем, был необъяснимо серьезен, будто он вовсе не смеялся, а, скорее, отдавал строевые команды. Алексей сидел справа от него и явно чувствовал какой-то дискомфорт, возникший в одну секунду вследствие нескольких не совсем понятных ему обстоятельств. Одна причина была ему ясна: Мария по-прежнему сидела напротив и поглядывала на него, все настойчивее и крепче приковывая его взгляд, отчего ему становилось не по себе. В таком, казалось бы, приятном состоянии ему почему-то хотелось уйти, чтобы не видеть ее пленительного взгляда, чтобы не возбудиться чересчур и просто чтобы дать себе время собраться с мыслями. А мыслей было предостаточно, нечасто он встречался со столь красивыми девушками, а эта, вдобавок ко всему, определенно питала к нему симпатии. Стараясь не оборвать ее взгляд слишком резко, Алексей медленно поднялся к потолку и направился в спальню.

“Вот неудачник, – думал он по дороге, сотрясая стены кулаками и отлетая от них словно резиновый мячик, – сколько можно молчать?! Она ведь мне нравится, и я ей тоже. Неужели нельзя просто подойти и завести разговор? – Тут он начал выдумывать, что сказать ей при следующей встрече, но и теперь в голову ничего не приходило. Тогда он остановился около иллюминатора и уставился в него, как в шпаргалку. – Может, наплести ей про звезды? Но я не умею нести всякую чушь, для этого нужны красивые слова. Прочитать свои стихи? Но я же пока не влюблен в нее…, как в эту сияющую галактику”. – Он смотрел в глубину бриллиантовых звезд, и мысли при этом напрочь останавливались.

 Вдруг Алексей заметил, как Мария приближалась к нему, изящно огибая углы, и от этого он напрягся, как солдат перед наступающим врагом, так, что изнутри его начало трясти, а волнение перекрыло голосовые связки. Пристально глядя на него, она облетела его вокруг, словно ведьма на метле, и остановилась у своего ложе.

– Ну, как тебе в космосе? – Спросила она, плавно раскатываясь по мягкой синей ткани.

– Лучше некуда, – произнес Алексей и подметил про себя, что ответил без души и без задора, и что следовало сказать что-то еще, … но язык просто переставал работать. Он смотрел на нее наивно распахнутыми глазами, как юный девственник на обнаженную женщину, а в мыслях перебирал десятки фраз, которые могли бы помочь поддержать разговор.

– Я вижу, ты освоился.

– Да, у меня отличное место – рядом с окошком.

– Любишь смотреть на звезды?

– Ага, обожаю, они такие красивые. – “Ничего, но не особо”, – подумал Алексей о своей реплике.

– Да? А по-моему, пустые и безжизненные, и ничего в них загадочного нету.

– Мой преподаватель по философии так же говорил, – за это я его и не любил. … Ой, прости. – Алексей понял, что сказал не то, что нужно, на его лице выразился настоящий испуг. Пронаблюдав за движениями его лица, Мария посмотрела на него, как на ребенка, и улыбнулась, томно опустив веки. Алексей смущенно улыбнулся в ответ.

– Да ладно, – произнесла она после долгой паузы, – я не обижаюсь.

– Отлично! – Все, что смог ответить Алексей.

Тем временем, за спиной Марии появился подполковник Лобков. Его взгляд был, как обычно, апатичен, но в нем будто скрывалось недовольство. Он медленно двигался по коридору и явно собирался что-то сказать:

– Мария, мне нужно с тобой кое-что обсудить.

– О’кей…, я готова, – сказала она, глядя на него с ожиданием. – Это по поводу программы?

– Да, у меня такое ощущение, что у нас не все в порядке с курсом. – Андрей приблизился к ней максимально близко, при этом он бросил короткий взгляд на Алексея, как бы отметив для себя его присутствие.

Алексей не знал, собирались ли они остаться, чтобы побеседовать наедине или вообще намеревались пройти в кабину. Он не стал ничего говорить, просто приподнял кулак и чуть наклонил голову, как это делают афроамериканские подростки в знак прощания или приветствия, и направился обратно, в третий отсек.

Там по-прежнему находились четверо членов экипажа. Когда Алексей спустился в комнату, они, не сказав ни слова, дружно проследили за ним взглядом; и лишь Ти Джи не заметил его, потому что не спускал глаз с лейтенанта Хо.

– Всем привет, – произнес Алексей и по непонятной причине скривил губы, будто постыдился своих слов.

Джерри, тем временем, вел с лейтенантом Хо интеллигентную беседу:

– …Нет, нет, нет, в моей молодости все было куда проще: я мог при первом знакомстве с девушкой предложить ей переспать и не получить даже пощечину в ответ, у нее было два варианта – либо согласиться, либо отказать.

