Текст книги "Ты ждала меня, Заруна? Книга первая (СИ)"
Автор книги: Энн Лу
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 39 страниц)
*** ***
Проснулась я мокрой от пота. Снилась какая-то ерунда! Ночь. Кромешная темнота. Лишь кое-где мелькают сквозь густые ветви проблески лунного света. Я бегу, задыхаясь от дикого бега, по сосновому лесу. Мне мерещится, что кто-то грозно дышит мне в затылок с жадным желанием сделать что-то страшное. Не то зверь, не то человек. Огромные исполины-деревья, кажущиеся в черноте ночи еще больше, устрашающе нависали надо мной, и казались чудовищными творениями, готовыми в любую секунду схватить корявыми ветвями-пальцами. С ужасом оглядываясь по сторонам, я усилием нечеловеческой воли заставляю себя бежать. Бронхи дико жжет от частого дыхания. В боку острая резь мешает сосредоточиться. А впереди лишь изрезанные трещинами в коре столбы деревьев, колючие кусты ежевики и дикой малины, пучки пырея и дерна. Часто оглядываюсь, пытаясь определить, далеко ли преследователи? Спотыкаюсь, падаю, вскакиваю и снова бегу. А потом вспышка света и пустота. Я проваливаюсь бездну и с ужасом понимаю, что не могу остановиться.
В последнее время я нередко вижу этот кошмар, и с каждым разом он становится все яснее и яснее. Сегодня я увидела лица тех, от кого бежала. Двое мужчин среднего возраста и лица их некрасивые, не ириданские. А еще у одного что-то было на носу перед глазами, в тонких оправах и со стеклом, от чего сон лишь становился еще страшнее.
Сев резко в постели, задыхаясь, как будто действительно бежала, я обернулась на Забаву. Она возвысилась надо мной, стоя на кровати, и блестит своими большущими глазищами. Я сначала не сообразила, откуда идет легкое свечение, лишь моргнув пару раз, поняла, что от моей королевы. Вся ее белесая шкура источала неясный успокаивающий свет. Он особенно завораживал в темноте комнаты. В ее переливающихся глазах трепетало беспокойство.
– Что с тобой? Тебе плохо?
– Ничего, милая, просто плохой сон приснился, – уронив лицо на ладони и массируя виски, ответила я.
– Мне не нравится этот сон. Ты боишься. Мне не нравится, когда ты боишься, – тревожно запричитала она.
– Ты тоже их видишь? Мои сны?
– Только некоторые, – мигнула она вторым веком. – Там я видела плохих людей. Они хотели причинить тебе вред! Я бы оставила их в зиянии!
– Ты же там не была!
– Ну и что! Я могу туда попасть в любой момент! – гордо задрала Забава голову.
– А! – махнула я рукой. Бесполезно с ней спорить о ее способностях. По ее словам, она может слишком много для ниясыти ее возраста. Ну, да ладно.
Глубоко вздохнув, с силой потерев лицо, я оглянулась по сторонам. Плотные портьеры еще закрывали окна. В комнате почти ничего не видно. Лишь мягкие неясные контуры мебели отражали неяркое свечение моей Забавы. Рассеяно обведя все взором, подумала о том, что хотела что-то сказать ей. Что именно? Мгновенно перед глазами пробежали события вчерашнего вечера. Одно за другим сложились пазлы памяти. Полет на флайере. Признание Лахрета. Мое согласие. Сладкий поцелуй. Его предложение о браке. И! о небо! Я согласилась! Теперь, когда я поспала, и его рядом не было, я могла немного по-другому посмотреть на всю ситуацию. Правильно я поступила? Тогда я застонала и уронила голову на согнутые колени.
– Тебя что-то мучает... это не сон. Ты думаешь о Лахрете? – услышала я обеспокоенный голос мысли Забавы.
– Да. Он сделал мне вчера предложение стать его женой. Я согласилась. Как ты думаешь, я правильно сделала?
Забава задумчиво мигнула, потом спокойно ответила:
– Мне нравится его Лирит.
– Пфф! Я о другом. Что ты думаешь о Лахрете?
