Текст книги "Мумия блондинки (Сборник)"

Автор книги: Эрл Стенли Гарднер

Соавторы: Патрик Квентин,Адам Сент-Моор
сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 27 страниц)

 Глава 13

Итак, наше сотрудничество, наполовину дружеское, наполовину враждебное, продолжалось. Я снова сидела с лейтенантом в его машине.

Трент молчал, когда мы выехали из кампуса и помчались по узкой дороге, связывающей Вентворт с шоссе на Нью-Йорк. Молчали, пока серая лента дороги не свернула резко вправо.

–  Где-то здесь, не так ли?

– Да,– дрожащим голосом ответила я,– сразу же за поворотом.

Трент поставил машину на обочину. Мы прошли метров двадцать до поворота дороги, где и начинался вход в каменоломню, темную и заброшенную. Карьер вытянулся в сторону от дороги метров на тридцать. Он был виден с шоссе. Камень отсюда вывозили много лет назад, когда строились первые здания колледжа. Теперь про карьер совсем забыли – лишь изредка сюда забредали парочки в поисках уединения. Узкая дорога поросла травой и сорняками, а развороченные обломки торной породы – кустарником.

В карьере царил полумрак. Трент шел молча. Метрах в двух от входа он внезапно остановился и стал медленно подниматься вверх по насыпи, глядя по сторонам. Он что-то искал. Что именно, я не знала, но от этого мое нервное напряжение лишь усиливалось. Меня страшили уродливые тени в полумраке и тошнотворный запах холодного камня и сорняков.

Лейтенант был весь поглощен медленным, тщательным осмотром кустарников и сорняков у входа в карьер. Вдруг он наклонился и что-то поднял.

– Ли Ловеринг!

Я взобралась по крутому склону к нему. Трент протянул мне маленькую дамскую сумочку с блестящей застежкой. Ему ни о чем не надо было меня спрашивать: эта сумочка была мне хорошо знакома.

– Да, это сумочка Грейс.

Лейтенант осторожно открыл ее. Я стояла рядом и тоже заглянула внутрь. Розовый платочек Грейс, авторучка, два корешка от театральных билетов, немного мелочи и сложенный листок бумаги. Трент развернул его. Наверное, он, так же как и я, ожидал там ч го-то найти, но листок был чист.

Трент молча защелкнул замок и сунул сумочку в карман. Я с любопытством посмотрела на него.

– Значит, Грейс была здесь?

– Похоже на то.

Лейтенант спустился с насыпи и пошел по дороге в глубь карьера. Его глаза были прикованы к земле, будто он отыскивал какой-то предмет, который непременно должен был найти. Я пошла за ним, но он крикнул:

– Не двигайтесь!

Я замерла на месте, а Трент опустился на колени и пристально во что-то вглядывался. Потом, не повышая голоса, сказал:

– Взгляните-ка.

Я осторожно подошла. Сначала ничего не увидела, но потом сообразила, что привлекло его внимание.

– Следы покрышек, да?

–  Не просто следы, а нечто гораздо большее: свежие следы покрышек, оставленные здесь после сильного ночного дождя. Иными словами, как раз в то время, когда Грейс была убита.

На мгновение я утратила дар речи, потом пробормотала:

– Почему вы так считаете?

–  Я справлялся о погоде в Вентворте. Здесь было очень сухо, прошел всего лишь один сильный дождь за последнее время – примерно в половине четвертого ночи, в прошлую среду. Следы были оставлены сразу после дождя, потому что через час земля снова затвердела.

Я хорошо помнила этот ливень. Брызги дождя и подняли меня с постели. Тогда же я заметила желтый «седан» Пенелопы, а позднее – машину Мерсии.

–  И вы сможете определить, чья машина их оставила?

–  Это совсем несложно. Сделаем гипсовые слепки, сравним их с покрышками местных машин – и вопрос будет решен.

Он двинулся дальше по дороге, теперь и я от него не отставала. Мы увидели еще следы покрышек, крупнее первых.

Лейтенант начал тихо насвистывать. Раньше он никогда этого не делал. Наверное, он был доволен результатами экспедиции.

Мы находились в дальнем конце карьера, под высокой стеной утеса. Слева от нас громоздилась груда обломков, скопившихся за долгие годы. Трент направился к ней, я – следом за ним.

