Текст книги "Рассвет с Рыцарем-Волком (ЛП)"

Автор книги: Элис Кова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц)

Он усмехнулся, оправившись от насмешливой обиды.

– Мне двадцать три.

– Всего на год старше меня?

– Разве это так удивительно? – Он оглядывает травы.

– Ты кажешься… старше.

– Теперь ты затеяла игру, чтобы обидеть меня.

– Более мудрый, чем мужчина двадцати трех лет.

– Знаешь, ты не помогаешь ситуации. – Он смотрит на меня уголками глаз.

Я пытаюсь изобразить лукавую улыбку и проигрываю.

– Некоторым мужчинам было бы приятно услышать, что они выглядят зрелыми и статными.

Он хмыкает.

– Я не «некоторые мужчины». Мне нечего кому-то доказывать.

– Нет? В вашей жизни нет партнеров?

– Я поклялся Конри, что не возьму невесту и у меня не будет детей, – отвечает он, и все легкомыслие исчезает, как последние остатки дневного света. – Это была сделка, которую я заключил, чтобы сохранить свою жизнь, я должен был пожертвовать способностью творить жизнь.

– Ты… отказались от возможности иметь детей? – Я ничего не могу с собой поделать: мой взгляд падает на его пах.

Он фыркает.

– Все на своих местах. – Его легкий смешок над моей дерзостью не отражается в его глазах. – Сделка была более магической, когда я присягнул ему и стал его рыцарем.

– Я… понимаю. – Жестокая цена, если такие вещи были в числе его приоритетов. Я не могу заставить себя спросить Эвандера, хочет ли он детей. Эта боль может оказаться слишком сильной.

Выражение его лица снова становится серьезным.

– Не то чтобы я был бы достойным отцом или мужем в любом случае.

– Почему ты так думаешь? – Моя грудь слегка сжалась от его слов. Я ничего не могу с собой поделать. Слова, которые он произносит, наполнены такой болью и потрясением.

– Я нехороший человек, Фаэлин. Все, кого я люблю, в итоге страдают. Для меня это милость – не беспокоиться о таких вещах.

– Милость для тебя или то, что ты воспринимаешь как милость для других? – Я делаю небольшой шаг вперед, наклоняясь, чтобы посмотреть ему в глаза.

– И то, и другое. – Он снова поворачивается ко мне лицом и встречает мой взгляд. Впервые он выглядит искренне. Эвандер не прячется за гневом или грубостью. Впервые… мне кажется, я по-настоящему вижу того, кто скрывается за его колючим поведением. – Я не заслуживаю этого сладкого, почти священного прикосновения влюбленной женщины. Больше нет. – Его голос слегка понижается, когда он говорит. Эвандер смотрит на меня так, словно просит у меня прощения. Как будто я могу быть доверенным лицом каждой женщины, которую он когда-либо обидел, каждой живой женщины.

– Эвандер, я… – Я не успеваю закончить.

Вдалеке по склону холма бежит группа волков, штук десять. Они мчатся обратно в лагерь. У каждого из них из пасти свисает зверь. Когда они приближаются, я могу различить лису и двух зайцев.

– Ужин. – Эвандер возвращается в лагерь, доверяя мне следовать за ним.

Я так и делаю, и мы оставляем разговоры за спиной.

Все собираются в центре лагеря, где разведен большой костер. Пламя горит в центре скопления мелких камней, которые никоим образом не смогли бы помешать огню разгораться… если бы это было естественно. Однако этот костер не является естественным. Как и в костре на пляже, в нем нет никакой основы, просто огонь.

Меня одолевает смутное чувство знакомости, хотя я не вижу в ревущем огне пары золотых глаз. Это чувство, будто смотришь на что-то, что уже встречала раньше, хотя оно отличается от всего, на что когда-либо обращала внимание. Слегка прищурившись, я медленно останавливаюсь чуть поодаль от огня, пытаясь понять, что это за ощущение, прежде чем приблизиться. Ощущения яснее, чем на пляже, их легче разобрать.

– Это дух, – подтверждает мои подозрения Эвандер. – Его зовут Девлан. Он огненный дух, такой же, как твой Фолост.

– Но гораздо больше.

