Текст книги "Рассвет с Рыцарем-Волком (ЛП)"
Автор книги: Элис Кова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 24 страниц)
– Скажи мне, – приказывает он, останавливаясь чуть ли не вплотную ко мне. Когда он находится так невыносимо близко, я чувствую каждый сантиметр открытой кожи, который жаждет прикосновения. Каждый волосок встает дыбом. Прикоснись ко мне, я хочу кричать, умолять. – Расскажи мне все, о чем ты думала.
– Я думал о.… тебе и обо мне…
– О, Фаэлин. – Он мрачно усмехается. Мужчина наслаждается этим. Если бы пытка не была такой восхитительной, я могла бы обидеться на него за это. Эвандер берет пальцами мой подбородок и приближает мое лицо к своему. Но он не целует меня. Его губы находятся совсем рядом с моими. – Ты должна рассказать мне об этом подробнее, иначе я могу неправильно понять.
– Я думаю о тебе, как ты прикасаешься ко мне. – Мои слова слегка дрожат.
– Еще. – Другая рука Эвандера скользит по моему бедру вверх, к бедру, зацепляя рубашку и проскальзывая под нее. Ладонью он проводит по моей талии. Я невольно вздыхаю от его прикосновения. Мои веки становятся тяжелыми и мутными, словно я пьянею от его ощущений. – Расскажи мне больше. Расскажи мне все, до последней, яркой детали.
– Я думала о том, как ты держишь свою руку рядом с моей, когда я доставляю себе удовольствие. Поглаживая мое ухо, шепча о том, как ты будешь опустошать мое тело. Ты, горячий и обнаженный рядом со мной, мои руки на твоей длине. Ты между моих ног – твое лицо и твои бедра. Я фантазировала о том, как ты набрасываешься на меня, как зверь, и безжалостно входишь в меня. Берешь меня. И я представляла, как ты целуешь меня со всей нежностью мира. – Слова рвутся наружу; все фантазии и полубредовые мечты вырываются из меня, словно это мой единственный шанс воплотить их в жизнь.
Эвандер наклоняется вперед, выражение его лица по-прежнему не поддается прочтению. Наклонив голову, он прижимается щекой к моей щеке и шепчет мне на ухо:
– И каков я на вкус?
Мне сложно устоять на ногах. Я дрожу, не зная, сколько еще смогу продержаться. Сомневаюсь, что это будет очень долго, если он продолжит в том же духе. Я хочу раствориться в нем. Рухнуть в этот водоворот страсти, который разверзся у наших ног, угрожая поглотить меня целиком.
– В моих фантазиях ты так же сладок на вкус, как и запретен.
– И я оставляю тебя удовлетворенной, но жаждущей большего?
– Всегда, – вздыхаю я.
Он отстраняется и смотрит мне в глаза.
– Хорошо. Тогда мне не составит труда удовлетворить твои желания.
У меня нет времени ответить, прежде чем он овладевает моими словами и мыслями своими губами.
Глава 23
В одно мгновение мои руки оказываются на его плечах, нежно скользя по затылку, чтобы крепче прижать его к себе. Эвандер не теряет времени, чтобы углубить поцелуй. Он опускает обе руки на мои бедра и с силой притягивает меня к себе. Его ладони скользят по моей задней части, ощупывая и разминая ее. Когда он отодвигается, наши рты раздвигаются ровно настолько, чтобы из меня вырвался тихий стон.
– Тише, нас никто не услышит, – шепчет он мне в губы, хотя я все еще пытаюсь его поцеловать. – Я не хочу, чтобы возникли какие-либо подозрения. Тогда я смогу не торопиться с тобой.
Без предупреждения он слегка наклоняется вперед, крепко обхватывает меня сзади и поднимает. Его мощные мускулы напрягаются, плечи становятся еще более широкими, и я изо всех сил цепляюсь за них, чтобы сохранить равновесие. Мои ноги инстинктивно обвивают его бедра, словно желая слиться с ним в единое целое. Я тихонько вскрикиваю от неожиданности, как от резкого движения, так и от горячей твердости, вдавливающейся в мое тепло.
– Я сказал быть тихой, – рычит он, снова целуя меня. Эвандер засасывает мою нижнюю губу между зубами, покусывая и покусывая ее почти до боли, почти. Я борюсь со стонами, когда он отпускает меня и возвращается к поцелуям, проводя языком по моему рту.
