Текст книги "Та, что гуляет сама по себе"

Автор книги: Ева Софман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 30 страниц)

Крупные, красивые до залюбования цветы шевельнули синими лепестками, Таша, затаив дыхание, зажмурилась навстречу порыву ветра – и не зря: он швырнул в лицо горсть мелкой жёлтой пыли.

– …и пора цветения, как видите, приходится на липник, – хорошенько отфыркнувшись, поторопилась стряхнуть её девушка.

– Милая травка, – усиленно отплёвываясь, мрачно изрёк юноша.

– Вообще отваром живокости предгорной лечат желтуху, воспаление лёгких и коклюш, а примочки отлично помогают при воспалении глаз… Ну и… пыльцу в малых дозах используют как мощный галлюциноген, – несколько смущённо добавила Таша.

– Хотите сказать, что мы рискуем умереть от передозировки пыльцы?

– Вроде того.

– Радостно, – в тоне Алексаса, однако, Таша ничего радостного не нашла. – Изволите объяснить, какой ксаши вы нас завели на галлюциногенное поле, святой отец?

– Умирать – так с эйфорией, – Арон задумчиво натянул поводья, придержав нетерпеливо бившую копытом Звёздочку. – Я не ездил этой тропой. Мне о ней рассказал знакомый, а ему – его знакомый. Я… слышал, конечно, что знакомый моего знакомого сказал странную фразу, но никаких подробностей мой рассказчик не знал, а я решил не придавать этому значения.

– И что за фраза?

– "Нехорошая тропа. Пробираться придётся, затаив дыхание".

– Зато теперь нам сполна открылся смысл этих слов, – голос Алексаса истекал сарказмом. – И что теперь? Повернём назад?

– Нет.

– Почему?

– Потому что позади нас ждёт кое-то пострашнее эйфорийной пыльцы, – дэй покосился на юношу. – Джеми, вы можете что-нибудь сделать?

Алексас прислушался.

– Говорит, есть чары, – после мгновенной паузы ответил он, – но их хватит всего на пару часов.

– Думаю, больше нам и не понадобится. Уступите брату место на секунду.

Алексас, вздохнув, – на всякий случай не слишком глубоко, – закрыл глаза. Открывший их Джеми времени терять не стал, сразу взмахнув рукой в каком-то замысловатом пассе – и спустя миг Таша уже ощупывала кончиками пальцев красовавшуюся вокруг головы зыбкую прозрачную сферу, угадывающуюся только по лёгкому перламутровому отливу при движении, как у мыльного пузыря. Рука сквозь неё проходила, будто сквозь туман.

– Как шлем, – оценила девушка. – И как эта штука работает?

– Это и есть шлем, – удовлетворённо созерцая творения своих рук, украшавшие головы обеих лошадей и троих всадников, объяснил Джеми. – Он отводит любые заклятия, кроме тех же боевых кьоров… и мгновенно нейтрализует проходящие сквозь него яды, будь они в воздухе, в жидкости или в твёрдом предмете. Так что пыльцой мы надышимся, но без… эффекта.

– Отлично, – кивнул Арон. В ответ на его движение сфера чуть запоздало колебнулась. – В путь.

Кавалькада припустила по узкой тропке среди разнотравья – друг за другом, с летящими за спиной плащами, задевая достающую до грив лошадей марь-траву с лебедой.

– Святой отец, может, стоит приберечь лошадей?

Когда Алексас нарушил молчание, дикая гонка с ветром длилась не меньше часа – если Таша верно прикинула, конечно. Она ориентировалась по лесу, а тот давным-давно успел исчезнуть за задней кромкой горизонта. Кроме берёзовых перелесков, видневшихся далеко в стороне, взгляду докучали только бескрайние синие волны с фиолетовыми гребнями.

Хоть Звёздочка и Серогривка вскидывали морды, верхушки трав всё равно хлестали по глазам крайне недовольных этим фактом лошадей. Справа медленно проплывали постепенно снижавшиеся холмы.

Не считая тихого шелеста трав да приглушённого мягкой землёй и подмятыми стеблями стука копыт, в воздухе висела тишина.

– Не стоит, – откликнулся Арон. – Вот как доберёмся до Аларета, так и прибережём.

Таша, припомнив свою шёлковую карту и уроки краеведения, наконец сообразила, где они находятся. На равнине Лилиас, или попросту Приречной, которая в Равнинной превращается в болота Шадхавар, или попросту Заболотье.

