Текст книги "Мумия блондинки (Сборник)"

Автор книги: Эрл Стенли Гарднер

Соавторы: Патрик Квентин,Адам Сент-Моор
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 27 страниц)

 Глава 14

 Автомобильные катастрофы – не редкость на дорогах, поэтому посвященные им судебные разбирательства, как правило, не вызывают особого интереса широкой публики. На этот раз, однако, дело обстояло по-другому. То, что речь шла о красивой и молодой девушке, само по себе вряд ли могло бы заинтересовать видавших виды голливудских репортеров. Их гораздо больше привлекало то обстоятельство, что на процессе в качестве свидетеля должен был присутствовать Жюль Хоумен, личность в Голливуде весьма известная.

 Стефания явилась в суд в сопровождении Гортензии, своего дяди, Джека Стерна и, конечно, Мейсона. Держалась она уверенно, но в душе ее царили страх и смятение. Она не чувствовала за собой никакой вины, но потрясения последних дней, и особенно явная недоброжелательность судьи, с недоверчивым видом выслушавшего ее несколько сбивчивые показания, окончательно выбили ее из колеи.

 Отпустив девушку, судья Картрайт перешел к опросу свидетелей. Их было не так уж много: полицейский офицер и его помощники, первыми прибывшие на место происшествия, да водители и пассажиры машин, ставшие свидетелями катастрофы. Увы, их показания ничем не могли помочь Стефании. Никто из них не видел человека, о котором она говорила. Слушая выступления свидетелей, Стефания вдруг ощутила безмерную усталость.

 Нет, она не сумеет доказать, что ни в чем не виновата. Даже Мейсон не спасет ее. О боже, неужели в тюрьму – ведь один из пострадавших при катастрофе умер... Как все это ужасно! Ее взгляд упал на осунувшееся за эти дни лицо дяди. Бедный дядя Макс! Он не пожалел денег, но что толку?

 Мейсон, не спускавший глаз с девушки, понял ее состояние и в перерыве подошел к ней.

 – Очнитесь, мисс Клэр, так не годится! Достаточно взглянуть на вас, чтобы убедиться в вашей виновности.

 – Они не верят мне, мистер Мейсон, и у меня нет никаких доказательств. Мне иногда кажется, что я схожу с ума. Этот человек, мистер Грили,– я узнала его сразу, но никто не верит, что он украл машину...

 – Послушайте, Стефания,– Перри старался убедить ее.– Я тоже не думаю, что он украл машину.– Девушка с ужасом взглянула на Мейсона.– Нет-нет! Я верю, что вы говорите правду. Просто Грили не из тех, кто угоняет машины. Если он пользовался автомобилем, то делал это с разрешения Хоумена, а это означает, что Хоумен лжет, когда говорит, что машину украли. Хоумен послал Грили с каким-то поручением, и тот взял машину с его же согласия и разрешения. Хоумен лжет только по одной причине: он хочет скрыть, что это было за поручение.

 – Неужели он способен погубить меня ради этого?

 – Не сомневаюсь. Кстати, насчет этих ключей, Стефания. Боюсь, нам придется отказаться от нашего плана. Лучше рассказать прямо, как они к вам попали. Обещаю, что все будет хорошо.

 На губах Стефании появилась слабая улыбка.

 – Кстати,– вдруг вспомнила она,– брат этого Хоумена был у меня вчера. Он сказал, что не верит, будто я украла машину. Он пригласил меня покататься ночью на яхте его брата. Но потом вдруг позвонил и сказал, что тот почему-то отказался дать ему яхту. Все равно приятно, что не все считают меня воровкой.– Она сделала попытку рассмеяться, но в глазах ее стояли слезы.

 После перерыва судья предоставил слово защите. Блестящие речи Мейсона снискали ему широкую популярность, но на этот раз он, к разочарованию своих многочисленных поклонников, решил, по-видимому, обойтись без речей. Поискав кого-то глазами в толпе зрителей, он обратился к судье.

 – Я не вижу здесь мистера Хоумена, приглашенного в суд в качестве свидетеля. Прощу разрешения, сэр, вызвать пока другого свидетеля защиты.

 Судья Картрайт недоуменно поднял брови, но кивнул в знак согласия. Мейсон шепнул что-то на ухо секретарю суда, и тот поднялся со своего места.