– Есть много видов огня и духов. – Он делает шаг вперед, чтобы подойти к пламени со сбором.

Я ловлю его за запястье, и во мне просыпается ясность.

– Этот дух – тот самый, которого ты использовал, чтобы поджечь мои барьеры и сжечь мой дом?

Глаза Эвандера слегка расширяются, но быстро сужаются, и он снова нахмуривает брови. Его выражение граничит с отвращением. Даже ненавистью. Моя хватка ослабевает.

– Я же сказал, что я нехороший человек. – Он слегка наклоняется вперед. – Не удивляйся, когда тебе предъявят доказательства этого.

Эвандер вырывает свое запястье из моей хватки и направляется к костру. Но я увязла. Застряла. Смотрю на широкую спину мужчины, способного сжечь мой дом даже после того, как он заполучил Аврору. Я бросаюсь вперед, обходя его, пока мы не добрались до остальных членов стаи. Мы все еще находимся в укромном месте между двумя палатками. Не уединенное, но, кажется, никто не обращает на нас внимания – все слишком увлечены пламенем и едой, разложенной перед ним.

– Почему? Она ведь была у тебя, не так ли? Зачем сжигать дом? Ты сделал это, потому что хотел… потому что мог? Или потому, что он тебе приказал? – Я требую ответа, несмотря на то, что тошнота накатывает на меня волнами страха перед ответом.

Его ярость от того, что его снова остановили, мгновенно рассеивается при моем вопросе. Маска гнева снова сползает с него, выдавая, что под ней скрывается более виновный человек. Коротко, но это так.

– Это не имеет значения, – бормочет он, отводя взгляд. Язык его тела, выражение лица, тон… это все, что мне нужно для ответа.

Но я все равно хочу его услышать.

– Для меня имеет.

– Будет проще, если ты возненавидишь меня, – шепчет он, глубоко и низко.

– Я сама решу, кого и что мне ненавидеть.

Эвандер закрывает глаза и сжимает переносицу.

– Богиня, помоги мне. Ты неумолима.

– Я знаю. – Почему это вызывает на моем лице усталую улыбку?

Эвандер нервно оглядывается по сторонам. Должно быть, он никого не видит и не чувствует, чтобы встревожиться, потому что наконец говорит как можно тише:

– Конри приказал. Он видел тебя той ночью, когда ты забрала Аврору. Он хотел причинить тебе боль. Я пытался сдержаться, но Бардульф услышал приказ. У нас были… небольшие разногласия по этому поводу. Но ничего не поделаешь.

Небольшие разногласия… Синяк, который я увидела на его щеке, когда впервые взглянула на него, сейчас он почти незаметен. Но похоже, что его кто-то ударил.

– Ты… – Мысли в моей голове появляются за секунду. Они мрачнее, чем я себе представляла, и мой разум не хочет им верить. – Ты должен был убить меня?

Он ничего не говорит. И снова это мой ответ. Моя кровь холодна. Я буду вынуждена выйти замуж за мужчину, который приказал убить меня.

– Ты собирался сказать ему, что сделал это, когда он приказал? Что ты убил меня?

– Бардульф знал правду. – Эвандер пожимает плечами. – Я бы сказал, что тебя там не было – правду. Конри не стал бы упрекать нас в том, что мы не преследовали тебя, когда в центре нашего внимания была Аврора и она была у нас.

– А если бы Бардульфа там не было?

– Какое значение имеет эта гипотеза? – Он вздохнул.

– Для меня это очень важно. – Важно, защищаешь ты меня или нет, по-своему.

– Я же сказал тебе, я делал ужасные вещи. Вещи, от которых тебе будет плохо. Я буду продолжать делать ужасные вещи, пока он у власти. – Слова прямые и гневные. Но как только он заканчивает свой выпад, выражение его лица смягчается. – Но… не потому, что я этого хочу. Я отчаянно, отчаянно цепляюсь за любую крупицу порядочности. Потому что…

– Потому что? – вздохнула я, зависнув над его словами.

Он делает небольшой шаг вперед, голос понижается еще больше.

– Потому что мне нравится мечтать о том, что однажды я смогу освободиться от него. И когда я освобожусь, я хотел бы быть тем, кто сможет спать по ночам.