Самый надёжный способ пересечь Аларет, насколько помнила Таша – через единственный мост, у городка Пвилл: там река ещё сравнительно узка, хоть и быстра, но им и не плыть…

– Мост будет самым надёжным. До нашего визита, – мягко добавил Арон.

В серебре Ташиных глаз плеснулось удивление:

– Ты собираешься его…

– Не я. Джеми.

– Что-что? – насторожился Алексас.

– Да, мы как раз обсуждаем план разрушения Пвилльского моста. Морты не могут пересекать текущую воду. Если только мостом или паромом, – дэй зачем-то оглянулся. – Учитывая, что это единственный мост, с паромщиками морты вряд ли найдут общий язык, а добираться до Тракта и бежать потом обратно до Заболотья – не меньше суток… ещё двадцать четыре часа спокойной жизни.

– Если только "хозяин", поняв, что мы завели его зверушек в тупик, не уничтожит их, чтобы создать взамен новых, – в самом прямом смысле прислушавшись к внутреннему голосу, уточнил Алексас. – А если он поджидает в приграничном трактире Равнинной…

– Двенадцать часов спокойной жизни, – согласился Арон. – Но чтобы создать мортов, ему нужны жертвы, а я сомневаюсь, что он захочет "засветиться", устроив резню в Приграничном… Ведь ваша догадка насчёт приграничного трактира верна.

– Откуда вы знаете?

– Иначе морты не выстроились бы с таким расчётом, чтобы гнать нас к Тракту.

Таша оглянулась.

Пять веером расходящихся тенистых дорожек прочерчивались в травяном море слева от них.

– Ваш план действий, святой отец? – миг спустя на удивление спокойно вопросил Алексас.

– Они не слишком быстры, – отозвался дэй. – Я давно их заметил. Расстояние между нами сокращается медленно.

– Вот это "медленно" мне и не…

Воздух рассёк звук.

…не плач, не вой, не крик…

…странный и страшный, ввинчивающийся в голову тупой иглой…

…на пять голосов.

"Значит, таки есть пасти…"

А твари только распевались.

Когда вой перешёл в ультразвук, Таша дёрнулась было закрыть уши – но кони, шарахнувшись в сторону, в полном ужасе понесли вправо, к холмам, заставив девушку судорожно вцепиться в дэев пояс.

Морты взяли паузу, но перепуганные лошади и не думали возвращаться к первоначальному маршруту.

– Есть идеи, святой отец? – осведомился Алексас.

– Нет.

– Что значит "нет"?

– У мортов нет разума как такового, – дэй говорил так спокойно, будто лёгкую конную прогулку перед ужином совершал. – Есть инстинкты, есть чувства и ощущения, есть приказы "хозяина". А помимо этого, в головах – пустота. Безмозглые в самом прямом смысле. Но и я здесь бессилен.

– Вот и толку-то, что с нами…

Последнее слово за возобновившимся ариозо мортов Таша не расслышала.

– Но я уверен, – продолжил Арон, – что эти самые идеи, как и средства их выполнения, есть у Джеми.

– И не ошиблись, святой отец, – спустя пару мгновений крикнул мальчишка.

На всём скаку, перехватив повод одной рукой, Джеми оглянулся, прокашлялся и, крутанув ладонью, гортанно выкрикнул несколько слов.

Травы вспыхнули, точно сухое сено. Черта синего огня, взметнувшись к тучам, рассекла поле ровнёхонько параллельно тропе – между ними и мортами. Ещё три слова, крупной дробью просыпавшихся в дымный воздух – ещё три черты, заключившие заторможенно топтавшихся у черты тварей в огненный загон.

– Это их задержит, – Джеми торопливо поднёс руку к лицу. – Ксаш…

У мальчишки носом хлынула кровь.

– Что с тобой?!

– Нормальная реакция на мощные заклятия. Как постарше, посильнее и поопытнее стану – пройдёт, – Джеми искоса взглянул на девушку. – Что, ищешь слабые места?

– Не волнуйся, – огрызнулась Таша, – в следующий раз не побеспокоюсь, даже если у меня на глазах будешь дух испускать.