– Ты с моим дядей, случайно, не встречался? – Вставил Алексей, и вопроса его, похоже, никто не понял. – … А, ладно, – бросил он и отвел взгляд.

– Ты так говоришь, будто твоя молодость уже прошла, – вставил Джо, немного смягчив свой всегда серьезный, непробиваемый взгляд. Джерри на это ничего не ответил.

– И часто ты делал такие предложения? – Спросила Ляо.

– Да что я? Я еще учиться не забывал. А вот мой друг… переспал с половиной школы…, женской половиной, разумеется.

– Ну, это точно перебор. – Заметил Ти  Джи.

– Не знаю. Он говорил, чем больше у парня девушек, тем больше в нем мужества. Вот ты со сколькими девушками встречался?

– Наверное, человек двадцать, – вставила Ляо свое смелое предположение и тем сильно смутила Вонга.

– Да нет, – ответил он скромно, почти стыдливо, – всего лишь… пятеро.

“И этого он стыдится? Мне бы такое счастье”. – Подумал Алексей, не снимая с лица вежливой улыбки.

– Надеюсь, ты не будешь говорить, что он мужественнее меня. – Продолжил Вонг. – Смею предположить, он в горячих точках не бывал.

– Да, ты прав, вообще, ты, конечно, круче. – Джерри сделал серьезное и в то же время простоватое выражение лица и по-дружески хлопнул его по плечу.

Вонг был по-прежнему немного напряжен, и Алексей это хорошо видел и даже знал этому причину: Ляо сидела рядом с ним, откинув голову на спинку кресла, как будто она имела вес, как на Земле; в этот день Ляо была по-особому красива, благоухала, как черная роза на свежем горном воздухе – безупречная с ног до головы. Наблюдая за ней, Вонг все крепче увязал в плену ее неиссякаемого обаяния и ничего не мог с этим поделать. Так он был устроен – сильные чувства порой накрывали его внезапно, буквально набрасываясь из-за угла. Вообще говоря, он был самым сентиментальным среди своих друзей, в том числе бойцов команды Уайта. Даже после службы в вооруженных силах он ничуть не лишился чуткости, и это было верным признаком сильной воли и многогранного, пластичного сознания. Астронавтом он мечтал быть с раннего детства, больше всего любил фантастические романы и видеоигры, а еще – изучать звездное небо через телескоп, подаренный его дядей – полковником ВВС, чей вклад в космонавтику по праву можно было считать грандиозным. Получив диплом инженера по беспилотным космическим аппаратам, Вонг поступил на работу в НАСА и сразу же начал участвовать в космической программе. Там он и познакомился с Аланом Брэем, который впоследствии привлек его в боевое подразделение, состоявшее целиком из астронавтов. Ти Джи готов был на все – даже снова взять в руки оружие – чтобы ускорить свое продвижение в космической программе, и в возрасте двадцати пяти лет состоялся его первый полет в околоземное пространство. Пожалуй, это событие в жизни любого астронавта можно считать самым важным после рождения, и все же, глядя на своих коллег, Ти Джи чувствовал порой, что именно он, как никто другой, приходил в этот необычный мир, как в родную среду; иногда ему казалось, что в космосе он мог жить вечно, мощь космического корабля внушала ему уверенность, звезды привносили покой в душу, и даже полет фантазий странным образом останавливался, вероятно, оттого, что сходился в одной точке с реальностью. Но теперь даже на борту мощнейшей из созданных людьми машин его фантазия не утихала ни на минуту – в его голове намертво засел образ девушки, которая вскружила ее удивительно легко и внезапно. Ти Джи не искал этому объяснения – он точно знал, что не найдет, и лишь вкушал то приятное волнение, которое правило им в эти минуты.

Алексей, меж тем, решил, что двух лейтенантов не помешало бы оставить наедине. Он тихо подлетел к Джерри и Джозефу сзади и произнес в полголоса:

– Ребята, может, слетаем в восьмой отсек за едой?

– Ты решился! – Лицо Джерри наполнилось энтузиазмом. – Готов рискнуть?

– Ага.

– Эй, по-моему, это перебор, – сказал Джо почти шепотом, – мы не можем нарушать продовольственный план.

– Да ладно тебе, – мы итак за вчерашний день много сэкономили, возьмем один тюбик на троих. – Ответил Джерри. Алексей с Ти Джи обменялись при этом кроткими улыбками.

– Хорошо, пошли, только быстро. – Сказал Джо и ринулся в коридор первым.

