Текст книги "4-05. Finale spiritoso (СИ)"
Автор книги: Евгений Лотош
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 44 страниц)
Какое-то время поп, нахмурившись, смотрел на нее, потом пожал плечами.
– Ты здесь хозяйка, ректор. Как прикажешь.
– Нет, Анатоль, – Риса подняла ладонь. – Я не имею права приказать тебе, как и любому другому человеку, принять участие в экспериментах. Регулярные медицинские обследования – процедура, обязательная для всех, но и только. Если не хочешь, никто не может тебя принудить, и отказ не повлечет неприятных последствий. Если надумаешь, просто сообщи координатору через терминал, он все устроит. Кир, – она спрыгнула со скамейки, – пойдем, дойдем до лаборатории. Небольшой разговор есть.
– Погоди... э-э, Риса, – поп досадливо поморщился. – Не возражаю я. Просто... неожиданно как-то, что ли. Готовиться ведь надо? Вон, когда мне дома кишки просвечивали, с вечера есть запрещали, клизмы ставили, прости господи, слабительное литрами вливали, а потом какой-то белой гадостью поили.
– Лучевое обследование желудочно-кишечного тракта с помощью контрастной смеси? Тогда понятно, но там другая процедура. Для исследования энергоплазмы в теле никак готовиться не нужно. Пойдем прямо сейчас?
Завернутая в листья пигалица спрыгнула со скамьи, вприпрыжку отбежала в сторону и остановилась, выжидающе глядя на Кириса с отцом Анатолио. Парсы двумя смутными тенями метнулись сквозь высокую траву и исчезли в подлеске. Поп вздохнул, махнул рукой, аккуратно поставил пустую бутыль на скамью и зашагал следом. Кирис замкнул процессию, глядя на понурую спину попа одновременно с сочувствием и злорадством. С одной стороны, он прекрасно помнил свои чувства – смятение и страх – в первые дни после того, как начал искрить. С другой – некоторые попы, по слухам, очень не любили эйлахо, и вот пусть теперь хоть кто-то из них попробует на своей шкуре, каково оно, вдруг оказаться уродом. Правда, данный конкретный поп вроде бы ничего дядька. И еще в «черных бригадах» служил! Поп – и наемник, солдат удачи, головорез едва ли не хуже разной швали, с которыми «бригады» дерутся. Как он, имея сан, умудрился в солдатах оказаться? Или он попал в «бригады» до того, как в молитвы ударился? Надо потом повыспрашивать. Только бы проповедовать не начал...
Они не прошли и ста метров, как Риса остановилась.
– Прошу прощения, у меня срочный вызов из Ставрии, который я не могу отклонить. Идите в лабораторию без меня, я постараюсь отвязаться побыстрее. Осторожнее в темноте, не запнитесь. Дрона я пока отпущу.
Ее тело осело, словно расплавившаяся восковая фигура, расплылось огромной каплей, черной посреди окружающей ночи. Дрон неслышно скользнул во тьму за пределами тропинки, оставив после себя пальмовые листья. Отец Анатолио вздрогнул, нервно осенил себя косым знамением и что-то неразборчиво прошептал под нос.
– Аж мурашки по коже, – мрачно сказал он вслух, останавливаясь. – Загадочный какой-то у Университета ректор. Девчонку малолетнюю изображает, нагишом разгуливает. Солидности ни на ноготь.
– Нормальная она, – Кирис дернул плечом. – Дэй Анатолио, мы идем? У меня гель скоро в кожу впитается, придется сенко снимать и снова брызгаться.
– Да идем, идем, – проворчал поп. – Развилка впереди, куда?
– Влево. Осторожно, там ветка низко над дорогой...
До лестницы по обрыву они шли молча, похрустывая гравием. Пару раз Кирису приходилось подзывать Гатто, чтобы тот указал, куда сворачивать, но в остальном добрались они без приключений. Иногда поп что-то тихо и неразборчиво бормотал под нос, и Кирис с подозрением поглядывал в его сторону. Все-таки странный он. Вряд ли полный псих, такого паладары бы к себе точно не взяли бы, но крыша у него наверняка с трещиной.
Уже когда они спускались ко входу в лабораторию, Зорра с Гатто синхронно встрепенулись.
– У нас гости, гости, гости! – восторженно сообщила Зорра. – Вечеринка, вечеринка, ку-у-ун!
