Текст книги "Кошмар на улице Зелёных драконов (СИ)"

Автор книги: Елена Свительская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 42 страниц)

Свиток 7 – Игра в вэйцы —10

Мир затянулся тусклыми облаками. Мир утопал в дожде. Я несколько раз поскальзывался, покуда не нашел лошадь.

Два раза поскользнулся и упал мой конь.

Даже ощутимо приложившись о дерево спиной, я заставил себя встать. Заставил себя поймать упирающуюся скотину – животное будто взбесилось – и отправиться в следующую деревню.

К утру я уже едва стоял на ногах. Но все еще шел. Падал, вставал и шел.

Лошадь, ногу подвернувшую, убил коротким ударом и оставил где—то в грязи позади.

Дождь все шел и шел. Этот мир словно плакал вслед за мной. По тому дерзкому юноше.

Воину больно встречать воина, который сильнее и смелее его. Я не самый сильный. Я не самый лучший.

Мне не стать уже героем, потому что слава защитника Шоу Шана досталась вся ему.

Я обычный.

Я всего лишь жалкий охотник на драконов.

Жаль, что мое сердце осталось где—то позади.

Вэй Юан, ты, кажется, говорил, что друзьями можно назвать не всех?.. Я помню это смутно…

К полудню, новую лошадь одолжив – мне при словах, что я еду расправиться с чудовищем, ее просто подарили на постоялом дворе, там уже тоже вести дошли из города – я объездил и дальние селения.

За два дня я объездил всю округу Шоу Шана.

Дракона нигде не было.

Появился и исчез.

Его никто не видел, о нем никто не слышал.

Только я помнил, что он существует. Но где его логово?..

На третий день я свалился без сил у дороги, уснул.

Мне снился юноша с распоротыми внутренностями, защищающий город из последних сил. Там мы сражались плечо к плечу. Там за нами стоял и смеялся юноша в белых одеждах. Мертвый бог, так его почему—то назвал Вэй Юан. Я так и не понял во сне, отчего он смеялся?..

На третий день или нет… сам не знаю, сколько я проспал?.. Я решил заехать в деревню Ки Ю, хотя б ее родителей порадовать, что их дети в безопасности. А то в городе еще невесть что творится. Им там несколько дней убирать последствие разрушений, устроенных демоном. То есть, спятившим драконом. Не думаю, что даже добрый Ли У сможет в ближайшие дни отправить гонца. Скорее всего, они там прячутся, волнуются за своих.

И лучше не думать, что мой помощник Хэ У пострашнее будет этого спятившего дракона. Не знаю, что они там не поделили и правителей какой земли обсудили. Не знаю. Знать не хочу. Не мое это дело!

Я не сразу нашел деревню, где меня прятали после пожара в усадьбе.

Поморщился от ужасной вони.

Лошадь заупрямилась, не желая к деревне приблизиться. Оставил ее, привязав к ветке дерева, пошел один.

Уже на подходе к деревне мне в нос ударила страшная вонь. Запах мертвечины.

Да что за?..

Сделал еще пару сотен шагов и обомлел.

Затихли звери. Затихли люди.

Деревня опустелая была заполнена лишь трупами.

Гнили мужчины, женщины. Гнили возле них дети, старики. Воняли гниющие животные.

Едва устоял, смотря на ужасное зрелище.

Кто это сделал?!

Меня вырвало от вида ребенка, растянувшегося на пороге дома, в чьей голове и спине копошились черви. Мальчик. Лет двух. Даже его не пожалели, голову почти целиком от тела отсекли.

Долго стоял, опираясь на стену чужого дома. Меня мутило. Едва заставил себя оторваться от последней опоры, осмотреть людей.

Всех жителей зарезали. Одним или двумя ударами. Хотя лезвия входили как—то странно, не похоже, чтоб их зарубили клинками мечей.