Не знаю, кто из нас первый увидел тот неровный обломок. Наверное, одновременно, потому что, когда я тихо ахнула, детектив оборвал свой свист и опустился перед грудой на колени.

Взглянув на камень, я сразу поняла, почему он заинтересовал Трента.

Он осторожно потрогал обломок: большой, но не настолько, чтобы мужчина или женщина не смогли его использовать как орудие убийства. Верхняя часть камня была гладкая, нижняя же, с зазубринами, покрыта засохшей кровью. Пятно крови – большое и устрашающее.

Лейтенант медленно положил камень на прежнее место' и встал. Мы смотрели друг на друга.

– Кровь,– тихо проговорил он.

Конечно, могло быть множество всяких объяснений, но верным было только одно, и Трент это тоже понимал.

В кустах прошелестел легкий бриз. Я зябко поежилась, хотя мне не было холодно.

Когда лейтенант заговорил, мне показалось, будто я слышу его голос издалека.

– Теперь мы знаем, где убили Грейс Хау.

 Глава 14

В полумраке карьера я шла за Трентом к машине и не могла думать ни о чем, кроме того, что кто-то приехал сюда, заманил Грейс в глубину темной каменоломни и поднял тот серый, неровный камень...

В машине было тепло, но у меня онемели руки. Я попыталась открыть сумочку и достать сигарету, но пальцы меня не слушались.

– Возьмите!

Трент протянул мне сигарету, затем с приборной доски – прикуриватель. Один бог знает, как он догадался, что мне сейчас надо.

В голове моей промелькнула вся вереница фактов, которые я утаила от полиции. Машины Роберта Хаднатта, Мерсии, Пенелопы. Несмотря на подозрительные обстоятельства трех ночных поездок, я упорно верила в невиновность этих людей. Но будет ли поколеблена моя прежняя уверенность, если лейтенанту удастся доказать, что одна из трех машин побывала в карьере?

Я искоса посмотрела на детектива, он чуть иронически улыбнулся.

–  Ну, Ли Ловеринг, дело для вашего юного приятеля Картериса оборачивается плохо. А если эти следы оставила его машина, то я ему не завидую.

Беспокоясь за Хаднаттов и Мерсию, я совсем забыла про Стива. Слова детектива означали, что его последнее открытие поставит Стива первым в списке подозреваемых, если он откажется сообщить, где провел несколько часов после того, как оставил своих гостей в «Эмбер-клубе» и умчался неизвестно куда. Да и его рассказ покажется полиции весьма неубедительным. Действительно, Стив когда-то ухаживал за Грейс Хау, потом они поссорились, и теперь он сходит с ума по другой девушке. Он сам мне признался, что Грейс затаила на него обиду и грозилась доставить большие неприятности не только ему самому, но и его семье. А ведь именно Стив отвез ее к карьеру!

Легко допустить, что в этом пустынном месте Грейс снова повторила свои угрозы, а Стив вышел из себя, схватил первый попавшийся камень и ударил им девушку – то ли от страха, то ли в приступе ярости.

Мы доехали до ворот колледжа и свернули в кампус. Группы студентов фланировали по дорожкам, некоторые узнавали нас, замирали на месте и долго смотрели вслед машине.

Я думала, что Трент направится прямиком к Брум-холлу, чтобы перехватить Стива Картериса, но он повернул машину к Пигот-холлу, остановился перед входом, вышел и распахнул дверцу с моей стороны.

– Теперь вы собираетесь поговорить со Стивом? – неуверенно спросила я.

–  Нет, я просто собираюсь распрощаться с вами.

Он протянул мне руку.

–  Распрощаться?

– Если вы помните мою записную книжку, то самым важным в левой стороне был вопрос о месте убийства. Теперь мы почти наверняка знаем, что Грейс убили в Вентворте. Я продолжу работу по Нью-Йоркскому округу, а убийством Грейс Хау теперь должна заняться местная полиция. Надеюсь, вы будете им помогать так же, как и мне.

Я ошеломленно посмотрела на него и подумала, что, вопреки всему, мне будет не хватать этого человека.

–  Значит, вы больше не приедете в Вентворт?