И она, аккуратно зажав несчастную бабочку зубами и встав на все шесть ног, устремилась по лестнице пестрой тенью, мерцающей в голубом свете высоко стоящей Труффы. Гатто фыркнул, но за ней не последовал – присматривал за хозяином. Что еще за гости? Какая вечеринка? Кто там свалился им на голову? Прыгая через две ступеньки, Кирис ссыпался вниз вслед за Зоррой и нырнул в дверь бункера.
Навстречу ему ударили громкие басы труб и удары барабанов. Безбашенная танцевальная мелодия металась по жилой комнате, транслируемая терминалом, лампы под потолком мигали и мерцали, и в такт ритму изгибались и пританцовывали девичьи и девчачьи фигуры. Марта Брыль и Ольга Маре изображали что-то вроде настоящего танца, а Дзара с Риконой просто размахивали руками и кривлялись по мере сил. Зорра и паладарская енотиха Мелисса с восторгом прыгали вокруг, подтявкивая в такт музыке. Юрий Вещий и Михаил Збышек солидно сидели на кровати Кириса, сдвинув простыни, и с улыбками наблюдали за женской вакханалией.
– Фигасе... – пробормотал Кирис. – Эй, народ! – рявкнул он уже во весь голос. – Вы чё творите? Вы откуда тут вообще?
Марта помахала ему рукой, а Дзара подскочила поближе, ухватила его за руку и потащила на середину комнаты.
– Ты тоже танцуй, Кир! – скомандовала она.
Кирис машинально последовал за ней, но когда Марта шаловливо улыбнулась ему, опомнился и отскочил.
– Музыку отключить! – громко скомандовал он. С наступившей тишиной пришло некоторое облегчение: местная система управления жилищем ему пока что подчинялась. Свет перестал мигать и стал ровным и ярким. – Не, народ, вы конкретно чё здесь забыли?
– Кир, ты дурак! – Дзара обиженно надула губы. – Тебе жалко, что ли?
– Ку-ун! – поддержала Зорра. – Кирис злюка!
– Дза, я тебе щас щелбанов навешаю! – пригрозил парень. – Здесь, между прочим, мой дом, если не заметила. Устроили дискотеку, танцоры хреновы! Еще и вломились без предупреждения...
– Дзии сказал, что можно, – подал голос Михаил, и Кирис глянул на него почти с враждебностью. Он так и не смог разобраться в чувствах, испытываемых к конкуренту. В Шансиме и Санъяме было не до того, а во время кошмарной эвакуации в Хёнкон посреди воцарившегося хаоса – тем более. Ну, а в Хёнконе в последние дни вообще не думалось на такие темы... – Кир, извини, что пришли незваными. Фуоко нас приглашала вашими терминалами Арены пользоваться... и Риса сказала, что нужно прийти, пока ты в одиночестве совсем не закис.
– Я не в одиночестве, – хмуро сказал Кирис, мимо девушек проходя к саркофагу. – Фучи здесь. И Гатто с Зоррой. И Дзии с координатором за мной присматривают. И вообще я завтра на занятия иду. Не парьтесь, не свихнусь.
– Да, Фучи здесь, – тихо согласилась Марта. Озорная улыбка сошла с ее лица. Она подошла к медицинской капсуле Фуоко и встала рядом с Кирисом, коснувшись пальцами гладкой твердой поверхности. – Она жива, Кир. Даже и не думай иначе.
– Я и не думаю, – в глазах внезапно защипало, и Кирис быстро сморгнул. – Я ее ноту слышу. Она меня, наверное, не чувствует, но я слышу. И в энергоплазме у нее в башке те же процессы, что и раньше, правда, послабее.
Марта на мгновение прижалась к нему плечом, но тут же шагнула назад. Зорра запрыгнула на саркофаг и положила бабочку в его изголовье. В ярком свете крылья насекомого переливались голубым и зеленым перламутром. Псевдовещество капсулы потекло, изменяя форму и превращаясь в неглубокую чашу, и парса тут же приложила сверху непонятно откуда взявшийся кусок стекла.
– Экс-по-зи-ция! – сказала она нравоучительным тоном. – Как в музее!
– Ой, а что там за дядя? – удивленно спросила Дзара.
