Текст книги "Мумия блондинки (Сборник)"

Автор книги: Эрл Стенли Гарднер

Соавторы: Патрик Квентин,Адам Сент-Моор
сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 27 страниц)

– Вы видели подпись на письме, мистер Локвуд?

–  Нет, я просмотрел только первую страницу. Не имею ни малейшего понятия, кто его писал.

–  Из того, что вы прочли, и из слов Грейс сложилось ли у вас хоть какое-то впечатление о личности этого человека?

–  К сожалению, я не любопытен, наверное, поэтому отнесся ко всему равнодушно. Понял только, что между ними, видимо, произошла ссора, потом они помирились. Роман их окутан тайной. Почему? Может, он был женат? Короче говоря, как только Грейс получила свое письмо назад и допила виски, она надела шубку и заявила, что готова уйти. Я обрадовался, но, когда уже испустил вздох облегчения, она подкинула новую бомбу. Заявила, что ей предстоит важное свидание в Вентворте. Последний поезд уже ушел, поэтому я должен отвезти ее туда на машине. Это было уже слишком.

Я ответил:

– Послушайте меня, молодая леди...

Ну, не буду все это повторять. Я был очень зол, как вы понимаете. Догадываетесь, как она поступила? Стояла посреди комнаты, смотрела на меня в упор и произносила слова так отчетливо, будто выступала на сцене:

–  Вы повезете меня в Вентворт, а если откажетесь, я подниму крик. И когда здесь соберутся обитатели отеля, заявлю, что вы пригласили меня к себе, заверив, что соберется целая компания, а сами пытались принудить меня к сожительству. Вот что я сделаю!

Что мне оставалось делать, спрашиваю вас? Я взял эту девицу за плечи и сказал: «Послушайте меня, я вас отвезу на свидание и надеюсь, что вы встретитесь со своим поклонником, а он схватит вас за горло и задушит». Вот что я ей сказал! Забавно, когда подумаешь, что с ней произошло...

Трент бесстрастно спросил:

– Вы интересовались, с кем у нее свидание?

–  Конечно. Когда мы ехали в Вентворт, я осведомился: «Полагаю, это безумное свидание с вашим безумным приятелем?»

– А она?

–  Она не ответила. Только усмехнулась и поинтересовалась, зачем мне это знать. Но я не сомневался, что это был ее приятель. Иначе она бы так не нервничала – глаза ее блестели, щеки пылали.– Немного помолчав, он добавил: – Конечно, о покойниках дурно не говорят, но это была отвратительная девушка, злобная и мстительная.

Я заметила на лице лейтенанта странное выражение, но он просто сказал:

– Продолжайте, мистер Локвуд.

–  Мы уже подъезжали к Вентворту, когда у меня кончилось горючее. К счастью, по дороге была станция техобслуживания. Мы остановились. Они уже закрывались.

Лейтенант Трент неожиданно спросил:

–  На станции техобслуживания Грейс кому-то звонила по телефону, не так ли?

Я изумленно посмотрела на него. Каким образом он докопался до факта, который я так старательно скрывала? Усмехнувшись, он сказал:

–  Это было не очень трудно узнать, Ли Ловеринг. Нужно было только поговорить со служащим станции.

Затем обратился к Локвуду:

– Грейс вам не сказала, кому она звонила или почему?

Локвуд пожал плечами.

–  Ничего она мне не сказала. Я считал само собой разумеющимся, что звонила она тому, с кем назначила свидание. Но я, должно быть, ошибся, потому что, пока она звонила, появился он сам.

Локвуд решил, что Стив Картерис назначил Г рейс это дикое свидание. Я хотела было запротестовать, но меня опередил Трент.

– Что вы имеете в виду, мистер Локвуд?

–  Только то, что ее парень приехал. Его машина подрулила к бензоколонке. В ней сидел молодой человек, очень красивый брюнет. Мисс Хау как раз вышла из будки телефона-автомата, подошла к машине и что-то сказала этому парню, потом поспешила ко мне. Она сунула голову в окошко и заявила: «Все в порядке, мистер Локвуд, вам больше не стоит из-за меня задерживаться. Можете уезжать». Представляете? Ни слова благодарности! Потом еще чище: «Теперь я не нуждаюсь в ваших услугах».

