Текст книги "Ты ждала меня, Заруна? Книга первая (СИ)"
Автор книги: Энн Лу
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 39 страниц)
– В смысле?
– Сейчас объясню. Может, вы помните вчерашний напиток, который вы выпили вместо госпожи Лии? – я задумчиво кивнула ему, опустив руку на прижавшуюся ко мне голову Забавы. – Так вот, он предназначался не вам, а госпоже Лие Марахит.
– У нее, что, запор? – брякнула я и тут же пожалела об этом.
Вот язык мой, враг мой! Наран широко улыбнулся. Видимо, его разбирало на смех. Он покачал головой:
– Один человек хотел привлечь ее внимание...
– Слабительным?!!
И тут он не выдержал и захохотал от всей души приятным, добрым смехом. Я сама заулыбалась вслед за ним. Ситуация действительно трагикомичная. Давясь от смеха, куратор попытался дальше объяснять сложившуюся ситуацию:
– Нет! Вы, женщины, очень холодны. И нам, мужчинам, очень сложно завоевать ваше внимание.
О ком он говорил? Точно не обо мне. Я легко обращала внимание на окружающих меня мужчин. А как тут не обращать-то? Они, как один, такие привлекательные. Мне сложно понять этих холодных ириданских женщин, если честно. Вот, например, сам куратор. Его мрачноватая харизма, утонченность манер и пытливый ум буквально сшибали меня с ног. А эти его синие глаза? Почему они так часто наполнялись болью? Что он хотел сказать своим объяснением? Я посмотрела пристально в его смеющиеся глаза и вспомнила... Тогда стоял молодой человек неподалеку от столика, где сидела Лия и закрыл лицо ладонью. Словно читая мои мысли, куратор продолжил:
– Молодой человек уже наказан, так что... – но я его уже не слушала.
То, что потом я сделала, не вписывалось в картину моего поведения в тот момент никаким образом. Я не могу объяснить до сих пор, что тогда случилось. Может, гормональный сбой? Или побочные действия привыкания к аро ниясыти? Я ещё долго думала об этой ситуации и пыталась осмыслить, что же все-таки произошло? У меня после этого было много времени подумать. В итоге, поняла одно: это просто случилось...
Я резко развернулась и побежала в сторону столовой. Почему-то я была уверена, что тот парень находился сейчас именно там. Бежала, а в голове билось: "Закопаю!" Залетаю в столовую. Народу! Мне даже показалось, что слишком много. Тут мой глаз зацепился за молодого человека в одежде официанта, несшего поднос с грязной посудой. Он! Я узнала его! Я подпрыгиваю к ближайшему столу, хватаю чье-то недоеденное пирожное и с криком: "Эй! Официант!" со всей своей взбешённой дури с разворота запуливаю в него это пирожное. И! надо же! я не ожила от себя такой меткости! Попала прямо в повернувшееся в мою сторону лицо. Пирожное было мягким и поэтому живописно застряло на носу удивленного студента-официанта. Сразу же к нему метнулась серебряно-белая молния и свалила его с ног. Раздался грохот падающей посуды с подносом. Я подпрыгиваю, отпихиваю Забаву и начинаю его колотить по чём попаду. Горе-юноша даже не пытался сопротивляться.
– Негодяй! Подлец! Недоумок! – изрыгала я знакомые мне ругательства, и каждое слово сопровождала стуком кулака, хотя они больше напоминали укусы комара, учитывая немалые размеры насолившего мне увальня.
Неожиданно, меня подняли в воздух чьи-то мощные руки и оторвали от горемычного официанта. Молочу воздух кулаками, пытаясь вырваться и продолжить свою экзекуцию, дрыгаю ножками, ору. Я, наверное, выглядела как взбесившийся котенок, которого схватили за шкирку и оторвали от собаки, а тот шипит и махает всеми лапками, выпустив коготки, и фыркает. Меня прижали к груди и крепко сдавили. И снова этот вкусно-сладкий запах ванили. Наран. Он оттащил меня от несчастного, продолжавшего покорно лежать на полу в той позе, в которой был опрокинут. Потом меня потащили вон из столовой. Я же продолжала извиваться, как змея. Мне было глубоко наплевать, что он мой куратор и надо себя вести соответственно рангу кашиасу. Мало кто может понять, что мне пришлось вчера пережить. Именно воспоминания об этом питали мой бесконечно праведный гнев. Глаза пеленой заволокла ярость. Куратор ловко перебросил меня через плечо для удобства транспортировки, и понес в сторону лифта. Забава семенила за мной и негромко посвистывала с тревогой.
