Текст книги "Мумия блондинки (Сборник)"

Автор книги: Эрл Стенли Гарднер

Соавторы: Патрик Квентин,Адам Сент-Моор
сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 27 страниц)

 Глава 28

Джерри с Трентом уехали, а мне было велено возвратиться в Пигот-холл и ждать, пока за мной не явится Дордан. Я старалась отогнать от себя всякие мысли, но уже не сомневалась, что правда окажется для меня тяжелым ударом. Надо было поберечь свои нервы, чтобы не закатить истерику. Надо было пожалеть Джерри, которому было труднее всех...

Шеф Дордан довез меня до учебного корпуса. Вчера такое нарядное и веселое, здание совсем опустело. В нем не было никого, кроме Джерри, Трента и двух полицейских в гражданском. Окна были зашторены. Внизу, правда, сохранилось многоцветное освещение зала, но темная галерея нависала над нами мрачным кольцом.

Трент взглянул на Джерри, тот кивнул в ответ. Тогда лейтенант обратился к Дордану:

– У мистера Хау возникла интересная мысль. Он хочет провести эксперимент. Если он удастся, то можно будет не считаться с известным вам алиби. Вы сможете с полным правом выдать ордер на арест убийцы Нормы Сейлор.

Он обернулся к Джерри, который ждал, широко расставив ноги и супув руки в карманы.

– О’кей, Джерри?

Тот взволнованно заговорил:

– Вчера вечером, когда лейтенант прибыл сюда, многие из нас видели Норму: она стояла наверху, на галерее, возле стола с закусками. Видимо, на основании этого вы решили, что Норму убили позже, когда лейтенант Трент беседовал со Стивом Картерисом. Я считаю иначе.

Подойдя ко мне, он взял меня за руку и увлек под нависающую сверху галерею, к рядам стульев, оставшихся здесь со вчерашнего дня.

– Я хочу воспроизвести тот момент, когда Трент прибыл сюда. Мы с Ли стояли здесь, к нам подошел Стив Картерис. Он что-то сказал, не помню, что именно, потом к нам присоединились Трент и миссис Хаднатт, и мы втроем стали смотреть на все еще темную галерею.

Трент спросил, не видел ли кто-либо из нас Норму. Мы с Ли ответили, что не видели. Тогда Стив сказал, что недавно видел ее на галерее, в толпе поклонников. Затем он повернулся к галерее и добавил: «Да она все еще там».

Джерри снова взял меня за руку и громко крикнул в темноту:

– Ник! Начинайте!

Значит, Ник Додд был где-то наверху, подумала я. И тут галерею залил теплый янтарный свет, который Ник и Джерри подготовили для бала.

В первое мгновение все казалось нереальным. Я смотрела и не верила собственным глазам. На галерее, повернувшись к нам спиной, стояла Норма Сейлор! Те же светлые волосы, та же полуобнаженная спина, то же потрясающее платье из блестящей золотой парчи.

Совершенно ошеломленная, я услышала голос Джерри:

– Разве ты не готова присягнуть, что это Норма. Ли?

– Да,– прошептала я.– Мне кажется, что эго Норма. Определенно, это ее платье.

Джерри снова что-то крикнул Нику, свет на галерее погас,

Джерри и Трент смотрели на Дор дана, потом лейтенант сказал:.

– Вероятно, теперь вы поняли, как нас всех одурачили. Мисс Ловеринг прекрасно знала Норму, но сейчас была почти убеждена, что на галерее стоит она.

– Но как же это можно объяснить? – спросила я, запинаясь.

В этот момент на галерее подняли тяжелые шторы, и дневной свет выхватил из темноты фигурку девушки, все еще стоявшей у балюстрады, над площадкой для оркестра.

И я все поняла.

Девушка медленно повернулась к нам. Ее золотистое при янтарном освещении платье сейчас, при дневном свете, оказалось серебристым. Разумеется, это была Элейн в своем бальном туалете из блестящей парчи...

С минуту она стояла наверху, глядя на нас. Ее осунувшееся личико было бледным, под глазами появились темные круги. Затем она резко повернулась и исчезла в полумраке.