Слова медленно погружаются в меня. Его выражение лица – нечто среднее между мукой и отчаянием. В поисках. Просит у меня прощения, которое я никогда бы даже не подумала дать человеку, обидевшему меня так, как обидел он.

Но… все вдруг перестало казаться таким простым.

– Мы должны присоединиться к остальным, пока они не догадались. – Эвандер прерывает момент, отступая в сторону. – Если я собираюсь увести тебя позже, мы не можем позволить окружающим подозревать нас, а за тобой уже и так следят

– И еще кое-что. – Я останавливаю его в последний раз. – Действительно, последнее, – заверяю я его взволнованное выражение лица. – Мой барьер, как ты…

– Ты правильно догадалась. Я использовал огненного духа, чтобы прожечь его, – говорит он, как ни в чем не бывало. Никогда еще я не ненавидела быть правой. – Хотя почти не смог этого сделать. Никакие физические предметы не сработали, а дух был почти недостаточно силен.

– Значит, моя магия была неплохой, – шепчу я.

– Совсем наоборот. – Уголки губ Эвандера слегка подрагивают, как будто он борется с улыбкой. Но от этого выражения он быстро отказывается. – А теперь давайте двигаться дальше.

– Хорошо, – пробормотала я, когда он обошел меня.

Я снова смотрю на его спину. На эти шрамы, которые совпадают с массивными лапами Конри, Короля Волков, который не оставляет после себя ничего, кроме разрушений и душевной боли. Возможно, Эвандер и был тем, кто сломал мой барьер, забрал Аврору и сжег мой дом дотла, но это произошло по приказу Волчьего Короля. По его словам… он почти все это время пытался защитить меня.

Но могу ли я ему поверить? Я сам отвечаю на свой вопрос, когда мне приходит в голову, что Аврора тоже ему доверяет. По крайней мере, в какой-то степени. Эвандер был тем, кто освободил ее, более или менее.

Я иду рядом с Эвандером, наши шаги совпадают по длине и походке. Я борюсь с желанием посмотреть на него. Продолжить изучение этого странного мужчины, которого, как мне кажется, я только начинаю узнавать.

Незаметно для себя я ощутила, как кончики его пальцев пробегают по моим рукам и запястьям, оседая на ладонях. Я снова в той темной палатке в мою первую ночь здесь. Моя кожа морщится.

В нем есть нежность. Но также и голод. И темнота, которая в равной степени интригует и пугает.

Глава 15

Мясо распределяется между членами стаи по одной крошечной полоске. Сначала достается детям, за плечи которых держатся родители. Но взрослые не берут ничего. Они возвращаются на свои места в большем кругу и ждут, когда придет их очередь подходить к еде.

Я не думалf, что в стае так много людей, пока не увидела, как быстро они используют те скромные запасы, которые там ест. Я крепко сжимаю ремень своей сумки на плече, думая о том, какие крохи пайка у меня еще остались. Эвандер мог бы забрать их, когда завладел моими вещами. Но он этого не сделал. Я поднимаю на него взгляд, а потом возвращаюсь к очереди.

Он принимает мой взгляд.

– Скоро наступит наша очередь. Мы поднимемся вслед за рыцарями и другими альфами, вместе с Конри.

– А Аврора?

– Конри решил запретить ей покидать палатку, пока мы в лагере, за исключением тех случаев, когда мы переезжаем с места на место.

– Понятно. – Я нахмурилась. Подозреваю, что, как только он вернется в их постоянное поселение, для нее будут изготовлены кандалы. Нам придется сбежать до этого. А это значит, что, как бы сильно мне ни хотелось пополнить запасы, я должна сохранить те пайки, что у нас есть. – Почему так мало еды?

– Ты видела какую-нибудь дичь на этих равнинах? – спрашивает Эвандер. Я качаю головой. Я не видела ни одного из признаков, необходимых крупной дичи для жизни, – например, постоянных водопоев или разнообразия животных в пищевой цепочке. – Раньше здесь было много животных – лоси, бизоны, другие… но родовые стаи охотились на них до полного исчезновения. Они сжигали и вырубали леса на землях своих врагов, чтобы уморить их голодом. Те первые дни, когда мы сражались и уничтожали друг друга, не заботясь ни о себе, ни о своих землях, отчасти и побудили Бевульфа объединить стаи. На какое-то время это сработало. Пока это не перестало давать результаты, и все вернулось на круги своя. Теперь мы выживаем на объедках, оставшихся от наших предков.

