Текст книги "4-05. Finale spiritoso (СИ)"
Автор книги: Евгений Лотош
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 44 страниц)
– Разрушен? – поразился Кирис. – Блин, я увидеть хочу! Ххаш!
Он попытался подняться еще раз, и голова снова закружилась. Из-за двери испытательного зала выскользнул дрон и ловко перекатил его с кровати на себя, словно поддев гигантским языком. Кирис провалился задницей в его мягкое нутро – провал тут же оформился в кресло – и дрон утащил его на полигон.
С первого взгляда Кирис понял, что термин «серьезно поврежден» весьма скверно описывает случившееся с аппаратом. Массивная тумба основания оказалась расколотой на несколько частей и заметно обуглилась. От сферического экрана остались лишь несколько торчащих из тумбы закопченных обломков, остальное неведомая сила – видимо, гравитационный импульс – разбросала по всему огромному залу. Несколько белых клочков валялись аж у дальней стены в тридцати метрах. В потолке над останками аппарата виднелась огромная, в руку глубиной и метра два в ширину, круглая выбоина, бетонная крошка от нее усыпала все вокруг. Второй терминал, где находилась Фуоко, остался цел, но сфера его экрана заметно покосилась набок. Всё выглядело так, словно здесь взорвалась нехилая бомба.
– Я полагал, что вы заинтересуетесь, а потому не стал прибираться до вашего пробуждения, – прокомментировал Дзии. – К сожалению, на замену оборудования потребуется время. Некоторые элементы невозможно создать в аномальной зоне, а все запасные терминалы уже доставлены на места постоянной дислокации. Так что в течение ближайшего времени, пока не приводнится очередной контейнер, вам придется обходиться оставшимся терминалом.
– Ни хрена ж себе... – пробормотал Кирис, потирая лоб. – Это я его так, да?
– Вероятно, да. Сенсоры полигона зафиксировали гармоники, характерные для генерируемых вами гравитационных полей. На будущее мы решили, что корпуса ваших терминалов следует делать упрочненными – не из пластика, как обычно, а из титана и керамики. Против сильных импульсов и они не устоят, но слабые могут выдержать. Мастерские уже приступили к выполнению заказа. Дэй Чинъань Айдама пообещал, что в течение двух-трех суток вы получите новые установки.
– Ну, если Чин пообещал... – Кирис еще раз обвел взглядом зал и вздохнул. Когда он в последний раз заходил в мастерские? Интересно, мотоцикл все еще на ходу? – Дэй Дзии, мне в душ надо. Только я сам, не надо везти.
– Зная ваш характер, дэй Сэйторий, препятствовать не стану. Но постарайтесь не упасть и не сломать себе ничего.
Он не упал. Преодолевая приступы головокружения (как же Фучи себя чувствовала после шести дней в коме?), Кирис слез с дрона и, опираясь ладонью на стену, добрел до душа. Он намеренно включил холодную воду, и ее резкие струи мгновенно освежили голову. Головокружение прошло, словно и не бывало. Он уже вытирался, когда мир вокруг чуть дрогнул.
«Кир!»
«Я-З-Д-Е-С-Ь», – торопливо отбил он, бросая полотенце и, наполовину мокрый, выскакивая из душевой кабины. – Дэй Дзии, кодовую таблицу, быстрее! Или нет, Арену включите!
«Я-норма», – отбила Фуоко, пока он бежал к покосившемуся терминалу. – «Как-ты?»
«Норма», – чтобы вспомнить условный код, Кирису пришлось остановиться и сосредоточиться. – «Ждать».
Он нырнул в терминал – суспензорное поле тут же вздернуло его в воздух, а на сферической внутренней поверхности появилась кодовая таблица – прикрыл глаза и постарался расслабиться.
«Готов», – передал он.
«Я-В-Т-Ю-Р-Ь-М-Е», – передала Фуоко. Кирис, для протокола повторяющий вслух, на последних буквах аж поперхнулся. – «С-Т-Р-А-Ж-А-С-Х-В-А-Т-И-Л-А. Н-Е-С-О-П-Р. Ю-Н-О-С-О-С-Е-Д-Ж-И-В».