Родители Ки Ю нашлись за деревней, еще три чужих ребенка возле. Кажется, пытались сбежать. Может, пытались защитить даже детей чужих.

Тяжело дыша, задыхаясь от слез, рухнул возле них на колени.

Из—за мной подожженной тюрьмы их дети выжили. Выживет ли подстреленная Ки Ю – мне не ведомо, но парень, если опять не влезет куда—то сгоряча, точно будет жить.

Но эти люди… эти несчастные люди… крестьяне… дети… старики… кто посмел?!

Не сразу заставил себя подняться.

Несколько часов искал сбежавшую лошадь, убежавшую с отломанным суком.

Пока искал лошадь, набрел на соседнюю деревню.

Люди там тоже были мертвы. Хотя их—то убили недавно. Может, еще утром.

Лошадь нашел, объездил окрестности от усадьбы, в которой меня держали в ссылке.

Все деревни – двенадцать деревень вокруг пепелища моей тюрьмы и леса – были пусты. Все жители их – даже женщины, старики и дети – были так же безжалостно зарезаны. Кому—то просто перерезали глотку, кому—то – как и людям в деревне Ки Ю распороли животы, то ли, чтоб больше мучились, то ли в надежде что—то выбить.

Все деревни вокруг моей тюрьмы…

Наказание от устроивших для меня и моих названных братьев засаду?..

Тот, кто убил моих мать и сестру, серьезно искал меня, вздумав избавить мир от нашей ветви рода?

Какой—то демон здесь веселился?

Их… убил мой дракон?!

Обхватив голову, упал на колени, отчаянно крича.

Жуть… что тут происходит вокруг?! Кто… кто это сделал?! За что? Почему?!

Едва заставил себя уйти из деревни, пока не пришел кто—то, привлеченный на мои крики.

Шел по обожженной, почерневшей земле.

Еще полгода назад здесь я ночью брел по роскошному бамбуковому лесу, радуясь, что снова вырвался из плена. А днем, успевая забраться в дом, вернуться в постель, переодевшись, я закрывал глаза, слушая соловьиное пенье.

Соловьи здесь больше не пели. От рощи, где жили соловьи возле моей тюрьмы, тоже остался только пепел.

Это… последствия того, что я сделал? Я недавно поджег лес, чтобы убить напавших на меня людей. Но крестьяне… крестьяне—то что не так сделали?..

В воздухе, мягко кружась, падало маленькое сероватое перо.

Я потеряно посмотрел за ним. Как оно опадает к земле, местами увлажненной.

Присев на колени, тронул мокрое пятно над небольшим холмиком.

Кровь…

Торопливо оглянулся. Никого. Оглядел земли. Почернелая, кое—где потрескавшаяся. Странно, такой дождь был прежде! А тут совсем сухая земля.

На боку мелкого камня, полузакопанного, заметил маленький кровавый развод.

Кто—то… здесь кого—то похоронил?

Не то, чтоб мне хотелось раскапывать чьи—то могилы.

Я никогда прежде этим жутким делом не промышлял, даже когда новоявленному клану Хэ У отчаянно нужны были деньги, а мне предлагали ограбить могилку какого—то чиновника. Деньги тогда сулили немалые.

Но огромное пепелище… двенадцать вырезанных вокруг деревень… может, даже больше, если я не все погибшие поселения людей еще увидел. Множество трупов зарезанных, оставленных гнить. И один единственный холмик с кровавыми каплями вокруг. Одна единственная могила! Что… если это убийца тех несчастных крестьян кого—то похоронил? Он был ужасный воин.

Или… у него было целое войско?.. Он… он мог быть кем—то из дворца? Кем—то из моих врагов?..

Я торопливо стал разрывать могилу. Всего немного прокопал, как рука уткнулась во что—то мягкое.

Торопливо землю сдвинул.

Растерянно поднял за лапу тушку соловья с опаленным животом. Что за?..

