Текст книги "Мумия блондинки (Сборник)"

Автор книги: Эрл Стенли Гарднер

Соавторы: Патрик Квентин,Адам Сент-Моор
сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 27 страниц)

Джерри смотрел на него, по-прежнему ничего не понимая, но я догадалась:

– Вы хотите сказать...

– Да. Именно это и усложнило расследование. Было бы куда проще, если бы я вместо поисков вещественных доказательств посидел спокойно и хорошенько подумал. Конечно, только одно лицо во всем мире могло посылать Грейс фальшивые письма и не вызвать при этом у нее подозрений! – Он криво усмехнулся. – Все эти письма написала Грейс Хау – самой себе.

 Глава 27

Против ожидания, я даже не слишком удивилась этому заключению Трента. У меня сжалось сердце при мысли о бедняжке Грейс, за которой никто по-настоящему не ухаживал, и она вынуждена была самой себе сочинять любовные письма.

Джерри все еще не понимал.

– Грейс самой себе писала любовные письма? Не могу в это поверить! Правда, она легко возбуждалась и была страшно нервная... Тяжело переживала папину кончину. Но ничего подобного она не могла сделать. Это какое-то безумие!

– Нет, это нельзя считать безумием. Не думайте, что она была единственной, кто до этого додумался. В какой-то мере – это следствие неуравновешенности. Но многие девушки, у которых нет друзей, остро переживают свое одиночество и таким образом заполняют пустоту. Не пользуясь успехом, они часто из ложной гордости хотят, чтобы их подруги поверили в то, что и у них есть пылкий поклонник. Некоторые из них, вроде Грейс, пишут сами себе любовные письма. Другие отказываются пойти с подругами в кино или на прогулку, заявляя, будто у них назначено свидание или они ждут какого-то звонка. Некоторые посылают себе цветы и так далее. Это своего рода компенсация несуществующих романов. Их можно только пожалеть.

Теперь легко разобраться, как все это началось у вашей сестры. Ли рассказала мне, как она изменилась после самоубийства вашего отца и последующей финансовой катастрофы. Внезапно ее положение стало совершенно-иным. Значительность, которую придавали деньги отца, была утрачена. Вспомните о ее жизни здесь, в Вентворте. Находиться в одной комнате с Ли, у которой множество друзей и веселая, беззаботная жизнь. А рядом Норма Сейлор, у -которой десятки воздыхателей и которая не упускала случая напомнить Грейс, что та не пользуется успехом у молодых людей. Она невольно считала себя несправедливо обойденной судьбой. Прав я, Ли?

Я кивнула, поражаясь тому, что Трент, полицейский, так хорошо разбирается в девичьей психологии.

– Грейс не везло с романами,– продолжал он между тем.– Она была неравнодушна к Стиву Картерису, но тот не отвечал ей взаимностью. Потом влюбилась в доктора Хаднатта. Это тоже было безнадежным, особенно после его женитьбы. Ли, кажется, говорила об этом. Но Грейс не хотела примириться с очевидностью. Хаднатт был самой романтической фигурой в колледже. Если бы он стал ухаживать за ней, она сразу затмила бы остальных девушек, даже Норму Сейлор. И она стала фантазировать, писать заказные письма, подписываясь «Роберт». Они были для нее как бы овеществленным желанием, понимаете? Наверное, сначала она их просто сочиняла, а потом стала отправлять почтой – и об этом сразу заговорили. Поползли слухи, что у Грейс завелся поклонник, который ей пишет каждый день. Это сделало ее фигурой интригующей, даже таинственной. Грейс стала центром внимания, к чему она не привыкла. Подобная слава дьявольски опасна – это своеобразный наркотик. Чем больше внимания она привлекала к своей особе, тем больше ей требовалось его. Она поняла, что одурачить девушек ничего не стоит, и усилила свою эпистолярную деятельность. Ну а если человек долгое время морочит голову другим, то в конце концов он сам теряет ощущение реальности.

