Текст книги "Ты ждала меня, Заруна? Книга первая (СИ)"

Автор книги: Энн Лу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 39 страниц)

*** *** ***

Привычное тепло лежавшей рядом Забавы всегда успокаивало меня и создавало чувство уюта. Поэтому рядом с ней я всегда спала крепко и сладко. После того, как меня провели до моих апартаментов, попрощавшись сладким поцелуем в... щечку, я еле долезла до своей малышки и заснула, в чем была.

А теперь, утром в выходной день, когда я могла выспаться досхочу, кто-то наглым образом ввалился в мою комнату и громким шорохом одежд заставил открыть глаза. Нехотя села в постели. Вставив руки в бока и ходя туда-сюда у моей кровати, ждала моего пробуждения шиасу Ира. Заметив, что я, наконец, соизволила продрать глаза, она остановилась и вперила в меня красивые синие глаза, полные злого яда и презрения.

– Проснулась, наконец-то! – вскинула вверх руки Мара.

Нет! Всё! Сегодня же займусь тем, что поставлю замок в двери. Надоело, что в мою комнату вваливаются все подряд, кому только влезет в голову желание созерцать моё лицо. Меня ее разгневанный вид не впечатлил, а наоборот, взбесил, и я раздраженно уронила тело на постель, не обращая внимание на возмущенный возглас незваной гостьи о том, что я проявляю дикое неуважение к ее персоне. Надо же, честь какая! Завалилась без спроса и жаждет, чтобы ей были рады. С последнего раза, послушав нелестные комментарии обо мне, у меня отпало всякое желание лицезреть эту дамочку. Думает, я ее испугалась что ли? Я огляделась. Забавы нигде не наблюдалось.

– Забава! – позвала я свою кроху, продолжая игнорировать Мару.

Слева из-под кровати высовывается перископ в виде головы моей королевы. Глаза испуганно блестят в свете утреннего солнечного света, льющегося из отшторенного окна.

– Что? Я уже проснулась, – мигнула она большим фасетчатым глазом и перевала его на ошалелую фурию у моей постели.

– Госпожа Мара, я бы с удовольствием проявила бы к вам достойное уважение, если бы вы, – ответила я ей, все-таки поднимаясь с постели и поправляя неснятую с ночи одежду, – соизволили предупредить о своем визите. А так, – поднялась с постели, – извините. Я совершенно не готова вас принять.

Она распахнула возмущенно рот от моей неучтивой речи. Я же присела возле Забавы и ласково погладила ее по голове. Та была явно напугана. Чем? Мои раздумья прервала пришедшая в себя от моей беспардонности шиасу:

– Как ты посмела меня ослушаться!

Я оторвалась от ласкания лежавшей у кровати на коврике Забавы и вскинула на гостью голову.

– Что вы имеете в виду?

– Я прямо тебе сказала, что не довольна твоим выбором спутника! Ты же, не смотря на мой протест, заключила с ним брачный контракт!

– Так я же вам ответила, госпожа Мара, что не нуждаюсь в вашем одобрении. Неужели я неясно выразилась? – я спокойно поднялась на ноги и выпрямила спину. – Лахрет – мой выбор и я не жалею о нем ни на секунду. Поэтому ваши претензии, пожалуйста, оставьте при себе, уважаемая.

Она вздрогнула и дернула головой.

– Как ты смеешь со мной говорить в таком непозволительно хамском тоне?! – если бы гнев был похож на искры, то Мара бы была бенгальский огонек.

– Ой! – я деланно хлопнула в ладони. – Простите! Это, видимо, из-за того, что я пока не пробудилась толком ото сна. Поэтому так веду себя. Думаю, пришли бы вы позже, когда я была бы выспавшейся и собранной, наверняка бы говорила мягче. А так, я не люблю, когда ко мне вламываются в комнату без разрешения и начинают сыпать претензиями! За кого выходить замуж – мое личное дело! И я не собираюсь выслушивать ваши претензии. Так что будьте добры, госпожа, покиньте помещение! Вон дверь, – я указала на выход. – Я вас не держу.