Я понимаю, что Конри говорил правду, когда рассказывал о том, как отправился в Мир Природы, чтобы найти более плодородные земли для своего народа. Я откладываю эту информацию, не зная, как ее еще обработать.

– Неужели весь Мидскейп такой же бесплодный? – спрашиваю я, думая о том, что еще сказал Конри – о том, что он не может выйти за пределы своих границ, опасаясь Короля Эльфов и вампиров.

Эвандер качает головой.

– На юге и юго-западе отсюда есть горы, где живут вампиры, лес под ними, который всегда был спорной территорией между нами и вампирами, и еще больше земель дальше на западе. Но лыкины давно требуют, чтобы другие держались подальше от наших туманных равнин и холмов, поэтому мы делаем то же самое для них.

– Очень похоже на ранние договоры между лыкинами и ведьмами. – Я думаю о барьере.

Он кивает.

– Наша очередь за едой.

Разговор заканчивается, когда мы подходим к центральному костру. Мясо отрезают от кости с ловкостью, чтобы ничего не пропало, и протягивают мне сырым. Я понимаю, почему Аврора отвыкла от мяса… и почему она хотела бы, чтобы оно было хорошо приготовлено, если бы оно у нее было.

– Думаю, она бы предпочла его пожарить. – Конри перехватывает мою мысль и тянется ко мне, чтобы взять мясо и нанизать его на длинный кинжал. Я оказываюсь между его руками, когда он делает движение, и кинжал мелькает в свете костра прямо перед моим лицом. Интересно, не угроза ли это, потому что я поняла именно так.

– Спасибо, – вежливо говорю я, когда он протягивает кинжал к огню, и Эвандер делает шаг назад, чтобы освободить ему место.

– Всегда пожалуйста. – Конри поджаривает его всего несколько секунд и возвращает мне. Свободной рукой он снимает мясо с острия кинжала и держит его перед моим лицом. – Ешь, моя будущая королева.

Желудок бурчит, но я заставляю себя откусить с его руки. Все смотрят, как он кормит меня этой жевательной, диковатой полоской мяса. Это шоу для моего и их блага. Демонстрация права собственности.

Я едва сдерживаю желание оттолкнуть его. Кинжал, все еще находящийся у моего горла, служит хорошим стимулом. Я проглатываю мясо, а вместе с ним и свою гордость. К счастью, мою накидку, похоже, пока что защищает меня от его обаяния. Но мне придется вести себя так, будто это не так, если я хочу иметь хоть какую-то надежду удержать ее на своих плечах.

– Мой будущий король. – Я откидываю голову назад с томной улыбкой, любуясь им. Как будто он – самое прекрасное существо, которое я когда-либо видела. Печально, но он мог бы им стать… если бы не отвратительная сущность, которую он скрывает под своим красивым лицом. – Ты уже отнес еду для Авроры?

– Еще нет, любовь моя. – Он наклоняется и легонько целует открытую часть моей шеи. Это прикосновение будоражит меня так, как я не хотела бы. Слова, взгляды, накидка могут защитить меня… но прикосновения? Особенно прикосновения кожи к коже? Я уже пылаю. Он превратит меня в лужу еще одним поцелуем, если я не буду осторожна. – Хотя сейчас я чувствую, что мне хочется чего-то еще, кроме еды. Я пошлю кого-нибудь…

– Нет, – быстро говорю я. Возможно, немного слишком принужденно. Но я должна была преодолеть оцепенение, которое овладело мной. Повернувшись к нему лицом, я осмеливаюсь положить руку на его верхнюю часть бедра. Контакт не оказывает на меня никакого влияния. Я не уверена, потому ли, что это моя инициатива, или потому, что между нашими кожами находится ткань его брюк. Это нужно проверить в ближайшие дни и часы. – Ей нужно увидеться с тобой. У нас будет время позже. Выполняй свой долг перед духом, присматривающего за великой стаей.