– Отпусти! Немедленно отпусти! Он заслужил! Он негодяй! Ты не представляешь, что мне пришлось пережить вчера! Пусти немедленно! – вопила я.
А перед глазами его пятая точка. К слову сказать, ничего так... О чем это я? Он зашел в лифт и поставил на ноги. Прижал локтем к стене, а второй рукой нажал на этаж. В лифт быстро перед закрытием юркнула белая молния. После закрытия двери, куратор нажал на стоп, и лишь после этого я перестала трепыхаться.
– Кричать не будешь, отпущу, – глядя на меня строгими серьезными глазами, прошипел Наран.
Я кивнула, тогда он отодвинулся немного, опершись руками о стену по бокам от моего лица, и возмутился:
– Ты что себе позволяешь?! Что ты делаешь? Прилюдно позволила себе выражать так свое эмоциональное состояние! Это неприемлемо! Ты – кашиасу, или ты забыла?! – глаза его сверкали гневом, но он не кричал, хотя мне казалось, что именно кричал. – Какой ты подаешь пример тем, кого будешь в будущем вести за собой?!
Я вытаращила на него глаза и вжалась в стену. Вот это напор! От его прессинга сердце пошло погулять в область живота, однако гнев еще не прошел, и обида придала мне упрямства и сил сопротивляться давлению куратора.
– Ты не понимаешь, через что мне вчера пришлось пройти! – возразила я, назвав его тоже на ты.
Он раздраженно выдохнул, опалив меня своим горячим дыханием. Я нервно сглотнула, а сердце протестующее сжалось. Как же он близко стоял ко мне. Голова пошла кругом.
– Ты даже не представляешь, насколько я хорошо тебя понимаю! Но это не повод так всенародно позориться и унижать достоинство кашиасу, – его слова отдавались болью в виске, и снизу я услышала возмущенный возглас Забавы.
Наран покосился на нее и отодвинулся. Оказывается, моя королева пресекла его желание манипулировать мною и оказывать психологическое давление.
– Ты не имеешь право вести себя так несдержанно! – он выровнялся и презрительно опустил уголки губ.
– Я особенная, забыл?! – вырвалось почему-то у меня.
– Я вижу, – в его словах звучало лишь неодобрение.
Кожей почувствовала, что я уже достала его. Да уж, ему со мною непросто приходится. Мало того, что веду себя не как все, память потеряла, так еще залажу во все неприятности, которые только можно. Это еще притом, что в мощном контрасте выделяюсь среди окружающих меня женщин.
– Вы наказаны за неподобающее поведение и нарушение устава атконнора. Неделю будете мыть в столовой посуду после занятий, когда отправите свою королеву на покой, – опять он перешел на "вы".
Я потупила взор, пытаясь унять дрожь в коленях. Услышала взволнованный свист Забавы и поглядела в ее сочувствующие глаза. Она ощущала мои переживания очень остро. Моя рука легла на ее голову и скользнула до затылка.
– Что с тобой? – спросила она меня.
Я не ответила, посмотрела с укором на куратора, стекла по стене лифта на пол и прижалась к своей малышке, поглаживая ее по шелковистой спине. Она успокаивающе заурчала. Руки дрожали, сердце выпрыгивало из груди. Я подобрала ноги под себя. Вид у меня был, наверное, жалкий. Наран, молча, наблюдал за мной, словно ждал чего-то. Отошел к другой стене лифта. Почесал озадаченно, даже виновато, затылок. Понял, что перегнул палку. Прошелся туда-сюда. Остановился рядом.
– Успокоилась? – через несколько минут, наконец, заговорил он.