– Это идея мистера Хау, шеф Дордан,– заговорил Трент.– Он подсказал, что убийца очень умно использовал световой эффект, убедив нас, что Норма жива, хотя, разумеется, он покончил с ней еще до этого. Таким образом, у него было прекрасное алиби. Конечно, всем было известно, что только у Нормы платье из золотистой парчи. Никому и в голову не пришло, что серебристое платье в янтарном свете будет казаться золотистым.

Джерри снова подошел ко мне, а Трент продолжал:

– Это не просто предположение. Мистер Хау сообщил мне, что студенты затеяли глупейший спор о том, что у Элейн самая красивая спина в колледже. Ничего не стоило уговорить ее попозировать у любого из прожекторов, не вызвав никаких подозрений.

Он взглянул на Джерри.

– Благодарю вас, мистер Хау. Уверен, теперь и шефу Дордану совершенно ясно, что Норму могли убить еще до моего приезда сюда вчера вечером. Естественно, все алиби после этого времени теряют силу.

С галереи спустился Ник Додд, и Джерри подошел к нему.

Шеф Дордан был мрачен.

– Ну что ж, теперь все встало на свои места. Я немедленно оформлю ордер на арест.

Пожалуй, только после этого я сообразила, кого они имели в виду.

Практически, Трент уже сообщил все про убийцу, кроме его имени. Отгадать это теперь было нетрудно.

Это человек, с самого начала знавший о самоубийстве Грейс и новом завещании. Человек, которому появление Элейн на галерее в янтарном свете прожекторов обеспечивало неопровержимое алиби. Человек, обративший всеобщее внимание на нее в тот момент...

Я в растерянности бросилась к лейтенанту:

– Но не можете же вы подозревать его?! Это невозможно! И Грейс не могла бы завещать ему деньги – она его не любила. Она...

– А я и не утверждал, что она оставила деньги ему. Я сказал, что он надеялся воспользоваться ее новым завещанием. Это не одно и то же. Хотел добраться до ее денег через ту особу, которая должна была их унаследовать. Конечно, теперь никаких денег никто не получит, но Г рейс составила свое завещание в вашу пользу, Ли.

Вы, ее единственная подруга, со всех точек зрения и были именно тем человеком, которому она могла их завещать. Не могла же она предвидеть того, что произойдет. Что человек, которому страшно нужны были эти деньги, постарается завоевать вашу любовь и...

– Не говорите этого, лейтенант!

Неожиданно Джерри непочтительно оттолкнул в сторону Трента и схватил меня за руки.

– Не верь этому, Ли! Возможно, он на самом деле нуждался в деньгах. Это был большой соблазн, и он даже пошел на убийство Нормы... Но он не обманывал тебя в отношении своих чувств, поверь мне!

Я вспомнила, что эти двое когда-то были неразлучными друзьями.

Потом Джерри подошел к Тренту и спокойно предложил:

– Давайте покончим с этим. Я обещал вам его признание. Полагаю, что смогу это сделать, если вы оставите нас вдвоем, без свидетелей.

– О’кей.

Трент кивнул ему и подошел ко мне.

– Нам действительно лучше уйти и предоставить Джерри действовать одному. Отправляйтесь в Пигот-холл и оставайтесь у себя в комнате. Я скоро туда приду. Затем обратился к Дордану:

– Все подготовлено?

– Да, мой сотрудник сейчас привезет сюда Картериса.

Итак, фамилия Стива была произнесена – больше сомнений не оставалось.

Даже не помню, как я выбралась из этого темного здания, и не сразу заметила двух мужчин, направлявшихся в мою сторону. Один из них, низкий, коренастый и какой-то незаметный, явно был полицейским в гражданской одежде. А рядом шагал высокий, стройный красавец в светло-сером костюме. Стив Картерис.

Я не знала, что делать. Они были уже так близко, что вряд ли я сумела бы избежать с ними встречи. Но что я могла сейчас сказать Стиву? Я заставила себя идти, не глядя на них, но чувствовала каждый их шаг.

– Ли!

Я взглянула на Стива. Он стоял рядом с полицейским и смотрел на меня твердо, но с болью в глазах.

– Ли, я хочу, чтобы ты кое-что узнала, прежде чем все закончится. Сегодня утром в гараже я не хотел причинить тебе зла. Мне не пришло в голову, что ты выпрыгнешь...

– Все в порядке, Стив,– прошептала я,– все в порядке.

