Текст книги "Мумия блондинки (Сборник)"

Автор книги: Эрл Стенли Гарднер

Соавторы: Патрик Квентин,Адам Сент-Моор
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 27 страниц)

 Глава 5

Палаццо было великолепным, торжественным, снабженным множеством внутренних двориков, полутемных, сырых, откуда начинались лестницы, сложенные из камня.

Только в Риме или Венеции можно встретить огромные сооружения такого рода, одновременно просторные и совершенно неудобные для жилья, где семья теряется в огромных, гулких залах. Это гигантское здание было сугубо историческим и повидало на своем веку множество тайн. Курносая Флора посередине обширной зеленой площади, как раз в центре того, что должно быть «курдонером». Теперь от него остались лишь камни да обломки рухнувшей лестницы.

Гунтер и Бассович встретили толстую женщину с седыми волосами, которая несла сумку с томатами. Ее усталый взгляд задержался на обоих мужчинах.

– Синьора Магистрис? – спросил Бассович.

– В глубине двора, вторая лестница слева, третий этаж,– сказала толстуха.

– Спасибо,– поблагодарил ее Бассович.

Коридор третьего этажа был нескончаемым. В нишах, как молчаливые стражи, стояли копии античных статуй, покрытые пылью, а на потолке – плохие копии фресок работы XVIII века, с сатирами, нимфами и цветами.

– Господи! – воскликнул Бассович.– Можно подумать, что мы в провинциальном музее! Не хватает только сторожа!

Наконец они обнаружили дверь в апартаменты синьора ди Магистриса, обрамленную зелеными растениями. Гунтер позвонил, вернее, потянул за шнурок звонка. Где-то очень далеко, в анфиладе вестибюлей, раздался мелодичный звон. Потом, после довольно долгого ожидания, дверь отворилась, и, похожий на пыльную тень прошлого, перед ними предстал лакей с седыми волосами и свирепым взглядом.

– Синьор ди Магистрис дома?

– Смею спросить, господа условились о встрече? – осведомился старый человек глухим голосом.

– Нет, но мы должны повидать синьора ди Магистриса,– ответил Гунтер.

– Монсиньор еще не вернулся.

– Он просил нас подождать,– безапелляционно заявил Бассович.

Старый слуга рассматривал их своими лишенными выражения, точно стеклянными, глазами, пустыми, как у рыбы.

– В таком случае, пожалуйста, войдите,– наконец сдался он. Потом посторонился и закрыл за ними дверь.

«На этот раз мы и в самом деле в музее»,– подумал Г унтер, рассматривая античные бюсты из розового и черного мрамора, которыми был уставлен вестибюль. Паркет сверкал как зеркало. Старый слуга двигался впереди, словно автомат.

Они прошли через два салона с мебелью, закрытой чехлами, потом слуга толкнул дверь и указал на маленький круглый салон, меблированный Чиппендейлом.

– Не соблаговолят ли господа подождать? – Старик вышел.

–Сколько, по вашему мнению, комнат в этом бараке? – спросил Коста.

– Слишком много,– ответил Гунтер.

– Эти Магистрис – очень старинная римская фамилия,– заметил Бассович,– они связаны со всеми знатными и благородными...

– ...вот почему у нас такое множество дядей и кузенов, уверяю вас! – услышали они чей-то смеющийся голос.

Мужчины встали, увидев приближающуюся к ним девушку с короткими светлыми волосами. У нее было круглое милое лицо с веснушками. Маленький рост, довольно широкие плечи, тонкая талия и крепкие, спортивные ноги... Гунтеру понравилась ее легкая походка, играющие бедра...

– Добрый день! Я – Диана ди Магистрис, сестра Гвидо. Садитесь, пожалуйста. Моя мать немного устала и просит ее простить.

–Это мы просим извинения,– вежливо возразил Гунтер.

– Вы условились о свидании с моим братом?

– Да.

Диана ди Магистрис закурила сигарету, предварительно пустив пачку по кругу. У нее были быстрые, решительные жесты. Девушку легко было представить себе за рулем спортивной машины или спускающейся с гор на лыжах.

– Мы – американские журналисты,– пояснил Гунтер.– В Риме проездом.

