Текст книги "Мумия блондинки (Сборник)"

Автор книги: Эрл Стенли Гарднер

Соавторы: Патрик Квентин,Адам Сент-Моор
сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 27 страниц)

 Глава 19

Лейтенант взял адрес нью-йоркского гаража, куда была отправлена машина Пенелопы. Почти извиняясь, он пояснил, что официально не имеет отношения к расследуемому делу. Потом посоветовал Роберту и Мерсии отправиться в управление полиции и сделать заявление. Сейчас, когда все было закончено и он узнал то, что ему требовалось, Трент говорил о происшедшем так, словно это был сущий пустяк.

Но меня его тон не мог обмануть. Я сидела, всеми забытая, в углу и с отчаянием думала, какую отрицательную роль сыграла в этой истории. Я пыталась защитить Стива, а добилась только того, что он сбежал. И сейчас, из-за моей неуклюжей попытки помочь Роберту, Пенелопе и Мерсии, все трое стали выглядеть настоящими преступниками.

Отогнав прочь мрачные мысли, я услышала снова голос лейтенанта Трента:

– Да, миссис Хаднатт, я понимаю, как все это неприятно для колледжа. Надеюсь, что полиция быстро распутает все узлы. А тем временем, полагаю, вы постараетесь, чтобы в колледже продолжалась нормальная жизнь.

Пенелопа снова стала деканом женского факультета.

– Ректор требует, чтобы мы приложили максимум усилий к этому. Некоторые члены попечительского совета хотели отменить завтрашний выпускной бал, но ректору удалось их убедить, что этого делать не следует. Все должно идти своим чередом. И я с ним согласна.

– Я тоже,– присоединился к ней лейтенант Трент.

В напряженной сумятице последних часов я совсем забыла про этот бал. Было как-то дико думать о танцах, нарядах и веселье, когда над Вентвортом витала неразрешенная трагедия.

Лейтенант довез меня до Пигот-холла. На прощание он сказал:

– Я больше не жду от вас моральной поддержки, Ли Ловеринг, но хотелось бы, чтобы вы подумали кое о чем. Если ваша шубка появится в Вентворте, учтите, что последнее заказное письмо может все еще лежать в ее кармане. И помните также, что человек, написавший его, возможно, является убийцей Грейс Хау.

После этого он уехал.

А я почувствовала непреодолимое желание повидаться с Джерри, ибо только он мог поднять мое настроение. И после обеда я встретила его вместе с Ником Доддом во дворе. Костылем он больше не пользовался.

Увидев меня, Ник пробормотал, что у него нет времени, и быстро ушел.

– Я пытался разыскать тебя, Ли.– Джерри в упор смотрел на меня.– Стив уехал из Вентворта сегодня днем в большой спешке. Ты не знаешь почему?

Мне не хотелось ему говорить, что Стив был вынужден так поступить, потому что он определенно запутался в истории с убийством Грейс, и я ответила:

– Кажется, у него заболела мать.

– Ты ведь ездила в Нью-Йорк, не так ли? Морского офицера все-таки разыскали! Мне все это рассказал декан Эппл. С тех пор как у меня появилась возможность получить страховку Грейс, я стал его любимым студентом: потенциально богатый клиент его отца.

Я с горечью подумала, что смерть Грейс тяжелее всех сказалась на Джерри. Он сразу утратил присущую ему самоуверенность и беспечность.

Без всякого перехода он проворчал:

– Завтра устраивают эти проклятые танцы...

– Знаю.

– Пренси беседовал со мной На эту тему, уговаривал пойти. Ради спокойствия колледжа. Конечно, я не смогу танцевать с такой ногой, но обещал помочь ему с освещением. Помнишь, как мы устроили в прошлом году... Ты ведь пойдешь со Стивом, да?

Много лет назад, еще до убийства, Стив действительно пригласил меня пойти с ним на этот выпускной бал. Я бы пошла вместе с Грейс. Теперь она убита, а Стив... Где он?

