Текст книги "Ты ждала меня, Заруна? Книга первая (СИ)"

Автор книги: Энн Лу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 39 страниц)

– То есть?

Он кашлянул и смущенно опустил глаза. Хорошо, что нас больше никто не слышал.

– Ты же уже знаешь, что твоя королева отражает все твои чувства? – я утвердительно кивнула. – Я так думаю, захочет она полететь или нет, выберет она себе спутника или нет, зависит от твоего выбора и желания... к мужчине.

И тут до меня, ковыляя на обе ноги, доползло понимание. Я резко выпрямилась и выдохнула. Вот оно что! Упс. Учитывая высокую мораль и нравственность ириданского общества, я обязана выйти замуж. Кашиасу меня сделала Забава. Я теперь от этого никуда не денусь. Она привязала меня к себе навсегда. И общество Иридании стало теперь моим насовсем. Кем бы ни была я в своей прошлой жизни, пусть его и не помню, но я принадлежу теперь этому миру. Ой! А вдруг, я уже замужем?! От этой мысли у меня похолодело внутри. Нет. Я точно знаю, что это не так. Откуда? Ну, память же ко мне приходит иногда в гости. И в этот раз я точно почувствовала, что не была замужем. Но тогда, выходит... А что выходит-то? Если я – кашиасу, то, согласно законам Иридании, если выйду замуж, то тогда мой муж станет лортом или правителем целой страны! Они становятся таковыми не по рождению, а по... Теперь до меня верхом на черепахе прискакала новая мысль: я стала помимо своей воли объектом охоты за короной. Я машинально коснулась одетой на меня утром изящной диадемы под названием зуру.

– Я вижу, ты меня прекрасно поняла, – сделал вывод Март.

Он снова положил руку мне на плече:

– Не бойся. Мужчины не будут домогаться тебя явно. Они знают, что это не сработает. Твоя мощная защита по имени Забава не даст. А вот кашиасу и шиасу будут на тебя давить в выборе. Возможно, они будут продвигать кого-то особо. Но выбор остается все равно за тобой. Почему? Ведь, по-сути, именно тебе передавать чувства и эмоции своей Забаве. А они должны быть искренними. Иначе, кладка ее будет ой! как мала. Это не выгодно никому! – Март успокаивающе улыбнулся и участливо погладил по плечу. – Ланочка, не бойся ты так! Я буду рядом. Ты же помнишь, что у тебя есть брат и не простой, а нурит (нурит – это в смысле наездник нуров, как нириты – наездницы нир, шиасу – наездницы королев-ниясытей).

Я улыбнулась в ответ. А это ведь на самом деле не страшное событие. Многие женщины, наверное, мечтают, чтобы их добивались столь высокопоставленные мужчины! Так! Нужно искать в этом положительное. И вообще, я же совсем недавно подумывала о замужестве в поселке Со. Это я помню хорошо.

– Ладно, давай оставим эту тему, – я повернулась в сторону коридора. – Ты мне лучше напомни, что сейчас за предмет?

– Биология.

Я почему-то облегченно вздохнула. Если бы была, например, социология, то я бы завыла от тоски. Я почувствовала, что разовью глубокую неприязнь к тяжелым для мозгов предметам. А биология... По крайней мере, преподаватель был легким человеком и просто преподавал трудные истины о природе. Я глянула на брата.

– Ну, тогда погнали штурмовать мозги дальше!

Он кивнул и деловито подставил руку, чтобы я на него оперлась. Мы пошли. А за нами бодренько засеменили два малыша. Они о чем-то перешептывались. Забава с ним заигрывала, а тот огрызался, и шутливо шипел на нее. Мило. Даже тут они нас повторяли. Я тут, вдруг, задумалась, а сколько Забаве... дней от роду. Я так понимаю, она уже вылупилась, когда ее привели на площадку избрания. Спрошу господина Лахрета. Он точно знает.