Джерри исчез последним, подмигнув при этом Вонгу и сделав не совсем приличный жест руками и телом, так, что Ляо этого не заметила. Ти Джи смотрел на него, тщетно стараясь не меняться в лице. У него было в запасе минут сорок, и эти минуты он намеревался использовать с толком. В этот момент его заводило все вокруг: и яркие, почти неподвижные звезды за окном, и мягкий, приятный свет ламп, и голоса товарищей, доносившиеся из других отсеков, и, конечно же, девушка, на которую он запал по-крупному, и понял он это именно сейчас, когда сидел с ней рядом, пытаясь подобрать нужные слова, ведь, как это ни странно, раньше он такого никогда не испытывал.

Полковник Уайт тем временем беседовал с майором Брэем и капитаном Ричардсом об эмоциональном состоянии команды, хотя, скорее, не беседовал, а давал указания:

– … Думаю, вы понимаете, почему им именно сейчас нужна помощь, и почему именно от нас. – Он сидел в кресле, развернув его спинкой к лобовому стеклу, Брэй и Ричардс висели в воздухе у противоположной стены, упираясь руками в потолок, и молча слушали его монолог. – Мы находимся в среде, непривычной для земного жителя, для многих офицеров это впервые. Они могут считать, что адаптировались к новой среде, но это не так, вскоре у них начнется ностальгия, которая может развиться в разные формы, даже вызвать агрессию. Мы можем помочь команде, и для этого надо сплотить ее. Пусть они узнают друг о друге больше, пусть научатся доверять друг другу. – Слова полковника звучали, как призыв, но Алан слушал его, как обычного собеседника, вращая одной рукой стальной шарик, в невесомости он парил, как пушинка, описывая ровные окружности в пространстве.

– …И самое сложное – терпеть друг друга девять месяцев. – Сказал он и выпустил шарик из руки.

– Об этом власти тоже позаботились, насколько могли, – сказал Уайт, обведя шарик вокруг ладони и запустив обратно.

– Каким образом? – На лице Алана всплыло удивление.

– Брэй, тебе известно, сколько претендентов было на участие в экспедиции?

– Нет.

– Сто десять, а не тридцать, которых ты сам, скорее всего, видел, – произнес полковник и этим еще больше озадачил Алана, – отбор по физическим данным был наименее строгим и проходил на последнем этапе, по квалификации и интеллектуальным способностям – на втором, а на первом отбирались люди, эмоционально совместимые друг с другом, это было самой сложной частью. Будь ты хоть самым сильным и умным, но, если бы в тебе было хоть на малую долю меньше человечности, морали и элементарной вежливости, ты бы не смог отправиться с нами. – Алан смущенно опустил глаза и улыбнулся, почему-то считая, что этого не заметили. Лучшего комплемента он и представить не мог, тем более из уст Джека, настроение его вдруг поднялось до критической отметки и даже начало зашкаливать, но в силу своей выдержанности, он не подавал виду и оставался статичным. – Но этого мало, – продолжил полковник, – я хочу, чтобы вы мне помогли. Ты, Уэсли, лучше меня знаешь, что надо делать, а тебе, – он посмотрел на Алана, – поручаю заняться боевым духом команды. Пусть они получат хоть какое-то представление о том, для чего они летят на Марс. – Полковник развернул кресло к лобовому стеклу и, сложив ладони вместе, уставился на приборную панель. Алан смотрел на его затылок, явно недопонимая его приказ, но, прежде чем задать вопрос, он решил как следует обдумать все, что услышал…

Ляо Йонг сидела напротив Ти Джи, следя за медленным движением звезд за окном. Все, кто с ними находились ранее в отсеке, покинули его, и в нем вдруг воцарилась тишина, но ненадолго:

– Вонг…, – произнесла Ляо вопросительно.

– Да. – Тут же оживился Ти Джи.

– Зачем ты носишь эту смешную бандану? У тебя красивые волосы.

– Они только на Земле красивые, а тут аккуратного горшочка не получится, будет выглядеть…, как у Брэя. – Тут они оба рассмеялись и даже чуть разлетелись в невесомости от резкого движения.

– Ой, – бросила Ляо непроизвольно.

– Солдатская стрижка мне не идет, так что приходится носить это. – На самом деле, в серой бандане он выглядел мужественно и довольно стильно, изрядно выделяясь из команды.

– Что за глупость. Дай сюда. – Как ни странно, ничто не помешало Ляо сорвать с него этот платок. В результате его черные как смоль волосы разбрелись беспорядочно над головой, он должен был засмеяться или посмотреть на нее с укором, но в тот момент им владели совсем иные эмоции.

– Ляо, прости меня за нескромный вопрос, – начал говорить Вонг в неожиданном тоне, глядя на нее открытым, приятельским взглядом, – у тебя есть кто-нибудь?