Та разве что не булькала, кипя от ярости. Как же я ее задела! Она поджала упрямо губу, но, явно, уходить не собиралась. Видимо, пришла не для того, чтобы поругаться со мной. Поэтому, пропустив мимо ушей моё последнее "приглашение", продолжила свою тираду:

– Ты вообще, понимаешь, что теперь Лахрет стал лортом?!

– И что? Теперь надо стать на балкон и кричать во все горло, что я вышла замуж?!

– Нет, – она понизила тон, но от этого речь ее не стала ядовитее. – Тебе должно быть известно, что после заключения брачного договора, кашиасу обязана организовать обед в честь этого события. Это для того, чтобы сообщить общественности о случившемся.

– Хорошо, я скажу об этом Лахрету. Что-нибудь придумаем, – я присела за накрытый стол, желая показать, что не желаю больше с ней говорить.

Мара сжала кулаки и произнесла довольно сдержано и уже спокойно:

– Я понимаю, что ты чувствуешь большую свободу из-за того, что рядом с тобой твоя королева, но учти, что моя Кара сильнее ее во много раз. Только я не собираюсь сейчас тебе что-либо доказывать. Мое дело сообщить, что моя прямая обязанность – организовывать подобные мероприятия для кашиасу и мне придется сделать это и в данный момент. Так что от тебя ничего не требуется, только прийти на него вместе со своим новоиспеченным мужем.

– Очччень интересно, – съязвила я.

Она презрительно скривила губы. Да, я сейчас сильно загнула в общении с этой особой, но беседовать с ней у меня, сонной кашиасу, совершенно не имелось желания. И я действительно не до конца понимала, с кем имею дело. Так что всячески старалась ее выпроводить из комнаты. Она вздернула подбородок и величавой походкой с гордостью правительницы целой страны, уплыла прочь из комнаты, даже не попрощавшись. И отличненько! Надо рассказать об этом визите Лахрету. Правда ему может не понравиться, когда он узнает, как я с нею разговаривала. Ну, и пусть.

Дверь за шиасу хлопнула так, словно она спасалась бегством от землетрясения. Из-за кровати выползла Забава, как партизан из засады.

– Она уже ушла? – послышался ее робкий вопрос в моей голове.

– Угу, – я принялась за завтрак. – Иди кушать.

Хорошо, еще не успел остыть. Все-таки есть польза, что меня разбудили вовремя, а то бы ела холодное. Я посмотрела на подползшую королеву:

– Ты что, пряталась?

– Да.

– А почему?

– Я испугалась.

– Испугалась? Чего? Она же женщина?

– Ее чувства больно бьют.

– Не поняла... А как же тогда другие? Ведь они тоже испытывают какие-то чувства, но ты мне никогда не жаловалась и они тебя не пугали...

Забава озадаченно мигнула, словно спрашивая "Разве ты не понимаешь?"

– Объясни... – попросила я ее.

– Она наездница королевы-матери.

– И что? А ты – королева.

– Я еще маленькая. А ее Кара...

– Твоя мать...

– Кара сильная. Она всегда с ней. Она ведет ее всегда. Всегда слышит. Мне страшно, когда она начинает давить.

– Ух ты! А теперь поподробнее, – я даже оторвалась от своего любимого прогонара. – Я об этом уже слышала и не раз, но так ничего и не поняла.

– Это трудно объяснить... Я это чувствую.

– Ну, пожалуйста!

– Кара сильная. Она заставляет ей подчиняться. Она приказывает. Мы слушаем ее.

– А как это выражается? И почему она сильная?

– Я не знаю. Она сильная. Мара сильно чувствует. Их связь сильная, – отрывисто говорила Забава. Ей и вправду, было сложно объяснять.

Ведь она еще ребенок чуть больше трех месяцев от роду. А Кара уже немолодая и славная королева. Да еще и ее мать, хоть Забава никогда об этом не упоминала. Тогда я решила пока на этом остановиться. Пока достаточно. Забава принялась за свою еду. Вошла Фия.

