Текст книги "Ты ждала меня, Заруна? Книга первая (СИ)"
Автор книги: Энн Лу
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 39 страниц)
В общем, лекция закончилась на веселой ноте. Мы вышли из аудитории с улыбками на лицах. Я рада, что у нас будет такой замечательный преподаватель по биологии. Март догнал меня, положил по-братски руку на плече и выдал на ухо:
– Ну, сестрица, ты даешь!
– Что естественно, то не безобразно! – выпалила я ему в ответ.
– Согласен, – он игриво подмигнул. – Ладно, идем на последний, на сегодня, предмет – географию. Потом, мне велено было тебя отвести к господину куратору.
Я покорно пошла в указанном направлении. В аудитории по географии расположение парт было таким же как и везде. А вот на стенах висело столько всяких карт, рисунков, графиков и диаграмм, что стен почти не было видно! Перерыв мы просидели в аудитории сами. Преподаватель зашел только после звонка. Это невысокого роста мужчина с карими цепкими глазами. Когда он глянул на меня, я вздрогнула. Ох уж эти ириданские глаза! Он являлся простым гражданином, не наездником. Они обычно ходили в синих костюмах без белых воротников и манжеток. Лекция началась, как и первые, с представления преподавателя. Его звали Рарж Тахат. Он был профессором геологии. Начал он свою лекцию тоже с определения своего предмета. Думаю, это правильно, ведь сначала мы должны знать, что мы вообще изучаем, а потом и все остальное.
Где-то в глубине моей памяти я понимала, что география – наука, изучающая планету, на которой мы живем. Исследует ее особенности, границы территории воды и суши, размещения всяких там материков, морей, гор, рек, впадин, долин, пустынь, островов и тому подобное. Но меня поразило то, что я впервые видела незнакомую мне планету в рисунках и фотографиях, хотя дома, у Арамсов, я не раз пыталась смотреть научную передачу о мире животных Заруны и их ареалы обитания. Помню это единственное, что я попыталась вообще посмотреть. Потом кинула это бесполезное занятие, вследствие моего незнания языка. Но там я не видела, чтобы зеленый мир планеты был поделен на синюю зону и красную. Что это могло бы значить?
Вообще на Заруне всего шесть материков разнообразной формы с обгрызенными краями и невообразимым количеством рассыпанных по океану архипелагов и островов. Один материк на севере был самым огромным и по форме походил на голову лошади. Остальные пять имели много меньший размер. Так вот, на карте огромный материк окружен синей линией, а остальные материки – красными. Почему? Мы жили на северном материке, который и называли все Ириданией. А другие назывались Арк, Толк, Мутрок, Золок и Улок. Они в основном были гористыми. А Иридания более равнинной. На севере и на юге белели полярные шапки. Восток Иридании покрывала пустыня и горы, которые окружала зеленая полоса тропических зарослей, что было весьма удивительно. Ведь Иридания находилась в умеренно-континентальной зоне, поэтому какие здесь могут быть тропики? Говорят, что эта очередная аномалия Заруны, до сих пор не разгаданная учеными. Почти все это я узнала из своих наблюдений на карте. Преподавателя я плохо слушала. Он вкратце повторял значение всяких географических терминов.
Разглядывая шар Заруны, я пришла к выводу, что это точно не мой дом. Мой дом выглядел по-другому. Я просто знала это и все. До конца занятия еле высидела. Так захотелось кушать! Да и Забава хныкала, что голодна. Другие малыши тоже попискивали, что не осталось незамеченным преподавателем. Он попросил потерпеть около пяти минут до конца.
Вытерпели. Как только через динамики пришло сообщение о завершении лекции, все дружно поднялись со своих мест и, кто быстрей, побежали на выход. Малыши не отставали от своих будущих наездников. Март меня поймал за руку и повел как маленькую девочку к лифту. Хотя всем не терпелось покушать, меня пропустили первой в лифт. К нам присоединились трое. Девушка, в которой я признала ту, что летела с нами в первый день моих приключений со своей малышкой. Ее звали Лия Марахит. Ее ниясыть звали Резотта. Потом Кан Мо с малым Мотом. И третий – Магон Тао, наездник Сина, тот ушастик, который участвовал в беседе по биологии. Я им приветливо улыбнулась и первой проявила инициативу, чтобы познакомиться. Когда последний представился, мы прибыли на этаж, где располагалась столовая. Там я уже сегодня была, так что уже знала, куда идти.