– Мне нравится Америка,– заявила Диана.– Считается хорошим тоном плохо о ней отзываться, но я люблю вашу страну.

– Спасибо,– сказал, якобы польщенный, Гунтер.

– Эти левые буржуа выводят меня из себя,– решительно проговорила Диана.– Они считают себя патриотами и проводят все свое время, распуская слюни перед флагом. Я нахожу это отвратительным и идиотским.

Бассович с интересом смотрел на Диану ди Магистрис, которая смело перекинула ногу на ногу, несмотря на то что носила юбку намного выше колен. Бассович был неравнодушен к таким плотным блондинкам.

–Эти чувства делают вам честь,– заметил он.– Вы студентка?

– Да. Ничего выдающегося: классическая литература. Убиваю время – вот и все. А вы пишете репортажи?

– Нам хочется сделать небольшую серию о Ватикане, и мы надеемся, что ваш брат поможет нам проникнут!» в кое-какие закрытые места.

Диана ди Магистрис засмеялась, обнажив свои острые и очень белые зубы.

– О! Он знает все ходы и выходы! – сказала она.– Мой знаменитый брат – один из самых могущественных членов Секретариата правительства! Вы уже встречались с ним?

– Нет.

– Вы увидите, он очень экспансивный! Но почему вы адресовались именно к нему, а не к кому-нибудь другому? Ведь в Ватикане несколько монсиньоров?

– У нас есть к нему рекомендации,– сказал Гунтер,– от нашего общего друга.

В этих апартаментах царила необыкновенная тишина. Извне не доносилось ни малейшего звука. Только время от времени потрескивал паркет или мебель, да раздавался мерный бой часов в вестибюле.

– Федерико, лакей, не смог назвать мне ваши имена,– продолжала молодая блондинка, с интересом разглядывая их.

– Гибсон и Андропулос,– сказал Гунтер), обнажив в улыбке свои белоснежные зубы.– Гибсон – это я,– добавил он.

– Не сомневаюсь,– проговорила молодая ди Магистрис с легкой усмешкой.

– Вы грек, мистер Андропулос? – обратилась она к Бассовичу.

– По рождению, и только наполовину,– ответил Бассович своим самым «сексуальным» голосом: глубоким, ласкающим и слегка вибрирующим, действие которого на женщин всех возрастов и положений было ему известно.– У меня еще половина арабской крови. Точнее, ливанской.

– Потрясающе! – Диана, наклонила голову набок и внимательно рассматривала Бассовича.

– А вы? – спросил Бассович.

– Я?

– Да, вы. Какая кровь смешалась в вас?

– В нашей семье нет смеси! – со смехом ответила девушка.– Ди Магистрис никогда не примешивали не итальянской, чужой крови, предпочитая римскую.

– Вы и монсиньор ди Магистрис – последние потомки вашей знаменитой семьи, не так ли? – Бассович буквально обволакивал ласковым взглядом молодую блондинку с мускулистыми бедрами.

– Да, до следующего поколения.

Бассович с сомнением покачал головой.

– Есть только небольшая неприятность,– осторожно начал он.

– Какая же неприятность?

– Это то, что у монсиньора ди Магистриса нет сестры, так как он единственный сын.

Улыбка мгновенно исчезла с губ молодой блондинки. В салоне наступила тишина, нарушаемая только тиканьем часов.

– А вы комик, господин Андропулос! —наконец проговорила Диана сухим тоном.

– Да, очень забавно.– Бассович продолжал улыбаться.– Уверен, что заставлю вас еще больше развеселиться, когда спрошу, кто вы такая, если не сестра синьора Магистриса?

– Вы уверены в том, что говорите? —спросил Гунтер.

– Уверен. У меня были довольно подробные сведения о Гвидо ди Магистрисе. У него никогда не было сестры!

– Это интересно! – заметил Гунтер.– И часто вам случается выдавать себя за других?

Маленькая мускулистая блондинка встала. Лицо ее было бледно, губы плотно сжаты.

– Советую вам выйти из этого дома, прежде чем я скажу слугам, чтобы они вышвырнули вас вон! Вы, вероятно, оба сумасшедшие.

Бассович встал и осторожно положил руку на ее плечо.