– А где ты была? – спросила я каоту.

– Меня иата Мара попросила выйти. Я послушалась.

Спорить было бесполезно. Все в Ире были приучены беспрекословно слушаться своих шиасу.

– В следующий раз, Фия, я попрошу тебя, предупреждай меня. Мне не нравиться, что в мою комнату заходят все, кому не лень. И вообще, я поставлю замок здесь. Моя комната – мое личное пространство. Ты меня поняла?

– Да, иата.

– Отлично! – и когда это я стала таким командиром? Власть почувствовала? – И еще. Найди мастера, что делает замки и пусть установит. Не забудь.

– Слушаюсь, иата. Еще будут указания?

Сначала я зависла от слова "указания". Потом поняла, что стала привыкать к тому, что у меня есть прислужница. Махнув на эту мысль рукой, я покачала головой, поблагодарила ее за завтрак и вышла на балкон. Забава за мной.

Там я решила набрать Лахрета. Невыносимо захотелось услышать его родной голос, чтобы успокоиться. Тут еще невольно промелькнули нежные воспоминания о прошлой ночи, вызвав довольную улыбку. Он ответил сразу. Надо же! Сработала моя вчерашняя мелодрама. Правда, он долго говорить не мог, сказал, что занят. Потом перезвонит. Я лишь успела ему сообщить, что Мара заходила. Он был удивлен, но ничего конкретно не сказал, лишь, что будет сегодня вечером. Ладно. Чем занять себя?

Отправилась на парфлет, где с Забавой потренировались с полетами. Она уже легко держалась в воздухе и быстро ловила потоки воздуха. Я решила, что моя девочка выросла. Уже умеет летать. А всякие там воздушные пируэты, это уже потом, со временем наработается. Как же мне хотелось, чтобы она поскорее выросла, и я смогла бы сесть на ее спину. Но пока я стояла на земле, а она пробовала свои тонкие и слабые крылья. Наблюдая за старательными попытками моей девочки учиться хорошо летать, я погрузилась в раздумья. Чего хотела добиться Мара, придя ко мне? Просто поскандалить? Не похожа она на простую скандалистку. Логика подсказывала, что она что-то зондировала, прощупывала почву. Что-то задумала? Но как ее раскусить? Эта женщина действительно была непростой и властной. И мое чрезмерно пофигистское поведение ее только распаляет. Конечно, меня Лахрет предостерегал против нее, но мое женское самолюбие не позволяло на нее реагировать так раболепно, как это делали другие. Может, это и впрямь – следствие моего незнания, но я по-другому не могла. И это тоже меня настораживало. Почему я так упрямилась? Мне что-то не давало покоя. Интуиция? Последний взгляд, брошенный этой женщиной на выходе, заставил меня осечься. Она точно что-то задумала, но что? Легкомыслием я не страдала, но и быть всегда бдительной не привыкла. Мне здесь, в атконноре, все казалось ясным и прозрачным. Все просто и понятно. Мир власти и политики – темный лес при густом тумане. Ни с кем я бороться не собиралась, но оказалась втянутой в нешуточную борьбу за какие-то интересы.