Март выбрал отдельный столик у окна и усадил меня с Забавой рядом с собой и своим Нуком. Остальные, кто ехал с нами в лифте, не решились к нам присоединиться.
В столовой, как всегда в перерыв, было весьма шумно. За... буду называть это обедом, хотя уже давно перевалило за полдень. Так вот, за обедом Март рассказал, что в атконноре учится еще ужасно много студентов без ниясытей. Они идут другим потоком. Здесь обучают инженеров, генетиков, экономистов, политологов. Был еще исторический факультет, направление геодезии, геологии и физики. Имелось даже военное отделение. Оно находилось в крайнем корпусе, самом большом. Там в основном обучали военных пилотов. В общем, оказывается, это учебное заведение считалось одним из самых престижных и элитных. Здесь учились либо очень одаренные детки, либо отпрыски знаменитостей, именитых людей и властьимущих. Сюда так просто не попадешь. Я потрясенно расширяла глаза всякий раз, когда Март отмечал особенности атконнора, и поражалась, насколько сильно мне повезло попасть сюда. Про себя заметила, что не подхожу ни под одну категорию претендентов в студенты. Стало как-то неловко, словно пролезла в это сакральное учебное место через задний двор, или украла у кого-то шанс попасть в атконнор самой столицы страны.
Дальше Март продолжил свой рассказ, что мы являемся отдельным направлением, так как стали наездниками ниясытей. Нам предоставлялось особое обширное обучение в первый год. Потом мы будем сдавать какие-то тесты, и тогда нас определят дальше на специализированное обучение. Тогда мы присоединимся к какому-то потоку по нашему новому профилю. Я спросила у Марта, а как же те три года, о которых мне говорили?
– Это для тебя три года, Лана, – прожевав очередную ложку чего-то там, ответил Март. – После того, как твоя Забава станет взрослой ниясытью и поднимется в свой первый брачный полет, ты перейдешь на особое обучение.
– Слушай, тут, пожалуйста, поподробнее, – я даже положила на место ложку, не донеся ее до рта.
– А что тут за две минуты-то расскажешь? – Март рассеянно повел незанятой рукой. – Тебе будут рассказывать другие, более компетентные в этом вопросе.
– Ладно, но хоть в общих чертах, – я сделала бровки домиком, чтобы выглядеть как можно несчастней. – Я же умру от любопытства!
Март обреченно вздохнул:
– Я знаю совсем немного. Ты еще не устала от информации? – тут ему пришло текстовое сообщение на коммуникатор.
Он прочитал, глянул на меня и сказал:
– Об этом ты лучше расспроси нашего куратора. Он лучше знает. Он уже ждет тебя.
– Зачем? Что ему от меня нужно?
– Это он тебе сам объяснит, – пожал плечами Март.
– А! – тут меня осенило.
– Что?
– Он мне что-то про экскурсию говорил...
– Ну и отлично, тогда ты сама будешь легко везде ориентироваться, – кивнул Март, доедая последнюю ложку своего обеда, и похлопал дремлющего рядом Нука по плечу.
Тот встревожено встрепенулся и оглянулся. Когда понял, что это его друг, с тихим свистом выдохнул и вернул голову на колени Марту. Брат несобранно оглянулся и лениво откинулся на стуле, ожидая пока я доем.
– А куда мы? – спросила я у Марта, когда мы подошли к лифту.
– В библиотеку.
– Куда?
– В библиотеку. В атконноре есть хранилище информации. Оно находится в подвальном помещении. Куратор сообщил мне, что будет ждать тебя там.
– Слушай, а откуда ты так хорошо знаешь атконнор? Ты разве уже здесь был?
– Нет. Я еще дома, когда готовился поступать сюда, выучил план атконнора. Он есть во всех базах данных.
– Ну, ты и подготовился! Не то, что я.