В могиле под маленьким холмиком, в сухой и растрескавшейся земле, кто—то, руки сдирая в кровь… похоронил семь дохлых соловьев, полностью обгорелых или лишь отчасти сожженных огнем!

Свиток 7 – Игра в вэйцы —11

Ли Кин

Очнуться в роскошной постели по—королевски обставленных покоев я ожидала меньше всего. Тем более, под роскошным шелковым одеялом, да и… кто на меня это надел? Эту прелесть, нежно—персикового оттенка, с летящими журавлями.

Моя мужская одежда лежала рядом, чистая, аккуратно сложенная стопочкой. Пояс с ножнами поверх. Осторожно рукою меч тронула, каплю крови увидела присохшей. Я сплю или нет? Наяву была ужасная битва между младшим господином и чудовищем, разрушившим город!

Откуда—то донеслись переливы гуциня. Безукоризненно изящная игра, сразу навеявшая воспоминания о журчании воды тонкого ручья и шуршании ветра в листьях бамбуковой рощи.

Сползла с кровати, мимо маленького столика прошла. Что—то блеснуло в металлическом зеркале.

Заинтересованно вернулась, заглянула. Дрожащею рукою дотронулась до шпилек в части волос, собранных на гребни. Робко достала одну шпильку, золото с яшмой. Дорогая, наверное! Та нефритовая…

А мелодия неслась откуда—то неподалеку. И на стиль старшего хозяина не походила – уж я—то его любимые мелодии хорошо помню.

Красивый, хрупкий юноша в алых длинных ханьфу с вышитыми черными драконами и символами долголетия—мышей, играл на гуцине, установленном на обломок скалы. С горного склона за ним виднелось бесконечное море. В стороне, чуть повыше нас уровнем, на скале благоухал цветами роскошный сад. На горизонте уходил в небо сосновый лес.

Я медленно к нему приблизилась, он невозмутимо продолжил играть. Разве что на мгновение лишь, заслышав шелест моего шелка, задержался с прикосновением к крайней струне.

Где—то я его видела.

Опустилась напротив камня на корточки. Юноша наконец—то взглянул на меня из—под прядей длинных волос, выбившихся на лоб. Длинные, ровные, густые волосы, рассыпавшиеся по его плечам и рукавам.

– Что вы это тут делаете? – спросила, не выдержав, когда он слишком долго уже молчал и слишком внимательно смотрел на меня, прекратив играть.

– Соблазняю братца, – насмешливо изогнулся краешек губ.

– Какой же из меня братец?! – возмущенно вскочила.

– Такой же, как из меня святой, – серьезно ответил он.

Нет, я его точно где—то видела! Это лицо… но где? Где же?..

– Не хотите ли отведать чаю или сладостей, прелестная фея? – мужчина неторопливо взмахнул левой рукой – и на камне передо мною возник чайный набор из дерева, да еще и несколько блюд в форме цветов, каменных, с разными пирожными.

Да впрочем… нет, это чайник и чаши просто так расписаны, будто под дерево. В трещинах глазури вьется золотая пыль. Интересно сделано. Надо б наших стариков попросить сделать что—то подобное.

Когда взгляд оторвала от бока чайника, то натолкнулась на его насмешливый взор. Но где же я его видела?

А юноша снова легонько коснулся струн, извлекая глухие и нежные, гармоничные звуки.

– Этой мелодии никогда не слышала! – выдохнула растерянно.

Он лишь немного улыбнулся.

– Рад, что прелестной фее нравится моя неумелая игра.

– Словами вы играете еще искуснее, – задумчиво пальцы протянула к пирожному светлому, с зелеными лепестками, снова взглянула на него – взгляд его стал еще более насмешливым.

Но он…

– Это вы напали на мой город! – сердито вскочила, сжав пирожное, так, что во все стороны брызнули крошки. – Вы! Только волосы у вас были белые и еще… – он лишь насмешливо приподнял брови. – И еще на лбу были рога! Вот здесь. – показала у себя.