Вряд ли следует говорить, что я не стал задерживаться. Судьба избавила меня от Грейс Хау. Как только мне наполнили бак, я развернул машину и помчался в Нью-Йорк, но эта девица и во сне преследовала меня. Только вчера...

–  Прежде чем мы займемся вашими снами, мистер Локвуд,– прервал его Трент,– мне хотелось бы знать, располагаете ли вы какими-то фактами, кроме ваших предположений, что мужчина в машине был именно тем лицом, с которым Грейс намеревалась встретиться?

Но тут я не выдержала:

–  Это неправда! Вы не должны даже намекать на то, что у Грейс было назначено свидание с этим человеком! Стив не мог писать ей те многочисленные письма. Он не был влюблен в Грейс, он...

–  Если он и не был влюблен,– холодно прервал меня Локвуд,– то, должен заметить, был удивительно заботлив и внимателен. Пошел дождь, когда я отъезжал от бензоколонки. Грейс стояла возле машины этого парня. Он помог ей снять меховую шубку, а вместо нее накинул ей на плечи красный плащ, лежавший у него на заднем сиденье. Плащ очень яркий, из непромокаемой ткани, насколько я мог судить.

 Глава 17

Лейтенант и Дэвид Локвуд продолжали беседовать. Я слышала, как Трент убеждал актера немедленно отправиться в полицию и сделать там соответствующее заявление. Актер же твердил, что он занят в вечернем спектакле «Микадо» и не может отлучиться.

Но все это было лишь смутным фоном: я думала о Стиве Картерисе.

С самого начала дело оборачивалось против Стива, а когда выяснилось, что загадочный красный плащ был у него в машине и что он забрал мою шубку, его положение стало еще хуже. Впрочем, меня больше мучило то, что Стив поклялся, будто рассказал мне все, известное ему о Грейс Хау, однако утаил столь важные факты.

Потом мне в голову пришла новая мысль. Стив был в кого-то влюблен, о ком не хотел говорить. Допустим, плащ принадлежал этой девушке, а она каким-то образом была причастна к случившемуся. Ради нее он и молчал так упорно.

Лейтенант Трент подозревал правду о красном плаще с самого начала. Он только ждал, когда у него в руках появятся козырные карты. Теперь он был готов к допросу, и Стиву придется туго.

Эта моя версия все решила: я обязана была предупредить Стива, пока лейтенант не сообщил новости местной полиции.

Нужда заставляет быть изобретательной, и я сказала:

– Раз мистер Локвуд поедет с нами в Вентворт, ему, видимо, придется переодеться. Не лучше ли мне подождать на улице?

– Правильно! – одобрил Трент.

Я поспешила к выходу. Где-то здесь должен быть телефон. Однако сначала я побежала в обратном направлении, а когда окончательно пришла в отчаяние, то увидела будку телефона-автомата перед самым своим носом.

Я рылась в сумочке в поисках монет, когда кто-то постучал в стеклянную дверцу. На меня с любопытством смотрел мальчик-посыльный.

Я открыла дверь автомата.

– Мисс Ловеринг?

Я кивнула. К моему величайшему удивлению, он подал мне несколько монеток и сказал:

– Мужчина в уборной мистера Локвуда велел передать их вам и просил, когда вы дозвонитесь до мистера Картериса, сообщить ему, что полиция узнала, кому принадлежит красный плащ, так что не пора ли ему рассказать и о меховой шубке?

Посыльный ушел.

Мне показалось, что на этот раз лейтенант превзошел самого себя. На секунду я застыла в растерянности, затем решительно опустила монеты в щель и набрала номер Стива.

Он не сразу подошел к телефону, но я упорно ждала – и дождалась. Без всяких проволочек я выложила ему все, что Локвуд сообщил о красном плаще.

– И лейтенант Трент знает, кому этот плащ принадлежит! – закончила я многозначительно.

Он ответил не сразу, голос был хриплым и усталым.

– Спасибо, Ли. Хорошо, что ты предупредила меня.