Кирис оглянулся. У входа стоял совершенно забытый отец Анатолио, а рядом сидел Гатто, деловито что-то выкусывающий под передней мышкой. Физиономия попа медленно заливалась густой краской. Он силился что-то сказать, но его горло явно перехватил спазм. Пару секунд Кирис удивленно пялился на гостя, пытаясь понять, в чем дело, и тут до него дошло. Ну еще бы! Все присутствующие, исключая его самого и инопланетную скромницу Рикону, но включая остальных девушек, носили одни лишь короткие шорты, не озаботившись даже телесной раскраской. Сам Кирис давно привык к такой одежде и уже не обращал на девиц без лифчиков особого внимания (ну, разве что грудь действительно выдающаяся, как у Фучи или... Марты). Однако поп только недавно оказался в Университете и еще, наверное, толком не выбирался в город из местной глуши. Обилие обнаженной женской плоти наверняка действовало на него как искушение Креода. Наверняка он сейчас пытался понять, не является ли местная компания замаскированными гхашами, искушающими святого человека срамными образами.
– Познакомьтесь с отцом Анатолио, – сказал он, с трудом контролируя растягивающиеся губы и стараясь не хрюкать от смеха. – Он священник из Кайтара. Анатолио, они студенты Университета.
Стоящая рядом Марта ощутимо поперхнулась и попыталась спрятаться за Кириса. Ого. Она что, попов стесняется? Ольга, однако, смущаться даже и не подумала. Она шагнула к попу и вежливо поклонилась.
– Здравствуйте, уважаемый отец Анатолио, – сказала она (ставрийский акцент в ее кваре прорезался особенно сильно – вероятно, намеренно). – Мы не знали, что вы придете. Простите за неподобающий вид, но у нас нет с собой другой одежды. Мы студенты из Ставрии. Меня зовут Ольга, а мою подругу – Марта. Они двое, – она изящным жестом указала на кровать, – Михаил и Юрий. Также познакомьтесь с Дзарой и Риконой.
К концу ее неторопливого монолога поп, к его чести, уже оправился от потрясения.
– Все в порядке, дэйя, – пробормотал он хотя и тихим, но вполне твердым голосом. – Поверьте, я видел немало обнаженных женщин в своей жизни. Просто больно уж неожиданно...
Он прокашлялся и продолжил уже нормальным голосом:
– Наверное, я сам должен извиниться, что веселье испортил. Вака, – он посмотрел на Кириса, – я, наверное, все-таки пойду назад. В другой раз меня обследуете.
– А чем другой раз хуже нынешнего? – поинтересовалась Риса, проскальзывая в дверь. Маскирующие листья она нацепить не удосужилась и снова ходила голой. – Привет, народ. Я вижу, вы всей толпой явились? Здорово!
– Привет. А ты кто такая? – поинтересовался Юрий. – Я тебя знаю?
– Сто процентов! – Риса озорно ухмыльнулась. – Только, Юрий, мы раньше не встречались. И с тобой, Ольга, тоже. Меня Риса зовут. Анатоль, ты на них внимания не обращай. Они публика ехидная и провокационная, как всегда в их возрасте. Терминалы Арены там, – она ткнула пальцем в сторону входа в полигонный зал, – так что пойдем. Я рядом постою в первый раз для твоего спокойствия.
Она ухватила попа за рукав сутаны и утащила за собой, прикрыв тяжело бухнувшую стальную дверь.
– Щуплая, но наглая... – сказал в пространство Юрий. – Она кто такая? Из какого детского сада сбежала?
– Ректор, – проинформировал его Михаил. – Только маска другая. Я же говорил о том, как... как она рассказывала о прошлом.
– Так это она? – поразился Юрий. Видимо, от удивления, он перешел на родную камиссу, и Кирис перестал его понимать. Михаил ответил на том же языке.
– Эй! – капризно сказала Дзара. – О чем вы бормочете? Оля, а Оля! – она дернула Ольгу за руку. – А мы когда на Арену пойдем? Ты сказала, надо Кира подождать, чтобы разрешил, а он уже здесь. Кир, нам можно?
– А я знаю? – удивился Кирис. – Там сейчас Риса распоряжается. Закончит – можно, наверное, а сейчас без понятия.
– У-у! – протянула Дзара. – Тогда идем купаться! Тут же пляж!
– Нельзя! – твердо сказала Ольга.