– Боюсь, теперь я не пойду. Мне что-то не хочется танцевать. Норма пойдет с тобой?

Он невесело рассмеялся.

– С этим все кончено раз и навсегда. Норме не улыбается перспектива идти на бал с человеком, который не сможет танцевать.

Он смотрел мне в лицо и вдруг как будто снова превратился в застенчивого мальчишку, который умолял меня дать ему поиграть моими оловянными солдатиками, а когда я отказалась, не раздумывая, отнял их у меня.

– Ли, можешь ли ты сделать мне большое одолжение? Не пойдешь ли ты на бал со мной? Видит бог, я не могу быть твоим партнером в танцах, но хоть смогу как-то вынести этот бал.

– Ты не шутишь, Джерри?

На его губах промелькнуло что-то похожее на прежнюю задорную усмешку.

– Если ты откажешься, я постараюсь пробраться в Пигот-холл и вытащить тебя оттуда за волосы.

– Я приду,– тихо пообещала я.

Вокруг нас зажглись огни во всех окнах. Джерри взял меня за руки. Мы молчали. О чем говорить? Все остальное отошло на задний план.

Я шла на выпускной бал с Джерри!

В тот вечер от Стива не было вестей. Это меня страшно беспокоило.

А на следующее утро резко изменилась атмосфера в кампусе. Никто больше не говорил о Грейс, все затмил предстоящий бал. Не стану притворяться: и у меня маленькие проблемы бала заполнили все мысли. Я обнаружила, что мое вечернее платье из черной тафты требует переделки, и побежала с ним к единственной портнихе в Вентворте – она закончила его к половине пятого.

Когда я вернулась, учебный корпус уже сверкал огнями. В воздухе пахло лилиями и нарциссами. Доносились веселые голоса, звучал смех, мелькали нарядные девичьи платья.

Все до ужаса было так, как всегда.

И тут я увидела Норму. Она шла в сопровождении кавалера в строгом черном костюме. Казалось, я никогда еще не видела ее более красивой. На ней было потрясающее платье из золотистой парчи. Волосы, такие же золотые, стянутые сзади в эффектный узел, придавали ей строгий вид.

Она увидела меня и улыбнулась. Улыбка была какая-то особенная, возбужденная и одновременно злобная... Я внезапно вспомнила, что так иногда улыбалась Грейс.

– Тебя ждет приятный сюрприз, милочка. Пусть он тебя не слишком ошеломит! А потом – передай привет* Джерри!

Ее белая рука с ногтями, покрытыми золотым .лаком, сжала рукав кавалера, и они поспешили к корпусу.

Я не представляла, что она имела в виду, да меня это и не слишком интересовало. Я побежала к себе в комнату, наспех приняла душ и натянула на себя платье с пышной юбкой. Перед зеркалом приколола к плечу ветку камелии. Я решила, что выгляжу не так уж плохо: немного бледное и напряженное лицо – только и всего. Я подошла к платяному шкафу за своей накидкой, открыла дверцу и непроизвольно отступила назад: па самом видном месте висела моя светло-серая меховая шубка.

Я даже не сразу этому поверила – нерешительно протянула руку и дотронулась до рукава. Перестав сомневаться, я вынула шубку вместе с плечиками и положила на кровать, отметив про себя, что она чистая и сухая, точно такая, какой я дала ее Грейс.

Внезапно у меня в ушах прозвучала таинственная фраза Нормы о сюрпризе, который меня ожидает.

Но все это улетучилось из головы, когда я вспомнила предупреждение Трента о том, что последнее письмо Г рейс может все еще лежать в кармане моей шубки.

Дрожащими пальцами я принялась лихорадочно проверять сначала правый карман, потом левый, затем внутренний. Но... я могла бы и сразу об этом догадаться – письма не было.

– Ты уже нашла его, Ли?

Я повернулась. На пороге открытой двери стояла Элейн в таком же парчовом платье, как у сестры, но серовато-серебристом, с замысловатой прической.

Подскочив ко мне, она схватила меня за руку.