– Но что ты намерен делать? Наверное, сейчас тебя будут допрашивать. Стив, ты должен рассказать о настоящей причине твоего поспешного ухода из «Эмбер-клуба», ну и обо всем остальном, что ты утаил от меня. Это единственный путь.

– Единственный путь? – Он невесело рассмеялся.– Мне бы хотелось, чтобы так и было. В действительности же есть и другие пути – в этом-то и вся сложность.

– А моя шубка, Стив...– начала было я, но замолчала, потому что дверца распахнулась: рядом с Дэвидом Локвудом стоял лейтенант Трент.

Мы втроем поехали в Вентворт. Перед зданием местного управления полиции Дэвид Локвуд, охая и вздыхая, отправился давать свои показания. Трент поручил позаботиться о нем какому-то детективу, а сам пошел в кабинет шефа Дордана. Я осталась одна в унылой комнате ожидания, печально размышляя о судьбе Стива.

Минут через десять Трент позвал меня в кабинет шефа.

Я вошла. Хозяин кабинета с хмурым видом сидел за столом. За долгие годы работы в полиции он заслужил уважение всех обитателей колледжа. Самыми большими нарушениями законности, с какими ему приходилось сталкиваться, были превышение скорости и несоблюдение правил дорожного движения.

А теперь – такое жуткое преступление!

Лейтенант стоял у окна, в руке он держал какие-то странные куски гипса.

– Помните следы протекторов в карьере, Ли Ловеринг?

– Конечно помню.

– Я подумал, что вам интересно будет посмотреть на это.– Лейтенант протянул мне большой кусок, и я поняла, что это слепок следа.– Получилось великолепно! – добавил он одобрительно.

Я надеялась услышать, что следы в карьере уже опознаны, но вышло иначе. Трент отложил гипсовую отливку и обратился к шефу Дордану:

– О’кей, я сделаю это для вас прямо сейчас.

Он взял меня за руку, и мы вышли из здания.

Когда мы направились в машине к колледжу, я устало спросила:

– Полагаю, вы едете за Стивом?

– Именно это поручил мне шеф Дордан.

– А вы не сбросили со счетов этого Локвуда? – спросила я.– Он ведь мог снова вернуться и встретиться с Грейс у каменоломни, верно?

Трент усмехнулся.

– Ну и упрямая же вы особа, Ли Ловеринг! Обитатель Вентворта не может сделать ничего дурного, а от других людей можно ожидать чего угодно. Идея такова, да?

– Совсем не идея – просто я знаю этих людей, а Локвуда не знаю.

– Однако у него есть алиби,– холодно заметил лейтенант,– поэтому я склонен его полностью исключить.

Швейцар в его отеле видел, как Локвуд уезжал с девушкой в светло-сером меховом манто в половине третьего, а в половине пятого он вернулся. До станции техобслуживания добрый час езды. До Грейвилла еще пятьдесят километров. У него просто не хватило бы времени отвезти тело Грейс оттуда к реке и вернуться в Нью-Йорк в половине пятого.

– В таком случае...

– В таком случае,– перебил меня Трент,– существует всего одно место, где надо искать убийцу Грейс Хау,– кампус Вентворта.

Мы въехали в ворота. Навстречу большими шагами приближался декан Эппл. Я невольно вздрогнула, когда Трент резко затормозил и крикнул:

– Мистер Эппл, не знаете, где можно найти в это время Стива Картериса?

Большой Эппл подошел к нам.

– Картериса? Боюсь, он уже уехал, бедняга. Его неожиданно вызвали домой: у него заболела мать.

– Стива вызвали домой? – поразилась я.

Декан Эппл вынул из кармана скомканный листок бумаги и подал его лейтенанту.

– Известие пришло с час назад. Естественно, я разрешил Картерису уехать домой.

Лейтенант Трент посмотрел на телеграмму и серьезно сказал:

– Могу вас успокоить насчет здоровья миссис Картерис. Эта телеграмма отправлена из Вентворта.

– Из Вентворта?! Вы хотите сказать, что Картерис послал ее сам и обманул меня? Но это отвратительно. Я хочу знать, зачем он потребовался полиции.

– Сейчас единственное, что требуется полиции,– это телефон,– без тени улыбки ответил Трент.