Наран протянул ладонь, чтобы помочь подняться на ноги. Уставилась на нее, как на гадюку. Не хочу прикасаться к нему! Но ноги отказывались слушаться. Пришлось воспользоваться его помощью. Быстро оказалась в стоячем, что, конечно, весьма относительно, положении. Ноги продолжали напряженно дрожать. Он вымучено улыбнулся. Как это редко бывало. Когда Наран улыбался, казалось, что все не так уж и плохо и что жизнь может наладиться. Почему он так часто был не в настроении? Что гложет этого молчаливого и мрачного человека? Был ли он когда-нибудь веселым от всего сердца? Так хотелось ему чем-то помочь. Обида начала понемногу отступать.
– Как вы себя чувствуете?
– Скверно. Словно трактором по мне проехались, – мрачно ответила я.
Он не стал спрашивать о том, что такое трактор, видимо, из деликатности, я и сама не знаю, что ему ответить. Откуда мне знать, что такое трактор? Выскочило и всё.
– Прошу этот инцидент считать исчерпанным, – его голос странно засипел.
Мой взгляд скользнул по нашим все еще соединенным рукам, и резко отпустила его. Он сделал вид, что не заметил и продолжил:
– Тогда завершим это так: за нарушение порядка в столовой вы неделю каждый день после обеда, когда у Забавы будет послеобеденный сон, будете мыть посуду.
– А как же мое обучение?
– После работы будете в библиотеке наверстывать. Не обсуждается.
Я покорно вздохнула. Тут на лекциях ничего не понимаешь, а в библиотеке тем более... однако спорить не стала. Нет смысла. Куратор нажал на панели управления лифтом четвертую и третью кнопку и лифт тронулся.
– А теперь на урок. Наказание вступает в силу с сегодняшнего дня после обеда, – открылась дверь, и он вышел. Оглянулся на застывшую меня. – Вы идете? Или будете подпирать стену лифта дальше?
Я послушно, повесив нос, пошагала за ним. Урок прошел как в тумане. Ничего не запомнила из того, что говорилось там. Это как раз был его урок, урок истории. Он в мою сторону даже не смотрел, будто меня не существует, а мои одногруппники как-то странно на меня косились. Я же сидела недвижимо, устремив взгляд вперед и ощущая состояние прострации, когда ты не знаешь, что делать и тебе совершенно не понятно, что вокруг тебя происходит. К концу урока, вроде, пришла в себя.
Перед выходом из аудитории господин куратор соизволил обратить свой ясный взор на мою грешную персону и напомнил о грядущем наказании. Тон его не терпел возражений. Зануда! Вот и думай, что чувствовать к этому человеку. Либо гнев, либо обиду, либо дрожи как зайка рядом. Внутри я понимала, что он мне нравился, но причины не видела. Мрачный циник, думающий о чем угодно, только не обо мне, это уж точно. За что же он мне понравился? И стоит ли тратить на него свои нервы? Где-то внутри я мечтала, что рядом возле меня должен быть тот, за которого я смогу спрятаться от любой стихии, жизненных перипетий, в общем, как за каменной стеной. А рядом с господином куратором я чувствовала себя не за стеной, а как на вулкане или возле колючего кустарника, который тебе гляди да и уколет. Можно ли долго так протянуть? Исцарапанной, обожженной, хочется укрыться где-то далеко и надолго. В итоге, я решила обидеться на него. И надолго.
После обеда, понурив голову, скрипя сердцем, поплелась улаживать уже сонную Забаву спать. Потом в столовую. Там меня уже ждали. Вручили форму. Переоделась и за мойку посуды. Видела того парня, но сразу же отвернулась от греха подальше. Нечего судьбу искушать. А то опять не удержусь, пойду кулаки об него чесать. Смотрю, а моя... э-э-э... атака его совсем не задела. Как с гуся вода! Даже фингала под глазом нет. А ведь я точно помню, побывал там мой кулак! Наверное, я слабо стучала. Возникла мысль о том, чтобы больше поусердствовать, но сразу же откинула ее. А то поди, еще и полы заставят мыть по всему атконнору.
Вообще в столовой установлена автомойка, но для особо провинившихся обучающихся была и раковина, где высились горы грязной посуды. С глубоким вздохом перед экзекуцией, я принялась за работу. Увлеклась. Даже понравилось. Мылю, полощу, ставлю на сушку. Снова мылю, полощу, ставлю на сушку.