– Почему?
– Потому что мы обещали маме за тобой присматривать. А ночью за пределами официальных пляжей купаться нельзя, слишком опасно.
– Так дроны же!
– Нельзя! – отрезала Ольга. – Дроны есть не везде.
– Дза, нельзя, – подтвердила молчаливая до того Рикона. – Правила такие. И потом, я же не могу плавать. Ты купаться пойдешь, а мне на берегу скучать? Так нечестно.
Дзара надулась. Она отошла к стене, уселась на капсулу Фуоко и начала болтать ногами, глухо стуча пятками по ее боковой поверхности.
– Могу я вмешаться в разговор? – раздался с потолка женский голос Дзии. – Карина задействовала лишь один терминал Арены, да и его освободит через несколько минут. Второй терминал свободен и может использоваться по вашему усмотрению. Дэй Сэйторий, вы намеревались продолжить тренировку? Напоминаю, что действие контактного геля закончится не позже, чем через полчаса, затем придется его наносить снова.
– Да ладно! – хмыкнул Кирис. – Я здесь все время, пусть народ развлечется.
– Мы с Юркой здесь вообще просто за компанию, на нас внимания не обращай, – махнула рукой Ольга. Она отошла к кровати, села рядом с Юрием, поправила очки, взяла прислоненную к стене гитару, которую Кирис заметил лишь сейчас, и начала задумчиво пощипывать струны, то ли подбирая какую-то мелодию, то ли просто развлекаясь. Ставрийский здоровяк прижал ее рукой к себе. Поддавшись, она прислонилась к его боку спиной, продолжая пощипывать струны.
– Ну тогда, Дза, лезь в терминал, – Кирис подошел к двери во внутренний зал и с усилием распахнул ее. – Дэйя Дзии, поставьте этой обезьяне какую-нибудь площадку, пусть попрыгает.
– Хорошо, дэй Сэйторий, – согласился медицинский неб. – Дзара, двадцать минут, не больше. Тебе уже пора домой, скоро спать ложиться.
– Ага! – мгновенно оживившаяся девочка спрыгнула на пол. – А Рике можно? Ей терминал не нужен!
Не дожидаясь ответа, она ухватила со стола тугой сверток, развернувшийся в сенко, и нырнула в щель приоткрытой двери. Енотиха Мелисса засеменила за ней.
– Можно, разумеется. Дэйя Рикона, поставьте дрон в сторонку, чтобы никому не мешал, и я подключу вас к той же площадке.
Инопланетянка застенчиво улыбнулась и отошла в угол. Там она выпрямилась, закрыла глаза и застыла манекеном.
– Ну, а мы что? – спросила Марта. – Давайте еще танцевать! Мишка, выходи сюда. Кир! Ты давай тоже.
Она подняла руки в воздух и принялась пластично извиваться. Кирис с одобрением осмотрел ее сверху до низу. Все-таки сумасшедшая девчонка, стильная и заводная.
И Фучи тебе с ней разрешила, мелькнула на краю сознания предательская мыслишка.
Хрен тебе, родной. Одно дело, когда Фучи рядом, и совсем другое – когда... спит, да. Предательство получится.
– Ну так что? – капризно протянула Марта. – Кир! Музыку включите кто-нибудь!
– Злая нота топорщится в горле... – пробормотала Ольга.
– А? – удивился Михаил, глядя на нее мимо Юрия. – Ты о чем?
– Да так, ничего. Идея одна в голову пришла. – Девушка задумчиво проговорила что-то на камиссе. Кирис уловил только одно слово, «горло». Фучи бы наверняка поняла, но дебилу вроде него остается лишь догадываться о смысле. Кстати, только дошло: все четверо ставрийцев говорят на кваре. Неужто из вежливости? Ну да, он сам лишь примитивные фразы на камиссе строить может, а Дзара... они вообще в школе учат иностранные языки? Риконе проще всех, у нее переводчик в башку встроен.
Ольга пробормотала что-то еще, потом вздохнула:
– Нет, не потяну на кваре. Не сейчас, точно. Ну что, спеть вам что-нибудь? Татка, или ты танцевать хочешь?
– Я в терминал хочу! – капризно протянула Марта. – А он занят попами и мелкотой. А! – она внезапно зловеще ухмыльнулась. – Хотите, я вам расскажу, как сглаз и порчу на себе определить? И проклятие?