– Спокойно, моя несравненная,– обратился он к Диане по-прежнему приятным тоном.– Мы джентльмены и...

Он не успел докончить. С необычайной быстротой и с не менее замечательной силой девушка нанесла ему удар бедром. Коста описал параболу и оказался на полу, четырьмя копытами в воздухе, посреди обломков восхитительного мозаичного столика. Когда он коснулся пола, то получил вдобавок каблуком в челюсть и на некоторое время отключился. Г унтер сделал шаг в сторону, чтобы отрезать путь молодой блондинке. Она стояла перед ним, подобравшись, с руками, вытянутыми вперед подобно саблям, с напряженным торсом, на полусогнутых ногах – словом, в классической позиции «каратэ».

– Хорошая техника! – вынужден был, как знаток, признать Гунтер.– Вы давно практикуете?

Блондинка не ответила. Она медленно передвигалась, не спуская с него глаз. Зеленый взгляд был твердым и напряженным, а круглое лицо выражало неумолимую решимость. Ощущение силы исходило от всего ее тела, плотного и мускулистого. Гунтер заметил утолщения и мозоли на кончиках ее пальцев и ребрах ладоней. Эта девушка прошла долгую и жесткую школу учения, часами ударяя по «шакивара». Тот прием, которым она вывела из строя Бассовича, скорость и точность ее удара ногой достаточно сказали Гунтеру об уровне техники этой девицы. Она была опасна умела убивать голыми руками. Ее руки представляли такую же опасность, как если бы в них было оружие.

Напряженная, она ждала его действий, едва уловимыми движениями перемещаясь медленно влево.

Гунтер решил рискнуть. Он сделал простой «мае черн» – удар ноги прямо вперед, и последовала мгновенная защитная реакция. Девушка сместила бедра, правой рукой отклонила ногу Гунтера и сделала прямой выпад левой рукой. Безукоризненный выпад, который нокаутировал бы Г унтера, если бы он бросился вперед. Он невольно присвистнул.

– Превосходно! – вырвалось у него.

В ту же секунду, с гортанным криком, его враг предпринял атаку, применив «маваши жери», один из самых трудных по исполнению ударов ногой, с «тате-цуки» (вертикальный удар кулака в область сердца). Гунтер блокировал серию и нанес ей точный удар локтем в бок.

Блондинка издала глухое ворчание от боли и двумя быстрыми шагами отступила. Она гримасничала, восстанавливая дыхание. Удар Гунтера был болезненным, а выпад был таким стремительным, что длился едва ли секунду.

– Я мог бы тронуть «куозен» – солнечное сплетение, вместо того приема,– сказал Гунтер,– и тогда вы также, вероятно, оказались бы вне игры.

– Перестаньте разевать рот,– злобно прошипела блондинка.– Когда я покончу с вами, вы замолчите надолго!.. И даже на очень долго!

Эта девушка была страшным противником... Настоящий комок из мускулов и нервов, необыкновенно жестокая, идеально владеющая техникой боя. Она дралась, чтобы убить, и это было совершенно очевидно. Удар каблуком, который поверг Бассовича в легкий шок, был нанесен изо всех сил. По счастью, сработал рефлекс опытного бойца: силу удара Коста успел ослабить рукой.

– Вы не хотите немного поговорить? – мирно поинтересовался Гунтер.– Нам, безусловно, есть что сказать друг другу.

Вместо ответа эта белокурая бестия выпрямилась, чтобы ударить его каблуком, подняв ногу невероятно высоко для своего маленького роста. Гунтер избежал удара быстрым движением, но не смог достать своего противника. Она уже крепко стояла в положении защиты на своих железных ногах. Настоящий маленький тигр, сильный и быстрый. И... такой приятный на вид.

Гунтер уже стал подумывать о том, что ему придется идти до конца, чтобы нейтрализовать ее. если сам не подвергнется до этого молниеносной атаке с ее стороны, когда увидел, что девушка выпрямилась и расслабилась. Теперь она улыбалась.

– Действительно, я тоже думаю, что мы можем поговорить,– вдруг сказала она.

– В самом деле?

– Думаю, что сможете, при условии, если поднимете руки, – раздался глухой голос лакея.