Мы зашли в аудиторию и заняли свои места почти перед самым звонком на урок. Сразу после него в аудиторию вошел наш преподаватель, и я повернула голову в его сторону. Я как-то успела забыть, какой он... красивый и мужественный. Я невольно застыла и задумчиво принялась его рассматривать. Помню, он мне понравился с первого взгляда. Умный, доброжелательный и веселый человек. И эти черные глаза. Когда он смотрел, мне казалось, что я проваливаюсь в бездну. Выглядел он снова безукоризненно. Одет все в тот же костюм, что и вчера. Таков устав. Он прошел, мило улыбнулся всем. Положил на стол коммуникатор и еще что-то, я не рассмотрела.

– Добрый день, студенты. Как вам новый день? Уже в головах развиднелось?

– Ага, особенно после этики! – кинул кто-то сзади, вызвав волну сдержанных смешков.

Я не стала оглядываться. Но это вызвало улыбку даже у господина Лахрета. Когда он улыбался, глаза его становились добрыми и притягательными. Так и хотелось в них смотреть и смотреть. Интересно, а сколько ему лет? Вроде не сильно "зрелый". Хотя... В мире, где нет старости, о которой знаю только я, возраст особо не играл роли. Они просто уходили из жизни и все. Может, ему около пятидесяти? Это лишь мое предположение. Будет ему сто пятьдесят, и он будет выглядеть так же. А вообще о чем это я? Почему меня это так заинтересовало? А он тем временем произнес:

– Ну, что, учащиеся, пока мы не начали, есть ли у вас ко мне вопросы?

Я сразу подняла руку.

– Прошу вас, иата Лана, – он вежливо склонил в мою сторону голову.

– Скажите, пожалуйста, а сколько моей Забаве... дней?

Он улыбнулся. От его улыбки в животе протестующе свело, и от этого я удивленно сжалась. Странная реакция на этого мужчину. Особенно когда он смотрел на меня.

– Вы имеете в виду, сколько проходит времени после вылупления ниясыти прежде чем ее приведет королева-мать на площадку избрания? – я ему кивнула. – Стандартный месяц. Тридцать два дня. В это время королева-мать продолжает заботиться о своих малышах, пока они не достигнут ферментного периода. Тогда они начинают требовать от нее... друга. Королева же решает, давать им это или нет. Конечно, королевы, имеющие свою шиасу, просят о помощи людей, – он говорил довольно снисходительным тоном, но я не чувствовала от этого дискомфорта.

– А есть дикие ниясыти?

– Есть.

– А где они обитают?

– В основном в горах Градасса. Где это, вы знаете. Но пока давайте на этом остановимся. Еще о происхождении ниясытей мы будем проходить дальше. Сегодня я хочу с вами обсудить процесс сна наших любимцев. Вы, наверное, заметили, что биология у вас сегодня снова поставлена? Дело в том, что вам в самом начале необходимо ознакомиться с основными особенностями ниясытей. Итак, первый вопрос к вам. Скажите, что вы понимаете под словом "сон"?

Кто-то сзади из девушек поднял руку.

– Пожалуйста, только прежде назовите кто вы и имя вашей ниясыти. В дальнейшем прошу вас без моих напоминаний говорить мне то же прежде, чем ответить.

– Пернона Груг, нира Ли, – я оглянулась специально, чтобы посмотреть на нее.

Она была невысокого роста, слишком худая, с янтарными глазами. Волосы у нее, в отличие от меня, не так закрутились, были лишь волнистыми. А мне же будто мелкую химию сделали. Она ответила:

– Сон, это состояние, в процессе которого существо не бодрствует. Обычно в этом состоянии ему что-то снится.

Лахрет кивнул.

– В целом, если просто сказать, то сон – это действительно состояние отсутствия бодрствования. А если сказать по-умному, – он улыбнулся своей интересной улыбкой, приподняв лишь один уголок рта, – это естественный физиологический процесс пребывания в состоянии с минимальным уровнем мозговой деятельности. Это физиологическая потребность живого организма. Как сказал когда-то мой преподаватель – это глубокое охранительное торможение, предотвращающее переутомление и истощение нервных клеток. Когда организм спит, в нем происходит ряд важных изменений. Вообще о сне можно говорить очень и очень много. Немало ученых бьются над загадкой сна. Проводят исследования и опыты. До конца, конечно, на сегодняшний день, это состояние не изучено. Я вам сегодня расскажу то, что уже известно нашей науке о сне. Ну, по крайней мере, ее толику. Как вы думаете, насколько для нас важен сон?