«К-А-К-П-О-М-О-Ч-Ь-?» – ответил Кирис.
«Н-И-К-А-К. С-А-М-А. С-Т-А-С-И-Н-Е-Т. Ж-Е-З-Л-Е-С-Т-Ь. Р-Е-Ж-Е-Т-Д-В-Е-Р-Ь. Т-Ы-В-С-Е-Е-Щ-Е-О-Б-Е-З-Ь-Я-Н?»
«У-Ж-Е-Н-Е-Т. Д-З-И-И-В-Е-Р-Н-У-Л».
Томительная пауза.
«Хорошо. И-Д-Е-М-П-О-П-Л-А-Н-У. Э-К-С-П-Е-Р-В-Р-Е-М-Я-С-Ч-А-С».
«Готов».
Далекая нота начала вибрировать с правильными интервалами. В такт им Кирис постукивал средним пальцем по бедру. Десять интервалов спустя вибрация прекратилась.
«К-А-К-?» – осведомилась Фуоко.
– С учетом всех погрешностей время приблизительно синхронизировано с нашим, – подсказал Дзии.
«О-Д-И-Н-В-О-Д-И-Н», – передал Кирис.
«Хорошо. И-Д-И-У-Ч-И-С-Ь-С-Е-А-Н-С-В-Е-Ч-Е-Р-О-М-отбой».
«Отбой». Дэй Дзии, с меня что-то записалось?
– К сожалению, почти ничего. Без прямого контакта сенко с подкожными электродами нервная и энергоплазменная активность вашего тела считывается слишком грубо. Однако мы еще раз удостоверились, что точно локализуем области Арасиномэ, поддерживающие сознание дэйи Винтаре.
– Ходер! Не успел сенко надеть... Ладно, выпускайте меня.
Выбравшись на свободу, Кирис пощупал кожу. Влага после душа уже почти высохла, идти обтираться дальше смысла не имелось. Он прошлепал босыми ногами по плотному пластиковому покрытию пола (бетонную крошку и обломки уже успели слизать дроны) и вышел в жилую комнату. Так. Чем бы теперь заняться? Отлеживаться до вечера? Не дождетесь. Дополнительные занятия сорвались... что там Риса говорила?
Он ткнул пальцем в монитор рабочего терминала, нависающий над столом на тонкой ножке и вызвал адресную книгу.
– Дэй Станца, доброе утро, – сказал он, когда вызываемый ответил. – Я по поводу занятий... Ага, я знаю, что дэйя Мураций отменила, но я уже освободился. Мы можем сегодня еще раз дополнительные занятия организовать?
Согласовав время встречи на два часа дня, Кирис выключил терминал и потянулся. Так, времени еще вагон. Времени девять, до занятия еще четыре часа. Можно пока сходить в город, поболтаться по проспектам, пожрать нормально, а заодно вживую проведать отца. И с Варой он давно не виделся. У нее сегодня вроде как выходной. Наверняка она ошивается где-нибудь в городе в компании с Джорджио. Если их найти, можно немного в ринье потренироваться. А еще можно напрячься и в кои-то веки пройти от бункера до Колуна пешком по старому мосту, по пути своими глазами глянув, как продвигаются дела на космодроме – на картинках смотреть совсем не то. Кстати! Нужно найти Дзару и посмотреть, не случилось ли с ней что-нибудь плохое после его «щелчка». Как бы четырех часов на все про все не оказалось слишком мало... Ну, можно посмотреть на космодроме, сколько времени осталось и, если что, вызвать дрона.
– Га! – решительно сказал он встрепенувшемуся парсу. – Подъем. Мы топаем на космодром пешком. Загрузи себе в башку карту, чтобы не заблудиться по ходу дела.