– Здравствуйте, – услышала я позади несмелый голос и обернула голову назад через плечо. За спиной стоит тот самый парень, которого я мечтала отмутузить по полной программе. – Разрешите попросить у вас прощения, госпожа иата... – его взгляд хранил глубокое раскаяние.
Я полностью развернулась, да так резко, что парень отшатнулся. Думаю, испугался за свое здоровье. Напомнила себе про пол, который могла бы мыть, будь я поусерднее. Стало сразу легче проявлять самообладание.
– Разрешаю. Проси! – а сама так глазами сверкнула, что молодой человек видимо, пожалел, что решил подойти ко мне.
– Прошу, проявите ко мне милость, госпожа иата, – он почтенно склонился до самых колен.
Право! Столько усердия! Мой ты разнесчастный невезучий бедолага! Сердце сжалось в жалости, но память настойчиво напоминала о туалете, где случилось... В общем, жалость пока проиграла гневу. Выдержала паузу, дождавшись, когда тот удосужится поднять вторую половину тела в прежнее положение. Ответила:
– Хорошо, только с одним условием.
Молодой человек облегченно выровнялся.
– Каким?
– Объяснись.
– Хорошо. Тогда разрешите представиться! Марат Арто. Сын Гната и Улии Арто. Мой отец – ятгор, начальник безопасности пятого сектора.
– Ятгор? Удивил. Хочешь пойти по его стопам?
– Так точно!
– Ты что с военного потока?
– Так точно!
– Можешь неофициально, – я махнула рукой.
– Слушаюсь, неофициально! – ему еще осталось только "мэм" сказать. Меня перекоробило всю. – Дело в том, что я помолвлен с ниритой Лией Марахит. Она моя невеста.
– Невеста? – я почувствовала, как мои брови взметнулись вверх.
Сколько я нового узнала о своей подруге! Вот партизанка!
– Да. Мой отец сосватал ее у наших соседей, ее родителей Цирона и Прии Марахит. Господин Цирон минвот (в смысле министр) энергетики Ира. Ей тогда было около десяти лет, – молодой человек запнулся. – Я был очень счастлив до тех пор, пока она не стала наездницей ниры.
Я прикусила верхнюю губу в задумчивости.
– Значит, теперь она вправе разорвать вашу помолвку? – посмела предположить я.
– Да. А я этого не хочу! – его глаза блестели протестом.
Я затылком чувствовала его волнение.
– И поэтому ты суешь ей слабительное! Очень эффективный афродизиак! Приковывает навеки! – я зло сощурила глаза.
Марат спрятал лицо, склонив голову. Мялся, будто хотел, но не мог что-то сказать. Я закатила глаза. Ох, уж эти мужчины!
– Если трудно тебе "как", Марату ты понравься так! – съязвила я и сразу об этом пожалела, когда он поднял на меня глаза, полные боли.
– Мне трудно над этим смеяться, – выдавил он из себя.
Я почувствовала себя последней стервой. Жалко стало парня. Но хотелось оправдаться:
– Мне тоже трудно было как-то смеяться.
– Пожалуйста, простите меня! – он виновато составил брови домиком.
Опять этот взгляд! Сердце моё явно долго не выдержит и растает. А он продолжил:
– Понимаете, нам, мужчинам, очень тяжело от того, что мы сильно зависим от женщин. Вы такие холодные. Вы не нуждаетесь в нежности, ласке. А мужчины нет. Нам нужен, иногда как воздух, физический контакт. Мы... страдаем от того, что приходится вымаливать ваше снисхождение... – он явно не привык говорить о чувствах с женщинами.
– Объясни.
– Вам ли не знать? – он удивленно вскинул брови. – Конечно, история твердит, что виноваты не женщины, а вирус, когда-то убивший большую часть нервных окончаний женщин, но... – Марат обескуражено выдохнул и сделал паузу, собираясь с мыслями. – Мужчины узнали, что легче добиться благосклонности женщины, когда она раздосадована чем-то...