Джерри продолжал недоверчиво смотреть на лейтенанта. Потом спросил:

– Не думаете ли вы, будто в конце концов Грейс поверила в то, что эти письма ей и на самом деле пишет доктор Хаднатт?

– Нет, так я не думаю. Но когда она стала ежедневно получать письма, иллюзии стали казаться ей все более и более реальными. Ей очень хотелось, чтобы Хаднатт влюбился в нее, и уже легко стало внушить себе, что так оно и есть. В конце конце, он был женатым мужчиной и, несомненно, порядочным. Даже если бы он увлекся ею, его положение не позволило бы ему показать это. Может, он когда-то улыбнулся ей, может, похвалил за удачный ответ. Так или иначе, раз подобная мысль пришла ей в голову, Грейс стала расценивать обычные знаки вежливости как проявление восхищения с его стороны и тайной влюбленности.

Вот так мне это представляется. Грейс обманывала себя. И в то злосчастное утро последовала за ним в каменоломню. Возможно, они впервые оказались наедине. Грейс вообразила, что дала ему идеальную возможность признаться ей в любви. Конечно, доктор Хаднатт был ошеломлен. Разочарование разозлило ее, она наговорила ему дерзостей, обвинила в придирках, закатила истерику. Хаднатт растерялся. Когда же ему удалось ее немного успокоить, он что-то пробормотал о том, что они встретятся и поговорят в театре,– и поспешно ретировался.

Поймите, к этому времени фантазии стали самым главным в ее жизни. Грейс готова была ухватиться за чт о угодно, лишь бы спасти свою мечту, а Хаднатт протянул ей соломинку, сказав про встречу в театре. Ей этого страшно хотелось, и она истолковала его слова по-своему: Хаднатт назначил ей свидание, а уж там он с ней объяснится!

Я поняла.

– Тогда, вернувшись, она и написала свое последнее заказное письмо?

Трент кивнул.

– Некоторые строчки из него и послужили нам ключом к разгадке. Письма придавали реальность грезам Грейс. Она написала именно такое письмо, какое мечтала получить от Хаднатта. В нем он якобы молил ее о прощении за свое поведение в карьере. Обещал, что в театре все будет иначе. Чтобы подбодрить себя, она написала, что он считает ее гораздо привлекательнее Нормы. Остальное вы знаете.

Трент обратился к Джерри:

– Вата сестра отказалась от вечеринки в «Эмбер-клубе» и отправилась в театр – на встречу с Робертом Хаднаттом, как она считала. Надела свое лучшее платье, впервые в жизни подкрасилась, одолжила у Ли меховую шубку. Этот вечер должен был стать для нее великим. Но стоило ей войти в театр, как на нее обрушился первый удар. Ли сообщила, что и миссис Хаднатт здесь. Что осталось от мечты о романтическом свидании? Наверное, вы представляете себе ее переживания и негодование по поводу «предательства» доктора Хаднатта. В первый же антракт она вышла в фойе, решив поставить все точки над «i» раз и навсегда. Грейс нашла Роберта и устроила ему сцену.

Сегодня утром я еще раз беседовал с Хаднаттом. Он откровенно и подробно рассказал, что произошло тогда в театре. Грейс обвинила его в том, что он намеренно заставил ее в него влюбиться. Он. конечно, ужаснулся. Если бы он больше общался с девицами, то смог бы ослабить удар. Но он прямо заявил, что и в мыслях не имел ничего подобного, тем самым разбив ее мечту.

Полагаю, все мы достаточно хорошо знаем теперь Грейс и догадываемся, как она реагировала. Она не прощала никому и малейших обид, а на этот раз была смертельно оскорблена. Конечно, Хаднатт не был в этом виноват, но это только обостряло ситуацию.

Когда она гостила у Виллеров в Балтиморе, то узнала о неприятностях Хаднатта в Калифорнии. И теперь пригрозила ему рассказать обо всем его жене и вообще погубить его. Ей хотелось, чтобы он страдал так же сильно, как она.