– Ты много о нем раньше думала. Тебе он нравится. Тебе хорошо рядом с ним. Пусть он будет с тобой. Он сильный и может тебя защитить. Его многие боятся. Даже некоторые ниясыти.
Я закатила глаза к потолку. Единственное, что радует, так это то, что Забава его одобряет. Она готова принять любое мое решение. После своего безмятежного одобрения, она уткнула мне в плечо свой твердый нос и обожгла горячим дыханием. Ласково потерлась лбом и заявила, что будет поддерживать меня во всем, независимо от моего решения. Если это будет Лахрет, значит, Лахрет. Значит, она примет его Лирита. Я благодарно обняла ее клиновидную голову и прошептала:
– Как же я счастлива, что у меня есть ты...
– А я – что у меня есть ты...
Вот так вот в обнимку мы просидели до тех пор, пока не пришла Фия и не привезла столик с завтраком. Я легко поднялась с кровати и, поздоровавшись с каотой, направилась в ванную. После завтрака и переодевшись, направилась к выходу. Все это время я думала о Лахрете. Из головы все не шел его образ. Я вспоминала его любящие глаза, нежные руки, мягкие пьянящие губы...
У двери девушка спросила меня об указаниях на день, буду ли я обедать здесь или же в столовой, на что ей ответила, что, скорее всего, в столовой, и, выпустив вперед Забаву, вышла. По дороге к лифту шла и думала о том, как же теперь мне вести себя с ним? Ведь он теперь мне не просто преподаватель. Интересно, а чем он сейчас занимается? Ладно, потом подумаю. Сейчас физическая культура. Сегодня мы снова на парфлет, как говорил вчера куратор. Переодеваться нет смысла, но все-таки правила есть правила.
В раздевалке уже никого не было кроме Лии. Она ждала меня, стоя у окна и разглядывая с пятого этажа посадочную площадку флайеров. Когда я зашла, она обернулась. Вышло это очень картинно, хоть фотографируй на портрет и вешай на стену.
– Привет! – улыбнулась я ей. – Где твоя Резотта?
– Привет! – кивнула она. – Резотта дежурит у входа, чтобы никто не зашел сюда со стороны спортзала.
Мои брови удивленно взлетели вверх. Лия редко проявляла любопытство, но когда все же она это делала, выглядело это мило.
– Ты хочешь что-нибудь узнать о вчерашней ситуации у лифта? – подходя к своему шкафчику, спросила я ее, разглядывая темный силуэт подруги.
– Да. После того, как мы вас с господином Ноа увидели у лифта, я все думаю о вас. Как же ты решилась? Ведь ты же мне говорила, что он не вызывает у тебя интереса. Помнишь? Еще во время нашей экскурсии в ботанический сад, – она подошла ко мне ближе и плечом уперлась в соседний шкафчик.
– Помню. Говорила, – кивнула я, снимая с себя учебную форму и доставая спортивную.
– Что-то изменилось?
– Да. Мое мнение. Я кое-что узнала о Лахрете, что меня очень тронуло и потом... потом я подумала, что он хороший мужчина, что рядом с ним, как за каменной стеной. Я об этом всегда мечтала. Я так же понимаю, что он – лучшая кандидатура на титул лорта. Мне кажется, что править народом Ира должны именно такие люди, как Лахрет. Я не признавалась сама себе в этом, но он всегда привлекал мое внимание, даже против моей воли. Я не хотела верить, что он заинтересован в моей персоне, так как он казался очень далеким и слишком правильным для меня... ты понимаешь, о чем я?
– Да, понимаю.
Меня всегда поражало в Лие то, как она умела выслушивать других и проявлять искреннее сочувствие. И вот сейчас, она с глубоким сопереживанием внимательно смотрела мне в лицо и старалась понять каждое мое слово. Я порывисто вздохнула и продолжила, чувствуя глубокое облегчение, что есть тот, кто готов выслушать и подсказать:
– Тем более он вчера открылся мне в своих чувствах, и я решила их принять... – я отвела взгляд.
– Ты сделала правильный выбор, – кивнула Лия, не сводя с меня задумчивых ясно-зеленых глаз.
– Ты так думаешь?
– Да. Он чрезвычайно видный мужчина и завидный жених. Ты и сама знаешь. Я уверена, из него выйдет хороший лорт. Наран бы не смог править Иром так, как господин Лахрет.