– В административном здании,– сказала я. И поняла, что он намеревается сделать.

Он объявит о розыске Стива, передаст всем постам номер его машины и описание внешности. «Разыскивается для допроса по делу об убийстве Грейс Хау». Это было ужасно. И, в известной мере, виновата была я: ведь это я предупредила Стива, что ему предстоит разговор с полицией. Но для чего он сбежал? Какой глупец! Неужели он не понимает, что его все равно схватят?

Мы подъехали к административному корпусу. Трент зашел туда один, быстро вернулся и снова сел в машину.

– Ну, натравили на него ищеек? – дерзко спросила я.

Лейтенант улыбнулся, а когда машина сорвалась с места, ответил:

– На вашем месте я бы на некоторое время перестал беспокоиться за Стива Картериса. Поберегите свои переживания для кое-кого другого.

– Кое-кого другого?

– Я обещал шефу Дордану выполнить за него одну неприятную работу. Он в дружеских отношениях с большинством обитателей колледжа, и ему не хочется вдруг стать для них официальным лицом. Я его понимаю. Вот почему он и попросил меня об этой услуге.

– А в чем состоит ваша задача? – пробормотала я.

– Вы видели этот гипсовый слепок в полиции? Я забыл вам сказать, что следы в карьере были идентифицированы. Их оставила одна из машин колледжа.– И, усмехнувшись, добавил: – Принадлежащая одному из ваших многочисленных друзей, Ли Ловеринг.

 Глава 18

Больше он мне ничего не сказал. Чья же машина была в ту ночь в карьере, в то время, когда убили Грейс?

– Чья?

Лейтенант свернул на узкую подъездную дорогу, и я узнала, куда мы спешим. Мы остановились перед домом Хаднаттов.

– Я хочу, чтобы вы тоже вошли.

Детектив взял меня за руку и повел по тропинке, по сторонам которой пестрели белые и розовые тюльпаны. Я была потрясена и даже не удивилась, что он взял меня с собой.

Горничная провела нас в просторную гостиную. Пенелопа и Роберт стояли у камина; в руках у них были высокие хрустальные бокалы с коктейлем. Тут же сидела в раскованной позе Мерсия Перрип! Ее глаза были устремлены на снежно-белые хризантемы в вазе. Мирная, приятная картина... Но покоя не было и тут.

Пенелопа поспешно шагнула нам навстречу.

– Мисс Ловеринг узнала этого актера в морской форме?

– Да, миссис Хаднатт. У полиции есть его подробное описание.

– И он признался? – нетерпеливо спросила Пенелопа.

– Мне думается,– бесстрастно ответил Трент,– что теперь, наконец, мы можем вычеркнуть Дэвида Локвуда из списка подозреваемых в убийстве Грейс Хау.

Последующее молчание было удивительно неустойчивым. Роберт подошел к небольшому столику и наполнил два бокала из серебряного шейкера. Со слабой попыткой иронии он спросил:

– И что же этот актер сообщил такого, что оказалось столь убедительным? Как он сумел доказать свою невиновность?

– Самым убедительным в его истории является несомненное алиби Локвуда, доктор Хаднатт. Другой факт, говорящий в его пользу,– это то, что он, вероятно, никогда не видел Грейс Хау до рокового вечера и почти наверняка не писал ей эти заказные письма. Разумеется, он виновен в том, что утаивал важные сведения от полиции. Но боюсь, он не единственный, кого в этом можно обвинить.

Когда Хаднатт подал лейтенанту бокал коктейля, тот уселся с ним так, что мог хорошо видеть всю группу у камина. Я была уверена, что ничто не ускользнуло от его внимательных глаз.

Больше всего меня пугало то, с какой тщательностью он подбирал слова.

– Я хочу кое-что сообщить вам и, в свою очередь, кое-что спросить у вас. Наконец-то мы знаем обо всем, что произошло с Грейс Хау, начиная с ее прибытия в театр «Кембридж» и до того момента, уже поздно ночью, когда она вернулась в Вентворт. Основная причина, побудившая ее действовать именно так, пока не выяснена, но нам известно, что в Вентворт она вернулась, чтобы увидеться с мужчиной, которого рассчитывала встретить в театре и который написал ей груду писем, как мы уверены, любовного содержания. Свидание почти наверняка состоялось в карьере.

