Текст книги "Ты ждала меня, Заруна? Книга первая (СИ)"

Автор книги: Энн Лу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 39 страниц)

– Помни, Лана, есть люди, которые заинтересованы в том, чтобы тайна о "Зарунской рукописи" осталась тайной навсегда.

– Почему?

– Эта рукопись может перевернуть весь миропорядок на всей Заруне. Некоторым это будет не по вкусу, – он нежно потерся щекой о мою и это погнало очередные табуны мурашек от затылка к пяткам.

– Правда?

– Истины, записанные в ней, откроют нам, как говорил мне Наран, занавес нашего происхождения.

– Ух ты! – Лахрету доставляло удовольствие мое восхищение.

– Тогда мы сможем получить ответы на все свои вопросы.

– Ты в это веришь?

– Наран в это верит. А я верю ему.

– Вы давно знакомы... так дружите, что доверяете так друг другу... несмотря на то событие.

– Мы с детства дружили с ним. Мы познакомились еще в конноре Ира. Он был самым младшим сыном кашиасу Мары и Тирета Ниасу. Я – сын Барета Ноа, министра образования и Лахии Ноа, дочери Исата Кри, ятгора Ира. Мы с ним сразу сдружились. У нас всегда было много общего. А потом и на площадке избрания стали наездниками. Как-то пошло и пошло... Знаешь, Наран до сих пор верит, что Ята жива и... что она в плену у тараков, что когда-нибудь она вернется из плена. Он сам хочет найти дорогу вернуть ее. Знать бы наверняка, что она жива и где она...

После его слов, я наконец-то, поняла, почему Наран такой угрюмый и язвительный. Он никому не верит, кроме Лахрета, и ждет свою Яту. Это выглядит даже романтично. Наконец-то, пазлы начали собираться в картину.

– Лана, – через минуту обратился ко мне Лахрет.

– Что?

– Я хочу, чтобы ты знала.

– Что?

– Я буду любить только тебя, что бы ни случилось.

Я развернулась к нему лицом, все-таки смогла, чтобы увидеть его глаза. Он глубоко дышал, и я чувствовала, как его тело била легкая дрожь, как и меня.

– Разве ты можешь знать, что будет в будущем? Можно ли обещать, что будешь любить всегда? Мне сложно в это поверить, – я отрицательно покачала головой.

– Разве ты не знаешь мужчин? – удивился он. – Если мы выбираем себе пару, то это навсегда.

Я хотела ему верить. Так сильно хотела. Но почему верила с трудом? Может, в прошлом я не раз убеждалась в обратном? Почему не помню? Лишь чувства и сомнения. Я улыбнулась ему, утопая в любящих глазах, погладила по виску и произнесла:

– Странные вы, ириданские мужчины, – он от наслаждения закрыл глаза. – Как сильно и трепетно вы любите своих холодных женщин! Так преданно и самозабвенно! – и поддавшись сильному порыву и мощному притяжению от ощущения такой теплой близости, я, не думая, прильнула губами к его губам.

Он вздрогнул от неожиданности, оцепенел. Я нерешительно отодвинулась и заглянула в его пораженные глаза, виновато улыбнувшись. Поняла, что сделала что-то не так. В глазах его смешались удивление, смущение, волнение и страх.

– Пожалуйста... пока больше не делай этого... – выдохнул он со сбитым дыханием.

Пленительно улыбнувшись, я коснулась пальцами его красивых губ и спросила:

– Почему?

– Разве ты не знаешь? – он поднял бровь. – Милая, тебе бы стоило знать...

О чем это он? Лахрет взволнованно поправил непослушную прядь, упавшую мне на щеку, коснулся моего подбородка, рассматривая задумчиво мои губы.

– Что я должна знать?

В его взгляде вмиг коренным образом что-то изменилось. Он попытался объяснить:

– Условности поведения между мужчиной и женщиной до заключения брачного контракта, – его голос стал ниже и протяжнее, а мое тело обволакивала пелена непривычного ощущения тяги.

Я совсем запуталась. О чем он толкует?

– Прости. Я, наверное, что-то упустила...

– Я не виню тебя, – он тыльной стороной пальцев с трогательной нежностью погладил мою щеку, задумчиво рассматривая мое лицо. – Просто больше этого не делай... это важно. Я хочу сохранить чистые отношения с тобой и проявить уважение к твоей чести и достоинству.