Поднял руку Март. Назвался. Продолжил:

– Без сна мы умрем.

– В принципе так и есть. Достаточный сон жизненно необходим для поддержания и укрепления здоровья, для восстановления работоспособности, – преподаватель сделал паузу и оглядел нас всех. – Кому нравится спать, поднимите руку.

Все подняли руки.

– Я так и думал, – его добрая улыбка растопила мое сердце. – Для чего я затронул эту тему для вас сегодня в свете общей изучаемой нами темы о физиологии ниясытей? Молодые ниясыти спят чрезвычайно много в день в среднем до двух лет. В это время они интенсивно растут. Фаза бодрствования у них составляет всего лишь шесть часов в сутки. А то могут и меньше. Почему вам это надо знать? Все связано с ферментом, который они выделяют во время сна, и является основным звеном в вашей с ними связке. Особенно важен в этом вопросе именно этот их "сонный" период. Да, господин Март.

– Так что же, выходит, и мы тоже будем с ними столько спать?

– Правильный вопрос. Мой ответ – нет. Вы можете с ними спать столько, сколько требует ваш организм. Восемь часов. Этого достаточно. Важное условие – находиться с ними рядом ночью. Именно во второй фазе своего сна малыши выделяют максимальное количество нужного вам вещества связи с ними и чутко спят. В первой фазе они засыпают очень быстро и их почти нереально разбудить. Именно в это время они растут.

– А что от нас требуется? – спросил Магон Тао.

– Еще один верный вопрос. От нас требуется их уложить. Все. Продолжаем учиться. Потом мы приходим и ложимся спать как обычно.

– Ничего сложного, – кто-то буркнул.

– Точно, ничего сложного. Так что, после нашего занятия на обеденной перемене вы ведете малышей в столовую, сами кушаете и их кормите. После чего вы сразу же ведете их к себе в комнату, укладываете, ждете пока они отключаться. Повторюсь снова, сразу ведете. Иначе вам придется тащить их на себе. Никто за вас это делать не будет. Потом идете дальше на урок. Инструкции ясны?

Все закачали головами. Всё предельно ясно. Потом он начал лекцию о сне и тех процессах, проходящих в организмах наших малышей, когда они спят. Лекция пролетела на одном дыхании. Я слушала с открытым ртом.

Прозвенел звонок. Господин Лахрет остановился и произнес на прощание:

– В общем, вы поняли, что вам делать? Не забывайте свои вещи. До следующей встречи, – он взял свой коммуникатор и еще что-то со стола и размашистым шагом покинул аудиторию.

Я зачарованно уставилась ему вслед. Что-то было в нем особенное. Притягательное. Не могу понять что, но меня приковывало к нему взглядом. Может, движения? Мимика? Или внутренняя уверенность в себе? А может, сила, которая читалась в каждом жесте. Не могу понять. И лишь после того как дверь за ним закрылась, я встрепенулась, словно проснулась от увлекательного сна.

– Лана, ты что, спишь? – услышала я голос Марта над головой. – Пошли в столовую. Мой Нук уже скоро отключится, а его накормить еще надо.

Я послушалась. В столовой снова негде присесть! Как всегда во время перерыва. Но столики с двойной столешницей у окна были свободны – видно это негласное правило – это места для наездников. Мы вчетвером, точнее ввосьмером, если считать наших главных подопечных, а мы – это я, Март, Лия и наш новый друг Магон Тао, соединив два стола, уселись в самом углу. Место довольно удобное. Видно всех, кто входил и выходил.