– А что, они чем-то отличаются? – удивился Михаил. – Что на кваре, что на камиссе – никакой разницы не вижу.
– Дубина неотесанная! – с видом высокомерного превосходства разъяснила девушка. – Сглаз – когда по мелочи фигня случается. Порча – надолго и средней тяжести. Ну, а проклятие – тоже надолго, но так хреново, что даже помереть можешь. Понял?
– Такие глубины астрологии нашему пониманию недоступны, – сокрушенно вздохнул ставриец. – Ну, рассказывай, раз все равно делать нечего.
– Рассказываю. Значит, так. Берете двенадцать спичек...
– Почему двенадцать? – поинтересовался Юрий.
– Положено так. Не перебивай. Значит, берете двенадцать спичек. Зажигаете первую и вслух, размеренно говорите свою фамилию и дату рождения, потом спичку задуваете. Зажигаете вторую, говорите имя, фамилию, город и дату рождения...
– Дату уже говорили, – поправила Ольга, задумчиво перебирающая струны гитары. – И фамилию.
– И еще раз надо. Потом имя, фамилию, полный адрес, дату рождения. И так далее, каждый раз добавляя подробности – неважно какие, лишь бы о себе. Вечером бросаете все горелые спички в тарелку с водой, а утром смотрите, сколько утонуло. Если одна, то на вас сглаз. Если от двух до пяти – порча. Ну, а если больше... – Голос Марты зловеще понизился.
– И что положено делать, если такая беда случилась? – деловито осведомился Михаил. – Имена, адреса, явки, пароли?
– О! Тогда берешь газету с объявлениями, находишь ворожею и идешь к ней снимать, что там на тебя наложено...
– Угу, кольца там золотые, серьги, кошелек – все снимать и оставлять, – в тон добавил Михаил.
– Кольца и серьги – гадалке на базаре, а ворожеи – люди солидные, с постоянной конторой, с золотом не сбегают. Им по таксе платишь. Кир, – Марта повернулась к Кирису и положила ему руки на плечи, приблизив лицо и заглядывая в глаза. – Хочешь, тебе так погадаем? – спросила она таинственным шепотом. – У меня бабка вещунья, я с тебя порчу сниму, если что.
Кирис вздрогнул и на всякий случай отступил на шаг. Ну уж нет, ну их нафиг. Глупости, конечно, но кто его знает...
– Спасибо, не надо, – сумрачно сказал он, прикидывая, как бы избавиться от назойливой компании. Ладони Марты по-прежнему лежали у него на плечах и теплое дыхание касалось лица, вызывая опасные воспоминания и ощущения. Вот что с ней делать? Отпихнуть – невежливо...
Юрий Вещий в голос заржал, и все, включая Марту, отпустившую Кириса, повернулись к нему. Кирис с облегчением отступил еще дальше.
– Значит, если одна спичка утонула, то сглаз? – давясь хохотом, спросил ставриец. – А если две, то порча? Татка, признайся честно – где рецепт нашла? Спорю, в такой газете объявлений. И про бабку выдумала.
– Умничаешь, да? – Марта гордо вскинула подбородок. – Ну и что, если так?
– Да ничего, – Юрий повел широкими плечами, под кожей взбугрились могучие мускулы. – Классно кто-то... как сказать на кваре? Ошукачь гвупи...
– Разводить лохов, – с видом знатока пояснил Михаил. – Я в словаре неформальной лексики видел.
– Вот я и говорю, что кто-то классно разводит лохов, – кивнул Юрий. – Спичка горит, дерево в уголь превращается. Уголь в воде постепенно намокает и тонет. Чем дольше говоришь, пока спичка горит, тем больше угля и меньше дерева, тем больше шансов, что горелая спичка утонет. Ну, класс! Простейшая прикладная психология плюс не менее простейшая прикладная физика – собирай урожай простаков!
Он снова заржал, хотя и тише. Марта надулась.
– Ну вот, взял и все испортил, зануда! – недовольно сказала она. – А я хотела над Киром пошутить. Вот теперь сам его развлекай. А я танцевать хочу! У меня башка весь день гудит от учебы, могу я хоть немного оттянуться? Дзии! Можно включить?..