01.31.1232. Тасиэ, столица Ценганя. Палла
Старый потрепанный мотоцикл в последний раз чихнул мотором и заглох. Мэй прислонил его к металлической фигурной ограде, тщательно закрепил тросовым замком и даже подергал его, чтобы не выходить из образа. Выпрямляясь, он украдкой бросил взгляд на свое отражение в витрине магазина, заполненной тостерами, мясорубками, электроножами и прочей кухонной утварью. Слегка обтрепанные по нижней кромке серые штаны до колен, такая же серая рубаха, поношенный, но довольно приличный халат и новенькие, но дешевые сандалии... Типичный мелкий клерк, бухгалтер или курьер в одной из бесчисленных торговых фирмочек, которых в последнее время в Тасиэ развелось слишком много. Похоже, налоговые послабления, введенные правительством по совету паладаров шесть декад назад, начали давать плоды – пока только в столице, но рано или поздно волна докатится и до других городов. Нужно подумать, как извлечь выгоду из изменения ситуации...
Толпа, запрудившая огромный блошиный рынок у подножия нескольких небоскребов финансового центра, казалась явно наэлектризованной и возбужденной. Голоса звучали слишком громко, жестикуляция выглядела слишком энергичной, а глаза бегали слишком быстро, то и дело обращаюсь к небу. Похоже, вчерашние сонмы волют над городами перепугали людей куда больше, чем казалось в секретном убежище «Кобры» нынешней ночью. Хорошо: кобуны настолько уверовали в его, Мэя, сверхъестественные силы, что на каких-то там волют им наплевать. Плохо: такая атмосфера может привести к самым неожиданным последствиям. Например – к первым за последние пару столетий массовым беспорядкам по всему Могерату. Паладарам лучше поторопиться со своими исследованиями...
Вытащив из багажника мотоцикла большой плотный пакет, оябун Анъями пробрался сквозь толпу, мимоходом разбив локтем нос какому-то особо наглому пацану-карманнику, обогнул небоскреб и вошел в боковой вход. С низким поклоном пропустив шествующего навстречу аристократа в цветастых одеждах и его свиту, он подошел к охраннику, с важным видом сидящему у вертушки.
– Куда? – лениво спросил тот.
– Курьерская доставка. Документы для «Лесоторгового дома Ямады», – Мэй снова поклонился, протягивая перед собой конверт с крупно написанным адресом. – Господин Хаммэй Ямада ожидает.
– Проходи, – равнодушно бросил охранник, нажимая кнопку, освобождающую вертушку. – Восемнадцатый этаж. Лифт по коридору и налево.
– Спасибо, господин, – в очередной раз поклонился Мэй. Он прошел через вертушку, но поморщиться себе позволил, лишь когда охранник не мог видеть его лица. Охрана, называется! Даже не посмотрел, что написано на конверте! С другой стороны, если ему известно, что фирма – всего лишь явка Управы благочиния, такое поведение оправданно. Ну, в конце концов, самого Мэя такие вещи не касаются. Столица прочно поделена «Скальпелем», «Магуро» и «Крыльями бури», и «Кобре» сюда не втиснуться. Пока не втиснуться. Посмотрим, не изменит ли ситуацию нынешняя встреча...
Поднявшись на восемнадцатый этаж, Мэй бросил пакет в урну возле дверей лифта и быстро прошел по коридору до самого конца. Толстый ворс надежно глушил шаги. Прежде чем толкнуть дверь с неприметной вывеской конторы, он вытащил из кармана и зацепил на обод уха четыре стальных серьги-клипсы – на такой встрече надлежало четко обозначить свой статус. Западный деловой костюм и зеркальные очки, а также штук пять телохранителей, вооруженных запретными автоматами, тоже не помешали бы. Но афишировать свое присутствие на явке, как его предупредили заранее, не следовало.
В аскетично обставленной комнате сидели двое мужчин. Один, одетый почти так же, как Мэй, в невзрачные штаны, рубашку и халат, наверняка являлся сотрудником Управы. Второй даже не пытался маскировать свою нечеловеческую природу: он походил на аквалангиста, обтянутого черным гидрокостюмом, одна голова выглядела более-менее натурально. Видимо, паладар использовал обычный дрон без припасенной заранее одежды.
– Как раз вовремя, – сказал Камилл, не утруждая себя присутствием. – Садись, только дверь на ключ запри сначала. Познакомься: капитан второго класса Управы благочиния Ценганя Сайра Моямару. Сайра-тара, познакомься с Мэй Лю Сянем, оябуном клана «Кобра».
– Очень приятно, – коротко ответил Мэй, усаживаясь на свободный стул.