Я распахнула рот в изумлении. Что можно было ответить на его слова? Так вот почему в Иридании нет разводов и внебрачных детей! Вот дела. Чистая мораль, крепкая нравственность – залог крепких семей. Мужчины помнят о чести и достоинстве женщин даже когда могут умирать от желания! Мое уважение к Лахрету поднялось на порядок выше. Появилось ощущение верности в решении принять его чувства. А еще смущение и осознания, что я сделала что-то не так, не правильно. Я выскользнула из его рук и села за пульт управления флайером, потупив взор на консоль. Надо улетать отсюда. Он без слов понял мой жест и молча сел на кресло второго пилота. Я запустила двигатели и подняла машину в воздух, лихорадочно пытаясь придумать, как разрядить возникшую неловкость.

– Так что, у меня теперь по технике блат? – выпалила я первую "гениальную" мысль, пришедшую мне на ум.

– У тебя везде блат, если ты не заметила, – ухмыльнулся он.

– Вообще-то, подозреваю, – я бросила на него беглый взгляд.

Лахрет задумчиво глядел вперед. Что его так затормозило? Исчезла живость во взгляде, и появился туман. Он медленно моргнул, глубоко вздохнул и положил руку на панель управления, но не с целью что-либо нажать. Так, расслабил руку.

– Лахрет?

– Ммм... – приторможено ответил он.

– Я хотела попросить тебя... А мы могли бы пока никому не говорить о наших новых отношениях?

Лахрет что-то пробубнил о том, что шило в мешке не утаишь, но согласился. Такой покладистый! Это что же выходит, теперь я должна и могу с ним общаться совсем по-другому? Но как? Пока не ясно.

Когда мы прилетели в атконнор, я умело завела в ангар флайер, Лахрет, как в тот первый раз, легко снял меня с трапа, прижимая меня к себе и вдохнув мой аромат. Теперь я не возражала и позволила ему постоять рядом минуту, понимая, что сама получаю от этого неожиданное удовольствие. Оглянулась. В ангаре стояли все учебные флайеры. Значит, все уже вернулись. Мы были последними. Заглянула в затуманенные глаза Лахрета. Он не сводил их с меня с той минуты, как прилетели в атконнор.

– Что мы будем делать? – спросила я его.

– Пойдем в библиотеку. И Нарана прихватим с собой. Надо же разобраться с медальоном? – он отодвинулся от меня и достал коммуникатор, набрав друга. – Наран? Ты где? В библиотеке? Я сейчас буду. Жди. Еще. Я буду не один. Да. Жди, – он отбился и глянул на меня. – Идем? Он уже там. Ты еще не передумала? – Я закачала головой. – Тогда пошли.

Я с готовностью зашагала за ним. В лифте стала к Лахрету боком. Он вел себя весьма сдержано. Я же продолжила наш диалог:

– Лахрет, а как ты относишься к тому, что я – кашиасу? – меня продолжал мучить тот вопрос о его мотивах.

Лахрет сощурился, словно знал, что обязательно спрошу его об этом.

– Положительно. Что именно ты хочешь узнать?

– Ведь ты станешь лортом, когда я стану твоей... – и тут я замялась, пытаясь выдавить из себя слово "жена". Не вышло.

– Я вижу, ты считаешь, что я ищу власти, ища союза с тобой?

Я опустила глаза. Стоило ли его спрашивать об этом?

– Я знаю, тебя должен волновать этот вопрос. От этого никуда не деться, – Лахрет пожал плечами и стал ко мне лицом. – Так вот, Лана, запомни то, что я тебе скажу сейчас. То, что я обратил на тебя внимание, действительно, из-за твоего положения. Мы с Нараном находимся в стесненных обстоятельствах, и власть облегчит нам наш труд. Она откроет для нас многие двери. Я никогда не буду этого отрицать, – он нажал на стоп. – Но я хочу, Лана, чтобы ты поняла одну важную истину обо мне, – он говорил ровно и спокойно. – Если я считаю что-то неправильным, я никогда этого делать не буду. Я человек совести и принципов. Поэтому, если бы я не испытывал к тебе никаких чувств, не стал бы действовать дальше. Я не иду против себя и своих убеждений, считая, что для достижения цели все средства хороши. Поверь, я не такой, – он ласково коснулся моей головы. – Ланочка... Для меня союз с женщиной являлся, является и будет являться самым святым. Семья для меня – это место, где будут расти мои дети, это мир, где буду находить покой и отдушину. Не иначе. Мои дети никогда не будут лишены любви и понимания. Я никогда не преступлю через это убеждение, как бы тяжело мне не было.