Потом я подумала о таинственных исчезновениях, о которых мне рассказывал Лахрет. О людях, которые однажды ушли из дома и уже никогда не вернулись. Куда они исчезают? Каким образом? Замешаны ли наездники в этом? И зачем люди нужны таракам? Кто-то что-то смутно пытался мне объяснить, но я мало, что поняла. Якобы эти странные существа – продукт генной инженерии гернов, вымершей древней ящероподбной расы. Они, не знаю по какой причине, были лишены возможности иметь потомство, потому и вымерли. Поэтому они пытались найти способ сохранить свою расу. Единственным разумным способом дли них явилась генная инженерия. Они каким-то известным лишь им одним методом соединили гены свои и людей. Тараки стали результатом их экспериментов. Затем герны исчезли с лица Заруны. А их наследие осталось. Зачем люди нужны таракам, я не ведаю. Говорят, для рабочей силы. Но почему люди никогда не возвращаются с этого рабства? Не сбегают? Ведь мне известна сила жажды свободы... Хотя... кто-то вроде рассказывал, что кто-то сбегал однажды. Давно. Очень давно. И рассказывал ужасные страсти. Многие посчитали их небылицами и бредом больного человека. Помню, что тот говорил, что тараки никогда не брали наездников в плен. Они их убивали сразу. Или же убивали их ниясыть. И это еще одна загадка. Почему? По словам очевидцев, тараки больше смерти боятся ниясытей. Так ли это? Я глубоко вздохнула, от вихря неразгаданных тайн этого мира. Одни вопросы. И чем дальше я что-то понимала в нем, тем больше убеждалась в том, что я совершенно ничего не смыслю. А еще эта история с Зарунской рукописью. Действительно ли она существует? Что на самом деле в ней записано? Найдем ли мы ее когда-нибудь? И когда именно? Я решила, что хоть на что-то я смогу получить ответ. Надо искать книгу, которая нам поможет прояснить вопрос о Рукописи.

После парфлета мы спустились с Забавой в библиотеку, где нашли Зунга в том же отделе книжного хранилища, где находились ветхие манускрипты. Застали его на том же занятии, что делала и я вчера. Успехов у него не наблюдалось – он еще ничего не нашел. Я присоединилась к нему и не заметила, как пролетело время до обеда. Конечно, поиски наши результата никакого не принесли, словно мы не там искали. Зато убили кучу времени. И все-таки этот вариант надо было проверить, поэтому мы старательно пытались приложить все силы. Забава лежала в сторонке и скучающе наблюдала за нашей монотонной и однотипной работой, однако ни разу не возмутилась. Какой же все-таки святой ребенок!

Долго ли я была в хранилище знаний печатных, рукописных и электронных, не знаю. Время пролетело быстро. Особенно после обеда, когда отвела Забаву спать. Глаза слипались от перенапряжения, слезились и отказывались что-либо видеть. Даже, как мне казалось, неугомонный Зунг клевал носом над очередной книгой. Где-то глубоко я понимала, что надо остановиться и пойти спать. Тем более завтра учебный день и прогулять его уже не имела морального права ни по каким стандартам. Попрощавшись со своим соратником по поискам, я, еле передвигая ногами, побрела к себе в комнату. Набрала Лахрета, чтобы спросить, где он. Он ответил лишь на второй раз и коротко сказал, что занят и говорить не может, что перезвонит. Меня весьма насторожил тон, с которым он мне ответил. Очень тревожный, немного протяжный, словно он о чем-то думает жутко важном и нешуточном. Будто что-то произошло из ряда вон выходящее. Конечно, уставший от поисков мозг не воспринял все слишком в серьез и вырубился, как только я уронила голову на подушку. Я так утомилась, что даже не стала ужинать и раздеваться. Так в одежде и заснула. В который раз. Это уже стало входить в привычку.

Мне снова приснился кошмар. Я бегу по ночному лесу. Позади раздаются тяжелые шаги и хриплое мужское дыхание. Хрустят сухие ветви, хвойный игольчатый ковер прогибается под ногами. Слышу, как бешено колотится сердце в груди, готовое вот-вот выпрыгнуть вон. Задыхаюсь, спотыкаюсь, падаю. Руки больно саднят от сильного удара о поваленный ствол. Снова поднимаюсь и бегу. Выскакиваю к обрыву и... Тьма.

Резко открыла глаза. Фух. Это лишь сон. В комнате темно. Все еще ночь. Лишь лунный свет холодным потоком проникал сквозь окно, освещая все предметы в помещении. И еще мужской силуэт, сидящий на самом краю моей постели, повернутый ко мне спиной. Лахрет. Он смотрел в окно, о чем-то отрешенно размышляя. Почему он здесь? Почему не у себя в комнате? Пришел ко мне и просто сидит. Ему так легче думается? Я, молча, некоторое время просто рассматривала его темный контур, не желая прерывать его раздумий.