– Взаимно, тара, – откликнулся капитан, рассматривая его пронзительными черными глазами. – Мы знакомы – заочно, еще с тех пор, как ты носил родное имя Дзаро Куйса. Меня, лейтенанта-второклассника, недавно взяли в Управу и для начала поставили разбирать и систематизировать донесения из городских Управ на вновь создающиеся шайки. О тебе тоже писали. Не думал я, тара, что ты дорастешь до оябуна клана... да еще с четырьмя серьгами. Весьма необычная карьера для университетского мальчика с экономическим образованием, знаешь ли.
– Как раз экономическое образование и поспособствовало, – хищно усмехнулся Мэй. Его ноздри раздулись. – Там, где другие просто разбойничали, я использовал голову. Мой бизнес по торговле информацией принес в разы больше дохода, чем все остальные статьи, вместе взятые.
Так. Главные слова сказаны. Если Управа – или этот конкретный чиновник – заинтересованы в новых осведомителях, они купятся. Впрочем, здесь Камилл, и у него наверняка другие планы. Зачем ему потребовалось сводить вместе Тьму и Управу?
– Да, именно информация управляет миром, – задумчиво кивнул капитан. – Но сейчас речь пойдет, как я понимаю, об ином?
Он вопросительно глянул на Камилла.
– Арена, – сказал тот. – Довожу до сведения вас обоих, что и Карина Мураций, и Сторас Медведь сняли свои возражения против негласных тотализаторов. Мэй-тара, у тебя все полномочия, другие кланы мы здесь не потерпим, разве что как твоих субподрядчиков. Так и передай всем заинтересованным лицам. О правилах я уже информировал, но напоминаю еще раз о главном: любое принуждение к участию в играх повлечет жесткие санкции. Здесь Карина-атара адамантово тверда. Сулить златые горы, врать, дурить головы – сколько угодно, но за физическое или психологическое насилие оборвем руки. Скрыть их ты не сможешь, даже не надейся. От себя могу добавить, что крайние эксцессы по отношению к игрокам в тотализатор тоже нежелательны. Если проиграются в пух и не смогут заплатить, лучше отпустить с миром, чем ломать ноги в обычной манере. Настрой своих людей правильно с самого начала во избежание недоразумений.
Мэй молча склонил голову. Известие, хотя и ожидаемое, радовало. Но передать его Чужой мог бы и обычным образом, через дрона в ночи или паладарский радиотелефон. Сегодня Камилл явно заставил его явиться лично ради чего-то другого.
– Значит, паладары не возражают против работы с Тьмой? – задумчиво спросил капитан Управы.
– Я не возражаю, Сайра-тара. Но и Карина-атара, и Сторас-атара возражают, и еще как. Однако они личности разумные, а посланником на Могерате работаю я, и они склонны ко мне прислушаться. В конце концов, если даже дайнагоны и сёнагоны Управ благочиния не гнушаются контактов с Анъями, зачем мне проявлять излишнюю брезгливость?
На лице паладара мелькнула волчья усмешка, и Мэй почувствовал, что по его спине бегут морозные мурашки... нет, не страха – неуютности. Он уже давно понял, что Камилл разительно отличается от прочих пришельцев, и в особенности – от возвышенно-устремленной Карины Мураций. Явный и неприкрытый чужак, он освоился в застывших вековых традициях Ценганя и Кайнаня так, словно жил здесь с рождения. И крови он не боялся, ох, не боялся... Работать с ним чрезвычайно выгодно – но не пора ли задуматься, куда такое сотрудничество может завести? Не превратится ли гордая и независимая «Кобра» в его покорных рабов? Впрочем, не время и не место для подобных мыслей...
– Я свел вас двоих с далеко идущими целями, – Камилл откинулся на спинку стула. – Во-первых, я уже плодотворно работал с вами обоими и доволен результатами, несмотря даже на мелкие накладки не по вашей вине. – Он мельком глянул на капитана, и лицо того стало непроницаемо-каменным. – Так что рано или поздно вы все равно вступили бы в контакт. Сейчас, на мой взгляд, время подходящее. Тем более что, во-вторых, некий капитан Сайра Моямару заинтересован в приобретении информации о группе «Адаути», а некий оябун Мэй Лю Сянь имеет соответствующий товар.