В воздухе громко щелкнуло, и Марта, вздрогнув, осеклась. Слабо запахло грозой. Щелчок немедленно повторился, потом снова и снова.
– Кир!.. – выдохнула Марта, смотря на Кириса круглыми глазами. – Что с тобой?
– А что?.. – Кирис осекся так же резко, как и ставрийка. Краем глаза он поймал голубую вспышку и резко обернулся. Очередной молниевый жгут, искристо-голубой и изломанный, громко треснул, возникнув откуда-то из-под правого ребра и растаяв в воздухе на расстоянии метра в полтора. Молнии периодически вспыхивали и тут же пропадали. Ну вот нифига себе! Действительно, что еще за новости? Главное, ведь не делал же ничего! Ох, блин, они ведь сенко прожгут!.. Или нет, не прожгут, он электростойкий. Ну, других зацепить может. Ольга, вон, сколько маялась после ожога на той декаде... Выгнать их всех, да побыстрее... или нет? Почему Дзии молчит? Или координатор? И парсы не реагируют!
Резкий свистящий звук вклинился в треск электрических разрядов, и Гатто с Зоррой синхронно встрепенулись, вскакивая на лапы и напрягаясь.
– Дэй Сэйторий, – спокойно проговорил из пустоты мужской голос Дзии, – пройдите на полигон. Немедленно. Нужна ваша срочная помощь.
Неб еще не закончил говорить, а Кирис уже толкал массивную бронированную дверь испытательного зала. Под ложечкой возникло и начало усиливаться неприятное сосущее чувство паники. Врезавшись в дверь плечом и предоставив остальное инерции, он протиснулся в медленно открывающуюся щель. Лишь сейчас он сообразил, что Фучи вовсе не там, а в медицинской капсуле в жилой комнате, и что ей ничего не грозит. Можно не мандражить. Редкие молнии по-прежнему выплескивались из него, но Кирис больше не обращал на них внимания.
– Терминал номер один – внутрь, быстрее! – снова прорезался Дзии.
Бегом преодолев три метра, отделяющие сферу терминала от двери, и краем глаза заметив Рису, неподвижным манекеном застывшую рядом, Кирис нырнул в приоткрытую дверцу. Внутри на вогнутом полу шара в одних длинных трусах лежал отец Анатолио. Его массивное тело вздрагивало и издавало нечленораздельные звуки, глаза смотрели в потолок – а из-под кожи сочился серый туман, на глазах охватывая его сплошным коконом. Прямо на глазах туман начал закручиваться вокруг тела продольной спиралью. Поток энергоплазмы быстро ускорял вращение, полностью игнорируя поверхность капсулы, уходя в нее с одной стороны и возникая с другой (или просто оптическая иллюзия?) Очередной молниевый жгут на мгновение соединил Кириса с облаком. То в ответ окуталось слабой сеткой мелких разрядов, тут же пропавших.
– Остановите процесс, дэй Сэйторий. Быстрее! – скомандовал Дзии.
– Как? – ошеломленно спросил Кирис. – Я не...
– Вы уже делали так с дэйей Винтаре. На острове. Вспомните, что именно. Не головой вспомните. Инстинктами. Быстрее!
Несколько секунд парень тупо смотрел на все ускоряющее вращение, но потом до него дошло. Точно. Он помнит... Глубоко вздохнув и зажмурившись, он сосредоточился на ночном мире, тут же охватившем его бесконечным танцем разноцветных линий, пятен и полотнищ. Отец Анатолио выглядел в нем бугристой бесформенной кляксой, в которой мешались серые, желтые и фиолетовые оттенки. Клякса нервно пульсировала, десятки тонких линий вспыхивали вокруг нее, уходя куда-то в бесконечность, и толстенная сизая труба соединяла с ней самого Кириса. Сосредоточиться. Отвлечься. Обхватить кляксу невидимым облаком непонятно чего, сдавить изо всех сил, загнать рвущееся наружу нечто обратно... Ночной мир заметался словно в панике, перекручиваясь и искажаясь немыслимым образом, сердце заколотилось... и неожиданно перед глазами возник... лес? Маленькие, по колено, деревья, расступались, цепляясь ветвями за ноги, трещали, ломались под его поступью, и что-то тяжелое и неудобное в правой руке неуклюже волочилось позади по земле. Где-то далеко впереди виднелись смутные очертания замка на высокой скале, с дырявыми стенами, словно истыканными палками, с безжизненно обвисшими флагами, и к нему тянулась едва заметная под лесными кронами дорога, в одном месте прерванная бездонной пропастью. На дороге, там, где она выходила на лесную прогалину, мелькнули и пропали крошечные человеческие фигурки. Потом картина смазалась и пропала, на мгновение сменившись ночным миром, тут же вытесненном реальностью.
