Текст книги "4-05. Finale spiritoso (СИ)"
Автор книги: Евгений Лотош
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 44 страниц)
– Дэйя Винтаре, – вклинился Дзии, – я с трудом удерживаю Карину, Суоко и Тверека от того, чтобы взять штурмом лабораторию и с помощью особо извращенных проявлений симпатии и любви вытянуть из вас детали пребывания в... хм, «том мире». В качестве лечащего врача я категорически запретил контакты до того, как вы придете в себя. Боюсь, правда, что Твереку как выдающемуся физику медицина малоинтересна, и он заинтересован исключительно в новых сведениях об Арасиномэ. Но я уж как-нибудь отобьюсь и от него. Могу я поинтересоваться, каково ваше субъективное состояние?
– Так себе, – подумав, сообщила девушка. – Синестезия почти прошла, вижу уже хорошо... правым глазом, левый по-прежнему слепой. Но какая-то усталость во всем теле.
– Чему равна производная диез в квадрате?
– Что? А, ну да... Два диез.
– В каком году в Кайтаре отменена конституционная монархия?
– В тысяча сто семьдесят первом.
– Где расположено государство Квач?
– На Типпе, к северу от Кайтара. Да я...
– Как зовут вашу сестру?
– Лойза. Да у меня голова в полном порядке, дэй Дзии! Честно.
– Рад слышать. Вы в состоянии рассказать о сохранившихся воспоминаниях?
– Конечно! Дэй Дзии, нужно быстрее, пока я не забыла детали. И я хочу попробовать вернуться – там же Юно остался один! Его тело ведь полностью мертво, да?
– К сожалению, да, дэйя Винтаре, – в голосе Дзии послышалось сожаление. – Активность энергоплазмы в его теле нулевая, и хотя оно сохраняется в том состоянии, в каком мы получили его от Мэй Лю Сяня, боюсь, шансов на оживление никаких.
– Тогда его наверняка выбросило обратно в деревню. Он рассказывал, что его там убивали, и он каждый раз оказывался в деревне. А меня в замок забросило, к тому старику, который опыты над людьми ставил и сражаться заставлял, и я его случайно огненным шаром сожгла, а может, и нет, потому что там почему-то не все горит...
– Дэйя Винтаре, – мягко перебил ее неб, – не следует торопиться и сваливать события в кучу. Начните с самого начала. Дэй Сэйторий, госпожа Брыль, поскольку история ожидается длинная, вы можете присесть. Я переформирую соседнюю капсулу.
Кирис оглянулся. Его кровать, с которой окончательно сползло белье, расплылась и начала изменяться. Через несколько секунд она приняла форму двух соединенных кресел, выдавленных в большом параллелепипеде.
– Я, наверное, пойду... – нерешительно сказала Марта, наклоняясь и поднимая с пола платье.
– Останься, – попросила Фуоко, поворачивая к ней голову. – Я сто лет живых людей почти не видела. Тата, я же говорю, я не собираюсь сцен устраивать. И потом, между нами, кажется, канал установился. Не такой хороший, как с Киром, но все же канал. Тебе тоже знать надо – вдруг в такую же историю попадешь?
Ставрийка заколебалась.
– Останьтесь, госпожа Брыль, – попросил Дзии. – Вам незачем убегать, а история, похоже, ожидается интересная. Зачем упускать возможность услышать ее из первых рук?
– Ладно, уговорили! – Марта решительно тряхнула головой и мгновенно превратилась из смущенной и не знающей, куда деваться, девчонки в обычную самоуверенную и слегка насмешливую красотку. – Послушаю.
Она посмотрела на платье в руке, уронила его на пол возле стены и опустилась в одно из кресел.
– Садись, Кир, – сказала она, похлопав ладонью по соседнему сиденью. – Как говорят у нас в Ставрии, ногами не наслушаешься. Только, Фучи, кто такой Юно?
«Здесь координатор. ...как следует из предварительного анализа рассказа дэйи Деллавита, мы действительно имеем дело с технологией Демиургов, однако сильно искаженной и поврежденной. Научная группа уже занялась разработкой методов контакта, исходящих из данного предположения. Однако учитывая, что механизм и степень искажения неизвестны, прогнозы по срокам остаются неясными».