Заслышав тяжёлый вздох Арона, Джеми, не дожидаясь порицания, поторопился натянуть поводья. Не сразу, но повернуть Серогривку он таки заставил. Звёздочка же пристроилась рядом с жеребцом без понукания – видимо, не смогла бы снести, если бы какой-то там коняга взял себя в копыта раньше неё.

– А ты не можешь их кьорами добить? – поинтересовалась Таша, глядя через плечо на остающуюся позади огненную клетку. Морты жалобно скулили. Девушка почти их жалела.

– Теоретически – могу. Но свет кьора, находящегося от шлема ближе, чем в полуметре, разобьёт его. Учитывая, что мы скачем не просто по галлюциногенному полю, а по горящему галлюциногенному полю – в невменяемом состоянии я вряд ли буду вам полезен, – Джеми задумался. Вытянул руку, – хотя можно попробовать так…

Когда квадрат загона полыхнул целиком, пронзив сумерки огненным столпом, твари не издали ни звука.

Только скулёж смолк.

– Горите вы синим пламенем, – промокнув кровь рукавом, фыркнул Джеми.

Таша, сморгнув синевой отражавшийся в глазах свет, отвернулась. Сладковатым отдающий ветер подгонял в спину. Поравнявшись с концом огненной линейки, кони сами вырулили обратно на тропу. Скорее несли, чем скакали – но, раз в правильном направлении, почему бы и нет?

– Тем более что Аларет близко, – Таша услышала, что Арон улыбнулся. На миг.

А потом дэй резко повернул голову, настороженно сощурился, повёл носом…

"Принюхивается?"

"…и кто у нас тут оборотень?"

– Джеми, ОСТОРО…

Поздно.

Тварь вынырнула из ниоткуда. Джеми только голову успел повернуть – а морт уже взвивался в прыжке, раззявив чёрную щель пасти, выставив когти…

Шар белого света морт почти проглотил.

Таша зажмурилась – и вовремя.

Вспышка перед закрытыми веками, хлестнувшая по лицу волна жара, истошное ржание Серогривки, крик Джеми, глухой удар…

Она ещё не открыла глаз, а Звёздочка уже остановилась. Чёрный шёлк ускользнул из-под пальцев, и, когда ресницы запоздало взметнулись вверх, взгляду предстала воистину дивная картина: Серогривка уверенно уносится вдаль, будто земли копытами не касаясь, поодаль корчится, расползаясь бесформенной тьмой, морт, а Джеми стонет на земле, лёжа лицом вниз на примятой траве…

Без шлема. Уткнувшись носом в синеву цветков живокости.

Когда Арон бесцеремонно вздёрнул мальчишку за плечи, неестественный румянец Джеминого лица был затейливо оттенён желтизной пыльцы.

Дэй безмолвно принялся стряхивать галлюциноген на землю. Парнишке оставалось лишь мужественно скрежетать зубами, сдерживая скулёж – прикосновения к обожжённой коже явно особого удовольствия не доставляли.

– Много вдохнули? – коротко спросил Арон.

– Не знаю, – Джеми виновато чихнул. – Как свалился, нос будто что-то обожгло, а повернуться сил не было. Думал, шею свернул… и сейчас думаю, – он осторожно покрутил головой. – А, нет вроде… Ну, потом жечь перестало, я и остался лежать…

– Вовремя я вас поднял, – Арон пристально взглянул на улепётывающего Серогривку. Пара мгновений – и конь споткнулся, застыв вполоборота на фоне горизонта, с ветром развевающейся гривой, средь высоких цветущих трав и лёгкой костровой дымки. Хоть бери кисть и пиши картину маслом.

– Поехали. Будем надеяться, что обойдётесь только… приятными последствиями, – дэй подтащил горе-колдуна к лошади, усадил впереди седла и вспрыгнул следом. – И что вам хватит здравомыслия до того берега Аларета.

Звёздочка рванула вперёд – казалось, ещё до того, как вдалеке вдохновенно взвыло дружным хором.

– Ещё пятеро, – резюмировала Таша.

– А нас трое. На одной лошади.

Звёздочка уже храпела, – Ташина юбка была влажной от выступившей на боках кобылы пены, – но, опустив голову, упрямо неслась вперёд. Понимала, что эти догонялки – со смертью…

Не со смертью, поправила себя Таша, если Арону верить. Да и… если бы морты хотели убить, не выли бы – с воем загоняют, изматывают. А догоняют безмолвно.