– Ну, ты же не собиралась сюда поступать. Кто ж знал? – он сочувствующе подмигнул.
Зашли в лифт и Март нажал некую комбинацию цифр, о которой я не стала спрашивать. Лифт двинулся сначала в сторону, потом вниз. Ехали молча. Где-то под конец нашего недолгого путешествия в лифте я обратила внимание, как Март нервно постукивает ногой.
– Что с тобой? Чего ты так дергаешься? – спросила я его. – Боишься встретиться с господином куратором?
– Да нет, – он скривил моську. – В туалет сильно прижало.
– Прям так срочно?
– Угу, – он уперся рукой о стенку лифта и скрестил ноги. – Скоро из ушей закапает. Слушай, Ланка, я тут подумал. Давай я тебе покажу направление, куда идти. Там не ошибешься. Внизу всё – библиотека. Она просто огромная! Там поищешь нашего драгоценного, а я... быстро удалюсь. А?
Март просительно составил брови.
– Ладно. Что с тобой поделаешь, – насмешливо подмигнула я. – Мы с Забавой сами как-нибудь разберемся.
– Ну и отличненько! – облегченно выдохнул мой горе провожатый.
Дверь лифта открылась. Март спешно выпихнул меня с малышкой прочь, ткнув пальцем в сторону единственной двери в круглом вестибюле, и быстро отправил лифт в нужное ему место. Мы же остались совершенно одни в помещении, окружавшем цилиндр кабины лифта. Перед нами виднелась широченная двустворчатая дверь. Как только мы приблизились к ней, она, почувствовав наше приближение, с шипением разъехалась в стороны, открыв вход в огромное хранилище. Оно было заставлено длиннющими рядами стеллажей. Длинные полки дугой прогибались под множеством разноцветных книг. Я нерешительно переступила порог и замерла. Малышка скользнула вслед и остановилась чуть впереди меня, задрав клиновидную голову так, чтобы хорошо видеть мое лицо. В ее глазах светился вопрос, отражавший мои чувства.
– Ну, и где мы будем теперь его искать? – спросила я скорее себя, чем Забаву, сознавая, что блуждать мы будем долго, не зная плана.
Забава понимающе прошипела и обвела глазами стоящие рядом стеллажи, а потом я услышала ее уверенный голос в голове:
– Я могу его найти.
– Как?
Забава как-то странно на меня посмотрела, словно я спросила, как она дышит? Для нее все было элементарно. Но не для меня.
– Я могу видеть много того, что вы, люди, не можете.
– Не поняла, – я изумленно уставилась на белое существо.
– Я могу видеть не так, как вы.
– А откуда ты знаешь, как видим мы? Тебе-то сколько от роду, что ты все можешь видеть? – я насмешливо фыркнула и бросила полный сомнения взгляд в сторону стеллажей.
Да мы тут ноги сломаем, пока его найдем! А еще и коммуникатора с собой нет. Я поджала губы в расстроенных чувствах. В голове услышала слегка обиженный голос Забавы:
– Я знаю, что я могу, а что – нет. Мне это дано с рождения.
Я подняла брови в стиле "Да что ты?":
– Прости, я не хотела тебя обидеть.
– Я понимаю, ты много не помнишь, – ее тон был весьма снисходителен. Сейчас она больше напоминала мне маленькую старушку, деловито рассуждающую о прописных истинах, чем маленького некогда растерянного звереныша. – Я его уже вижу.
– Где? – начала вертеть я головой.
– Тебе показать? – спросила она.
– Да, конечно, – при этом я подумала, что Забава сейчас поведет меня по коридорам между стеллажами, и мы найдем куратора.
Но как же я удивилась, когда вдруг, передо мной все в миг потемнело и изменилось! Я увидела... мир другими глазами. Глазами Забавы! Словно я, маленькая, стою рядом с человеком и смотрю в право на... От неожиданности резко вздохнула и, как птица, взмахнула руками, пытаясь найти опору, чтобы не упасть. Сознание лихорадочно искало опору ногам. Я попыталась собраться с мыслями и попробовать сосредоточится. Поморгала и резко вернулась в реальность.