Лейтенант обратился к Джерри:

– Мне не хотелось бы говорить так о вашей сестре, но, поскольку нам нужно во всем разобраться, я решил, что будет лучше, если вы первым об этом узнаете.

– Конечно, я понимаю,– едва слышно прошептал Джерри.

– Я хочу, чтобы вы подумали еще кое о чем. Не один Хаднатт нанес ей удар в тот вечер, Кроме Ли, она действительно любила только вас, Джерри, но вы предложили Норме значок своего землячества. Норме – девушке, которую Г рейс ненавидела! Она решила, что и вы переметнулись в стан врагов. Начало второго акта «Федры»– это самые горькие минуты в жизни Грейс. Она потеряла все, что было ей дорого. Думаю, именно тогда она и приняла решение. Это был очень странный план, но, по-моему, он вполне соответствовал ее характеру. И, решившись, она осуществляла его с завидной последовательностью.

Все, что произошло дальше, подтверждает это, если рассуждать логично. Грейс написала письма. Одно – вам, Джерри, второе – миссис Хаднатт и третье – Ли Ловеринг. Его я вчера нашел под подкладкой шубки Ли. Грейс была из тех, кто прибегает к письмам для самовыражения. У нее была единственная цель: сделать всех своих обидчиков такими же несчастными, как она сама.

В письме к вам, Джерри, она написала все гадости о Норме, какие только могла придумать. Хотела причинить боль не только Норме, но и вам, как я считаю. Второе письмо, благодаря мисс Перриш и Ли, так и не попало в руки миссис Хаднатт. В этом письме она сообщала о своем намерении предать огласке «калифорнийский эпизод» в жизни Хаднатта. Это было необычайно жестоко и подло, но Г рейс была в стрессовом состоянии. И если это не оправдывает ее действий, то хотя бы объясняет их.

– А третье письмо? – спросила я.

– С этим лучше подождать,– пробормотал Трент. Затем он продолжал с прежней убежденностью: – К тому моменту, как она написала эти письма, второй акт уже заканчивался. Нам известно, что Грейс намеревалась уйти из театра – Дэвид Локвуд видел, как она выходила. Но вдруг она вспомнила, что с минуты на минуту из «Эмбер-клуба» прибежите вы, девушки. Судьба послала ей шанс доказать вам, что у нее действительно есть красивый поклонник. И она ухитрилась заставить Локвуда подыграть ей.

Дэвид Локвуд внешне вполне соответствовал этой роли. Кроме того, ей надо было провести где-то несколько часов до того, как она подготовится к следующему шагу. Она добилась от Локвуда всего, что хотела, и даже выпила бокал виски в номере гостиницы, чего раньше никогда не делала. Это тоже было ей необходимо, так как задуманное требовало от нее большой смелости.

Кажется, именно в этот момент я сообразила, каков будет конец этой странной истории-.

– Дэвид Локвуд нужен был Грейс еще и для того, чтобы довезти ее туда, куда она стремилась. Надо сказать, что она отличалась редкой находчивостью и самообладанием. Пригрозив устроить скандал, Г рейс заставила Локвуда довезти ее до Вентворта. Я уверен, она намеревалась использовать его машину и дальше, но случилось так, что у бензоколонки они встретились со Стивом Картерисом. Единственное случайное совпадение во всей истории, но оно сделало план Грейс еще более логичным и законченным.

Картерис тоже обидел Грейс. Он, по ее мнению, бестактно не ответил на ее чувство и предпочел ей другую девушку. И вот появился шанс опутать его той же паутиной, которую она так упорно плела для тех, кого считала своими врагами.

Грейс удалила Локвуда и заставила Стива взять письма и меховую шубку, взамен которой потребовала красный плащ, лежавший в машине. И он вынужден был также довезти ее до карьера.

Теперь лейтенант снова смотрел на меня.