Против воли Мэй вздрогнул. Какого хрена он распинается в присутствии незнакомой – для «Кобры» – ищейки Управы?
– Не дергайся, друг мой, – паладар снова усмехнулся своей волчьей усмешкой, наблюдая за ним. – Сайра-тара заинтересован в прочных деловых связях, а не в силовом нажиме на тебя. Вы договоритесь по-хорошему, я уверен.
– Мне нечего предложить на продажу, – Мэй пожал плечами. – Я уже объяснил Саматте-атаре, что высадил всех уцелевших на берег в первом удобном месте и ничего больше не знаю об их судьбе.
– Как минимум они провели сутки на твоей островной базе на острове Хай Фунь, – капитан склонился вперед. – Не спрашивай, откуда я узнал. У меня есть свои источники. Наверняка ты прикидывал, кому бы их продать повыгоднее, но потом решил не рисковать – мало ли кто решит тебе отомстить?
– Возможно, и так, – Мэй слегка развел руками. – Трудно упомнить все детали. Заказ на их головы мне никто не передавал, тело оябуна паладары приказали...
– Потом обсудите, – куда резче, чем следовало бы, оборвал его Камилл. – У меня времени нет на такие мелочи.
Он поднялся и каким-то совершенно змеиным движением оказался у старого – как бы не одного из первых после Удара – телевизора, скучающего в дальнем углу под толстым слоем пыли. В те страшные годы человечество, внезапно лишившееся полупроводниковых микросхем, судорожно вспоминало почти забытые способы производства электронных ламп, хоть как-то работавших при изменившихся законах физики. Первые плоды старо-новых технологий выглядели именно так: огромные пластмассовые ящики, иногда для солидности массивно-деревянные или оклеенные имитирующей дерево пленкой, с крохотными, в ладонь с растопыренными пальцами шириной, кинескопами. Щелкнул выключатель, застрекотал вращаемый селектор каналов – и через несколько секунд на медленно загорающемся экране проступили ряды кресел в большом зале для пресс-конференций – кажется, том же самом, где в свое время паладары впервые выступили публично. И, как и в тот раз, зал казался забитым до отказа.
– ...ямая трансляция из Минкока. Мы ожидаем выступление ректора международного университета «Дайгака» Карины Мураций-атары, – прорезался взволнованный голос за кадром, говорящий с отчетливым кайнаньским акцентом. – Мировой Совет собрался на экстренное заседание, чтобы обсудить вчерашнее массовое явление волют, а также случившуюся декаду назад катастрофу, которую многие уже называют Четвертым Ударом. Карина-атара сейчас выступает перед Советом и должна вот-вот появиться перед журналистами... а вот и она!
Мэй вгляделся в мутный экран. Ректор университета быстро шагала по проходу между рядами, и телекамера, наехав на нее, давала крупным планом ее бесстрастное лицо. Да уж, необычно. Не считая самого первого раза, раньше Чужая ограничивалась видеозаписями и пресс-конференциями, проводимыми в Хёнконе. Если она решила выступить в Мировом Совете, то ситуация действительно скверная. Не то чтобы ей сложно прислать дрон и подключиться к нему, но нарушение обычной процедуры говорит о многом.
Карина поднялась на трибуну, и камера немного отъехала назад, показывая ее фигуру целиком.
– Здравствуйте, – произнесла она на идеальном литературном катару, гладком и безжизненном. Похоже, в отличие от Камилла, она пользовалась универсальным транслятором, чем бы он ни являлся на самом деле. С другой стороны, переводить с такого на остальные мировые языки много легче, чем с одного из полутора десятков диалектов Могерата, которые не всякий местный разберет. Хорошо, что не эсперанто за отсутствием нужных переводчиков в Минкоке. – Паладары попросили собрать экстренное собрание Мирового Совета, поскольку на Палле складывается критическая ситуация. Позвольте мне еще раз принести свои соболезнования тем, кто недавно потерял родных, друзей и близких.
Она помолчала.