– Это все Норма! Она нашла твою шубку. Когда мы приехали из Нью-Йорка с нашими платьями, она открыла багажник своей машины. Твоя шубка лежала там вместе с инструментами. Наверное, она там и была с самого начала. Представляешь себе?

– Но письмо? – нетерпеливо спросила я.– Было ли в кармане письмо?

– Было. Дорогая, это самое ужасное. То самое заказное письмо, которое Грейс получила вечером. Я видела конверт собственными глазами. Мы обе заметили его, когда оно выпало из кармана. Я кинулась к нему, но Норма меня опередила, схватила и наотрез отказалась показать мне.

Я не знала, что думать и что сказать.

– Но что она с ним сделала? Отнесла в полицию?

– Дорогуша, я сразу же сказала, что письмо необходимо передать в полицию, но Норма набросилась на меня, как пантера. Как можно обращаться в полицию, не прочитав письмо?! Зная Грейс, можно предположить, что в нем она обвиняла нас. А потом полиции покажется подозрительным, что шубка оказалась в нашей машине. Я ей ответила, что меня это ни капельки не трогает: совесть-то у меня чиста! Ну в чем они могут нас заподозрить? Норма сказала, в том, что кто-то из нас ночью ездил в карьер на машине...

– Элейн, дорогая, скажи, она читала его?

– Конечно. Прочитала в нашей комнате, потом заперла дверь, чтобы я до него не добралась. Она его куда-то запрятала.

– Она сказала тебе, что в нем было написано?

Брови Элейн взметнулись вверх.

– Неужели ты всерьез допускаешь, что она мне что-то расскажет? Стояла перед зеркалом и любовалась собой. Надо же было ей сшить платье тоже из парчи, хотя я первая заказала себе такое, чтобы отличаться от нее! Такой уж у нее мерзкий характер. По ее самодовольной ухмылке я поняла, что она выяснила, кто написал Грейс это письмо. Мне же ничего не сказала. Я снова стала настаивать, что нужно отнести письмо в полицию. Она захохотала, как всегда, и сказала, что, возможно, покажет мне это письмо, но сначала кое-что сделает. Уж она повеселится всласть – так и заявила! – разговаривая с человеком, написавшим это письмо!

– Но, Элейн, это безумие! Лейтенант специально предупредил меня, что человек, написавший это письмо, возможно, как раз и...

– Знаю, Я сказала то же самое. Но ты же знаешь, что Норма обожает играть с динамитом. Она положила письмо в сумочку и взяла с собой на бал, намереваясь поговорить с этим человеком. Один бог знает, чем это кончится. В отчаянии я побежала к Нику и Джерри. Джерри сказал, что я должна сообщить об этом лейтенанту Тренту. Ли, тебе придется ему позвонить!

Я не раздумывала, понимая, что это необходимо, и поспешила к телефону. Связаться с лейтенантом было не просто, но минут через десять я услышала его голос и, без точек и запятых, выложила ему про то, что моя шубка ко мне вернулась, про письмо и неразумное решение Нормы.

Лейтенант немного помолчал, потом заговорил. Чувствовалось, что он встревожен:

– Послушайте меня, Ли Ловеринг... Это крайне важно. Отправляйтесь на танцы, наблюдайте за Нормой и, бога ради, помешайте ей поступить опрометчиво. Это будет равносильно самоубийству.

– Но что я могу сделать? Уж если Норма что-то задумала, то ее не переубедишь.

– Вам нужно просто за ней наблюдать.

Голос Трента снова стал спокойным и немного ироничным.

– В конце концов, наверное, я сгущаю краски. На балу в колледже ничего особенного не может произойти.

Меня не обманула эта беспечная фраза. Я была уверена, что на самом деле он думает иначе. Трент обещал связаться с местной полицией.

– А сами вы что намерены делать? – пробормотала я.

– Я все равно собирался в Вентворт. Значит, приеду пораньше.

Вернувшись к себе, я сказала Элейн:

– Он выезжает.

И мы отправились на бал.