 – Миссис Эдлер Грили! – громко объявил он.

 Миссис Грили, в черном, медленно прошла через весь зал суда и заняла свое место на скамье свидетелей.

 Хэнли, коллега Мейсона, другой представитель защиты, обратился к ней:

 – Ваше имя Дафни Грили, не так ли? Вы вдова Эдлера Грили, биржевого маклера?

 – Да.

 – На прошлой неделе, в пятницу, вы были вызваны лейтенантом Трегхом в отель «Гейтвью», где вам было предложено опознать убитого человека?

 – Да,– произнесла она чуть слышно.

 – Это был труп вашего мужа?

 – Да.

 – Теперь, миссис Грили, будьте добры припомнить, что произошло девятнадцатого числа этого месяца, в среду? Вы помните этот день?

 – Да. Это была... была годовщина нашей свадьбы.

 – Что делал ваш супруг в этот день?

 – Мы решили провести его дома, вдвоем. Эдлер сказал, что вообще не пойдет в контору. Накануне он предупредил секретаря, что целый день его на работе не будет. Однако получилось так, как часто бывает у деловых людей. Восемнадцатого ему пришлось срочно отправиться в Сан-Франциско. Он заехал домой, взял чемодан и отправился в аэропорт.

 – Как он был одет?

 – Как обычно одеваются люди в дорогу. На нем был серый костюм и пальто.

 – Взял ли он с собой смокинг?

 – Не знаю. Он сам упаковывал чемодан. Впрочем, не думаю, чтобы он взял с собой такую вещь.

 – Ваш муж уехал на своей машине?

 – Да. Обычно он оставляет ее в аэропорту. У меня свой автомобиль.

 – Он звонил вам из Сан-Франциско?

 – Да. Эдлер просил меня посмотреть кое-какие бумаги на его столе.

 – Когда он вернулся?

 – В четверг рано утром.

 – Вы сказали, что он звонил вам?

 – Да.

 – Когда?

 – Приблизительно часа в четыре.

 – Почему вы думаете, что он звонил из Сан-Франциско?

 – Потому что я звонила ему туда по номеру, который он мне оставил, и передала то, что он просил меня узнать. Я просмотрела бумаги и позвонила ему в Сан-Франциско. Это было около четверти шестого.

 – Вы не запомнили номер телефона?

 – Нет, к сожалению.

 – Этот разговор, несомненно, зарегистрирован в вашей книге счетов за телефон?

 – Конечно.

 – Вы уверены, что с вами разговаривал ваш супруг?

 Она слегка улыбнулась.

 – Абсолютно уверена.

 – Когда же он вернулся домой?

 – Я уже сказала – рано утром. Вскоре после полуночи, я думаю. Он разбудил меня, когда вошел, но я не посмотрела на часы. По-виднмому, он вылетел из Сан-Франциско десятичасовым вечерним самолетом.

 – Вы не заметили ничего странного в его поведении?

 – Нет.

 – От него не пахло вином?

 – Нет.

 – Он не был одет в смокинг, когда вернулся домой?

 – Конечно нет.

 Допрос свидетельницы продолжил Мейсон.

 – Не имело ли дело, по которому ваш муж был так спешно вызван в Сан-Франциско, какого-либо отношения к мистеру Хоумену?

 – Не знаю. Он сказал только, что дело очень важное и срочное.

 На этом допрос миссис Грили закончился.

 В этот момент в зале появился Хоумен, привлекший к своей особе всеобщее внимание. Его немедленно пригласили на скамью свидетелей, причем судья Картрайт не преминул бросить на него укоризненный взгляд. По мнению судьи, даже знаменитые продюсеры должны являться в суд без опозданий.

 У Хоумена был вид человека, которого только что оторвали от весьма важного дела и который находится далеко не в благодушном настроении. На вопросы он отвечал резко, с еле скрываемым раздражением.

 Мейсон обратился к нему:

 – Мистер Хоумен, вы являетесь владельцем автомобиля марки «бьюик» за номером 87243, не так ли?

 – Совершенно верно.

 – Где находилась ваша машина вечером девятнадцатого сего месяца?

 – Она попала в аварию на Ридж-роуд.

 – В этот момент вели машину вы?

 – Нет.

 – Кто же?

 – Понятия не имею.

 – Когда вы видели автомобиль в последний раз девятнадцатого?

