Текст книги "Кошмар на улице Зелёных драконов (СИ)"

Автор книги: Елена Свительская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 42 страниц)

На ржание лошади, отчаянно пытавшейся меня сбросить, выскочили все. А я, раны уже перевязавший рубахою укоротившейся, опять разбередил плоть.

Но лошади надоело, что на ней кто—то висит, вцепившись в гриву. Притихла. Когда легонько ткнул в бок ногой – погнала вперед. Умеренно быстро. Ленивая скотина! Или необъезженная.

Хотя поняв, что меня не сбросить, пошла уже тише.

К полудню я, надеясь, что от кровожадных соловьев уже далеко, даже прилег уснуть. И пламя преисподней с этой упрямой лошадью! Пусть прет, куда ей угодно!

Уже засыпая, вспомнил, что кошель оставил из—за нее. Но глаза открывать было уже лень.

Проснулся через пару часов. Час Козы, судя по солнцу. Ну, что ж.

Лошадь щипала траву возле. Жить своею головою не привыкла скотина. Пожевав уныло травы – от голода усталое тело крутило нестерпимо – я влез на лошадь. Сегодня уже не рыпалась.

И погнал ее в Шоу Шан.

Плащ я тоже с кошелем забыл, но и демоны с ним.

Раз тот дракон напал именно на этот город, то он мог вернуться туда еще. Скажем, той шумной девки ему не хватило – тощая слишком или слишком с норовом – мог вернуться за другой. Или ему просто нравилось, как люди визжат от его появления.

Тем более, Ли У сказал, что тот, кто его спас, жил какое—то время в пещере под храмом драконов Вэй, а в пещере мощное было колдовство. Впору сотворить такое только бессмертному даосу, демону или… дракону. Может, тому самому, может, другому. Или там жил Хэ У, или другой приятель, или раб его. На дракона—то охотились уже двое мы, или, может, даже больше.

Ли У… надеюсь, парень живой.

Бо Хай появился в воздухе возле меня, сидящим почти на голове лошади. То есть, торча по грудь из нее.

Я из—за засранца с лошади навернулся! На ходу!

– Прости, я не хотел… – смущенно сказал призрак, появляясь возле меня на земле.

– Ничего, я уже тебя убил, – кровожадно улыбнулся.

Он притих, растерянно.

Напуганная моим воплем скотина убегла.

Свиток 7 – Игра в вэйцы —15

Вэй Мин

Люди шарахнулись. Кто—то испуганно переступил через обломанный забор. Забора я не видел, но чуял их трепещущиеся от ужаса ауры.

Когда я зубами вцепился в мое запястье, ауры их шарахнулись еще дальше, рассыпались, удаляясь.

– Нет… – я смеялся сквозь слезы. – Нет! Ты не можешь умереть!

Он дернулся, когда брызги моей крови упали на его одежды, поверх засохшего кровавого пятна. Так не почует.

Я набрал полный рот своей крови и склонился к его губам. Вот уж не думал, что придется прибегать к этой глупости, когда слышал на уроках старшего брата о ней. Вот уж не ждал, должно быть, и он, что я этот способ, целуя, кровь передать, использую, чтобы брата младшего спасти его!

Кровь скатилась по плотно сжатым губам, стекла по шее, влилась в его волосы, прошла по побелевшим прядям. Не изменилось ничего. Младший брат все так же лежал неподвижно.

Мрачно ударил кулаком по земле.

Я ненавидел его. Их. Их двоих! Проклятую госпожу!

Но воспоминание о том, что он тридцать три года по ночам отпаивал и омывал своей кровью меня, помогая мне прожить еще немного, жгло мое сердце уже не одну сотню лет. Если надо мне – такому беспомощному – кровью своей брата выпоить его – я это сделаю! Сделаю, чтобы только отдать свой долг и забыть. Может, тогда я наконец—то смогу забыть?

Но Вэй Юан лежал неподвижно. Глаза уже прикрыли его боявшиеся люди. Он не смотрел на меня. Он не знал ничего. Он не выжил.

Сжав кулаки, зарычал.

Почему я другой?!

В воздухе вились изящные снежинки: большие, мелкие, поменьше – и у каждой был свой неповторимый узор. Я отсутствующе следил за ними, боясь дышать на них. Я помнил, стоит только моему дыханию соприкоснуться с творением древних ювелиров – и от этих хрупких картин останется только бесформенная капля воды.