Конри сладко улыбается и целует меня в лоб. Волнение охватывает меня, когда он говорит:

– Ты будешь хорошей королевой, так внимательно заботящейся о нашем народе. Хорошо, я посмотрю, что нужно Авроре, а потом вернусь к тебе.

Он отходит, и моя грудь под накидкой напрягается, упираясь в рубашку. У меня почти перехватило дыхание от одного этого. Готова умолять о сладостном освобождении. Аврора была права… Я не могу пойти к нему сегодня вечером без какого-либо облегчения. Даже моей накидки было недостаточно.

– Проследи, чтобы она была готова в моем шатре в течение часа, – приказал Конри Эвандеру.

– Конечно, мой король. – Эвандер склоняет голову.

Конри берет в руки полоску мяса и уходит. Отсутствие Волчьего Короля заставляет стаю расслабиться, а его присутствие покидает их. Некоторые уходят, другие предпочитают понежиться у костра. Многие бросают на меня настороженные и злые взгляды.

Возьмите его, хочется крикнуть мне. Старые боги, заберите его у меня и Авроры, он нам не нужен! Но никто этого не сделает. Потому что не могут. На нас претендует король, и никто из них ничего не может изменить.

– Позволь мне показать тебе лагерь, – говорит Эвандер. – Если ты хочешь стать нашей королевой, ты должна знать о нас больше.

– Спасибо. – Я улыбаюсь и следую за ним, внимательно слушая, как он рассказывает мне о том, как разные стаи бродят по землям, поддерживая башни, которые держат барьеры, защищая несколько постоянных поселений, которые обычно группируются рядом с ними. В то время как другие стаи постоянно живут в городах и поселках лыкинов, занимаясь ремеслом, которое помогает им содержать остальной народ.

При этом мы оба оглядываемся через плечо. Следим за всеми, кто находится рядом с нами.

Без предупреждения Эвандер говорит:

– Сейчас, – и поднимает заслонку палатки.

Я ныряю внутрь, а он следует за мной.

Тьма сгущается вокруг нас в одно мгновение, проникая сквозь тяжелые полотнища, не пропускающие ни света, ни свечей. Далекий костер отбрасывает оранжевый отблеск на одну сторону палатки – на лицо Эвандера, который пристально смотрит на меня Я понимаю, что мы тут совсем одни, и плотнее прижимаю к себе накидку, вспоминая его объятия прошлой ночью, а не близость Конри всего несколько минут назад.

Подстилка знакома, хотя палатка уже достаточно большая, чтобы мы могли в ней стоять. Теперь он не спит в простой треугольной палатке; королевский рыцарь получил достаточно большую палатку, чтобы в ней можно было стоять.

– Делай все, что нужно, быстро; нам не стоит задерживаться, иначе кто-нибудь может заметить. – Его голос стал тише. Я не могу понять, действительно ли он не знает, какова цель этого маленького побега, или нет.

– Тогда не мог бы ты выйти на несколько минут?

– Нет. – Это возвращает мое внимание к нему. На мой пристальный взгляд он поясняет: – Я не могу задерживаться снаружи и рисковать быть замеченным без тебя. Конри поручил мне лично заботиться о тебе.

– И что, тайком уйти со мной в палатку, в одиночку, будет лучше? – спрашиваю я, отчасти любопытствуя, отчасти раздражаясь, что он не делает так, как я хочу. Все было бы намного проще, если бы я могла просто покончить с этим.

– Никто не видел, как мы вошли. Другие, скорее всего, решат, что мы в другой части лагеря. – Он складывает руки. – Не хочу мешать тебе творить магию, которую поручила тебе Аврора. – Пока он говорит, мои щеки теплеют. – Уверяю тебя, я видел все виды магии и…

– Это не магия, – вмешиваюсь я. Жар почти достиг верхушек моих ушей. Слава богу, ночь почти полностью погрузилась во тьму. Надеюсь, зрение его лыкина недостаточно острое, чтобы он смог разглядеть мое смущение.

Его руки перемещаются на бока.

– И что же тогда?

Я глубоко вдыхаю и выдыхаю все следы стыда.