 Глава 20

Услышав о приезде лейтенанта, Элейн успокоилась, я тоже почувствовала облегчение. В конце концов, он будет здесь через час. Что может случиться за несчастные шестьдесят минут?

Однако же, когда мы вместе шли по темному кампусу, смутное чувство тревоги не покидало меня.

На танцы мы опоздали. Нарядные парочки уже выскальзывали наружу, чтобы побыть наедине и раствориться в темноте, пока от них не останется ничего, кроме двух красных точек сигарет.

Элейн с чувством воскликнула:

– Согласись, дорогая, что Ник сотворил чудо своим освещением. Конечно, ему помог Джерри. Ничего более потрясающего я не видела, разве что в кинофильмах.

Она была права. Наш до противного строгий учебный корпус изменился до неузнаваемости. Голубые и пурпурные лампочки по стенам придали ему экзотический вид, а вся середина зала оставалась в полумраке. Ярко освещена теплым янтарным светом была только высокая галерея, протянувшаяся вдоль всего здания. Изумительный контраст: затемненное зеркало пола для танцующих, а над ними сверкающее кольцо.

Джерри и Ник Додд вышли нам навстречу, обойдя танцплощадку. Джерри все еще прихрамывал, что совсем не вязалось с его красивой атлетической фигурой.

Элейн тут же вцепилась в Ника, и они затерялись в толпе танцующих. Мы же с Джерри прошли в голубой полумрак под галереей.

– Ли, ты связалась с Трентом? – спросил он обеспокоенно.

– Да, он едет сюда. Будет здесь через час, самое позднее.

– Слава богу! Он тоже считает, что это письмо важное?

– Невероятно важное! Он предполагает, что его написал убийца Грейс.

– Я тоже так подумал и сказал об этом Норме. Но она ненормальная, Ли. Не представляю себе, что нам теперь делать.

– Ты говорил с Нормой, Джерри? На танцах?

– Говорил, а что толку? – яростно воскликнул он.– Нарвался на нее. Ей это не понравилось, но я заставил ее выйти вместе со мной в английский сад и сказал, что она должна немедленно передать письмо в полицию. Она пыталась отделаться шуточками, но я ей сказал, что она ведет себя не только по-идиотски, но и подло. В конце концов, Грейс моя сестра.

Я понимала, что он испытывает. По каким-то для нас неясным соображениям, Норма скрывала письмо, которое, возможно, могло раскрыть тайну убийства Грейс.

– И она не стала тебя слушать?

– Конечно. Предложила мне заниматься своими делами! Я не понял, на что она намекала, но Норма, несомненно, знает, кто написал письмо, и, похоже, намерена позабавиться. Ей нравится демонстрировать свою власть. И мне показалось, она рассчитывает унизить кого-то, кому-то насолить.

Я сразу вспомнила о сцене между Нормой и Пенелопой в столовой после того, как Норма позировала газетчикам. Неужели она рассчитывает сквитаться с Пенелопой Хаднатт этим письмом?

– А где сейчас Норма?

– Не знаю. Сказала, что не может больше задерживаться, потому что у нее здесь, в английском саду, назначено свидание. Там я ее и оставил, а когда возвращался к учебному корпусу, заметил, как подошел и заговорил с ней доктор Хаднатт.

Роберт Хаднатт с Нормой в английском саду! Я почувствовала, как моя смутная тревога перерастает в панику, и принялась выискивать среди танцующих золотое платье и золотые волосы Нормы. Вот промелькнула Элейн, а за ней высокая стройная фигура в черном бархате. Слава богу, Роберт вернулся из английского сада.

Но где же была Норма?

Я обратилась к Джерри:

– Нам нужно найти ее. Надо отобрать у нее это письмо!

– Я старался изо всех сил, но безуспешно. Посмотрим, что получится у тебя.