– Что это было?! – спросила я малышку, вперив в нее ошарашенный взгляд.
– Я показала тебе, как ты попросила, то, что вижу я, – спокойно, словно в этом не было ничего странного, ответила Забава. – Ты его увидела?
– Нет, конечно! – возразила я, продолжая потрясенно пучить на нее глаза. – Я даже ничего не поняла!
– Ты быстро от меня ушла, – ответила недовольно ниясыть. – Тебе не надо было меня быстро покидать. Посмотри повнимательнее.
И передо мной мир снова изменился. На этот раз я не испугалась, собралась с мыслями, стараясь не моргать. Так. Смотрю. Мир и предметы вокруг меня сделались ... как это сказать... и прозрачными, и нет одновременно. Я видела немало светящихся оранжевым светом человеческих силуэтов вокруг. Смотрела на них сквозь стеллажи. Одни ходили, рассматривая книги, другие держали одну или две, и смотрели в них. Как же мне найти куратора? Забава, чувствуя мое желание, повернула голову вправо, и я увидела много столов и стульев. Читальный зал? За крайним из них сидел человек. То, что я видела, скорее, выглядело как оранжево-светящийся силуэт. От него исходило небольшое свечение синеватого оттенка, что отличалось от других.
– Это он? – спросила я Забаву.
– Да. Это его цвет. Будем идти к нему?
– Мы для этого сюда и пришли, – я моргнула, и мир вокруг меня снова обрел привычные краски и ощущения.
Потрясение, испытанное мной, было сродни падению вниз головой в глубокую пропасть с бурлящей горной рекой. Сердце бешено колотилось в груди, а воздух никак не желал покидать легкие. Прижав локти к талии, я заставила себя выдохнуть и успокоиться. Глаза неприятно слезились, как от сильного ветра. За первый день моего бодрствования столько всего произошло, что мне казалось, будто бы я не полдня бодрствую, а целый месяц!
Придя в себя, я решительно повернула вправо и пошла в том направлении, где видела тот силуэт. Забава послушно топала за мной, иногда вскидывая на меня любопытный взгляд. Нутром я чувствовала, что она с интересом изучает мои эмоции и анализирует их в голове, делая выводы. Будто бы она училась их проявлять сама. Мое потрясение было для нее новинкой и вызывало массу впечатлений и приятный отзыв. Ей понравилось меня удивлять.
За несколько секунд, пока смотрела глазами Забавы, я поймала планировку всего помещения. Поэтому мне не сложно было ориентироваться между стеллажами. Я шла, а сама пыталась все осмыслить. Вот, значит, о каких способностях, говорил господин Лахрет и другие. Ниясыти и вправду другие. Особенные. Я поражалась все больше и больше. Появилось чувство, что я и дальше буду приходить в глубокое изумление и восторг от узнаваемого. Я видела перед собой длинную дорогу, полную приключений, новшеств и трудностей, и это кипятило кровь и фантазию.
– Послушай, Забава, а ты всегда так видишь? – спросила я маленькую подругу, поворачивая в очередной раз за стеллаж.
– Нет, только когда закрываю второе веко.
Я бросила на нее изучающий взгляд. О том, что у нее было два века, я знала. Забава, когда чему-то удивлялась или пыталась понять, мигала ими поочередно. Одно закрывалось как обычно – с горизонтальным сечением, а второе перпендикулярно. Чудно это как-то выглядит, но мило. А тут оказывается, эти веки созданы не для того, чтобы позабавить людей. У каждого из них есть своя функция! Ого! Ладно, ниясыти могли так по-особенному видеть, но как я смогла увидеть ее глазами? А как долго я могу смотреть ее глазами? И что еще я могу? А что может Забава? Эти и многие другие вопросы назойливыми мухами кружили вокруг моего взбудораженного мозга.