Я шокировано заморгала глазами. Вот это чудеса на виражах! Совсем меня запутали!
– Это как? Доведи женщину до сказа и она твоя?!
– В целом, да. То, что я сделал, предназначалось не вам, а Лие. Понимаете, окружающие мужчины к таким шалостям относятся весьма снисходительно. Мне не повезло, что я попадал на вас, а не на Лию.
– Лия знала об этом?
– Скорее всего, догадывалась.
– Случай со слабительным не первый раз?
– Еще случай в спортзале. Вы тогда шапочками поменялись, и я вас перепутал.
Я пораженно хмыкнула. Не ожидала! Но зато все начинало проясняться и становиться на свои места. А я имела грешок думать на Лию. Может, она после того, как увидела меня висящей на канате, отправилась выяснять, не он ли виноват в этом?
– Марат!
– Говорите, иата.
– Вы понимаете, что разозлили не Лию, а меня?
– Да, – он снова принял жалкий вид побитого щенка.
– Ха! – мой всплеск эмоций вывел его из оцепенения. – С такими темпами, молодой человек, вы добьетесь расположения не Лии, а моего! – я насмешливо растянула губы.
Он широко распахнул глаза от шока. Смотрю, рот его чуть до колен не достал.
– Я... я... я не... – начал заикаться мой новый друг.
– Не нервничай ты так, – отмахнулась я. – Видишь ли, я особенная. Меня этим не возьмешь. Ну, разве что контузию заработать можно, а так... – я пожала плечами, насмешливо наблюдая за вытянутым красивым лицом Марата. – Так что, ладно уж, давай пожмем друг другу руки и забудем все, – я примирительно улыбнулась и похлопала по плечу.
Тот лишь продолжал проветривать рот, рассматривая меня, как диковинную зверушку.
– Мало того, – продолжила я, – предлагаю тебе помощь в приобретении дружбы со своей невестой.
– Правда?
– Правда. Объясняю. Это для того, чтобы ты чего не перепутал опять. Видишь ли, я хочу жить и рассчитываю довольно долго этим заниматься. А твои потуги меня пугают. Так что, не напрягайся больше. Ясно?
– Так точно!
Я громко засмеялась и с довольным видом повернулась мыть посуду, жестом махая ему, что разговор закончен, и мне просто необходимо вымыть всю посуду. Так я приобрела себе еще одного друга.
*** *** ***
Вот и закончилась неделя моих мучений в столовой. Но мучения ли это были? Марат оказался очень веселым парнем, полным бесконечных шуток-прибауток и смешных историй. Мне он понравился. Веселый, и никогда не боялся признавать своей вины. Это вызывало у меня большое чувство уважения. Еще к нам приходили после занятий Март, Лия и Магон с целью внушения мне радостных чувств и с целью поддержания боевого духа. Марат же был счастлив до безумия. Ну а как же? Лия же приходила! Март с Магоном в лице Марата нашли родную душу. Я иногда переживала за свой живот, который нескончаемо болел от их шуток. Часто засиживались допоздна, сидели за столом у окна, за которым темнела звездная ночь, и травили анекдоты или смешные случаи из жизни. Я точно могу сказать, что та неделя была для меня не наказанием, а одним из самых счастливых и беззаботных дней моей жизни. Тогда я была счастлива, спокойна и беззаботна. Потом эти дни сменил другой этап моей жизни, насыщенный, плодотворный, тяжелый и полный тревог. Больше я так себя легко и непринужденно не помню, чтобы чувствовала.
В седьмой день недели, в завершении моего наказания, в столовую завалило завсегдатае трио. Они шумели как никогда. Приволокли мне в подарок плюшевую игрушку, мол, это в награду за тяжелые труды и смирение. И долго с пафосной торжественностью вручали ее смущенной мне. Марат уже закончил работу и ждал друзей. Я их шутливо называла трио "МММ". Мне было уже весело от того, что имена у них были похожи. А характеры, так вообще!
– Лана! – Март находился в весьма приподнятом настроении и привычно загреб меня за плечи. – У нас с ребятами родилась гениальная идея!
– Ха! Мы подумали, а Март решил, – заметил, регоча как конь, Магон.