Семья? Я не думала о семье, детях. А он так легко заговорил об этом, словно для него нет пути обратно. Если встречаться, то только для заключения брака. Не иначе. Он положил руку мне на плечо, подняв мой подбородок, заглянул в глаза.

– Прости меня за этот вопрос, – я виновато составила бровки.

– Я знал, что ты об этом спросишь. Я видел этот вопрос у тебя в мыслях.

– Значит, ты все-таки читаешь мои мысли?

– Да, но не все. Я же говорил. Иногда тебя вообще не понять. Тем более предсказать. Есть что-то в твоем сознании, что скрыто очень глубоко.

– Наверное, это моя память. Она и от меня прячется, – я сокрушенно уронила руки. – Так обидно, что она во мне есть, но я ее не вижу. Это так обескураживает!

Лахрет тыльной стороной пальцев погладил по моей щеке так ласково, словно хотел успокоить меня этим жестом. Ему удалось. Я расслабилась и сровняла дыхание.

– Не волнуйся, ты обязательно ее увидишь. В свое время.

– Мне обидно.

– Что обижает тебя?

– Мои способности. Ты читаешь меня, как открытую книгу, ничего от тебя не скроешь...

– Ты хочешь от меня что-то скрыть?

– Ты не понял меня. Я хочу сказать, что иногда я некоторых своих мыслей сама стесняюсь. Не хотелось бы, чтобы их кто-то видел... – я смущенно спрятала руки за спиной и отвела взгляд.

Лахрет засмеялся так чисто и открыто. А я продолжила свою тираду:

– А я вот, тебя совсем не вижу. Я не знаю, что ты думаешь, чего хочешь, чего боишься... Ничего, – губа обиженно и непослушно выпятилась вперед.

– Ты видишь меня... – он снова поднял мою голову за подбородок, чтобы заглянуть в мои глаза. – И чувствуешь тоже, только не осознаешь этого. Хочешь, я покажу тебе себя, свои мысли?

Я сконфужено замахала ресницами. Мне когда-то еще Род говорил, что посторонние могут читать наши поверхностные мысли, и лишь только когда кто-то откроется сам, то и сокровенные. Он произнес совсем тихо, приблизившись ко мне на шаг, так что между нами почти не осталось пространства:

– Ты боишься?

Сердце застучало у меня даже в ушах. Увидеть его мысли, чувства. Это и впрямь страшно. Он обхватил своими широкими ладонями мое лицо и продолжил:

– Это легко. Просто смотри мне в глаза.

Я заглянула и потерялась в потоке образов и сопровождавших их чувств. Я увидела себя. Разную себя. То смеющуюся, то грустящую, то скучающую, то любопытную. Как забавно видеть себя со стороны глазами другого человека и чувствовать эмоции, которые я вызываю у него. Просто невероятно бесподобно и так чудесно! Потом я увидела Лирита, его теплый, любящий и преданный образ. Все яркие минуты проведенные Лахретом с ним рядом. Сердце сжалось в волнении и восхищении от их нежной и теплой привязанности. Увидела Нарана, ощутила дружбу к нему и глубокое сожаление о его утрате. Впервые увидела его родителей, таких, какими он видел их еще ребенком. Его детскую привязанность к матери и обиду на отца. Не знаю, сколько я находилась в этом трансе, но очнулась я от того, что плакала... и плакала навзрыд. Это шокировало Лахрета, и он отпустил меня от своих воспоминаний и образов, нежно обнял и стал шептать успокаивающие слова, слегка покачивая. В его объятиях я стихла, ощущая себя совсем маленькой девочкой. Возникла мысль о том, как я могла сомневаться в нем? Он гладил меня по спине, немного похлопывая ладонью.

– Чего ты, глупышка? – приглушенно шептал мне на ухо. – Ничего же не произошло... Ты увидела лишь малую часть того, что могла бы... Чего ты?