– Вот здесь? – насмешливо провел он пальцами и длинным алым рукавом у лба. и недалеко от центра его появились вдруг два рога—клыка маленьких, изогнутых кверху.

– Ты! – сердито вскричала я.

Неторопливо он поднялся – но волосы оставались еще черными и длинными – и с легким поклоном, не переставая улыбаться, протянул вдруг мне мой пояс с ножнами моего меча.

– Вы… чего вы вообще добиваетесь?

Он лишь усмехнулся, погладив ножны.

– Тебе… просто нравится со всеми играть?

Юный демон радостно рассмеялся. Непринужденно. От него не поймешь, чего еще ждать через миг.

– Как здорово, что братец такой догадливый, – сказал он насмешливо. Братец?.. Но меня никто и никогда…

Он придерживал мое оружие левой рукой, а в правой у него появился пирожок, сваренный на пару.

То есть, только один…

– Ты! – вскрикнула я сердито. – Ты… ты тогда и вправду похитил меня?! Это не было сном?!

Мило улыбнувшись – это была бы милая улыбка, не помни и не видь я ничего из того, что уже между нами было – он откусил от пирожка.

Да я же… я же ему отшибла во сне… то есть, не во сне.

Что он со мной делает? Нашел новый способ поиздеваться надо мною?

А юный демон… или не такой уж и юный – рога и седые волосы он умел колдовством прикрывать – заинтересованно смотрел на меня, горели азартом глаза. Ждет мой новый ход?

Сердито отвернулась, скрестив руки на груди.

Он молчал.

Я молчала.

Скоро ему станет скучно, что я просто молчу.

И он и правда скоро заговорил, сам:

– А было бы лучше, если б я запомнил то унижение и боль?

Сердито развернулась к нему:

– А я разве могу забыть, что ты сделал с моим городом?!

И запоздало вспомнила другое.

– И мой господин… младший господин…

Ох, он же умер! И это чудовище убило его!

– Тебе разве нравилось шляться по этому городишке в мужской одежде? – демон посерьезнел, взгляд вцепился в меня. – Нравилось девочке из благородного рода низко сгибаться пред кем—то и делать грязную работу?

– Зато я сама о себе позаботиться могу!

– Ты странная, – он голову склонил на бок, разглядывая меня так, словно впервые увидел.

– И пусть! – скрестила руки на груди. – Но я, между прочим, вовсе не красивая! Зачем я вам вообще такая сдалась? – снова рукава увидела нежного одеяния с изящною вышивкою. – И это зачем было напяливать на меня? Как будто от этих тряпок изменится что—то внутри!

Он внезапно оказался возле меня. Задумчиво меня обошел – я напряженно следила за ним – остановился уже рядом, вдруг улыбнулся довольно:

– Красивых девок я имел много. Но ты другая, – осторожно подхватил прядь моих волос вдруг удлинившимся ногтем. – Вроде умная. Не гордая.

Проворчала:

– Я тебя не боюсь!

– И это мне нравится тоже, – странная улыбка.

Есть, наверное, он меня не будет. Или… а впрочем, я все потом припомню ему! И родной город! И добросердечного убитого хозяина И и все ему припомню, что он еще затеет.

– А как насчет услуги? Ты будешь скрашивать мой досуг совместными беседами и музицированиями, может, иногда перекинемся партией в вэйци… ты же умеешь играть в вэйцы?

– Умею, – сердито отвернулась. – И что с того?

– О, ты просто сокровище, – он задумчиво мою прядь потянул, но я никак не среагировала. – Так что же… с меня защита, роскошные покои и еда каждый день вкусная, с тебя – беседы, вэйцы и музыка. Будешь жить как госпожа. В кои—то веки.

– Да подавитесь своими покоями! Соблазнять меня еще вздумали?!