Я как пушинка под его руками. Он – скульптор, а я – глина. Я хочу, чтобы он сделал меня, вылепил из меня то, что было создано для него и только для него. Моя невесомость в его сильных руках – это капитуляция всего моего здравого смысла. Мышцы моей спины расслабляются. Сдерживаемое напряжение разжимается, скапливаясь в нижней части живота. Поцелуй его – это одновременно и облегчение, и разочарование. Я получила минимальное удовлетворение и теперь хочу получить все.
Эвандер опускается на колени, одно за другим. Мои лодыжки оказываются за его спиной. Одна рука освобождает меня и отводит в сторону. Я слишком отвлечена его поцелуями, чтобы обращать внимание на то, к чему он тянется. Но на этот вопрос можно ответить, когда, не разрывая поцелуя, моя спина упирается в землю, наспех прикрытую его подстилкой.
Он укладывает меня на землю, освобождая свои руки из-под меня. Мы двигаемся с отчаянной поспешностью. Его рубашка снята. Завязки на его брюках не поддаются моим умелым пальцам. Я распутала слишком много нитей, завязанных на складе, чтобы мне помешали кожаные шнуры длиной в несколько пальцев.
– Можно? – хрипло шепчет он мне в горло, прямо под челюсть. Одна его рука лежит на застежке моего плаща.
Почему-то мне и в голову не пришло, что для того, чтобы взять меня, ему придется лишить меня самого главного источника магической защиты. Глупо, правда. Но похоть так редко бывает логичной. Когда я не сразу отвечаю, он сдвигается с места и опускает подбородок, чтобы встретиться с моими глазами.
Мир замирает, затаив дыхание в унисон со мной. Я изучаю его выражение лица. В расплавленной ртути его радужки пылает безудержная страсть, но в центре этой огненной бури – святилище невысказанной нежности. Атмосфера вокруг нас дрожит, наполняясь напряжением, сжимаясь с каждой секундой, которая проносится мимо, когда мы только и делаем, что изучаем друг друга, гадая, хватит ли у нас сил пересечь черту и закончить начатое.
– Ты сделаешь мне больно? – шепчу я.
На его губах появляется усталая, слегка нездоровая ухмылка. В его глазах появляется почти злобный блеск, вызванный призраками, которые танцуют в его взгляде. Призраки, которых я не понимаю. Возможно, это фантомы, которые неустанно преследуют его, приковывая к убеждению, что он лишь обуза для тех, кого любит.
Не то чтобы это была любовь…
– Я предупреждал тебя, что мое прикосновение станет предвестником тяжелых испытаний. – Он снова наклоняется вперед, касаясь своими губами моих.
– Я не могу в это поверить, – пробормотала я.
– Нет? Тогда почему ты колеблешься? Твое тело знает, что меня нужно бояться, даже если твой разум говорит обратное. – Даже когда он предостерегает меня от него, его рука движется вниз по моему боку и нащупывает мою грудь. Большой палец проводит по ее пику, отчего моя спина выгибается дугой. – Возможно, именно опасность, исходящая от меня, возбуждает твое желание.
– Ты не причинишь мне вреда. – Я утверждаюсь в этой истине, удивительно уверенная в себе. Эти слова звучат во мне с совершенной ясностью, без малейших сомнений, пробиваясь сквозь пьянящую дымку моей огромной потребности.
– Нет? – Он рычит, наклоняясь вперед, чтобы снова поцеловать меня. На этот раз яростнее. Почти сердито. Его язык стал горьким. – Я уже убил сердце ведьмы.
Мое сердце бьется медленно, и каждый удар отдается в ушах зловещим эхом. Да, в его движениях есть опасность. Но меня это скорее интригует, чем пугает.
– Ты уверена, что хочешь спать с таким мужчиной, как я?
Я изучаю его, ища в этих затравленных глазах объяснение, которого, как я знаю, не найду. Оно слишком тщательно охраняется. Факты были запутаны, чтобы затушевать картину.