– Пересаживать Джеми я не решусь, а вот… – Арон мельком оглянулся. – Как ты отнесёшься к поездке на чужой лошади?

– Если это поможет добраться до пункта назначения живыми – весьма положительно.

Поравнявшись с Серогривкой, Арон дёрнул поводья, Таша, соскочив почти на ходу, в один прыжок оказалась рядом с конём и легко вскочила в седло. Прежде чем хлопнуть Звёздочку по боку, дэй легонько кивнул – и жеребец, до того способный лишь беспомощно слушать, как с неумолимостью трубного гласа приближается мортовский вой, наконец смог шевелить копытами. Сорвавшись с места, следом за Звёздочкой он поскакал с неописуемой радостью.

Живокостные заросли остались позади. Кипрей, оказавшись в гордом одиночестве, торжествующе раскрашивал поле сиреневым.

Морты, наконец сообразив, что их проникновенные рулады как нельзя лучше вдохновляют лошадей на галоп, смолкли. Зато, как поняла Таша, повернув голову – удвоили скорость.

– Арон, – пискнула она, – а долго нам ещё до?..

Серогривка встал, как вкопанный, заставив Ташу ткнуться носом в лошадиную гриву. Когда девушка подняла взгляд – стоя на краю крутого обрыва, с высоты обратившейся вдруг холмом равнины она увидела серебристую, хмурящуюся отражённой тучей речную ленту далеко внизу.

Порыв ветра принёс намёк на водяную свежесть.

Аларет.

– Вперёд, – негромко сказал дэй.

Таша не видела, конечно, но была уверена – прежде чем понести вниз, кони зажмурились. Последовав Ташиному примеру. Наслаждаться зрелищем спуска с почти отвесно обрывающегося холма приятно только со стороны.

А вот с закрытыми глазами, если постараться, можно даже получить некоторое удовольствие от падения…

Силы тяготения взяли своё, ехидно впечатав Ташу в седло. К немалому своему облегчению девушка обнаружила, что спуск окончен, и даже без всяческих осложнений вроде слетания с седла с переламыванием всех костей. Лошади уже вовсю мчали по ровному – к катящему свои воды по мощному руслу Аларету, поросшему горюющими ивушками по крутым берегам, и мосту с вьющейся от него вправо тропкой – по которой и добирались до Пвилльского моста все нормальные люди.

"Кроме сборщиков галлюциногена и нас".

"…ну, и первых, и вторых вряд ли можно назвать такими уж нормальными…"

Длинный, узкий деревянный мост на невысоких опорах кавалькада преодолела за считанные секунды. Аларет бурчал снизу что-то невразумительное пропитанному водяными брызгами воздуху.

Ступив на тот берег, Арон резко развернул Звёздочку. Плащ эффектно взвился у него за спиной.

– Джеми, поджигайте мост.

Нет ответа.

– Джеми…

Таша оглянулась на потенциального поджигателя.

Чтобы увидеть на лице мальчишки мечтательную, идиотскую в своём блаженстве улыбку и туманную дымку, затянувшую синеву уставившихся перед собой глаз.

– А… – выдавила Таша, – что…

С вершины холма уже струились вниз пять тенистых дорожек.

– Арон, что… что нам…

Дэй только вздохнул, кладя ладонь на затылок Джеми. Мгновения, за которые морты достигли подножия холма – и в растерянно моргнувших васильковых глаза мелькнул намёк на сознательность.

– Джеми, сжигайте его, – с неожиданным усилием выговорил Арон. – Быстро…

Без вопросов, лишь несколько заторможенно мальчишка вытянул руку, забормотал, сплетая слова в вязкую паутину заклятия…

…а твари уже мерно работали лапами, домеривая шагами тропку…

Пальцы колдуна финальным аккордом резко сжались в кулак.

Мост вспыхнул разом, от перил до опор, заставив лошадей испуганно шарахнуться в сторону. Таша удержалась – а вот представители сильной половины человечества кубарем свалились со Звёздочки.

– Арон! – Таша, соскочив с лошади, подбежала к спутникам. – Вы… ты…

– Всё в порядке, – дэй выбрался из-под Джеми (повезло парню приземлиться на мягкое, подумалось Таше), привстал и, морщась, дотронулся кончиками пальцев до затылка, – да, точно в порядке.

– По тебе не скажешь!