 – Приблизительно около девяти утра. Перед моим домом на Мериел-Гроув-стрит.

 – Когда вы увидели его в следующий раз?

 – На следующее утро, меня вызвали, чтобы я опознал машину.

 – Знаете ли вы или, вернее, знали биржевого маклера по имени Эдлер Грили?

 – Да.

 – У вас были деловые отношения с ним?

 – Да. Он приобретал для меня разные ценные бумаги – акции и тому подобное.

 – Видели ли вы мистера Грили девятнадцатого?

 – Нет, сэр.

 – И не давали ему разрешения воспользоваться вашей машиной?

 – Конечно нет.

 – В вашем доме много прислуги, мистер Хоумен?

 – Нет. Каждый день по утрам приходит убирать комнаты женщина. Покупки обычно делает мой шофер. Есть еще мальчик-филиппинец для услуг. Это все.

 – Насколько я понял, девятнадцатого вечером вы были в доме один?

 – Да. Я отпустил всех, потому что, когда работаю, люблю быть один в доме и не нуждаюсь ни в чьем присутствии. А в тот вечер я работал, и работал очень напряженно – могу вас уверить. Вышел из дома только в четыре часа на следующий день. Я был очень утомлен и хотел немного проехаться, чтобы освежиться. Именно тогда я и заметил, что машина исчезла. Все остальное вам уже известно.

 – С разрешения судьи, сэр,– обратился к Хоумену Мейсон,—я хотел бы задать вам еще несколько вопросов.

Хоумен повернулся к адвокату с видом, явно говорившим: «Ну что тебе еще от меня нужно?!»

– Мог ли мистер Грили взять машину без вашего разрешения?

– Нет. Я абсолютно уверен, что мистер Грили не брал мою машину.

– Скажите, мистер Хоумен,– продолжал Мейсон, не спуская глаз со стоявшего перед ним свидетеля,– какие отношения были между вами и неким Л. Г. Спиннеем из Сан-Франциско?

Хоумен молчал.

– Вы отказываетесь отвечать на этот вопрос?

– Я просто его не понимаю,– Я не знаю никакого мистера Спиннея. Теперь припоминаю, что вы уже спрашивали меня об этом.

– И вы не звонили в Сан-Франциско?

– Нет.

– И он не звонил вам?

–Да вы с ума сошли! Разумеется нет.

– Тогда как вы объясните, что в вашей книжке телефонных счетов, которую мы получили на телефонной городской станции, отмечено несколько междугородних переговоров с Сан-Франциско, относящихся к интересующему нас времени.

На лице Хоумена отразилась явная растерянность.

– Я предпочел бы ответить на этот вопрос позже, мистер Мейсон,– несколько неуверенно произнес он.– Уверяю вас, это не имеет никакого отношения к делу, которым мы сейчас занимаемся.

– Возможно, но я все же предпочел бы, чтобы вы ответили на мой вопрос сейчас.

– Ну что же,– Хоумен упрямо сжал губы,– я давно уже подозревал, что шофер пользуется моим телефоном для своих личных переговоров. Теперь я сам просмотрю счета и приму соответствующие меры.

– Как зовут вашего шофера?

– Таннер. Эрнст Таннер.

– Он находится здесь?

В публике возникло легкое волнение. Молодой широкоплечий человек, настроенный, по-видимому' весьма агрессивно, поднялся со скамьи.

– Да, я нахожусь здесь и...– Несомненно, он хотел сказать еще многое, но строгий окрик судьи заставил его снова опуститься на место. Судья Картрайт взглянул на часы.

 – Судебное разбирательство будет продолжено завтра,– безапелляционно заявил он.– Заинтересованным лицам надлежит явиться в суд к десяти часам.

 После того как он удалился во внутренние кабинеты суда, публика начала не спеша расходиться. Хоумен тоже было направился к выходу, когда около него внезапно вырос Таннер. Взглянув на него, Хоумен отшатнулся. Шофер был, по-видимому, взбешен.

 – Ты, жирная свинья,– прорычал он,– думаешь, если ты важная птица, а я простой парень, то сможешь отыграться на мне?! Знаю, что ты меня теперь выгонишь,– да мне плевать! Ты меня еще попомнить! До сих пор я молчал, но уж теперь...