«Здесь Сторас. Есть хоть какие-то гипотезы? Насколько я понимаю, Арасиномэ является пугалом для джамтан – настолько страшным, что они попросту сбежали, заслышав о нем. Кстати, Демиурги с Джамтой воевали? Успешно?»
«Здесь Майя. Обе стороны владеют пространственным деструктором и способны применять его в неограниченных масштабах. Если бы мы сцепились с джамтанами всерьез, от Вселенной, боюсь, даже клочьев не осталось бы. Не только от нашей родной – от всей пены, где мы присутствуем. Но мы никогда с ними не враждовали. Нам попросту нечего делить, мы даже существование друг друга распознаем с большим трудом. Единственный, кто хоть как-то умеет общаться с ними – Джа, да и тот действует через Робина, которого джамтане, в свою очередь подобрали на помойке... извиняюсь, на Малии, где его бросил Джа в свое время. Так что Джамтерра – уникальная точка пересечения интересов, и все заинтересованы в том, чтобы она существовала и развивалась нормально. Нет, Стор, мы с ними не воевали и не намереваемся. Их военная тактика, если ты о том, нам неизвестна».
«Здесь Сторас. Хм. Хорошо. Забудем пока про Джамту и вернемся к Палле. С одной стороны, к вам Арасиномэ отношения не имеет. С другой – в нем каким-то образом существует минимум одна игровая виртуальность Демиургов, а то и не один десяток, если интерпретация большой батальной сцены верна. А где десяток, там и тысяча, не вижу принципиальных препятствий. Так как же такое объяснить?»
«Здесь Харлам. Я вижу лишь одну возможность. То, что мы сейчас называем Арасиномэ, в свое время поглотило игровую площадку Брагаты тем же манером, что и Паллу. Разница в том, что там Станция не успела или не смогла среагировать, и Арасиномэ включил ее в себя как составную часть. Прецедент такого есть – в свое время джамтане пробудили и использовали в своих целях уже упомянутого Робина. Только Робин с ними общается через стандартные внешние эффекторы и добровольно, а здесь интеграция куда глубже и, я бы сказал, принудительнее».
«Здесь Камилл. Харлам, я чувствую, что у тебя уже готова стройная гипотеза. Изложил бы ты ее с нуля, для тупых нас».
«Здесь Харлам. Изволь. Наша группа считает, что Арасиномэ в его исходном виде является электромагнитной формой жизни, сходной с джамтанами по базовым принципам жизнедеятельности. Однако, в отличие от джамтан, Арасиномэ не достиг уровня разумности и самосознания, позволяющего адекватно воспринимать мир. Базируясь на отрывочных видениях Кириса и Фуоко, случавшихся ранее, а также наблюдаемых тенденциях в эволюции звезды, можно предположить, что данная форма жизни использует звезды для своего размножения и распространения по пене Мультивселенной. Она искажает физику континуума, заставляя превращаться в сверхновые даже малые звезды и используя выделяющуюся энергию для перемещения к новым звездам, причем не обязательно в текущем пузыре. Возможно также, что структуры Арасиномэ у каждой звезды продолжают сохранять связь друг с другом, формируя таким образом обширную сеть. Иными словами, мы имеем дело с многомерным организмом неопределенных размеров».
«Здесь Цукка. Но зачем ему столько энергии? Ведь Демиурги и джамтане даже между вселенными способны перемещаться с помощью микроскопических затрат! И потом, как Арасиномэ переживает взрыв звезды?»
«Здесь Харлам. Первый вопрос имеет простое объяснение: животные не мыслят рациональными категориями. Какой способ существования нащупали, так и живут. Второй... не знаю. Мы видим, что Арасиномэ умеет создавать стабильные вихреполевые структуры в непосредственной близости к звездной фотосфере, а возможно, и в ней самой. Более чем вероятно, что он способен защитить себя и от взрыва. Меня куда больше занимает другое: как он сумел интегрироваться со Станцией, поддерживающей игру?»
«Здесь Камилл. А он сумел? Ты-то откуда знаешь? Почему ты считаешь, что она все еще существует? В системе Паллы Станция погибла полностью. Я пока не вижу признаков ее присутствия. Виртуальности могли достаться Арасиномэ в виде случайно уцелевших огрызков ее периферии, что объясняет их искаженность».