– Ты – то, что мне нужно. – Даже несмотря на все неизвестности, которые его окружают, даже несмотря на страх и сомнения, пытающиеся разрушить мою решимость, эти слова звучат правдиво. – Когда ты рядом, мысли о тебе затмевают все остальные. Только ты можешь заставить мир раствориться в небытии. Я хочу, чтобы ты опустошал мое тело, пока я не перестану думать. Конри не на что будет претендовать, если я позволю тебе уничтожить его.
Его ухмылка превращается в оскал. Удовлетворенная и торжествующая. Интересно, злорадствует ли он про себя, что возьмет женщину, на которую претендовал Конри? Пусть, если это положит конец разговорам.
– Хорошо. Ведь я мечтал почувствовать тебя под собой с того самого момента, как впервые увидел. – Он снова нежно целует меня, а другой рукой расстегивает застежку накидки. Его рука медленно скользит по моей шее, ключицам, грудям, к подолу рубашки, проникает под него и возвращается обратно. Он нежно обнимает мою обнаженную грудь, лаская и исследуя каждый ее сантиметр. Затем его прикосновения становятся более настойчивыми.
Эвандер издает низкий рык мне в ухо.
– Но я должен предупредить тебя, Фаэлин. Может, я и не такой монстр, как Конри, но не могу пообещать, что я нежный любовник. Если ты скажешь мне опустошить твое тело, я так и поступлю.
– Мне не нужно, чтобы ты был нежным. – Я удивляюсь даже себе, говоря это. Но это правда. Бесконечные поддразнивания и искушения так извратили меня, что я не хочу ничего, кроме простого и грубого удовлетворения. – И я имела в виду то, что сказала.
Он верит мне на слово.
Отпустив меня, его рука оставляет мою рубашку, хватает меня за бедра и притягивает к себе. Губы Эвандера ищут мои губы, захватывая их в поцелуй, который грозит сломать меня. Я стону в поцелуе и задыхаюсь, когда его руки снова исследуют изгибы моего тела, отодвигая ткань и снимая с меня одежду.
Дрожа от ночного воздуха, мои руки сами спускают его брюки. Они обладают собственным разумом, двигаясь с такой потребностью, какой у меня еще никогда не было. Никогда раньше я не испытывала такого сильного желания ощутить прикосновение мужчины, как сейчас. Каждая моя частичка дрожала в предвкушении.
Набирая воздух, мы задыхаемся друг от друга. Его сияющие глаза грозят поглотить меня, и в этот момент я осознаю, насколько я голая, хотя его собственные брюки все еще свободно болтаются на бедрах и выглядят досадно скромно. Эвандер берет меня за лицо и проводит большим пальцем по подбородку.
– Скажи, чего ты хочешь, – рычит он мне в губы.
– Тебя, – мгновенно отвечаю я.
– Ты знаешь, что этого недостаточно. Будь конкретнее.
– Я хочу попробовать тебя на вкус. – Мой голос не принадлежит мне. Он глубок от желания и тяжел от нужды. – Я хочу почувствовать тебя на себе. Я хочу, чтобы ты наполнил меня до такой степени, что я больше ни о чем не смогу беспокоиться. – Заставьте мир померкнуть.
– Я дам тебе все это и даже больше. – Эвандер целует меня в губы – так сладко, что это можно назвать любовью. Но все меняется, когда он отстраняется, и я впервые вижу его целиком. Он сдвинулся достаточно, чтобы сбросить последнюю одежду, пока целует меня.
Он такой же потрясающий, как и все, что я себе представляла. Мое внимание следует за темной линией волос от его груди вниз по животу, обрамленной впадинами в верхней части бедер, вплоть до объекта моего внимания. Два слова проносятся у меня в голове и срываются с губ в виде вздоха.
– Да, пожалуйста.
Усмехнувшись, Эвандер толкает меня назад. Я дрожу, когда его губы прочерчивают дорожку по моей шее, покусывая и облизывая припухлости грудей. В ответ мое тело становится таким же твердым, как и его. Он возвращается к моему лицу, явно смакуя каждый болезненный, придушенный стон и затаенное дыхание.
– Ты готова ко мне? – шепчет он мне на ухо.
– Более чем.
Тело Эвандера прижимается к моему, его возбуждение пульсирует во мне. Его руки и язык продолжают жадно исследовать мое тело. В тот момент, когда я уже готова закричать, он хватает меня за бедра и меняет наше положение. Без лишних слов он входит в меня. Медленно и целенаправленно. Все это время он смотрит в мои глаза.