Добраться до калитки в ограде, отделявшей сад от остального кампуса, оказалось очень непросто из-за гуляющих парочек. За калиткой начиналась тропинка в густом кустарнике. Впереди слышалось ласковое журчание фонтана, сквозь листву пробивался свет китайского фонарика, который Ник повесил и здесь. Тропинка свернула влево. Я выбралась из кустов и неожиданно очутилась в английском саду, купающемся в серебристом свете скрытого в гуще рододендронов небольшого прожектора.

Не могу сказать, что именно я ожидала здесь увидеть, но взвинтила, себя до того, что была готова к чему угодно. Но мирная, необычайно прекрасная картина сразу успокоила меня.

Норма Сейлор была здесь, на той же каменной скамье, где мы сидели со Стивом Картерисом вечером после убийства Грейс. Ее освещал небольшой прожектор, искусно скрытый в зелени. Я даже разглядела золотую сумочку у нее на коленях. Она с кем-то беседовала, но вторая фигура была скрыта от мёня ветками цветущего кустарника. Потом порыв ветра отбросил их в сторону, и я сразу узнала Мерсию Перриш.

Я была скрыта от них кустами, и они не могли меня видеть – в этом я была уверена. Я же не могла слышать их разговора, так как их голоса заглушались звуками струй фонтана, падавших на листья водяных лилий. Между мной и ними согпулся забавный гномик на краю бассейна.

С минуту я смотрела на этих двух очаровательных девушек, не решаясь подойти к ним, и в конце концов решила тихонько уйти. Но тут Норма стала открывать сумочку, и я насторожилась.

Мерсия наклонилась. Я видела, как Норма вынула конверт, будто намеревалась дать его собеседнице. Однако в этот момент слева от меня тихо затрещали ветки кустарника.

Я замерла и прислушалась. Звук повторился, на этот раз гораздо ближе. Шуршание листвы и осторожные шаги. Кто-то неслышно приближался ко мне по тропинке за рододендронами.

Я внушала себе, что бояться глупо. Это мог быть кто угодно, любой студент, спешивший на танцы. Но, однако, я была уверена, что этот человек подслушивал разговор Нормы с Мерсией, а теперь заметил меня.

Шаги слышались уже почти рядом. Сквозь густые ветви я уловила очертания высокой, худощавой фигуры в черном костюме. Затем совсем бесшумно этот человек обошел кусты, прямиком направился ко мне и взял за руки.

– Дорогая, вот уже второй раз мы с тобой у этих рододендронов.

От изумления я перестала дышать.

– Стив, так ты вернулся?!

Это действительно был Стив, неотразимый в своем черном костюме и белоснежной рубашке, радостно улыбавшийся – такой, каким был всегда, словно ничего не произошло!

Я сразу забыла про Норму и Мерсию, даже не досмотрела, что сталось с письмом. Сейчас для меня существовал только Стив.

– Стив, где ты пропадал? Что ты делал? Ты должен мне сказать!

– Где я был и чем занимался – сущие пустяки. Сейчас надо думать лишь об одном: я пригласил тебя на бал.– Он слегка поклонился.– И вот я здесь, опоздал, конечно, за что покорнейше прошу меня извинить.

Боже мой, а ведь я явилась на бал с Джерри... Но не успела я что-либо объяснить, как Стив уже поспешил со мной назад, к учебному корпусу, откуда доносились звуки танцевальной музыки.

Я попыталась удержать его:

– Стив, будь благоразумен. Тебе нельзя туда идти. Тебя сразу же увидит декан Эппл и сообщит полиции. С минуты на минуту тут появится лейтенант Трент,

– Вот и прекрасно, это избавит меня от поездки в полицейское управление! – подмигнул мне Стив.– Я ведь больше не скрываюсь от правосудия, Ли, я всего лишь парень, который может кое-что рассказать полиции. Но с этим можно не спешить. Во всяком случае, сначала мы с тобой потанцуем.

Признаться, после этого я позабыла, чего ради отправилась в английский сад,– так и не предостерегла Норму от грозящей ей опасности.