Вот, стеллажи закончились, и начался сектор читального зала. Я остановилась около последнего стеллажа и посмотрела в зал. Людей здесь не наблюдалось. У стены сидел лишь один. Он склонился над старинной толстенной книгой со старыми пожелтевшими листками с потрепанными от старости краями и во что-то внимательно вчитывался. Я замерла, затаив дыхание, и начала осторожно рассматривать. Его черные волосы были слегка всклокочены, брови сосредоточенно нахмурены, губы как всегда немного поджаты, а глаза сощурены, будто он читал что-то очень серьезное и важное. Вот, он перелистнул страницу и продолжил читать дальше.
– А можно я посмотрю твоими глазами? – услышала я в голове голос Забавы и вздрогнула.
– Зачем? – тихо ей шепнула в ответ.
– Ты так его рассматриваешь, – она задрала на меня свою головку и обратила свои несоразмерно большие фасетчатые глазищи.
– Потом, хорошо? – кинула я ей и повернула голову опять в сторону изучаемого мною объекта.
Он так сосредоточено читал, что не заметил моего шепота. Забава толкнула меня лбом:
– Тогда пошли к нему!
– Нет, – отмахнулась я, не отводя от него глаз.
Почему-то мне не хотелось его отрывать от столь важного занятия. Он казался таким... притягательным, когда не насмехался, а сидел там, задумчивый, над книгой. Внутри, не знаю почему, все сжалось. Что бы это значило? Забава снова уткнулась в меня лбом.
– Забава, прекрати! – буркнула я, возмущенно отпихивая назойливый лоб.
Тут же боковым зрением заметила, как господин куратор медленно оторвался от книги и поднял в мою сторону вопросительный взгляд.
Я вздрогнула. В ушах пулеметом застучало сердце, и вспотели ладони, будто бы меня застукали на подглядывании. Выровнялась по стойке смирно и стою. Жду. Чего? Он с хлопком закрыл книгу, поднялся из-за стола, отправил ее под мышку и направился ко мне.
– Простите, господин Наран, я, наверное, вас отвлекла от важного дела?
– Я вас ждал.
– А-а-а! – протянула я, скосив глаза в сторону и закусив губу.
Он как-то странно глянул на меня, словно спрашивал: "с вами все в порядке?" Я сделала на лице что-то вроде улыбки, только что уголки губ почему-то направились не вверх, а вниз.
– А где Март?
– Ему надо было срочно отлучиться.
– Куда?
– В туалет, – я невинно моргнула.
Наран хмыкнул.
– Ладно, идемте, – он обогнул меня и пошагал в том направлении, откуда я только что пришла. – Март хоть показал дорогу сюда?
– Да, из лифта.
Он резко остановился и бросил через плечо на меня озадаченный взгляд. Я чуть в него не врезалась, звучно топнув ногой. Это начинало входить в привычку.
– А как же вы тогда меня нашли?
– Я... – тут я замялась, растерянно распахнув рот.
Я не знала, как объяснить то, что только что со мной и малышкой случилось.
– Мне вас Забава показала.
Он круто развернулся всем телом, нахмурился и пристально посмотрел мне в глаза. Что он хочет найти там? Он перевел взгляд на Забаву. Сузил глаза.
– Как она вам показала?
Ага, значит, он знает о способностях ниясытей! Ну, конечно, знает! Может, он тоже так смотрел через глаза своего нура?
– Ну-у-у, – протянула я и почесала затылок. – Я будто видела ее глазами...
Он широко распахнул глаза так, что я даже испугалась, чтобы они не повыпрыгивали наружу. Чего он удивился? Он же наездник.
– Это что, странно? – на всякий случай, спросила я его.
– Весьма... – протянул он и еще сильней нахмурился.
Я удивленно вытянула лицо, чувствуя, как медленно опускается челюсть. Хотелось его расспросить больше, но побоялась выглядеть еще глупее, чем уже казалась. Он дернул бровями, будто сказав самому себе что-то вроде "Странно", опустил глаза. Потом поставил книгу на полку и зашагал дальше, не говоря мне больше ни слова. Обдумывал. Ладно. Я подожду. Я думаю, он мне все-таки соизволит объяснить? Не захочет, заставлю. Я смогу. Что же все-таки происходит-то? Так мы, молча, прошли до лифта. Он вызвал его. Стоит, думает. Потом повернулся в мою сторону. Глядит пристально.