Несмотря на то, что вопрос был действительно нескромным и скоропалительным, Ляо ответила без промедления, ничуть не смутившись:

– То есть, парень? Да, у меня есть кое-кто, он живет в Пекине, работает на торговой бирже, очень меня любит, мы встречаемся уже два года. – Ляо имела редкую привычку давать исчерпывающие ответы, как бы предугадывая следующий вопрос. Это в значительной мере облегчало общение с ней, но, в то же время, она ждала того же и от других.

После сказанных ею слов нормальный человек потерял бы всякую надежду понравиться девушке. Но Ти Джи был непоколебим в своих намерениях, хоть и озадачился в первые секунды:

– Это здорово! Если б я был девушкой, то завидовал бы тебе. Вы, верно, собираетесь пожениться?

– Вообще-то, он делал мне предложение однажды…. – Ляо устремила взгляд на лейтенанта, стараясь проследить за каждым движением его лица, уловить, как он отреагирует на ее слова. – Я отказалась.

– Почему…? Ладно, можешь не отвечать, – Ти Джи понял, что задал не совсем тактичный вопрос, но, вместе с тем, надеялся все же получить ответ.

– Тебе правда интересно?

– Да …, немного.

– Ты прав, я, пожалуй, не буду отвечать. – Сказала Ляо и отвела взгляд в сторону.

– Прости меня, просто у меня такая дурная привычка – проникать людям в душу.

– Эта привычка вовсе не дурная, если делать это своевременно и не слишком навязчиво.

– У меня, я думаю, не слишком.

– Это хорошо. Значит, с тобой интересно общаться. – После этих слов они посмотрели друг на друга с дружеской улыбкой, полной доверия и взаимопонимания. – У тебя есть хобби?

Ти Джи задумался, сделав серьезное лицо. Он смотрел то на потолок, то на стены, забавно съеживая губы и изображая глубокие раздумья, потом, промычав себе под нос, произнес:

– Да, у меня есть хобби.

– Да? – Ляо приняла его ответ со странным восторгом. – И что это?

– Я частенько подрабатываю ди-джеем в клубах.

– Вау! Правда?

– Ну да, пишу музыку. – Ти Джи видел, что Ляо нравилось с ним беседовать, и от этого его глаза горели, он говорил, как всегда, открыто и уверенно; надо сказать, проблем в общении с девушками у него никогда не было.

– А в каком стиле?

– В основном транс, прогрессив, ну и тому подобное.

– И давно ты этим занимаешься?

– Да, меня еще в школе все знали как передового ди-джея. – С забавным бахвальством ответил он. – Знаешь, когда встаешь у вертушек, заводишь толпу и через какое-то время понимаешь, что вся она подчинена тебе – тут и чувствуешь себя на небесах. Захочешь – заставишь людей кричать в безумии, захочешь – заставишь их грустить… или сближаться.

– Это, наверное, здорово.

– Что?

– Быть знаменитым. – Ляо смотрела на него, будто говоря: “Может, уже пора переходить на более интимные темы?” Вонг смотрел примерно так же. – Кстати, это забавно звучит – ди-джей Ти Джи.

– Да уж. – Он рассмеялся. – Но это все неинтересно. Я хотел бы узнать побольше о тебе.

– Действительно? – Ляо с трудом могла сдержать улыбку перед его одновременно умным и милым взглядом, и это радовало его несказанно.

– Конечно…. У тебя есть мечта?

– Да, – ответила она, улыбаясь и закатывая глаза, как ребенок. – Я мечтаю о большой пребольшой любви, хочу, чтобы она длилась вечно и ничуть не угасала, хочу, чтобы наша жизнь была похожа на приключенческий любовный роман. – Она вдруг опустила глаза и увидела озадаченное лицо лейтенанта, на нем не двигался ни один мускул, взгляд был статичен, как у каменного исполина. – Ти Джи, что с тобой? Что-то не так? Да, может быть, не такой должна быть мечта настоящего астронавта, но…

– Да нет, – ответил он, немного отойдя от шока и улыбнувшись, – честно говоря, я не надеялся, что ты ответишь, тем более, так откровенно.

– А зачем тогда спрашивал? – Ляо по-прежнему улыбалась во все лицо.

– Не знаю, – сказал Ти Джи и опустил голову.

– Вообще, мне кажется, я могу тебе доверять. Ведь так?

– Да, да, конечно, ты можешь.

– Ти Джи, ты классный парень. Я это вижу, хоть и не знаю тебя.

– Это лучшее, что я мог услышать, – тихо произнес он после паузы, а про себя, тем временем, закричал от радости так, что чуть было не охрип по-настоящему.

Ляо как будто хотела что-то сказать, но из шлюза вдруг спустился капитан Ричардс и обратился к ним: