Текст книги "Мумия блондинки (Сборник)"

Автор книги: Эрл Стенли Гарднер

Соавторы: Патрик Квентин,Адам Сент-Моор
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 27 страниц)

 Глава 8

Уличные фонари освещали фасад белой виллы в испанском стиле. Красная черепичная крыша казалась почти черной. Маленький филиппинец в белой куртке распахнул дверь.

– Я звонил мистеру Хоумену,– начал Мейсон,– я...

– Да, мистер Мейсон,– ответил бой.– Сюда, пожалуйста.

Вслед за мальчиком Мейсон прошел через ряд больших, хорошо обставленных комнат в студию хозяина, окна которой выходили в небольшой дворик – патио. Хоумен сидел за письменным столом, уставившись в отпечатанную на машинке рукопись, испещренную карандашными пометками. Он взглянул на Мейсона и сделал нетерпеливое движение рукой с зажатым карандашом.

– Садитесь. Только ничего не говорите, пожалуйста!

Мейсон остановился перед столом, с интересом рассматривая хозяина. Затем спокойно опустился в глубокое мягкое кресло, продолжая наблюдать за Хоуменом, как охотник за добычей.

Шторы были подняты, и в окна можно было видеть весь дворик с пальмами й фонтаном. Позади фонтана виднелся небольшой бассейн для плавания. Дом производил впечатление, и этого нельзя было отрицать. Он и был рассчитан явно на то, чтобы вызывать восхищение. Несомненно, его строил мастер своего дела, и строил для того, кто способен оценить такую работу по достоинству.

Хоумен склонился над рукописью в позе человека, всецело поглощенного своими делами. На Мейсона не обращал ни малейшего внимания.

Внезапно он поднял голову.

– Я только закончу эту сцену и буду к вашим услугам.– Голос был лишен каких бы то ни было эмоций.

Хоумен обладал довольно внушительной внешностью. Правда, общее впечатление несколько нарушалось небольшой лысиной, которую он, впрочем, и не пытался скрывать. На носу красовались очки в черепаховой оправе. Глаза за стеклами очков были пристально устремлены на рукопись.

Вдруг он стал писать, заполняя поля неразборчивыми строчками. Писал он очень быстро – казалось, рука не поспевает за ходом мысли. Потом так же неожиданно отбросил карандаш и поднял на Мейсона глаза странного красновато-коричневого оттенка.

– Сожалею, что заставил вас ждать. Я не думал, что вы придете так скоро. Нужно было срочно закончить эту сцену. Мы собираемся снимать ее в ближайшие дни. Похоже, ваш визит здорово выбьет меня из колеи. Тот детектив, что приходил перед вами, был достаточно неприятен. Мне уже подобные визиты надоели, и покончим с этим. Что вы, собственно, от меня хотите?

Мейсон, однако, не хотел сразу переходить к делу.

– Я не думал, что вы так поздно засиживаетесь за работой.

– Я работаю всегда, и чем позднее время, тем лучше. Люблю работать, когда все кругом уже спят.– Он помахал толстой короткой рукой перед лицом Мейсона.– Что же вам все-таки от меня угодно?

– Я хотел бы поговорить об этой автомобильной катастрофе. Если машина была взята с вашего разрешения...

– Я не давал разрешения на кражу собственной машины.

– Я хочу сказать, что если, например, вы даете кому-то поручение и этот кто-то едет в Сан-Франциско, чтобы выполнить ваше поручение, и по дороге попадает в аварию, то вы несете известную ответственность за все произошедшее.

– К чему вы, собственно, клоните?

– Я – адвокат, представляю интересы Стефании Клэр и заинтересован в том, чтобы разобраться в этом деле до конца и доказать, что девушка не виновна.

– Ну и что же?

– Вы, в свою очередь, заинтересованы в том, чтобы остаться, по возможности, в стороне. Если автомобиль действительно был украден – это одно, но если кто-то пользовался им с вашего разрешения – это совсем другое дело. Сами видите, наши интересы абсолютно противоположны, и я говорю вам об этом прямо, так как, мистер Хоумен,– голос Мейсона приобрел оттенок жесткости,– я не совсем уверен в том, что машина, ваша машина,– подчеркнул Перри,– была украдена.

Выражение лица Хоумена не изменилось – оно оставалось таким же непроницаемым. Мейсон спокойно продолжал:

– Я хочу доказать, что в момент аварии за рулем вашей машины была не Стефания Клэр, а кто-то другой. Хочу найти этого другого и при этом неизбежно должен буду заняться вашей частной жизнью, мистер Хоумен.

– Это шантаж?

– Всего лишь предупреждение.

– Вы кончили?

– Нет, только начал.

Хоумен беспокойно заерзал в кресле.

– Я вижу, каша заварилась порядочная,– резко проговорил он.

Его толстые, короткие пальцы с тщательно отполированными ногтями нервно выбивали дробь по краю стола. Бриллиантовый перстень на руке поблескивал в лучах солнца, заглядывавшего в кабинет.

– Ваше положение,– продолжал Мейсон в прежнем тоне,– будет не из приятных, если мне удастся доказать, что машину с вашего разрешения...

– Вы серьезно думаете, что я лгу насчет кражи автомобиля?

– Когда я берусь за какое-нибудь дело, всегда исхожу из того, что человек, излагающий версию, противоположную версии моего клиента, мягко говоря, извращает факты.

– Ну что ж, на то вы и адвокат.

– Поэтому,– продолжал Мейсон, наклоняясь вперед,– если у вас есть какие-либо причины возражать против того, чтобы имя мистера Спиннея фигурировало в суде, лучше вам сказать об этом сейчас.

Хоумен выслушал его и глазом не моргнув.

– Кто такой Спинней? – спросил он.

– Джентльмен из Сан-Франциско.

– В первый раз слышу о таком.

– Тогда вы, быть может, слышали что-нибудь об официантке из кафе в Новом Орлеане?

– Теперь вы решили навязать мне еще и женщин?

– Всего одну.

– Ну, хорошо. Да будет вам известно, что я холостяк и намерен им остаться. Я не интересуюсь женщинами, тем более такими, каких вы, вероятно, имеете в виду.

– Я имею в виду женщину, которая сохранила верность человеку, оставившему ее, человеку, изо всех сил -пытающемуся удержать ее в Новом Орлеане, чтобы помешать ей узнать, где он и что с ним.

– Зачем? – спросил Хоумен каркающим голосом.

– Потому что он хочет добиться развода.

– Зачем?

– Возможно, он разбогател и хочет жениться на ком-нибудь еще.

Неожиданно Хоумен рассмеялся.

– Хороший сюжет для кино, Мейсон. Покинутая женщина. Несчастная жертва. Драма. Публика это любит. Вернемся, однако, к нашему делу. Хотите сказать что-нибудь еще?

– Да. Вам предстоит изложить свою версию в суде. И если она не подтвердится, вам придется плохо. Это дело гораздо серьезней, чем вы думаете, Хоумен. Вы пытаетесь засадить девушку в тюрьму. Берегитесь, как бы вам самому там не оказаться. Я выражаюсь достаточно ясно, не так ли?

В течение нескольких минут Хоумен хранил молчание. Затем заговорил, и в голосе его прорывались досада и нетерпение.

– Не считайте меня дураком, Мейсон. Я сказал правду: машину украли. Мне жаль эту девушку. Я вовсе не утверждаю, что машину украла она,– весьма возможно, что это был кто-то другой. Повторяю, мне жаль ее: одна, в чужом городе, без друзей, без денег, тюрьма в перспективе. Я мог бы сделать хороший фильм из этой истории. К сожалению, ничем не могу ей помочь. Давайте на этом и закончим, Мейсон. До свидания. И постарайтесь больше не появляться здесь.

Адвокат встал, несколько мгновений смотрел на Хоумена, затем вышел, осторожно прикрыв за собой дверь.

Одетый в белое бой подал ему пальто. Однако Мейсон не торопился уходить. Взгляд его задержался на большом приемнике, стоящем на столике в комнате, соседней с холлом. Из приемника доносилась приглушенная музыка. Мейсон перевел взгляд с приемника на мальчика.

– Хозяин разрешает тебе включать радио?

Белые зубы блеснули в ослепительной улыбке.

– Нет, сэр. Когда хозяин работает, он ничего не слышит. Я включаю потихоньку. Сейчас как раз моя любимая программа.

– Вот как! Интересно. Какой марки этот приемник? – Он вошел в комнату и приблизился к столику.

Мальчик забеспокоился.

– Пожалуйста, не включайте громко, сэр. Хозяин рассердится.

Мейсон стоял перед приемником, внимательно прислушиваясь.

Внезапно сквозь приглушенную музыку явственно послышался звук, напоминающий звон детской погремушки. Он повторился шесть раз с равномерными интервалами. Мейсон удовлетворенно улыбнулся и направился к дверям.

– До свидания,– бросил он мальчику.

Маленький филиппинец задумчиво смотрел ему вслед.

– Я расскажу об этом хозяину,– выпалил вдруг он.

– Что же ты расскажешь?

– Что вы ждали, не будет ли хозяин звонить по телефону.

– Сделай одолжение, расскажи, – улыбнулся Мейсон.

Выходя из дома и явственно ощущая спиной враждебный взгляд маленького филиппинца, Мейсон почти столкнулся с загорелым молодым человеком, быстро направляющимся к двери с ключом в руках. Увидев его, бой снова широко распахнул дверь, которую был уже готов закрыть.

– Хелло! – воскликнул молодой человек.– Я, кажется, толкнул вас, прошу прощения!

У него были глубоко посаженные темные глаза, резкие черты лица, высокий лоб и шапка густых черных волос.

– Полагаю, что вы пришли не ко мне? продолжал он и улыбнулся.

– Мистер Орас Хоумен, не так ли?

– Совершенно верно.

– Я хотел бы побеседовать с вами.

– Я ужасно спешу. Нельзя ли отложить этот разговор?

– Нет. Я – Перри Мейсон, адвокат. Представляю интересы Стефании Клэр.

– О господи боже мой! Опять дело о нарушении обещания жениться. Ладно, передайте ей, что, если дело дойдет до суда, я скажу «да» и женюсь на ней – пусть ей же будет хуже. Это... Ох, простите, пожалуйста! Стефания Клэр... Ну конечно, теперь вспоминаю.

– Девушка, которую обвиняют в краже автомобиля вашего брата.

– Да-да, помню.

– Я слышал, вы в это время были на рыбной ловле?

– Совершенно верно. Небольшое путешествие на яхте.

– Я как раз говорил вашему брату, что дело очень серьезное. Ему придется выступать в суде в качестве свидетеля, а там я уж постараюсь сделать все, чтобы разобраться в этой истории до конца.

– Вполне понимаю вас. Думаю, Жюлю все это не очень нравится, если, конечно, он дал себе труд выслушать вас до конца.

– Он выслушал меня, но, боюсь, не представляет себе, насколько серьезно это дело.

Молодой человек усмехнулся.

– Охотно верю. Вы, во всяком случае, выполнили свой долг. Впрочем, не беспокойтесь о Жюле. Он сам о себе позаботится. Не судите о нем по первому впечатлению.

– Меня только удивляет,– сказал Мейсон,– почему он так упорно цепляется за версию, что машина была украдена. Я не очень в это верю, скажу вам прямо, мистер Орас.

Орас Хоумен взглянул на свои ручные часы.

– Послушайте, я дьявольски спешу, но у меня есть еще пять минут. Давайте войдем в дом и поговорим. Филиппе, убирайся отсюда!

– Слушаюсь, сэр.– Мальчик исчез.

– Садитесь,– предложил Орас, когда они вошли в холл.

– Не будем терять времени,– приступил к делу адвокат.– Известно вам такое имя – Спинней, мистер Орас?

– Спинней? – переспросил Орас, нахмурившись.– Кажется, я слышал это имя. Только не помню где. Подождите минутку. Спинней, Спинней... Нет, не могу припомнить. Что еще?

– Может быть, вы слышали что-нибудь о некоей женщине из Нового Орлеана?

– Нет, ничего такого я не слышал. Простите, я не понимаю смысла ваших вопросов. Ведь речь идет о том, чтобы выяснить, кто был за рулем машины в момент аварии, не так ли?

– Совершенно верно.

– Слава тебе, господи, это был не я! Я никогда не сажусь за руль, если выпил. Мне жизнь пока не надоела.

– Послушайте,– настаивал Мейсон.– Я не верю в то, что машину вела мисс Клэр. Как я вам уже сказал, не верю даже в то, что автомобиль был украден.

– Жюль говорит, что – да. Он очень аккуратен обычно, но ужасно иногда рассеян, особенно когда думает о своей работе – а он только о ней и думает! Я полагаю, что на суде будет перекрестный допрос?

Мейсон кивнул.

– Бедный Жюль! В хорошенькую переделку он попал... Послушайте, Мейсон, мне жаль эту девушку. Я ничего не могу сделать для нее, но хочу, чтобы она знала: я ей сочувствую и все такое прочее. Я тоже не думаю, что она украла эту проклятую машину.

– Кто же это сделал?

– Просто кто-нибудь, кто шатался по улице и увидел пустую машину с оставленным в ней ключом. Жюль вполне способен забыть в машине ключ. Кстати, об этой девушке, Мейсон. Могу я навестить ее?

– Конечно. Но если вы рассчитываете выудить из нее что-нибудь, то оставьте эту затею. Ей даны инструкции не отвечать на вопросы, относящиеся к этому делу.

Орас Хоумен только улыбнулся в ответ и позвал боя.

– Хелло, Филиппе, перестань подсматривать в замочную скважину и проводи гостя.

Мальчик бесшумно распахнул перед адвокатом дверь. Мейсон вышел из дома, и темнота поглотила его.

 Глава 9

Первым, кого увидел Мейсон, войдя в приемную клиники, был стройный седовласый господин с глазами, поблескивающими за стеклами пенсне. Он стоял перед конторкой дежурной сестры. Позади него маячил молодой человек в сером пальто... Мейсон успел заметить, что у него широкие плечи, угольно-черные волосы и несколько срезанный подбородок.

Женщина за конторкой обратилась к седовласому.

– Без разрешения полиции к мисс Клэр посетители не допускаются.

Мейсон прислушался.

– Вы перевели ее в отдельную палату? – резко спросил тот.

– Ах, вы, вероятно, мистер Олджер? – Сестра сразу стала любезной.

– Да.

– Мы сделали все согласно вашим инструкциям. По телефону вы упомянули, что мисс Клэр – ваша племянница?

– Совершенно верно.

– Я думаю, вы, как родственник, можете навестить ее. Подождите минутку, прошу вас, я сейчас узнаю.

– Спросите также, может ли пройти к ней мистер Стерн.– Пожилой господин кивнул в сторону своего спутника.

– Он ее родственник?

– Да, в некотором роде.

Сестра улыбнулась.

– Очень сожалею, но я должна знать точно, родственник он пострадавшей или нет.

Молодой человек в сером пальто забеспокоился.

– Макс, может быть, мне лучше не ходить?

– Это почему? – раздраженно спросил мистер Олджер.

– Ей это может не понравиться. Стефания подумает, пожалуй, что я хочу воспользоваться положением, в которое она попала... Ну, я просто думал, может быть, лучше подождать немного...

– Чепуха! – отрезал его спутник.

– Я мог бы подождать здесь, пока вы узнаете, как она себя чувствует...