– Наперед трудно сказать. Возможно, довести дело до конца поручат мне... Но просто ради интереса признайтесь, сколько вентвортцев вы так преданно опекаете?

Он вытянул руку и стал загибать пальцы.

– Стив Картерис, Мерсия Перриш, Джерри Хау и двое Хаднаттов. Пятеро наилучших друзей... У вас очень доброе сердце, мисс Ли Ловеринг. Надеюсь, вы помните мое предупреждение: любой из ваших друзей может... обвести вас вокруг пальца.– Он сел в машину.– Во всяком случае, если вам понадобится помощь полицейского, вы можете найти меня в Центральном управлении в Нью-Йорке.

В этот момент из Пигот-холла вышла Норма с книжкой в руке. После разноса ПенеЛопы она напустила на себя скромно-угрюмый вид, однако привычка строить глазки оказалась сильнее. Проходя мимо Трента, она не сумела удержаться от кокетства, а меня демонстративно не заметила.

– Вот прошла одна из немногих обитательниц Вентворта, которую Ли Ловеринг не собирается защищать! – с усмешкой проговорил, лейтенант.

Однако он ошибся: я умолчала о том, что именно Норма Сейлор порвала письмо Грейс Хау, адресованное Джерри.

В тот вечер ректор колледжа обратился в часовне к собравшимся с призывом «продолжать трудиться и преодолеть самый трудный час в истории Вентворта». Все это выглядело довольно мрачно. А когда мы со Стивом вышли снова в кампус, нас остановил детектив из полиции округа и сообщил, что шеф Дордан хочет поговорить с ним в суде.

Они уехали туда вдвоем, а я бесцельно слонялась по двору, стараясь побороть в себе чувство страшного беспокойства. Похоже, я опасалась, что Стива арестуют.

И поэтому крайне удивилась, когда примерно через час Стив вернулся. Он был бледен и казался потрясенным. Оказывается, шеф Дордан просто попросил его подтвердить те факты, о которых я уже сообщила лейтенанту Тренту. Шеф был предельно вежлив и, кажется, вполне удовлетворился ответами Стива.

После общения с Трентом я уже знала, что вежливость и бесстрастность шефа Дордана куда опаснее, чем любые угрозы.

На следующее утро все пошло по заведенному порядку: нам читали лекции, и я на них присутствовала, но подсознательно все время ждала, что грянет гром.

Я решила, что гроза началась, когда за мной днем пришла машина, чтобы отвезти меня в суд, где проводилось второе дознание,– на этот раз «в округе, где умерла усопшая». Но нудное формальное заседание искусно обошло все подводные камни и не коснулось опасных зон. Я отвечала на те же вопросы, что мне уже задавали до этого. Мистер Эппл информировал присутствующих о финансовом положении Грейс. Лейтенант Трент как представитель нью-йоркской полиции дал формальные показания. На меня он ни разу не взглянул.

Присяжные снова вынесли вердикт: «Убийство неизвестным или несколькими лицами».

При выходе из зала суда меня поджидал мужчина средних лет с седеющей головой – представитель страховой компании, ведающей полисом Грейс. Он долго и утомительно вежливо пытался убедить меня, несмотря на вердикт, что Грейс могла покончить с собой. Как и предсказывал лейтенант Трент, этот инспектор придавал особое значение письму, разорванному Нормой, тактично намекая на то, что в нем Грейс могла сообщить брату о своем намерении уйти из жизни. Я заверила его, что читала письмо, и могу поклясться: в нем не было ничего даже отдаленно похожего на эго.

В тот вечер Джерри вышел из больницы. Доктор Баркер сомневался, сможет ли он ходить, снова не повредив колено, но Джерри наотрез отказался от постельного режима. Я была с ним, когда он вышел, опираясь на костыль, похудевший и усталый.

Разумеется, он слышал о нашем открытии в карьере. Идя с ним через кампус к Брум-холлу, я чувствовала непреодолимое желание излить ему свою душу и выложить все, что мне известно, однако удержалась – не хотела подводить доверившихся мне людей.

Когда мы дошли до Брум-холла и уже простились, Джерри внезапно окликнул меня и негромко спросил, не пойду ли я завтра на похороны вместе с ним.