– Кровь чистокровного дракона способна исцелять: она обладает невероятным целебным эффектом заснет содержащейся в ней ци бога, – он поправил полы черных одежд, закутывая ноги – на заснеженном камне даже при магии его все же сидеть было холодно. – В некоторых случаях может даже воскресить умерших. Вот только неистинный дракон… то есть, прости…

– Я помню мое место, – криво усмехнулся, не разворачиваясь к нему. – Полукровка способен на много меньшее.

– Нет, твоя кровь тоже исцелить способна, только меньшее количество повреждений и ядов, – юноша сжал мое плечо.

– Только меньшее! – криво усмехнулся.

– У тебя есть еще один способ воскрешать мертвых, только… – грустно улыбнулся. – Только, надеюсь, ты никогда не воспользуешься им.

– Какой же? – заинтригованно подался к нему.

– Нет! – мотнул я головой. – Ни за что! Даже ради тебя, брат! Я так старался выжить на Ледяном болоте! И не для того, чтобы отдать…

– Брат…

– Что?! – резко развернулся к нему.

Вэй Юан с трудом поднял руку и сжал мой рукав.

– Брат, защити храм!

– Ради кого? – спросил я с ненавистью.

– Я ничего не смог… – глаза его медленно закрылись. – Не смог защитить родовой храм… не смог защитить даже своего ученика.

Я вздохнул.

Девочка затравленно смотрела на меня.

Смотрела на меня сквозь толщу времени и винного дурмана, сквозь объятия небесных красавиц уже слишком много лет…

Я застонал, сжав губы.

– Брат, он верил в меня! – судорожно сжались на моем запястье окровавленные, изрезанные, ободранные пальцы. – Я не смог… защитить… своего ученика.

– О себе бы подумал, глупый!

– Только его… – закашлялся кровью. – Яо Чуан должен жить! Объясни это тому дракону!

– Думаешь, он ее съест? – криво усмехнулся.

– Тот дракон… – с трудом глаза разлепил, чтобы меня найти. – Был похож на демона!

Рука обессилено скатилась по моей.

– И что… – я криво усмехнулся. – Если б я мог спасти только одного из вас, кого б ты попросил?..

– Его… – глупый юнец даже не раздумывал.

Я растерянно повернулся к нему.

Хотя брат его, кровью меня отпаивавший не один год, даже хотя я как—то пытался и сам жить, тоже был несказанно глупым.

– Яо Чуан верил мне… он выбрал меня… учителем… сам попросил.

Глухой треск.

Гпаза, полные ужаса…

Я отчаянно заорал от боли, сдавившей сердце. Не сразу различил проступившие на руке кровавые сверкающие иероглифы. Кажется, это язык первобогов и перводемонов. Я не изучал его. Не думал, что он когда– нибудь мне пригодится.

Но та девочка…

Я понимал его.

Та девочка вечно будет преследовать меня в кошмарных снах.

Девочка, которую я убил.

Девочка, которая единственная верила в меня. Которая хотела меня порадовать.

– Учитель, потерявший верного ученика, похож на бога, собственноручно убившего своего верующего, не правда ли? – криво усмехнулся.

– Что? – растерянно посмотрел на меня.

– Учитель, потерявший верного ученика, похож на мужчину, потерявшего доверие женщины, которая много лет жила им одним.

– Брат, перестань шутить! – с трудом нащупал мою руку, крепко сжал. – Хотя бы один день перестань шутить! Спаси его! Яо Чуана… спа…

Снова затих.

Если дракон, пожирающий души богов и людей, похитил девчонку, ничего уже ее не спасет. Поимеет, убьет, душу съест. Но мой брат… да, может, кровь моя не сумеет его спасти. Разве что…

Голову обхватив, сердито зарычал.

До чего же мерзко играть в игру, в партии которой у тебя нет никакого преимущества! Я слабее умершего Вэй Юана. Я слабее дракона, ставшего демоном. Но этот глупец просил его ученика спасти.

Вэй Юан затих возле моих ног. Долго не мог расцепить пальцы, сжавшие мою руку.

Если он умрет – если умрет последний отпрыск рода Зеленых глициний – храм родовой, возможно, будет уже не спасти. И если госпожа прознает, как быстро умер ее любимый сынок – последний ее любимый сынок – мне никогда уже не позволят вернуться на Небо.