– Не красивая, но умная, – он задумчиво погладил прядку моих волос. – Красивое сочетание.

– Смазливое лицо и привычка, что все женщины лежат у его ног – сочетание уродливое.

– О—о, малышка начинает выпускать коготки? – ухмылка исказила его миловидное лицо. – Мне это тоже нравится.

А мне, когда он рядом близко так был, вдруг вспомнился тот дракон, уносивший меня, да уменьшающийся подо мной город.

– Но тот дракон… – вспомнила я.

– Тот дракон? – он приосанился, выпустив мои волосы.

– Вы… что ли, дракон? Даже не демон?

– Просто бог, – он небрежно поправил алый рукав. – Просто немного древний бог…

Меч мой с ножнами куда—то исчез. Но чувства, всколыхнувшиеся внутри, были нестерпимыми. Подхватив со стола тарелку – пирожные все осыпались на полы моих и его шелковых одежд – я надела ему ее на голову.

Голова у него не треснула, а вот тарелка…

Молодой мужчина небрежно пальцами столкнул с головы осколки, повел головою, сталкивая вниз крошки. Подобрал запавшее в рукав пирожное, уцелевшее, невозмутимо откусил – я отшатнулась – и спросил, как будто ничего возмутительного и ужасающего между нами вовсе не было:

– Ты так всех богов приветствуешь, девочка?

Я прокричала, сжав кулаки:

– Я ненавижу драконов!

– Так даже интереснее будет тебя соблазнять, – не смутился он. – Знаешь, чувства, колеблющиеся от разных сторон, от привязанности к ненависти и наоборот, самые яркие и лакомые.

– Я. Ненавижу. Драконов. – каждое слово отчеканила.

Надеюсь, приложила достаточно ненависти.

– Тем более, вы разрушили мой город и убили моего хозяина…

– Да он придет еще, – невозмутимо откусил еще кусочек. – Кстати, зря ты не попробовала. Я тут муки настоящей добыл, а магия вместе с настоящей мукою намного вкуснее, чем просто созданное искусственно. Я несколько веков осваивал этот рецепт…

– Как он еще придет, если ты его убил?

– Ну, брат его придет, – немного откусил еще. – Не может же родственничек его не прийти совсем, если я его и правда убил?

– Мерзкий дракон! – я на него бросилась, вспомнив погибшего младшего господина.

Он как—то очень легко завалился на каменный стол – скатился на бок столкнутый гуцинь – а я, запутавшись в подоле длинных одежд, внезапно упала сверху. Или он это нарочно сделал?

Юноша только улыбнулся. Или наглый старик, притворяющийся юнцом. Но я сейчас была сверху!

Я потянулась его задушить.

– Выходи, мерзость! – проорали откуда—то поблизости.

– Интересная будет сцена, не находишь? – мой мучитель радостно улыбнулся.

Я пыталась встать, но он меня за пояс ухватил.

– Я вызываю тебя… – прокричали уже рядом и вдруг примолкли.

Немного приподнявшись – насколько мне позволяла его рука, державшая меня – увидела старшего господина. Тот потрясенно смотрел на нас, прижимая к груди какой—то длинный, широкий, узкий предмет, закутанный в бордовый шелк.

– Я тебя вызываю на поединок! – проворчал Вэй Мин чуть смущенно. Взгляда мрачного с нас не сводил.

За спину меня ухватив, дракон выпрямился сам, увлекая меня за собой и давая почувствовать напрягшиеся мышцы его груди и живота, силу рук, спрятанные под просторными одеяниями. Сильный, но хрупкий.

– Меня или ее?

– Тебя, чудовище!!!

– И что будет, если я откажусь? – насмешливо приподнял он брови.

Свиток 7 – Игра в вэйцы —12

– Останешься без музыки, – кривая ухмылка.

– Вот как? – насмешливый взгляд.