Мейсон прошел по коридору, пропахшему лекарствами, и остановился у одной из дверей. Сиделка в тугонакрахмаленном халате прошла мимо и улыбт нулась ему.

– Ваша пациентка переведена в другую палату, мистер Мейсон.

– В какую же?

– Отдельная палата номер 62. Я провожу вас.

Она немного прошла вперед по коридору и негромко постучала в дверь.

Голос Стефании Клэр ответил:

– Войдите!

Адвокат открыл дверь.

Стефания сидела на постели.

– Откуда все это? – воскликнула она, увидев Мейсона.– От Деда Мороза? Подумать только – отдельная палата, цветы...

– Когда все это появилось?

– Всего несколько минут назад, и совершенно неожиданно.

– Думаю, что вашего Деда Мороза зовут мистер Олджер. Он здесь...– Перри увидел, как изменилось выражение ее лица, и осекся.

– Что случилось?

– Дядя Макс,– прошептала Стефания.– Как он узнал об этом?

– Да из газет конечно! Вам не приносили газеты, а то бы вы увидели на первых страницах свое фото. Вся эта история – настоящая находка для газетчиков. А что, собственно, вы имеете против своего дядюшки?

– Ничего особенного. Просто он до сих пор хочет командовать мной. Никак не может понять, что я уже достаточно взрослая.

– Когда вы видели его в последний раз?

– Около года назад.

Мейсон присел на край кровати.

– Если вы хотите сообщить мне что-нибудь о вашем дядюшке, то поторопитесь. Он внизу. В приемной.

– Он... Он один?

Мейсон испытующе взглянул на девушку.

– Нет, с одним молодым человеком весьма мужественной внешности, но, кажется, чересчур застенчивым...

– О! Это, конечно, Джексон! Как это похоже на моего дядю – притащить его сюда!

– Ну так что же дядюшка? – напомнил Мейсон.

–  Он старший брат моего отца, и у него большое состояние. Когда мама и папа умерли, дядя Макс взял меня к себе. Мои родители не оставили мне ни гроша. Сначала дядя боялся, что я возомню себя богатой девушкой и привыкну швыряться деньгами. Он все время старался внушить мне, что взял меня к себе только из милости.

– А вам это, конечно, не нравилось?

– Это меня ужасно злило. Потом я нашла работу и стала жить самостоятельно. Тогда в нем вдруг проснулись родственные чувства. Он стал делать мне подарки, заставлял шить дорогие платья и даже нашел мне жениха.

– А, этот молодой человек...

– Да, это Джек. Он совсем неплохой, только...

Стук в дверь прервал Стефанию на полуслове. Она вздрогнула, нерешительно взглянула на адвоката и прошептала.

– Войдите.

Макс Олджер вошел в комнату и мелкими решительными шагами направился к постели. Он засыпал племянницу градом вопросов о ее здоровье. Стефания отвечала с видимой неохотой. Наконец она улучила минуту, чтобы представить ему Мейсона. Мужчины обменялись рукопожатием.

Старший Олджер не признавал церемоний в деловых вопросах, Глядя прямо в глаза Мейсону, он отчеканил:

– Племянница говорит, что вы ее адвокат. Ну что же, пришлите мне счет, и я немедленно оплачу его, а затем... Извините меня за откровенность, мистер Мейсон, но я кое-что понимаю в этих делах и легко могу себе представить, какой адвокат может взять на себя дело девушки, у которой нет ни гроша.

Мейсона эта явная грубость, по-видимому, не шокировала. Стефания же вспыхнула от стыда и гнева.

– Ох, дядя! – воскликнула она.– Ты же ничего не знаешь! Как ты можешь так говорить? Мистер Мейсон – знаменитый адвокат...

Старый джентльмен не обратил на ее слова ни малейшего внимания.

– Простите,– вмешался в разговор сам Мейсон.– Насколько я понимаю, вы хотите вызвать сюда своего поверенного и поручить это дело ему, не так ли?

– Допустим.