Больше я ничего не смогла сказать – меня душили слезы. Я повернулась и побежала к Пигот-холлу. Мельком я заметила, что рядом с машиной Стива стояла другая.

Потом сидела одна в своей комнате. Теперь она стала для меня хранилищем таких тяжелых воспоминаний, о которых хотелось забыть. Я сидела на стуле, спиной к окну, уставившись в одну точку на стене, и ждала лейтенанта.

Затрудняюсь сказать, как долго я так просидела. Теперь, решившись взглянуть правде в глаза, я ясно увидела всю картину. Стив повез Г рейс со станции техобслуживания в тот вечер. Ему было легко догадаться, что она задумала покончить с собой. Возможно, она даже намекнула ему об этом и сообщила про то безумное завещание, по которому я могла унаследовать теперь уже несуществующие сто пятьдесят тысяч долларов. Потом она рассталась с ним, оставила ему меховую шубку и свои письма. Стив все их прочел и знал правду с самого начала.

А вчера вечером он появился среди кустов английского. сада, когда я наблюдала за разговором Мерсии с Нормой. Он мог услышать слова Нормы о том, что теперь она знает подлинное объяснение событий. А раз так, то ее нужно убить. У Ника Додда, живущего с ним в одной комнате, он выведал все подробности о праздничном освещении, уговорил Элейн попозировать на галерее, что дало ему безупречное алиби. Позднее Стив был с лейтенантом Трентом в предполагаемое время убийства Нормы.

Стив всегда занимал особое место в моей жизни. Он был веселым, внимательным, очень добрым и всегда откровенным. Он был моим другом, и сейчас я поняла, что всегда в нем нуждалась. Все эти годы, когда Джерри был для меня несбыточной мечтой, рядом находился Стив. А вчера вечером он сказал, что любит меня. Неужели только потому, что решил, будто я стану богатой, Стив мог пойти на такую низость?!

Я сидела и в отчаянии думала, что больше никому не смогу верить, когда внезапно открылась дверь и вошел лейтенант Трент. Я поднялась. С минуту мы постояли, глядя друг на друга.

Его серые глаза смотрели на меня тепло и сочувственно.

– Так все кончено?

– Кончено. Он полностью признался. Так ему гораздо легче. Шеф Дордан сейчас отправит его в управление. Через несколько минут они заедут сюда за мной. Так что я ухожу из вашей жизни – настало время. Очень жаль, что все так получилось. Прошу вас, не таите на меня зла за это, хорошо?

Я кивнула.

– Вы только выполнили свою обязанность. Я просто не могу поверить, что такое могло случиться.

– Вы его любили? – тихо спросил он.

– Конечно любила. Ужасно любила.

– Я так и думал. Когда-то мне казалось, что вы слегка влюблены в Стива Картериса.

– Да, вы правы. Наверное, так... если можно одновременно любить двоих.

Трент взял меня за руку.

– Девочка, если человек молод, он сможет все. Может до безумия влюбиться сразу и в пятнадцать человек. Может вообразить себя влюбленным, когда на самом деле – это только старые воспоминания. И может в одночасье разлюбить. Да-да, если ты молод и постараешься, то тебе по плечу все.

Он крепко пожал мне руку.

– О’кей, Ли Ловеринг. В один прекрасный день мы снова встретимся, и все случившееся покажется нам дурным сном. Удар был сильный, согласен, но он не смог сбить вас с ног.– И Трент вышел, осторожно прикрыв за собой дверь.

Я машинально подошла к окну. Солнце спряталось за набежавшую тучку. Собирался дождь, кампус выглядел серым и мрачным. Машина Стива, наполовину скрытая молодой весенней листвой тополей, по-прежнему стояла у покрытой гравием подъездной дороги. Вторая машина – рядом. Я смутно видела сидящих в ней людей, но инстинктивно старалась не приглядываться, боясь узнать среди сидевших арестованного Стива. Я видела, как Трент торопливо сбежал по ступенькам. Тут же появился Дордан, и они вместе прошли через двор и скрылись в административном корпусе.

В этот момент раздался тихий стук в дверь, и в комнату вошла Элейн. На ней было черное платье, бледное лицо казалось измученным. Подойдя ко мне, она положила руки мне на плечи.