– Мне нужно облегчиться.

Он моргает.

– Лагерные уборные…

– Нет, тупое ты создание, мне нужно удовлетворить себя плотским способом, чтобы снять часть искушения, вызванного чарами Конри. – Я смотрю ему в глаза и произношу слова медленно и четко, не допуская никаких недоразумений.

Он выдерживает мой взгляд.

– Понимаю.

– Думаю, мне будет гораздо легче и быстрее справиться с этой задачей, если ты выйдешь наружу.

– Я же сказал, мы не можем рисковать.

– Даже на пять минут? Уверяю тебя, я делаю это не в первый раз и не задержусь, – говорю я с тихим смешком.

– Стоит ли рисковать тем, что с меня сдерут кожу? – Он делает небольшой шаг вперед и смотрит на меня сверху вниз.

– Конечно, нет, – говорю я, менее требовательно, чем в прошлый раз.

– Потому что это то, чем ты просишь меня рискнуть. Если Конри увидит, что я покинул свой пост на твоей стороне, я не могу быть уверен, что всю мою плоть не отсоединят от костей.

– Почему кто-то следует за ним? – в ужасе вздохнула я.

– Потому что некоторые так же жестоки и злы, как и он. Большинство не знает ничего другого, или у них нет выбора, потому что он контролирует Аврору и поэтому обладает силой, которую никто из нас не может оспорить. Выбирай любое, хоть смешанное – все это жизнеспособные объяснения, и результат от этого не меняется. – Эвандер вздохнул. – Я могу пойти туда и заткнуть уши. – Он делает шаг к входу, становится спиной ко мне и поднимает руки к лицу. – Клянусь, мои глаза закрыты, и я не буду смотреть.

Это лучший вариант, который у меня есть. Я медленно сажусь на спальное место с его постельным бельем… тем самым бельем, на котором я спала прошлой ночью. Лежа на спине, я смотрю на верх палатки. Полотнище окрашено в темно-синий цвет звездной ночи.

Моя рука скользит по боку, по бедру и оказывается между бедер. Она движется медленно, без импульса, пытаясь найти свою цель. Это так же просто, как заклинание, – твержу я себе. Я делаю правильные движения, создаю нужные ощущения, дышу правильно, и все должно пойти…

Я закрываю глаза и сосредотачиваюсь. Все, что мне нужно сделать, – это найти в себе эту поднимающуюся потребность. Прошла целая вечность с тех пор, как меня в последний раз трогали. Вызвать ее не должно быть сложно.

Но как раз в тот момент, когда я это делаю, мои мысли блуждают по волчьему королю. Худощавое тело Конри заполняет мой разум. Крепкое и сильное. Его каштановые волосы спадают на шею и вьются по плечам, обрамляя татуировку в центре его…

Нет. Нет, нет, нет. Я открываю глаза и сажусь. Я не буду доставлять себе удовольствие, думая об этом мужчине. Я делаю это, чтобы освободить свой разум от него. А не для того, чтобы позволить ему забраться в него еще глубже.

Попробую еще раз.

Я снова прижимаюсь спиной. Рука на месте. Я закрываю глаза и пытаюсь думать о чем угодно и о ком угодно. Но сын трактирщика, с которым я пробралась в свободную комнату, медленно превращается в Конри в моем сознании. Путник, которого я встретил на дороге и с которым лежал под старым дубом, становится королем на моей вершине.

Не то чтобы у меня был богатый сексуальный опыт. Лиам, единственный мужчина, которого я когда-либо любила, оставил мне только поцелуи и разбитое сердце. Ни того, ни другого мне не хватило, чтобы избавиться от видений Конри, которые мучают меня при каждом шаге. Как будто волчий король наложил на меня свой отпечаток всего за один день.

Подумайте о ком-нибудь другом, буквально о ком угодно…

И тут мои мысли совершают поворот, которого я не ожидала.

Возможно, дело в запахе койки. В расположение. Его близость… Но призрачное ощущение рук Эвандера, обхвативших меня, снова овладевает мной. Я чувствую его дыхание, горячее на моей шее. Как будто он действительно здесь…

Моя рука движется более целенаправленно. Я сдвигаюсь, прислоняясь к ней. Позволяю себе потеряться в своем теле.