– Вы, конечно, догадались, в чем заключался план Грейс. Она изобрела прекрасный способ расквитаться со всеми по принципу око за око, зуб за зуб. Я бы сказал, расплатилась сторицей за свои в большей части воображаемые обиды. Позвонила Роберту Хаднатту со станции техобслуживания и попросила его приехать за ней туда. Сама же стояла у входа в каменоломню, там, где дорога делает поворот. Она понимала, что в такое позднее время вряд ли какая-либо другая машина проедет мимо. Услышав шум подъезжавшего к повороту автомобиля, она в критический момент бросилась вперед...

Джерри выпрямился.

– Вы хотите сказать...

– Да. Вот почему я уверен, что Хаднатт не виновен в гибели вашей сестры. Ни один водитель, делающий этот крутой поворот, не смог бы предотвратить гибель Грейс, как бы осторожно он ни ехал. И когда Хаднатт включал «дворники», он не мог видеть, что произошло. Если бы в этот момент он следил за дорогой, он видел бы, что Грейс умышленно бросилась под машину.

– Так вот как оно было! – прошептал Джерри.– Грейс покончила с собой, так же как папа.

– Сначала возможность самоубийства никому не приходила в голову. Отчасти из-за того, что труп сразу увезли. И потом, подлинная картина была так размыта эмоциональными наслоениями. Заставлял думать об убийстве и искусно задуманный план Грейс. Она умудрилась создать весьма убедительные улики против Роберта Хаднатта. Ей даже удалось как бы повторить калифорнийскую трагедию. Надо отдать должное изобретательности Грейс, сделавшей все, чтобы в убийстве обвинили Роберта.

Джерри попробовал протестовать:

– Я в это не верю. Грейс не была способна на такую подлость.

– Понимаю, этому трудно поверить, но Грейс сама превратила свою жизнь в ад, в который она хотела втянуть как можно больше людей. К тому же ей удивительно везло. Последние дни показали, как много зла может принести мстительное создание, когда ему нечего терять. Грейс заставила Картериса дать ей злополучный красный плащ, а после ее смерти этот плащ помог отыскать особу, с которой Стив был в отношениях, компрометирующих его. Трудно было изобрести более ловкий способ впутать Картериса в эту историю. В итоге он и стал подозреваемым номер два.

Затем Норма Сейлор. Ее Грейс ненавидела так же сильно, как Хаднатта, и она не могла остаться безнаказанной. Грейс предложила Картерису сунуть шубку в багажник машины Нормы. Предлог казался совсем невинным: она не хотела сама везти шубку в Пигот-холл. В столь поздний час его тоже туда не пустили бы. Почему бы не оставить шубку в машине Нормы, где ее никто не станет искать? Что может быть более разумным или изобретательным? Еще одна улика была подброшена врагу Грейс.

Но случилось так, что Картерис ничего не сказал про шубку Ли, а полиция не стала осматривать машину Нормы. И та спокойно стояла в гараже во время совершения преступления. Таким образом, запланированная месть Норме не состоялась. Однако Грейс ухитрилась ей отомстить сполна, ибо в известной мере она виновна в убийстве Нормы, так как оставила последнее заказное письмо в шубке Ли, а Норма нашла его.

Мы знаем, почему Норма так реагировала на это послание. Она, естественно, решила, что письмо написал доктор Хаднатт, и задумала жестоко отплатить миссис Хаднатт за то, что та публично отчитала ее в столовой. Но позднее, вечером, Норма уже сказала мисс Перриш, что у нее появилась новая мысль об этих заказных письмах. Очевидно, Норма тоже догадалась, что Грейс сама посылала себе пылкие признания. Отсюда лишь один шаг до того, чтобы заподозрить самоубийство. Вот и реальный мотив для убийства Нормы Сейлор: она разгадала план Грейс и могла заявить о ее самоубийстве.