Магон тараторил, как пулемет. Занятный парень. Оказывается, он уже год как отучился в каком-то шиконноре, менее престижном учебном заведении, чем наш атконнор. Это что-то вроде института. Потом подал документы на перевод в атконнор и его пригласили на избрание (конечно после рекомендательного письма главного администратора его шиконнора). Так что он много чего знал о наших преподавателях по их каналам. Конечно, истории о наездниках и их личностях являются самым главным, что любит перетирать весь люд в Ире и других главных городах, где тоже есть свои наездники. Особым вниманием пользуются шиасу, кашиасу, лорты, ятгоры, фаготы, а также, я не помню их титулов, но, по-моему, это будут судьи, особенно верховные, министры всякие, в общем, бомонд главных городов Иридании. Значит, моя жизнь будет очень любопытна для жителей Ира. Я втянула испуганно голову в плечи. Всем будет любопытно, с кем я кушаю, как отдыхаю, что читаю, что люблю кушать и т.п. Что-то мне это не очень нравится. Но такова участь всех видных людей общества, от которых зависит судьба всей Иридании. Я подумала про себя. И как на такую тютёху, как я, можно возложить такое великое бремя власти? Я же порядка и в своей голове не могу дать, а что говорить об обществе? Может, поэтому и требование есть такое для кашиасу – замуж выйти? Мужья за них правят. Я вздохнула. А в это время Магон рассказывал очередную смешную историю о том, как он сдавал экзамен в своем шиконноре. Мы смеялись, а я сквозь смех испытывала сильное волнение о своем будущем.

В раздумье я не заметила, как привычная суматоха в столовой немного поутихла. Да и мои собеседники стали посдержанней. В чем дело? Так как я сидела почти спиной к выходу, то не сразу поняла причину затишья. И лишь когда повернулась в ту сторону, куда они кидали настороженные взгляды, все поняла. В столовую заходили преподаватели. Среди них шагала одна особая парочка: господа Наран Ниасу и Лахрет Ноа. Они шли особняком и о чем-то оживленно разговаривали. Наран что-то горячо и, эмоционально махая руками, активно объяснял господину Лахрету, а тот шел, нахмурившись, и понимающе кивал в ответ. Я обмерла, рассматривая их. Что-то заворожило меня в движениях этих мужчин.

– О! Явились! – услышала я рядом то ли недовольный, то ли боязливый возглас Магона, адресованный именно этой парочке.

Я удивленно покосилась на него:

– Чего ты так их недолюбливаешь?

– Я не недолюбливаю, – покачал головой Тао, – а побаиваюсь.

– Почему?

– Ты, что не знаешь о них ничего? – он вскинул брови. – А! Ты же ничего не знаешь... в смысле потеряла память. Ну, и я, не ахти знаю, в принципе, но от этого не менее стрёмно.

Я насторожилась и уставилась с выражением на лице вроде "рассказывай".

– Говорят, что их побаиваются все лорты. Даже сам винод (это верховный судья Ира) их побаивается.

– С чего бы это вдруг?

– Говорят, что они герои Ернонской битвы.

Я зависла. Что за битва? Неужели ириданцы воюют? Приехали.

– Какой битвы?

– Ты не знаешь, – Магон сделал страшные глаза, – про Ернонскую битву?!!

– Представь себе! – я недовольно выдвинула челюсть.

Сколько можно уже им объяснять?!!!

– А! Прости! Запамятовал опять. Так вот, знай Лана. Иридания с незапамятных времен ведет войну против тараков.

– Тараков? – я уже слышала когда-то о них, но не придала этому никакого значения. – Кто это?

– Это наши враги. Нам на уроках истории куратор должен об этом рассказать подробнее. Но каждый в Иридании знает про тараков. Ими даже детей пугают, если те не слушаются родителей. Они населяют остальные материки нашей планеты. Наш – только Иридания. Так вот десять лет назад была решающая битва при Ерноне. Там мы прогнали тараков полностью из Иридании, и тогда же была закрыта граница и запущено защитное поле, закрывающее наш материк от любого проникновения.

Я округлила глаза. Вот этой стороны Иридании я никак не знала. Ровным счетом.

– В те дни погибло ужасающе много наездников. И численность ниясытей сильно сократилась, – подтверждающе кивнул Март.

– Еще с тех пор их стало мало выклевываться. Королевы начали реже летать в свои брачные полеты. А молодые – выбирать себе наездниц, становясь нирами, – закончила Лия. И на самом деле никто не знает причины такой реакции королев.

– Да-да! – активно закивал Магон. – Говорят, что кто-то давит на королев. Скорее всего одна из сильных. Но это остается в страшной тайне, – сделав страшные глаза, Магон говорил почти шепотом, как будто затронул особенно щекотливую и запретную тему.