– Как это произошло, расскажите иата, – наконец-то, он вновь заговорил.
Я и поведала ему свою необычную историю в подробностях. Он слушал, не перебивал. Прибыл лифт. Сели в него. Он на что-то понажимал и мы поехали. Куда? Пока он был занят моим рассказом, не стал объяснять. Выражение лица его менялось с каждым словом от недоумения до задумчивого удовлетворения. Создалось такое впечатление, что он втайне ожидал этого. Возможно, конечно, не так быстро и явно, но надеялся, что случится что-то подобное. Когда я закончила свой недолгий рассказ, он некоторое время продолжал молчать. Затем, после некоторых личных выводов, о которых он не удосужился сообщить, Наран выпрямился и вежливо спросил:
– Вы кушали, иата?
– Прямо перед тем, как к вам идти.
– А я голодный. Вы простите меня, можно я немного перекушу, а потом и экскурсию организую.
Я кивнула. Почему он раньше тогда не поел? Может, он думал, что мы поедим вместе, что Март меня к нему сразу отведет? Лифт остановился, и мы вышли в холл. Направились в столовую. Наран меня усадил за столик возле окна, откуда было видно взлетную площадку флайеров, а сам ушел за своим пропитанием. Я послушно села и принялась ждать, уже привычно поглаживая уложенную на колени белую головку Забавы. А в это время в голове кружил настоящий ураган мыслей. Их роилось до такой степени много, что голова норовила закружиться вслед за ними. К сожалению, ни одна не останавливалась в нужном месте. Я даже не могла понять, о чем мне думать-то? Сижу в неприятной прострации, тупенько уставившись в пол. Жду.
Вернулся куратор с полным подносом еды. Сел. Вежливо предложил мне что-нибудь взять. После моего отрицательного качания головой, он ехидно усмехнулся. Когда он на себе рисовал эту усмешку, мне хотелось чем-то в него запустить. Очень тяжелым запустить. Например, кирпичом или тазиком. Я готова была зуб отдать, что он имел обо мне не высокое мнение. А он весь такой умный-преумный! Где же кирпич взять?.. Наконец, прожевав очередную ложку супа, он заинтересованно спросил:
– О чем думаете?
– Не могу сказать. Мыслей миллион. Точнее вопросов.
– Ну, тогда спрашивайте. Я отвечу, если смогу.
– Вы не представляете сколько их! Я даже не знаю, с чего начать.
– С начала, – он иронично повел бровей.
Я еще подумала о том, стоит ли продолжать расспрашивать его о событии в библиотеке? Потом, тряхнув головой, решила, что есть вопросы и поважней.
– Я не знаю, где начало... – голос мой дрогнул.
В его взгляде засветилось сочувствие. Пропала насмешливая улыбка.
– Простите, иата. За делами совершенно вылетело из головы, что вы ничего не помните и так мало осведомлены обо всем... Если честно, я бы сам хотел вас о многом расспросить, но понимаю, что вы не сможете сейчас ответить. Проще вначале вас ввести в курс дела... – в этот миг его улыбка выражала доброту и сопереживание.
Я подняла на него глаза. Так почему-то захотелось заплакать.
– Иата... – начал он с выражением осознания вины, – я долго думал о сложившейся ситуации. В первую очередь хочу попросить у вас прощения, что так резко и непрошено поменял вашу жизнь. Простите...– он сделал выразительную паузу. – Но также хочу и порадоваться, что задуманное возымело успех. Вас выбрала Забава, – он благоговейно покосился на мою малышку, начинавшую дремать у меня на коленях. – Сейчас сложно сказать, что это означает для будущего Иридании и, возможно, всей Заруны... Как сказать, так и объяснить... но, поверьте мне, то, что Единение с молодой королевой прошли именно ВЫ – очень важно!