Я танцевала со Стивом и чувствовала, будто к нам вернулось прошлое, и мы даже не слышали ни о каком убийстве. Я было спросила его о чем-то, но Стив покачал головой, прижал меня к себе сильнее, закружил и увлек в толпу танцующих.

И я позабыла обо всех неприятностях.

Не знаю, как долго продолжалось это блаженное состояние. Оркестр закончил всплеском цимбал, раздались аплодисменты, и мелодия зазвучала вновь. Мы были в центре зала, когда я увидела, как удивленно и возмущенно смотрит на нас декан Эппл. Стив улыбнулся.

– Боюсь, Ли, что мне придется пожертвовать тобой ради декана: он явно хочет вмешаться.

Эппл слышал его слова.

– Я не хочу вмешиваться,– холодно заметил он.– Просто хочу, чтобы вы объяснили свои поступки, Картерис.

– О’кей, я сейчас подойду к вам.

Затем Стив повернулся ко мне, его темные глаза смотрели на меня непривычно нежно.

– Спасибо, Ли, огромное спасибо! Этот танец я запомню надолго.

Он отправился вслед за деканом Эпплом, который решительно прокладывал себе путь в толпе танцующих.

И унес с собой состояние бесшабашного веселья, которое внезапно нашло на меня. Я снова стала беспокоиться за Норму и нервничала из-за того, что меня давно уже ждет Джерри. А я танцевала со Стивом...

Я отошла от оркестра в тот угол, где мы расстались с Джерри, пробралась мимо капитана футбольной команды, танцевавшего уже с другой девушкой. Платье из золотистой парчи нигде не мелькало – Норму легко было бы заметить, если бы она танцевала.

Вот блеснуло серебряное платье с оголенной спиной, и помахала призывающая меня рука. Ник Додд прижимал Элейн к своей крахмальной манишке.

– Ли, дорогая, почему ты порхаешь, как отбившаяся от улья пчелка? Тебя ищет Джерри.

– Я сама его ищу.

Я попыталась проскользнуть мимо них, но Элейн обняла меня за талию, и мы втроем присоединились к танцующим. Глаза у Элейн блестели – я даже заподозрила, не выпила ли она чего-нибудь спиртного, хотя знала, что она этим не грешит. Элейн все время болтала о том, что у нее спина гораздо красивее, чем у Нормы. О фасаде, так сказать, она не спорит, однако Ник уверяет, что без труда найдет десятка два человек прямо здесь, в зале, которые подтвердят, что у нее самая безупречная спина в Вентворте. Согласна ли я с ним?

– Если ты отпустишь меня, дорогая,– заметила я на полном серьезе,– то можешь рассчитывать на мой голос в пользу твоей спины или любой другой части твоего тела.

Мне все же удалось ускользнуть и продолжить путь к выходу. Уже вблизи заветной двери я заметила Мерсию Перриш.

Она стояла, бессильно опустив руки и голову, лицо было таким же белым, как атлас платья. Видимо, она только что вернулась из сада, подумала я, но почему у нее такой вид, будто она столкнулась с призраком? И где же Норма?

Я попыталась протиснуться к ней, но позади меня раздался тихий голос:

– Не доставите ли мне удовольствие, мисс Ловеринг?

Я обернулась. Это был Роберт Хаднатт, губы которого искривились в вымученной улыбке. При этом он смотрел на Мерсию и одновременно увлекал меня назад, в водоворот танцующих, из которого я так жаждала вырваться.

Во время танца Хаднатт не произнес ни слова. Я его жалела от всего сердца, понимая, как ему тяжело дается выполнение обязанностей преподавателя, когда все его мысли заняты убийством Г рейс.

Танец показался мне бесконечным. Господи, скорее бы появился лейтенант – тогда бы я перестала беспокоиться за Норму!

Но, наконец, музыка смолкла. Мы с доктором выбрались с танцплощадки, он подвел меня к стулу у стены, поклонился и пробормотал:

– Восхитительно, мисс Ловеринг, благодарю вас. – И отошел.

В ту же минуту появился Джерри.

– Ли, черт побери, где ты была?