По его просьбе время похорон держалось в тайне, чтобы не явилась толпа праздных любителей острых ощущений. Даже руководители колледжа не были приглашены. Мы с Джерри вдвоем поехали в местную церковь, прослушали короткую заупокойную службу и видели, как гроб опустили во влажную весеннюю землю. У меня на глаза навернулись слезы. Джерри сжал мою руку, и я подумала: если бы на этом все закончилось! Грейс чувствовала себя несчастной и теперь обрела желанный покой.

На обратном пути, когда мы проезжали через чугунные ворота в кампус, Джерри поинтересовался:

–  Ведь они считают, что это дело рук кого-то из Вентворта, правда?

– Думаю, что это вполне возможно, Джерри.

Выйдя из машины, я первой поднялась на несколько ступенек и помогла Джерри. На пороге он задержался и повернулся ко мне.

–  Я хочу кое-что у тебя спросить, Ли. Меня этот вопрос уже давно мучает. Скажи, ты влюблена в Стива Картериса?

– Влюблена в Стива Картериса?

Меня так удивйл этот вопрос, что я не сразу нашлась, что ответить.

–  Джерри, я очень к нему привязана, но не влюблена в него!

Он отвел глаза в сторону.

–  Рад это слышать. Ты знаешь, мы со Стивом крупно поспорили, и я...

– Из-за Грейс, не так ли?

–  Отчасти. Одно время она, как говорят, бегала за ним. Ей казалось, будто он к ней тоже неравнодушен.

А он начал с ней откровенничать о девушках, которым морочил головы в Нью-Йорке. Спросил ее, не будет ли это препятствием на пути к завоеванию сердца порядочной девушки. Разумеется, Грейс вообразила, что речь идет о ней самой, что это предисловие к признанию в любви. Потом выяснилось, что Стив просто хотел получить ее совет,– его интересовала совсем другая девушка.

Грейс перенесла это страшно болезненно. Мне самому казалось, что он в какой-то мере обманул ее, водил за нос... Я так ему и заявил. После этого мы разъехались по разным комнатам.

Наконец-то я узнала, какая черная кошка пробежала между ними.

–  Именно поэтому я спросил тебя, как ты относишься к Стиву,– продолжал Джерри.– Мне бы не хотелось, чтобы он и тебе морочил голову... Вокруг столько неприятностей, столько горя – я бы просто не перенес, если бы и ты страдала...

Я покачала головой.

– Нет, Джерри, я не собираюсь страдать.

И вдруг почувствовала: сейчас я могу спросить его о том, что меня уже давно мучило.

–  А как ты сам, Джерри? Ты все еще питаешь прежние чувства к Норме?

Глаза его посуровели.

–  Ты видела ее фотографию в газете и читала то, что она говорила о Грейс?

Я кивнула.

–  И после этого спрашиваешь, не изменились ли мои чувства к Норме?!

Он схватил меня за руку и привлек к себе.

–  Подобные штучки заставляют понять, кто твой настоящий друг... Ли, я был таким болваном! Как далеко я ушел от прежних дней! Ты поможешь мне вернуться?

Его пальцы были теплыми и ласковыми. И я забыла про похороны и вообще обо всех неприятностях.

 Глава 15

День прошел как в сладостном сне. Не успела я опомниться – наступил вечер, а затем и следующий день. Впервые после убийства Грейс и ужасных последствий этого все отошло на задний план. Я была почти счастлива.

И тут снова появился лейтенант Трент.

Он ожидал меня в машине возле выхода из учебного корпуса, где я слушала лекцию Мерсии, и казался спокойным, вежливым и загадочным, как всегда. На этот раз на нем были синий костюм и голубая рубашка.

–  Так вас все же попросили довести дело до конца? – спросила я.

–  Ничего подобного. Официально я уже не связан с Вентвортским колледжем.

– Тогда что же вы тут делаете?

–  Разговаривал с вашей деканшей. Она считает, что я оказываю благотворное влияние не девушек. Разрешила мне поехать с вами покататься.

– А куда мы поедем?

– Куда хотите, в пределах разумного.

Он распахнул дверцу машины.

– Садитесь!

Я не протестовала. Он довез меня до Пигот-холла и остановил машину.