 Не договорив, Таннер повернулся и исчез за дверями суда, прежде чем Хоумен успел открыть рот. Зрители, с нетерпением ожидавшие исхода внезапного скандала, тоже разошлись. Никто не обратил внимания на то, что вслед за шофером, стараясь не терять его из виду, проскользнула молодая женщина с весьма аппетитной фигурой. Излишне говорить, что эта была Орти, которую весьма заинтересовали слова, сказанные в запальчивости мистером Эрнстом Таннером, шофером (теперь уже бывшим) известного продюсера Жюля Хоумена.

 Глава 15

 О да! Гортензня Зитовская, верная подруга Стефании Клэр, была мастером своего дела. Языки мужчин сами собой развязывались в ее присутствии. Таннер не стал исключением. Познакомиться, завязать разговор, подружиться – все это заняло не более часа. Через полтора часа после выхода из зала суда Таннер и Орти были уже друзьями. Они сидели в кафе, и Таннер изливал своей новой приятельнице душу. Он был уже порядком навеселе.

 – Понимаешь, сестренка, этот Хоумен – тонкая штучка! Ну а Эрнсту Таннеру тоже палец в рот не клади! Пусть попридержит язык, когда говорит о Таннере.

 – Ах брось, Эрнст! Ну что ты можешь сделать? – коварно вставила Орти.

 – Что я могу сделать? Да все, что захочу. Могу, например, доказать, что Хоумен нагло лжет насчет этой машины...

 – Ну! – подбодрила его Орти.

 – Видишь ли, детка, Хоумен позвал меня утром восемнадцатого и сказал, что у него важная работа и что я могу быть свободен. Ну, я вымыл машину и залил бензином бак. Сам не знаю почему, я взглянул на спидометр. Там было 13 426 миль. Ну, ладно. А когда машину доставили обратно, на спидометре было уже 14 158 миль. Понимаешь? Семьсот тридцать две мили за день с небольшим! Значит, хозяин лжет! Не могла машина пробежать столько за то время, о котором говорит Хоумен. Она была в пути дольше. Ведь я шофер, малютка, и знаю этот драндулет как свои пять пальцев. Меня не проведешь. А впрочем, черт с ним, с Хоуменом. Может, я тоже погорячился, но уж очень меня взорвало, когда он заговорил об этом проклятом телефоне.– Таннер, казалось, несколько протрезвел.– Давай уберемся отсюда и поедем куда-нибудь, крошка. Я тебе могу еще кое-что порассказать о моем бывшем хозяине, если тебе интересно, только не здесь.

 Орти колебалась: ей не хотелось заходить слишком далеко. Но потом вдруг в ее памяти всплыло бледное, расстроенное лицо Стефании. «Я должна ее выручить,– подумала она,– должна узнать все о Хоумене». И, послав Таннеру самую очаровательную улыбку, весело воскликнула:

 – Ну конечно! Давай удерем отсюда, дружище!

 Глава 16

 Трегг умел владеть собой, и обычно на лице его не отражались настроение и мысли. Однако, когда он к вечеру после суда сидел в конторе Мейсона, чувствовалось, что офицер полиции, обычно столь спокойный и хладнокровный, выбит из колеи.

 – Я запутался в этом деле, Мейсон,– честно признался он.– Многое меня смущает, особенно это убийство в отеле. Не могу отделаться от мысли, что ваша прелестная клиентка – не усмехайтесь, Перри,– имеет какое-то отношение к этому. Она, если не ошибаюсь, живет теперь в отеле «Адрирондакс», почти рядом с «Гейтвью»?

 – Вы не ошибаетесь,– спокойно заметил Мейсон.– Ее дядюшка взял девушку из клиники под залог и поселил в этом отеле. Что еще?

 – Многое. Например, ключи, которые оказались у мисс Клэр...

 – Да, ключи,– задумчиво протянул адвокат.– Вы правы, Трегг, эти ключи представляют большой интерес, особенно один из них.

 Трегг жадно уставился на Мейсона, но тот больше не сказал ни слова.

 – Что меня больше всего удивляет,– продолжал Трегг,– так это то, что вы на суде не спросили Хоумена о ключах.

 – А почему судья не спросил?

 – Это его дело... Но вы... Не пытайтесь уверить меня в том, что вы просто забыли это сделать. Я слишком хорошо знаю вас, Мейсон. У вас есть какой-то план, который вы скрываете от меня.