– Я разбудил тебя? Прости. Не хотел, – не поворачиваясь, глухо произнес он.

Я приподнялась и нахмурилась.

– Что-то случилось?

– Случилось, – выдохнул он, но продолжал недвижимо сидеть у моих ног.

Этот его ответ заставил мое сердце испуганно сжаться. Я села. Меня напугал его тон. Такое вообще с ним первый раз. Я никогда не видела, чтобы Лахрет был чем-то так обеспокоен. Воспоминания о кошмаре вмиг рассеялись, и уже через пару секунд сидела рядом, положив ладонь ему на колено. Он повернул слегка голову, предоставив мне для обозрения свой резной хмурый профиль.

– Что? – теперь я была не на шутку встревожена.

– Сегодня вышла из строя вышка излучателя защитного поля, – он напряженно сглотнул. – Никто не знает, почему.

Я, правда, не поняла, о чем он, но явно это не обещало быть чем-то хорошим.

– Объясни... – я сжала его ладонь.

Он глубоко и шумно вздохнул. В ночном свете его лицо казалось особенно осунувшимся и утомленным. Начал он хриплым уставшим голосом:

– Видишь ли, не каждый в Иридании знает, как действует защитное поле. Дело в том, чтобы постоянно поддерживать все поле одновременно, необходим мощный источник энергии. В Иридании такого не существует. Просто не реально держать его запущенным везде и всегда. Ученые создали целую систему защиты. Поле поделили на сегменты, за каждый из которых отвечает определенная вышка, излучающая отражающее поле зонтичным способом. По-сути, все защитное поле – это сеть таких излучателей, способных работать как автономно, так и в системе. Источник энергии у всех личный. Но программное обеспечение у них централизованное, за которое отвечает главная станция в Кодоссе. Правда, у каждой вышки существует свой личный автономный программный пункт и кодировка каждого излучателя своя особенная. Это было создано во избежание цепной реакции выключения всей сети. Так, если одна вышка будет выведена из строя, тогда другие, стоящие рядом, перекроют ее поле работы. Конечно, тогда энергозатраты повысятся у них, но целостность поля не будет нарушена. Об этом знают единицы. Вокруг всего континента находится целая сеть сверхчувствительных сенсоров, которая настроена на ДНК тараков и их оборудование. Как только хоть один тарак сунет нос чуть ближе километра к берегу Иридании, срабатывают датчики и посылают сигнал на ближайшую вышку-излучатель поля. Срабатывает система защиты и запускается вышка. Потом все. Те, кто попадают в зону его действия, тут же отталкиваются на безопасное расстояние.

– А как рыболовецкие судна? Я знаю, что существуют контрольные пункты. Как они действуют тогда?

– На каждый корабль устанавливается особенный маяк с одноразовым ИК-кодом и передатчиком. Этот код передается на нужную вышку и, когда корабль проходит в ее радиусе, вышка не реагирует на него. Все время их пребывания за полем радары контрольных пунктов фиксируют их передвижения. Когда они возвращаются обратно, сообщают через передатчик о желании пересечь границу, и дежурный пропускного пункта сообщает им новый код. Они смело пересекают в условленном месте границу.

– А разве тараки не могут захватить корабль и притвориться, что они рыбаки?

– На каждом судне есть наездник. Именно он охраняет передатчик и маяк. Если уточнить, он находится на амуниции ниясыти. И как им пользоваться, знает только наездник и капитан судна. Так что вероятность того, что тараки воспользуются этим методом проникновения на континент, сводится к нулю. Но и на этот случай, есть предосторожность. Пограничная служба проверяет каждый корабль, возвращающийся из-за границы. Это обязательная процедура. При любом подозрительном поведении корабля и экипажа судна, активируется особая проверка. Такой корабль ставится на карантин, – Лахрет измученно потер ладонями лицо и обхватил голову за затылком. – Не хочу сейчас вдаваться в подробности. Прости, не время как-то... устал я.