Я лишь прерывисто всхлипывала, не в состоянии что-либо сказать. Минут через пять пришла в себя и попыталась освободиться из его объятий, но он не отпускал.

– Лахрет, я все. Больше не буду плакать. Ты можешь отпустить меня, – вытирая остатки слез со щеки, прохрипела я.

– Может, еще так постоим? Мне так хорошо, когда я тебя обнимаю... – я слышала, как бьется его сердце. – И мало того... я... – он сбился и неожиданно спустился передо мной на колени.

– Что ты делаешь?!! Встань немедленно! – испугалась я, пытаясь вытянуть его наверх.

Тщетно.

– Я хочу молить тебя стать моей женой... – он уперся лбом в мое бедро.

– Лахрет, немедленно встань! Что ты делаешь?!!! – я потеряла дар речи. Мозг не мог сложить до едина пазлы, рассыпанные Лахретом. – О чем ты вообще говоришь?

Так вот как мужчины просят выйти женщин за них замуж! Я не могла найти себе места от смущения, захотелось сквозь землю провалиться. Голова закружилась от стремительности событий. То тебе долго ничего, то сразу все! Что за жизнь? Как же все-таки неловко, когда перед тобой на коленях стоит такой человек. Он выглядел сейчас таким беспомощным и слабым. Он словно молил о милости. Мурашки побежали по ногам до пят.

– Я не поднимусь, пока ты не дашь мне ответа, – ответил он, не смея поднимать глаз.

Я согнула колени и опустилась на его уровень, заглянув в его полные любви глаза. Ведь именно так, думаю, смотрят мужчины в глаза любимой женщины. Пальцами коснулась его скул, носа, губ, подбородка, рассматривая каждый изгиб его выразительного, мужественного лица. Выйти за него замуж? Я знала Лахрета около трех месяцев, из которых два он провел вдали от меня. Какой он человек? Каким он будет мужем? Смогу ли я уважать его и дальше? Мне так хотелось быть уверенной, что смогу стать для него той, что придаст сил, не подкосит ровно стоящих ног, той, к которой он будет спешить домой с трудной работы... Ответ я дала не сразу:

– Хорошо.

Медленно, словно с запозданием, точно до него не сразу дошло, он расплылся в широкой улыбке. Вскочил на ноги, подхватив меня под бедра и подняв над собой.

– Лана! Ланочка! Милая!!! – только и смог он ответить.

Но как часто бывает, влюбленных не вовремя перебивают. Зазвонил Лахретов коммуникатор. Он неохотно поставил меня на пол, не выпуская из объятий, и ответил на звонок. Звонил Наран. Лахрет со вздохом ответил, словно его оторвали от жизненно важного дела:

– Да. Мы сейчас будем, – и сразу отключился.

Нас ждут. Ясное дело. Мы уже давно сообщили, что едем. Уже двадцать минут едем. Когда дверь открылась на этаже библиотеки, перед нами предстал опершийся спиной о стену и скрестивший на груди руки куратор. Мы стояли с Лахретом рядом на небольшом расстоянии. Увидев меня, Наран удивленно поднял брови. Он явно не ожидал меня сейчас увидеть. Кого угодно, но не молодую кашиасу из его группы. Однако когда Лахрет взял меня за руку и вывел из лифта, к выражению изумления куратора прибавился и раскрытый рот. Давно я не видела такого шокированного выражения лица. Я попыталась вырвать руку из крепкой хватки Лахрета, да напрасно. Единственное, что я смогла сделать – это опустить очи. Возникла драматичная пауза. Закончил ее Лахрет:

– Я говорил о ней. Она со мной.

Наран захлопнул рот и нахмурился с подозрением зыркнув на меня. В чем он меня подозревает? Тот прокашлялся, рассматривая наши с Лахретом руки, словно хотел найти там ответ на причину их соединения, и, наконец, ожил:

– Ты хотел что-то мне сообщить?

Лахрет, молча, достал из кармана найденный мною медальон и протянул его другу. Тот с вопросительным взглядом принял его.

– Что это? – как он напомнил мне реакцию Лахрета, когда я ему дала этот предмет.