Голова шла кругом! Иллюзия идеального мира рухнула как карточный домик в моем воображении. Получается, к нынешнему состоянию Иридания приходила через страдания и боль. Я потупила взор и опять не заметила ступор своих друзей. Пришла в себя только после того, как услышала знакомый голос. И в коем-то веке это был не Наран Ниасу!

– Господа студенты, вы, наверное, обсуждаете действительно что-то важное, раз не заметили, как ваши подопечные начали засыпать? – я подпрыгнула на стуле, грохнув столешницу коленом, и вскинула глаза.

Под черными глазами господина Лахрета я ссутулилась и прикусила губу. Он обвел укорительным взором всех сидящих за столом и остановился на мне. Мне что ли отвечать? Я же лишь озадаченно бухыкнула и скосила глаза на Забаву. Та уложила голову мне на колени и действительно... заснула. Я так быстро привыкла к тому, что ее голова постоянно покоиться у меня на коленях, что даже не заметила, как она заснула. Что делать? Я толкнула ее и произнесла вслух:

– Эй, Забава! Проснись! – та даже веком не дрогнула. – Эй! Проснись, соня! – и услышала над ухом прыск.

Подняла глаза. Господин Лахрет, а за ним стоял и сам куратор, мило улыбались. Я на Лахрета. Тот сказал с небольшим укором:

– Видимо, вы не слышали сегодня на лекции, что если ниясыти засыпают и входят в свою первую фазу сна, то их разбудить практически невозможно?

Чтобы не встречаться взглядом с преподавателями, я усиленно начала тормошить Забаву. Та ни в дугу! Тогда я слезла со стула и принялась щипать ее за плечи. Та без какой-либо реакции скрутилась в клубочек и дальше продолжила сопеть в две дырочки. Мамочки! И что мне с нею делать теперь? Я оглянулась. Мои одногруппники проделывали те же самые манёвры со своими сонями. Подняла глаза на куратора и господина Лахрета. Они, молча, со смешливыми улыбками наблюдали за нашими напрасными деяниями. Нет, чтобы помочь! Я села на корточки и поднесла руку к лицу, упершись локтями в коленки. Придется тащить ее. Я, на всякий случай, ее еще раз потормошила. Без результатов. Сокрушенно оглянулась на старших. Мол, что мне делать? Первым ожил Лахрет:

– Вам теперь придется нести их на себе в комнату. Иначе никак.

А почему они не хотят хрупкой и беззащитной девушке помочь понести? Они ясным делом не намеревались этого делать. Я горестно вздохнула и попыталась поднять свою "незначительную" проблему. Та прогибалась под руками как силиконовая. Я кряхтела, пыхтела, дулась, стонала. В общем, кое-как оторвала ее от пола и закинула на плече. Хорошо, хоть она крылья держала сложенными. Посмотрела на других. Те тоже проделали те же процедуры. Забава весила килограмм двадцать. Бросила взгляд на старших мужчин. Те не шевелились, пристально наблюдая за моими стараниями. Вот же! Явно забавляются. Видно по их веселым лицам. Почему не помогают своей кашиасу?! Я возмутилась:

– А может, вы мне поможете?

– Зачем? – злорадно бросил Наран. – У вас неплохо получается!

– Мы не имеем права вмешиваться в ваш химический обмен, – даже с сочувствием покачал головой Лахрет, но не перестал задорно тянуть губы. – Мы можем его затормозить. Вам придется самим нести.

Я оскалилась. Может, это и не престало кашиасу, а мне можно. Деловито задрала голову и покряхтела к выходу. Тут меня осенило. Я же до сих пор не знаю, где мой дом. Куда гордость делась? Оглянулась. Наран и Лахрет продолжали следить за нашей потешной компанией. Я скромно произнесла:

– Я не знаю дороги.