Гунтер медленно повернулся, следя на всякий случай за девушкой. Он увидел старика в блестящем жилете, держащего кольт «Кобра» в руке. На лице его сохранялось то же мрачное выражение.

– Пожалуйста,– сказал он,– руки вверх!

Гунтер послушался. Было в рыбьих глазах старого слуги нечто такое, что заставило его сделать это. Он слышал, как блондинка встала позади него, и почувствовал, как ее руки обшарили его одежду и вытащили кольт-44 из кобуры под мышкой. Затем Гунтер почувствовал ее запах, когда она переместилась, чтобы встать перед ним. Блондинка едва достигала подбородка Гунтера. Она улыбалась, что делало ее еще более молодой. На круглом подбородке красовалась небольшая ссадина, вокруг носа пестрели веснушки.

– Месье Гибсон!

– Да?

– Вы только что причинили мне боль.

– Огорчен.

– Я не люблю, когда мне делают больно,– тихо проговорила она.

– Никто этого не любит.

Девида пристально смотрела на него своими зелеными глазами, продолжая улыбаться.

– Ваше имя не Гибсон, правда?

– А это вас интересует?

– Очень.

– Мое имя Гибсон.

– Зачем вам был нужен монсиньор ди Магистрис?

– А вам?

– По той же причине, что и вам, я полагаю,– медленно проговорила она, наклонила голову набок – как бы для того, чтобы получше рассмотреть Гунтера, и сощурила глаза.

– Меня зовут Пусси Кэт,– произнесла блондинка и неожиданно, словно молния, ударила Гунтера кулаком снизу в подбородок. Это был мощный удар, будто его нанесли молотком. А выпад напоминал бросок гремучей змеи.

Гунтер тяжело осел на пол, совершенно потеряв интерес к этому миру.

 Глава 6

Что-то вроде большого животного, сидевшего на груди Гунтера, издавало приветливое ворчание. Странным было это ощущение приветливости, которое исходило от огромной массы, прижимающей его к полу. Что-то вроде большого снежного пса, который лизал ему лицо.

Гунтер запротестовал и хотел его отстранить. В полубессознательном состоянии он со стыдом вспомнил о другом животном, маленьком тигре, быстром и злобном, который атаковал и уложил его. Он отчетливо помнил: животное с круглым лицом, с пятнами веснушек на носу, до такой степени быстрое, что ему не удалось среагировать в то время, как оно напало на него, выпустив когти. Изнуряющая борьба!

– Да ну же, боже мой! Проснись же! – проворчал большой снежный пес.

Гунтер открыл глаза и увидел Бассовича, присевшего возле него и трясшего его за плечи. У Косты была рассечена губа, которая сильно распухла.

– Все в порядке? – спросил он.

– В порядке...

Он потрогал свой болевший подбородок, в который угодил кулак Пусси Кэт. Отличный удар, точно в то место, куда следовало ударить.

– Итак, она все же уложила вас тоже? – недоверчиво спросил Бассович.

Гунтер утвердительно кивнул головой и поднялся. Коста мрачно вздохнул.

– Может быть, мы уже стары для этого ремесла? Если мы начали с того, что позволили девчонке уложить нас... может быть, пора завязывать...

Гунтер промолчал, пытаясь определить, сколько он провалялся без сознания. Едва ли больше нескольких минут. Вероятно, Пусси Кэт и старый слуга не успели убежать после того, как нашли то, что искали.

– Кто же эта блондиночка с крепкими мускулами? – мечтательно проговорил Коста.– У нее великолепные бедра.

– Ее зовут Пусси Кэт.

– Пусси Кэт? – с интересом переспросил Коста.

– Это то, что она мне сказала.

– У нее исключительная техника.

– Это, без сомнения, самая выдающаяся женщина, владеющая «каратэ», какую мне только довелось встретить,– заметил Гунтер.– Она быстра словно молния.

– А что она здесь забыла?

–  То же, что и мы, я полагаю. Только мы пришли раньше, чем ей удалось встретиться с монсиньором ди Магистрисом.

– А почему вы так решили? – спросил Бассович.

Гунтер пристально посмотрел на маленького греко-араба.

– Вы правы, это еще надо доказать.