Лахрет глазами велел ему посмотреть. Наран пожал плечами и поднес к лицу. Как и следовало ожидать, лицо его виртуозно вытянулось в изумлении.

– Что... где?! – глаза куратора приняли форму блюдец.

– Его нашла сегодня утром Лана здесь в библиотеке.

Наран с подозрение сощурился. В его глазах читалось недоверие.

– Она знает, – коротко продолжил Лахрет, но Наран все понял, и от этого выражение недоверия переросло в недоумение и сомнения.

Как же стремительно менялось выражение его лица! Его мысли и читать не надо, все и так понятно без слов. Или просто я уже его так хорошо изучила? Лахрет же посмотрел на меня и попросил:

– Покажи нам, где ты нашла его.

Я все-таки выдернула руку и повернулась ко входу в зал хранилища. Там я направилась безошибочно к тому месту, где сегодня мы с Забавой обнаружили в стене пустоту, и я наворотила беспорядок. Там уже все было убрано. Прямой наводкой я подошла к месту, откуда изъяла медальон и указала пальцем двум мужчинам, следовавшим в полном молчании за мной. Не знаю, говорили ли они между собой мысленно, что вероятнее всего, но лицо Нарана стало спокойней и мягче.

– Здесь, – сопроводила я свой жест.

Наран огляделся вокруг, и я сразу поняла, что он признал то место, где сегодня меня обнаружил.

– Значит, на самом деле вам здесь нужна была не книга... – протянул куратор.

– Простите, пожалуйста, что не сказала сразу. Я испугалась, – я робко заломила руки. Ну, не убьет же он меня?

– Я вас не виню, не переживайте, – покачал он головой. Надо же какая перемена! С чего это вдруг? – Лучше покажите, где вы нашли его, – он специально не называл предмет.

Я снова указала на плоскую несущую стеллажа. Но там ничего видно не было. Даже трещинки. Мне нужно было высвободить его, как утром, чтобы они поняли. Я приблизилась к нему и принялась близко изучать секретное место. Виднее не стало. Всё как и везде. Пришлось напрячь мозги. Что я делала, чтобы панель выдвинулась? Так, я хлопнула по нему в сердцах. Тогда я повторила этот жест. Ничего. Все осталось как прежде. Что не так? Снова хлопнула его, но воз и ныне там. Я хмыкнула и разогнала руку, чтобы окончательно добить ее о стеллаж. Ее поймал Лахрет и предупредил, чтобы я себя более не калечила. Я хныкнула:

– Я, правда, ударила по этому месту и пластина сразу же выдвинулась.

Наран крякнул что-то и скрестил на груди руки. О! Новая поза, а то руки все назад да назад! Я обижено покосилась на его звук. Он не хотел мне верить. Но Лахрет верил. В итоге, медальон я-то достала! Он, как яркое доказательство моей правоты, лежал в ладони куратора.

– Лана, вспомни, может ты до этого что-то сделала? – опуская мою руку вдоль моего тела, спросил он.

– Не помню, – я обречено состроила бровки домиком, повернувшись к стеллажу. – Я перед этим поскидывала все книги на пол.

Лахрет осторожно принялся снимать книги с полок. Наран вынужден был повторить за ним. Вскоре полки опустели. Я поглядела на выражение лица куратора. В слабом свете настенных ламп лицо Нарана выглядело еще сердитее, чем обычно. Я стояла в стороне, снедаемая разочарованием и растерянностью. Что я делаю не так? Что я делала тогда? Старалась прокрутить в голове каждый свой шаг. Отчаяние жало мои легкие, как хотело. Я нервно грызла ноготь указательного пальца. Лахрет уже спустился на самую нижнюю полку, выстроив рядом высокую пирамиду из убранных книг. Наран, смотрю, начал сердиться еще сильнее. Он очень мне напоминал спичку. Чуть что, сразу зажигался. Пфф. И уже не избежать критики и язвительного словечка, это в самом лучшем случае. Его вопрос меня совсем доконал:

– А ты точно его здесь нашла? – Наран оперся локтем об опустевшую полку и вальяжно скрестил ноги.

– Да, точно, – я обиженно насупила нос и покосила на него из-под лба самый суровый взгляд, на который только была способна. – А ты сомневаешься в моих словах?