В миг, когда все преграды между нами исчезают, он задает ритм. Его пальцы впиваются в меня, губы не перестают терзать мои, а темп доводит почти до бешенства.
Это, кажется, говорит каждый неровный вздох. Это! кричит каждый удар моего сердца. Наконец-то он у меня. Я чувствую его. И это лучше, чем я могла себе представить. Каждая волна блаженства, обрушивающаяся на меня, оставляя за собой дрожь, лучше предыдущей.
По мере того как страсть нарастает в моем теле, я пытаюсь сдерживаться. Я не готова к тому, что все закончится. Но Эвандер каким-то образом знает меня так же хорошо, как и я сама. Он знает, где прикусить мое горло, где надавить, где потянуть, где ущипнуть.
– Отдайся мне, – приказывает он, нависая надо мной.
– Полностью. – Это слово – не более чем вздох, когда наслаждение обрушивается на меня. Этого достаточно, чтобы мой разум помутился. Все сомнения и страхи стираются – хотя бы на несколько блаженных секунд. Но даже когда прилив наслаждения проходит, он все еще рядом, и я обнаруживаю, что не хочу его отталкивать.
Когда он наконец покидает мое тело, я жду, что он оденется без слов. Он будет вести себя так, будто того, что мы только что сделали, вообще не было. Между моих бедер капает влага. Надеюсь, Конри никогда не зайдет в эту палатку, потому что я представляю, как наш запах впитался в полотно. В крайнем случае, в постель Эвандера.
Но, вопреки моим ожиданиям, Эвандер растягивается на подстилке рядом со мной. Он лежит на боку, одна его рука манит. Другая тянется ко мне.
– Можно мне обнять тебя? – спрашивает он. – Недолго… но, думаю, у нас есть время. Сомневаюсь, что Конри уже заметил твое отсутствие.
– Ты хочешь обнять меня? – Легкая улыбка скривила мои усталые губы. Все мышцы моего лица, так недавно напряженные от удовольствия и боли, когда я сдерживала стоны, расслабляются. – Я не думала, что у нас такие отношения?
– Если быть до конца честным с тобой, Фаэлин, то тепло женщины рядом со мной приносит большее удовлетворение, чем сам акт обладания ею, – говорит Эвандер. – Но если отвечать прямо, то да, я хочу обнять тебя. Я хочу познать с тобой иной вид близости.
Я внимательно изучаю его лицо, пытаясь найти хоть какой-то намек на неискренность. Не обнаружив ничего подозрительного, я ложусь рядом с ним, устраиваюсь на изгибе его руки и чувствую себя уютно. Он прижимается к моей спине – кажется, это самая естественная поза для нас, и эта мысль вызывает у меня довольную ухмылку, когда мои глаза закрываются, а в голове уже роятся идеи для следующего раза. Эвандер – это чистое тепло, и оно успокаивает мои восхитительно ноющие мышцы. Его левая рука обвивается вокруг моей талии, притягивая меня ближе. Мои ноги выгибаются и переплетаются с его ногами. Я использую его правую руку как подушку.
Мужчина, который час назад грозился разбить мне сердце, сейчас вызывает только искренность и нежность.
Мягкое, ровное дыхание Эвандера на моем затылке заставляет мое собственное дыхание замедлиться. И, в свою очередь, мое сердце. Все эти мускулы за моей спиной – словно стена, достаточно прочная, чтобы отгородиться от ужасов мира… хотя бы ненадолго.
Вздох вырывается из меня, унося с собой сознание, и я погружаюсь в непреднамеренную, но полную и беспробудную дрему.
Глава 24
Меня разбудил громкий, резкий вой. Хоть я и не лыкин, но уже по одному этому звуку понимаю, что что-то не так. И подозреваю, что могу догадаться, в чем дело, поскольку я все еще голая, в объятиях Эвандера, а не в палатке Конри, где мне и положено быть.
Эвандер мгновенно встает, натягивая штаны.
– Как долго я спала? – спрашиваю я, следуя его примеру и поспешно натягивая на себя одежду.
– Не знаю, я тоже спал. – Его обеспокоенное выражение лица только усиливает мою панику.