– Нам следует тщательно осмотреть апартаменты,– сказал Коста.

Они вышли из маленького круглого салона и стали осматривать комнаты, одну за другой. Им, казалось, не было конца. Здесь можно было поселить полдюжины знаменитых семейств, в этих анфиладах комнат, торжественных, с лепными потолками, слабо освещенных зеленым светом, который проникал из влажных двориков, со стенами, изъеденными временем.

Гунтер толкнул дверь маленькой библиотеки и остановился. Бассович, который следовал за ним, тоже заглянул в комнату и выругался сквозь зубы.

– Вы правы, Коста,– сказал Гунтер.– Пусси Кэт все-таки встретилась с монсиньором ди Магистрисом.

Он подошел к человеку, сидящему в кресле и, казалось, спящему. Это был высокий, худой мужчина, с костлявым лицом и лысым черепом. На нем были темный костюм и сорочка с твердым воротником. Запрокинув назад голову, монсиньор, казалось, пристально разглядывал потолок, но с первого взгляда на него Гунтеру стало ясно, что ди Магистрис мертв. Шея прелата составляла неправильный угол с плечами...

Еще не дотрагиваясь до него, Гунтер уже знал, что шейные позвонки перебиты.

– А она убийца, эта Пусси Кэт! – воскликнул Бассович.– Посмотри-ка сюда!

Он указал на старую даму с седыми волосами, лежавшую на ковре возле камина. Она, вероятно, соскользнула со стула, на котором сидела. С широко раскрытым ртом, с вытаращенными глазами, с выражением ужаса на лице, она еще сжимала край ковра своими костлявыми руками.

– Старая синьора ди Магистрис, по всей вероятности,– сказал Гунтер.

Он нагнулся над старой дамой и дотронулся до ее лица. Она была мертва, но кожа еще хранила тепло.

– Настоящая убийца,– повторил Бассович.

– Нет,– возразил Гунтер,– она не убивала. Старая дама умерла в результате сердечного приступа. От страха, вероятно.

– А как быть с ним? – иронически спросил Бассович, указывая на ди Магистриса.– Это страх свернул ему шейные позвонки?

– Он – это другое дело,– возразил Гунтер.– Он был «ликвидирован».

Бассович осмотрел восковое лицо прелата. На лице не было никаких признаков насилия, так же как и на шее. Казалось, его не пытали.

– Посмотрите на его руки,– сказал Гунтер.

Бассович отогнул рукава пиджака мертвого и издал удовлетворенное ворчание, обнаружив ясные, еще свежие следы внутривенного укола на сгибе его левой руки. Капля крови запачкала рукав рубашки.

– Если бы можно было сделать анализ крови монсиньора ди Магистриса, то обнаружили бы солидную дозу скополамина или скопохролаза,– сказал Гунтер.

– Значит, он должен был сказать нашей подружке Пусси Кэт все, что знал?

– Вероятно,– согласился Гунтер.– Теперь и она знает то, что знал он.

Коста опустил рукав пиджака. У него был вид ребенка, у которого отняли игрушку.

– Она начинает меня раздражать, эта блондиноч-ка,– сказал он.– Разбивает нам физиономии, убивает наших информаторов, отнимает, наконец, у нас работу, честное слово!

– Она могла и нас так же «ликвидировать»,– заметил Г унтер,– но не сделала этого.

– Хотелось бы мне знать, почему? – проворчал Бас-сович.

Он посмотрел на оба трупа и снова разозлился.

– Ей, вероятно, хотелось бы, чтобы мы унаследовали эти два убийства.

–Я как раз подумал об этом.

–Можешь быть уверен, она устроит так, чтобы эти два убийства свалились нам на голову,– продолжал бушевать Коста,– и уже сейчас все флики Рима мчатся к дому 37 на Риацца Унита!

Он нервно подошел к окну и бросил взгляд наружу.

– Найдется немало свидетелей на лестницах, которые смогут сообщить, как мы входили к ди Магистрису!

– Во всяком случае, один свидетель наверняка уже есть толстая женщина с сумкой.

–Тогда бежим! – энергично предложил Бассович.