– Ненавижу вас! – проорал я в лицо неподвижному юноше. – Я ненавижу тебя, Вэй Юан! Ненавижу его! Ненавижу вашу мать!!! Господина… – голос мой дрогнул, слезы потекли по щекам. – Я ненавижу вас всех!

Он молчал. Подсыхала плоть распоротая. Высыхала кровь на обнажившихся внутренностях.

Если госпожа увидит его таким, то она меня убьет. Тогда, может, мои мучения закончатся?

Но он лежал. Неподвижно. Пока еще никто из рода не узнал на Небесах о случившемся здесь. Но вдруг послали своих лазутчиков за нашей жизнью здесь подсмотреть? Хоят я всеми силами старался укрыть.

– Ну и что, – усмехнулся. – Сердца моего я тебе не отдам, Вэй Юан! Слышишь?! Никогда и никому я не отдам моего сердца!

А впрочем, нас могут услышать.

Брат неподвижно лежал у моих ног. Поднявшись, ногою на горло наступил ему. Я захотел его убить. В этот миг я как никогда хотел его убить.

Только моя жалкая жизнь и покой на Небесах важнее. Хрупкий покой в дурмане вина и хмельных объятий духов—служанок. Хотя успокоить надолго с того проклятого дня, когда увидел ее глаза, меня не сможет уже ни одна женщина.

Снова надорвал плоть на запястье, начавшую слегка заживать. Долго будет рука болеть. Ну и что ж. Сердце мое болеть будет вечно. Но хотя бы смогу сделать вид, что я брата пытался спасти. Если сумею его спасти. Неважно. Если родители найдут меня бездыханного возле него, то подумают, что я защищал его. Но если я пойму, что он сможет выжить – то уйду за этой глупой девчонкой.

Прокусить вены вновь. Сжать его мерзкое лицо, заставив приоткрыть рот. Влить в приоткрытые губы еще немного моей крови. Один мерзкий жгучий поцелуй. И еще один. И еще…

Где—то за полусотню кровавых глотков голова начала кружиться. Мир начал смазываться. Хотя бы в городе притихли. Только…

Из последних сил взмахнул рукой, сооружая вокруг нас защитный купол. Город падет, но тела наши останутся неприкосновенными. Разве что нас заберет кто—то из рода.

Снова глотнул горячей крови. Снова к губам его приник, заставляя забрать мою кровь. Вот уж не думал, что забава с питием вина с той хитроумной служанкой мне пригодится. Вот уж не думал, что брата придется мне поить собственной кровью. Ненавистного брата.

Я отстранился. Молчало его неподвижное лицо в пятнах свежей крови. Все еще белели волосы умершего дракона.

– Я не отдам тебе мое сердце, слышишь? – прошипел я с ненавистью.

Рука с трудом зажила. Пришлось снова разорвать свою плоть. Снова напоить его своей кровью.

Голова кружилась. Хотя немного угасла боль в сердце.

И в затянувшем мир кровавом мареве стали исчезать ее глаза. Она оставит меня в покое теперь?..

Кажется, я упал ему на грудь. Все уплыло.

В кровавом океане, едва приметно мерцающем, утонуло все…

Свиток 7 – Игра в вэйцы —16

Вэй Юан

Тихо шумел ветер над Вечным морем. Странно, я слышал шум листвы в саду, но не ощущал прикосновения ветра совсем. Растерянно посмотрел на мои руки. Обычные. Но ветра нет. Что случилось?

Голову поднял.

Солнце светило. Кажется, близился уже полдень. Да, солнце почти по центру Вечного Неба, но жара его я не чувствую совсем. Что случилось?!

Пенье птиц над морем. Я же могу взлететь!

Я потянулся за ними. Я даже взлетел…

Но почему я не могу принять драконий облик?!

Я растерянно завис над морем. Мир застыл. Застыли крики чаек и других, небесных птиц. Затихло дуновение ветра. Замер свет солнца. Странное чувство, будто весь мир застыл. Только музыка… смутно знакомая музыка. Вроде «Небесный лекарь»?.. Только странное какое—то исполнение. Да, впрочем, я никогда не был силен в музыке. Кто там играет?..

Я вздрогнул, внезапно очутившись на верхней ступеньке беседки, у светло—желтой колонны.