– Дорогая, мне пришлось им сказать. Именно он попросил меня постоять на галерее в луче прожектора, чтобы все смогли оценить мою спину. Тогда все это казалось мне просто дурацкой шуткой. Я и не подозревала его ни в чем, да и сейчас чувствовала себя настоящей предательницей, сообщив об этом полиции, но, в конце концов, он же не пожалел Норму!

– Конечно, ты должна была сказать! – в отчаянии воскликнула я.

– Дорогая, но ведь я понимаю, как все это ужасно для тебя. Ты же любила его...

– Тебе еще тяжелее, чем мне.

Я снова выглянула в окно. Дордан с Трентом вышли из административного корпуса и направлялись к полицейской машине.

– Ли, дорогая,– продолжала Элейн,– я сейчас встретила лейтенанта Трента, и он просил передать тебе письмо.

Она вынула из сумочки конверт и подала его мне. Я взглянула на него без особого интереса. Обычный конверт с напечатанным на нем моим именем.

Я уже хотела распечатать его, когда Элейн тихо ахнула, глядя в окно.

– Посмотри, Ли, что там происходит... Не то драка, не то еще что-то, совершенно непонятное...

Тополя мешали разглядеть происходившее в кампусе. Вокруг полицейской машины творилась неразбериха, дверца распахнулась, полицейский в гражданском споткнулся и упал на дорогу. Послышались приглушенные крики, резко прогремел пистолетный выстрел. Еще один полицейский метнулся в сторону от машины.

Внезапно в просвете листвы я увидела третью фигуру, бегущую к машине,– Стива. Ее дверца распахнулась и со стуком захлопнулась. Снова раздались предупреждающие крики, взревел мотор внезапно ожившего автомобиля.

– Ли, он хочет сбежать!

Теперь я увидела мчавшуюся машину Стива, следом бежал полицейский. Она летела прямо на шефа Дордана и лейтенанта Трента, с каждой секундой набирая скорость. Дордан двинулся было навстречу, пытаясь преградить ей путь, но лейтенант схватил его за руку и оттащил в сторону. Машина пронеслась мимо в двух шагах от них.

Она мчалась как-то пугающе странно, словно ею никто не управлял: не свернув к воротам колледжа, с ревом понеслась к учебному корпусу. Вдруг машина свернула с дороги и, подпрыгивая на неровностях, понеслась через лужайку. И тут я заметила прямо перед ней старый, толстенный дуб. Раздался треск, скрежет и грохот – на полном ходу машина врезалась в этого гиганта и, подпрыгнув, как живая, завалилась набок.

Шатаясь как пьяная, я отошла от окна, не в силах смотреть на это дальше.

Я и так видела достаточно и уже понимала, что никто из сидящих в машине не мог остаться в живых.

Я села на кровать, не способная ни думать, ни чувствовать. Ко мне подошла Элейн. Мы долго молчали, потом она изменившимся от волнения голосом сказала:

– Думаю, так лучше, Ли. Ты сама убедишься в этом. Ни суда, ни газетных сплетен, ни изнурительных допросов – ничего.

Мне удалось выговорить:

– Наверное, ты права: так лучше. Но если ты не возражаешь, я бы предпочла остаться одна.

– Конечно, дорогая.

Она наклонилась и поцеловала меня в щеку, потом выскользнула из комнаты.

Я еще долго неподвижно сидела на кровати. Снаружи доносились неясные звуки, заработал мотор, отъехала машина, но я не подходила к окну.

Постепенно я очнулась от оцепенения и поняла, что до сих пор держу в руке конверт. Я распечатала его и увидела в нем два сложенных листка. Развернув один, узнала мелкий почерк Трента.

«Дорогая Ли!

Возможно, мне следовало самому сообщить эту новость, но я решил, что так вам будет легче. Вы ознакомились со всеми документами по делу, кроме одного. Посылаю вам его копию. Все обрывки были подобраны и наклеены на прозрачную пленку. Думаю, письмо говорит само за себя. Выше голову!

 Т.»

Почувствовав, как у меня болезненно сжалось сердце, я развернула второй листок. (Это была копия письма, напечатанная на машинке. Выглядела она так:

«Копия письма, написанного Грейс Хау ее брату в ночь самоубийства.

Дорогой Джерри!