Я хотела спросить его о том, для кого это важно, но вместо этого произнесла:
– За то, что моя жизнь изменилась, я вас не виню, господин Наран. Не первый раз... Иногда хочется просто на все реагировать не так остро и болезненно. Мне многое дается с большим трудом. Как принятие окружающих вещей, так и внутреннее мое к ним отношение. Я не ждала вас. Я не знала вас и ниясытей. Теперь все это, – я жестом окинула помещение столовой, представлявшей в моих словах весь атконнор и все, что за ним стояло, – стало частью моей жизни. Мне нужно принять это. Осознать, суметь правильно реагировать и вести себя соответственно. Это нелегко... – я сокрушенно качнула головой, – очень нелегко.
Наран смотрел на меня внимательно, и в его глазах читалось понимание.
– Я как-то не подумал об этом... Ситуация требовала быстрого решения. Ждать было нельзя. Я выбрал вас, так как понял, что вы подходите для обряда единения с королевой. Привез можно сказать без вашей воли. Затащил на площадку Единения, ничего не объяснив. Минус в том, что я не убедился в том, подходите ли вы. Не до этого было. Но теперь мы имеем то, что имеем... – Наран задумчиво пережевал очередную порцию своего супа.
– Я понимаю, что вы были сосредоточены на том, чтобы помочь своему народу. То, что наездниц королев в Ире уже давно не было, вас заставило пойти на крайние меры и привезти меня, такую вот неполноценную, сюда и рискнуть, – я жестом указала на себя.
– Ну, насчет неполноценной, вы загнууули, – он покачал головой и закинул очередную порцию еды себе в рот. – Вы даже более чем полноценная! Конечно, одна проблема с вашей памятью. Хотя амнезия – редкое явление, но вполне реальное. И я вижу, что вы не лжете. От этого ситуация усложнилась, но она решаема.
Он говорил это, но мне показалось, что думает он о другом. Будто хотел сказать истинную причину, по которой привел меня в это место, но сомневался. Внутренне пожав плечами, я посмотрела в его задумчивые умные глаза с благодарностью.
– Помните, что я тогда сказал вам на площади в вашем поселке Со?
Я покачала головой:
– Вы тогда немало сказали...
– Я сказал, что я буду отвечать за вас. И теперь это стало моей обязанностью, пока вы не станете на ноги. Я так понял, теперь с вами будет учиться ваш сводный брат? – он сделал паузу, желая убедиться, что это правда. Я кивнула, и он продолжил: – Это хорошо. Мне будет много легче. Он умен, я это сразу заметил, так что в целом, он может легко вам помочь. А в остальном, что касается ваших обязанностей кашиасу, я помогу вам, введу в курс дела. Только я хотел бы попросить вас о... – он замялся.
Должен ли он просить меня о таком?
– О чем? – спросила я его.
– О послушании.
Я подняла брови.
– А разве у меня есть выбор? Я, по-моему, уже давно вас слушаюсь.
Он кинул на меня сомневающийся взгляд, но никак не прокомментировал это.
– Если вам что-то будет не понятно, обращайтесь ко мне. Я помогу. Только прошу вас, иата Лана, носите с собой коммуникатор. Это просто невыносимо, когда вас нужно где-то искать. Почему вы не взяли сегодня с собой свой коммуникатор?
– Забыла...
Он снова покосился на меня с осуждением, а затем отвел взгляд в сторону окна. Что-то его точно гложет, но он не решается сказать об этом и вряд ли заговорит сейчас.
– Скажите, пожалуйста, а почему вы так удивились там в библиотеке, когда я вас нашла с Забавой? Я что-то сделала не так? – перевела я тему.
Он покачал головой, отодвигая уже пустую тарелку и пододвигая к себе десерт.
– Нет. Меня удивило, что вы увидели глазами Забавы... ммм... так рано. Такое тесное общение наездницы с ниясытью происходит намного позже. Причем, через особые тренировки. Так просто наездницы не смотрят глазами своих ниясытей. А вы только соединились с нею и уже так близки! Это нонсенс! Что-то сверхнормальное.
– Тут один сплошной парадокс, – буркнула я. – И вообще, я – одно большое недоразумение, – и почему я это сказала вслух?
Очень плохая это черта – постоянно занижаться и быть неуверенной в себе. Смогу ли я быть более убежденной в своих силах? Когда это случится? Он ухмыльнулся, но отрицать не стал. Меня это еще больше огорчило.