– Ну, это не так уж и важно, – состроил, оглядываясь, серьезную моську брат. – Мы все идем отмечать окончание твоей практики по мытью посуды в Тифнор! – при этих словах он сделал паузу и многозначительно уставился в мое лицо, словно ожидал, что я упаду в обморок от восторга. Этого не последовало, поэтому торжественное выражение Марта сменилось некоторой досадой. – Это круглосуточный развлекательный центр Ира! – он восторженно выпучил глаза.
Я сделала вид, что понимаю. Но скорее это я сделала для успокоения взволнованной души брата, чем от искренности чувств. Я все равно не понимала этого восторга. Да, я слышала, что Тифнор славился во всем Ире великим разнообразием всяких развлекательных мероприятий. Но представить себе не могла, что на самом деле это такое. Что ж, мне представлялась возможность это узнать.
– Да, Лана, вижу, что ты – темнота дремучая и не знаешь, что такое – нормально развлекаться! – Магон уже давно забыл о формальностях. – Я же соизволил составить список развлечений, дабы просветить твоё дремучее высочество! Так что мы просто обязаны успеть посетить их все! Так, – он начал загибать пальцы, – значит, танцы, коньки, ролевые кужи, средо, кэгож, жизургу и, конечно, хорошо поесть! – глаза нурита горели предвкушением.
Разумеется, я почти ничего не поняла из перечисленного, но это, несомненно, являло собой что-то крепко зажигательное и стоящее, если судить по горящим глазам пришедших и ждавшего Марата.
– Так что, Лана, Марат! – Март повелительным, царским жестом указывая в сторону столовской раздевалки, велел: – Давайте, переодевайтесь и мигом на выход! Нас ждет вечер чудес и смеха! А так же впечатлений и сильнейших эмоций! Времени в обрез!
Я уже загорелась от одних только большущих глаз Марта. Представляю, что нас ждет!
Мы с Маратом недолго думали. Через минуту наши передники уже висели на вешалке, а мы летели на всех порах к выходу из атконнора. Еще к нам по пути присоединились два друга Марата: Сног Дигорт и Вирос Жицо с его потока.
И вот, группа из нас, то есть семерых студентов атконнора, полными томления по ярким впечатлениям, уже летела на всех парусах на заказанном Магоном флайере в нужном направлении. На улице вовсю светило небесное светило, окрашивая небо в насыщенно синий цвет, по которому кое-где плыли перья белесых облаков. Обещал за всех заплатить Магон. Мне так неудобно было. На что "деликатный" Магон "вежливо" ответил:
– Неудобно штаны через голову натягивать. Ты – моя кашиасу. Так что, кто знает, когда-нибудь мне вернется, – он хитро прищурил глаза и ехидно подмигнул.
Я и замолчала. Надо уметь принимать подарки от друзей. Им это приятно.
Итак, развлекательная программа началась. Первым делом мы поели. Набрали всяких вкусняшек, запили коктейлями, соками, в общем, намешали всякой гадости в желудке, и пошли на первый этаж. Там располагался самый настоящий каток! Я потеряла дар речи, завидев его за бортиком. Рядом мы в крупной раздевалке арендовали коньки и шумной толпой завалили на лед. Удивительное дело, но я чувствовала на нем себя очень легко, словно до потери памяти только и делала, что каталась на коньках. Это впечатлило друзей, особенно тех, кто оказался на той самой точке, которая завершала часть тела, носящей гордое название "спина". Они делали глазки блюдцами и восторгались моим восхитительным умением держаться на лезвиях. Я же деловито проплывала мимо и махала им ручкой.
После часа катания на льду наша гопкомпания направила усилия на ролевые кужи. Оказывается, это такие двухместные круглые приспособления, которые ездят на шести колесах по специальной площадке. А ты сидишь и крутишь баранку. Мы с Лией залезли в один из них. Ох, и напищались мы! Я тогда почему-то удивилась поведению подруги. Столько эмоций у ириданской женщины? Она была из тех женщин, что умели чувствовать. Поэтому Лия такая отзывчивая. Других женщин я знала мало. Как-то не приходилось сильно близко с ними общаться, кроме Марты да ее детей. К слову скажу, Марта, хоть и была спокойной, но назвать стервой не поворачивается не то, что язык, даже думать противно. Просто она всегда была Снежной королевой и все. Но это я отвлеклась от темы... Итак, отдых!