Прежде всего я прошу тебя уничтожить это письмо, как только ты его прочтешь. Если ты сам не сможешь этого сделать в больнице, попроси Ли или кого-нибудь другого. Это очень важно. Понимаю, что мне не следовало тебе писать, но я не смогу выполнить того, что задумала, не простившись с тобой.

Не горюй, Джерри! Сегодня я узнала такое, что жить больше не в состоянии. Джерри, пожалуйста, пойми и прости меня. Я решила покончить с собой. Знаю, это звучит ужасно, но иного выхода нет. Чего мне ждать? Глупо обманывать себя, что жизнь когда-нибудь подарит мне то, чего я от нее хочу. Я никому не нравлюсь, и мне кажется, что люди меня ненавидят. Они всегда относились ко мне так жестоко, причинили мне столько боли, что я больше не в состоянии это терпеть. Ты – единственный, кого я люблю, тебя и Ли. Не хочу обременять тебя, я люблю тебя и хочу, чтобы ты был счастлив.

Никто не узнает, что я покончила с собой, дорогой. Об этом я позаботилась. Не опасайся скандала, всего того кошмара, который сопровождал папину смерть. Но я сделала одну вещь, за которую ты можешь на меня обидеться. Прошу тебя, поверь, что я пошла на это для твоей же пользы. Я знаю, что ты дал Норме значок своего землячества, иначе говоря, эго была неофициальная помолвка. Меня это просто убивает. Я понимаю, что сейчас ты влюблен и не можешь судить о ней беспристрастно. А если ты получишь страховку за меня, тебе ни за что не вырваться из ее когтей. Поэтому я составила новое завещание – оставила все Ли. Она тебя любит по-настоящему и стоит пяти тысяч таких, как Норма. Я была бы счастлива, если бы ты в один прекрасный день на ней женился. Тебе нужен кто-то сильный и очень порядочный, так же как и мне. Нам нужно многое изменить в самих себе, перебороть дурную наследственность. Кажется, я давно знала, что таков и будет мой конец,– еще с той страшной ночи, когда мы услышали про папу. Считай это предчувствием или предвидением, но я этого ждала.

Прощай, дорогой. Грейс».

Никогда до этого я не представляла, что имеют в виду люди, когда говорят, что «почва ушла у них из-под ног». На мгновение я оледенела: кровь в жилах застыла, пальцы, державшие письмо, превратились в сосульки. Продолжала работать только голова, в логической последовательности рождая одну мысль за другой.

Грейс написала Джерри это письмо за несколько часов до своей смерти. Джерри показал мне другое, о Норме, написанное раньше. Он нарочно показал его мне, чтобы я могла утверждать, будто в письме Грейс ничто не указывало на ее намерение покончить с собой. Потом он показал его Норме, специально, чтобы вывести ее из себя, и та порвала оба письма. Он с самого начала знал, что Грейс задумала сделать, знал и про завещание в мою пользу. Если бы это завещание имело юридическую силу, я получила бы деньги, а он – меня. Если бы его сочли незаконным, Джерри все равно получил бы деньги, но при условии, если никто не узнает, что его сестра покончила жизнь самоубийством. Конечно, у него были куда более сильные мотивы, чем у кого-либо другого. И он должен был убить Норму – ведь она могла помешать ему получить деньги. Джерри убил ее, а затем отправился со мной к фонтану, чтобы обеспечить себе алиби. Он объяснялся мне в любви, зная, что в бассейне труп Нормы. Джерри сделал все то, что по глупости я приписывала Стиву. И в машине, разбившейся у меня на глазах, был совсем не Стив. Я ошиблась, я была обманута... Все остальное утрачивало значение, потому что Джерри так бессовестно поступил со мной. И он был мертв.

Я не слышала, как в комнату вошел Стив, и не знаю, сколько времени он стоял рядом, глядя на меня своими темными глазами, которые так много умели сказать без слов.

Он забрал письмо из моих онемевших пальцев и тщательно разорвал его на мелкие клочки, которые затем разбросал по полу.

– Не придавай такого значения тому, о чем ты думаешь, Ли,– мягко заговорил он.– Сейчас твои мысли – всего лишь полуправда. Ты должна понять, что на самом деле все не так отвратительно, как тебе кажется. Джерри мне все рассказал – предпочел говорить со мной, а не с полицией. Сегодня утром он понял, что Трент обо всем догадался. Вот почему он решил опровергнуть свое алиби и сознаться.