– Ты сказал, что это ненадолго, что ты…
– Ну, ты меня вымотала, – огрызается он. Хотя в его глазах мелькнула вспышка веселья, ненадолго прогнав волнение.
– Вой?
– Конри.
– Черт. – Я поправляю накидку. Я надеялась, что мои инстинкты и догадки были ошибочными. – Что мы будем делать?
– Я пытаюсь придумать что-нибудь. – Эвандер потирает виски.
Еще один вой. Он пронзает меня насквозь, как в ту ночь, когда я встретила Аврору. Шум хищника. Предупреждение. Беги, говорит голос внутри меня. Но бежать некуда.
– Мэри, – говорю я, наклоняясь к траве. Две календулы раскрываются, словно глаза. – Ты нужна мне, больше тебя. Одурмань воздух, затем нейтрализуй свой аромат, сделай это место лишенным всех других запахов.
Тысяча крошечных календул устилают палатку. Я зарываю пальцы в землю между бутонами, вливая в них свою магию. Раздается резкий аромат цветов, за которым следует атмосферная дымка почти слишком свежего воздуха. Это сработает… я надеюсь. Должно получиться.
– Спасибо, – говорю я своему другу. – Это всею
Цветы исчезают.
– Что…
– Ты чувствуешь запах нашего секса?
Даже Эвандер удивлен моей прямотой.
– Нет.
– Хорошо. – Надеюсь, на Конри это тоже подействует. – Ты выйдешь из палатки и притворишься, что спал.
– Что?
– Ты только что проснулся, ты услышал вой, – продолжаю инструктировать я, коротко и по делу. – Ты побежишь к нему и скажешь, что он должен прийти быстро. Что ты не смог докричаться до меня.
– Конри…
– Если у тебя нет лучшего плана, сейчас не время спорить, – вмешалась я. Эвандер открывает рот и тут же закрывает его. Достаточно ответа. – Тогда доверься мне.
– Своей жизнью, – говорит он и выходит из палатки.
На секунду я замираю на том месте, где он только что стоял. Есть что-то странное в том, что рыцарь, поклявшийся защищать меня, говорит, что доверяет мне свою жизнь. Но мы играем в опасную игру. Которая будет угрожать нам обоим, если она раскроется.
Тряхнув головой и отбросив на время все тревоги, я опускаюсь на колени и набрасываю на себя плащ. Легко хватаюсь за маленькое деревце, которое я недавно вышила среди других вышивок. Я тяжело вздыхаю. Мне очень не хочется отказываться от своего слова.
– Брундил, ты мне нужен, – тихо говорю я, снова вдавливая пальцы в землю. – Пожалуйста, приди мне на помощь.
Долгое время ничего не происходит, и я задерживаю дыхание. Надежда грозит покинуть меня. Но затем земля сдвигается. Появляется глиняная фигура, обвитая корнями, которую тянут за собой невидимые руки. На этот раз Брундил приняла несколько иной облик – более растительный и менее человеческий. Но я по-прежнему ее узнавала.
– Похоже, ты не собираешься бежать с Авророй. – Она оглядывает палатку. Вес ее окончательного приговора падает на меня. – Ведьмы. Все те же, расточительные.
– То, о чем я попрошу тебя, поможет мне бежать с Авророй, – быстро говорю я. Она моргает своими глазами из речного камня. Тусклый взгляд – это все, что я получила, чтобы продолжить свою просьбу. – Я призову тебя, чтобы все лыкины увидели. Мне нужно, чтобы ты пришла и устроила нечто вроде грандиозного представления.
– Что за грандиозное представление? – Она кажется слегка заинтригованной.
– Это зависит от тебя. Только… никого не тронь? – Хотя Конри и некоторые из его рыцарей оказались моими врагами, здесь есть невинные лыкины, среди которых есть дети. Я не собираюсь рисковать, причиняя им вред.
– Ты портишь мне все веселье.
– Прошу прощения. – Я слышу приближающееся шумное собрание голосов. Главный среди них – Конри. – Ты сделаешь это?