Я уселась сзади и принялась массировать его широкие плечи. Он блажено застонал.

– Прости и ты меня. Набросилась на тебя с вопросами...

Он выдохнул.

– Это сводит меня с ума...

– Что? Я?

– Нет. Эта история с вышкой. А до этого – постоянные случаи исчезновения людей. Свидетели сообщают, что приплывают суда тараков. Они высаживаются на берег поздним вечером. Вылавливают людей, и исчезают. Следы все ведут в океан. Никто не знает, каким путем они приходят, обманывают датчики и уходят.

– Это везде происходит?

– По всему периметру. И нет никакой закономерности! – Лахрет звонко хлопнул себя по колену.

– Ну, я думаю, закономерность есть, – протянула я, стягивая с него кожаную черную куртку и рубашку, продолжив разминать натянутую, как струна, спину, – просто, вы ее не можете пока найти. Ведь закономерность есть даже в хаотичном движении атомов. Есть причина, есть и следствие. Причем взаимосвязь между ними находится ближе к вам, чем вы думаете и ищете. Так всегда бывает. Чем сложнее ситуация, тем проще развязка и ее причина. Она чаще всего находится где-нибудь под самым носом, там, где труднее всего догадаться, что она там есть. Я так сужу по себе. Вечно что-нибудь ищу, а оно под самым носом. Вот вчера искала линейку в библиотеке, а она была у меня за ухом! Смешно, правда? – мои ладони скользнули к его пояснице вдоль позвоночника и снова к лопаткам. Он мрачно молчал. – Вот скажи мне, можно ли пройти датчики, обманув их? Ну, хоть малая вероятность? Так, будто корабль плывет, а датчики их не видят.

Слышу, стучит нервно носком по полу.

– Ну, есть одна возможность... – протянул он задумчиво. – Но доступ к ней есть только с нашей стороны и знают о ней единицы.

– Вот я тебе скажу так, что часто то, что кажется менее всего вероятным и является объяснением самой запутанной и сложной ситуации... – умудрено протянула я.

Он оглянулся на меня через плечо.

– Откуда ты это знаешь?

– Фильмов насмотрелась! – хихикнула я и отодвинулась назад, уронив уже уставшие руки на колени.

– Фильмов? Что это такое?

– Как что? – удивилась я и сразу осеклась.

А и вправду, что это действительно? Я насупилась, вздохнула. Опять загадочное прояснение памяти.

– Я не помню, – через несколько мгновений продолжила растерянно я. – Просто выскочило как-то и все.

– Ладно... потом разберемся...– его лоб прорезала напряженна морщинка. – Но твои слова имеют зерно смысла. Мы можем действительно искать не там, – он устало потер переносицу.

– Слушай, Рет... – склонилась я к его уху. – Зунг говорит, что свежий взгляд придает ясности неразрешенной загадки. Послушай его совета. Тебе надо поспать. Отдохнуть. С утра что-нибудь, гляди и придумаешь.

Он изогнулся и обхватил меня за талию:

– Хорошо, что у меня есть ты... – его губы скользнули по моей шее.

– Рет... ты же устал...

– Угу... можно я тут посплю? Сил идти в свою комнату – нет.

– Прямо здесь, со мной и Забавой? А разве так можно? – изумилась я.

– Нет. Я лягу на диване.

– А. Раз так...

Он чмокнул меня в щечку и со вздохом оторвался. Потом медленно поднялся и потопал на диван. Лег, поправив под головой подушку, и заложил руки под затылок. Я сползла с кровати, подобрала покрывало с постели и заботливо накинула на него.

– Спасибо, родная, – смыкая веки, протянул он, скользнув пальцами по моей щеке.

– Не за что, – тихо прошептала я, наблюдая, как он легко уходит в мир снов.

Потом, убедившись, что муж сладко спит, я нырнула к своей спящей принцессе и уснула сама. Здравствуй, сон, родной сон.