– Головная боль – нормальное последствие вмешательства в сознание, находящееся под воздействием галлюциногена, – он перевернул Джеми на спину: мальчишка валялся в бессознательном состоянии, но от боли вроде бы не стонал и дышал ровно. – Вот у него, как проснётся, голова посильнее болеть будет.

– Вмешательство в сознание?..

– Там всё как в тумане, – Арон поднялся на ноги и принялся отряхиваться. – В сладком и опьяняющем тумане. Приходится не только сквозь этот туман пробираться, не дыша, но и этот туман раздвигать. И раздвигать его очень непросто.

– Выходит, ты… эм… обломал мальчику кайф?

– Можно и так сказать, – дэй улыбнулся в ответ. Наверное, осознание, что всё позади, пришло вместе с этой улыбкой, принеся с собой эйфорию почище живокостной – во всяком случае, Таша рассмеялась так звонко, что даже сама от себя никак не ожидала.

Морты на том берегу подвывали до того обиженно, что девушке почти хотелось их утешить. Так и сказала бы "и на вашей улице праздник будет", – но, увы, накаркать было бы совсем некстати. Звёздочка же явно не была столь сострадательной: гарцуя по самому бережку, она откровенно ржала над оставшимися с носом тварями.

– А где Пвилл? – спросила Таша, свистом подзывая кобылку.

– Быстрым ходом – часах в восьми отсюда, – откликнулся Арон, сосредоточенно усаживая Джеми на Серогривку.

– ЧТО?

– Он только на карте близко.

– А какой ксаши было мост Пвилльским называть?!

– Потому что это ближайший к мосту крупный населённый пункт.

– И куда мы теперь?

– Найдём приличное место для ночлега. Неподалёку. Надо дать лошадям отдохнуть.

Туча наконец громыхнула, и на нос Таше упала крупная дождевая капля.

Арон оглянулся. Огонь плясал в его зрачках.

– Сжигаем за собой мосты, – он задумчиво взглянул куда-то вверх. – Что ж, оно и правильно.

Мост, полыхнув вдруг судорожной вспышкой, осыпался пеплом, мгновенно унесшимся вдаль с быстрыми водами Аларета.

На макушки троицы с запоздалой досадой обрушился ливень.

– Итак, – накинув капюшон, Арон оглядел протянувшийся вдоль берега реки сосняк. Низкорослые, кривоватые деревца жалобно жались друг к другу. – Насколько я понимаю, отсюда начинаются болота Шадхавар.

– Насколько я знаю, ты понимаешь верно.

Дэй изучил дорогу, разветвляющуюся надвое: одна тропа убегала прямо, другая – направо. Уделил внимание указателю, являвшему собой подобие деревянного весла с накарябанными на нём стрелками.

– Пвилл – прямо, Броселиан, центральный город округа – направо. Если верить указателю, до первого пятьсот верст, до второго девятьсот… но имеется ещё и некая стрелка налево. Нацарапанная уже позже от руки, судя по всему. И указывающая… – дэй сощурился, – …на "уединенное жилище пресветлейшего магистра целебной волшбы Джерада Альдровандо".

– Какой пресветлейший, интересно, поселится в этом болоте?

– Солидарен. Однако его уединенное жилище расположено всего в версте отсюда.

Таша отстранённо накручивала поводья на руку. Тропинка к жилищу пресветлейшего магистра надёжно заросла вереском и сфагнумом. На то, что через сосняк теоретически можно проехать иным способом, кроме как по тропам к двум вышеупомянутым населённым пунктам, указывала лишь узкая, уходящая влево под небольшим углом просека.

– Как там было? "Направо пойдёшь – коня потеряешь, налево пойдёшь – себя потеряешь", – вспомнила Таша. – Или нет… кажется, наоборот… или всё-таки так?

– Во всяком случае, дорога прямо определённо сулила женитьбу.

– И когда два брата пошли прямо, встретила их девица-красавица, которая, напоив братцев да поцеловав их в уста сахарные, с помощью кровати-перевёртыша отправила незваных женихов в подземелье, переломав им все кости.

На самом деле Таша тех девиц-красавиц из сказок понимала. Когда незнакомые молодые люди, к тому же весьма воинственно настроенные (естественно, на ратные подвиги изначально собирались), не просто заявляются без приглашения, но и навязчиво требуют у хозяйки руку и сердце… и всё, к ним прилагающееся – оная хозяйка в девяти случаях из десяти отреагирует не совсем адекватно. И не совсем нечленовредительно.