Трент замолчал, слегка поворачивая в пальцах изящную ножку хрустального бокала.

– Нам известно, что она звонила по телефону со станции техобслуживания. Знаем, что ее довезли на машине до карьера, где она была убита. Вы понимаете, как важно узнать, явился ли на свидание тот мужчина, с которым она поддерживала столь интенсивную переписку.

Мне показалось, что Мерсия бросила быстрый взгляд на Пенелопу, а та крепче сжала губы. Но я могла ошибиться.

Молчание нарушил Роберт.

– Вы предполагаете, что этот человек и убил ее? – тихо спросил он.– Извините за бестолковость, но если он писал ей страстные письма, то, очевидно, любил ее? Какой же у него был мотив для убийства?

– Предположить мотив совсем не трудно, доктор Хаднатт. Поскольку никому, даже мисс Ловеринг, Грейс не доверяла своих секретов, остается предположить, что эта связь была тайной. Возможно, этот человек убил ее, так как был женат, а она стала угрожать его общественному положению. Возможно, он убил ее по каким-то финансовым обстоятельствам, пока еще не выясненным. Или же потому, что она что-то знала о нем самом – сведения, которые он скрывал,– и пыталась шантажировать его, заставляла плясать под свою дудку, а он не мог избавиться от нее иным способом.

Странные нотки в голосе лейтенанта настораживали: я с ужасом подумала, не стало ли известно Тренту о трагедии Роберта в прошлом и о том, что Г рейс пригрозила ему разоблачением.

Лейтенант поднял глаза, посмотрел на Мерсию, улыбнулся и вдруг сказал:

– В то же время возможно, что этот человек ее вовсе не убивал.

– Что вы имеете в виду? – спокойно осведомилась Мерсия.

– Связь между этим человеком и Грейс, очевидно, достигла своего апогея. Допустим, была еще какая-то женщина в его жизни, счастью которой, да и ее карьере, угрожала Грейс. И она узнала про свидание в карьере... Мы не знаем, сколько человек интересовались этим рандеву, не правда ли?

Нетрудно было догадаться, что он подозревает Пенелопу и Мерсию.

Заговорила Пенелопа:

– Мы совершенно ничего не знаем, лейтенант. Собирать факты, разумеется, ваша профессия...

– Совершенно верно, миссис Хаднатт. И я уже понял, что Грейс Хау в действительности была куда более сложным созданием, чем казалось, и очень опасным для многих жителей Вентворта.– Помолчав, он добавил так хорошо известным мне «безразличным» тоном: – И это подводит меня к тем вопросам, какие я намерен задать.

Он поставил на стол бокал. В комнате стало так тихо, что его звон показался пугающим сигналом.

– Когда я последний раз разговаривал со всеми вами, вы дружно заявили, что никто из вас не видел Грейс Хау после вашего ухода из театра. Вы будете настаивать на этом заявлении?

Я заметила, как Мерсия посмотрела на Хаднатта, затем на Пенелопу и быстро отвернулась. Значение этого взгляда было очевидным.

Лейтенант Трент повторил:

– Вы продолжаете утверждать это?

– Конечно,– быстро ответила Пенелопа.– Это же правда!

– Я просто подумал, что со станции техобслуживания Грейс могла звонить в этот дом.

Пенелопа фыркнула:

– Нам ничего не известно о телефонном звонке. Абсурдно думать, что кто-то из нас мог снова видеть Грейс.

– Очень странно,– печально улыбнулся Трент,– но мне доподлинно известно, что кто-то из вас ночью выезжал с территории колледжа. Мы с мисс Ловеринг обнаружили следы покрышек в карьере, которые могли быть там оставлены только во время ливня, прошедшего в ночь гибели Грейс. Эти следы принадлежат одному из вас.

– Одному из нас? Но это невозможно.

Она пристально смотрела на Мерсию и Роберта.

– Скажите же ему, что он ошибается!

Но Роберт и Мерсия молчали.