 – И что же? – холодно осведомился адвокат.– Почему бы мне не иметь собственных планов? Мы решаем одну проблему, но идем к этому разными путями, Трегг.

 Вы и вся ваша компания склонны поверить в виновность Стефании Клэр, потому что это упрощает дело. Вы готовы даже приписать ей убийство Грили, не так ли?

 Я же уверен, что девушка тут ни при чем, так же как и в том, что она вообще не имеет, в сущности, отношения ко всей истории, в которой, согласен с вами, много странного.

 Мне еще и самому многое неясно, хотя кое-какие мысли есть. Не хочу делиться ими с вами, Трегг, потому что я еще не пришел к определенным выводам. Могу сообщить только одно: вы будете первым, кому я расскажу все, когда мне удастся раскусить этот орешек. Не считайте меня чересчур самонадеянным, старина, но я уверен, что рано или поздно сумею его раскусить.

 Больше Треггу не удалось ничего вытянуть из Мейсона: когда было нужно, он становился непроницаемым, как тюремная стена.

 После ухода полицейского офицера адвокат несколько минут неподвижно сидел в кресле, сосредоточенно размышляя о чем-то. Из задумчивости его вывел телефонный звонок. Он рассеянно протянул руку и взял трубку.

 В трубке звучал женский голос, в котором чувствовалась растерянность и одновременно облегчение.

 – О, мистер Мейсон, как я рада, что застала вас! Это миссис Грили. Я должна как можно скорее увидеться с вами.

 – А что случилось? Вы...– внезапно Мейсон прервал себя.– Простите, миссис Грили, прошу вас подождать одну минуту.

 Он осторожно положил трубку на стол и бросился к окну: так и есть – Трегг стоял у подъезда, закуривая сигарету. Мейсон окликнул его, и тот поднял голову. Адвокат сделал ему жест рукой, Трегг кивнул и быстро вошел в подъезд. Мейсон встретил его у двери в комнату и быстро сказал:

 – Звонит миссис Грили. У нее что-то важное. Идите в комнату секретаря, снимите трубку со второго аппарата и слушайте.

 Затем он вернулся в свой кабинет и снова взял трубку.

 – Простите, миссис Грили, я только отпустил одного клиента. Итак...

 – Мистер Мейсон... я... хотела... Видите ли, я хочу сказать вам одну вещь. Вернее, хочу кое-что спросить. Скажите, эту девушку в суде, мисс Клэр, действительно ожидает серьезное наказание, если ее признают виновной?

 – Без всякого сомнения.

 – Тогда... Надеюсь, вы меня поймете. Я и мой муж были очень близки друг другу. После его смерти я чувствую себя ужасно одинокой. Сегодня, чтобы хоть чем-то заняться и отвлечься от своих мыслей, я начала разбирать вещи Адлера. Я хотела упаковать и убрать их куда-нибудь подальше, чтобы не видеть.– Голос ее задрожал.

 – Понимаю вас,– мягко сказал Мейсон.

 – И вот... Одним словом, я нашла кое-что, мистер Мейсон. На одной из рубашек моего мужа, приготовленных для отправки в прачечную, оказался отпечаток губной помады. Я так растерялась, мистер Мейсон... Вспомнила показания этой девушки в суде. Не думаю, что Эдлер вел эту машину, но тогда... О, это так ужасно... Я просто не знаю, что делать.

 – Откуда вы звоните?

 – Из дома.

 – Когда вы нашли эту рубашку?

 – Пять минут тому назад...

 – Я хотел бы увидеть ее, миссис Грили. Сейчас же приеду к вам.

 – А нельзя это отложить до завтра?

 – Нет.

 – Тогда я, пожалуй, сама к вам заеду и привезу рубашку.

 – Благодарю вас, но, может быть, лучше приехать мне?

 – Не стоит, я все равно поеду куда-нибудь обедать и буду у вас через полчаса.

 На другом конце провода раздался щелчок – миссис Грили повесила трубку.

 Когда Мейсон вошел в комнату Деллы, он увидел, что Трегг сидит на столе, уставившись на телефонный аппарат.

 – Ну, Трегг, что скажете?