Таша задумчиво посмотрела на мирно посапывающего Джеми. Очень задумчиво.

– Я всё же за поворот налево. И, – с лукавинкой в голосе добавил дэй, – вчетвером.

– Ну вот, уже и несбыточные злодейские планы по избавлению от надоедливого спутничка вынашивать нельзя, – фыркнула Таша. – А ты уверен…

– Конечно же, пресветлейший Альдровандо пустит нас заночевать.

– После краткой беседы с тобой с глазу на глаз?

– Я же… гм… старший, как-никак. Вполне естественно, что договариваться буду я.

– Что с тобой сделаешь, – вздохнула Таша.

Звёздочка, когда её направили на тёмную, самого зловещего вида просеку, покорно порысила вперёд. Лишь вздохнула стоически.

Очевидно, она уже смирилась с тем, что её хозяйка и здравомыслие – вещи несовместные.

Глава девятая

Принцесса и её рыцарь

Дождь кончился внезапно. Даже слишком. Просто в какой-то момент стена ливня вдруг расступилась, а дальше кавалькада ехала уже по сухой тропе.

Вслед за дождём кончился сосняк, и тоже – внезапно, будто оборвавшись, оставив Ташу неметь от восторга: ещё бы не неметь, когда за горизонт убегает бескрайний луг, и до самой бескрайности белеющий чуть колышущейся на ветру пушицей.

– Арон, Арон, смотри!

– Вижу, – улыбнулся он. Тут же посерьёзнел. – Только не пытайся сорвать.

– Почему?

– Потому что пушица обозначает границы Белой Топи.

Трогательные пушистые кругляшки, – "заячьи хвостики", – под дуновеньем ветерка мирно качнулись на тонких стебельках.

– Арон, а… – Таша сглотнула, – вилл-о-висп из Белой Топи… на самом деле…

Она не договорила, зная, что в словах нет нужды – но дэй не ответил: просто смотрел в белопушную даль из-под прищура тёмно-русых ресниц, будто следил за чем-то.

Или кем-то.

– Кто знает, – наконец сказал он, чуть повернув голову. – Однако, если я не ошибаюсь, виднеющийся вон там частокол указывает на то, что мы близки к месту нашего потенциального ночлега.

Частокол действительно виднелся. Невысокий, местами перекошенный, с настежь распахнутыми воротами.

– Арон…

– Да, мне это тоже не нравится, – дэй пристально, но без тревоги (или без видимой тревоги) смотрел в пустоту между створками ворот. – Держись за мной.

Кони, судя по всему, тоже заподозрили, что дело нечисто. Во всяком случае, по затерявшейся в сфагнуме тропе, пролегавшей по самой грани между землёй и топью, они переступали очень тихо.

Двор мало чем отличался от лесного болотья – тот же мох и тот же вереск, надёжно зарастившие огороженный участок. Впрочем, по низенькой ограде перед домом угадывался существовавший некогда огород, да и сама избушка явно выбивалась из фауны Заболотья: добротная, красноватого дерева, – сосна, наверное, – с надёжными ставнями на окнах, боковой пристройкой-хлевом и ещё одной – поленницей. В дальнем уголке участка скромно приткнулась деревянная будочка, – туалет типа сортир, – в противоположном дальнем уголке Таша заметила каменное кольцо колодца. Труба на бревенчатой крыше, в лучшие времена, наверное, пыхтящая традиционным столбиком дыма, сейчас не выдавала и намёка на дымок.

– Странно – ворота нараспашку, а дверь и окна закрыты…

– Странно, – согласился Арон. – Думаю, ты уже поняла, что хозяина нет. Давно нет.

– Поняла, – облизнув пересохшие вдруг губы, кивнула Таша, – но что…

– Ни в коем случае не хочу накликать беду или тревожить тебя, но… просто чтобы ты была готова… – дэй спешился. – Что здесь произошло, ты хотела спросить? Возможно, ночью мы это узнаем.

Он подошёл к невысокой двери, однако открывать её отчего-то не спешил. Чуть склонив голову, изучил дверь взглядом, сделал одному ему известный вывод – и, вернувшись к понурому, пребывавшему в явном невосторге от окружающей обстановки Серогривке, стащил Джеми с коня.

– Что там?