«Здесь Тверек. Камилл, вообще-то официальным языком Университета является эсперанто. Если бы ты дал себе труд корректно интегрировать соответствующий модуль в универсальный транслятор – чего ты, я вижу, не сделал то ли от вредности, то ли по лени – ты бы таких вопросов не задавал. Как звали таинственного мальчика, не забыл?»
«Здесь Камилл. Зачем мне эсперанто, если я на территории Хёнкона практически не появляюсь? Еще голову лишним хламом забивать! Мальчика звали Стаси. И какой вывод я должен сделать из его имени?»
«Здесь Харлам. Стаси – сокращение, использованное дэйей Деллавита. Полностью он назвал себя Стаси Домо. И если вспомнить об искажениях эсперанто...»
«Здесь Майя. Stacidomo! Станция! Ну конечно же! Мальчики, вы гении. Дайте я вас расцелую!»
«Здесь Тверек. Майя, перестань забивать вспомогательные каналы эротическими сценами. Детишек на Палле ими очаровывай, для них это свежо и интересно».
«Здесь Майя. Между прочим, если бы я не подослала сегодня Марту к Кирису с точными инструкциями, наша драгоценная Фучи по-прежнему торчала бы где-то там, а мы томились бы в неведении. Могли бы и спасибо сказать, умники».
«Здесь Харлам. Большое спасибо, Майя. Могу я продолжить?.. Спасибо еще раз. Итак, наша текущая гипотеза состоит в том, что Арасиномэ поглотил игровую площадку и умудрился интегрировать в себя психоматрицы и Станции, и Брагаты, в какой-то степени повредив их. Если описанный Фуоко старик и в самом деле проекция Брагаты – что отнюдь не гарантировано, смею заметить – то можно предположить, что он не осознает случившееся. Такая гипотеза объясняет очень многое – и виртуальности, описанные Фуоко, и способность Арасиномэ работать с человеческими телами, используя, очевидно, заложенные в Станцию знания. Вполне возможно также, что с телами работает не Арасиномэ, а сама Станция – в ее памяти имелась схема стандартного считывающего кокона, не говоря уже об эффекторах, специфичных для Игры».
«Здесь Камилл. Не вижу, каким боком волюты похожи на считывающие коконы».
«Здесь Тверек. Совсем не факт, что волюты – считывающие коконы хотя бы в первом приближении. Но даже если и так, вероятно, Станция вынуждена приспосабливать нашу технологию к аномальному пространству – весьма сложная задача даже для нас с полным исследовательским арсеналом и неповрежденным сознанием. И не забывай, что Станции не имеют полноценного самосознания и даже в первом приближении не являются исследовательскими искинами. У них совсем иные задачи и шаблоны мышления. Впрочем, если у тебя есть иные объяснения, мы их с интересом выслушаем. Пока что мы перенаправляем все усилия на выявление способа войти со Стаси в полноценный контакт. Карина?»
«Здесь Карина. Да?»
«Здесь Тверек. Координатор и Дзии единогласно отказываются допустить меня к девочке для проведения экспериментов. Хотя я и понимаю их мотивы, обращаю внимание, что она является носителем уникальной связи с Арасиномэ и обладает должной мотивацией для активного проведения опытов. Полагаю, нужно оставить в стороне эмоции и проанализировать ситуацию рационально. Прошу разрешить контакт насколько быстро, насколько возможно».
«Здесь Карина. Дзии?»
«Здесь Дзии. Категорически возражаю. После шестидневной комы с принудительным дыханием и парентеральным кормлением она крайне слаба. Она потеряла полтора килограмма веса, ее обмен веществ крайне далек от оптимального. Мне потребуется два-три дня интенсивной терапии, чтобы восстановить ее состояние до уровня хотя бы умеренно приемлемого. До того ни о каких экспериментах не может идти и речи. Тверек, если из-за перегрузки она умрет или навсегда пропадет в виртуальностях Арасиномэ, ты так ничего и не выяснишь. Прошу проявить терпение».