– Это было бы большой ошибкой. Откровенность за откровенность, мистер Олджер. Я заинтересован в этом деле отнюдь не из-за гонорара. К тому же мои счета будете оплачивать не вы.

– Вот как! – Слова мистера Олджера прозвучали с предельной ироничностью.– А кто же, собственно, будет их оплачивать?

– Их оплатит человек, который вел машину, когда произошла авария. Возможно, этому человеку придется заплатить гораздо больше, чем он предполагает.

– Кстати, что это за история с переменой имени, Стефания? Я догадался, в чем дело, только увидев фото в газетах. Вообще, должен тебе сказать, ты вела себя возмутительно. Зачем тебе понадобилось связываться с этим ночным клубом? Племянница Макса Олджера – гардеробщица в ночном кабаре! Только этого еще недоставало!

– Где Джек? – прервала его девушка.

Старик внимательно посмотрел на нее, забавно склонив голову к правому плечу.

– Откуда я знаю? – проворчал он.

– Когда ты видел его в последний раз? – продолжала Стефания, бросив многозначительный взгляд в сторону адвоката.

– В последний раз? – переспросил мистер Олджер.– Погоди, дай вспомнить. Думаю, что...– Тут его взгляд упал на Мейсона. – Ну конечно, он видел Джека внизу и сказал тебе об этом. Да, Джек действительно здесь. Он не захотел войти – боялся помешать нашей беседе. Прошу тебя, Стефания, не смейся над ним. Он хороший молодой человек и прекрасно к тебе относится, поверь мне.

– Ну что ж,– голос Стефании звучал устало,– если уж он все равно здесь, пусть войдет. Сходи за ним, дядя. Кстати, я должна поговорить с мистером Мейсоном. Это займет минут десять, не больше.

Взгляд Олджера стал вдруг подозрительным.

– В чем дело? Ты что-то скрываешь от меня, я вижу.

– Да нет же, дядя Макс. Просто мистер Мейсон очень занят. Я должна ответить на несколько вопросов, которые он хочет задать мне. Честное слово, я все тебе расскажу потом, а теперь, будь добр, оставь нас.

Мистер Олджер поднялся и направился к двери все с тем же недоверчивым и даже несколько оскорбленным видом. Стефания облегченно вздохнула и вопросительно взглянула на юриста.

– Вы, кажется, сказали, что у вас есть новости, мистер Мейсон?

– Да, я напал на след. Этот след приведет нас к цели, я уверен, хотя есть несколько фактов, которые, откровенно говоря, сбивают меня с толку. Видите ли, есть нечто, разрушающее все мои умозаключения.

– Это плохо?

– Да, пока ничего особенно обнадеживающего сказать вам не могу. Но это только пока, поверьте мне, мисс Клэр. А сейчас постарайтесь еще раз с самого начала припомнить все случившееся. Любая мелочь может оказаться ключом к разгадке тайны. Например, не можете ли вы припомнить что-нибудь о машине, доставившей вас в Бекерсфилд, а главное, о человеке, который ее вел?

– Нет. Могу сказать только^ что ему за сорок. Машина – старый «форд», довольно потрепанный.

– Он не называл своего имени?

– Нет. Когда едешь на попутной машине, обычно обходится без взаимных представлений.

– Что же, перейдем к человеку, посадившему вас в машину в Бекерсфилде. Постарайтесь припомнить все, относящееся к нему, мисс Клэр.

– Ну, ему около тридцати лет, может быть, чуть больше. Он сначала проехал мимо меня, потом остановился и подождал, пока я подойду. Я заметила, что он все время смотрел на мои ноги, когда я садилась в машину. Держался он уверенно. Ну, вы понимаете, что я хочу сказать...– Девушка покраснела.

– Я понимаю,– мягко произнес Мейсон.– Но тем не менее мне нужны подробности. Это очень важно, поймите. Не упоминал ли он случайно в разговоре о чем-нибудь, что могло бы навести нас на след?