Следующим стал срэдо. Это что-то. Понимаю, почему Магон настаивал посетить его. Он являл собой круглую площадку, огороженную прочной сеткой, укрепленной металлическими прутьями, и крепящейся на широкой оси. Вдоль сетки строились в рост человека пластины с ремнями на уровне талии, груди и бедер. Желающие становятся возле этих пластин, куда их крепко-накрепко притягивают ремнями. Я потом поняла, зачем. Когда это железное сооружение на мощной оси начинает крутиться во все немыслимые направления, вспоминаешь, что тебе забыли еще голову как следует закрепить и ноги. Я думала, что я на кужах накричалась. Нет. На срэдо я "вспомнила" всех своих родственников, маму, папу, дедушку, бабушку и еще пару названий, которых значений не знала. По завершении колбасения в этой громадной штуковине, я не только перестала чувствовать гравитацию, равновесие и ориентацию, я еще и поняла, что зря поела перед аттракционом. Еле добежала до какой-то урны. Все содержимое желудка оказалось там. Я потом дико извинялась за такой "бардак". Ну, а о том, что я охрипла, точнее, почти потеряла голос, можно вообще не говорить. Марту пришлось даже меня сводить в местный медпункт и попросить помочь с "плохим" самочувствием. Смеялись с моего хлипкого тела от всей души. Лия тоже не осталась "равнодушной". Она долго сидела на лавочке возле этой проклятущей машины и никого, и ничего не слышала и не видела. По возвращении после медпункта, я картинно заявила, что больше ни на что подобное не соглашусь. Ресурсы моего организма уже исчерпали себя.
– Ладно, Лана, – успокоившись, выдавил из глотки Магон. – Кегож – это культурный отдых в местном океанарии. Там напрягаться не надо. Просто ходи и на рыбок смотри.
Это предложение мы с Лией одобрили единогласно. Я всегда хотела собственными глазами увидеть водный мир Заруны. Пока что я видела его только по кому и в книгах.
Подводный мир Заруны оставил неизгладимый след в моем неокрепшем сознании, заставив навсегда проникнуться глубоким уважением к силе и грандиозности этой великолепной планеты. Поразило не только разнообразие его, но и размеры некоторых представителей водной фауны. Кое-какие виды достигали, по словам гида, двадцати метров! Те, кто поместился в бассейнах океанариума, были малышами, в сравнении с ними. Мне было страшно даже представлять этих существ. Особенно мне запомнилась одна рыбка, которая все время плавала недалеко от меня вдоль стеклянной стены ее аквариума. Размер ее достигал полутора метра. Четыре плавника, хвост, голова и брюшко имели желто-белый окрас, а все остальное тело переходило серо-черным градиентом. Я обратила внимание на глаза. Они были как у человека, только зрачок имел треугольную форму. Гид назвал ее трудновыговариваемым словом. Я нарекла его просто – филгичик. Гид рассказал, что эти филгичики всегда сопровождают корабли людей, куда бы они ни плыли. Легко шли на контакт с людьми. У них даже присутствует слабый интеллект. Я прилипла к толстенному стеклопласту и строила ему миленькие рожицы. Филгичик пытался их повторять, от чего я хваталась за живот от смеха.
Жизургу оказался небольшим спектаклем мимов. Он обычно показывается на большой сцене с танцами и легкой акробатикой длительностью около часа. Мы успели почти вовремя на начало.
В конце-концов, уставшие, но счастливые, мы вышли из Тифнора затемно. Из-за освещенной площади перед развлекательным центром звезд на небе почти не было видно. Я задрала голову и уставилась в небо. Как давно я не смотрела на небо. Свежий вечерний воздух наполнил мои легкие, от чего закружилась голова. Я счастлива. Я определенно счастлива. Как после такого времяпрепровождения можно подумать, что что-то может пойти не так или настроение можно опустить? Глубоко убежденная, что сегодня точно ничего не случится, я широко шагала к заказанному флайеру.