«Здесь Карина. Кроме того, очень скоро ей предстоит пережить еще один сильный эмоциональный шок, и о последствиях я боюсь даже гадать. Тверек, я понимаю твое нетерпение, но как врач могу ответить только одно: нет».
«Здесь Тверек. Я мог бы указать, что если она внезапно умрет или навсегда провалится в искаженную виртуальность без наших расспросов, мы точно ничего не узнаем. Но я вижу, что рациональные аргументы бессильны перед эмоциями. Если не возражаете, я сосредоточу все внимание на зондах. Отбой».
«Здесь Камилл. Дедуся обиделся, как ребенок, которому не дали любимую игрушку. Никогда бы не подумал, что Демиург может впасть в старческий маразм. Харлам, объясни хотя бы ты, каким образом дикий зверь Арасиномэ мог интегрироваться с психоматрицей Станции? Сожрать ее, если он в каком-то смысле питается вихревыми полями, я еще понимаю, но интеграция даже на таком примитивном уровне?»
«Здесь Харлам. В биологии известны примеры примитивных существ, например плоских червей, способных усваивать информацию из своих сородичей, пожирая их. Но там речь идет о простейших навыках наподобие рефлекса сокращения мускулатуры в ответ на раздражитель. В нашем случае поглощенными и интегрированными оказались чрезвычайно сложные конструкции, и я полностью разделяю твое недоумение. У меня, разумеется, есть гипотезы, но я бы предпочел не озвучивать их, пока не появятся подкрепляющие факты».
«Здесь Цукка. Разумеется, тебя никто не торопит. Меня больше другое волнует. Мы сообщаем паллийским правительствам о виртуальности или нет? Я имею в виду, если люди оказываются внезапно перенесенными туда, возможно, им следует знать, с чем они имеют дело?»
«Здесь Сторас. Категорически нет. Мы только что сообщили миру о Большой Игре – и теперь новые потрясения? Если бы не очередной Удар, сейчас мы бы и так имели кучу неприятных политических последствий. Да и Удар лишь отложил их, а не ликвидировал полностью».
«Здесь Карина. Стор, мы находимся здесь ради спасения Паллы, а не своей безмятежной жизни. Последствия для нас не имеют значения. Наши задачи на планете, по большому счету, выполнены, и если потребуется, мы даже уйдем с планеты, оставив Университет людям».
«Здесь Дзии. Прошу прощения, что перебиваю, но мы ничем не поможем людям таким сообщением. Пятеро студентов, находившихся ранее в коме, пришли в себя в достаточной степени, чтобы сообщить о практически полном отсутствии памяти. Они вспоминают бессвязные обрывки сновидений, не более того. Возможно, разумеется, они просто забыли происходившее с ними, но я предполагаю, что их сознание не смогло нормально функционировать в искаженной виртуальности. Пока я констатирую, что Фуоко Деллавита и в какой-то степени Кирис Сэйторий являются единственными известными людьми, способными полноценно воспринимать виртуальность Арасиномэ, оставаясь в твердом уме и здравой памяти».
«Здесь координатор. Плюс Юно Юнару».
«Здесь Дзии. Да. Но его тело и, в частности, мозг повреждены настолько сильно, что я не рискую даже пытаться вернуть его сознание. Наблюдение: все трое упомянутых людей испытали на себе действие способности Мэй Лю Сяня, определяемой им самим как ‘вырывание души’. С учетом того, что виртуальный образ указанного индивида, замеченный дэйей Деллавита, близко соотносится с обликом Инициатора, играющего ключевую роль в ролевых играх наблюдаемого типа, выношу рекомендацию по пристальному исследованию его связи с Арасиномэ. Мне необходимо, чтобы он согласился на серию экспериментов в терминале Арены».
«Здесь Камилл. Не вопрос. Мне все равно вступать с ним в контакт, чтобы сообщить о решении по Арене, заодно и об экспериментах договоримся. И напоминаю о своей идее насчет морской свинки из Академии – хотелось бы и ее заодно озвучить, чтобы дважды банкет не устраивать».
«Здесь Саматта. Напоминаю, что на мое предложение обследоваться во время встречи Мэй ответил категорическим отказом».