– Мы тщательно следим за ситуацией на Палле. У нас нет возможности присутствовать сразу везде, но мы знаем об отчаянии и страхе, которые охватили мир. Я хочу сказать всем: не надо бояться. Ситуация тяжелая, но не катастрофичная. Волюты и кольчоны больше не угрожают людям. Ваша звезда движется к взрыву, но до него еще столетия. Сотни тысяч человек погибли, но, как бы ни цинично не звучали мои слова, это лишь четверть процента населения планеты. Чудовищно много по обычным меркам, но не больше, чем естественным образом умирает людей за девять-десять декад. Я понимаю, что потерявшим родителей или детей не легче от такой статистики... но все-таки конец света еще не наступил.
Еще одна пауза.
– Как глава паладарской рабочей группы я уполномочена заявить, что в настоящий момент наши ученые выработали первую рабочую гипотезу относительно природы Арасиномэ, Красной Звезды. До недавнего времени мы не имели возможности понять, чем именно он является: демонстрируя все признаки разумной деятельности, он, тем не менее, не вступал контакт ни с нами, ни с людьми Паллы. Однако данные, полученные буквально на днях, позволяют предположить, что мы имеем дело с чрезвычайно сложной формой жизни на электромагнитной основе. Вероятно, она не обладает собственным разумом, но где-то когда-то поглотила мир, содержащий технологии Демиургов. Поглотила – и ассимилировала их. Теперь мы полагаем, что с Арасиномэ можно установить контакт. В настоящий момент на территории Университета активно предпринимаются такие попытки, и у нас есть разумная уверенность, что рано или поздно мы добьемся своего. Однако всем, чего мы достигли на сегодняшний день, мы обязаны людям – конкретным людям, студентам Университета.
– Имена! – выкрикнул кто-то невидимый на кваре. – Вы можете назвать имена?
Аудитория зашумела, но тут же притихла.
– Прошу прощения, мы не можем назвать имена, – ответила Карина. – У нас нет разрешения, и мы с уважением относимся к их желанию не афишировать себя. Но я пришла сюда не для того, чтобы предъявить миру новых героев. Я хочу сказать, что каждый человек на планете внезапно может войти в контакт с Арасиномэ и внести решающий вклад в налаживание связей с ним. Всем в мире уже известно, что человеческие тела заражаются энергоплазмой – той же самой, из которой состоят волюты и кольчоны. Они заражаются не просто так: похоже, Арасиномэ наконец-то осознал ваше присутствие на планете и пытается понять, кто вы такие и что с вами делать. Возможно, он тоже хочет вступить с вами в контакт, но не знает, как правильно. В первую очередь энергоплазма взаимодействует с тем, что наиболее ей понятно – нервной системой и мозгом человека, где есть постоянная электрическая активность. В некоторых случаях такой контакт приводит к раздражению определенных участков мозга и возникновению разнообразных ощущений, в первую очередь зрительных и слуховых галлюцинаций...
Камилл щелкнул выключателем, и речь ректора оборвалась. Мэй метнул на него недовольный взгляд. Что за манеры?
– Потом прочитаете этот бред в газетах, – резко сказал паладар, возвращаясь на свое место. – Она рассказывает версию, кастрированную для массовой публики, там нет почти ничего важного. Для вас двоих – и ТОЛЬКО для вас двоих – объясняю, что именно мы знаем на данный момент. Большая троица до сих пор не может договориться, но, на мой взгляд, Арасиномэ – глупая электрическая скотина. Очень сомневаюсь, что он разумен. Зачем ему нужно взрывать звезды, пока неизвестно – то ли питается он так, то ли размножается, то ли такой у него способ добывать энергию для трансграничного пробоя туннеля к другим источникам пищи. Во время взрыва звезды он не погибает – новые зародыши, или что там у него, разбрасываются по другим звездам, а сам он закукливается, выживает и остается паразитировать на остатках звезды. Туша у каждой звезды сохраняет гиперсвязи со всеми остальными, так что нужно говорить об едином звере, существующем распределенно в множестве вселенных одновременно. Его уже проследили в три десятка миров, но каков его реальный размер, у нас пока даже представления нет: наши дроны в других системах атакуются и уничтожаются, сканирование идет медленно. Возможно, зверюшка состоит из миллионов и миллиардов частей, через полвека-век вашего времени узнаем точно. Случай уникальный, наши умники живут в состоянии перманентного оргазма и предвкушают, как всю физику с ног на голову поставят благодаря новым открытиям. По данной части вопросы есть?