– Без божественно прекрасной музыки! – второе слово старший господин подчеркнул голосом и взглядом каким—то многозначительным.

– А если я соглашусь?

– Тогда мы сыграем дуэтом. Если проиграешь – вернешь мне моего слугу.

Так он только из—за этого приперся? Чтобы было, кому выполнять всю грязную работу? А как же брат его убитый?! Его это убило чудовище!!!

– Например, эта дева сыграет нам на моем гуцине, а мы с тобой – постараемся подыграть ей на флейте. Кто собьется – с тем она и останется, – мрачно мне посмотрел в глаза, – угождать.

– Может, все—таки, на мечах? – мой похититель меня отпустил – я рванулась, но попалась в плен мускулистых рук – и усадил меня к себе на колени.

– Я не хочу марать о твою кровь руки, – прищурился сердито Вэй Мин.

– Может, ты просто сбегал с уроков боя? – кажется, этот гад опять усмехался.

– А я—то думал, что такая азартная тварь, как ты, не будет малодушно убегать от вызова!

– Я вообще—то брата твоего убил, вырезал ему кой—какие внутренности, – небрежно возразил мой мучитель.

Но нет, Вэй Мин не повелся даже на это.

– Я пришел вернуть своего слугу. Предложил тебе сыграть необычным дуэтом. Но если тебе лень или неугодно – останешься скучать в объятиях баб и других идиотов с ножами! – гордо развернулся и медленно поплыл к выходу.

Подставляя спину.

Мой похититель хмыкнул. Но не ударил отвернувшегося.

Меня в сторону отсадил.

– А давай! – спрыгнул на пол. – Хоть что—то новое. Мне нравится.

– Ты сначала… – Вэй Мин медленно развернулся. – Ты сначала одолей меня. Потом уж будешь делить тигриную шкуру.

– Да хоть змеиную! – улыбка многозначительная.

Но всех мотивов и намеков этих хитроумных и страстных игроков я понять не могла.

– Подыграешь нам, девочка? – в руках похитителя появилась нефритовая флейта.

Точно такую же он внезапно моему господину метнул.

Тот ее подхватил, чуть подпрыгнув. Медленно опустился, шурша одеяниями зеленых шелковых одежд, что я купила ему. А вдруг отравлена?!

– А вот гуцинь придется взять его, – усмехнулся игрок.

– Как скажете! – проворчала я.

Все равно моего мнения никто не спрашивал.

Медленно проплыв, то есть, пройдя мимо него, мой старший господин опустил на камень возле меня свиток. Я хотела присесть на полу, но дракон взмахнул рукой. Я, вскрикнув, едва не свалилась с каменного стола.

– Прелестную даму должно быть получше видно.

Вэй Мин криво усмехнулся. Он так не думает. Он вообще только боится, что готовить ему придется самому. После брата смерти!!! Что вообще за отношения жуткие меж них?! Да, впрочем, что теперь—то?

– Что изволите дополнять? – мрачно развернула сверток, достав гуцинь из светлого дерева. – Что за мелодию мне исполнить?

– А ты знаешь много? – заинтересованно обернулся ко мне похититель. – Да ты просто сокровище! Не боишься, что я теперь тебя не отпущу?

– Опять вы делите шкуру не убитого тигра.

Теперь расхохотался Вэй Мин. Мне… подмигнул, перехватывая флейту как положено. К губам поднес.

– Играй что тебе угодно, – сообщил, поднося свою флейту к губам, насмешливый дракон. – Хоть старую, хоть новую.

– Думаете, я могу что—то исполнить?

– Ты умная, – был серьезный ответ и внезапно посерьезневший взгляд. – Я не удивлюсь, если ты сама умеешь сочинять мелодии. Тем более, по твоему исполнению видно, что ты превосходно чувствуешь гармонию и ритм.

– Как будто ваша лесть что—то изменит!