Вэй Мин в коричневых простых одеждах, украшенных лишь редкими вышитыми символами летучих мышей и круглыми символами долголетия, выполненными из золотисто—желтых ниток, сидел у низкого столика и играл на гуцине из светлого дерева. Сегодня брат волосы лишь простым шнуром стянул на затылке. Ветер трепал его длинные прямые волосы, разносил вокруг, дул их ему в лицо.

Я голову повернул и растерянно заметил, что мои волосы вообще не двигаются. Вообще одежды мои изорваны и все в крови.

– Брат! – позвал я испуганно.

Наследник продолжил играть так, словно он был глухой.

Что он сегодня такой злой? В ухо ему, что ли кричать?

Я вздрогнул, переместившись к нему. Робко тронул его плечо – он даже не шелохнулся, продолжая молча играть – и тогда закричал ему в ухо:

– Брат! Брат Вэй Мин!

Но он снова притворился, будто меня не слышит. Что это с ним? Что это вообще со мной? И моя одежда… почему вся моя одежда в крови?..

Оглядел себя, вскрикнув, увидев живот распоротый, видневшиеся внутренности.

Даже на мой крик он не обернулся! Словно и вовсе меня здесь не было!

– Брат… – позвал я напугано. – Прошу, брат, не притворяйся глухим! Что– то случилось со мной! Сегодня как никогда я так напуган! Хотя бы сегодня, как в детстве, ты мог бы голову ко мне повернуть? Помнишь, когда я первый раз не взлетел, а упал со скалы и страшно болело все… ты тогда нашел меня и держал мою голову на коленях!

Но Вэй Мин продолжил играть, словно не слышал моей мольбы. Словно… меня тут вообще не было!

– Брат! – сжал кулаки. – Как ты можешь меня игнорировать?! Что—то сегодня случилось со мной! Брат, я очень сильно ранен! Я не знаю, что мне с этим делать!

Но он продолжал играть, игнорируя меня. Я… должен стоять на коленях? Должен вцепиться в его ногу?.. Он хочет, чтоб я умолял его? Но разве я его чем—то обидел?..

Я внезапно оказался у его ног, на коленях. Робко рукою дотронулся до его колен. Он не дрогнул даже. Играл, смотря куда—то поверх своего инструмента. Словно души его в это время здесь не было. Что с ним случилось?! Что случилось со мной?..

– Брат! – я всхлипнул. – Я не знаю, что мне делать!

– Я не знаю… – глухо ответил он, пальцы замерли на струнах на миг. – Что мне делать, когда тебя нет.

Что?..

Растерянно поднял голову. Он не видел меня. Он не слышал меня. Что… что происходит?!

– Вся эта музыка напоминает мне о тебе… – глухо произнес он.

Но я же никогда не старался играть! Тем более, редко попадался с инструментами при нем.

– Мы с тобой… – голос его дрогнул. – Мы воевали друг с другом или… или дружили?..

Что—то не припомню, чтоб старший брат когда—то старался выступить против меня в поединке! Он всегда был равнодушен к оружию и любил лишь музыку и развлечения!

– Кто убил тебя? – тихо произнес он.

Меня… кто—то убил?

Я… кажется, я вскочил. Меня трясло. Все мое тело. Только сейчас понял, что внутренности у меня разрезаны, но крови совсем не текло! Кровь должна сочиться из раны хотя бы! Но вся моя одежда в крови, рукава мои и руки, порезанные и ободранные, в крови, но… не вытекает свежей крови! И раны… раны мои не затягиваются! Что… что это?.. Я… я мертв?!

– Мой сын умер.

– Матушка! – я радостно обернулся к ней.

Но она, как обычно хрупкая и красивая, снова в излюбленного цвета светло—сиреневых своих одеждах. Она… она прошла сквозь меня! Даже не вздрогнув!

– Нет! – прикрыл рот дрожащей рукой.

Но они меня не услышали.

Неужели… неужели, я и правда умер?! Но как?.. Я ничего не помню!

– Примите мои соболезнования, госпожа! – оторвавшись от своего инструмента, Вэй Мин медленно вышел из—за стола и, уперевшись ладонями в пол и полы коричневых одежд, согнулся в низком поклоне.

Он… он странный сегодня какой—то! Разве брат когда—нибудь звал нашу мать госпожой? Ну, разве что на официальных приемах и когда я ушел в Академию Небожителей учиться, а родственники – и наследник с ними тоже – пришли приводить меня и познакомиться с моими учителями.