– А почему ты Нарана, вдруг, вспомнила? – сидя на лавочке и поправляя штанину, спросила я подругу, внутри досадуя, что совсем не умею прятать свои чувства.
– Было видно, что он тебе нравится, – передернула плечами девушка.
Я промолчала, поджав в досаде губу, и поднялась, направившись к выходу.
– Ладно, – махнула я и позвала за собой сидевшую у выхода Забаву. – Что будет, то и будет.
– Это твое решение. Мы примем любое, – как-то загадочно протянула Лия, следуя за мной из раздевалки.
Нас проводил звонок на занятия. Там нас Наран собрал, и мы снова отправились на парфлет, чтобы продолжить тренировку малышей на крыльях.
Наверху собралось много ниясытей, как, впрочем, и вчера. Все радели за успехи малышей. Наш дорогой куратор выглядел весьма потрепанно. Видимо, пролазил целую ночь под полками, желая открыть тайную комнату. А как же по другому? Ведь он сделает еще один значительный шаг в разгадке тайны Зарунской рукописи. Даже жалко его стало. Глядя на него, мне очень хотелось подойти и спросить, смог ли он найти механизм открытия комнаты? Но взяла себя в руки. Тогда Забава сообщила, что он ничего не обнаружил. Я довольно покосилась на маленькую королеву и в который раз порадовалась, что она у меня есть и читает каждое мое желание.
Когда мы заняли свои места, как и на прошлом занятии, Наран хрипловатым голосом велел нам повторять вчерашнее. А там взрослые ниясыти примутся за воспитание малышей самостоятельно. Наше дело маленькое – стоять внизу и искренне сопереживать их активным стараниям.
Мы с Лией заняли самое крайнее место. Через нее стоял Март, подмигивающий мне задорно обоими глазами. Бросив в его сторону строгий взгляд стиле "Не кривляйся! Отстань!", демонстративно повернулась к нему спиной. Вот же кривляка! Чего у него там на уме? Подколоть меня хочет по-поводу вчерашней сцены у лифта? Не выйдет! Пущай остынет маленько, а потом поговорим. Сегодня попрячусь за Лию. Меня еще смущали косые взгляды одногруппников. Они, явно, уже в курсе произошедшего вчера в холле у столовой события. Прав был Лахрет, когда намекнул еще во флайере, что шило в мешке не утаишь. Как его не ложи, все равно игла где, да и вылезет.
Как только мы заняли свои места, позади за Забавой сразу приземлился Лирит. Он ждал именно нас. Слаживая крылья, он опустил голову на уровень моей Забавы и приветственно ей проурчал. Та ему что-то крякнула деловито в ответ и, кокетливо вздернув голову, повернулась ко мне. Еще та штучка! В общем, начались тренировки. Забава, как и вчера, принялась активно махать своими крылами, выпучив от усердия свои и так большущие глазищи. Я силилась не засмеяться, чтобы ненароком не обидеть мою "крошку". Лирит подбадривающе курлыкал ей что-то и показывал, как правильно. Так что уже через десять минут они взлетели на довольно приличное расстояние и тренировали правила ловли воздушных потоков. Иначе и не назовешь. Ибо для моей Забавы это казалось целой охотой за блохами – учеба ловить воздушные потоки.
Наблюдая за учебным процессом, я подошла к Лие, желая кое-что у нее выспросить. Только как это сделать, чтобы это выглядело аккуратно и не явно.
– Лия, я хотела у тебя кое-что спросить...– начала я диалог, слегка отодвинув ее от других, чтобы нас, чего доброго, не подслушали.
– Спрашивай, – кивнула она, не отводя взгляда от своей Резотты и ниры, занявшейся ее обучением.
– А что имеет в виду мужчина, когда говорит... эээ... "Я заболел тобой"?
Лия так резко обернулась и потрясенно посмотрела мне в глаза, будто я сказала, что хочу сброситься с крыши? Интересно... я крайне редко вызывала у этой девушки вспышки потрясения. Значит, только что я сказанула что-то действительно дивное! Она пару раз махнула длиннющими ресницами и распахнула рот.