Слегка придя в себя, Кирис обнаружил, что во весь рост стоит посреди сферы терминала Арены. Тело попа куда-то пропало. Попытавшись двинуться, парень обнаружил, что его не пускает что-то упругое, цепляющееся за шею. Подняв руку, он с изумлением обнаружил и отцепил интерфейсный кабель. Тот-то откуда взялся?
– Как вы себя чувствуете, дэй Сэйторий? – поинтересовался Дзии.
– Да в норме... типа, – пробормотал Кирис, выбираясь из терминала. Четверка ставрийцев стояла у входа в зал и с интересом наблюдала за ним. – А что случилось? Где тот... Анатолио?
– Кир! – возмущенно взвизгнула Дзара, пулей выскакивая из соседнего терминала и сдергивая с головы капюшон сенко. – Ты что, совсем уже? Я почти рекорд поставила! А ты!..
– А что я? – зло спросил Кирис. Впрочем, он тут же придушил раздражение – не хватает еще на малявке срываться! – и его следующие слова прозвучали почти спокойно. – Что тут вообще случилось, пока я отключался? Все целы?
– Ты меня под руку все время пихал! – возмущенно заявила мелкая, упирая руки в бока. – Рика из-за тебя меня обошла нечестно, а я почти рекорд поставила, восемьсот пять бананов собрала и пятьдесят орехов! Семь бананов до рекорда осталось! А дэй координатор меня отключил раньше времени!
– Прошу прощения, вака, – вклинился в ее тираду Дзии, – но дэй Сэйторий не виноват. У нас случилась чрезвычайная ситуация.
– Да как не виноват, когда толкался? – упрямо возразила девчонка. – Я же чувствовала! А можно мне дальше играть?
– А вот и нельзя! – мстительно сказал Кирис. – Ты здесь не одна, между прочим. Вон, люди тоже ждут, – он кивнул на ставрийцев.
– Да мне что-то уже расхотелось, – пробормотала Ольга. – Кирис, что тут у вас случилось? Вокруг терминала настоящий фейерверк полыхал, совсем как на той декаде в холле Арены. Дзии, пострадал кто-нибудь? А где тот... м-м, священник из Кайтара? И куда делась... а-а, Риса?
– У нас случилась нештатная ситуация, госпожа Маре, – пояснил неб. – Реакция отца Анатолио на обследование оказалась парадоксальной. Энергоплазма внутри его тела внезапно начала вести себя агрессивно, плюс активировались гиперканалы, связывающие ее с чем-то ещё. Один из таких каналов соединил отца Анатолио и дэя Сэйтория. По нашей просьбе дэй Сэйторий сумел стабилизировать энергоплазму. Отец Анатолио сейчас находится в медицинской капсуле. Его жизни и здоровью ничего не угрожает, но на всякий случая я провожу полное обследование традиционными методами. Собственно, я уже закончил.
Большой серый параллелепипед у стены и в самом деле ожил, оплавился и растекся, превратившись в то ли изогнутую лежанку, то ли в кресло с почти горизонтальной спинкой и выдавив на поверхность попа. Тот с трудом поднял заметно трясущуюся руку и вытер пот со лба. Большая серая тень дрона скользнула в дверь испытательного зала, деликатно просочившись между ставрийцами, уменьшилась в объеме, изменила цвет и превратилась в фигуру Рисы... нет, Карины Мураций в ее официальной взрослой маске – молодой хрупкой женщины с короткой мальчишеской стрижкой.
– Как вы себя чувствуете, отец Анатолий? – встревоженно спросила ректор, подходя к попу. – Приношу извинения за случившееся. Мы впервые сталкиваемся с подобной ситуацией. Никогда раньше терминал не провоцировал ничего похожего.