«Здесь Камилл. О, малыш, ты просто не умеешь просить как следует. Дзии, ты получишь нового подопытного в течение одной-двух декад, или я не Камилл».
«Здесь Дзии. Заранее признателен».
«Здесь Карина. Дзии, прошу присылать мне отчеты о состоянии Фуоко каждые два часа. Теперь к другим вопросам. Стор, Уита уже подготовил официальное оповещение для ‘Дайгака Нунтемпе’?..»
09.30.1232. Хёнкон, Палла
Сверкающее тропическое солнце пробивалось сквозь плотный полог джунглей, нависший над головой. Щебетали птицы, вдали перекрикивались обезьяны, жужжали, пулей пролетая мимо, крупные жуки. Фуоко шла, тяжело опираясь на руку Кириса и ощущая, каким неповоротливым и слабым кажется тело. Два дня и три ночи, проведенные в медицинской капсуле, не слишком-то восстановили ее нормальное самочувствие, однако устроенный скандал вынудил Дзии сдаться. После возвращения ее нервы дрожали от напряжения, которое она и излила на меланхолично-вежливого неба со всей доступной стервозностью. В конце концов тот уступил, но контролируемый им дрон серой амебой тащился позади по тропинке, совершенно не скрываясь. Фуоко покосилась на него, потом на шныряющих по сторонам парсов, глянула вверх, где между листьями неторопливо плыло десятка два волют, и хмыкнула. Почетный эскорт со всех сторон, ага. На люди теперь точно не появишься. Даже если из-за волют не разбегутся, пялиться станут, как на редкую рыбу в аквариуме.
Она оступилась и еле удержалась на ногах. За несколько дней в виртуальности она успела снова привыкнуть к двум нормальным глазам, и слепой в реальности левый глаз то и дело подкладывал свинью. Вот и сейчас небольшая ямка неожиданно оказалась куда ближе, чем казалась.
– Устала? – спросил Кирис.
– Не-а. Коленки подкашиваются, но они всю дорогу такие. Далеко еще до церквей?
– Да метров сто максимум. Может, понести тебя?
– Щас, только водички попью. Топай давай, я тебе не смертельно умирающая.
– Да и так топаю... – Внезапно Кирис высвободился, обхватил ее за плечи, присел – и она, взвизгнув от неожиданности, обнаружила себя на его руках.
– Болван! – сердито сказала она, несильно шлепнув его по щеке. – Тупица! Чего хватаешься? Сказала же, не надо!
В ответ парень высказался в том духе, что кое-кто здесь слишком много говорит, и не всегда по делу. На ноги ее он, однако, не поставил, продолжая размеренно шагать вперед. Фуоко дернула его за ухо, потом смирилась, обняла за шею и положила голову на плечо.
– Вот всегда бы так, – пробурчал Кирис. – Принцесса! Слушай, ты своих охранников точно выгнать не можешь? А то на нервы действуют. Давай я их щелкну, а?
– Я тебе щелкну! – пригрозила Фуоко, обводя взглядом беспорядочно выстроившуюся стаю. – Говорю же, они меня и там охраняли, так что заслужили. И потом, если они на самом деле часть игровой виртуальности, фертраты или что-то такое, толку их гонять? Программа все равно их обратно вернет.
– Вот так и отпускай тебя погулять в одиночку, – Кирис иронично покосился на нее. – Вечно в плохую компанию попадаешь. То Анъями, то фертраты какие-то...
– То ты, – шаловливо улыбнулась Фуоко. – Ты ведь тоже плохая компания, ага? Оронзо спроси, если не веришь.
Кирис неопределенно цокнул языком и не ответил.
Пока друг и носильщик мерно шагал по тропинке, Фуоко вглядывалась в сопровождающих волют, пытаясь совместить их вид в ночном мире и реальности. На фоне переливающихся полотнищ разноцветного пламени и танцующих линий ее охранники выглядели как невнятные разноцветные пятна, связанные тусклой сеткой. Некоторые волюты не имели потусторонних воплощений и в общей сети не участвовали. Ощущения наблюдающих братьев и сестер она не смогла уловить ни разу. Кто же они такие, если не охранники? Может, она просто не сумела встретить их в полуразрушенной игре Демиургов? Координатор же согласился с Юно, что место походило на самый первый, обучающий этап, за которым следуют другие, уже более сложные. Возможно, новые встречи ожидали ее там, за обрывающейся в пустоту дорогой. Но оказалось не судьба...