– Что? – насупилась я, смутившись ее удивленным выражением лица. – Что-то не так?
– Это тебе сказал господин Лахрет?! А ты случайно... не может быть! – она вытаращила на меня глаза и боролась с изумлением ещё целую минуту.
– Да, что не так?!
– Ты, случайно, не целовала его... – выразительная пауза, словно она пыталась поверить в то, что хочет сказать, – в губы?
Пфф! Приехали! Это-то тут при чем? Влюбленные часто целуются, причем, даже в губы?! Представьте себе! Что не так? Или я чего-то не догоняю? Я возмущенно заморгала, выпучив подобно ей глаза.
– А что, нельзя?
Лия даже повернулась всем телом ко мне и продолжила ширить на меня глаза.
– Разве ты не знаешь?! Каждая женщина Иридании в курсе, что этого лучше не делать до подписания брачного контракта! Иначе... – она озадаченно замялась.
– Что не так? Почему? – я закатила глаза, растерянно подняв руки. – Прости, Лия, мне Лахрет так ничего и не объяснил...
– Он более чем объяснил!
– Тем, что сказал, что болен мною?
– Да. Может, ты и не знаешь, но... когда женщина целует мужчину в губы, она запускает в его организме целый ряд ферментных процессов, которые вызывают у мужчины сильные желания, которые устремляют его на... – она сглотнула. – их утоление. И пока они не удовлетворяться, они не успокаиваются. Это выше их разума. Это сильнее рассудка и воли! Это мощное оружие, которое природа вложила в них, ради продления рода. Иначе бы они не справились с нашей "сдержанностью", – пыталась объяснить девушка, заикаясь на каждом слове. – Мощное выделение этих мужских гормонов лишает их сна и разума, и тогда мужчина словно заболевает лихорадкой. Некоторые называют ее лихорадкой любви. Если ты это сделала... – она жалостливо закачала головой, – несчастный господин Лахрет...
Я виновато опустила глаза, заломив руки. Что же я наделала?! А он еще и там на горе меня... Ой! А может, это уже процесс тот химический запустился?... Какой ужас! Лия шагнула ко мне, сочувствующе погладив по руке:
– А как долго они испытывают... желание? – спросила еле слышно я.
– Чаще всего, пока не удовлетворят.
– А как долго они могут терпеть?
– Это зависит от самого мужчины. Нет особой нормы.
– А если женщина сделала это случайно? – искала я выход.
– Я так понимаю, если мужчина не любит женщину, то он более-менее легко переносит это. Я слышала, что есть даже какие-то лекарственные препараты. Но, если мужчина любит, то... – она пожала плечами. – Она не сможет не выйти за него замуж.
– Неужели он силой может взять?
– Нет. За это есть суровое наказание. Но есть суд...
– Пфф, – я печально расширила глаза.
– Но, вы же решили пожениться! – попыталась меня утешить подруга. – Так что это не должно быть проблемой! Или нет?
– Лахрет приведет званцев к шестому дню этой недели, – внимательно изучая кончики своих спортивных балеток, ответила я.
– Тогда нет причин бояться и расстраиваться, – улыбнулась она. – Все должно быть хорошо. Господин Лахрет сильный мужчина.
Это должно что-то значить? Ну, если учитывать физические потребности, то его самообладание, наверное, и значит. Чувство вины росло в геометрической прогрессии. А еще память выдала мне воспоминания о вчерашнем моем поведении у гор Градасса. Терлась об него, как кошка во время гуляний! Что же он чувствовал тогда? Так! Держусь на расстоянии пушечного выстрела, и терпеливо ждем шестого дня недели! Или ну его?! Да нет! Нормы морали не позволяют... И как пережить эти дни? Захотелось даже плакать. В своих эмоциях я совсем затерялась, но тут меня вывел из оцепенения крик. Откуда? Я не поняла, но когда вскинула глаза, в ужасе закричала сама, прижав ладони к лицу. Забава, сложив крылья, камнем летела вниз.
– Нееет! – вырвалось из моей груди.