В своих фантазиях я поворачиваюсь. Мои ноги обхватывают талию Эвандера, и я запускаю пальцы в его черные шелковистые локоны. Он прикусывает мою шею, словно вампир, но затем издает рык, в котором звучит весь лыкин.

Да, любовь моя, моя мэйт, вот и все, шепчет он мне на ухо, пока мои бедра бьются о его. Вот так… не медли. Отпусти себя. Отдайся мне.

Да, отвечало каждое мое движение. Возьми меня. Освободи меня. Сделай меня своей.

С моих губ срывается тихое хныканье. Я не могу понять, реальность это или моя фантазия. Я так потерялась в ощущениях… каждое движение слаще предыдущего. Другая рука помогает мне в наслаждении, под рубашкой. Доводя меня до восхитительного предела.

Приди ко мне, приказывает Эвандер из моего воображения. Никогда прежде я не получала такой восхитительно грубой просьбы. Такой откровенной. Такой дерзкой.

Оно разрывает меня на две части. Моя спина выгибается дугой. Я вгрызаюсь в подстилку, чтобы не закричать и не застонать, когда мое тело содрогается и вздрагивает. К счастью, я научилась молчать, и, когда дымка удовольствия покидает меня, я уверена, что не издала ни звука.

Спустив ноги с койки, я встаю и привожу себя в порядок, следя за тем, чтобы ничто не мешало. Разгладив одежду и взяв себя в руки, я делаю несколько шагов к Эвандеру. Но моя рука не успевает коснуться его плеча. Мои мысли все еще в моих фантазиях. О нем. Его обнаженная кожа против моей…

Я сглатываю и касаюсь его. Он поворачивается ко мне лицом. Это еще хуже, потому что теперь я вижу его острые, голодные глаза. Как будто он действительно может сожрать меня целиком.

Приди ко мне, раздается в голове шепот, и я борюсь с дрожью.

– Нам пора идти, – заставляю я себя произнести ровным голосом. Не знаю, сколько времени я потратила, но, наверное, лучше двигаться быстрее, чем медленнее.

Он кивает.

– Мы должны сделать несколько кругов вокруг лагеря, чтобы убедиться, что мой запах успел выветриться из твоей одежды.

– Хорошо. – Я оглядываюсь на постель, пока он выводит меня из палатки. Мои мысли продолжают возвращаться к тому, что только что произошло. Почему из всех я выбрала именно его? Нет, на этот вопрос я могу ответить. Он потрясающе красив почти во всех отношениях, которые когда-либо привлекали меня. И он все еще относительно неизвестный мне. Я могу воплотить в нем любую фантазию, какую захочу, как на чистом холсте.

Лучше спросить, почему из всех возможных фантазий, которые я пыталась создать, Эвандер оказался единственным, кого не смогли пробить магические чары Конри?

Глава 16

Мои мысли и размышления продолжаются еще долго после того, как Эвандер оставляет меня одну в палатке Конри. Кажется, во время нашей прогулки по лагерю мне удавалось вести себя с ним вполне нормально. Что бы ни означало это «нормально» для нас.

Я зарылась лицом в ладони и украдкой вздохнула про себя. Что я делаю, доставляя себе удовольствие мыслями о человеке, который сжег мой дом? Я должна испытывать отвращение к себе за это, но все, что я чувствую, – это еще большую ненависть к Конри. Если бы не он, ничего бы этого не было – ничего из этого.

Я цепляюсь за эту ненависть, когда он наконец входит в палатку. Пока он это делает, я мельком вижу Эвандера, стоящего снаружи. Наши глаза на мгновение встречаются, а потом остаемся только я и Волчий Король.

– Моя любовь. – Конри протягивает руки и идет ко мне.

Моя любовь, моя мэйт, воображаемый Эвандер вызывает странные ощущения в глубине моего сознания.

Я дрожу, когда Конри обнимает меня. Он смеется и отстраняется. Судя по блеску в его глазах и несколько торжествующей улыбке, он считает, что дрожь возникла исключительно из-за него. К лучшему, что я позволяю ему и дальше так думать.