Кстати, если волюты – действительно гвардейцы из виртуальности, и они имеют свои воплощения в ночном мире, возникает интересный вопрос: что же такое на самом деле ночной мир?
Метров через сто Кирис действительно вынес ее на широкую поляну, где рядышком стояли два домика со Стабилонами. Еще один местный храм располагался рядом с огромной статуей выдроголового местного бога, Теллеона, если она правильно помнила пантеон Миндаллы. Местный храм, хотя и сложенный по большей части из кирпича, выглядел старым и одряхлевшим. Пожелтевшая штукатурка во многих местах осыпалась, деревянные детали и рамы заметно прогнили, потемнели и перекосились. Большой бронзовый колокол под навесом перед входом из-за патины выглядел почти черным. Небольшие каменные статуи змееногих анторусов, окружающих Теллеона, покрылись пятнами мха, а подношений рядом почти не наблюдалось – с полдюжины цветочных гирлянд, пара пачек печенья и несколько яблок и бананов. Храм бога воды явно не пользовался популярностью.
Церкви (точнее, даже просто часовни) Рассвета, и восточной, и западной, выглядели совсем новыми, но абсолютно стандартными сборно-щитовыми домами. О их религиозном назначении свидетельствовали лишь деревянные Стабилоны, выкрашенные в серебряный и золотой цвета. Вокруг стояла глубокая тишина, нарушаемая только шумом деревьев и прочими звуками джунглей.
– Поставь меня! – потребовала Фуоко. – Кир, я не шучу.
Кирис осторожно опустил ее на землю и поддержал под локоть. Девушка поерзала ногой в почти свалившейся сандалии, насаживая ее покрепче, и осмотрела себя. Короткие шорты и топик, которые она нацепила, чтобы не шокировать попов, в таком месте все равно выглядели неприлично. В Барне она знала пару церквей, куда ее в подобном виде точно не пустили бы, да и в остальных не один прихожанин одарил бы ее косым взглядом. Но здесь все-таки Университет. Посчитаем нынешний визит еще одним экспериментом по социологии – пустят или выгонят? Только зачем она сюда вообще явилась? Молиться Ваххарону она точно не собиралась. Только ради эксперимента? Из любопытства? Чтобы своими глазами посмотреть на искрящего попа, служившего в «черных бригадах»? Или религиозный пятачок для нее просто точка на местности, где следует повернуть назад, домой, и завершить первую после комы прогулку? Наверное, всё сразу.
Опираясь на руку Кириса, она подошла к церкви с золотым Стабилоном и заглянула внутрь, преодолевая почти физическое сопротивление жаркого, раскалившегося в нагретом здании воздуха. Строгая обстановка: пустые дощатые стены с бумажными иконами, несколько рядов скамей, бедный алтарь из белого камня – и все. Плюс еще одна дверь в дальнем конце зала, распахнутая настежь и ведущая в жилое помещение с койкой и письменным столом. Всё, как описал Кирис. И ни одной живой души. В данный момент Западная церковь Рассвета явно не боролась за спасение душ прихожан. Гатто деловито просеменил к комнате, заглянул внутрь и вернулся.
– Пусто, пусто, пусто! – доложил он. – Трупов нет, все сбежали, неинтересно! Идем дальше?
– Идем! – решительно заявила Фуоко. На искрящего попа посмотреть не удалось, но есть еще и Восточная церковь. По крайней мере, можно узнать, чем они отличаются, помимо цвета Стабилонов. Из-за чего-то же они враждуют так непримиримо?
Выяснить корни разногласий тоже не удалось: соседняя часовня оказалась оформлена внутри точно так же, только чаша со святой водой у двери отсутствовала. Однако внутри оказалось ровно на два человека больше, чем по соседству. Сначала девушка даже не заметила их в полумраке, лишь в нос шибанул кислый запах вина. Потом одна из черных теней на лавке перед алтарем шевельнулась и оказалась высоким священником в сутане кайтарского образца. Пока она медленно брела навстречу, Фуоко успела разглядеть, что вторая тень на той же скамье – на самом деле тоже человек. И тоже, видимо, в чем-то напоминающем черную сутану, но более бесформенном и мешковатом. Тень мерно похрапывала.