– Везде. Пыталась тебя разыскать.

– А я – тебя. Ты говорила с Нормой?

– Нет. Не смогла к ней подойти... Где она теперь?

– Я ее не видел, хотя искал повсюду.

Он замолчал, глядя куда-то в сторону широко раскрытыми глазами.

– Ты, Стив? Я и не знал, что ты вернулся.

Стив стоял неподалеку, наблюдая за нами с характерной для него чуть насмешливой улыбкой. Я сообразила, что впервые была вместе с ними обоими после их ссоры из-за Грейс. Теперь, казалось, все это должно было забыться, но между ними по-прежнему чувствовался холодок.

– Да, вернулся. Большой Эппл заставил меня повертеться на раскаленных углях, но мне все же удалось ускользнуть.

И тут я увидела Пенелопу, которая шла к нам в сопровождении высокого,, стройного молодого мужчины в идеально сшитом вечернем костюме. Разумеется, лейтенант Трент не хотел быть белой вороной в этой нарядной толпе.

Он на секунду остановил свой взгляд на Стиве, не выказав никакого удивления при виде его, коротко кивнул Джерри и обратился ко мне:

– Где ваша приятельница Норма Сейлор?

– Не знаю.

Я посмотрела на Джерри, потом на Пенелопу.

– Мы пытались найти ее, но безуспешно. То есть...

Вмешался Стив:

– Я только что видел ее наверху на галерее, в окружении толпы поклонников.

Он повернулся.

– Да, она все еще там.

Мы все посмотрели на ярко освещенную галерею, заполненную студентами, уставшими от танцев. Они стояли группами с тарелочками или бокалами пунша в руках. Это было похоже на массовку в современной опере. Героиней же, несомненно, была девушка, стоявшая к нам спиной, в золотистом платье с металлическим отливом, в тон волосам.

Беспокоиться о Норме не стоило – у нее была надежная охрана. И я вздохнула с облегчением.

Похоже, лейтенант Трент испытывал то же самое, ибо он оторвал взгляд от галереи и обратился к Стиву:

– Поскольку мисс Сейлор вряд ли теперь останется в одиночестве, мы можем дать ей возможность повеселиться. Вы, вероятно, хотите меня видеть, мистер Кар-терис?

– Чем скорее, тем лучше! – буркнул тот.

Они ушли. Пенелопа тоже исчезла. Наконец-то мы с Джерри остались вдвоем!

Мы отправились к накрытым внизу столам для ужина, отчасти из-за того, что Джерри было трудно подниматься по лестнице, а отчасти, как мне кажется, потому, что обоим хотелось избежать встречи с Нормой, которая стала для нас символом всего того, о чем так не хотелось думать.

Джерри принес бокалы с пуншем и две тарелочки салата с омарами. Мы хотели устроить маленький пир, но у нас ничего не вышло. Множество студентов захотели выразить Джерри свое сочувствие, и мы с полчаса находились в центре шумной толпы, причем через наши головы что-то передавали в обе стороны.

Наконец Джерри взял меня под руку.

– Бежим к чертям отсюда!

– Бежим! – согласилась я.

– Мы вышли из учебного корпуса, добрались до калитки английского сада и по дорожке в зарослях рододендронов направились к бассейну е фонтаном.

На небе теперь сияла луна, точнее, молодой месяц. Его серебристый свет заставил Ника выключить свою подсветку. В саду стало темнее, но гораздо таинственнее и романтичнее. Там не оказалось ни души. Мы с Джерри подошли к каменной скамье у фонтана.

Джерри взял мои пальцы в свои руки.

– Я не знал, что Ник выключит и этот прожектор.

– А я рада, что он это сделал. Так красивее.

Джерри повернулся, чтобы видеть меня, и заговорил.

В его голосе все еще слышалась горечь:

– Полагаю, теперь все кончено, Ли. Трент возьмет это письмо у Нормы, узнает, кто его написал, и, возможно, выяснит, кто убил Грейс. А дальше – око за око, как положено.– Помолчав, он спросил: – Ли, ты кого-нибудь подозреваешь?