Забава резко распахнула крылья, желая затормозить свое пике, как сильный поток воздуха вывернул их, заставив ее перевернуться. Она истошно всхлипнула, закинув голову, и продолжила кувыркаться. Леденящий ужас сковал мое тело, и я с замиранием сердца не отрывала глаз от моей стремительно мчащейся вниз малышки. Казалось, она не сможет справиться и остановить оглушительное падение с большой высоты, где она тренировалась, и разобьется в лепешку. В эти ужасающе длинные мгновения, мне почудилось, что мир вокруг замер в ожидании неизбежного и печального исхода. Как вдруг, откуда ни возьмись, явился стальной силуэт, захватил в свои крепкие объятия уже было обреченную крошку и без труда расправил мощные крылья. Затем легко затормозил свободное падение, мягко опустив на парфлет мою Забаву. Вокруг стояла гробовая, прямо таки оглушающая, тишина, лишь изредка нарушаемая шелестом крыльев. Не думая более ни секунды, я кинулась к своей королеве. Она стонала от дикой боли в поврежденных плечах. Ей было так больно, что казалось, болели плечи не у нее, а у меня!
– Милая моя! Хорошая! Что же ты так не аккуратно? – гладя ее по спине и крыльям, шептала я.
– Тебе было плохо, я хотела к тебе! – заскулила она.
– Глупышка, зачем же так резко? – начала я ей разминать плечи, точно зная, где у нее болит.
Она не ответила и лишь закатила глаза, продолжая тихо стонать. Я поглядела на возвышающегося над нами Лирита, спасшего мою королеву и тихо просипела:
– Спасибо!
Он мигнул обеспокоенным глазом, что означало "Всегда готов!" и успокаивающе засвистел, желая поддержать Забаву.
– В чем дело?!! – услышала позади гневный голос куратора и вздрогнула.
Я сама испугалась, так еще и этот! меня будет опять чихвостить! Я повернула лицо в его направлении, устремив виновато-страдальческий взгляд.
– Забава вывихнула плечо, когда резко тормозила, – ответила за меня Лия.
– Какого нхура?!! Почему она это сделала? Как это произошло?! – он вопрос обратил Лириту, что удивило меня. Неужели чужие ниясыти могут отчитываться другим наездникам?
Лирит недовольно заворчал в сторону Нарана, и я услышала! его ответ: "Я почувствовал ее страх. Она хотела защитить свою Лану. Я лишь остановил ее". В шоке распахнув рот, я перевела взгляд на куратора. Он его точно не услышал, но ему передал его Натон, стоявший рядом и обеспокоенно наблюдавший, как и все ниясыти, в стороне. Забава спрятала морду у меня в объятиях. Осознав ответ, Наран сделал звериное выражение лица, готовый удушить мою разнесчастную персону.
– Иата Лана! Вы понимаете, что виновны в возникшей ситуации?!!
Я вздрогнула, будто он влепил мне пощечину, и, молча, опустила виноватые глаза, стиснув челюсти и сжавшись, как испуганный котенок.
– Что здесь происходит?! – раздался со стороны окружившей нас толпы до боли знакомый голос.
Лахрет растолкал плотную живую стену из моих одногруппников и замер рядом с Нараном, бегло оценивая взглядом сложившуюся ситуацию. В его глазах горела тревога. Что он здесь делает? Его еще тут не хватало для полного счастья раздавленной от замешательства и осознания многоуровневой вины меня! А Наран продолжал тираду:
– Иата Лана! Я же говорил всем, и вам в том числе, чтобы следили неотрывно за своими ниясытями, а не трепались неизвестно о чем со своими друзьями?!! – яростно ударяя меня словами и мыслями, Наран готов был размазать мое лицо по полу. – От вашего разгильдяйства могла погибнуть королева! Это немыслимо!!!
Я шарахнулась к Забаве, испуганно спрятав лицо у ее плеча. Спиной почувствовала, как кто-то приблизился ко мне и стал между мной и куратором. Лахрет.
– Достаточно, Наран! – железный голос Лахрета обухом огрел напряженного куратора. – Она уже все прекрасно поняла! – от его тона даже у меня внутри все похолодело.
Наран осекся и замолчал, хотя эмоциональный фон его продолжал зашкаливать. Я понимала, что виновата, но когда за мои ошибки выговаривал мне сам господин Ниасу, казалось, что он режет меня скальпелем без анестезии. Больно и неприятно. Моего плеча коснулась нежная теплая рука Лахрета:
– Милая, ты как?