– Одну секунду, – возразил Гунтер. Монсиньор ди Магистрис уже не может нам рассказать, что знает, но, может быть, мы сможем найти ответ в другом месте.

Он стал быстро осматривать ящики письменного стола, из предосторожности дотрагиваясь до вещей через носовой платок. Бассович последовал его примеру. Они быстро просмотрели аккуратно уложенные досье, и Гунтер сунул несколько писем и донесений себе в карман. Заметив небольшой магнитофон, стоящий на столе, забрал и магнитофонную ленту. В заключение он взял бумажник умершего.

– Таким образом, если полиция нас задержит, мы получим обвинение в предумышленном убийстве,– саркастически заметил Бассович.– Можете быть уверены, что И. С. и пальцем не пошевелит, чтобы выручить нас.

Гунтер ничего не ответил. Он старательно вытирал все возможные следы на блестящей поверхности письменного стола.

–Теперь мы можем идти,– с облегчением сказал он.

– Уже поздно,– возразил Бассович, взглянув в окно.

Гунтер тоже взглянул в окно и увидел толпу людей, которые, задрав головы, смотрели на злополучный этаж. Женщина с сумкой маячила в этой толпе... Потом появился полицейский в форме. Женщина с сумкой устремилась к нему и что-то быстро начала ему говорить.

– За всем этим стоит Пусси Кэт,– резюмировал Гунтер.– У вас с собой ваша коробка с хитростями?

– Разумеется,– последовал ответ.

Бассович дернул застежку-молнию на подкладке своего пиджака. Внутри было вшито с дюжину карманов, содержащих множество полезных для агента секретной службы вещей: от пилюль с цианидом до ультрачувствительного микро, от авторучки, выбрасывающей яд, до таблетки страшной зажигательной силы.

– Нам необходима небольшая диверсия,– сказал Гунтер.

– Нужно использовать это,– предложил Бассович. Он вынул из металлического конверта две сероватые лепешки и склеил их с помощью липкой ленты.

– Дымовые и зажигательные,– пояснил Коста.– Кажется, это дает неплохой результат.

Он открыл дверь на лестницу и бросил взгляд на вестибюль нижнего этажа: пусто. Коста ввернул взрыватель в лепешки и бросил их вниз. Две другие он забросил во внутренний дворик. Потом посмотрел на часы.

– Двадцать секунд,– предупредил он.

Внезапно необыкновенное оранжевое пламя вспыхнуло во дворе. Потом, через секунду, плотное облако дыма стало обволакивать все вокруг. Еще через несколько секунд двор и лестница были заполнены дымом, плотным и ядовитым, который разъедал глаза, щипал горло. Послышались крики.

– Мне кажется, теперь можно идти,– сказал Гунтер.

Они приложили носовые платки к ноздрям и помчались вниз но лестнице. Обезумевшие голоса кричали:

– Пожар! Пожар!

Оба благополучно пересекли двор, потом устремились по коридору, который вел к выходу на улицу, и смешались с толпой обезумевших от страха женщин и мужчин на тротуаре. Полицейский агент был там, зажатый со всех сторон. Толстая женщина – тоже. Дым начал выползать на улицу. Создавалось впечатление, что палаццо горит от подвала до чердака. А фактически менее чем через четверть часа дым рассеялся, а от зажигательных лепешек осталась лишь копоть на античных камнях лестницы.

Кашляя, отплевываясь, но в то же время энергично действуя, Гунтер и Бассович пробились сквозь толпу зевак. Они остановились в сотне метров от палаццо. Гунтер глубоко вдохнул свежий воздух.

– Замечательно! – удовлетворенно констатировал он.– Нужно поздравить химиков из специальной лаборатории.

Сидя по-турецки на кровати, Бассович дегустировал зеленый чай и сосал свои невообразимые леденцы. Он всегда таскал с собой несколько коробок с этими леденцами во время своих путешествий. С наргиле и тюрбаном, Бассович представлял собой довольно колоритную фигуру: шейх, сидящий на подушках... А комната в спокойном и маленьком отеле, где они остановились, превратилась в шатер.