– Возьмите пальто и шляпку.

Я послушно сбегала наверх и вернулась в пальто и берете. Он критически оглядел меня и одобрительно шепнул:

–  Очень мило. Не удивительно, что вы привлекаете таких интересных юношей. Садитесь в машину.

Я села. Хотя маршрут должна была выбирать я, лейтенант помчался в сторону Нью-Йорка.

–  Подумал, что большой город отвлечет вас от мрачных мыслей.

–  Возможно,– согласилась я, а сама с беспокойством пыталась понять, что он задумал.

– Полагаю, ваша серая шубка все еще не нашлась?

Этот вопрос удивил меня. Но когда я ответила «нет», он удивился еще больше, чем я, словно не состоялось то, в чем он был уверен.

–  А как поживают ваши милые друзья, Ли Ловеринг? Они больше не изливали вам свои наболевшие души?

Он засмеялся, и я – вместе с ним.

– Вы надеетесь, что я отвечу на этот вопрос?

–  Откровенно говоря,, нет. У вас потрясающее отсутствие уважения к любознательности других... Как вы смотрите на то, чтобы пойти на утренник в театр?

–  Это было бы очень приятно,– вежливо ответила я,– но теперь уже мне любопытно, какова истинная цель поездки.

–  С этим можно не спешить... К началу мы, вероятно, уже не успеем, но выберем что-либо фривольно-музыкальное – так что опоздание не слишком страшно.

После этого мы беседовали о всяких пустяках, и под конец я стала думать, что он и в самом деле приехал в Вентворт с единственной целью – повидаться со мной.

Но когда мы свернули с Бродвея и Трент нашел свободное местечко для машины как раз напротив театра «Кембридж», метрах в трех от «Эмбер-клуба», мои подозрения возобновились.

Правда, я несколько успокоилась, заметив, что афиши с «Федрой» убраны, а сам театр погружен в темноту. Лейтенант Трент купил газету и стал просматривать репертуары театров.

– Пойдемте на «Детский праздник» в «Вандолене».

Когда мы вошли в фойе «Вандолена», оно показалось мне смутно знакомым – и я поняла почему: мы с Элейн по ошибке забежали сюда в первом антракте.

–  Полно народу,– сказал Трент, снова оказавшись рядом со мной,– но мне удалось выпросить два билета на балкон.

Мы успели только на последний акт пьесы. Я с таким удовольствием погрузилась в происходящее на сцене, что совсем перестала думать о том, почему Трент пригласил меня сюда.

Хор у задника сцены неожиданно расступился, и откуда-то из глубины появился актер, до этого игравший простого матроса. Теперь на нем была форма капитана королевского флота.

До этого я совсем его не замечала, но тут сразу вспомнила, где и когда видела актера, его блестящие рыжие волосы, красивый профиль, парадную морскую форму с множеством нашивок и галунов...

Я откинулась в кресле – у меня слегка закружилась голова.

Самая таинственная фигура в этой загадочной трагедии Грейс Хау наконец-то материализовалась. Человек, который мог убить мою соседку, был неизвестным театральным актером. Он стоял на сцене и пел веселую любовную песенку, обнимая за талию дочку капитана.

Я почувствовала на себе взгляд лейтенанта. Он уверенно прошептал:

– Ведь я прав?

– Да, вы правы. Этот человек был с Грейс в театре «Кембридж» в тот вечер, когда ее убили. Это и есть тот самый морской офицер.

 Глава 16

Лейтенант Трент взял шляпу и сказал:

–  Пошли!

Я послушно последовала за ним, натыкаясь на колени зрителей, по темному проходу к светящейся надписи «Выход».

Выбравшись из театра, мы прошли по сумрачной короткой аллее к артистическому входу. Трент обратился к сторожу с вопросом, где можно найти Дэвида Локвуда, но, заметив неуверенность на лице привратника, сунул ему под нос свой полицейский значок, после чего нам было сказано:

– Первая комната на верхнем этаже. По этой лестнице. Он придет через несколько минут.

Мы без труда нашли нужную комнату, которую правильнее было бы назвать клетушкой. На полу валялись матросские брюки и рубашка, брошенные рыжим актером, когда он переодевался в офицерскую форму. Вокруг зеркала красовалось несколько портретов, явно льстивших мистеру Локвуду. Под каждым из них крупными буквами было написано: «Дэвид Локвуд».