Подтащив юношу к двери, Арон положил ладонь на его макушку – и спустя пару секунд Джеми, бледностью лица способный поспорить с пушицей, разлепил веки.

– Ааах, – он широко зевнул, завертел головой и встал на разъезжающиеся ноги, позволив Арону не занимать далее руку поддержкой его безвольного тела. – Где мы, святой отец?

– Относительно болота – в безопасности. Пока. Будем в ещё большей безопасности, если вы откроете эту дверь.

Дэй говорил быстро, тихо, отрывисто. Скулы напряжены, губы сжаты, будто…

"Преодолевает боль?"

"…опять эти его святые штучки…"

Джеми потребовалось несколько мгновений, чтобы оценивающе оглядеть дверь, протянуть руку и пробежаться по дереву кончиками пальцев. Тусклая медь круглой ручки на миг блеснула серебром из-под покрывшей её зелени. Тихий щелчок – и дверь жалобно скрипнула.

– А защита оказалась сильнее, чем я думал. Хозяин явно не чайник… – мальчишка ещё раз оглядел запущенный двор и печально добавил, – был. Хм, и ещё… – он задумчиво поднял ладонь, взглянув на вздувшиеся там волдыри, – святой отец, а…

– Да, я оттягиваю на себя вашу боль, поэтому вы ничего не почувствовали.

– Оттягиваете мою боль? – Джеми удивлённо подул на пальцы, и ожог исчез. – Да я потерпел бы…

– Ожог – да, – мягко сказал Арон, отняв ладонь от его волос. – А вот это – нет.

Миг спустя Джеми, схватившись за виски, с искажённым мукой лицом рухнул наземь – словно ему ноги подрубили. Скрючился на подмятом вереске, не то стеная, не то поскуливая, жадно хватая губами воздух.

– Что с ним?! – Таша в ужасе соскользнула с седла.

Лишь с поддержкой Арона мальчишка смог встать на колени и, согнувшись пополам, отползти от порога. Его рвало.

– Арон, что с ним?! – Таша подбежала ближе, нерешительно застыв в шаге.

– Последствия отравления пыльцой. Живокостная ломка, как её называют.

– Что делать?!

– Закрой ворота, – дэй толкнул дверь. Заглянув внутрь, вернулся к Джеми, дождался, пока парень хрипло откашляется, и, заботливо подхватив его под руки, ввёл в избушку.

– А лошадей куда?

– Я о них позабочусь. Таша, не задерживайся на улице.

Девушка совету последовала весьма охотно. Шесть прыжков спустя она уже переступала порог избы.

Тусклые серые лучи, просочившись сквозь дверной проём, обрисовали Ташину тень на пушистом светлом ковре. Вместе с тенью в комнате обрисовалась печка, кресло-качалка, круглый стол, покрытый вязаными салфеточками, громоздкий дубовый буфет и большое зеркало на стене. Ситцевые занавески в цветочек умиротворённо созерцали оконные стёкла, у дальней стены покачивался маятник больших часов, а на полке над печью белели декоративные тарелочки с большеглазыми котятками на донцах.

"…что-что, а уединенное жилище отшельника это всё напоминает весьма отдалённо".

"А каким таким образом, интересно, комната не просто не запылилась, а находится в очень даже опрятном виде, учитывая, что здесь давно никто не живёт?"

"…кто его знает…"

А ещё были травы. Травы и цветы. Свесившись с балок потолка, сухие пучки мяты, зверобоя, кипрея, липового цвета, сушёной малины, крапивы, ромашки и трав, Таше незнакомых, наполняли комнату восхитительным душисто-сладко-пряным ароматом разнотравья.

– Прикрой дверь, – Арон коснулся светильника на столе, – тот вспыхнул волшебным огоньком в желтоватом стекле, озарившим комнату до самых дальних углов, – распахнул нижние дверцы буфета и достал откуда-то большой эмалированный таз, сунул его торопливо рухнувшему на пол Джеми. Потом открыл низкую деревянную дверцу подле зеркала. – Тут ванная… интересно. А где же пресветлейший магистр спал? Белья-то на печи нет…

Таша не смотрела на Джеми, однако издаваемые им звуки были даже хуже очевидного зрелища.

– Арон, что делать?

Дэй внимательно оглядывал буфет, заходя с разных сторон и любуясь на боковые стенки.