 – Что же, Мейсон, вам повезло. Если эта миссис Грили выступит завтра в суде, ваша клиентка будет свободна как птица. А мне теперь, несомненно, придется заняться Хоуменом. Совершенно очевидно, что Грили не угонял машину. Значит, Хоумен дал ее ему сам, и я, черт побери, узнаю, почему он так упорно это скрывает. Ведь не из боязни же штрафа, в конце концов.

 В глазах Мейсона мелькнуло какое-то странное выражение, но он ограничился тем, что сказал спокойно:

 – О’кей, старина, желаю удачи!

 Мейсон снова остался один, и снова раздался телефонный звонок. На этот раз звонила Орти. Голос ее звучал как-то странно.

 – Мистер Мейсон?

 – Да.

 – Звоню из отеля «Адрирондакс». Не можете ли вы сейчас же приехать сюда?

 Боюсь, эго невозможно. Я жду одну свидетельницу, которая должна доставить мне доказательства полной невиновности вашей подруги.

– Но вы должны приехать. Это– очень важно. Я не могу сказать вам по телефону, в чем дело. Комната 529, мистер Мейсон. Буду ждать вас здесь.

 Что-то в ее голосе насторожило адвоката.

 – Хорошо,– вдруг согласился он,– сейчас еду.

 В уме он прикинул, что, пожалуй, успеет вернуться до прихода миссис Грили. На всякий случай он позвонил Дрейку и попросил его побыть в кабинете.

 Поднявшись в лифте на пятый этаж отеля, Мейсон осторожно постучал в дверь комнаты 529. Женский голос изнутри спросил:

 – Кто там?

– Мейсон.

 Дверь отворилась, и Гортензия почти втащила адвоката в комнату. Она быстро провела его через обширный номер и рывком, все еще не говоря ни слова, распахнула дверь ванной. В ней стоял запах пороха. Темная фигура неловко привалилась к умывальнику, вода в раковине была рубиново-красной.

– Вот,– начала Орти, но больше не смогла произнести ни слова.

Мейсон быстро подошел к убитому и повернул его голову к себе. Это был Эрнст Таннер, шофер Хоумена.

Он взглянул на девушку.

– Как это произошло? Но сначала давайте выйдем отсюда.

Они вернулись в комнату. Торопясь и глотая слова от волнения, Орти рассказала.

– Мы были здесь, в баре... Он, видимо, перебрал лишнего. Я могла бы просто уйти, но мне хотелось узнать от него что-нибудь еще. Я позвонила снизу Стефании, она ведь живет в этом же отеле, но ее не было. Дяди ее тоже. Еще несколько дней назад Стефания дала мне второй ключ от своей двери – так, на всякий случай... Я подумала, что он может побыть там, пока немного не придет в себя, а я тем временем позвоню вам и спрошу, что делать... Кроме того, мне нужно было кое-что рассказать вам. Кажется, никто не видел, как мы вошли сюда. Я открыла дверь, и он сразу прошел в ванную... Я вышла, чтобы позвонить вам, но ваш телефон был занят. Когда я вернулась, то нашла его там... там...– Орти не могла больше говорить.

– Спокойнее, Орти! Вы заперли за собой дверь, когда ходили звонить?

– Нет, просто закрыла ее.

– Где Стефания?

– Наверное, ушла куда-нибудь с дядей и Джеком... Ах нет! Джека я, кажется, видела внизу в баре. Он ведь теперь тоже живет здесь.

– А он вас видел?

– Не знаю. Кажется, нет.

– Слушайте, Орти. Вы должны немедленно исчезнуть. Вашей истории никто не поверит, сами понимаете. За Стефанию не бойтесь, ее алиби обеспечено. Не задавайте лишних вопросов. Быстро приведите себя в порядок. Спуститесь по лестнице пешком, иначе лифтер может заметить вас. Будем надеяться, что вас действительно никто не видел, когда вы входили с ним в номер. А теперь – живее! – Он выглянул за дверь.– Никого нет. Ну, смелее!

Орти быстро прошла ро коридору, Мейсон проводил ее взглядом. Потом прошелся несколько раз по комнате, избегая прикасаться к чему-либо. Затем осторожно приоткрыл дверь, выглянул в коридор, захлопнул дверь, еле касаясь щеколды рукой в перчатке, и спокойно спустился в холл. Никто не обратил на него внимания.

Адвокат вышел на улицу и жестом подозвал такси. Откинувшись на спинку сиденья, он закурил сигарету и глубоко затянулся.