Я спросила лейтенанта:

–  Как вам удалось его разыскать?

– Меня с самого начала озадачило, что морской офицер вышел из театра без фуражки. В парадной форме и без фуражки – это немыслимо. И я решил начать поиски друга Грейс либо среди любителей костюмированных танцев, либо в театральных шоу. Просмотрев репертуар театров на интересующую нас среду, я отметил, что в «Вандолене» давали «Детский праздник».

А это ведь рядом с «Кембриджем»! Все очень просто, не так ли?

Не могу сказать, сколько времени нам пришлось ждать Дэвида Локвуда. Я вспомнила дни после рождественских каникул, когда Грейс начали приходить заказные письма от неизвестного поклонника, возбужденный блеск в глазах Грейс, когда она распечатывала конверты и убегала куда-нибудь подальше, чтобы прочесть письма в одиночестве.

Наконец дверь распахнулась, и в комнату вошел молодой рыжий мужчина в полной морской офицерской форме. Он что-то напевал себе под нос, но сразу замолчал, увидев нас. Сперва он оторопело уставился на Трента, потом перевел взгляд на меня. Я поняла, что он меня узнал. Лицо его застыло, как маска.

– Очевидно, вы догадались о причине нашего прихода, мистер Локвуд,– спокойно заговорил лейтенант.– Нам нужно поговорить о Грейс Хау.

– Полиция! – Раздавшийся смешок был выполнен в лучших драматических традициях.– Итак, вы меня наконец-то поймали. Я мог бы догадаться, что это случится сегодня. Снова идет «Детский праздник». Последний раз я играл в этой пьесе, когда повстречал... Хорошо, что вы явились. Я больше не могу скрывать этого. Меня бы просто разорвало, я уже начал сходить с ума.

– Вы очень легко могли спасти себя от таких кошмаров, явившись с самого начала в полицию.

– А как бы я это сделал? Я актер, у меня спектакли чередуются с репетициями. Нет времени ходить по всяким полицейским учреждениям! И я сидел в тесной, вонючей комнатушке в ожидании прихода какого-то официального лица.

– Похоже, у вас богатый опыт общения с полицией,– сухо заметил Трент.

Великий боже, нет! Не более, чем у всех. Изредка штрафы за превышение скорости. Буду с вами совершенно откровенным, есть другая причина – девушка из Филадельфии. Я с ней обручен. Она из аристократической семьи и все такое. В печати это выглядело бы скверно.

– Могу себе представить. Туго же вам придется, когда вы станете объяснять свое свидание с Грейс Хау.

– Свидание с Грейс Хау? Это же чистая выдумка! У меня с ней не было никакого свидания!

–  Полагаю, вы также не писали ей заказных писем?

Локвуд смотрел на детектива широко раскрытыми глазами, изображая крайнюю степень удивления.

– Разумеется не писал!

–  Неужели?!

– Более того, я и не подозревал о существовании этой несчастной девушки до той злополучной среды, когда столкнулся с ней на ступеньках театра «Кембридж».

Я взглянула на лейтенанта. Меня интересовала его реакция на последнюю реплику актера. Промелькнула мысль: Трент ожидал с самого начала, что дело примет такой оборот.

–  Значит, такова ваша версия, мистер Локвуд? – негромко спросил он.– Это очень интересно.

– Интересно?

Дэвид Локвуд буквально подскочил.

–  Все газеты вопят о загадочном морском офицере, полиция подозревает меня в нанесении увечья, убийстве и черт знает в чем еще. А вы говорите «это интересно»! – Он плюхнулся в кресло.– Ну что ж, я получил урок. Никогда больше не стану проявлять сочувствие к людям, особенно к молодым девушкам.

Я так и не поняла, говорит он искренне или продолжает играть роль.

–  Я расскажу вам все, что знаю о Грейс Хау, и про то, что случилось со мной. После этого вы сами убедитесь, мог ли я с таким заявлением пойти в полицию.

– Слушаю вас внимательно.