– Подозревать можно многих, но мне не хочется, потому что все они не способны на такую жестокость. Но, однако, я понимаю, что кто-то из них должен быть не таким, как я предполагаю, и мне делается страшно.

Джерри положил руку на холодную спинку скамьи, потом обнял меня.

– Часто в голову приходят странные мысли. Я был очень привязан к сестренке, потому что мы с ней столько всего пережили! После смерти отца у нас ведь ничего не осталось. Иной раз мне хочется, чтобы эта кошмарная история не имела продолжения. Кто-то убил Грейс. Поймают этого человека, казнят его. А что потом? Вот мне и приходит в голову, насколько было бы легче, если бы Грейс покончила с собой.

– Но ведь она этого не сделала?

– Так все говорят, все, кроме страховой компании.

Он суховато рассмеялся.

– Они сегодня снова со мной разговаривали. По-прежнему придираются к тому письму, которое Грейс написала мне в театре, а Норма потом разорвала. Отец декана Эппла тоже расспрашивал меня о нем. Говорил, что будет масса юридической волокиты, если письмо не будет предъявлено.

– А Норма его порвала! – с прежней неприязнью воскликнула я. Послушай, ведь она порвала его в больнице, Джерри. А вдруг она не сожгла обрывки? Ты не спросил ее, что она с ними сделала?

– Ну нет, она поспешила от них отделаться, не сомневайся! Норма боялась, как бы кто-то случайно их не прочел. Они попали в цель...

– «Они»?

– Ну да, она разорвала и второе письмо, про которое я тебе рассказывал. Г рейс написала его за несколько дней до того, как это случилось. В нем она очень нелестно отзывалась о Норме.

Он обнял меня, отыскивая своими губами мои губы.

Недавно прошедшие годы исчезли из памяти, и я вспомнила день своего шестнадцатилетия, когда Джерри вывел меня в пахнущий летом сад и обнял своими нескладными мальчишеским^ руками. Тот первый поцелуй был таким нежным.

И вот сейчас второй.

Этот был длительный, настойчивый. Вот когда я поняла, что нужна сейчас Джерри больше, чем когда-либо. Наконец он отпустил меня.

Я смотрела на фонтан, видела округлые листья лилий с поблескивавшими на них капельками воды, впитавшими в себя лунное серебро. Но чего-то определенно не хватало. Исчез маленький гномик с длинной бородой и остроконечной шапочкой. Я присмотрелась внимательнее сквозь вуаль водяных брызг и увидела один красный сапожок, торчащий из воды среди лилий бассейна.

– Очевидно, кто-то сбросил гномика в бассейн.

Джерри сжал мою руку. Я вытянула вперед вторую, подставив ее под струю воды и снова увидела в воде серебристые блики. Серебро, а под поверхностью воды – золото.

– Посмотри, Джерри,– прошептала я,– как лунный свет превращает воду в серебро.

До чего же это было красиво! Мне стало жалко раскрашенного гномика, который когда-то казался мне зловещим, а теперь вот от него остался один сапожок, торчащий из воды. Я наклонилась, пытаясь найти гномика в воде и вернуть его на постамент. Моя рука опустилась в воду, ощупывая все вокруг, все глубже и глубже.

Вдруг я наткнулась на что-то мягкое и гладкое, совершенно неуместное в этом бассейне... Я еще больше наклонилась, вглядываясь в темную глубину воды, где что-то отсвечивало золотом.

И я увидела, что это было...

Какое-то мгновение я не могла говорить, не могла думать и даже смотреть. Мной овладел безумный страх. Потом я отчаянно закричала.

Джерри моментально прыгнул ко мне. Я видела, как он опустил руки в воду по локти, его фигура напряглась, он что-то поднимал.

И вот у него на руках тело девушки в парчовом платье, переливающемся золотом в лунном свете.

Я закричала, а может быть, прошептала, но мне казалось, что я кричу.

– Это же Норма, Норма Сейлор!