Наран хмыкнул и двинулся в нашу сторону. Меня удивило, что Лахрет тоже шевельнулся к нам. Неужели они оба меня будут провожать? Всмотрелась в лица обоих мужчин. В глазах Нарана блестело раздраженность. Лахрет сочувствовал и тепло улыбался. Что же произошло с господином куратором? Почему он с утра был таким... недовольным? Я продолжала пребывать в недоумении. Если честно, то я меньше всего хотела, чтобы он провожал меня. Но... случилось то, чего я не хотела. Наран оглянулся к своему другу и что-то сказал. Тот согласно кивнул и пошел в сторону окна для заказов. Внутри все опустилось. Но деваться было некуда. Куратор обошел меня со спящей сомнамбулой и открыл входную дверь в столовую. И мы всей веселой наполовину спящей компанией, во главе которой бодро шагал фагот, покинули столовую и отправились к лифту. В нем никто не проронил ни слова. Сначала доставили меня. Куратор вышел первым. Открыл дверь в комнату. Я думала, что упаду от усталости. Все-таки Забава не пушинка! Он впустил меня в комнату и, не сказав ни слова и не заходя, закрыл дверь. Да что с ним такое?! А ведь только начал мне нравиться. Ох, уж эти мужчины! Пойми, что они думают. Я доскребла до кровати и бросила сонное бревно на мягкую постель. Та даже не дернулась. Вытянулась рядом. Все! Больше ничего не хочу. Усну тут рядом с Забавой, и будь, что будет. Фии в комнате не оказалось. Я устало закрыла глаза и мгновенно вырубилась, даже не заметила. Пусть фермента в первую фазу сна ниясыти выделяют и мало, но мне и этого хватило.

Меня разбудила вибрация моего коммуникатора. Я вздрогнула и нехотя открыла глаза. Ответила. Это был мистер куратор. Чтоб ему пусто было! Я хочу спать!

– Да, – ответила я сонным и хриплым голосом.

– Где вы? Почему вас нет на лекции?! – гнев обжег меня даже через коммуникатор.

Я возмущенно уставилась на экран с именем куратора на нем, словно видела его яростное лицо. Скривилась, продемонстрировала язык и закатила очи горе. Я так спать хочуууу!

– Я сплю, – ответила я и отбилась.

Коммуникатор снова зажужжал. Я недовольно отбилась опять и, полностью отключив его, забросила на диван. Пусть не мешает. И сразу выключилась. Через время меня вновь кто-то попытался разбудить. Я принципиально не открывала глаза и, загребши Забаву в охапку, продолжила спать дальше. Еще через некоторое время опять кто-то приблудился в комнату и принялся меня стаскивать с кровати. Еще чего! Я пиявкой вцепилась в Забаву и раздраженно отмахивалась нижними конечностями. По-моему даже во что-то мягкое заехала. После этого меня оставили в покое. Спасибо им. Я спала крепко и беспробудно до самого следующего утра.

*** *** ***

Следующее утро оказалось тяжелым на подъем, но Фия справилась успешно. Накормила. Напоила. Передала, как радужно, виртуозно и на все лады склонял меня господин куратор. Именно он удосужился вчера днем прийти и попытаться пробудить меня ото сна. Безуспешно. Ушел удрученный и с синяком где-то ниже талии. Вот какая я проказница! Проспала вчера я первую лекцию по химии и программирование. Я просто в диком восторге! Правда совесть моя спокойно молчала и стояла безразлично в сторонке. Но на глаза куратору лучше не попадаться. Только как это сделать, если первый предмет у нас всегда физическая культура? Кралась к раздевалке, как шпион. Оглядывалась с опаской по сторонам. Лишь бы куратора увидеть не наедине. При всех он не будет меня слишком бранить. Крадусь, а внутри все затянуто в тугой узел. Кстати, Фия меня научила лифтом пользоваться. Первая кнопка – корпус. Вторая – этаж. Оказывается все так просто! А мой этаж самый последний верхний в четвертом корпусе. Уже одним легче. Забава тоже кралась, как кошка, прижавшись к полу. Тоже мне – дети шпионов! А я еще вышла на всякий случай впритык. Меньше посторонних глаз...