– Зачем ты нам рассказываешь такие вещи, атара? – поинтересовался Мэй, кинув быстрый взгляд на ищейку. Капитан Управы благочиния сидел, сложив руки на груди и полуприкрыв глаза. Его лицо казалось совершенно бесстрастным.
– Вопросов нет, – констатировал Камилл. Уголок его рта слегка дернулся в издевательской ухмылке. – Раздел номер два. В какой-то момент эта скотина сожрала мир, в котором шла Игра. Полноценная Игра – Демиург-Стратег, управляющая Станция, специальные законы физики и персональные эффекторы для реализации магических способностей, всё по стандарту. Каким-то образом Станция умудрилась сохранить себя, возможно, Игрока и даже интегрировалась в состав Арасиномэ – или он ее заглотил насильно и сейчас пытается переваривать. В любом случае, Станцию по ходу дела покорежило настолько сильно, что она не в состоянии даже два и два сложить. Иными словами, она свихнулась. Тем не менее, она продолжает барахтаться и искать контакты с окружающим миром. Волюты – не все, но некоторая их часть – вероятно, являются помесью артефактов Арасиномэ и сенсорных массивов, которыми Станция пытается зондировать окружающий мир. Осознает ли она, что оперирует совсем не в той звездной системе, где ее сожрали – отдельный и очень большой вопрос, но пока чисто академический. Что-то непонятно?
На сей раз Мэй предпочел промолчать. Идея о том, что его планету, оказывается, создали просто для развлечения какого-то сильномогучего бездельника, до сих пор вызывала желание кого-нибудь прирезать. Напоминание о ней радости совсем не вызвало. Но сейчас следовало помалкивать и слушать высокомерного паладара. Или следует говорить – «Демиурга»?
– Отлично. Часть третья, она же последняя. Персональные эффекторы, которые я только что упомянул, представляют собой фантомные устройства, созданные из чистой энергии. Они напрямую интегрируются с нервной системой человека, превращаясь в ее расширения. В игровом мире они реализуют магию – дальновидение, чтение эмоций, швыряние огненными шарами и стрелами и все такое. При определенных условиях эффектор может захватывать контроль над нервной системой и транслировать сигналы напрямую в соответствующие нервы – слуховые, оптические, вкусовые и так далее. Проблема в том, что каждый человек уникален, а потому эффектор должен сначала адаптироваться к носителю. Поскольку эффекторы генерирует Станция, а она потеряла несколько колесиков под крышей, да и законы физики здесь совсем иные, получаются они до крайности кривые и интегрироваться толком не умеют. На данный момент нам известно ровно два человека, с которыми недоэффекторы Станции все-таки сумели слиться по полной программе, и вы оба их знаете – хотя ты, Сайра-тара, лишь заочно. Догадаешься сам, кто именно?
Камилл уставился на капитана Управы благочиния немигающим взглядом.
– Мне известна лишь одна студентка Университета, получившая широкую известность в узких кругах, – невозмутимо откликнулся тот. – Фуоко Деллавита, использующая в Университете девичью фамилию матери Винтаре, и Кирис Сэйторий, ее сердечный друг и любовник, уроженец Могерата и гражданин Кайтара. Жители мелкого городка с издевательским названием Оокий охотно рассказывают легенды о том, как девочка взорвала полгорода, а потом оставила гигантский кратер на месте небольшого крестьянского хутора неподалеку и испепелила две или три армейских дивизии и сотню боевых вертолетов в придачу. Фотографии умеренно разгромленного поселения, затопленных воронок на окрестных полях и сгоревшего бара я видел сам. Останков вертолетов, правда, я там не заметил, разбитый грузовик стоит только один, и в городишке только один сгоревший дом. Значит, Камилл-атара, магические способности и... как ты сказал, эффектор?