– Моя сила воздействия на мир хоть и велика, но ограничена, – предостерегает она. Бабушка предупреждала меня об этом, когда речь шла о духах, особенно великих. Духам не суждено принимать телесные формы и влиять на мир. Это истощает их силы – примерно так же, как Фолост и Мэри изнемогали от необходимости существовать в Мире Природы. У разных духов разные силы и ограничения. – Ты уверена, что хочешь истощить мои силы здесь и сейчас? Мне потребуется некоторое время, чтобы восстановиться.
– Да. – Неприятно это говорить, но если я не выберусь из этого затруднительного положения, сила Брундил не будет иметь никакого значения.
– Тогда очень хорошо. – Она наклоняется вперед, ее невидящие глаза смотрят в мои. Кажется, она может видеть меня насквозь и судить меня. – Я сделаю это. Но тебе лучше сдержать свое слово и спасти Аврору. Или я сделаю так, что, когда ты умрешь, к твоему трупу не прикоснутся даже личинки. Ты будешь лежать холодной, мертвой, но неумирающей, никогда не вернешься в землю, откуда пришла. Твоя плоть будет гнить, но почва не впитает ее питательных веществ. Я наложу на твое тело проклятие, столь великое, что оно запятнает саму твою душу.
Я вздрагиваю. Она отстраняется с выражением одобрения. Видно, ее слова возымели желаемый эффект.
– Хорошо, значит, мы договорились. Я буду ждать твоего зова, маленькая ведьма. – Брундил просачивается обратно под землю. Оставив меня в холодной темноте.
Но у меня мало времени, чтобы осмыслить угрозу. Голоса уже почти у палатки, достаточно близко, чтобы я могла различить отдельных собеседников. Среди них Конри. Я упираюсь всеми пальцами в землю и сгибаюсь. К счастью, мои волосы все еще растрепаны после того, как Эвандер дергал и обнимал меня. Это поможет доказать мои претензии.
Откидная часть палатки едва не разрывается на две части, когда ее распахивают. Я чувствую Конри. Его обаяние обрушивается на меня, как волна, разбивающаяся о берег. Но я – несокрушимая скала. Стойкая и непоколебимая. Магия клубится вокруг меня, но не просачивается внутрь. Ощущение Эвандера внутри меня, его рта на моем, сладости его кожи намного лучше, чем любые фантазии, которые я когда-либо могла придумать, и это отбивает чары.
Но я не поднимаю глаз, как бы соблазнительно это ни было. Я остаюсь сгорбленной, слегка покачиваясь. Я бормочу про себя старые песнопения, которым меня научила бабушка. Она сказала, что слова защиты – это имена древних духов для тех, кто давно ушел. Надеюсь, Конри их не узнает.
– Что это значит? – рявкает Конри.
– Она сказала, что ей нужно время и пространство, – отвечает Эвандер, не дрогнув даже под влиянием ощутимой ярости Конри.
– Времени и пространства в моей палатке недостаточно? Я требую объяснений. Немедленно!
Я откидываюсь в сторону, позволяя своему телу обмякнуть. Конри двигается, но недостаточно быстро. Мои зубы стучат друг о друга от удара, но я не подаю виду, как мне больно, когда он отрывает меня от земли. Вместо этого я бормочу непонятные слова, заставляя себя дрожать, трепеща веками.
– Что с ней? Моя королева? Моя королева! – У него хватает смелости говорить, что он обеспокоен. Как будто он не замышляет мою гибель вместе с другими альфами.
– К… Конри? – Я наконец открываю глаза, словно приходя в себя после долгого сна. – Мой король? Что… Где… – Я демонстративно оглядываю палатку. Расширяю глаза, как будто меня осеняет ясность. – О… – Я начинаю смеяться, как будто от облегчения у меня сводит мышцы. – Это сработало.
– Сработало? Что сработало? – Конри крепче прижимает меня к себе. Он слегка наклоняется ко мне и понижает голос. – Ты начинаешь делать из меня дурака, Фаэлин. И никакая любовь к тебе не сможет избавить тебя от последствий этого.
Слова резкие, лишенные всякой заботы или сострадания. Это трещина в его защите, и я с облегчением наконец-то вижу это. Не то чтобы остальные могли или хотели. Конри этого не допустит.
Легко улыбаться его угрозам. Выставить его дураком – вот чего я хотела. Как легко это получилось. Но я стараюсь скрыть насмешку, сохраняя безмятежное и радостное выражение лица – как будто нам не о чем беспокоиться, хотя внутри у меня все клокочет.