– Если не изменит лесть, то, может, нас обогреет хотя бы моя музыка? – он подмигнул мне как только что сделал мой старший господин: заметил. – Я буду очень стараться, о дева.

Или он просто хочет раззадорить моего господина?

Но тот лишь невозмутимо сдвинул пальцы над дырками инструмента.

Мне хотелось взять инструмент и огреть по голове обоих. Чего они так развлекаются, решая мою судьбу? Чего они хотят выбрать того, кому я буду служить – на кухне или на ложе – одною лишь своею игрой?! Лишив меня выбора!

– Играй сложнее, – опять подмигнул мне похититель. – Пусть будет сложнее мне и ему.

– Чтоб вам было повеселее?

– Какая умница! – рассмеялся дракон.

Внезапно исчезли рожки. Да нет… их не было с самого появления Вэй Мина!

– Начнем наш поединок, – сурово сказал мой господин, в глаза взглянув мне.

Мне кажется или этот усталый взгляд я уже видела?.. Во сне.

Он первым извлек звук из своего инструмента. Я сердито тронула струну. И что я так злюсь?

Похититель ответил резким звуком. Но красиво дополняющим мой звук.

Я тронула струны медленно. Они ответили. Оба играли так гармонично, как будто знали друг друга целую вечность.

Я исполнила мамину любимую мелодию. Они не сбились.

Я, подумав лишь на миг – похититель смотрел на меня насмешливо, а господин мой сердито – сыграла мелодию, которой меня дух меча научил. Хоть он меня и внезапно бросил.

Где—то на середине Вэй Мин выронил флейту, смотря на меня растерянно.

– Так не пойдет! – возмутился дракон. – О дева, сыграй поживее что—то! У моего соперника от скуки дрожат руки.

А мне в затравленном взгляде того примерещился отчаянный взгляд другой. И та музыка. Та давно забытая музыка. Я целую вечность не слышала уж ее.

Пальцы мои легли на струны.

Но я целую вечность придумывала ее.

И, едва начав, не смогла остановиться, захваченная в плен струн.

Скажи мне, сердце, зачем бережешь ты воспоминания самые сложные, самые мучительные?

Скользят по струнам усталые, тонкие пальцы.

Скажи мне, жизнь, для чего подкидываешь внезапно ты воспоминания жуткие, вновь исполняешь кошмары ночные, давно забытые?

Пальцы нежно трогают струны, то нежно, то быстро.

Сердце трепещет.

Трепещут слезы на ресницах.

Пальцы нежно тянут, прижимая к дереву струны, сближая их. Сближая сердце и ужасные воспоминанья.

Пальцы просто трогают струны. То нежно, то быстро.

Сердце застыло.

Пальцы нежно трогают струны. То нежно, то быстро.

Смерть повторилась.

Только сегодня эту легкую поступь смерти сопровождают две прекрасных флейты.

Вместе мы слагаем новую музыку.

Только не вылечить шрамы от прежней.

Пальцы нежно тянут, прижимая к дереву струны, сближая их. Сближая сердце и ужасные воспоминанья.

Пальцы робко касаются струн. Огорченно.

Нет, сегодня к старой мелодии приплетаются две новые: то сливаются, то расходятся голоса двух флейт. Такие разные. Такие разные юноши. И такие разные две мелодии. Эта, сегодняшняя, и та, самая первая.

Мой похититель растерянно опускает флейту.

Я и Вэй Мин играем вдвоем.

Голоса сплетаются наших инструментов. Мой взгляд навеки соединился, сплетаясь, с его. Голос моего гуциня, гулкое и звонкое звучание струн навеки вобрала, впитала в себя его флейта. Такое чувство, будто он слышит мою мелодию сердцем. Словно этот молодой мужчина слышит еще несыгранное и оформляет это в звук. Каждый мой звук. Каждый порыв мой. Песня моего гуциня потрясающе единодушно соединяется с его флейтой.

Мы… мы двое сегодня звучим как одно.