В раздевалке все девочки уже переоделись и о чем-то шумно галдели. Видимо, было, что перетереть. Меня, например. Я почему так решила? Как только я вошла, они притихли. Точно обо мне сплетничали! Так! Начинаю привыкать к дискомфорту. Гляжу, одна Лия стояла у окна в стороне и все возмущенно косилась в сторону общей массы женской части группы. Наверное, она их не поддерживала. Молодец. Нечего сплетничать у меня, ее подруги (я решила, что некоторое время, проведенное за столом, сблизило нас), за спиной. Увидев меня, она махнула рукой. Я кивнула ей в ответ и покосилась на одногруппниц. Даа. Немного будет у меня друзей, видимо. Вы бы видели их глаза! Я прямо почувствовала их зависть и презрение. С чего бы это? Что я им сделала? На ногу не наступала.

Я прикусила губу, открыла свой шкафчик и... остолбенела. Моя форма была почти вся изодрана, словно Тузик тряпку терзал. Я потрясенно распахнула рот и отшагнула назад. Уперлась в лавочку, стоявшую посреди раздевалки. Рухнула на нее. Кто? Это был единственный мой вопрос. Бросила взгляд на Лию. Та вытянула удивленно лицо, заглянув в мой шкафчик и пожала плечами, а в голове возник мыслеобраз, что она пришла последней и слышала что-то, но не поняла идеи. Я нервно сглотнула. Повернулась к девочкам, возмущенно вперив в них взгляд. Почему-то среди всех выделилась одна красотка с надменным взглядом. Она демонстративно хмыкнула, перекосив односторонней ухмылкой милое личико, и с гордо поднятой головой направилась в зал. Остальные последовали ее примеру, оставив нас с Лией наедине. Первая моя реакция – не идти на урок. Ну, его! Не привыкать прогуливать. Тем более куратора не хочется видеть. Лия села рядом и положила ладонь мне на колено.

– Лана, прости меня, я не знала, что они порезали твою форму.

– Не переживай, я о тебе ничего не думала. Вот только что теперь делать? Я и так опоздала. А тут эта форма... Слушай! А ты вчера на лекциях была?

Она кивнула.

– Мы тебя выглядывали. Господин куратор раз пять заглядывал. А ты так и не появилась. Ты что, заснула?

– Ага, – ответила я, заговорщицки подмигнув ей, как тут прозвенел звонок на начало занятий.

Я вздрогнула.

– Хочешь, я останусь с тобой? – она заглянула мне в лицо.

– Нет. Ты иди. Я не хочу, чтобы из-за меня у тебя были проблемы. Я тут посижу, помозгую.

– Но...

– Иди, – я слегка толкнула ее в плечо.

Она покорно встала.

– Тогда ты все равно приходи. Так будет лучше.

Я кивнула ей и уставилась снова на свою разнесчастную форму. Смотрю на нее и думаю. Решила рассмотреть поближе. Достала. Развернула. Штанишки порезаны чуть ниже бедер на коленках и низ искромсали. А гольф – так тот пострадал меньше. Сбоку чуть-чуть и низ изрядной бахромой. А так – креативненько даже. Придумала! Одену. Весело будет. Интересно, как куратор отреагирует? В общем, переоделась. Осмотрела себя со всех видимых мест. Вроде, все неприличные места прикрыты. А остальное... телеса лишь мелькают в свободных халявках моих штанов. Ну, вперед!

Только я, значит, дверь толкать... Бум! Ой-ооо! Кого это я там? Выглядываю. Придерживает ногой дверцу, угадайте кто? Правильно. Куратор. Глазища у него! Искрами сыплются. Брови – одна сплошная линия. Лоб весь в яростных морщинках. Как же легко моя личность приводит его в состояние гнева. Я, выглядывая из-за двери, виновато ресничками махаю.

– Господин куратор, простите меня, пожалуйста. Я задержалась. У меня вышел один конфуз... Разрешите присоединиться мне, чувствующей всю глубину вины и раскаяния, кашиасу Лане Арамс, к занятиям по физкультуре? – я нарочно упомянула свой новоприобретенный титул – может, это его немного охладит?

Вышло. Лоб его расслабился. Брови ушли на место. Глаза прищурились. У меня отлегло.

– Немедленно в строй! – он отшагнул, дал мне выйти и узрел... чудо в лохмотьях.

Я глазки сделала еще виноватей. Брови домиком.

– А это что за вид?! – его голос потрясенно дрогнул.