– Оставьте нас! – холодно велела матушка десятерым служанкам, за нею следовавшим. – Уходите! Возвращайтесь обратно во дворец моего господина!

Девушки—духи робко посмотрели на нее, но торопливо сбежали по лестницам, опустив головы, побежали в сторону дома.

– Красиво идите! – рявкнула госпожа с лестницы.

Девушки выпрямились, расправили плечи, гордо подняли головы и упорхнули—ушпи грациозно и легко, быстро, как и положено небожительницам.

Вэй Мин стоял перед матерью, которая так любила баловать его, все еще согнувшись. А она…

– Матушка! – испуганно вскрикнул, когда она наступила ногою по пальцам его, мстительно провернула ногой, раздавливая красивые длинные пальцы брата каблуком.

А он… губы поджал, но не дрогнул.

– Уж при мне—то можешь не притворяться, мерзавец! – прошипела мать, снова калеча пальцы любимого прежде сына.

– Чем я обидел госпожу сегодня? – глухо отозвался Вэй Мин из—под упавших на лицо волос.

– Твой брат умер! А ты тут играешь?!

– Его музыка – единственное, что мне от него осталось.

Мать рассмеялась, гордо вскинув голову, потом опять на пальцы ему наступила – старший брат поморщился, но с места не сдвинулся, не убрал руки, позволяя ей калечить его.

Да что с ними… что с ними обоими сегодня?! Будто совсем чужими стали друг другу!

– Глупец! Кому теперь на Небесах нужна его музыка?!

Да эту мелодию вообще написал не я! Мне как—то больше нравилось исполнение классической версии «Небесного лекаря»! При всем моем равнодушии к музыке. Разве могло не нравиться хоть кому—то исполнение великой древней мелодии? Хотя… было в той версии, что наследник исполнил сегодня, что—то такое… завораживающе… дико красивое. Мне даже жаль стало отчего—то, что матушка так не вовремя оборвала его музыку.

– Что госпожа хочет, что бы я сделал? – голову подняв, старший брат внезапно криво усмехнулся, смотря на прежде любимую матушку как будто на давнего врага. – Велите мне самому спрыгнуть в Бездонное ущелье? Моя смерть вас успокоит?

Она яростно наступила ему на руки, словно желая кости из пальцев раздавить на мелкие осколки. Мать сегодня была ужасною как демон! Демон в нее вселился?..

– Брат! – рванулся я к ней. – В мать вселился демон! Я помню заклинание, но я…

Они не слышали меня. Вэй Мин стоял на коленях перед нашей матерью, с ненавистью смотря снизу вверх.

Они не слышат меня. Совсем меня не слышат!

– Мы всем говорили, что у нас есть только один сын, – сказала вдруг мать сквозь зубы.

Юноша только сжал зубы и опустил голову.

Что?! Но это невозможно! Всегда, с самого моего рождения, они были возле! Они… они любили друг друга! Заботились друг о друге!

Голову обхватив, замотал отчаянно.

Что это… что это за жуткий сон?! Что случилось с моими родными?! Я… да лучше сотню раз умереть, чем хоть один раз такое увидеть! Почему я вынужден на это смотреть?!

– Ты был в саду, когда за ним пришли фениксы, – холодно произнесла мать.

Вэй Мин промолчал.

– Но матушка, не он меня убил! – я рухнул на колени возле нее. ноги ее обхватил. – Вэй Мин ни в чем не виноват!

Но они молчали, игнорируя меня.

– Так что же… – Вэй Мин сглотнул. – Что же госпожа хочет, что бы я сделал?

– Тебе никогда не быть нашим наследником, – продолжала мать сквозь зубы.

– О, я помню мое место. – глухо отозвался он из—под упавших на лицо волос.

Она опять калечила его руки. Он по—прежнему с места не сдвинулся.

– Какой—то ты… слишком покорный.

– Я чувствую себя виноватым за то, что я все еще живой. Но я надеюсь, что вы сегодня пришли, чтобы убить меня.

– Нет! – отчаянно вцепился в ее ноги, по—прежнему не замеченный ими. – Нет, мама! Мама, не трогай его! Мама, что случилось с тобой?! Я… – заплакал. – Я тебя не узнаю! Я не узнаю вас обоих…

– Ты, что ли. подставил его? – она схватила его волосы когтями удлинившимися, заставив поднять голову и посмотреть на нее.