–  Все произошло потому, что мне очень хотелось увидеть Раулен в «Федре». А у нас ежедневно давали дневные спектакли, и я мог попасть в «Кембридж» только в те дни, когда шел «Детский праздник», закапчивающийся в девять вечера. В прошлую среду я решил непременно посмотреть хотя бы третий акт «Федры». Я не стал тратить время на переодевание – сорвал только эполеты, сбросил капитанскую фуражку – и побежал в «Кембридж».

Оказался я там как раз перед окончанием второго акта. В фойе никого не было. Вдруг я сообразил, что у меня нет пропуска. Раулен дала бы мне, конечно, контрамарку, но я не подумал об этом заблаговременно. Более того, карманы моего офицерского мундира были пусты. Тут, словно услышав мои мольбы, из театра вышла девушка в светло-серой шубке. Тоненькое, немного странное создание.

– Грейс Хау,– констатировал лейтенант.

– Да, но об этом я узнал позднее. Тогда она для меня ровно ничего не значила. Видимо, подумал я, мой мундир ее удивил, потому что она остановилась и принялась разглядывать меня как некую диковинку. Я почувствовал себя немного неловко и решил объяснить, что я актер. Это ее страшно взволновало. Вы знаете, как девушки относятся к актерам. Порывшись в судочке, она достала листок бумаги и авторучку, потом объяснила, что коллекционирует автографы, и попросила меня подарить ей свой.

Я выполнил ее просьбу и, поскольку мне показалось, что она уходит из театра, попросил у нее билет. Она немного подумала, затем ответила, что у нее есть лишний, которым я могу воспользоваться, и вынула его из сумочки. В этот момент зрители начали выходить из зала – значит, начинался второй -антракт.

До этого Грейс вела себя вполне нормально. Вообразите мое изумление, когда она без предупреждения вцепилась в мою руку и заявила, что в «Эмбер-клубе» что-то празднуют несколько ее знакомых девушек и они с минуты на минуту явятся сюда.

–  Пожалуйста, очень прошу вас, говорите со мной так, будто мы давно знакомы, и, поскольку вы актер, подыгрывайте мне, когда потребуется. Для меня это страшно важно.

Ну и все остальное в том же духе. Я не совсем разобрался, что у нее на уме, но, поскольку она оказала мне любезность, не мог отказать ей в такой пустяковой просьбе.

Он откинул назад свои рыжие волосы и взглянул на меня с явным недоброжелательством.

–  А через несколько минут сквозь окружавшую нас толпу к нам протиснулась вот эта молодая особа. Грейс Хау представила меня ей и, по-моему, сказала, что я ее старый друг.

Трент кивнул,

–  Мне было неловко, но я, разумеется, был любезен с мисс Ловеринг, однако как только она удалилась, потребовал объяснений. Грейс поведала мне очень трогательную историю. Знакомые девушки знали, что она отправилась в театр, чтобы встретиться там со своим другом. В последнюю минуту выяснилось, что он не сможет приехать, а Грейс очень не хотелось, чтобы ее знакомые решили, будто тот ее обманул. Она заявила, что все к ней плохо относятся, особенно какая-то Норма, так что все они ухватятся за возможность над ней посмеяться.– Локвуд развел руками.– Таким образом я сыграл роль ее друга.

Я была ошеломлена. Если этот фатоватый актер говорил правду, то поведение Грейс в тот фатальный вечер вообще становилось необъяснимым. И куда девался ее пылкий поклонник, автор бесчисленных заказных писем?!

Я ждала, что лейтенант задаст актеру вопросы, но он молча ждал продолжения.

–  Итак, выслушав это объяснение, мистер Локвуд, вы вместе с Грейс пошли смотреть последний акт «Федры»?

– Да, и Раулен была потрясающа! Когда все кончилось, я хотел пойти за кулисы и выразить ей свое восхищение, надеясь отделаться от этой Хау. Но Грейс, видите ли, понадобился автограф Раулен. Она очень настойчиво просила меня пойти с ней вместе. Пришлось уступить. Но когда после спектакля она взяла меня под руку и так прошествовала к выходу, это было уже слишком! Мало того, она заставила меня болтаться поблизости, а сама побежала поговорить с мисс Ловеринг.