– То, что вы так быстро находите общий язык со своей королевой – весьма впечатляет. Такого в нашем обществе практически нет. Может, и было когда-то, но не на моей памяти. Цените эту привязанность вашей Забавы. Она даст вам еще больше, – теперь его улыбка была искренней и эти его ямочки... прелесть.
Я ими залюбовалась.
– А могу я еще спросить вас?
– Я думаю, что вы можете меня не спрашивать о том, чтобы спрашивать меня о чем-либо, – лихо он закрутил. – Так задавайте свои вопросы, – он допил напиток и откинулся на стуле, закинув руку за спинку.
Выглядело это так, будто он – хозяин жизни. Я выпрямила спину и выпалила:
– Мне сообщили сегодня, что я буду учиться три года до тех пор, пока Забава не поднимется в свой первый брачный полет. Это так?
– Так, – он чмокнул уголком губ, выгоняя остатки пищи из-за десен.
– А как все это происходит? Что я должна делать? А как я буду потом учиться? Будут ли меня через год определять в специализированную группу после сдачи годовых тестов?
Он слегка закивал, и его улыбка стала снова насмешливой. Вот бы дать ему по этой его самодовольной физиономии каким-нибудь пирожным! Как быстро же меняется выражение его лица! Но я успела уловить мимолетное удивление и нежелание об этом говорить именно сейчас, будто эта тема на самом деле очень важная и серьезная. И он действительно хотел о ней поговорить, только в более подходящее время.
– Вы об этом узнаете в процессе вашего обучения. Не все сразу, – качнул он головой.
– Я хочу знать хотя бы в общих чертах. На что мне настраиваться? – я постаралась сделать свой голос требовательным, чувствуя, что неожиданно для себя волнуюсь сильнее, чем обычно.
Все вокруг воспринималось остро и казалось большим, чем есть на самом деле. Он повернул голову к окну и его зрачки сузились. Наран подбирал слова.
– Через три года Забава должна подняться в свой первый брачный полет и выполнить свой долг перед Ириданией. Нам нужны молодые и сильные ниясыти. И чем больше, тем лучше. Вы станете полноправной кашиасу. На ваши плечи лягут нелегкие обязанности... Тогда вам будет не до обучения. Поэтому... – он замолчал и посмотрел на меня как-то странно, изучающе.
Внутри все сжалось. Мне стало страшно. Что меня ждет в действительности?
– Что "поэтому"?
Наран подвинулся немного вперед и локтями оперся на колени, соединив ладони и сделав гримасу в стиле "Понимаешь ли..."
– Лана, – он прокашлялся, – иата Лана, в течение этих трех лет вы должны найти себе спутника жизни. Тогда ваши обязанности он понесет на своих плечах. Это если коротко. Миром Иридании правят мужья шиасу. Они создают совет и руководят Высшим Советом.
Он явно не желал сейчас это обсуждать, но я настаивала, поэтому он это и сказал.
Моя челюсть упала ниже талии. Как? Но я же... Дыхание сперло, а в глазах потемнело. Мне показалось, что что-то сжало мою грудную клетку и не давало дышать. Наверное, для первого дня точно слишком много информации. Не нужно было настаивать. Голова начала ныть от избытка эмоций и информации. Наран недовольно сморщился, как от кислого компота.
– Мир наездников другой. Здесь правят другие законы, чем у простых людей, – он снова откинулся на спинку стула, словно пытаясь таким образом сделать разговор не таким напряженным. – Наездницы королев отличаются особо. Они отвечают за продолжение рода ниясытей, может, даже больше, чем сама королева. Вы дальше еще убедитесь, что ваш эмоциональный фон очень сильно будет отражаться на Забаве. Она будет жить вашими эмоциями. И ваша личная жизнь ярко будет отражаться на ее... личной жизни.
– К чему вы клоните?
– Вы обязаны быть замужем уже до того, как Забава поднимется в свой первый брачный полет. Иначе, ее природные инстинкты заставят выбрать его за вас. Уже были прецеденты. Редкие, но были. И поверьте, выбор королевы не всегда нравился их наездницам... Вы хотите этого? – он лукаво подмигнул.