Я прерывисто всхлипнула и подняла на него влажные глаза. Увидев мое перекошенное от вины и испуга лицо, Лахрет нахмурился и сердито покосился на друга. Тот лишь надменно дернул упрямой бровей.
– Отведи ее в медчасть, – бросил гневный куратор и повернулся к толпе стоящих вокруг студентов: – А кто сказал, что занятия закончены? Немедленно продолжать! И не повторять хорошо продемонстрированных ошибок! Всем ясно? – все пулей убегая от сурового взора преподавателя, кинулись исправно выполнять его слова.
Наран отошел в сторону, недовольно и демонстративно отвернувшись от нас. Лахрет протянул руку, предлагая подняться.
– Идем, моя хорошая, – от этой фразы у меня отлегло.
Его заботливая нежность дарила покой и тепло. Я послушно поднялась, приняв предложенную помощь, и обернулась на мою страдалицу. Та тревожно попискивала, но я чувствовала, что её боль начала униматься. Направилась к выходу с парфлета, поманив Забаву за собой. Потом Лахрет. У лифта я оглянулась на полную моими одногруппниками площадку и встретилась взглядом с Лией. Она понимающе и подбадривающе кивнула мне, посылая мыслеобраз вроде "Все будет хорошо!"
В лифте не проронила ни слова, боясь поднять на Лахрета глаз. Однако кожей чувствовала, что он не сводит с меня задумчивого взгляда. В медпункте я тоже избегала его внимательных глаз. Там врач намазал Забаву каким-то гелем и велел его втирать утром и вечером, а также избегать два дня каких-либо физических нагрузок. Я послушно приняла протянутую баночку с необходимым веществом и пошла к выходу. Лахрет переглянулся с врачом и поспешил за мною следом. Я чувствовала, что он хотел со мной поговорить, однако боялась и избегала этого. Он это понял и просто шел рядом, молча, все время бросая на меня тревожные взгляды. Всю дорогу до раздевалки я размышляла над тем, как же мне теперь себя вести с ним после того, что я узнала от Лии. Спросить самого Лахрета стеснялась, боясь его огорчить или задеть. Перед тем, как оставить меня у дверей раздевалки, он внезапно обнял меня, поцеловав в макушку, и ушел, не оглядываясь. Пораженно вздохнув от его неожиданного жеста, я быстро скользнула в раздевалку вместе с Забавой. Та сообщила, что благодаря той мази, ей уже не больно. Хоть что-то наладилось!
На следующее занятие я опоздала, но преподаватель по правоведению заблаговременно был предупрежден, так что не ругал, когда мы вошли с Забавой на урок. Лишь спросил, как себя чувствует королева. Я ответила, что уже хорошо, поблагодарив за внимание, и заняла свое законное место. Просидела я все занятие в полной прострации. По звонку, ко мне подскочили Март, Лия и Магон с обеспокоенно-заинтересованными моськами.
– Ланка, что с Забавой? – Магон уже давно обращался ко мне неформально.
– Как ты? – Лия заботливо погладила меня по спине.
– Ланка, что нхур тебя возьми здесь происходит?!! – рассердился братец, глядя на меня взором аля "Наран Ниасу в гневе". – Это из-за Лахрета?! – он сердито хмурил брови.
– Лахрет-то здесь при чем? – вздернула я бровями, одарив братца осуждающим взором, но было ли это правдой? Может, частично и нет, но я думала, что так.
– А чего он на парфлет приперся?! – выпучился он возмущенно.
Я покачала головой. Не хочу что-либо сейчас с кем-то выяснять. Потом как-нибудь все утрясется, и я поговорю с Мартом обстоятельно. Медленно встав, как в кошмарном сне, я поплелась на следующее занятие с большой неохотой.
Биология. Войдя почти перед самым звонком, я не глядя на Лахрета, села на свое место и потупила взор. Он сидел уже за своим столом и что-то читал или делал вид, что читает. Когда я проходила мимо, Лахрет поднял голову и проследил за мной вдумчивым пристальным взглядом. Прозвенел звонок. Преподаватель поднялся со своего места и заговорил своим приятным мягким голосом с привычной интонацией учителя:
– Сегодня будет несколько необычное занятие. Я хочу, чтобы вы сейчас задавали вопросы о своих ниясытях. Все, что вас волнует, о чем вы переживаете и хотите решить. Да, господин Паре.