– Боюсь, что доказать обратное невозможно. Кроме того, я считаю, что будет в высшей степени неблагоразумно, если лицо, замешанное в это дело, не признается. В конце концов, мы имеем доказательства. Если это лицо откажется говорить, его поведение покажется еще более подозрительным. Разве вы не согласны со мной, доктор Хаднатт?

– Роберт! – пронзительно вскрикнула Пенелопа.

Лицо его было мертвенно-бледным, четко обозначился и стал пульсировать шрам, а губы скривились в некое подобие улыбки, которое, скорее, было карикатурой на нее.

– Хорошо, лейтенант, я могу...

– Не надо, Роберт! – крикнула Мерсия.

– Какой смысл, Мерсия? Он же обнаружил следы машины... Признаю, что в ту ночь я ездил в карьер.

– Ты, Роберт? Ты ездил в карьер?! – Голос Мерсии был хриплым.– Ты мне ничего об этом не говорил. Я не знала.

Она инстинктивно шагнула к Хаднатту, но тут же остановилась, услышав слова Трента.

– Я тоже не знал, мисс Перриш, хотя крайне признателен доктору Хаднатту за эту информацию. Должно быть, он приехал туда задолго до того, как дождь размягчил землю. Обнаруженные нами следы в карьере были оставлены вашей машиной.

Я не могла не оценить находчивости и изобретательности лейтенанта. Он с ловкостью фокусника добился признания Роберта и тем самым разрушил карточный домик, который мы соорудили с Мерсией. Кроме того, он мне ясно дал понять, что Meрсия не была до конца откровенна со мной: она скрыла от меня то, что оба они с Робертом Хаднаттом ездили в карьер.

Нарушила молчание Пенелопа:

– Роберт,– совершенно спокойно произнесла она,– с твоей стороны было очень глупо не сообщить мне об этом.

Мерсия с виноватым видом подошла к ней.

– Не сердись, Пенни, мы считали, что не следует тебя тревожить.

Она обратилась к Тренту:

– Если бы то, что мы знали, могло помочь в решении загадки с убийством Грейс, мы бы вам все рассказали. Но ни доктор Хаднатт, ни я не видели Грейс в ту ночь. Не правда ли, Роберт?

– Не видели.

Ответ Роберта был едва слышен.

Мерсия продолжала:

– Наверное, было глупо пытаться это утаить, но у нас были на то основания.– Ее глаза были устремлены на Пенелопу.– Грейс действительно звонила в этот дом. Случилось так, что мы с Робертом сидели одни внизу, несмотря на то что было уже очень поздно. Если бы мы сказали правду, это выплыло бы наружу. Всем известно, что мы с Робертом когда-то были обручены, а ведь так легко сделать из мухи слона – и ни на чем не основанный скандал охватит кампус, как пожар. Мы хотели избавить себя от этих неприятностей.

Пока она говорила, женщины придирчиво наблюдали друг за другом. Я видела, как углубились морщинки вокруг глаз Пенелопы. И подумала: настойчивые уверения Мерсии о том, что между ней и доктором Хаднаттом ничего нет, уж слишком подчеркнуты. Пенелопа заподозрила неладное – она, вероятно, безумно ревновала мужа к этой более молодой и привлекательной женщине.

Лейтенант Трент продолжал смотреть на Роберта.

– Может быть, вы расскажете нам, что делали в ту ночь, доктор Хаднатт?

Роберт заговорил, голос его вновь стал спокойным и ровным. Телефонный звонок Грейс, просившей подвезти ее домой, его поездка на станцию техобслуживания, где он обнаружил, что Грейс исчезла.

Его рассказ прервала Мерсия, сообщив, как она поехала вслед за Робертом и тоже нашла бензоколонку закрытой. Она не упомянула о письме Грейс Пенелопе, ибо в нем был четко сформулирован мотив для убийства. В остальном она говорила то же, что и мне во время «исповеди» в ее гостиной. Ни один из них не упомянул о карьере.

Детектив не стал медлить:

– А что вы скажете о вашей небольшой экскурсии в сторону, мисс Перриш?