По щекам наследника проходили полоски слез.

– Если б я знал, кто подставил его, я бы жизни своей не пожалел, чтобы этого мерзавца убить!!! – глухо сказал юноша.

– У тебя… – ее голос дрогнул. – Есть догадки?

– Нет… – всхлипнул Вэй Мин. – Никаких.

– Тогда на что же ты надеялся, играя в публичном месте его музыку?!

Да разве «Небесного лекаря» сочинил он? То есть, я? Я точно нет! Я скверно—то повторить могу какую—то мелодию, тем более, такой уникальный стиль. Они… они как будто разом забыли все! Все, что было в нашей жизни! Все, что нас связывает!

– Я надеялся… – голос Вэй Мина дрогнул. – Надеялся, что если я притворюсь пьяным идиотом и буду исполнять в публичном месте его музыку, будто в пьяном забытьи, то тогда его убийца, проходящий мимо меня, невольно вздрогнет. Все остальные будут смотреть на меня с ужасом, как на сумасшедшего. Лишь он один… или те несколько, что сыграли с ним эту жестокую игру, будут смотреть на меня с ненавистью. На младшего брата, на жалкого сына слуги, дерзнувшего играть музыку их врага.

– А если сам Император услышит и разгневается? – холодно спросила мать.

– Тогда вы скажите ему, что я – всего лишь жалкий идиот! – криво усмехнулся, взглянув на нее. – Ведь вы скажете?..

– Когда за ним пришли фениксы, ты даже головы не поднял! – прошипела богиня сквозь зубы, мучительно дернув его за волосы.

Или так, словно хотела с волосами оторвать его голову.

– Я испугался… – глухо сказал Вэй Мин – и по щекам его потекли слезы. – Я испугался моей беспомощности, госпожа. Я долго думал потом. Я с того дня не мог уснуть. Господин ничего не велел мне. Я мог только это. Мог только так попытаться выследить его убийцу!

– Ты думаешь… – голос ее задрожал, а хватка ослабла – хотя брат по– прежнему не пытался из рук ее вырваться. – Ты думаешь, что интрижка с принцессой Персиковых туманов не причем?

– Госпожа, разве он когда—то открыто волочился за женщинами? Хотя бы зажал в угле хоть одну из ваших служанок? – Вэй Мин сжал кулаки. – Госпожа, старший брат всегда думал только об учебе! Только и стремился, что научиться воевать. Стремился попасть в личную гвардию Императора.

Не понимаю, о чем они! Говорят так, словно внезапно стали друг другу чужими! Нет… словно они всегда были чужими друг другу! Но я помню их других. Я всегда видел, как они мирно и тепло общались. Она постоянно шила ему одежды из шелка своих любимых оттенков нежно—сиреневого, собственноручно порою даже вышивала, а он носил их на большинстве торжественных дней. И в будние часто одежду, сделанную ей или лучшими ее портнихами и вышивальщицами, надевал он!

– Думаешь, твоя музыка что—то изменит? – спросила мать с горечью. – Думаешь, поможет его выследить?

– Но я хотя бы это могу одно! Хочу хотя бы это попробовать сделать! – пылко ответил Вэй Мин.

– Неужели… – она приподняла изящные брови. – Неужели, ты никогда не презирал его?

Да он всегда заботился обо мне! Хотя, когда я вырос, заботу свою стал выражать сухо. Но часто приходил. Смотрел, как я тренируюсь, когда бываю дома или на природе. Спрашивал, как мои успехи.

– Он однажды… когда—то он выпоил меня своей кровью, чтобы я жил. Думаете, я совсем неблагодарный младший брат?! – взгляд снизу вверх негодующий.

Э—э… что?!

– Значит, он таскался за тобою на Ледяное болото? – матушка нахмурилась.

Куда?! Да не было такого! Что вообще за странный сон?! Вся моя жизнь в этом кошмарном сне извращенная какая—то! Все мои близкие как будто перестали быть собой!

– Значит, что я не хочу жить без него! И если госпожа подозревает меня в случившемся и убьет, то только лишь успокоит мою душу и облегчит ношу!

– Ты просто пытаешься подмазаться ко мне, затесаться в доверие. Чтобы спасти свою никчемную шкуру!

Никогда не видел нашу нежную мать такой жестокой и мнительной!

Видеть этого больше не могу! Не хочу это видеть!