Надеюсь, это сработает…
– Я подумал о том, что ты рассказал мне об этих землях, и у меня есть для тебя подарок. Для всех вас. – Я наконец обращаю внимание на створку палатки, где собрались остальные, заглядывая внутрь. Эвандеру удается сохранять спокойствие. Но я вижу беспокойство в его глазах. Скептицизм. – Пойдем в центр лагеря.
Конри соглашается, хотя и неохотно. Я все жду того момента, когда он почувствует запах Эвандера, все еще горячий на моей плоти. Но мое заклинание, похоже, сработало. Когда Конри встает и поворачивается лицом к остальным собравшимся, на его лице сияет улыбка. Он помогает мне выйти из палатки Эвандера. Я притворяюсь слабой, как будто приложила огромные усилия и едва могу стоять без поддержки. Однако мои шатающиеся колени – не совсем притворство…
Мы добираемся до центра лагеря, где костер уже начал потихоньку разгораться. Подумать только… несколько часов назад я танцевала вокруг этого костра с Конри. Я думала, что, возможно, мы вместе сможем двигаться вперед. Я почти поддалась сладостным словам, которые он шептал мне, – что есть способ сделать все правильно не только для меня, но и для Авроры, духов и даже для моего дома.
Однажды я чуть не стала его жертвой. Я не позволю этому случиться снова. Я заставлю его пожалеть о том, что он хотел использовать и выбросить меня.
– Я с нетерпением жду этого сюрприза, будущая жена, – говорит Конри достаточно громко, чтобы все слышали, а затем, уже для меня: – Ради твоего же блага, я надеюсь, что это будет что-то необыкновенное.
Он отпускает меня и отходит. Вся стая собралась, несомненно, встревоженная воем Конри. А теперь их удерживает на месте любопытство. Все они смотрят на меня, некоторые искренне заинтересованы, а от других исходит чувство удовлетворения, словно они ждут момента, когда я потерплю неудачу и все рухнет. Интересно, что, по их мнению, сделает со мной Конри, если я и дальше буду его разочаровывать? Судя по голодным взглядам и злобным, довольным ухмылкам, ничего хорошего, и они будут с удовольствием наблюдать за этим.
Я опускаюсь на колени и вдавливаю пальцы в землю. Я думаю о том, как все могло бы быть, если бы Конри был настоящим. Чего бы мы смогли добиться? Великих свершений, смею думать. Но мне не нужен он, чтобы достичь моих целей. Я достаточно сильна, чтобы сделать это самостоятельно.
– Брундил, великий и древний дух земли, услышь меня, я призываю тебя с просьбой, – произношу я, негромко и медленно, стараясь придать голосу властность и одновременно таинственность.
Все собравшиеся затаили дыхание. Полная тишина. Я присоединяюсь к ним. Жду в предвкушении. Ничего не происходит.
Брундил вернется. Она поможет мне. Я верю в это всем сердцем.
Земля сотрясается. Бормотание сменяется криками и воплями удивления и ужаса, когда большие трещины прорезают лагерь, устремляясь ко мне. Земля вокруг меня раскалывается, слегка приподнимаясь, как будто я нахожусь на пьедестале. Лыкины прыгают, избегая трескающейся земли. Она поднимается в одних местах и опускается в других. Целые палатки поглощаются грохочущей землей – палатки, которые, как я надеюсь, пусты. Но сейчас я не могу ничего сделать, чтобы остановить Брундил. Да и не хотелось.
Костер поглощен целиком. Он проваливается в глубину, оранжевый цвет исчезает и превращается в дым. Когда последний завиток серого дыма поднимается в воздух, лыкины переводят дыхание, хватаются друг за друга и бормочут в удивлении и ужасе, земля начинает двигаться заново.
Теперь уже с криком. Они думают, что наступил конец света. Или что я нападаю на них. Рыцари превращаются в волков, пытаясь устоять на земле. Что, по их мнению, они могут сделать со мной, если я нападу? С моей точки зрения, я контролирую ситуацию.
Я стою, покачиваясь, но Брундил держит колонну под мной благословенно неподвижно.
– Брундил, иди ко мне! – Я раскидываю руки, откидываю голову назад и кричу в небеса, мой голос разносится по равнине, как гром.