Я панибратски дернула головой и вставила руки в боки. Тот вскинул брови и покосился на Лахрета. Последний сидел на корточках и перебирал книги, укладывая их рядом, чтобы не спотыкаться о них. При моих словах он глянул на меня с беглым изумлением. Я сделала вид, что не заметила этой перепалки глазами, отодвинула Лахрета и подошла к боковой стенке стеллажа. Внимательно поглядела на нее, прищурилась и положила ладонь подле предполагаемого места панельки. Постучала нервно пальцами. Прокрутила в голове свои действия. Так, значит, я скидывала книги с этой полки и укололась. Одернула руку и после этого только хлопнула по стеллажу. Я привстала на носочках и заглянула в глубину полки возле перпендикулярной плоскости стены. Там, в самом углу, выглядывал небольшой выступ из стены и соединялся со стеллажом. Он был слегка обломан и имел рваные острые края в этом месте. Именно об него я укололась. Я протянула руку снова туда и надавила на тот выступ, теперь постаравшись не уколоться. Он туго, но поддался, слегка углубившись в стену. Затем, я спокойно надавила на торец несущей стеллажа и оттуда легко выдвинулась уже знакомая мне панель. Триумфальная улыбка озарила мое лицо. Ага! Вышло! Я не ошибалась. Довольно повернулась в сторону великого скептика Нарана и посмотрела на Лахрета. Наран потерял сразу же недоверчивое выражение и подскочил к панели, грубо пихнув меня в сторону. Куда делась вся напускная вежливость и учтивость. В глазах вспыхнул огонь искателя. Я охнула и уперлась спиной в грудь Лахрета.

– Осторожней! – моментально отреагировал Лахрет, обхватив меня рукой.

– Извини, – буркнул куратор, не отрывая глаз от панели.

Я оглянулась на него. Почему Наран сейчас так меня раздражает? Из-за его сарказма? Недоверия? Ну, теперь-то он мне верит?

– Молодец, Лана, – похвалил Лахрет, не отпуская меня из объятий.

– И что теперь?

– Надо изучить этот механизм! – ответил Наран, суя нос во все мыслимые места пластины и продолжив что-то бубнить себе под нос. – Ага! Значит, здесь находился медальон. Вот его гнездо... А это что такое?..

Я подняла глаза на Лахрета, узрев лишь его подбородок и профиль. Тепло его тела расслабляло меня, призывая волнующие мысли. Он же внимательно следил за другом. А тот уже что-то завидел:

– Ага! Здесь есть какие-то кнопочки. С другой стороны. Над каждой древняя литера, – подойти нам и посмотреть на исследуемый предмет из-за Нарана казалось нереальным. Он ее полностью оккупировал, рассматривая чуть ли на расстоянии длины носа.

– Вы знаете их значение? – спросила я, стараясь сейчас не думать о том, как же хочется самой увидеть эти кнопочки и буквы.

– Я историк, а не лингвист, – он поднес к лицу медальон и принялся сравнивать надпись с литерами над кнопками. – Но определенно тот же язык, что и на медальоне.

– Вы можете прочитать? – не успокаивалась я.

– Могу предположить, что здесь написано что-то вроде "Путь к правде только один", – задумчиво протянул тот. – На пластине же буквы врознь. Поставлены хаотично, бессмысленно. Это не слова, а скорее всего набор букв, указывающих на особый ключ... хм... Я думаю, что их надо нажать в определенной последовательности, и тогда будет приведен какой-то особый механизм в действие. Возможно, откроется дверь куда-то...

– Верно! – подпрыгнула я на месте. – Забава сказала, что там дальше пустое пространство. Возможно, это замок, который открывает потайную дверь туда, за стеллаж! – мои глаза горели.

Наран перевел скептический взгляд на меня.

– Вполне возможно, – кивнул он, глядя на меня как никогда прежде серьезно. – Дело в том, что здесь шесть кнопок. Чтобы дверь открылась, надо их нажать в определенной последовательности, а это тысячи... десятки тысяч вариантов, – Наран с досадой хлопнул ладонью по полке.

– Значит, будем подбирать, – спокойно сделал вывод Лахрет. – Выхода все равно у нас нет.

Наран застонал:

– Легких путей к истине не бывает...

– Он только один, там написано... – протянул ему в унисон Лахрет.