– Нет. Знаю только, что он ужасно спешил в Лос-Анджелес. Он сказал, что у него там важное дело. Темные глаза. Не черные, а скорее, темно-карие. Маленькие черные усики. На нем была коричневая фетровая шляпа и смокинг. На рубашке должен был остаться след губной помады – он прижал мою голову к своей груди, как раз когда я красила губы.

– Где ваша губная помада?

– В сумке. Я сунула ее обратно перед тем, как мы врезались в эту машину.– Голос Стефании дрогнул.

– Вы, кажется, упомянули о том, что выдернули ключ зажигания?

– Да.

– Что вы сделали с ним?

– Я... не помню... Наверное, тоже положила в сумку.

– Где сумка? – быстро спросил Мейсон.

– Ее вынули из машины. Сиделка принесла мне ее вечером.

– Вы заглядывали в нее?

– Да, чтобы взять кое-какие мелочи.

– Где она сейчас?

– В ящике.

Мейсон открыл ящик прикроватного столика, достал несколько потрепанную черную сумку и протянул ее девушке. Она нетерпеливо щелкнула застежкой и, порывшись внутри, протянула ему кольцо с ключами. Ключей было три. Перри внимательно рассмотрел каждый из них.

– Вот это,– медленно произнес он,– ключ от машины. Два других, по-видимому, от дома.

Взгляд его стал рассеянным, потом снова оживился.

– Скажите,– снова обратился адвокат к девушке,– полиция знает об этих ключах?

– Я сказала одному из детективов, что, когда этот человек стал приставать ко мне, я выключила зажигание и вытащила ключ.

– Он не спросил, что вы сделали с ним?

Девушка рассмеялась...

– Конечно нет. Он ведь не верил ни единому моему слову.

– Вы хорошая актриса? – неожиданно спросил Мейсон.

– Понятия не имею, а что?

– Если я сейчас отнесу эти ключи в полицию, это вызовет массу подозрений. Никто не поверит, что вы просто забыли о них. Предположим теперь, что вы даете показания в суде и рассказываете все с самого начала. Я спрашиваю вас, что вы сделали с ключами зажигания. Вы пытаетесь вспомнить, напрягаете память, потом открываете сумочку и перед носом всех присутствующих достаете оттуда кольцо с ключами. Ну как?

– Не знаю... Во всяком случае, я могу попытаться.

– Только помните: это должно выглядеть совершенно естественно. Вернемся к человеку за рулем. Можете вы припомнить что-нибудь еще?

– Нет.

– Этот смокинг...– задумчиво размышлял Мейсон.– Он не упомянул, по какому случаю так нарядился.

– Нет.

– А между тем это, несомненно, важно.

– Я вас не понимаю. Многие носят смокинги.

– Попробуйте остановить первые пять тысяч машин, проезжающих по автостраде в десять вечера, и посмотрите, сколько человек будут одеты в смокинги.

Глаза девушки почти скрылись под густыми ресницами.

– Да-а-а...– медленно протянула она.– Теперь понимаю. Это, действительно, странно.

– В этом-то все и дело,– продолжал Перри.– Это ключ к разгадке любого преступления. Вы отмечаете нечто необычное и, беря это за основу своих умозаключений, переходите от общих положений к определенным частным выводам.

Адвокат помолчал, размышляя о чем-то, затем вернулся к прерванному разговору.

– Вы выехали из Бекерсфилда часов в десять, не так ли?

 – Да.

– И вы думаете, этот человек приехал в Бекерсфилд из какого-нибудь места, расположенного севернее?

– Я вовсе не уверена в этом. Я просто не заметила, откуда появилась его машина. Ведь автострада делает там поворот.

– Был в машине какой-нибудь багаж?

– Я не заметила, но ведь багаж мог быть и сзади.

– Не думаю. Вряд ли он успел бы взять его оттуда после катастрофы.

– Пожалуй, вы правы.

– Были ли у него кольца на руках?

– Да. На правой руке – бриллиантовый перстень. Я заметила, что пальцы у него толстые, словно обрубленные, но ногти отполированные, ухоженные.