– А можно вопрос не по теме?
– Какой? – лоб Лахрета прорезала морщина удивления.
– А это правда, что скоро вас можно будет поздравить с повышением? – в тоне моего одногруппника скользнула издевка.
– В смысле?
– Вы скоро станете лортом?
Боковым зрением заметила, что Лахрет скрестил руки на груди и бросил короткий взгляд в мою сторону. Я упрямо глядела прямо перед собой. В голове от смятения все смешалось. Он не спеша подошел к моей парте, опершись об нее бедром. Я нервно сглотнула, чувствуя, как сердце затрепыхалось в груди, а руки забила мелкая дрожь. С чего вдруг? Страшно, что обо мне говорят другие? Или потому что он стал так близко?
– Я вижу, что слухи уже быстро распространились по атконнору, господин Паре, о наших отношениях с кашиасу Ланой Арамс, – спокойно констатировал Лахрет, а я сжалась и осела на стуле, желая провалиться на месте сквозь землю.
Как тут слухам не пойти по милой альма-матер, когда пол атконнора созерцали вчерашнюю сцену с Мартом у лифта? Все зашептались. Сделала лицо кирпичом, желая не выдавать мандраж. Положив мне на плечо руку, и послав успокаивающую мысль, Лахрет отошел от стола и произнес:
– Моя личная жизнь не должна вас касаться, уважаемый. Прошу далее задавать вопросы исключительно по теме, – меня восхитило, как выдержано он это сказал. Даже завидно стало.
Отреагировали все адекватно, и никто более ничего не спрашивал и ни на что не намекал. Преподавателя начали спрашивать о цвете ниясытей, о способах ухода за их потрескавшейся коже, состава выделяемого ими фермента, о трудностях с их испражнениями и тому подобное. Я старалась слушать ответы внимательно, всячески избегая его взгляда. Трудно смотреть на него и не думать о том, что произошло вчера. Особенно ярко в памяти горел миг нашего вечернего поцелуя у гор Градасса. Всякий раз, как всплывал этот момент в голове, внутри все поднималось волной восторга и жажды повторения. И что самое обидное, я не могла эти мысли контролировать.
В общем, хоть и старалась быть внимательной, все-таки мало что услышала. Поняла только, что у нир неразвит яйцеклад, находится в зачаточном состоянии, что кожу быстро растущим малышам надо натирать специальной мазью, взятой в медчасти и т.п. Но вот, моя пытка закончилась – прозвенел звонок. Все мухой покинули аудиторию, одна я двигалась заторможено, будто вокруг не воздух, а вода. Встала, последней поплыла к выходу, глядя исключительно на дверь, как тут меня поймал за руку Лахрет и прошептал молящим тоном:
– Останься...
Я замерла, стоя к нему спиной. Он подошел очень близко и замер, положив мне на предплечья руки. Я повернула в его сторону голову, устремив вопросительный взгляд. Он смотрел на меня затуманенными глазами, полными волнения и... трепетного желания! Вот он, запущенный мной химический природный механизм, требующий завершения действия! Я встревожено повернула голову в сторону выхода, испугавшись, что нас кто-то увидит в столь интимной позе. Встретилась взглядом со стоявшей у двери последней из всех Лией. Она ожидающе глядела в нашу сторону. Увидев, что я ее заметила, она кивнула мне все с теми же мыслями о том, что все будет хорошо, и вышла прочь, плотно затворив за собой двери. Забава остановилась на полпути и села, в ожидании устремив взор на нас. Как только дверь, закрывшись, щелкнула, стремительным движением Лахрет прижал меня к себе, обхватив сильными руками со спины, и спрятав лицо в моих волосах. Я повернула голову к нему, и ухом уперлась в его грудь. Его сердце громко и часто билось, отдавая эхом в моем мозгу. Руки его дрожали и лихорадочно заскользили по моему мягкому животу.