Наконец мы попали за кулисы. Раулен, конечно, была рада видеть меня. «Дэви,– сказала она,– вы выглядите еще моложе и красивее...»

– Одну минутку,– торопливо прервал его Трент.– Раулен дала свой автограф?

– Конечно. Как правило, получить у нее автограф очень трудно, но если действовать через меня...

Мимикой он дал понять, насколько близко знаком с великой Раулен.

–  Она расписалась на том же листке, что и вы?

–  Полагаю, что да. Хау вынула его из своей сумочки.

–  И убрала снова в сумочку?

–  Очевидно.

Он явно считал эти вопросы не имеющими никакого значения, но я-то поняла, в чем дело. Когда мы нашли сумочку Г рейс в карьере, никакого листка с автографами в ней не было. Именно это и беспокоило детектива.

–  В том, что произошло дальше, виновата была Раулен. Ей пришло в голову, что Хау – моя нареченная из Филадельфии. Прежде чем я успел что-то сказать, она напросилась ко мне в гости и решила устроить подобие вечеринки по случаю моей помолвки. Я мог бы ей объяснить, что она ошибается, но ведь принять у себя Раулен весьма почетно. И я решил, что сумею развеять это недоразумение позднее. Таким образом я оказался вновь с Грейс Хау.

Эта девица пристала ко мне как репей. Я надеялся отвертеться от нее, когда вернулся сюда переодеться. Но она караулила меня у служебного входа и поехала со мной в гостиницу. Там в ожидании Раулен мы просидели несколько часов. Такой нестерпимой скуки я не испытывал за всю свою жизнь. Наконец ожидание стало невыносимым. Я позвонил в апартаменты Раулен. Представьте себе, она обо всем позабыла! Ее горничная сообщила мне, что хозяйка отправилась на вечер, устроенный в ее честь Мак Клингиком и Китом Корнеллом.

К тому времени я уже не на шутку волновался из-за этой Хау. Не потому, что сомневался в ее порядочности, нет. Она не шумела и не скандалила – просто очень тихо сидела в уголке. Но мне не хотелось, чтобы опа торчала у меня до конца моих дней. Я рассказал ей о Раулен, что давало мне возможность выпроводить, наконец, мою незваную гостью из дома. Спросил ее, не считает ли она, что пришло время возвращаться к себе. Она не сразу ответила. Помолчав, сказала, что скоро уйдет, но сначала хотела бы чего-нибудь выпить.

Я знала Грейс Хау больше двадцати лет. Мне было известно, что она не брала в рот спиртного, точно так же как не употребляла косметику. Однако в день своей смерти она не только сильно накрасилась, но и попросила выпить. Что же с ней случилось?

–  Я принес ей бокал виски,– продолжал Локвуд.– Она выпила его залпом, словно это была вода, а она страдала от жажды. Мне ее снова стало жаль: девушка казалась мне одинокой и всеми забытой. Вот тут-то я и допустил серьезную ошибку – стал говорить, что понимаю, как ей тяжело из-за того, что ее бросил друг.

Она сразу вышла из себя, вернее сказать, буквально обезумела. Возможно, тут сыграл роль выпитый бокал, но глаза ее засверкали. Она обвинила меня в том, что я издеваюсь над ней, как Норма в колледже. Ее вовсе никто не обманывал и не бросал. Просто ее приятель договорился с кем-то еще о встрече и не смог ее отменить. Я попытался успокоить девушку, но ничего не вышло: она только еще больше разошлась. Наконец метнулась к своей шубке и вынула из кармана письмо.

– Почитайте,– приказала она,– раз не верите, что он без ума от меня.

– Вы видели конверт? – спросил Трент,– Это было письмо с пометкой спецдоставки?

– Наверное. На конверте было много марок.

– Вы его читали?

–  Я только взглянул на него. Вы представляете, как я себя чувствовал, когда рядом стояла эта злючка и не спускала с меня глаз. Оно начиналось с «Грейс, любимая», и там еще говорилось о том, чтобы она не вздумала забыть автора письма и что она для него единственная девушка на свете. Обычное любовное письмо, только очень пылкое. Я думал только о том, как успокоить Грейс, поэтому поспешил вернуть ей послание и пробормотал, что ни капельки не сомневался в его чувствах к ней.