Земля грохочет от моих слов. Из большой трещины передо мной бьет фонтан грязи. Но он не обрушивается на нас. Вместо этого он неестественно парит, медленно тая в форме могучего голема с двумя гладкими валунами вместо глаз.
– Здравствуй, ведьма. – Голос Брундил грохочет, как глубокая земля. Я оценила, что она решила опустить слово «маленькая». – Ты звала меня?
– Я хочу попросить у тебя благословения – благословения для этого народа в твоих землях, если у тебя хватит сил, – кричу я так, чтобы все слышали. Брундил продемонстрировала свою мощь. Теперь я хочу, чтобы она продемонстрировала свою полезность и, по косвенным признакам, мою собственную. – Создашь ли ты здесь рощу деревьев, где дичь могла бы процветать на протяжении многих поколений, чтобы кормить лыкин этих земель?
Брундил смотрит на меня тяжелым взглядом. Мой желудок сжался, как будто я проглотила червей. Если она откажется, это покажет, что я почти не контролирую ситуацию. Моя уловка будет раскрыта.
Но она выдерживает.
– Очень хорошо. Но за это придется заплатить и твоей силой.
– Договорились.
Это слово еще звучит в моих ушах, когда она возвращается обратно в землю. Снова раздается грохот, но уже более тихий. Травы колышутся от волны, которая пульсирует под ними, от меня.
Невидимая рука тянет меня за лодыжки. Я погружаюсь в землю, пьедестал вокруг меня трескается, словно я внезапно стал огромным весом. Моя сила вытягивается через ноги, вниз и в землю. Ощущение такое, будто под кожей дергают мокрую ткань. Вырывают из меня с безжалостностью.
Я откидываю голову назад, задыхаясь, словно пытаясь вынырнуть из невидимой воды, чтобы перевести дух. Но мои легкие тянут за собой все остальное. Они проваливаются внутрь. Невозможно сделать вдох. Саму мою душу вырывают из тела.
И все же я цепляюсь за сознание. Я борюсь за то, чтобы держать глаза открытыми, даже когда все, что я хочу сделать, – это сдаться этому изнеможению. Боковым зрением я вижу, как земля продолжает покрываться рябью. А вслед за магическим всплеском из земли вырастают деревья. Не саженцы, а полноценные деревья, высотой со старый лес, который рос рядом с красным деревом у моего дома.
Они усеивают ландшафт вокруг лагеря, становясь гуще там, где останавливаются палатки. Их могучие корни проникают в трещины в земле, словно пытаясь скрепить разрушенный камень и почву. Они упираются в землю, как мосты, а лианы и заросли покрывают их. Глубокий запах свежей земли сопровождается насыщенным ароматом сосны и кедра. Треск и стон дерева замедляются.
Наконец-то я освободилась от притяжения. Я бросаюсь вперед, теряя равновесие, и опрокидываюсь на бок колонны, на которую меня посадила Брундил. Ветер проносится вокруг меня, и меня подхватывают две сильные руки.
По какой-то причине, когда я поднимаю голову, то надеюсь увидеть глаза Эвандера. Но меня встречает Конри. Даже измученная, я умудряюсь улыбнуться и скрыть свое разочарование.
– Ты удивительное создание, – шепчет он с благоговением. Конри осторожно опускает меня на землю. Я шатаюсь. На этот раз не притворство. Но он поддерживает меня, обхватив рукой и крепко держа за бедро. Свободной рукой он указывает на меня. – Узрите мощь вашей будущей королевы!
Ликины разражаются радостными криками.
Глава 25
Конри не теряет времени, чтобы отвести меня в свою палатку, когда ликование утихнет. Я стараюсь как можно незаметнее взглянуть на него уголками глаз. Я не могу прочитать его.
– Прости, что пропала и что доставила тебе беспокойство. – Когда я пытаюсь идти, на моем лице легко появляется страдальческое выражение. Мышцы горят, суставы болят так, словно я бегала без остановки несколько дней. – Я действительно хотела показать, как я могу использовать духов, чтобы помочь твоему народу. Я почувствовала духа земли и подумала, что смогу связаться с ней, что это будет чудесная возможность! И, в общем… я потеряла счет времени.