Трент чуть насмешливо обратился ко мне:

– С самого начала, Ли, вы изо всех сил защищали своих друзей, так как были уверены, что среди них не может быть убийцы. Вы оказались правы: до вчерашнего вечера в Вентворте убийц не было, так же как не было и преступления, подлежащего полицейскому расследова нию. Но самоубийство Грейс сделало одного человека потенциальным убийцей.

– Вы имеете в виду того, кто выиграет, если утаит факт самоубийства Грейс? – спросил Джерри.

– Совершенно верно. Вчера вечером, когда я узнал об убийстве, мне казалось, что только вы, как брат Грейс, рассчитывали на страховку в сто пятьдесят тысяч при условии, что правда не выплывет наружу.

Я невольно ахнула, и Трент обратился ко мне:

– Да, вчера вечером Джерри выглядел единственным подозреваемым. Позднее я нашел третье письмо, которое Грейс спрятала под подкладку вашей шубки, Ли, рассчитывая, что никто, кроме вас, не доберется до него. Письмо это представило дело в новом свете и добавило еще двоих подозреваемых.

Он снова обратился к Джерри:

– Как я уже говорил, Джерри, в тот день, когда ваша сестра покончила с собой, вы перешли, по ее мнению, в стан ее врагов. Уверен, что Грейс вас очень любила, но ненависть к Норме была сильнее родственных чувств. Грейс понимала, что, если ее план удастся, страховая компания будет вынуждепа заплатить вам по полису изрядную сумму. Эта мысль была для нее невыносима. Чтобы Норме не досталось ни цента из ее денег, Грейс решила проделать кое-что, выдававшее ее намерение покончить с собой.

Помните, Ли, как вы удивились, когда Дэвид Локвуд рассказал, что Г рейс попросила у него, а также у актрисы Раулен автографы? Она использовала их как подписи свидетелей на документе. Видите ли, адресованное вам послание фактически было завещанием.

Мы с Джерри вытаращили глаза.

– Завещанием?

– Да, Грейс написала завещание, по которому отец декана Эппла становился ее душеприказчиком, а все деньги предназначались не Джерри, а другому лицу.

Конечно, теперь уже не имеет значения, будет ли это завещание признано законным, поскольку страховка все равно не будет выплачена. Но если бы самоубийство Грейс не было установлено, это завещание сулило кому-то немалую сумму денег.

Джерри побелевшими от волнения губами спросил:

– И вы считаете, что человек, надеявшийся получить эти деньги, мог убить Норму?

– Да, я так считаю. И он все это время знал, что Грейс покончила с собой, знал и про завещание. Не знал только, где оно находится. Вот почему я безуспешно пытался вчера вечером внушить Ли, какая ей грозит опасность. Я не сомневался, что этот человек ни перед чем не остановится, чтобы завладеть завещанием. И случившееся в гараже подтвердило мою правоту.

– Значит, преследовавший нас человек охотился за завещанием? – спросил Джерри.

– Полагаю, сначала он надеялся, что Ли поведет вас к тому месту, где спрятано завещание. Конечно, он ошибался. Единственное, что было найдено,– это обрывки письма Грейс к вам, когда-то разорванного Нормой.

– Так он их забрал?

– Конечно. Но теперь они у нас, и в данный момент кусочки подбирают, чтобы восстановить текст.

Я рассеянно слушала – меня мучил совсем другой вопрос.

– Скажите, почему он пытался убить Джерри таким зверским способом?

Трент ответил сурово и беспощадно:

– Я считаю, что покушение на жизнь Джерри было последним действием отчаявшегося человека. Как только он понял, что вы разыскиваете не завещание, а обрывки второго письма, он сообразил, что у него больше нет надежды получить эти деньги. Вероятно, он понял и то, что вы сможете доказать его вину. Чтобы не рисковать, он был готов на все.

– И вы допускаете, что он мог убить и Ли, если бы ему представилась такая возможность? – хрипло спросил Джерри.

– Я бы не удивился, если бы он это сделал! – не задумываясь, ответил Трент.