– Ну, для начала ему неплохо было бы лечь, – сказал он. Вновь открыл дверцы буфета, теперь уже верхние, и прошёлся кончиками пальцев по ровным рядам кастрюль, чашек и тарелок, вертикально стоявших в подставке.

В какой-то миг рука его застыла, вернулась назад, ухватила одну тарелку за край, потянула на себя – и шкафчик, вздрогнув, с негромким звяком отъехал в сторону. За ним расположилась спаленка: широкая кровать, книжный шкаф, тумбочка со светильником цветного стекла на ней, а в углу – пара соломенных тюфячков и тщательно свёрнутые одеяла.

– Видно, не мы первые приняли решение проситься к пресветлейшему магистру на ночлег, – Арон, не медля, вытащил тюфяк и одеяло в гостиную, постелил на печи, позаимствовав подушку с кресла, и помог постанывающему Джеми, временно оставленному рвотой в покое, перебраться на лежанку. – И, видно, пресветлейший магистр был столь великодушен, что пускал к себе даже не обладающих моим даром убеждения путников. Rekvi'em eterman dona e'i, Domin…

– Арон, как ему помочь?!

– Таша, рвота – это хорошо. Естественная защитная реакция организма. Вот если бы он не пришёл в себя, тогда я бы забеспокоился, – дэй серьёзно взглянул на неё. – Только нервничать не надо. Вылечим. Обещаю.

В следующие полчаса Арон развил воистину бурную деятельность. Он принёс дров из поленницы, растопил печку, нанёс воды, вскипятил дутый чайник. Нашёл в бесчисленных ящиках буфета арсенал магистра целебной волшбы, позаимствовал один из бесчисленных пакетиков, – с угольным порошком, – развёл содержимое в тёплой воде и поручил Таше поить этим жертву живокости до и после прочистки желудка. Изучил содержимое травяных пучков, отщипнул от того, от сего, бросил листья в кастрюльку с кипятком и принялся размешивать, мелодично постукивая ложечкой по стенкам.

– Зверобой, мята, мелисса, ромашка, подорожник и… репешок? – принюхавшись, определила Таша.

Она покорно пичкала Джеми жидкой угольной взвесью, а тот так же покорно пил. Поначалу выпитое само тут же выдавалось обратно в таз, теперь же бедняге приходилось засовывать два пальца в рот, вызывая рвоту.

– Верно, – кивнул дэй, зачерпывая чашкой полученное варево.

– Я не могу больше, – простонал Джеми, в очередной раз промывшись и откинувшись на подушку. – У меня голова от этого ещё больше болит…

– И сосуды на лице полопались, – дрожащим голосом добавила Таша.

– А больше и не надо. Вот, выпейте, – Арон протянул чашку мальчишке. – Это поможет. Принимать будете каждые полчаса. Это не очень приятно на вкус…

– По сравнению с тем, что было у меня во рту минуту назад, любая дрянь божественным нектаром покажется, – в трясущихся, словно с перепоя, руках Джеми чашка казалась непосильным грузом.

По истечении минуты наблюдения за тщетными попытками парнишки поднести её к губам Таша, молча отобрав чашку, предпочла напоить его самостоятельно.

– Спасибо, – слабо произнёс Джеми, утерев губы.

– Не стоит благодарности… Что?

– Нет-нет, ничего, – в глазах дэя светилась скрытая улыбка. – Как ты отнесёшься к ужину?

– Крайне положительно!

Учитывая, что Таша, простучав пол, обнаружила скрытый под ковром в дальнем углу подпол, а не замедливший спуститься туда Арон помимо заплесневелых банок с вареньями-моченьями-соленьями нашёл картошку, ещё не всю сгнившую или проросшую – ужин удался. Таша всегда любила разварную варёную картошечку с укропчиком… Пусть даже укроп в наличии был только сухой.

Джеми, подумала девушка, наверняка скрежетал бы зубами от голодной зависти, если бы не спал.

– Эх, шюда бы машлица, – размечталась она с набитым ртом. – Ням… Интересно, а пресветлейший магистр держал корову?

– Держал. И кур держал, – Арон неторопливо дожёвывал картошку.

– Откуда ты знаешь?

– Ты ешь, ешь, – дэй смотрел на Ташу, пока она послушно доскребала ложкой по донышку тарелки. – Заводил лошадей в хлев и увидел там насест. А ещё увидел, что там была корова, привязанная и запертая в стойле. Давно была.