К счастью, в этом жутком сне я мог хотя бы повернуться к ним спиной. Но я не мог их не слышать.

– Так что госпоже угодно, что бы я сделал? – глухо спросил Вэй Мин спустя долгое время.

– Мой сын умер. – сказала она холодно. – а мы всем говорили, что у нас только один сын.

Но я—то… за что?!

– Разве я мог сотворить что—то ужасное настолько, чтобы вы совсем обо мне забыли?! – развернулся к ним в ужасе.

– Но сегодня мне приснился сон… – мать выпустила его волосы – и наследник лишь чуть—чуть от нее отодвинулся, смотря из—под упавших на лицо прядей – и дрожащую руку положила себе на живот. – Сегодня мне приснилось, будто прекрасный дракон с золотою чешуею прилетел в беседку и влетел в мое тело, свернулся в моем животе…

– Если Судьба будет к вам настолько благосклонна, что пошлет второго сына, то я никогда не буду претендовать на место наследника клана Зеленых глициний, – спокойно произнес Вэй Мин и отвернулся, чтобы не видеть ее живот. – Я запомнил свое место, госпожа. Я запомнил урок Ледяных болот.

Второй сын?.. Но как же я?! Они говорят так, словно меня никогда на свете не было! Пусть у матушки будет третий ребенок – я только рад – но разве можно вот так, за мгновение забыть обо мне?! Как будто я вовсе никогда не существовал!!!

Вроде я умер уже. Распоротые внутренности явно были признаком умерших. Но этот сон, в котором я каким—то странным, жалким образом существовал, резал что—то внутри меня, показывая самых близких существ в таком нелицеприятном свете!

– Я пришла поговорить не об этом, – глухо сказала наша мать. – Хотя и об этом тоже. Встань, Вэй Мин!

Он, сжав губы, медленно поднялся. Поморщившись, сжал в кулак раздавленные ею пальцы, сверху окровавленную ладонь положил, согнулся.

– Господин сказал, что одну из девок, которых люди топят в Хуанхэ, он готов отдать тебе в наложницы.

– Я думаю, вы найдете способ уговорить его обождать, – Вэй Мин не смотрел на нее, смотрел вниз. – Я не хочу, чтобы ребенок моей наложницы родился прежде следующего вашего ребенка.

Мать рассмеялась, гордо вскинув голову. Потом посмотрела на наследника, прищурившись:

– А ты, оказывается, умный.

– Достаточно, чтобы не переходить дорогу следующему вашему ребенку.

– О, какая забота! – она усмехнулась.

– Но я прошу вас сделать вид, будто вам все равно, что я играю его музыку при других небожителях. Может, когда—нибудь… – он, нахмурившись, сжал второй кулак. – Когда—нибудь, я найду того засранца, который подставил его!

– А если господин услышит и разгневается? – она нахмурилась.

– А вы—то тут причем? Пусть накажет меня, как ему угодно. Но вы внимательно смотрите, кто особенно будет злорадствовать после последующих моих пыток и казни. Особенно, если я смогу играть его музыку хотя бы год. Тот, кто особенно ненавидит его музыку – и меня, соответственно, возненавидит – тот и мог являться врагом, погубившим его.

– Хм—м… – мать задумчиво и величественно проплыла вокруг него – брат молчал, согнувшись и смотря куда—то перед собой – потом перед ним наконец остановилась. – Кажется, с тобой можно договориться.

– Я надеюсь, что госпожа мой план одобрит, – тихо сказал, не разгибаясь, Вэй Мин.

И даже прикидывался, будто боль в пальцах раздавленных, как и стекающая с них кровь, его не особенно беспокоят.

Но… он какой—то сегодня другой! В этом сне не похож на ленивого легкомысленного бездельника, каковым был, сколько я его помню! Другой Вэй Мин… умевший терпеть боль, расчетливый… брат в этом кошмарном сне совсем на себя не похож!

– В твоем плане тоже что—то есть, – отметила госпожа сухо, некоторое время спустя.

Вэй Мин наконец—то посмотрел на нее, растерянно.

– Хотя я вообще—то нашла тебя, чтобы предложить тебе кое—что другое. Но… – усмехнулась. – Если тебе так угодно попробовать… я могу принять и твой план заодно.

– Значит, вам все—таки чего—то от меня угодно, – Вэй Мин, выпрямившись, усмехнулся.