– Значит, он был без перчаток?

– Да.

В дверь постучали. Стефания поморщилась, но тотчас же откликнулась:

– Войдите.

Макс Олджер открыл дверь. Молодой человек робко жался сзади.

– Входите же, Джек,– обратилась к нему девушка,– -я не кусаюсь.

Тот нерешительно приблизился к постели. Голос молодого человека, когда он заговорил, прерывался от волнения.

– Я приехал только для того, чтобы посмотреть, не могу ли я чем-нибудь помочь. Я не хочу быть назойливым, дорогая. Я устроюсь в каком-нибудь отеле и...

Кивком головы девушка обратила его внимание на Мейсона.

– Это мистер Мейсон, мой адвокат.

После взаимных рукопожатий и нескольких ничего не значащих фраз разговор вернулся в прежнее русло. Макса Олджера особенно интересовало, может ли он забрать свою племянницу из клиники. Мейсон объяснил ему, что можно, при условии внесения значительного залога.

– Деньги здесь не имеют значения,– решительно отчеканил старик, и глаза его выдали всю степень владевшего им раздражения. «Бедняга,– сочувственно подумал Мейсон,– такие передряги уже не для него».

– Где вы остановитесь, мистер Олджер? – мягко осведомился он.

– В отеле «Адрирондакс».

Джексон Стерн вмешался в разговор.

– Я, пожалуй, остановлюсь где-нибудь в другом месте, Макс. Не хочу быть назойливым. Не можете ли вы порекомендовать мне что-нибудь подходящее, мистер Мейсон?

– Попробуйте остановиться в «Гейтвью»,– ответил

Мейсон.– Это в нескольких кварталах от «Адрирондак-са». Отель небольшой, но спокойный и комфортабельный.

Выйдя из клиники, Перри направился к ближайшему телефону-автомату. Он позвонил в агентство Дрейка. Пол подошел к телефону сам.

– Хелло, Пол, боюсь, мы упустили кое-что относительно этой миссис Уорфилд.

– Что именно?

– Надо было бы последить за ней.

– Ну что ж, я пошлю туда людей, если хочешь.

– Пожалуй, так будет верней. Пошли в отель двоих агентов посмышленее. Пусть снимут там комнату и не спускают с нее глаз.

– Через полчаса все будет сделано, Перри.

– Позвони мне домой,– попросил Мейсон.– Кстати, прежде чем твои люди приступят к делу, пусть удостоверятся в том, что миссис Уорфилд действительно в своем номере.

Повесив трубку, Мейсон отправился прямо домой и переоделся, рассчитывая немного отдохнуть. Очень скоро раздался телефонный звонок.

– Говорит Дрейк,– услышал Перри знакомый голос.– Все в порядке.

– Она в своей комнате?

– Да, свет еще горит.

– Твои агенты на месте?

– Конечно. Но тут есть одно обстоятельство...

– Что именно?

– Видишь ли, эта женщина поднялась в свою комнату и через несколько минут снова спустилась в холл. Газетный киоск как раз закрывался. Миссис Уорфилд хотела купить несколько старых номеров «Фотоплея».

Мейсон тихонько свистнул.

– И она купила их?

– Нет. В киоске журналов не оказалось.

– Эта фотография Хоумена.'.. Она ведь была помещена в «Фотоплее»?

– Да.

– Когда?

– Прошлым летом этот журнал несколько раз помещал фото Хоумена.

– Она спросила какой-нибудь определенный выпуск?

– Нет, просто несколько старых номеров.

Мейсон помолчал немного. А когда снова заговорил, голос его звучал непривычно сухо:

– Боюсь, мы чего-то недоглядели, Пол. Пусть агенты не спускают с этой женщины глаз ни днем ни ночью. В этом деле мы пока бредем на ощупь. Как бы нам не споткнуться... Впрочем, скоро все выяснится.– И Перри Мейсон повесил трубку.