– Точно! – загорелся куратор и сразу же набрал на панели последовательность литер, выгравированных на медальоне. Затих, прислушиваясь. Ничего не произошло.

Лахрет оторвался от меня, подошел к нижним полкам и присел, протянув:

– Может, тут где-то написано?

Мы принялись заглядывать во все места на полках, чтобы найти подсказку. Через пол часа результатов не прибавилось. Мы облазили все. Дули, скребли, терли, мыли, затирали все, что можно, но ничего. Я спросила так, между прочим, а не привлечем ли мы лишнего внимания?

– Не должны, – покачал головой Наран, скрестив снова на груди руки и отойдя от полок. – Смотритель ушел на двухчасовой перерыв. Посетителей здесь немного, все в основном в читальном зале. Он находиться в противоположной стороне. Так что мы тут практически одни. У нас есть время.

Лахрет склонился надо мной:

– Ты не устала? Может, хочешь отдохнуть?

Я не ответила, упрямо поджав губы. Любопытство разбирало меня, но я действительно устала после долгого учебного дня и пережитых эмоций.

– Вы можете идти, – произнес Наран, сделав выгоняющий жест. – Я здесь и сам могу подумать. Если что-нибудь обнаружу, обязательно вам сообщу.

Я глянула на Лахрета:

– Вообще-то я бы хотела покушать...

Тот без вопросов взял меня за руку, отсалютовав другу, повел меня прочь из библиотеки.

– Если что, звони. Я на связи...

– Да-да! Конечно!..

Уходя, обернулась на Нарана. Он задумчиво глядел на пластину и бубнил себе что-то под нос. Таким он стоял, пока мы не повернули за стеллажи, потеряв его из виду. Мы, молча, дошли до лифта, не встретив никого на пути. Только у самого лифта стояли студенты и громко переговаривались. Завидев нас, они притихли. Мы пропустили их вперед, а сами дождались своей очереди, чтобы самим поехать на лифте. В кабинке я стояла, задумчиво уперев взор в пол.

– О чем ты думаешь? – услышала я над головой вопрос Лахрета.

– Как жаль, что мы не открыли дверь в секретную комнату.

– А ты хочешь все и сразу? И почему ты решила, что там комната?

– Конечно! Ведь я же женщина! А то, что там есть пространство, я видела через Забаву. Похоже, там действительно спрятана комната!

– Ты не обычная женщина, – он трогательно улыбнулся, поймав мой взгляд.

Я шумно выдохнула, и дверца разошлась, открыв нам путь в вестибюль. У входа стояли студенты, ожидая своей очереди воспользоваться услугами лифта. Лахрет стоял спиной к выходу и полностью закрывал меня собой, не отпуская моей руки. Развернулся. Немая сцена: я с Лахретом стоим в лифте, держась за ручку, а перед нами – мои друзья и брат. Смотрим друг на друга. Лахрет шагнул к выходу, а мои ноги отказались шевелиться.

– Ланка! Где ты была! Я тебя уже везде обыскался! – Март стоял в стороне и не заметил наших с Лахретом сплетенных рук. – Ты вечно выключаешь свой коммуникатор и к тебе никогда невозможно дозвониться! Зачем он тебе вообще...– и тут он увидел, – ...нужен?! – глаза его увеличились в два раза.

Дальше картина рисуется так: я стою, вытянув руку за Лахретом и потупив глаза, Лахрет на пороге лифта, друзья, молча смотрящие на наши руки и Март с распахнутым ртом, глядящий в том же направлении. Лахрет понял, что возникшая пауза должна быть закончена. Выволок меня наружу. Поставил перед собой и положил руки мне на плечи. Ровно произнес, обратившись ко мне:

– Ты сама расскажешь или мне начать?

Я пыталась побороть свою немоту, усиленно моргая веками. Выходило прескверно. Странные звуки вылетали из груди. Усугубляло ситуацию еще и то, что в самом холле находились не только мы. Помимо нашей зачарованной компании, вокруг ходило немалое количество народа. Кто в столовую, кто на улицу, кто уже из столовой. В общем, я запнулась и опустила глаза. Начал Март:

– Лана! Вы что УЖЕ?!

Что он имел в виду под словом "Уже"? Что мы уже поженились? Или уже встречаемся? Или уже сделали то самое?... Какой он неверный вопрос задал. Я тихо пролепетала:

– Мы решили встречаться.