– Точно так я и сказал. Однако там сработала не одна девчонка, но и Кирис Сэйторий. Скорее даже, в основном паренек и сработал – гравитационные аномалии и пространственный деструктор по его части, девчонка в бою в основном огнеметом и электричеством орудует. Учтите, что эта парочка сейчас самое ценное, что есть на вашей планете. Если их когда-нибудь еще выпустят с территории Хёнкона, то лишь под защитой армии дронов в сопровождении пары мобильных госпиталей. Ни Управе, ни Тьме в их отношении ничего не светит, даже и не пытайтесь подкатываться. Мэй-тара, девчонка упоминала о твоих предложениях сотрудничества – даже и думать забудь. Не про тебя игрушка. Даже не то что не по чину – просто прибьет тебя ненароком, сама того не желая. Когда они в лаборатории развлекаются, вокруг такие флуктуации метрики возникают, что люди просто не выжили бы. Однако, – паладар медленно перевел взгляд с ищейки на Мэя и обратно, – мы крайне заинтересованы в том, чтобы попытаться выявить других таких же людей с помощью Арены. Сайра-тара, ты как куратор от Управы плотно работаешь с Мэем-тарой. Управа по косвенным признакам находит интересных ей кандидатов, потом «Кобра» обеспечивает появление этого мяса в терминалах – однако, еще раз предупреждаю, никакого насилия и давления любого толка. Покупайте, самолюбию льстите, на патриотизм давите, слезу пускайте, что угодно делайте, мне все равно. Но умеющие только молниями швыряться нам мало интересны, их сейчас как собак нерезаных. Больше нужны те, кто имеет хотя бы обрывочные видения потустороннего мира, а также любые нестандартные возможности. Мы платим крупную сумму – триста тысяч канов за голову каждому, причастному к выявлению, от вербовщиков до сотрудников Управы, и сверх того по пятьсот тысяч каждому из вас двоих. Проинформируйте о премии своих людей и вообще всех, кого посчитаете нужным. Вычисленных передаете нам и забываете про них навсегда. Только учтите, что обычных психов с галлюцинациями и голосами в голове нам подсовывать не надо, их мы сразу определим.
– Почему такое предложение делается конфиденциально? – поинтересовался капитан Сайра, и Мэй мысленно поаплодировал ему. Отличный вопрос. Парень явно не дурак, и деньги ему глаза не застилают. С таким явно стоит завести близкие контакты. – Можно ведь просто объявить по телевизору и в газетах, и уже через час вам придется палкой отбиваться от толпы желающих.
– Потому что, – терпеливым тоном, словно тупому ребенку, объяснил Камилл, – про эффекторы я рассказываю лишь вам двоим. Вы представляете, что произойдет, если широкая публика узнает о них? О том, что голоса и картинки в голове могут оказаться посланием от Чужих? Да половина вашей планетки тут же в массовый психоз свалится и себе такие картинки пачками придумает. А еще иногда случается, что люди склеивают ласты, в состоянии клинической смерти видят галлюцинации, наведенные Арасиномэ, а потом оживают. Про восстающих из мертвых слышали? Даже если нет, скоро услышите. Если знание разойдется широко, то вторая половина планеты – та, что на почве Чужих не свихнулась – свалится в другой психоз, религиозный. Уж очень удачно такие видения укладываются в загробные шаблоны и Рассвета, и Миндаллы. И в Кайтаре, и в Ставрии церковь Рассвета уже по полной программе мозгами работает, пытаясь старую доктрину пересмотреть, и мне даже думать не хочется, в какую степь могут забрести дикие проповедники. Локтевиков отловите парочку и послушайте, если сами вообразить не сможете. Так что если не хотите однажды проснуться в сумасшедшем доме планетарного масштаба, придержите языки. Могу я на вас рассчитывать?
Мэй медленно кивнул, повторяя движение ищейки. Да, действительно. Жить в сумасшедшем доме среди буйных психов, возможно, и интересно, но очень, очень, ОЧЕНЬ плохо для бизнеса. Толпы религиозных фанатиков на улице – последнее, что нужно Тьме. Да и Управе, вероятно, тоже. Нужно подумать, как проинструктировать своих людей, чтобы те негласно душили панику – лучше, конечно, вместе с самими паникерами.