Я смотрела на него, но почти ничего не видела.

– Он умер, да, Стив? Джерри погиб?

Стив кивнул, с сочувствием глядя на меня.

– Я догадывался, что он способен отколоть нечто подобное, но ничего не сказал Тренту. Подумал – будет лучше, если Джерри сам распорядится своей судьбой. Ночью в гараже, когда ты нашла в «Кларионе» обрывки подлинного последнего письма Грейс, он понял, что все потеряно. Он не мог продолжать обманывать тебя и пытался покончить с собой в ремонтной мастерской. Он сам захлопнул дверь и включил мотор.

– Значит, за нами следил ты?

– Да. Трент разобрался во всем еще вчера и опасался, что с тобой может что-нибудь случиться. Он поручил мне не спускать с тебя глаз. Рассказал и про это письмо, объяснив, что Джерри постарается любой ценой узнать, куда девались обрывки. А потом ты позвонила среди ночи. Мне было неприятно подглядывать за тобой, но я отправился вслед за вами. Я забрал «Кларион» с обрывками письма у Джерри в мастерской. Я знал, что это его смертный приговор. Поэтому я не заговорил с тобой, когда вернулся к машине. Я намеревался отвезти тебя назад в колледж и кое-что объяснить, но ты выпрыгнула из машины, а я не мог тебя остановить. Тогда я понял, что ты приняла меня за убийцу... Но это было не так страшно, как открыть тебе, что Норму убил Джерри. Этого я не смог и послал наверх сторожа гаража, попросил его отвезти тебя домой в моей машине. Я не знал, что ты сильно ушиблась, и, конечно, не догадывался, что Джерри решил покончить с собой.

– А теперь Джерри умер. Он уверял, что любит меня, хотя все время думал... * •

– Нет, это неверно. Попытайся понять, Ли, Джерри мне все объяснил. Грейс ввела его в огромное искушение, и у него не хватило сил противиться. Но тебя он любил, только понял это, когда было уже слишком поздно и кривая дорожка завела его далеко.

– Но он обманул меня! – возразила я.

– Только в мелочах, Ли. Обманул тебя, подменив письмо Грейс в больнице. Джерри будоражили эфемерные мысли о том, что страховка сказочно изменит его жизнь. А потом, когда деньги почти были в его руках, появилась Норма. Она в тот вечер пригрозила ему обнародовать то, что Грейс писала письма самой себе и что это наверняка было самоубийство. И о страховке Норма тоже догадалась. Она обвинила Джерри в том, что он подсунул ей письма и вынудил ее разорвать их вместе с предсмертной запиской Грейс. Норма была вне себя от ярости и вовсе не шутила. Но все это лишь цветочки, а ягодки были впереди: она заявила, будто вовсе не уничтожила обрывки писем, но ему их не найти – может не стараться, она же отнесет их в полицию. Это и оказалось для нее роковым. Джерри считал, что Норма – единственная, кто может свидетельствовать против него.

Некоторое время мы молчали, прислушиваясь, как барабанит дождь за окном.

– Вот что я узнал от Джерри,– наконец нарушил молчание Стив.– Он хотел, чтобы ты знала это, и просил меня передать от его имени, что тебе будет лучше без него. Говорил, что на самом деле ты его не любила. Точнее, любила не теперешнего Джерри, а воспоминания о нем, когда вы были подростками, до всех этих происшествий, так изменивших его. Он просил тебя забыть о нем.

– Но я не могу забыть! Я буду помнить и любить его всю жизнь!

Лицо Стива побледнело еще сильнее, и я поняла, что причинила ему боль.

– Вся жизнь – долгий срок, Ли. Наверное, сейчас ты думаешь, что пришел конец всему, но в один прекрасный день, может быть, все станет казаться не таким трагичным. И если тебе понадобится друг, на которого в трудную минуту можно опереться, вспомни обо мне. Не забывай о том, что я тебе вчера сказал. Я буду рядом, всегда буду рядом.

Он привлек меня к себе. Руки были теплые и успокаивающие.

Странно, почему-то я вспомнила слова Трента: «Можно решить, что влюблен, когда на самом деле только цепляешься за старые воспоминания. Можно разлюбить в одночасье. Можно сделать все, если молод и будешь очень стараться».

И я подумала, что жизнь еще не кончилась.