– Ну, что? – спросил нас Магон возле флайера. – Вам понравилась сегодняшняя программа?
– Надо будет повторить для закрепления, – потягиваясь и кряхтя от удовольствия, протянул Марат.
Все время, что мы провели в Тифноре, Марат не упускал возможности приблизиться к Лие. Поддевал ее, возникал рядом из ниоткуда. Она же весьма благосклонно это все терпела. Интересно, о чем она думает? Нравится ли ей его компания или она привыкла к нему с детства? В самом флайере, пролетая мимо освещенных домов и зданий, я вспоминала, как первый раз ступила на землю этого огромного города. Неужели я тогда могла представить себе, что моя жизнь повернётся таким кардинальным образом? Вспоминала, как прошла единение с Забавой. Передо мной предстал решительный образ Нарана. Он знал. Он знал, что я пройду единение. Он был на все сто уверен в моем таланте. Откуда? Интуиция? Почему я снова мыслями возвратилась к этому человеку? Не хотела. Он отталкивал меня всячески, как только я решусь приблизиться к нему. Почему? Неужели он не видит моей симпатии? Иногда он казался мне холодным и равнодушным. Чего он хочет от жизни? Ради чего живет? А я? Ради чего мне жить? Чего искать? Пути домой? А надо ли? В этих раздумьях я не заметила, как флайер остановился у подъезда в атконнор.
Когда я очнулась, все уже вышли. Меня позвал у выхода Март. Вышла и тут же замерла на месте в замешательстве. У входа в атконнор стояли два человека. В первом я сразу признала куратора, от чего сердце ухнуло в пятки, а второго видела впервые. Зато его явно хорошо знали Марат и его друзья. Я прикусила губу и несмело зашагала к ним. Мои друзья уже стояли там. Наран походил на тучу. Нахмуренный, с плотно поджатыми губами и бегающими желваками. Руки скрестил на груди.
– Оппа! – услышала я голос идущего рядом Марта.
– Нет, – шепнула я ему в ответ. – Влипли.
– Так я о том же.
Когда мы подошли, Наран шевельнулся в мою сторону и грозно прорычал:
– Почему выключили коммуникаторы?!!
Я вжала голову в плечи. Страшен в гневе наш куратор, в который раз убеждаюсь.
– Вы понимаете, какой сейчас час?!! – его ноздри расширились, он обвел взглядом всех присутствующих и снова поглядел на меня.
Такое ощущение, будто я всех подбила! Я заморгала виновато и опустила взгляд. Наран шагнул угрожающе в мою сторону с желанием схватить меня за руки и отволочить в комнату. И, главное, с таким лицом! Вот, что бы вы сделали на моем месте, если бы в вашу сторону надвигался взбешенный буйвол? А именно буйволом куратор для меня и выглядел.
– Мамочки, – на своем родном всхлипнула я, развернулась и со всех ног помчалась прочь, в темноту стоянки флайеров.
Вот, я, наверное, удивления нагнала! Хе! Явно не ожидали! Они замерли, рты пораскрывали. Ну, и хорошо. Хоть во рту проветрят. А я бегу со всех ног.
– Лана, ты куда?! – услышала я крик Марта.
– Иата!!! – кинул вдогонку Наран.
А я бегу, дыхание сбивается. Ну, не хочу я, хоть убей, перед таким Нараном отчитываться. Спиной почувствовала, что за мной никто не побежал. А то сразу бы догнали, бегаю я медленно и сравнивать меня с ними нельзя. Пигалица. Сначала меня это не озаботило, пока я не остановилась и не оглянулась. Все, как один, стояли и смотрели в мою сторону. Вот я дура!!! Чего бежать-то? Спряталась в тени флайера. Стою, дыхание восстанавливаю, не свожу взгляда с них. Почему они не шевелятся? Вдруг, сзади на меня пахнул порыв воздуха и послышался шелест крыльев. Я медленно повернулась назад. В двух шагах от меня опустился на землю Наранов Натон. Узнала его по запаху. Вон оно что! Они и не думали бежать! Зачем, если есть ниясыть? Я точно дура! Натон сровнял голову вровень с моими глазами.