– Лахрет! – выдохнула я смущенно.
Я никак не ожидала такого жеста от него.
– Ммм...– его ответ звучал больше похожим на стон, чем на обычный отзыв. – Я так соскучился по тебе...
– Прости меня! – я стремительно развернулась к нему все телом и задрала голову, чтобы видеть его склоненное лицо.
– За что?
– За то, что поцеловала... – говорю, а сама чувствую, как бежит шумным потоком кровь по венам, пульсируя у меня в висках и затылке.
– Ты уже поняла? – его глаза прикрыла нега, и он потянулся к моему лицу, прижавшись губами к щеке в явном поиске моих губ.
– Да... – я слегка отодвинулась и заглянула в его лицо, силясь увидеть там сейчас отголосок разума. – Прости, пожалуйста!
– Я не сержусь, – он вяло улыбнулся и уткнулся в мой лоб носом, опалив его горячим дыханием. – Мне так хорошо сейчас! Кажется, весь мир замер вокруг и существуешь только ты одна! Это невероятные чувства! Захватывающие, сильные, безбрежные. Я не хочу их менять на свободу...– прошептал он, опустившись к моему уху, от чего ливнем вся спина осыпалась мелкими мурашками и возникло жгучее желание ответа. Чем дальше, тем чаще он дышал, все сильнее прижимая меня к себе.
Я ответно прижалась к нему всем телом, желая впитать в себя его тепло. Он скользнул губами от виска к скуле. Мысли о желанном поцелуе вновь всплыли в голове, и я послушно подставила ему губы. Но он замер на щеке и прошептал:
– Теперь ты можешь идти...
А мне совсем не хотелось, поэтому я упрямо уткнулась в его грудь и ответила:
– Не хочу. Мне так хорошо сейчас...
– Ланочка, наверное, тебе лучше уйти... я начинаю терять над собой контроль...
Вспомнив слова Лии, я отстранилась от мужчины и виновато посмотрела ему в лицо. Он с нежностью поправил непослушный локон, выбившийся из основной кучи моих непокорных кудряшек, и любовно заглянул в глаза:
– Я люблю тебя...
Я взволнованно взвела брови, ощущая стремительно растущее желание... не его, моё. Он любит меня! Эти слова сейчас прозвучали как-то особенно нежно и трогательно. Потом он отшагнул и оперся о стул.
– Иди. Тебе надо идти дальше на занятия...
Да. Он прав. Сейчас на самом деле мне лучше уйти. Я покорно кивнула и шагнула в сторону выхода, наткнувшись на Забаву. Та притаилась за нами, как мышь под веником, и тихо сидела, наблюдая за нами. Когда мы разошлись, она недовольно мурлыкнула.
– Что? – воззрилась я на нее.
– Почему вы остановились?
– А почему это тебя волнует?
– Мне понравились твои чувства!
– Ууу, – прогудела я и, обойдя ее, пошла прочь, стараясь не оглядываться, так как боялась, что вернусь и наброшусь на мужчину с требованиями продолжения банкета!
Шла, а сама поражалась самой себе. Как я могу себя так вести? Лахрет так легко вызывал у меня такие сильные эмоции. Почему? Ведь я еще совсем недавно не допускала и мысли быть с ним. Нонсенс! В голове тараканы устроили восстание и творили погром всех моих взглядов и целей. Единственное, что сейчас мне на самом деле хотелось – быть с Лахретом. Всё. Больше меня ничего не тревожило.
На социологии господин Хон Цирот начал занятие:
– Сегодня мы поговорим о социальных институтах. Ими называются общество людей, влияющее на их поведение, цели и реакции. Такими институтами являются семья, атконнор, правовая и законодательная палата и тому подобное. По-сути, это особые формы социальной организации, регулирующие поведение людей в отдельности и в общем. Они отражают потребности людей. Например, в ответ на потребность в воспроизводстве рода – был создан институт брака. Или потребность в безопасности и порядке – государство, потребность в добывании средств к существованию – производство и так далее. Не всегда он требует "законов", "правил" или наличия четко выраженной структуры или кодифицированных правил поведения членов института. Часто социальные институты могут быть организациями или ее системой. Но бывает, что и не являются ни тем, ни другим.