Хотя, когда мать опять повернулась к нему, наследник снова согнулся в поклоне.

– Хватит! – ударила его по пальцам извлеченным веером. – Перестань играть в сыновью почтительность! Ты мне не сын! Мы оба знаем это!

Ч—чего?!

– Хотя бы когда мы одни, можешь больше не притворяться! – она сердито раскрыла веер, обмахнулась. – Но послушай… у меня осталось мало времени. Мы обычно недолго говорили с тобой – и все это видели.

– Так что вам угодно? – Вэй Мин вздохнул, утомленный ее непонятною сегодняшней игрой.

– То, что ты не хочешь заполучить наложницу в ближайшее время – это очень кстати…

– Если господин будет настаивать, желая получить хотя бы от меня наследника – вы можете этих девушек напоить, чтоб они не зачинали от меня.

– О. разумеется! – кривая усмешка.

Закрыв веер, мать ударила его по подбородку, заставляя голову повернуть к ней. Сильно ударила. Да что с ней такое?! Она же никогда не била его! Тем более, этот веер… брат говорил, что матушка когда—то даровала ему его. Он его всегда при себе носил!

Но 8 этом кошмарном сне события были какими—то другими!

Вскинув голову и выпрямившись. Вэй Мин посмотрел на мать уже сверху вниз, с ненавистью.

– Так что я еще могу для вас сделать, госпожа?

– Играть! – она прищурилась. – Будешь играть глупого слабака и бабника! Слабого, никчемного бездаря!

– Боюсь, господин этого не одобрит: если я будь столь неучтиво себя вести, то посрамлю честь семьи.

Глаза едва успел закрыть, а то б она их ему выбила выскользнувшими из реек клыками—лезвиями. А так только царапину прочертила ему по щеками и носу. Да что с матушкой сегодня такое?!

– Ты никогда не был частью моей семьи и никогда ею не будешь. Вэй Мин! – прошипела мать, схватив брата дернувшегося за ворот, веер распахнув другой рукой, прижала лезвия к его горлу. – Все. что тебе нужно – это только играть! Сыграть свою роль, покуда мой следующий сын или дочь не войдет 8 свою полную силу! Ты будешь играть слабака, беспомощного, ленивого, тупого и глупого! Ты будешь срамить честь нашей семьи, прославившись самым слабым и самым позорным из ее представителей! Ты будешь охранять моего ребенка и дашь его талантам и умениям расцвести на твоем жалком фоне! А когда мой следующий сын сдаст Великий Экзамен – тогда ты можешь идти куда угодно. Тогда ты… – сжала его ворот. – Тогда ты можешь прославиться своею музыкой, Вэй Мин. Но только этим! Все остальное ты будешь делать хуже его!

Я закрыл рот трясущейся рукою.

Что… что мать такое говорит?! Чтобы брат притворялся мой?! После моей смерти так жаждет, чтобы род прославил ее сын следующий? А меня… меня как будто забыла совсем! И почему—то только он обо мне помнит!

– А с дочерью или сыном моим ты будешь братом заботливым и верным!

– мать с ненавистью прищурилась. – Ты понял меня. Вэй Мин?

– Понял, – криво усмехнулся он, – госпожа роскошный спектакль готовит.

– И только посмей сыграть плохо свою роль! – ворот ему стянула еще туже, наследник задыхался уже. – Я позабочусь, чтобы тебя сбросили тогда в Бездонное ущелье!

– Может… – кривая усмешка. – Может, и о молодом господине вы так хорошо позаботились?

– Да как ты смеешь?! – мать сдавила ворот так, что он едва дышал уже.

– Разве могу я такое сделать со своим сыном?!

Но она же душила моего брата у меня на глазах!!! Как она может?! О мудрость Неба, что я мог ужасного совершить, за что вы заставили меня увидеть этот ужасный сон?!

– Хорошо… – прохрипел Вэй Мин. – Я сыграю… мою роль… хо… рошо…

Она оттолкнула его – и брат упал на колонну беседки, отчаянно взмахнув искалеченными ею руками.

– Если ты нарушишь наш договор, то умрешь в ужаснейших мучениях! – она швырнула к его ногам веер. – А это носи при себе. В знак нашего… – криво усмехнулась. – Нашего «примирения». Я сошью для тебя новое ханьфу, достойное нового… как бы наследника. А ты будешь носить теперь его. И всегда во всем меня слушаться!