– Это просто объяснить. По пути со станции техобслуживания надо было проехать мимо карьера. Он находится у поворота дороги. Меня взволновало исчезновение Грейс после ее звонка по телефону. Я увидела вход в карьер, а Роберт говорил мне, как он встретился там днем с девушкой, и я свернула туда.

Лейтенант Трент рассеянно кивнул.

– Вы не находите, что со стороны Грейс было бы довольно странным поехать в каменоломню после того, как она попросила доктора Хаднатта привезти ее в Вентворт?

– Разумеется,– согласилась Мерсия,– но ситуация уже и так была достаточно необычной. Я просто заехала в карьер, предполагая, что Грейс могла быть и там.

– А вы, доктор Хаднатт? Вы тоже свернули в карьер из тех же соображений?

– Совершенно верно,– кивнул Роберт.

– Вы оказались там, разумеется, раньше, чем мисс Перриш, доктор Хаднатт?

– Да. Когда я находился в карьере, то услышал, как по дороге проехала машина. Видимо, это была мисс Перриш, направлявшаяся к станции техобслуживания.

– И никто из вас не видел Грейс в карьере? – спросил Трент.

Доктор Хаднатт отрицательно покачал головой. Мерсия ответила «нет».

– Так вот что случилось! – пробормотал лейтенант.

Невозможно было догадаться, о чем он думал. Сама же я теперь не знала, правду ли они говорили, но даже мне было ясно, как неубедительно прозвучало объяснение Мерсии, почему она заезжала в карьер. С какой стати ей было волноваться за Грейс, раз она приехала на бензоколонку после Роберта? Естественно, она должна была заключить, что он уже повез девушку домой. Но поскольку я прочла то мерзкое письмо Грейс Пенелопе, то понимала, что побудило Мерсию поехать вслед за Робертом, а затем завернуть в карьер: она опасалась, что Грейс вынудила Роберта ехать именно туда, чтобы обсудить ее жестокое решение предать огласке калифорнийскую историю.

Трент не знал об этом втором письме, которое я собственноручно сожгла. Или знал?

Детектив устремил взгляд на белые цветы возле кресла Мерсии.

– В этом деле масса примечательных совпадений,– изрек он неожиданно.– Конечно, вы понимаете, что Грейс была убита менее чем через час после телефонного звонка со станции техобслуживания. За это время три человека, которые клянутся в своей невиновности, ездили в карьер.– И помолчав, задумчиво добавил: – И у каждого из этой троицы был мотив для убийства.

Насколько тщательно вы осмотрели карьер, когда искали Грейс Хау, мисс Перриш? – вдруг спросил Трент.

– Очень поверхностно. В то время шел сильный дождь, и потом, я искала машину, а ее не было.

– Тогда Грейс была там без машины, и вы могли ее не заметить.

– Вы нравы.

– Иными словами, мисс Перриш, когда вы приехали в каменоломню после доктора Хаднатта, Грейс могла быть уже мертва...

Мерсия побледнела. В комнате воцарилось тягостное молчание.

Пенелопа подошла к мужу и положила ему руку на плечо. Голос ее звучал бесстрастно:

– Насколько я поняла, вы высказали предположение, что доктор Хаднатт убил Грейс Хау. Это невозможно.

Мерсия, которой удалось взять себя в руки, подхватила:

– Да, невозможно! Он выехал из Вентворта минут за двадцать до меня. Когда я вернулась к дому Хаднаттов еще минут через пятнадцать, машина Роберта уже стояла в гараже. Я видела ее через открытую дверь. За тридцать пять минут он не смог бы убить ее, отвезти тело в Грей-вилл, а потом вернуться домой.

– Мне не хочется говорить все эти неприятные вещи, но уверен – доктор Хаднатт понимает, что это моя обязанность. Так вот, он спокойно мог убить Грейс, оставить ее в карьере, вернуться в Вентворт, а затем, позднее, поехать туда и перевезти тело в Грейвилл.

Мы все смотрели на Роберта.

Первой заговорила Пенелопа, холодно глядя на Трента:

– Прежде чем вы продолжите свои предположения, лейтенант, думаю, вам нужно определить их мотивы. Мне кажется, одно время Грейс Хау воспылала полудетской страстью к моему мужу. В Вентворте у него много пламенных поклонниц такого рода. Страстная влюбленность в преподавателей неизбежна в любом колледже. Но, разумеется, вы не можете это счесть мотивом для убийства?