– Мне очень жаль, что заставил тебя ждать, – говорит он. Нет никаких признаков того, что он чувствует на мне запах Эвандера. Впрочем, я доверяла Эвандеру, который знал, что могут уловить острые чувства его рода, а что нет.

– Все в порядке, дорогой. – Я стараюсь придать своим словам сладость, а взгляду – восхищение. Хотя внутри меня кипит отвращение. – Я воспользовалась возможностью узнать больше о тех, кто скоро станет моим народом.

– Да, теми, кем ты будешь править вместе со мной. – Конри садится и указывает на спальное место рядом с собой. – Как тебе эти земли?

– Невероятными.

– Правда? – Он усмехается. – Мы скромный народ. Но я рад, что ты находишь нас такими удивительными.

– Даже если я знакома с магией, силы жителей Мидскейпа все равно поражают воображение. Духи здесь такие живые и здоровые. Одного этого достаточно, чтобы я никогда не захотела уезжать, – говорю я, в моих словах есть доля правды. Здесь есть невероятные вещи. Конри к ним не относится.

– Я бы хотел показать тебе еще больше невероятных вещей… – Он замолкает, и воздух наполняется невысказанными словами. Конри берет мою руку в свою и проводит кончиками пальцев по моему плечу, заправляя волосы за ухо и спускаясь к шее. – Если ты мне позволишь.

Я не чувствую никакого желания. Никакого желания к нему. Будь то моя накидка и дополнительная защита, которую я в нее вшила, нити вокруг запястья или облегчение, которое я только что испытала, – возможно, все это вместе – нет никакого желания поддаваться прикосновениям Конри. Остается только надеяться, что эта ясность продлится всю ночь.

– Прости меня, но день был долгим, и я устала, – мягко говорю я, поглаживая его по тыльной стороне ладони. – Может быть, завтра? Я бы очень хотела увидеть эти невероятные вещи, – добавляю я со знойной ноткой, которая звучит фальшиво для моих ушей, но он, кажется, купился на нее. – Но я хочу быть уверена, что удовлетворю и тебя.

– Очень хорошо. Позволь мне помочь тебе устроиться поудобнее для сна. – Это не вопрос, он уже тянется к моей накидке. Конри справедливо подозревает, что именно это помогает мне сопротивляться ему.

– Сегодня прохладно от ветра. Я бы хотела спать в ней.

– Я согрею тебя. – Он расстегивает булавку в центре моей шеи. Я сглатываю и позволяю ему снять ее, не видя возможности сопротивляться дальше, не вызывая подозрений. – Вот так, – бормочет он, возвращая мое лицо к своему, – разве так не лучше?

– Да, конечно, – говорю я.

– А теперь поцелуй меня.

Я целую. Удручает, что даже сейчас, со всей этой яростью и всем тем, что я знаю о гнилой внутренней сути этого мужчины, мне легко его целовать. Его обаяние, разглаживающееся в моем сознании и напоминающее мне о том, насколько он красив, – этого почти достаточно, чтобы я перестала заботиться обо всем остальном. Почти, но не совсем.

На этот раз нет той подавляющей бездумности, которая сопровождает поцелуй. Пока я целую его, я полностью осознаю себя и свои действия. И отвращение, которое их сопровождает. Но я контролирую каждое движение. В том числе и то, когда я отстраняюсь, к его большому смятению.

– Прости меня, мой король, но я действительно устала за этот день. Я не привыкла к таким путешествиям.

– Да, конечно. – Он принужденно улыбается. Я вижу, как улыбка тянется к его щекам, но не достигает глаз. – Тогда давай отдохнем.

Он растягивается на подстилке, сдвигается и приглашает меня лечь рядом с ним – спиной к нему. Я соглашаюсь, понимая, что у меня нет выбора. Это действие поможет мне освободить Аврору и себя. Чем меньше Конри будет подозревать, тем легче будет сбежать. Мне остается только тянуть время и ждать…

Конри сдвигается за мной, прижимаясь ко мне. Он глубоко вдыхает в мою шею. Я судорожно сглатываю, и это ощущение щекочет мне позвоночник. Как будто он чувствует даже такую тонкую реакцию на свои движения. Он снова смещается, вжимаясь в меня, но уже не так неуловимо.