Сердце ухнуло в пятки, а там и по полу недалеко поскакать. Вполне возможно, это скоро произойдет. Я-таки подняла глаза и виновато шепчу:

– Это не я. Я форму уже в таком виде обнаружила... Я подумала так надо... и одела.

Он раздраженно прыснул. Понял. Не стал меня ругать. Дошла до него и причина моего опоздания. Убила двух зайцев! Я тут и подумала, может, этот казус и хорошо, что случился. Наш бедолага-куратор переключился уже с вчерашнего моего прогула на мой вид. Забавно. Кстати, о забавах. Забава тоже стояла рядом и так виновато смотрела на Нарана. Как мило! И она чувствовала вину. Ну, не одной же мне отдуваться. Куратор озадачено почесал подбородок, осмотрев меня сверху донизу. Теперь пускай он думает, что делать. Не мой геморрой. Наран порывисто выдохнул. Решил что-то для себя.

– Ладно, занятия важнее, чем ваш внешний вид. Сейчас отзанимаемся, а потом решим, – он кивнул в сторону стоявших в празднестве студентов моей группы.

Я с удрученным видом пошлепала туда. Наран обогнал меня, первым подойдя к группе учащихся и их малышей.

– Девочки, я хочу, чтобы вы мне сами сказали, кто вот это сделал, – произнес Наран, указав в мою сторону. – Лучше самим признаться. Вы же знаете, я разберусь. Будет хуже, – его голос звенел металлом.

Даже я вздрогнула. Одна вышла вперед:

– Господин куратор, мы здесь ни при чем. К шкафчику иаты никто из нас не подходил, – ее звали Саргона Ти, а ее ниясыть – Луна.

– Врешь! – кинула Лия. – А почему вы так шептались перед ее приходом? Косились на ее шкафчик?

– Я сказала, что мы здесь ни при чем, значит, так и есть, – Саргона выглядела просто великолепно.

Красиво – мало сказано. Осиная талия, крутые бедра, голубые, как небо, глаза, черные вьющиеся волосы, длинная шея и пухлый сладкий ротик. Обычно возле таких "звезд" я чувствовала себя страшно некомфортно, осознавая, как неказиста по сравнению с ней я.

Девушка гордо подняла голову и из всей ее позы брызгало презрение к Лии. Тут зашевелилась другая, по-моему, Пернона Груг:

– Я пришла первой, господин куратор. Когда я вошла, из комнаты выходил какой-то молодой человек в форме студента. Но я его никогда не видела.

Наран нахмурился. Посмотрел в мою сторону. Поджал нижнюю губу в раздумье. Снова повторил ту фразу у раздевалки.

– Ладно, потом разбираться будем. А сейчас занятия.

Вторым уроком у нас поставили технику. Опять новый предмет. Сколько их?!! Я же ничего не упомню. Вел ее, как и говорил, господин Лахрет. Занятия начались в аудитории по теории техники. Потом, вроде, обещали, что будет и практика по технике. Я зачаровано следила за тем, как вошел господин Лахрет. Что-то было новое сегодня в нем... Вроде, все то же самое, и в то же время нет. Я невольно принялась разглядывать весь его силуэт. Мой взгляд упал на его широкие плечи, могучий торс. Чего это на меня нашло? Мамочки! Я начала рассматривать мужчин вокруг себя! Это, наверное, после того разговора с господином куратором. Каким-то образом это сказалось на моем подсознании. Я принялась анализировать мужчин. Прицениваться. Называется, если ничего не можешь изменить, то измени свое к этому отношение. Возможно, другая, более гордая и самоуверенная девушка, противилась этой идее навязанного брака, а мне даже начала нравиться она. В этом есть даже какая-то интрига. А что если попробовать действовать в этом направлении, но все равно по-своему? Мысли побрели куда-то в глубокие дебри. Я так абстрагировалась, что не заметила, как Лахрет начал говорить. Я не слышала и того, что он говорил. Пока... он не глянул на меня. Я вздрогнула, словно обожглась. Смущенно опустила взгляд на Забаву. В отличие от меня, она следила за каждым движением преподавателя и очень внимательно слушала.

– Повторите, пожалуйста, иата Лана, о чем я только что сказал, – его голос хоть и был доброжелательный, но за учтивостью прятались нотки метала.