– Согласен с вами, миссис Хаднатт,– спокойно ответил Трент.– Но нельзя забывать, что Грейс была не вполне нормальна. Доктор Виллер, специалист по нервным болезням, сообщил мне некоторые очень интересные факты, когда я звонил ему по телефону на прошлой неделе. Мне говорили, что он друг семейства Хау.

И тут я окончательно убедилась в том, что Тренту известно все о трагедии Роберта в Калифорнии. Возможно, он знал про него и Мерсию тоже. Он понимал, что у них-то как раз был веский мотив желать ее смерти.

– Доктор Виллер? Я не знаю никакого доктора Виллера.

Трент обратился к Мерсии:

– Мисс Перриш, вы говорили, что видели через открытую дверь гаража машину доктора Хаднатта на месте?

– Да.

Детектив повернулся к Хаднатту.

– Вы привыкли оставлять дверь вашего гаража открытой даже в ночное время, когда машина вам больше не понадобится?

Тут я взглянула на Роберта и подумала, что он похож на тонущего, который стремится спастись от настигающей его огромной волны, но не знает, как это сделать.

– Я... то есть...

– Нет, Роберт, помолчи,– снова вмешалась Пенелопа.– Думаю, лейтенант, вы не усмотрите в этом ничего особенного, если я скажу вам, что мы почти никогда не запираем гараж на ночь. Я постоянно оставляю ключи в машине. Это же колледж, а не платная автостоянка. Мы считаем само собой разумеющимся, что обитатели Вентворта относятся к личной собственности с уважением.

– Понятно,– протянул лейтенант.– Но и это не меняет дела – доктор Хаднатт мог действовать так, как я предположил: вернуться в колледж, немного подождать и...

И тут я не выдержала. Ну как они не понимают, что все могло быть иначе?! Не задумываясь, я заметила:

– Есть и другое объяснение. Гараж был открыт, ключи оставались в машине. Любому было очень просто зайти в гараж и вывести из него машину декана. Если убийца выехал из колледжа, он сделал это между поездками доктора Хаднатта и Мерсии. Как раз в это время я видела, как машина миссис Хаднатт умчалась.

И тут же поняла, что не стоило этого говорить, судя по всеобщей растерянности. А на губах лейтенанта Трента заиграла так хорошо знакомая мне легкая усмешка.

– Это новость для меня, Ли Ловеринг! Значит, машина миссис Хаднатт куда-то выезжала той же ночью?

Теперь уже отмалчиваться было нельзя.

– Да. Меня разбудил дождь. Брызги попадали в комнату через открытое окно. Я встала, чтобы его закрыть, и увидела желтый «седан». Я его сразу узнала и удивилась, куда миссис Хаднатт поехала ночью. Я не поняла...

– Миссис Хаднатт, вам что-нибудь об этом известно?

Пенелопа оставалась невозмутимой.

– Абсолютно ничего. Во всяком случае, сама я на машине никуда не уезжала. Как только мы вернулись из театра, я легла в постель.

– Мне очень хочется взглянуть на этот желтый «седан». Работники шефа Дордана сообщили, что они обследовали только машину доктора Хаднатта. Почему?

– Если бы шеф Дордан спросил у меня, я бы охотно ему ответила. Откуда мне было знать, чем они интересуются? Дело в том, что машины здесь нет. Ее отправили в Нью-Йорк в ремонтную мастерскую.

– Что нужно было отремонтировать?

– Меня утомлял светло-желтый цвет машины, и я решила перекрасить ее в другой.

По ее голосу нельзя было догадаться, понимает ли она, что означают эти слова.

Хаднатт цодошел к ее креслу и встал рядом.

– Должен сказать, лейтенант, что машину увезли на перекраску по моему совету. Я все и организовал.

– Когда же машину увезли?

– В прошлый четверг,– спокойно ответила Пенелопа.

– На следующий день после убийства,– пробормотал Трент, не меняя тона.– Полагаю, это еще одно из серии весьма примечательных совпадений.