– А, опять явился, – сумрачно приветствовал поп Кириса. Подростки отступили в сторону, позволяя ему выйти наружу, под солнечные лучи. Огромный дядька с явно военной выправкой, но с заметным брюхом сжимал в руке почти пустую бутыль вина. Пьяные ноты в его голосе, однако, полностью отсутствовали, и он даже не шатался. – Пришел поглазеть? И подружку привел?
– Здравствуйте, дэй Анатолио, – поздоровался Кирис. – Познакомьтесь с Фуоко Д... Винтаре. Она моя подруга.
– А, вот как... – пробормотал поп, окидывая девушку внимательным взглядом. – Я отец Анатолио, можно просто Анатоль. Какая-то бледная ты, вака. Краше в гроб кладут.
– Здравствуйте, святой отец, – чинно поклонилась Фуоко. – Я долго болела. Вернее, в коме находилась несколько дней.
– Ну так и лежала бы себе в постели. Чего шляешься-то где ни попадя? – поп запрокинул голову и принялся прямо из горла бутылки заглатывать остатки вина. Закончив, он с досадой оглядел сосуд, тихо выругался сквозь зубы и уронил его в траву. – Так и не пьянею, – пожаловался он. – Ну вот как теперь жить?
– Как вы себя чувствуете, дэй Анатолио? – спросил Кирис, и Фуоко с изумлением оглянулась на него. Чтобы Кир поинтересовался чьим-то здоровьем, кроме разве что ее? – Энергоплазма больше не... кипит?
Ого. Что-то здесь кроется очень интересное. Что он не рассказал?
– Все в порядке, – буркнул поп. – Что жизнь ты мне спас, вака, спасибо, не забуду. Только вот в вертеп твой я больше ни ногой. И звери твои насмешливые... Х-ходер!
Одна из волют эскорта неторопливо спустилась вниз и зависла прямо перед его лицом. Фуоко вздрогнула, но заметила, что багровая сердцевина у нее не светится, а значит, стрелять она не собирается. Видимо, один из ее охранников просто решил проверить новый объект на предмет опасности. Однако прежде чем она успела сказать хоть слово, поп продемонстрировал весьма нестандартную реакцию. Одним движением сорвав с груди стальной (почему-то не золотой) Стабилон с приделанной снизу деревянной рукоятью, он замахнулся и точным движением разрубил волюту пополам. Вокруг нее немедленно вспыхнули языки прозрачного голубоватого пламени. Обе половинки, словно превратившись в жидкий кисель, шлепнулись на тропинку и принялись быстро то ли впитываться в землю, то ли испаряться, полыхая прозрачным голубоватым пламенем. Поп присел и напружинился, его взгляд принялся шарить по остальным волютам, принявшимся медленно спускаться к нему. Одна вдруг распалась на облако хлопьев, немедленно окутавших его, на что поп среагировал лишь слабой попыткой отмахнуться. Защелкало, затрещало, сеть разрядов окутала попа и ближних к нему волют, перекинулась на Фуоко и Кириса, и девушка немедленно почувствовала запах паленой ткани. Так. Кажется, одежду снова придется выкидывать.
– Стоп! – рявкнул Кирис, и девушка с попом синхронно вздрогнули. Разряды уже окутывали их густой шубой, шорты на парне и Фуоко, равно как и сутана на попе курились струйками дымков. – Анатоль, замри!
Священник покорно замер.
– Фучи, или ты их отгонишь, или я их шибану, – сурово сказал Кирис. – Задрали уже чисто конкретно.
– Тебе лишь бы шибать... – недовольно взглянула на него Фуоко. Она почувствовала слабую боль в груди и поспешно сорвала с себя тлеющий топик, а затем сбросила и шорты, пока они не обеспечили ей настоящие ожоги. Краем глаза она заметила, что Кирис последовал ее примеру. Ходер! Все-таки надо либо переходить на противную негорючую ткань, либо всегда голышом ходить! Охватывающий их троих молниевый шторм все усиливался, все сильнее пахло озоном, и она закрыла глаза и сосредоточилась. Пожалуйста, не надо, мысленно попросила она, представляя своих гвардейцев. Все в порядке. Вы нас испугали. Просто отойдите, ладно? Пожалуйста!