– Нам теперь известны две вещи,– сказал Коста, лакомясь своими конфетами.– Прежде всего, они пытались выкрасть мумию Мерседес на кладбище Санта-Клара ди Пиомбино. Это они ликвидировали старую мать Анну-Марию Анж, после того как не удалось заставить ее говорить. Потом уничтожили монсиньора ди Магистриса в Риме по той же причине. Остается узнать: все это было проделано одной и той же бандой или действовали разные. И потом, одна это организация или несколько...

– В этом деле с «кочующей мумией» могут участвовать полдюжины агентов,– предположил Гунтер,– Те, кто заинтересован в возвращении к власти Руйц-Ибарро, и те, кто в оппозиции. Обеим сторонам необходима мумия умершей, без которой экс-президент теряет половину своей популярности. Возвращение к власти Руйц-Ибарро было бы важным политическим актом и сыграло бы роль в восстановлении равновесия в завтрашней Латинской Америке. Однако жизнь человека, даже если он монсиньор, ничего не стоит в таком деле.

– Жизнь человека часто ничего не стоит в политике,– философски заметил Бассович.– Отныне ближайшая задача – узнать, удалось ли очаровательной Пусси Кэт выяснить у монсиньора ди Магистриса, где на самом деле находится тело несравненной Мерседес.

– Если монсиньор знал что-нибудь определенное, она сейчас на пути к гробу Мерседес, а судя по всему, ди Магистрис знал, где находится мумия.

– Нежелательное и неприятное предположение,– мрачно сказал Бассович.– Значит, мы должны согласиться с тем, что маленькая фурия победила нас. Но главное в том, что мы совершенно не представляем себе, где же находится «горшок с розами».

Гунтер, сидя на полу, просматривал бумаги и письма, которые он забрал в кабинете усопшего монсиньора.

– Может быть... Нет...– бормотал он.

– У вас что-нибудь есть?

– Возможно... Правда, это простая гипотеза.

– Почти все великие научные открытия были сначала простыми гипотезами,– возразил Бассович.– Все-таки скажите...

– Вот! Похоже на то, что монсиньор ди Магистрис имел постоянную переписку с монастырем в одном маленьком городке Сицилии под названием Ларкара Рочча.

– И что же?! Я не удивлюсь, что монсиньор ди Магистрис, согласно его положению, вел большую переписку со множеством монастырей.

– Разумеется,– согласился Гунтер,– но монастырь, о котором идет речь,– это совсем маленький монастырь в Ларкара Рочча, крохотном городке, затерявшемся в центре Сицилии. Настоящая дыра, в которой ничего не происходит. У такого могущественного человека, занятого крупными проблемами церкви, как ди Магистрис, не было никакого повода интересоваться этим местечком и каким-то жалким монастырем.

– Гм-м,– задумался Бассович, продолжая сосать леденец.– Может быть, родственники в тех краях?

– Нет. Магистрис – римляне по рождению. У них нет родственных связей в Сицилии.

– А нет ли там святого или паломничества в те края? В Сицилии множество всевозможных святых.

– Никаких святых, и паломничества туда нет. Но регулярно, каждый месяц и даже чаще, монсиньор писал настоятелю монастыря. Тут много писем и отметок в регистрационной книге, которую я унес с собой и которая предназначалась его секретарю. Ди Магистрис записал там о письме, которое нужно отправить в Ларкара Рочча. Вам не кажется это странным?

– Может быть, настоятель монастыря – его друг?

– Нет, он обращается к нему, как к обыкновенному священнику.

Гунтер взял одно из писем и прочел отрывок:

«...Мой дорогой брат во Христе, мы получили ваше письмо и счастливы узнать, что все идет хорошо в вашей епархии. Молим Бога, чтобы так было и дальше. Как только настанет подходящий момент, мы известим вас о нашем решении и о последствиях, которые будет это иметь для вас и вашего монастыря. Разрешите заверить вас, мой дорогой и возлюбленный брат, в нашей преданности и благоволении...»

– И так далее...

Бассович размышлял, закрыв глаза, потом открыл их и посмотрел на Гунтера.

– Когда мы отправимся туда?

– Через полчаса.

Бассович закрыл свою коробку с леденцами и вздохнул:

– При всех обстоятельствах, если мы даже зря отправляемся в Сицилию, мы сможем хотя бы отведать сицилийские блюда. Это стоит поездки!