Полутемная зала. Алтарь храма, откуда сегодня исчезли священные изваяния и реликвии.

На алтаре сидит юноша в светло—сиреневых одеждах, скрестив ноги, и руки ладонями кверху он держит на коленях.

В тот миг исчезли тяжелые двери храма.

Я вижу его.

Он не видит меня.

Я играю ему на гуцине.

Он не слышит мою музыку.

Нет, внезапно он распахнул глаза. Повернулось ко мне прекрасное лицо, распахнулись губы…

– Нет! – вскричала я, вскочив. – Только не это! Только не говори мне…

Замолчала внезапно флейта. Потрясенно смотрел на меня Вэй Мин.

Гулко упал с моих колен гуцинь. Упал на каменный пол. Треснул деревянный корпус.

– Нет… – отчаянно сказала я, по камню отступив. – Нет!

И, запутавшись в подоле, упала.

В подставленные руки.

Его подставленные руки.

Склонилось надо мной его лицо.

– Нет! – отчаянно прошептала я.

– Ты в порядке, Яо Чуан?

– Яо Чуан? – хмыкнул мой похититель, появляясь в паре шагов от нас. – «Почитающий реку»? Забавно!

Поддерживая меня под спину рукой, Вэй Мин обернулся к нему:

– Ты проиграл!

– Ты потерял свой инструмент, – криво усмехнулся он, взглядом указывая на глубокую трещину.

На глубокую трещину…

– Теперь уже ты больше не услышишь с него прекрасной музыки. Навеки запомнишь меня, – продолжал ухмыляться мой мучитель.

Нет… не он. Не он сильнее всех ранил меня. А тот.

Ужасно заныло сердце, сжимаясь мучительно.

Дернулся Вэй Мин. Закашлялся. На лицо мне выплеснулась струя крови.

Странно… я умираю от боли, но отчего кровь идет у него?..

– Но вы блестяще вдвоем сыграли! – дракон внезапно посерьезнел. – Вместе как одно. Должен признаться, что я склоняюсь в восхищении перед вашим дуэтом.

И… он поклонился! Немного.

Но тот…

Я растерянно взгляд перевела на все еще поддерживающего меня Вэй Мина. Он сильно побледнел, но продолжал поддерживать меня одной рукой. И почему—то исчезла изнутри вся боль от его прикосновения.

Странно… этот мужчина… он никогда не слышал мелодию, которую я сочинила, но подыграл на флейте моему гуциню так хорошо, будто много раз слышал ее!

Вместе как одно.

Сердце остановилось.

Я снизу вверх смотрела на моего господина и сердце больше не билось.

Я лежала на руке чужого мужчины, но страшно не было.

Двое как один…

Странное чувство… переплетение двух взглядов…

Мое сердце больше не билось…

Без него моя мелодия была совсем другой. Он напоил мою песню новыми смыслами.

Гуцинь, танцующий с флейтой…

Вместе как одно.

– Такая… – он устало улыбнулся. – Такая красивая у тебя мелодия! – резко вдохнул. – Я такой… никогда… не слышал…

И снова закашлялся кровью.

Он умирает от боли, но почему так больно внутри меня? Это его кровь падает мне на лицо, огнем прожигает одеяния на груди, впивается в кости и внутренности.

Мы смотрим друг другу в глаза. Прошла вечность.

Одной вечности мало, чтобы уместить мелодию.

Он резко выдохнул – и мое сердце снова забилось.

И стекли словно слезы кровавые, от моих глаз и по моим щекам капли его крови.

Я, зубы сжав, ощутила опору. Оттолкнула его. Осторожно. Он упал, на камень откинувшись, выронил флейту.

Флейта нефритовая гулко упала на каменный пол. Посередине треснула.

Задыхался, кашляя кровью, Вэй Мин.

– Ты отравил ее! – гневно сказала, повернувшись к похитителю.