Отец Анатолио медленно перевел на нее взгляд с потолка, поперхнулся и отвернулся так резко, что вполне мог бы сломать себе шею. Угу, точно, хмыкнул про себя Кирис. Опять голая тетка совсем рядом, да еще и совсем взрослая на сей раз – какое искушение! Не выживет бедолага в Хёнконе, помрет от инфаркта, можно заложиться на сотню лемов против осьминожьего шарика. Ну, или про целибат забудет навсегда. Студентки на такого старикашку не западут, но преподши и кураторши постарше...
– Ничего страшного, – проворчал поп, глядя в стену. – Башка кружится, но с бодуна и похлеще случалось.
Тело ректора потемнело и сделалось гладким, словно гидрокостюм, оставив естественную фактуру только голове, шее и кистям рук.
– Прошу прощения еще раз, отец Анатолио, я опять забылась, – сказала она. – На меня снова можно смотреть. Дзии утверждает, что ваше здоровье в полном порядке. Но, возможно, вам стоит провести ночь в больнице? Просто на всякий случай?
– Не надо, дэйя Мураций, – отказался поп, бросив на ректора косой взгляд и попытавшись подняться. Кресло-лежанка под ним изменило форму, придав ему сидящее положение, но тело его, похоже, не слушалось. – Мне бы домой... в храм.
– Хорошо. Дрон доставит вас обратно и останется рядом на всю ночь. Не беспокойтесь, он не помешает, но в случае чего сможет экстренно эвакуировать вас в больницу или оказать помощь на месте. Договорились?
– Спасибо, сэрат дэйя, – поп утомленно откинулся на сиденье. Дрон под ним вытянулся в длину, вырастил борта, сомкнувшиеся над пассажиром и, мимоходом втянув в себя валяющуюся на полу сутану и прочие части одежды, исчез за дверью.
– Да, нехорошо получилось, – задумчиво проговорила Карина. – Дзии, есть предположения, что вызвало такую реакцию?
– Теории, подкрепляемой твердыми фактами, нет. Исследование проводилось в стандартном режиме, через него уже прошли тысячи людей в Хёнконе и по всему миру, и еще ни разу ничего подобного не случалось. Наиболее вероятное предположение: кипение энергоплазмы спровоцировано эмоциональным фоном. Отец Анатолио все-таки священник и, несмотря на его прошлое, неизбежно является жертвой многочисленных предрассудков. События текущего вечера вполне могли спровоцировать сильное эмоциональное напряжение и, как следствие, такой эффект.
– Предположения – не факты, – устало сказала Карина. – Раз мы ничего не понимаем, я готова заморозить запуск Арены в других странах. Если что-то подобное случится где-то еще и в отсутствие Кира поблизости... Я не хочу брать на себя ответственность за гибель людей.
– Я не занимаюсь такого рода вопросами, а потому не могу прокомментировать твои слова, – хладнокровно откликнулся неб. – Однако есть одна зацепка, пусть и крайне ненадежная. Как вы помните, совсем недавно, во время прибытия в Хёнкон, отец Анатолию оказался на открытой палубе корабля, накрытого кольчоном, а потом подвергся окутывающей атаке волюты. Мы не знаем, каким воздействиям он подвергался и какие процессы с тех пор происходят в его теле – я не успел снять даже поверхностную картину. Возможно, энергоплазма еще не заполнила его тело целиком, а потому ее структуры нестабильны и болезненно реагируют на колебания градиентов гравитационных и электромагнитных полей. Вариант: слабые колебания пространственно-временной метрики, иногда проявляющиеся при сканировании тела новым методом, почему-то нарушили стабильность энергоплазмы. Выношу рекомендацию: получать у игроков Арены предварительное подтверждение, что ранее они не имели прямого контакта с волютами. Дополнительно замечу, что мне удалось вычленить уникальные шаблоны осцилляций в энергоплазме непосредственно перед тем, как началось собственно кипение. В дальнейшем их проявление станет поводом для немедленной остановки обследования.
– Принято к сведению, – вздохнула ректор. – М-да. Называется, отдохнула и отвлеклась. Ну, ребята, боюсь, мне пора возвращаться к работе. Потом как-нибудь поболтаем. Пока.
Ее тело утратило форму, съежилось, выпустило на поверхность шорты с майкой, и дрон принял облик Риконы. Девочка застенчиво отошла к стене, не сказав ни слова.
– А теперь мне можно поиграть еще немного? – почти умоляюще спросила Дзара. – А? Ну пожалуйста!