Несколько секунд спустя она приоткрыла глаза и обнаружила, что волют поблизости нет, а шепотом ругающийся отец Анатолио яростно хлопает себя по груди и бокам, пытаясь затушить тлеющую сутану. Две волюты по-прежнему висели прямо над головой священника, но никакой агрессивности не проявляли. Почти сразу же, обменявшись со священником еще несколькими разрядами, они начали подниматься вверх и бесследно растворились в воздухе. Остальные волюты расположились вокруг на почтительном расстоянии.
– Хода пута! Твою ж мать сверху вниз из-под колена! – закончил свою витиеватую, но плохо разборчивую тираду священник, продолжая яростно охлопывать себя. Каждый его удар выбрасывал клуб дыма, словно он выбивал очень старый и очень пыльный ковер. – Да что же, Ваххарон наш всемогущий, тут творится такое!
– Всегда так, – Кирис пожал плечами. – Чуть что, сразу без штанов остаешься. Привыкнете.
– Без штанов... – поп натужно закашлялся. – Вы, я вижу, времени зря не теряли.
– Простите нас, святой отец, – поспешно сказала Фуоко. – У нас одежда сгорела... опять. Мы уже и не одеваемся почти никогда, чтобы деньги зря не выбрасывать. А-а... простите, что так получилось. Мы пойдем, ладно?
– Стоять! – рявкнул отец Анатолио, впрочем, тут же сбавив тон. – Извиняюсь, вака. Армейская привычка. Хоть объясните, что случилось-то? Почему волюты целой стаей над башкой висят? Ручные, что ли?
Перестав бить по своей дымящейся одежде, он окинул Фуоко с ног до головы внимательным изучающим взглядом – не тем, однако, голодным и жадным, отлично знакомым ей по студентам колледжа и Университета, а, скорее, ироничным и одобрительным, чуть ли не отеческим.
– А ты фигуристая девка, – задумчиво сказал он. – Повезло твоему пацану. Ну так что с волютами?
Он подобрал с земли выроненный Стабилон на рукояти и принялся им поигрывать, подняв взгляд вверх.
– Ну, долгая история... – неохотно ответила девушка. – Они... ну, как бы охраняют меня, что ли. Они неопасны, только на них нападать не надо. Они же просто посмотреть хотели.
– Посмотреть, вот как? – пробормотал поп, переведя взгляд на перепачканную сажей ладонь. – Ну, сутану выбросить придется. Слушай, как тебя... Фуоко... где же я тебя раньше видел? Фуоко... как там дальше?
– Фуоко Винтаре, – поспешно откликнулась девушка.
– Винтаре... нет, не то. О! – поп звучно щелкнул пальцами. – Вспомнил. Фуоко, только не Винтаре, а Деллавита. По телевизору в новостях показывали, еще в Кайтаре. Или в светской хронике, не помню. И волосы ты раньше длинные и черные носила, а не белые стриженые. Богатая наследница, значит, да еще и с волютами развлекаешься? А что под чужой фамилией?
– Святой отец, пожалуйста, не говорите никому! – умоляюще проговорила девушка. Вот ведь тысячи попов в Кайтаре, но паладаров угораздило притащить именно бывшего солдафона с феноменальной памятью на лица! – Я под девичьей фамилией матери здесь, чтобы никто не цеплялся. Не скажете, да?
– Да уж не скажу, не волнуйся. Ладно, отроки, валите отсюда вместе со своим зверинцем, пока церковь ненароком не спалили. Местный врач, Дзии, все под кожу лезет, требует, чтобы я в ваш гхашевый терминал снова забрался для обследования. Не хочется, конечно, но все-таки загляну, наверное, на днях.
Он повернулся и тяжело зашагал к своей часовне. Гатто скользнул к уроненной им пустой бутылке, подобрал ее, в несколько изящных прыжков достиг статуи Теллеона и торжественно водрузил сосуд на каменный постамент среди других подношений.