На несколько секунд воцарилось молчание. Я почувствовала, что Джерри догадался о чем-то, остававшемся для меня по-прежнему неясным.

– Так вот какого вы мнения об этом человеке... – Теперь Джерри говорил твердым, окрепшим голосом.– Мерзкая личность, не так ли? Ну что ж, завещание находится у вас, так же как и обрывки письма, спрятанные в газете. И вы знаете человека, убившего Норму. Почему же вы не арестуете его?

– Это не так просто. У меня есть доказательства, и я убедил в своей правоте Дордана, но он считает, что мы не можем пока требовать ордера на арест: мешает один «пустяк». У этого человека есть алиби, очень убедительное алиби. Я сам, Ли, да и вы тоже, можем это засвидетельствовать.– Помолчав, он продолжал: – Сейчас нужно одно из двух: либо заставить убийцу признаться, либо каким-то образом доказать, что его алиби ложное.

Джерри все еще смотрел на Трента. Я уже не сомневалась, что они поняли друг друга, но продолжают разговор, чтобы до меня не дошло то, что им обоим было уже ясно.

Наконец Джерри сказал:

– Я размышлял по поводу этого алиби. Кажется, я сумею доказать обратное. Видите ли, я понял, о чем вы говорили.

– Я так и подумал,– кивнул Трент.– Но вы серьезно намереваетесь опровергнуть его алиби?

– Мне кажется, нам лучше поговорить об этом наедине. Пока не стоит вводить Ли в курс дела, правда?

Трент внимательно посмотрел на меня.

– Думаю, вы правы. Ли, не оставите ли вы нас на несколько минут вдвоем?

Я не стала задавать вопросов, поскольку это предложил Джерри. Значит, у него были на то веские основания. Я вышла из палаты и стала обеспокоенно ходить взад и вперед по сверкающему чистотой коридору. Вскоре вышел и лейтенант Трент, он направился к телефону. Немного подумав, я снова вошла в палату. Джерри стоял у окна. Я подошла к нему.

– Джерри, ты действительно знаешь, кто это сделал?

– Да.

– И не хочешь мне сказать?

Он взял меня за руки.

– Не хочу, чтобы ты узнала об этом сейчас, дорогая. Пусть сперва решится вопрос с алиби. Я попросил Трента уточнить кое-что по поводу вчерашних танцев. Сейчас мы с ним кое-куда отправимся. Если с моей идеей согласится Дордан, ты все узнаешь. К сожалению, это будет для всех нас неприятно.

– Понимаю. Я с самого начала знала, что это будет тяжело. Но для тебя особенно, Джерри. Я отлично понимаю, как ты переживаешь! Слушать все это про Грейс, а теперь еще и Норма. Может быть, тебе стоит узнать, что я готова в равной мере разделить с тобой твою боль...

– Ты замечательная девушка, Ли,– глухо проговорил он.– Я даже не представлял, что существуют такие девушки. Наверное, только теперь я понял, что совсем не достоин тебя!

– Джерри, пожалуйста, не говори так! Скоро все кончится. Возможно, со временем мы сможем об этом забыть.

– Конечно, все кончится. Не будет ни проклятых сомнений, ни подозрений. Это намного лучше, верно?

Неожиданно для самой себя я воскликнула:

– Сомневаюсь, чтобы я когда-нибудь простила Грейс. Фактически во всем виновата она. Даже Норму убили из-за того, что Грейс решилась на такой кошмарный обман и оставила столь соблазнительные для кого-то деньги. Если бы она хоть не втянула так много хороших людей в эту историю! Если бы Норма осталась жива!

– Если бы, если бы...

Джерри притянул меня к себе сильными руками.

– Но это уже сделано. Зачем думать о том, чего уже не поправить. Попытайся не слишком дурно думать обо мне, Ли, так как мне придется открыть, кто это сделал!

– Но это же твой долг. Разве можно за эго сердиться?

Он нежно поцеловал меня, и все мои страхи развеялись.