Март выровнялся, сделав жутко серьезное выражение лица, и обратился к Лахрету весьма официально:

– Господин Лахрет! Вы хорошо знаете традиции. Поэтому я не буду объяснять вам, что вы уже нарушили традиции. Но, впрочем, не грубо. Вы обязаны в таком случае обратиться к семье девушки. В данном случае, я являюсь ее ближайшем родственником. Прошу учитывать все нюансы и помнить, что я за нее несу ответственность, – я поразилась тому, как необычно сдержано и уверено держал себя Март.

– Конечно, господин Арамс, – Лахрет выпрямился, отодвинул меня, поставив рядом, и сжал мою кисть. – Тогда позвольте обратиться, господин Март Арамс... Я, Лахрет Ноа, ятгор, начальник Службы Безопасности Иридании, прошу у вас разрешения встречаться с вашей сестрой Ланой Арамс, кашиасу Ира.

Я, вдруг, представила, как это выглядит со стороны? Высокий, крепко сложенный зрелый мужчина с ровной, военной осанкой, поднятой головой, с лицом, полным выражения достоинства, силы характера, твердой воли, стоящего напротив молодого, стройного и еще не сформировавшегося юнца, просит разрешения встречаться с его сестрой. Если хорошо подумать, то Март должен его умолять об этом, учитывая его положение, власть и силу. А дело обстоит наоборот. Да Лахрет мог глазом моргнуть и веком раздавить Марта, как букашку, но он проявил смирение и с уважением обратился к нему с просьбой. Я поджала в замешательстве губы, и впилась глазами в слегка подрагивающее от напряжения лицо брата. Ощущение было, словно речь шла не обо мне, а я смотрю представление жизургу об истории незнакомой мне девушки.

– Я хотел бы узнать мнение своей сестры, – Март картинно повернулся в мою сторону. – Лана? Что ты скажешь?

Я вздрогнула, будто меня сверху стукнули по голове, и посмотрела на брата. Потом на Лахрета. Он искоса глядел в мою сторону, слегка сведя брови в ожидании. Вокруг уже собралась толпа зевак, чтобы полюбоваться зрелищем, да еще каким! Кому не интересно увидеть личную сторону жизни младшей кашиасу Ира? Я ощутила, как рука Лахрета, все еще державшая крепко мою, дрогнула. Решительно вздохнув, я обратилась к брату:

– Март, я хочу быть с этим человеком.

Лахрет едва заметно облегченно выдохнул. Я впервые ответно сжала его руку. Затем снова повернулась к брату:

– Лахрет сделал мне официальное предложение стать его женой, – Март удивленно дернул бровью, мол, так скоро? – Я согласилась.

В уже немалой собравшейся на зрелище толпе прошел удивленный шепот. Возникла короткая пауза. Март, наконец, кивнул:

– Хорошо, господин Ноа. Раз Лана приняла ваше предложение, я ничего не имею против. Однако, согласно традициям, ваша семья обязана обратиться к моей для заключения предварительного договора, – снова Март поразил меня выдержанностью и собранностью.

– Ждите в ближайшее время званцев, – согласно кивнул Лахрет.

– В какое время?

– Мы сообщим заранее.

– Хорошо, будем ждать, – Март облегченно выдохнул, точно бы отстрелялся.

– Мы можем идти? – вежливо спросил Лахрет Марта.

– Да, конечно! – Март отступил в сторону, уступая дорогу.

Лахрет учтиво склонился перед моим братцем, подчеркнув еще раз почтительное отношение к родственнику невесты, и повел меня в сторону столовой. Пару раз оглянувшись на друзей, стоявших у дверей лифта с вытянутыми лицами, я посеменила за широким шагом человека, которого выбрала в спутники жизни. Все-таки неловкая вышла ситуация. Но буду об этом думать потом. Сейчас надо наладить общение с Лахретом. О! небеса! Что же это я натворила? Почему так легко на все согласилась? Действительно ли я этого хочу?! Не было ли мое решение сиюминутным порывом и слабостью? Ведь Лахрет являл собой грозного и умеющего легко манипулировать другими мужчину. Голова шла кругом от стремительности и насыщенности событий. Снова всё и сразу навалилось!